Смерть — единственный выход для этого хомяка

      Последнюю четверть часа Цинхуа старался прийти в порядок, всеми силами ища душевное спокойствие. Ситуация сложилась не так удачно, как того ожидал с самого начала. Возможно, если быть честным с самим собой, он немного переборщил. Чуть-чуть. Но это не меняло сути, а в душе красовалась сквозная рана, не желающая затягиваться.       Демон, сидевший напротив, лишь усугублял и не без того напряженную атмосферу. Его стоический взгляд заставил вздрогнуть. Казалось, он прощупывал все нутро, пересчитывал каждую косточку, решая каким же наилучшим и извращеным способом их сломать. Эти два кристально чистых голубых хрусталика были направлены исключительно в сторону жалкого на вид человека. Жалким он казался себе в душе, ибо отзываться о своей внешности сейчас, когда он был разодет во все самое дорогое и лучшее было бы преступлением. Но было странное чувство легкой паники, не дававшей лишний раз пошевелиться. Цинхуа хотел было заполнить гнетущую тишину, рот открылся в немом вопросе, как в ту же секунду температура решила резко упасть на не один десяток градусов, заставляя коленки невольно дрожать от накатившего мороза.       Одежда, кою удостоился носить человеческий заклинатель, была бесспорно красива, но не смотря на ее внешний вид, функционал начал подводить. Становилось холодно, а с перекрытым потоком ци эта проблема оказалось более существенной, чем раньше.       Столь прекрасный наряд имел обилие красиво расшитых слоев, а из-за плотности теплой ткани появлялось чувство, будто ее становилось в два, а не то и в три раза больше. Локти хоть и сгибались, но через долгое время носки начинало все саднить, ворот неприятно натирал шею, явно оставляя покраснение в зоне ключиц. Хотелось поскорее скинуть с себя сие безобразие и нырнуть в теплую постель, жаль конечно, что к возвращению в покои та успеет остыть.       С каждой секундой находиться в обеденном зале становилось невыносимо.       – Спасибо за еду, – нахмуренное лицо напротив, в купе с неперестающей падать температурой, было ужасно.       Лишь сейчас в голове пронесся табун мыслей о страхе, тревоге, о том, как он невзначай рассердил демона, и самым разумным, что пришло на ум – поскорее покинуть зал. Не только своего блага, но и ради нервов ледяного демона.       Парень и сам был не в настроении, поэтому желание наговорить лишнего к счастью отсутствовало. Все, что он хотел и не хотел сказать уже было озвучено вслух несколько минут ранее.       Человек, отодвинувшись назад со стулом, встал из-за стола, направляясь в сторону выхода.       Покинув обеденный зал, он ожидал что после закрытия двери демон ни секунды медля поступит точно также, сопровождая его тенью по пятам. И, если признаться, Цинхуа специально задержался на минуту другую возле массивных дверей, искренне ожидая продуманного в голове сценария. Только вот вместо его слащавых фантазий в реальности все было иначе: через стену раздался сначала приглушенный стук, и как только парень прислонился ухом к двери, резко отскочил, услышав ужасный грохот и уловив вибрацию, исходящую от стен. Пронзительный звон разбившейся посуды также не ускользнул от него.       Это было… не привычно. Хотя нет, наоборот! Это было очень даже обыденно раньше, но настолько давно, что Цинхуа успел и позабыть о нормальной реакции Мобэя на столь вопиющие действия со стороны своей жалкой персоны. Останься Цинхуа за столом чуть подольше… этот гнев обрушился бы на него? Или чересчур обмякший демон соизволил бы сдержаться? Ох, как же было трудно и непонятно, очень утомительно. Парень в край разучился понимать своего короля, теперь поведение последнего становилось целой головоломкой. Иногда хотелось вернуться в самое начало, когда все было куда проще. Конечно, исключая ежедневные побои по три раза на дню.       Нервно сглотнув, человек отстранился от двери, делая пару шагов назад, ощущая нагнетающую темную ци, что начинала просачиваться сквозь створки замкнутого портала. Было не по себе… Развернувшись на все сто восемьдесят парень быстрым шагом направился в сторону покоев, столкнувшись с одним из слуг замка. Тот почтительно поклонился, повторяя поток непрекращаемых извинений за свою невнимательность, но услышав еще один грохот, демоненок откланялся и юркнул за дверь обеденного зала, чтобы спустя секунду с истошным визгом выбежать наружу.       Неужели его слова и правда так довели Мобэя? Можно ли счесть это за знак? Знак, что Цинхуа только мешает, а когда не мешает, действует на нервы. Хах, ну конечно, все ведь очевидно!       Дверь в покои под легким напором отворилась, позволяя человеку пройти внутрь. Руки медленно стали скользить по завязкам одежды, и та спустя секунду уже опадала на пол, стелясь кривой дорожкой ему вслед. Запнувшись в собственных штанах, лицо встретилось с ворсом пушистого ковра, что добросовестно смягчил падение. Цинхуа усмехнулся собственной неуклюжести, но все же, не вставая с пола стянул с себя штаны, откидывая их поближе к той незамысловато выстроенной тропинке.       Лоб начал слегка пульсировать, но не столь критично. Приложив холодную ладонь к голове, парень залез под ворох одеял, оставшись в одних нижних одеждах. Завернулся по самую макушку.       Под кипой одеял было удобно и тепло, можно сказать, блаженно. Хоть парень и не знал из чего был сделан этот матрац, но он в нем утопал во всех смыслах. Раньше Цинхуа и подумать не мог, что его король предпочитает такое. Ему казалось, что демон в силу своей сути не любил пользоваться такими уж благами. Да что уж там, по мнению Цинхуа кровать ледяного демона, точнее сам матрац, должен был быть сделан из глыбы векового льда. Теория, что тот тщательно подготовился к переезду человека в покои терялась на фоне прочих домыслов.       Шан Цинхуа начал отсчет. Может показаться странным, но он все еще надеялся и ждал. Да, его вина присутствовала, и он был очень зол. Зол на Мобэя и на себя. На жестокую правду, кою не стоило озвучивать вслух. На лживые слова, что последовали после. На грубую насмешку над его чувствами. Это было невыносимо, противно, больно. Но он продолжал ждать, беззвучно отсчитывая секунды до возвращения его короля, который войдя в комнату, снова наденет на себя пугающую маску кого-то другого, кого-то чужого, кого-то кто по собственной воле стал бы находиться рядом с ним.       Цинхуа никогда не признается ни себе, ни кому-либо иному в том, что это приносило ему радость. Где-то в глубине души зарождались искорки счастья. Все его естество трепещело от ожидания, но при этом приносило мучительную боль отчаяния снова и снова.       К тому времени, как послышался скрип открываемой двери, губы успели иссохнуть и потрескаться. Скрип и затем тишина, будто кто-то боится ступить и шага внутрь.       Цинхуа не смел покинуть свое теплое и защищенное укрытие, предпочитая оставаться в неведении о том, что происходит за пределами. Лишь виднеющаяся кудрявая макушка свидетельствовала о его присутствии.       Возможно, человек рассчитывал на продолжение разговора, демон же мыслил иначе, так что такового не последовало. Его король подозрительно часто начал разговаривать с ним, что путем логического мышления привело к мысли, что того кто-то надоумил так поступать. Ответ как и всегда был на поверхности. Кто-то зеленый и противный от мозга до костей вбил его любимому творению в голову новые принципы общения, окончательно руша заводские настройки. Сейчас его демон снова молчал, но спроси он что-то, Цинхуа не был уверен, что был готов ответить.       В воздухе витала тишина, тяжелая и густая. Как будто само время застыло в этот момент. Дышать под грудой одеял отчего то было трудней с каждой прошедшей секундой. Язык прошелся по пересохшим губам, пока парень старался удержаться на месте. Откинув одеяла, он нарушит немую тишину, тем самым привлекая нежелательное внимание ледяного изваяния. Возможно, Цинхуа боялся разговора, который мог добить его окончательно. Было стыдно, за то, что он высказал в зале, но и слова забирать обратно не хотелось.       Демон не обращал внимание на чужое присутствие в комнате, заклинатель поступал точно также.       Вдалеке наконец послышались тяжелые шаги, дверь, не имея больше опоры, захлопнулась. Спустя секунду уже в другой части комнаты можно было услышать, как чья то тяжелая тушка громко рухнула на стул возле рабочего стола.       Оставшиеся тридцать минут прошли в долгой мучительной тишине, что иногда прерывалась шорохом одеял.       Как бы Цинхуа не силился, но воздух неотъемлемая часть для существования, а под грудой мехов к тому же было до одури жарко, настолько, что парень высунул лицо наружу, прикрыв ладонью рот, глотая воздух. Взгляд его в ту же секунду встретился с обжигающим льдом напротив.       – Пытаетесь прожечь во мне дыру, мой король? – хрипло отозвался человек, наконец нормализовав дыхание. Неприятная сухость во рту при каждом слове отдавала першением в горле.       От такого внимания со стороны демона было не по себе. Голос немного дрогнул, пока Цинхуа старался подавить нарастающее чувство кашля, но он пытался говорить более ровно, не демонстрируя свое уязвимое состояние в данный момент.       Его король все еще молчал.       Молчал и прожигал дыру в голове, брови того свелись к переносице, отчего мелкий табун мурашек пронесся по коже.       Демон сердился, потому что Цинхуа угадал? Озвучил правду, никак не подыгрывая его глупой лжи? Неужели его королю достанется за такое смешное раскрытие идиотских махинаций Огурца? Или не Огурца вовсе, чем больше Шан задумывался, тем сильней не понимал для чего вообще сдалось устраивать сей спектакль кому-либо.       Иногда хотелось вскрыть эту глупую демоническую черепушку и заглянуть внутрь. Вот почему нельзя говорить правду?       – Ты выглядишь ужасно, не корчи больше такую рожицу, – Цинхуа легонько усмехнулся. Ладно, может быть немного поторопился с суждением, такая моська ледяного демона могла показаться забавной, а не пугающей. Или может ему уже это просто все чудится, искажение в его видении из-за морально подавленного состояния? Хотелось оправдаться именно этим. – Я все еще хочу есть, – живот неприятно заурчал, но из-за груды одеял, что до сих пор покрывала тело, этот неприятный звук не был слышен. В памяти всплыли моменты, как он безобразно раздавил все содержимое тарелки в пюре, вместо того чтобы поесть, попутно еще и испортил посуду.       Казалось демон замялся, лицо его сразу успокоилось, но нотки напряжения, возможно, мелькали на нем, было не понятно.       – Обеденный зал сейчас… не в лучшем состоянии, – взгляд поник, – этот король принесет все необходимое сюда. Чего желает Цинхуа?       – Лапшу, – непозволительно быстро ответил человек, мысленно дав себе щелбан, но все же добавил, – тянутую.       Мобэй встрепенулся.       – Хочет ли Цинхуа… чтобы этот сделал ее сам?       – Мне… – “хочется” хотел бы ответить, но вовремя прикусил язык, не позволяя опрометчивым словам быть сказанными вслух, – все равно.       – Понял, – встав со стула, Мобэй покинул комнату.       Легкий скрип закрывающихся дверей стал свидетельством того, что демон покинул это место. Он… ушел. Просто так оставив Цинхуа в полном одиночестве! Хах! Парень и не предполагал, что тот решит уйти… Всего несколько дней назад Мобэй был не готов выпускать его из виду, даже кандалы надел в первые дни, а теперь… он просто исчез.       Это было непонятно… и угнетало.       Скинув меха, Цинхуа стремительно уселся на кровать, поджав колени.       Это было ужасно… это было тяжело…       – Зачем… – с нервным смешком уткнулся лицом в колени, – вот зачем я вообще затеял этот глупый разговор!       Для чего… Вроде бы все шло неплохо, относительно. Да, он раскрыл отвратительную иллюзию, которую пытался создать демон. Он понял, что это все была глупая шутка, но… в глубине души надеялся, что на самом деле все иначе. К сожалению, он с самого начала оказался прав.       – Я снова все испортил, – его щеки запеклись слезами.       Парень поднял голову и провел ладонью по щеке, смахивая капли влаги. Когда он в последний раз плакал… Как давно это было? Раньше часто использовал слезы, иногда намеренно, иногда искренне. Но теперь он уже не помнил последнего раза.       Причина боли в сердце оставалась неясной, стала невыносимой. Перед глазами сгущался туман, а в голове возникло неприятное ощущение тяжести.       – Я опять все испортил… снова, — продолжал повторять, как какую-то заученную фразу. Иногда, если не получается сделать лучше, стоит просто добить себя.       Самоуничтожение — тоже способ провести время.       – Все ведь стало лучше, правда? – не мог успокоиться парень. – Я так долго об этом мечтал, так хотел… – голос становился все тише. – И вот, все вроде бы так наладилось… – внезапно он вскочил с кровати, истерически смеясь. – Хах! И, конечно, я все испортил!       За неимением других дел Цинхуа начал наворачивать круги по комнате, пока туман перед глазами не стал более плотным.       – Да даже если это было насильно! – продолжал не успокаиваясь. – Даже если его заставляли, разве я не заслужил этого!?       Хотелось бы так думать, но в глубине души Цинхуа понимал, что на самом деле ничего не заслужил. Эта мысль лишь усиливала боль.       – Я… заслужил? – парень остановился перед зеркалом, где виднелась лишь смутная серая тень, напоминающая человека. Подойдя ближе, его ладонь опустилась на холодное стекло, обводя пальцами, как казалось, собственное очертание лица. – Не заслужил.       Он ненавидел свое отражение и был даже рад, что сейчас не мог его видеть. Ему было бы противно от одного взгляда на себя. Особенно сейчас.       – Я просто неудачник, ха… – резко схватив раму зеркала, он с силой опрокинул его на пол. – Ну и к черту!       Зеркало разбилось на множество осколков, один из которых прошелся по ноге, пуская кровь, но парень этого даже не заметил. Его взгляд устремился на пустую стену, где ранее было стекло. Снова поддаваясь смеху Цинхуа осел на пол.       – Да, я неудачник, который ничего не может сделать нормально! – его рука нащупала один из крупных осколков, крепко сжимая его. Он почувствовал, как кровь потекла по охладевшей кисти руки, стекая на запястья. – Я никчемный пиковый лорд, никчемный слуга, никчемный человек… – дышать становилось сложнее. – Я ничего не достиг в жизни. – парень перевел взгляд на ладонь, крепко сжимающую осколок. – Даже если я погибну… – заклинатель на мгновение замер, – если я погибну, им ведь… ему… станет легче…?       Сомнения закрались в его разум, но другие голоса настойчиво призывали завершить начатое. Не стоило упускать удачно подвернувшийся момент.       – Я ведь… я действительно старался! правда, я старался! Система! – но ответа не последовало. – ТЫ! ДАЖЕ ТЫ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ МЕНЯ! Это всё из-за! — и тут парень замер на месте. – Всё это из-за меня.       Осколок упал на пол, пока Цинхуа, вытирая слёзы рукавом одежды, подполз ближе к кровати, опираясь на неё спиной.       – Все, что я могу, это жаловаться. – тихо продолжал, постепенно успокаиваясь. – Я ведь больше не вернусь домой, я умру… А что будет потом?       Он желал услышать ставший столь родным механический голос с ответом, но было пронзительно тихо.       – Хах, Мобэй, ты настоящий идиот. – Шан откинул голову назад упираясь ей о матрац. – А если бы я себе горло перерезал? Как бы ты на это отреагировал? Тебе бы стало легче? Или этот чертов Цинцю пришиб бы тебя своим веером?       Голова продолжала гудеть.       – Слушай, Система… – тишина по прежнему окутывала комнату. – Я полный мудак. Я… даже не уверен, готов ли к смерти… Это ведь можно сделать в любое время, так какой смысл умирать сейчас, не так ли? – парень выглядел слегка сумасшедшим, но не стал этого отрицать. – Возможно… может, стоит притвориться, что мне это нравится? Что я ему верю? Если Мобэй хочет вести себя так, будто любит меня, тогда… я мог бы извлечь из этого выгоду. Он вроде бы действительно обо мне заботится, и порой кажется, что это искренне. Я бы… не прочь пожить так немного…       Его печальный монолог прервал лязг разбившейся тарелки, только вот когда Цинхуа перевел взгляд в сторону двери, его уже успели подхватить на руки и усадить на кровать.       Возможно, он сможет сыграть свою роль. Сумеет сделать вид, что всё в порядке, что он не в курсе, и что это всё… правда.       Рука, из которой медленно текла кровь, опускается на фарфоровую кожу, нежно касаясь щеки, тем самым привлекая внимание ледяного демона.       На мгновение тот остановился в своих действиях, прекращая осматривать своего человека со всех сторон.       Большой палец неоднократно касается нижней губы, размазывая алую жидкость, после чего губы человека мягко опускаются на губы демона.       Мобэй, поддавшись импульсу, хотел было углубить поцелуй, крепко обнять и прижать Цинхуа к себе, желая утащить его в постель, оставляя нежные укусы, тем самым присваивая себе. В этот миг ему казалось, что воспоминания о событиях минувшего ужина исчезли, а все его тревоги развеялись, словно он на мгновение впал в сон.       Но быстро опомнившись, демон все же отстранился от столь желанных губ своего будущего супруга, мягко поглаживая покалеченную руку человека.       – Нужно позаботиться о ранах, – краешки губ слегка приподнялись.       Чтож, Цинхуа был прав еще в одном сегодня, о нем хотя бы заботятся, и он был готов привыкнуть к этому спектаклю.       В ту ночь они заснули в одной постели.