Услышь змеиное шипение

Азирафаэль услышал голос, похожий на расплавленный шоколад, глубокий, насыщенный, тёмный, сладкий голос, созданный для искушения, доносившийся из-за тисовой изгороди. Он уловил слова "грех", "разрушение" и "зло". А, значит, это, должно быть, новая няня. Он бесшумно прокрался на мягких, гораздо более мягких, чем должны быть резиновые сапоги, ногах за угол и прислушался к искушениям ада. - Ты же очаровательный Принц Тьмы, не так ли? Ты самый красивый, милый, самый очаровательный дьявольский отпрыск на свете! О, тебе это нравится, не так ли, драгоценный? Тебе нравится большая малиновая ягода на твоём очаровательном пузике, мой принц? Да, нравится, да, нравится, ты, милый хихикающий Повелитель Разрушения. Ты тоже любишь поцелуи, дракончик? А тебе нравится целоваться-обниматься? Азирафаэль стоял молча ровно столько, сколько нужно, чтобы сохранить в памяти материал для насмешек на всю оставшуюся жизнь. К сожалению, его жизнь, вероятно, продлится чуть больше десяти лет. Затем он откашлялся. Кроули перестал щекотать хихикающего Антихриста и сел. - Я вижу, ты поладил с Уорлоком, - мягко произнес Азирафаэль, садясь на одеяло рядом с ним и протягивая руки к ребёнку. - Я ничего не могу с этим поделать, - сказал Кроули, передавая Уорлока, - он сын моего Тёмного Лорда. Вероятно, я генетически предрасположен преклоняться перед ним и поклоняться ему. - Я думал, что весь смысл этого проекта в том, что если у нас вообще есть гены, то генетически он ангел. Как и ты, - Кроули проигнорировал это, а Азирафаэль посмотрел на ребёнка у себя на руках. За последние несколько месяцев Уорлок стал меньше похож на недоваренное яйцо и больше - на человека. Азирафаэль всё ещё не понимал, в чём его привлекательность, - из какой тёмной литургии я снова собираюсь съесть твой милый порочный животик целиком? - В былые времена было много культов каннибалов, - объяснил Кроули, защищаясь. - Ну, ты бы знал, - Азирафаэль пощекотал малыша под подбородком, - ты очень, э-э, милый малыш, - неуверенно предположил он. Уорлок плюнул прямо на него. - Извини, - протянул Кроули, - я не должен был так сильно швырять его. Он начертил в воздухе символ, и сладко пахнущая рвота исчезла. - Ты просто подожди, пока он как следует не начнет набирать вес. - Спасибо, - Азирафаэль продолжал обнимать ребёнка, но повернул его лицом к себе и прижал к груди. Он поднял взгляд и увидел, что Кроули смотрит на него с любопытством, сдвинув очки на макушку. - Стоит ли тебе вот так обнажать свои глаза? - Наверное, нет, - Кроули не снял очки, - ты никогда не приходишь домой? - Нет реальной причины приходить туда. - Мне придётся чаще приходить в сад. Так что ты сможешь немного меня подстраховать. - Кроули, Уорлоку нет и года. Он не понимает ни слова из той чепухи, которую ты несёшь. - Никогда не знаешь наверняка. Когда ты в последний раз встречал Антихриста? Возможно, он даже сейчас думает: "когда я стану повелителем всего, что вижу, эта чопорная королева будет раздавлена моими копытами за то, что отказалась прийти ко мне и Няне". Эй, ангел, меня кое-что беспокоит. Азирафаэль напрягся. - Ад заметил моё присутствие? - Нет, насколько я знаю, ничего такого. Просто эта надоедливая монахиня сказала, что хочет пересчитать маленькие пальчики на ногах Антихриста. Глупо, да? - Возможно, это неразумно. Почему ты сейчас думаешь об этом? - Вчера я пересчитал их три раза. - Ты ожидал, что количество изменится? Я бы подумал, что твоя сторона позаботится о том, чтобы у него не было ничего, что могло бы его выделить. - Это ещё не всё, - на этот раз Кроули выглядел нервным и смущённым, - как только я их пересчитал, я их поцеловал. Думаешь, Уорлок действительно меня гипнотизирует? Азирафаэль слегка покачивал ребёнка, стараясь не вызвать очередной приступ рвоты. Кроули выглядел по-настоящему напуганным. Забавно, что спустя шесть тысяч лет кто-то всё ещё может тебя удивить. - Эта юбка действительно тебе идет. - Спасибо. Мне нравится, - Кроули неловко поёрзал, - послушай, я серьёзно. Если он промыл мне мозги, наш план обречён. Уорлок сжимал палец Азирафаэля с крошечной силой шестимесячного младенца, и Азирафаэль ощутил прилив тепла, связанный с ребёнком дьявола, с обеспокоенным лицом Кроули и его дорогими чулками, с десятью годами, которые ждали впереди. Даже если бы это были последние десять лет, они могли бы быть довольно приятными. - Не думаю, что нам нужно об этом беспокоиться. - Верно. Что ж, Рождество. - Почему? У нас обоих сейчас напряжённый сезон, но я думаю, что в сложившихся обстоятельствах нам можно простить то, что мы сосредоточились на Уорлоке. - Именно это я и имею в виду. Это первое Рождество Уорлока. Это очень важно. - Кроули, он ещё ребёнок. Он понятия не имеет, что такое Рождество. - Мы этого не знаем. Мы должны начать правильно, - в голосе Кроули снова зазвучала мрачная, тягучая интонация, когда он откинулся на ковёр и задумчиво посмотрел на Азирафаэля, - из тебя получился бы гораздо лучший Санта-Клаус, чем из меня. Я едва ли святой. - Насколько я помню, большинство святых тоже не были бедными. В любом случае, я не уверен, что одобряю эту традицию. Кажется, она поощряет жадность, обман и учит богатых детей, что они морально превосходят бедных и поэтому заслуживают больше материальных благ. - Именно, - сказал Кроули с такой гордостью в голосе, что Азирафаэль с подозрением уставился на него, - по крайней мере, с моей стороны. А ты, с другой стороны, можешь дарить ему радость и хорошие, полезные подарки. Книжки с картинками о радости дарения и доброте. Ну же, ты же любишь книги. "Я люблю...", - Азирафаэль посмотрел на мрачное, как у Сатаны, лицо, на злобно сверкающие жёлтые глаза и, как обычно, отложил эту мысль на потом. На неопределённый момент в будущем, когда ему захочется её обдумать. - Никогда не поздно начать улучшать библиотеку, - размышлял вслух Азирафаэль. - Ну же. Позволь себе поддаться искушению, - прошипел Кроули. Азирафаэль слегка шлёпнул его, но в конце концов всегда сдавался. - Кроме того, - продолжил Кроули, - Уорлок заслуживает самого лучшего Рождества во всём мире, не так ли, мой великолепный принц тьмы? - он пощекотал Уорлока, и Антихрист завизжал от восторга.

***

Так Азирафаэль, умирая от унижения, материализовался в комнате Уорлока Доулинга. - Я не собираюсь оставлять гильотину в пределах досягаемости ребёнка, что бы там ни думал Кроули, - проворчал он про себя, - не говоря уже о книгах. Он аккуратно разложил рядом с кроваткой книги, кукол (чтобы приучать к заботе) и диски с классической музыкой, которые он выбрал для своего крестника, а также разнообразные игрушечные пистолеты, оружие и монстров, которые выбрал Кроули. Затем он посмотрел на Антихриста, который во сне булькал. - Спи спокойно, маленький Уорлок. Пусть ты будешь хотя бы отчасти тем ангелом, которым у тебя есть потенциал стать, - это было не совсем благословением. Он не был вполне уверен, какой эффект может произвести благословение Сына сатаны, - и будь добр к моему демону. Я думаю, он любит тебя. Что означает, что я тоже постараюсь любить тебя. Кроули, лежавший на раскладушке в углу, что-то пробормотал во сне, словно в ответ. Азирафаэль подошёл к нему и увидел его лицо в лунном свете. На самом деле это было довольно обычное лицо, красивое в зловещем смысле (ну, симпатичное, как предположил Азирафаэль, в данный момент, хотя "симпатичное" было странным словом для описания Кроули, так что, возможно, не совсем), но не слишком. Лицо, которое, если не считать глаз, было создано для того, чтобы вписываться в обстановку. Выглядеть обычным, когда он был совсем другим. И всегда, всегда был первым и величайшим искусителем. Так что, рассудил Азирафаэль, не его вина, что он на мгновение обхватил его острый подбородок рукой и легонько поцеловал в лоб. Глаза Кроули открылись, сверкнув в темноте жёлтым светом. - Ну, это что-то новенькое, - протянул он. У Азирафаэля было слишком много достоинства, чтобы паниковать. - Да, это так. - Иди сюда, - Кроули притянул его лицо к себе и поцеловал, долго, крепко и глубоко, как будто он тоже всегда этого хотел. Было странно, немыслимо, естественно и привычно ощущать эти губы и язык на своих губах, эти нежные руки, держащие его лицо, и о Азирафаэль любил его. Глупо притворяться, что это не так, теперь, когда Кроули целует его, а в его голове звенят колокольчики. В конце концов он остановился и Кроули улыбнулся ему. - Чёрт возьми, я никогда не думал, что буду целовать Санта-Клауса. Эта борода - самое несексуальное, что я могу себе представить. Не надевай её в следующий раз, когда я тебя поцелую. - Кто сказал, что в следующий раз будет лучше? Кроули выглядел по-настоящему встревоженным, и Азирафаэль снова поцеловал его в лоб. - Возвращайся ко сну, дорогой. Не хочу, чтобы Даулинги гадали, почему их няня целуется с Отцом Рождества в комнате их сына. Кроули сверкнул острыми зубами, но перевернулся на другой бок, чтобы снова уснуть. - Не забудь позвонить в колокольчик. - Кроули, в самом деле... - Ты обещал. Ты ангел. Выполняй свои обещания. Это по правилам. - Тогда все в порядке. Азирафель подошёл к койке и наклонился. Уорлок открыл большие глаза, которые, как знал Азирафель, были голубыми, и улыбнулся ему. Азирафель почувствовал прилив нежности. - Тебе повезло, что я неравнодушен к порождениям Ада, - сказал ему Азирафель, - хотя, вероятно, это не зачтётся мне в последний отчёт, если мы потерпим неудачу. С кровати донеслось что-то среднее между фырканьем и смешком. - Мы не потерпим неудачу. Я не позволю такой мелочи, как Армагеддон, разрушить наше партнёрство. - Я буду ждать этого от тебя. Спокойной ночи, Кроули. - Спокойной ночи, ангел. С мученическим вздохом Азирафаэль выбрался из окна и зазвонил в колокольчики. - Надеюсь, это сделает тебя счастливым, змей, - пробормотал он, а затем смягчился. - Спокойной ночи, мои демоны, - добавил он, - я защищу вас, если смогу. Я защищу весь мир, но особенно вас двоих. Затем он вернулся в домик садовника один и, как ни странно, довольный, с колокольчиками в кармане.