Есть ли у робота чувства?

Чувства вообще сама по себе странная концепция, заложенная природой, не так ли? То что кажется обычной вещью для других — кажется неприемлемой для третьих. Особенно когда руки дрожат от отчаяния, глядя на то, как всё вокруг прессует со всех сторон. Напрягает, заставляет чувствовать себя виноватым. Виноватым. Какое же ненавистное чувство, особенно для Джона. Он же знает, что всегда прав, так для чего его пытаются задеть? За что люди вокруг пытаются задеть? Словно мелкие блохи, что постоянно кусают, от которых хочется просто залезть на вверх и молиться о том, чтобы тебя не достали эти прыгучие твари. — Знаешь что? — вскинув брови вверх сказал Джон, без улыбки на лице. Дилан отрывается от своего злорадства только для того, чтобы узнать, каких ещё идей решил прикинуть учёный. Может быть какое-то озарение стукнуло в его голову — Пусть будет так, как он сказал. Если он потом не пожалеет о своём решении! Дилан в оцепенении смотрит на Джона пару секунд, пролистывая все варианты смысла слов Джона, которые могли быть, после чего показательно моргает пару секунд. Он не знал, чего ожидать от этого хаотично-нейтрального персонажа, говорит ли он в серьёз, а может просто пошутил... Всё это стало неважно со следующим предложением Джона. — Если хочет, то пусть будет так! — Восклицает Джон, вскидывая руки вверх, а после убирая их себе за голову. —Чувак, мне кажется, что он дал тебе понять кое-что. Дай ты ему этот доступ к бразуеру, он кроме тебя не знает, кто и как выглядит! Раз хочешь дать ему возможность выбирать внешность самостоятельно - дай ему этот выбор в полной его мере, – Дилан с каким-то презрением поморщился после своих же слов, кажется чуть стыдясь своей реакции. С другой же стороны, он считал себя правым в этой ситуации и каким бы ни было его уважение к Джону — справедливость была ближе и важнее. Джон поворачивается к Дилану, кладëт руку на подлокотник своего кресла и осуждающе смотрит поверх очков. Ведь он уже принял своë решение, которое теперь не плавало, словно плотина по океану. — Ну смотри, люди ведь не очень-то и выбирают, с какой внешностью им рождаться, знаешь ли, это во первых. Во вторых, не тебе указывать что мне делать! Из того, что у нас уже есть, ты не сделал ровным счëтом ничего, недалëкий. Так что считай это... — Джон задумался на секунду, прервав своë предложение только для того, чтобы подобрать нужное слово к своему изобретению. — Мой водяной знак, вот так! Или, если ты не согласен, можешь взять сахара с кухни и уходить отсюда. — Дилан обременённо вздыхает, понимая, что выбора в этом плане ни у него, ни у Лололошки особо нет. И это было даже грустно, ведь им двоим придётся вести работу с этим упрямцем, если не найти нужный подход. Но Дилан понимал — это лишь скорлупа его личности, лишь защитная реакция, которой пользуется Джон, чтобы не подпускать к себе тех, кого тот считает недостойными и опасными. Наверное, стоит просто дать ему чуть-чуть больше времени, а не есть недоспелое яблоко и жаловаться на то, что оно не вкусное. С другой стороны, может быть всё будет не так гладко, но обычно, по сюжетам тех самых незамысловатых сериалов, аниме, манг, всё всегда было именно таким образом. Так что, может это сработает и в реальной жизни... ... Разговор потерял свои обороты. Оба парня молчали прямо сейчас, просто глядя куда-то в никуда, думая совершенно о разных, несвязанных вещах. Словно в голову больше ничего не приходило, разве что неловко смотреть в одну точку и глядеть на время. Часы показывали то, что лучше бы этим двоим идти спать прямо сейчас. По крайней мере притвориться, что они заканчивают встречу с друг-другом, чтобы восстановить потребность сна. Может быть Дилан забьёт на работу, как только вернётся в свою комнату, а может решит открыть для себя что-то новое, с помощью заданий, которых Джон ему даст. Этот странный, но по своему привлекательный учёный, хоть и со странным мировозрением. Но пока это никому не мешает, то проблемы в этом не было, так ведь? По крайней мере, мешало не сильно. — Дилан Келли. — Первым прервал молчаливую обстановку Джон. — Не считаете ли вы, что наступило достаточно позднее время для обсуждения чего либо? Дилан лишь пару раз посмеивается в ответ на слова Джон, после чего, подпирая свой подбородок рукой, отвечает: — И вы даже не дадите никакой работы? — Он, кажется, переображал Джона, отвечая всё той же официальной манерой речи, на что получил только строгий взгляд поверх очков, а позже и хитрую улыбку. — Ох, Дилан, Дилан, неужели ты думал, что всё действительно настолько просто? — Он слегка приподнимает голову, когда говорит, пару раз встряхивая рукой — Ты же понимаешь, что к завтрашнему дню, тебе придётся подробно изучить не только программирование, но и работу мозга, анатомию, человеческое тело... — Стоп-стоп-стоп! — Останавливает Джона программист. — Мы на такое вроде как не договаривались, мне нужен как минимум месяц для таких исследований, закончим на том, что это как-то, ну... Не моё. — Извиняюсь, но таковы мои условия! — Джон издевательски-жалобно произносит это, словно хотел подпитать Дилана ещё сильнее. Он должен был понимать, что работа с таким гением и влиятельным человеком должна содержать свои сложности. Как иначе ему удалось бы выжить среди бесконечных графиков и безумия больших идей? Конечно, конечно всё не так просто! Но тут Дилан слегка опускает голову, и уже смотрит на Джона из под бровей, кажется, уже настроившись на что-то, так как выглядел серьёзно. Джон же в ответ — наоборот, поднимает свой подбородок, улыбается во всё зубы, смотрит на собеседника безумным азартом, показывая свою надменность, ожидает предложение Дилана. Словно уже успев молча принять какой-то вызов. Но из уст этого программиста выходит только одно слово: — Месяц. Улыбка на лице Харриса на секунду дрогнула, когда он услышал это слово. Даже секунду ожидал какого-то продолжения, но быстро понял, что к чему. Тогда же он опустил свою голову, казалось именно в этот момент сквозь плотные, чёрные очки можно было увидеть его глаза. Полные азарта, такие добрые, сами по себе... Но совершенно пустые. Словно свет сам отказывался проникать в его глазное яблоко. Даже бликов не было видно, от чего у Дилана прошёл холодок по спине. Но тем не менее, Джон парирует: — Торговаться решил? Ну тогда... Три дня. — Три недели. Напряжение снова нарастает в арифметической, а то и геометрической прогрессии. — Пять дней. — Две с половиной недели. — Шесть. Шесть дней. — Джон взглядом понижает самоувереность собеседника. — Две недели. Это моя конечная ставка. — Джон молчит пару секунд, разглядывая Дилана, словно пытается сделать рентген одними глазами. Выдыхает. Выдыхает воздухом разочарования и безнадёги. — Боюсь, в таком случае, нам бесполезно продолжать разговор. — Неделю! — Заявляет Дилан на повышенных тонах, уже чуть-ли не крича. После чего сразу же добавляет. — С половиной. Неделю с половиной. — Джон закатывает глаза, отмахиваясь рукой, якобы говоря: "так тому и быть, просто отстань уже.". Тем не менее, такой вариант кажется его удовлетворял больше, чем более поздние сроки. — Сойдёт. Но если не успеваешь — вылетишь отсюда пулей. И я думаю, ты сам понимаешь, с кем ты разговариваешь. Надеюсь, ты достоин. Джон рукой взмахивает в сторону выхода с таким выражением лица, будто бы уже не может дождаться, когда этот человек покинет его поле зрения. Дилан лишь выдыхает и пожимая плечами встаёт, потирает свой лоб. — Увидимся. — Недовольно бубнит тот под свой нос, уже прикидывая примерные траты своего сна, вероятность выгорания и количество успеха, который его ждёт, если тот всё-таки сможет достичь поставленной ему цели. Будет сложно, но есть такое чувство, будто бы он справится. Дилан потягивает свои руки вверх, после чего, зевая, тащит себя по полу и наконец-то уходит. Да уж. Джон поднимает брови, когда смотрит на эту затянувшуюся картину перед собой. И вот этот день подходит к концу, было такое чувство, словно прошло не 24 часа, образно говоря, а три или даже четыре дня, если не неделю. Слишком он уж устал, пока пытался разобраться со всеми этими Диланами, безымянными Молли всякими, которые заставляли шататься по полу как валенок. По какой такой причине Дилан вдруг возомнил себя равным с Джоном вообще? Если он считает, что не сможет за три, а то за четыре дня что-то подробно изучить, то где его место? Но день подошёл к концу, в сон так и клонило. Такое странное чувство постигало под ночь, когда все дела были сделаны. Все дела сделаны, а желание жить появлялось только сейчас, но что с ним делать? Танцевать на руках? Ходить гулять, зная, что ночью не впустят обратно. Зная, что не пустят никуда. И именно в это время просыпались мысли, просыпалось желание по-настоящему существовать. И так же буквально у всех! Но по какой-то причине всё было подстроенно для того меньшинства, которые видели свой смысл жизни только днём. Хотя с другой стороны, так приятно ощущать жар Солнца на своей коже, так весело смотреть на голубое небо и смеяться, так радостно на душе, когда взгляд людей заметен через расстояния. Особенно, когда они полны восхищения и радости. От того, что увидели его. Джона Дейви Харриса. Наверное, иногда всё зависит только от одномоментных чувств, которые преследуют нашу голову. Иногда хочется жить ночью, иногда утром. Иногда сияние преследует неделями, а то и месяцами, а то и полностью угасает, оставляя на душе лишь горький пепел, сравнимый с пеплом сигарет... Можно ли это было назвать зависимостью? Тем не менее, под все эти размышления Джон постепенно засыпал. Он всегда мечтал уловить тот самый момент, когда он погружается в сон, но ему никогда не удавалось. А может, он просто забывал всё с... Утра... *** Утро... Утро наступает. Сон даже не успевает показать себя. Казалось, словно где-то в этот момент в сознании появляется кнопка "пропустить время", не дающая полноценно насладиться отдыхом. Но как минимум, эта ночь прошла без кошмаров, что не могло ни радовать. Как никак с утра пораньше ловить панические атаки, собственную безнадёжность и возвращаться в забытые моменты своей жизни не хотелось. В такие моменты какие-либо лишние эмоции вообще не нужны, на то они и лишние. В голову сразу лезет предложение "Забыть как страшный сон", которое само по себе казалось странным и нелогичным, ведь по какой-то причине именно страшные сны всегда залазили глубоко в сознание и никогда не забывались впредь. Но всё это неважно, когда этого не произошло, когда перед тобой снова тот же самый потолок, те же самые персиковые стены и будильник, который прозвенит только через три минуты. Эти же три минуты пригодились для потягушек, поиска своих очков, в которых он ненароком уснул и, видимо, сильно ворочаясь во сне, откинул их, а так же для отключения самого будильника — не хотелось бы снова слышать недовольства от соседей. Тем не менее, сейчас требовалось одеться, почистить зубы, умыться... Проще говоря, утренняя и унылая рутина каждого человека, не считая самых маленьких детей. Скучная сама по себе, но без лишних людей, как это обычно бывает с остальными. Особенно люди, которые разделяют комнату с соседями, скорее всего, ненавидели утро. В этом плане Джон чувствовал, что ему действительно повезло. С другой стороны, это была одна из тех вещей, которая помогала сохранять стабильность хоть в чём-то. Но можно ведь, например, сначала пойти поставить кофе на плиту, потом умыться. Или встать у стены верх ногами, пока расчёсываешься. Правда, стоять на одной руке не самая лучшая идея — можно получить перелом шеи, или ещё чего похуже, если рука не выдержит нагрузку. Из стабильного... Разве что кофе. Сам факт его существования по утрам. И кажется, самое время его заварить, учитывая то, что в такие времена года, как эти, мелатонина вырабатывалось больше, чем во все остальные: светлые и тёплые. Биология, как никак. Конец октября... Как никак. Не самое приятное время года, но к сожалению, никто ещё не знает, как брать в свои руки погодные условия, потому приходится брать в свои руки себя. Джон уходит не сильно далеко, лишь на другой конец "гостиной" только для того, чтобы взять полностью пропахшую кофеварку и наконец закончить свой утренний ритуал. Наверное, это был единственный едкий запах, который бы не раздражал Джона, а даже наоборот, заставлял немного расслабиться по отношению к предстоящему дню. Пока утреннее угощение варится, можно подготовить сахарницу, ложку к ней... Ложку... Как там Лололошка вообще? Не успев даже подумать об этом, Джон поворачивает голову к компьютеру и снимая свои очки шагает к нему. Ведь учитывая то, что он даже не углядел за Лололошкой после того самого разговора с Диланом с утра, ему было о чём подумать. Например, появились ли какие-либо новые мысли. Какая вообще будет личность у этого робота? Запуск... И пара новых сообщений выводится на экран. Не то чтобы они имели особую смысловую нагрузку. С каждым днём он всё больше и больше напоминал какого-нибудь друга по переписке, который так старается удержать связь с тобой. Потому Джон просто выдыхает, пожимает плечами и собирается снова перевести свой компьютер в спящий режим: у него будет ещё много работы с телом для этого циничного компьютера. *** — Доброе утро! Высокий мужской голос издаётся не пойми откуда, не пойми чей. Джона дёргает от неожиданности прямо на стуле, он рефлексивно отталкивается ногами от пола, прямо на стуле стремительно падает вниз, и в комнате издаётся сильный грохот, прежде чем этот голос даже успел окончить своё предложение. Кажется, никто из них не успел даже понять, что произошло. Никто из Джона и... Кого? Словно физически чувствуя летающие звёздочки у своей головы, Джон потирает свою макушку, так и отдающую в себе пронзительной болью от встречи с полом. —Так же и сотрясение можно получить можно, если биться головой об пол через день! — Возмущенно бубнит себе под нос парень, всё ещё лёжа на полу. Старается понять, что это вообще было, откуда этот чёртов голос. Оборачивает голову в сторону окна — окно закрыта. Оборачивает голову в сторону двери — никого. Опирается локтями об пол, чтобы подняться, привести себя в порядок, и осознание прилетает в голову словно пуля. Опять... Нет... — Так, Лололошка, что я тебе говорил насчёт самопрограммирования?! — Возмущается Джон, лёжа на полу. Его взгляд устремлён куда-то вверх, словно этот потолок недавно оскорбил его нецензурной бранью. Но в ответ получает лишь — Но вы мне не говорили ничего насчёт этого. — Так, хорошо, говорю сейчас. Если ты снова будешь программировать сам себя, без моего ведома, сотру твои коды к херам собачим. Откуда у тебя вообще голос появился?! — Мысли Джона скакали от одной до другой, стараясь снова сложить весь бардак по полкам сознания. Откуда голос, зачем он пытается программировать себя, кофе... — Твою мать, кофе! Джон подскакивает с пола, словно ударенный током, пока Лололошка старается что-то объяснить ему вдали. Этот грёбанный лицемер, который пытается сделать вид, что хоть что-то чувствует и понимает. Так ещё и портит ему начало дня своими внеплановыми новостройками! Вот бы вернуться в то время, когда первое сообщение от этого неразумного вызывало радость и выброс эндорфина, а не желание искалечить свою квартиру... Ну ничего, он ещё поймёт все прелести жизни... *** С горем пополам, кофе было выпито, две заколки на волосах висят ровно, хоть и служат просто подаренным давно аксессуаром, ноутбук взят с собой в чемодан в университет, дабы наконец-то узнать ответы на все интересующие вопросы Джона, по отношению к Lololowk'e. Значит теперь можно выйти... Времени на удивление было ещё с головой. Конечно, ведь пунктуальность была превыше всего! Тогда люди будут уважать и восхищаться тобой ещё больше. Внесут это в свой маленький список "Причины любить JDH". Не то чтобы Джону было так важно мнение других о нём, конечно! Просто... Репутация. Так ведь? Двери общежития открываются рукой Джона, прежде чем выйти. Но стоит чуть-чуть повернуть свою голову на улице, как тут-же встречается знакомая женская фигура... Прямо у порога мужского общежития. — О-о-ох... Так, ещë раз. Я ведь не зря вчера это услышала! Это явно знак, у меня всë получится... Главное... Что главное? А, да, не нервничать сильно, стараться говорить свой текст непринуждëнно и делать вид, что всë хорошо, даже если это не так... Да? Да. Фух, так, а-а-а... Время, сколько там уже? — дрожащие ручонки девушки достают телефон, время ближется к восьми часам. –С минуты на минуту! Так, Молли, давай, соберись, ты сможешь. Я в себя верю.. На выдохе и закрыв глаза, девушка оборачивается. Едва ли он успела их открыть — тут же замерла. Сердце в миг остановилось, а дышать казалось невозможным. Прямо перед ней стоял он. Джон Дейви Харрис. Вероятно, он не слышал этот скоростной нервный бубнëж, но заподозрить что-то точно мог... Хотя это же очевидно! Девушка одна стоит около мужского корпуса общежития, вся дрожит, как осиновый лист, что-то невнятно бубнит и так остро реагирует на встречу. – Ох, ам! Здравствуй, Джон! О.. Э.. Вернее, здравствуйте, Джон Дейви Харрис! Извините, чуть не забыла, что вы не давали согласия обращаться к вам на "ты". — Она слегка заикается, когда говорит. Оно и понятно: когда перед тобой стоит такая статная фигура — сложно устоять. — Я Молли, помните? Мы однажды курили вместе, а потом вы за кофе пошли, а я за вами, думая, что это приглашение... Ах, да, предложение ещë в силе! Ой, эм, так о чëм это я.. — девушка говорила без умолку, не давая пока что вставить ни единого слова, при этом нервно жестикулируя и постоянно стараясь смотреть куда-нибудь.. В никуда. — Кхм-кхм, вот, я тут узнала случайно.. Ну, нет, не случайно! Мне рассказала моя подруга, которая знакома с вашим одногруппником, а он рассказал ей, о том, что вы сейчас над одним проектом работаете... О, м-м-м, да, подруга эта, Помните, я рассказывала про неë? А, кстати, я тут теперь оказывается с вами на одном факультете! — Как бы невзначай говорит девица. Сквозь словесный барьер сложно хотя бы что-то сказать, потому Джон, уже смирившись, решает просто дослушать весь этот поток мыслей, слегка нервничая. Ведь если этот односторонний диалог будет слишком долгий, то тот может и опоздать. — Так.. Случайно вышло, вам потом объяснят.. Или я объясню, но позже, позже, это совсем не суть! Проект, над которым вы работаете... Я бы хотела работать с вами! Быть подмастерьем или что-то вроде. Я готова изучить все нейронные связи, эмоции, человека. Не подумайте, я очень много и хорошо об этом знаю! Просто в сравнении с вами, мои знания звучат ничтожно... Но я хотела бы работать с вами, правда-правда! Только не сочтите за наглость! Я никак не хочу вас расстроить или разочаровать. Просто работать с вами! Да даже посмотреть за процессом для меня было бы огроменной честью! Поэтому, э-э, да, прошу вас, Джон Дейви Харрис, разрешите мне работать с вами! Сквозь заикания, возгласы, перебеги на другие темы, чрезмерную эмоциональность и неоднократные повторы можно было понять основную мысль. Смутно, конечно, может даже не до конца.. Но Молли была уверена, что гений сея мира и не такое сможет понять и разобрать. Хотя, безусловно, ей было стыдно. Она шла не по сценарию, тормозила, слишком сильно и нервно жестикулировала и много чего ещë. Хотелось провалиться сквозь землю. Но Джон лишь смотрит на неё пару секунд, как бы анализируя, а после выдаёт короткое но весёлое: — И как долго ты репетировала? — Звучало это не по злому. Скорее как безобидная шутка со стороны. — Нет, я конечно рад за тебя, но так просто я не смогу принять тебя в свою работу, девочка. И ты должна это понимать. Но всё таки Джон должен был признать, что ему это льстит. То что беспокоило его в этой ситуации, это слушок, который уже скорее всего успел разойтись по университету или даже дальше. Как никак Джон хотел работать над этим проектом один с самого начала, Дилан же вошёл в этот проект совершенно случайно, скорее по удачному обстоятельству. Если же каждый будет вот так приходить и проситься в "команду", это будет то ещё безумие. Тем не менее, вроде как поток мыслей был закончен на данный момент, потому Джон выдыхает и роется в своём кармане, только для того, чтобы достать свою пачку сигарет, да пойти по делам — в университет. Не успевает он достать одну из никотиновых палок и пошагать в "Lucky charms", как Молли вновь идёт вслед за ним.По выражению лица девушки можно было увидеть только некоторую озадаченность, а в мыслях у неё проносилось что-то вроде:"Неужели так сильно заметно?". Взгляд опущëн в сыроватый асфальт ровно до того момента, как она не уловила звук шуршания. И в ней будто бы снова загорается какой-то огонёк. Джон не может как-то остановить это, так что теперь решает просто послушать, какую лесть ему выльют на этот раз. — Кстати, я тоже больше Chapman люблю малиновый! У нас много общего, да? — Говорит девушка, на что Джон, поднимая одну бровь, говорит о том, что это вишнёвые сигареты, а не малиновые. Молли на секунду замолкает, когда слышит это, чувствуя, словно опозорилась во второй раз. Но тем не менее, они пошли дальше вместе *** На удивление, Молли слегка успокоилась и оказалась даже приятным собеседником по дороге в университет, хоть всё ещё и запиналась иногда, махала рукой перед своим лицом, заменяя ею веер. Она даже в какой-то момент была более уверенной, чем казалась на первый взгляд, но фанатизм... Его хоть лопатой отбавляй. *** — ...Вот, а я вот раньше не знала. Тоесть, сам подумай! По сути, мы можем испытывать эмоции не только мозгом, но ещё и животом! Дико же звучит? — Молли смеётся в кулак, широко улыбаясь при этом. Какая-то приятная, но короткая обстановка разразилась между этими двумя. Джон лишь слегка улыбается, когда слышит это. Он и до этого знал этот странный факт, но как-будто это упоминание было даже полезно для большей "реалистичности" его проекта. Разговор идёт вежливо, без больных колкостей, потому что Джон знает — разговоры между ними будут не такими частыми, а держать свою репутацию надо. Они уже гуляли по коридору общежития, направляясь к нужной им обоим аудитории. Джон выпрямил спину, руки сложил сзади, схватывая их в замке. Он чувствует, как его собственная значимость возрастает с каждой секундой этого, казалось бы, непринужденного диалога кумира и фанатки. Молли уже была готова рассказывать о ещё более бесконечных теориях, законах и вообще обо всём, чтобы показать весь свой блеск ума. Но не успевает та закончить своё предложение, как в диалог встрявает новая персона. — О-хо, Молли! Как раз искал тебя. Ну что, поздравляю тебя с твоими успехами! Это был профессор — Саймон Солус. Ну как профессор... Это был ректор. Но время от времени он также и преподавал, в зависимости от графика или нагрузки. Многие воспринимали его как просто весёлого мужчину средних лет и иногда даже забывали о том, что это на самом деле-то ректор, пока Солус не вынесет им какой-нибудь приговор вроде отчисления или выселения. В основном же он был очень близок со своими учениками, где надо — поможет, где надо — подскажет. В общем, никто в нём души не чает! Джону знакомо это чувство, честно-то говоря. — Заслуженный студент, я бы сказал! Знаешь, мы даже не дошли до половины первого семестра, а ты уже показываешь такие замечательные результаты! Есть чем гордится, есть. — Профессор поднимает свой взгляд для того, чтобы увидеть Харриса, и восклицает: — Ох, Джон Дейви Харрис, а я смотрю, ты всё ещё держишь свою планку, молодец! — После чего вновь поворачивается к Молли: — Ты выглядишь сегодня гораздо счастливей, Молли! Что случилось? Неужели из-за... — Ох, да! Я просто рада, что мне удалось найти какой-то контакт с JDH! Это огромная честь для меня! — Джон выпрямляет свою спину в ответ на такие признания, поднимает голову выше. Уверенность в себе хлестала словно фонтан. — Ну молодец, молодец. — Говорит Саймон — Знаешь, с такими знаниями, ты точно когда-нибудь добьёшься успеха. Может быть, мы даже сможем выдать тебе не только почётное место, но и премию! Давно у нас таких выдающихся учеников не было, давно... Может быть ты даже обойдёшь нашего любимого Харриса! — Тут Саймон и Молли заливаются смехом. ... "...Ты даже обойдёшь нашего любимого Харриса" ... Улыбка на лице Джона быстро сходит на нет, когда он слышит это наглое оскорбление его личности. Обойдёт, тьфу! Ну да, конечно. Личность, которая строилась годами, а то и деситялетиями, может даже больше. И тут его "Обойдёт" какая-то девчонка. Да и вообще, с каких это пор то, что делает Джон стало обыденным делом для всех остальных? Почему его начали хвалить меньше? Казалось, будто Молли дают даже больше привелегий! Да она же сама говорила, что не имеет даже частичку знаний JDH! И вообще разговаривать с ней невозможно. Пытается показать из себя учёного, конечно! Молли. Джон был более чем уверен, что к ней такие привилегии, потому что она не так давно учится здесь! А даже если давно, то раньше вообще не хотела здесь хоть как-то развиваться. Джон же был гораздо лучше её во всём! Кто такая Молли вообще по сравнению с ним? Что она вообще представляет из себя?! Она вообще не достойна того, чтобы к ней вот так подходили, говорили... Негатив как-будто аурой развивается вокруг Джона, заставляя его спрятать руки по карманам и сжимать их там в кулаке. Он пытается сдвинуться с места и убежать, но собственное тело не позволяло этого сделать. Хотелось пробить ногой пол, гнев разливался по каждой частичке тела. Несправедливо, полностью ужасно, больно. К Джону должно быть большее уважение и признание. Больше.