"Превратность судьбы"

— Что это было? – спрашивала вслух Одетт стоя возле окна, часто и глубоко дыша. Девушка через небольшую щель в занавеске видела как Ханемия и его слуга удалялись с территории её поместья. В голове так и не нашёлся подходящий ответ «Был ли это сон или нет?». Как оказалось, Шаброль приехав в свое поместье после бала, не обнаружила в доме свою няню. Поднявшись к себе в покои, девушка переоделась в ночную одежду и провалилась в сон…  — Точно, это был всего лишь сон! — выдала своё заключение беловолосая девушка. Со смешком в голосе, осознавая, что Казутору она не целовала наяву, а лишь во сне. «Но, откуда такая нереальная тяга»? — пронеслось у девушки в голове. — Почему, меня так сильно тянет к нему!? – схватившись за волосы, чуть ли не хныча простонала Шаброль. — К кому тянет, госпожа? – услышала знакомый голос у дверей в спальню Одетт. Раскрыв глаза и убрав руки от волос, девушка увидела вошедшую Нану в комнату, и Одетт бросилась в объятья женщины, в попытках отыскать хотя бы небольшую долю безопасности в её объятьях. — Ох, Нана, где же ты была этой ночью…  я чуть не попрощалась с жизнью, боялась, что моё сердце остановиться от страха. Женщина стоя в тисках крепких объятий Шаброль, прибывала в состоянии шока. И няню не плохо так и пугало слова девушки об остановке сердца. — Госпожа, не пугайте меня пожалуйста. Что произошло? – Нана отстранилась от юной госпожи и заглянула той в заслезившиеся глаза. — Ох, Нана, где же ты была? – со слезами на глазах, Шаброль вновь прижалась к женщине, ещё крепче прежнего. — Госпожа, я спала в своих покоях. И видимо устала настолько сильно, что и не услышала Вашего прихода. — пыталась няня соврать как можно получше, прикрывая свое отсутствие этой ночью. — Госпожа, — няня вновь отодвинула от девушки, заглядывая в её заплаканное личико, — прошу, расскажите мне, что произошло? Одетт всхлипнув, кивнула головой. Шаброль было не до того, где была её няня и девушка поверила словам женщины, ибо была — напугана. — Все, хорошо, это был всего лишь сон. Это же был просто сон, Нана? – проговорила Шаброль сквозь слезы и всхлипы. — Я не понимаю о чем Вы госпожа. Давайте присядем и Вы мне все расскажите. — ответила женщина, потирая щеки Одетт. Белокурая девушка согласилась и они направились к мягкой постели Шаброль. — Этой ночью, Он был здесь. — проговорила девушка, присев на край кровати, смотря на недоумевающее лицо няни напротив. — Кто он? — Мой соулмейт, Нана. Он был здесь. Вначале грозился убить меня, а после, — щеки девушки залил стыдливый красный румянец. — мы целовались. Сказав о поцелуе, Шаброль вздрогнула. Не то, от страха, не то он неприязни к молодому человеку. А может и сразу от двух чувств одновременно. — А после, и вовсе упали на мою постель, и…  И если бы я не проснулась, не представляю что бы было, ох Нана, мне так страшно… — простонала Одетт, держа своими ладонями руку няни, крепко сжала её. Женщина сидела молча, анализируя все что ей только что рассказала госпожа. — И что же произошло после того, как вы оказались в Вашем ложе, госпожа? Шаброль ещё больше залилась красной краской, её смущённое личико очень хорошо выделялось на фоне белых волос. Непристойно было юной девушке говорить о таких вещах. Ведь, обе прекрасно понимали, для чего они с парнем переместились на мягкую постель. — Я проснулась. — отведя взгляд от няни ответила Шаброль, словно она и вправду занималась чем то непристойным с Ханемией. — Угу, — угукнула Нана, — кажется, я поняла, что это было. Одетт с надеждой в глазах обернулась к женщине и заглянула в её темные глаза. — Дело в том, что Ваш соулмейт, госпожа — тигр. А тигры с древних времен имели способность проникать в чужие сны и нагоняя страх ужаса во сне завладевали душами испуганных ночными кошмарами бедолаг. От слов няни легче Шаброль не стало, и Одетт часто задышала, девушка начала ещё больше бояться своего соулмейта. «Не наяву, так во сне ты замучаешь меня до смерти». — пронеслось с яростью у девушки в голове. — Не позволю! — твёрдо бросила Шаброль вскакивая с кровати. — Госпожа, что же Вы задумали? — недоумевая спросила испуганная Нана. Шаброль подошла к шкафу с вещами и раскрыв дверцу, взяла в руки тёплую зимнюю накидку и обернулась к женщине. — Буду спать днём, раз смелости приходить ко мне в дневное время ему не хватает, то ночью он ко мне заявится! — ответила девушка, накидывая на свои плечи тёплую накидку, застегнув пуговицу в районе тонкой шеи. И не говоря больше ни слова, направилась к выходу из своей спальни. Нана прекрасно знала и понимала, что сейчас Шаброль направилась на кухню, а после пойдёт в лес, спать в своём любимом гамаке. Опешившая няня, придя в себя, нагнала молодую госпожу на кухне, когда Одетт уже во всю хлопала дверцами шкафчиков в поисках пропитания для своих «друзей». — Госпожа, Вы уверены, что это выход из положения? Может Вам стоит принять эту связь с соулмейтом? — словно заведенная тараторила женщина, повторяя маршрут своей госпожи по небольшой комнате, что бегая от одного шкафчика к другому, подметала пол подолом платья и тяжёлой накидкой. — Ни за что, Нана! — остановившись прикрикнула Шаброль, стоя с полными руками разного рода «добра» угощений для своих лесных друзей. - Но, госпожа, Вы же сами ночью были на помолвке Риндо-сама.  И сами видели его соулмейта. — шагая вслед за девушкой тараторила няня. Одетт резко остановилась, из - за чего не успевшая затормозить Нана врезалась в спину белокурой девушке. — Дело не в Риндо и его невесте, Нана! — бросила обернувшиеся Одетт. — А в чем же тогда? — спросила недоумевающая няня потирая свой лоб после столкновения. Шаброль, что уже была готова вновь направиться к выходу, после вопроса няни снова обернулась к женщине и чуть ли не стискивая зубы заговорила с ней. — Тигры с древних времен были нашими заклятыми врагами. И именно от лап этих чудовищ умерли мои родители! Так, как ты думаешь Нана, смогу ли я быть с чудовищем!? Конечно же нет! Нана слушая раздраженный тон доброй и милой госпожи, потеряла дар речи и пришла женщина в себя, только после того, как в доме и след простыл Одетт. Что уже наверняка кормила в лесу своих хвостатых и пернатых друзей. — Но, Ваши родители погибли не от их лап, госпожа…  — чуть слышно промямлила Нана, стоя в одиночестве у дверей поместья. Она несла этот груз правды долгих тридцать лет, по сути одна песчинка для их долгой и бессмертной жизни, но для женщины они казались такими долгими и очень тяжёлыми. В это время на другом конце небольшого королевства. — Барон Ханемия, а правду говорят, что Вы когда-то очень давно были Герцогом? — с сарказмом и одновременно издевкой интересовалась одна из графинь. Ханемия старший фыркнул в ответ, и также с сарказмом бросил. — Да, правда. Небольшая делегация состоящая их женщин и мужчин разных титулов не стесняясь начала перешептываться. Им были абсолютно плевать слышал ли их барон или же нет. Ханемии Исаму все эти перешептывания и косые взгляды не плохо так поднадоели и мужчина не выдержав прикрикнул на толпу. — Может, уже обсудим то, зачем собрались здесь? Небольшая толпа в недоумении перевела взгляд на слегка взбешенного мужчину и, осмотрев того с головы до ног, кивнули друг другу головами. После, направились к огромному овальной формы столу и каждый расселся по своим местам соблюдая иерархический строй. Ханемии же досталось место практически на краю неподалёку от дверей в зал совещаний. — И так, так как короля у нас нет, но есть Хайтани. Они же заняты сейчас подготовкой к свадьбе. Значит я начну наше собрание. — проговорила та самая Графиня, по фамилии Маруяма, сидя во главе стола. Само собой женщине никто разрешение на это не давал, но и не препятствовал в этом. — Я всех вас собрала здесь для того, чтобы обсудить то, что происходит в последнее время. А именно: Соулмейты и их нашествие. Начался гул в зале, Герцогом, графини, маркизы и так далее…  заговорили между собой кивая головами или же мотая в отрицание. — На что Вы намекаете, Графиня Маруяма? — фыркнув спросил барон Ханемия. Женщина сидя во главе стола, с «песцом» на плечах, что укутывал своим мягким и тёплым мехом плечи и шею женщины, резко обернулась к источнику звука. Длинные серьги с драгоценными камнями заколосились. — А то Вы не знаете, баран Ханемия. Сами же участвовали там. — с неким намёком ответила темноволосая женщина, вильнув бровью. Мужчина прекрасно понимал, на что намекала дама, но молча сверлил её взглядом. — Неужто, пророчество Оракула начало сбываться? — чуть слышно пролепетала одна из маркиз, своим голоском. Не то чтобы она шептала, или из-за страха так говорила, у неё в принципе был такой голос с рождения. Ибо принадлежала Синохара роду маленьких и прекрасных птичек – колибри. — Вот и я о том же говорю. Ибо у самого вампира появилась подружка – тэнгу.  У Фудзито, я наслышана – пёс. Вам это всем, не кажется слишком подозрительным? — начала громкую речь Маруяма, жестикулируя руками. И лишь Исаму сидя с краю, громко усмехнулся. Графиня вдруг замолчала и бросила гневный взгляд на ухмыляющегося барона. — Что смешного, барон Ханемия? — с раздражением в голосе спросила женщина. — Враки все это. Все это предсказание Оракула, да и сами Соулмейты – тоже, истории для маленьких девочек, что в будущем мечтают встретить своих принцев, что якобы положены им «судьбой». — мужчина скорчив лицо, на слове «судьба» сделал кавычки пальцами рук. — Хах, да ну? А я наслышана, что Вашему наследнику, эта «судьба» тоже подарила соулмейта. — передразнив барона, Маруяма также показала кавычки. Исаму мгновенно перестал улыбаться, и усмехаться. Услышав о позорном подарке судьбы для его единственного сына. — Это вздор! — взбесившись прокричал мужчина вскакивая со своего места. — Нет у моего сына, никакого соулмейта! Наш род никем не осквернен и не будет. Моему сыну не нужна никакая родственная душа, он – полноценен!  — в ярости прокричал Исаму и быстрым шагом направился к выходу из зала. Все недоумевая и прибывая в шоке молча метали взгляды, то на графиню, то на барона. — Даю свою руку на отсечение, если я не права, что их роду достался лебедь. Из враждующей с ними расы, хаха. — специально громко на весь зал проговорила Маруяма, для того, чтобы взбешенный и убегающий из зала Ханемия услышал её. Мужчина стиснув зубы, не оборачиваясь сжал свою ладонь в кулак, и вышел из зала, громко хлопнув огромной дверью. — Ам, Графиня, просветите нас, пожалуйста. — чуть слышно промямлила Синохара. Маруяма сидя во главе стола, громко усмехнулась и окинула всех присутствующих в зале взглядом. — Вы что, серьёзно не знаете эту историю? — с сарказмом в голосе спросила женщина, видя недоумение господ, что смотрели друг на друга выискивая ответы в их лицах и взглядах. — Ну хорошо, — выдохнув бросила Графиня, как бы говоря о том, что она не против посвятить здесь всех необразованных, — ещё сто пятьдесят лет назад, судьба благословляла браки одной и тоже расы. Но, всем чего-то, да не хватало. И вот, сто двадцать лет назад началась «Мифическая война» между расами. Сильные убивали слабых. Слабые с помощью хитрости убивали сильных и так по кругу. Десять лет длилась эта бессмысленная война, расы истребляли друг друга, некоторые даже вымерли за это время, а многие были на грани исчезновения. И настал день Х. День, когда сама Оракул, она же в простонародии – судьба. Показалась воющим между собой расам, и «прокляла» их. Сказав, что теперь и отныне, соулмейтами будут становиться сильные со слабыми и наоборот. Для того, чтобы впредь избежать подобного поворота событий. — Но, сейчас сильные снова соединяются с сильными, а слабые…  — встряла в рассказ графини одна из присутствующих дам. — Верно. — подтвердила предположение дамы Маруяма. — Погодите, Вы хотите сказать, что события скоро повторятся? — спросил одни из графов. — Вполне вероятно. Ибо сильные расы начали соединяться. — Но, они разные! — вновь перебили графиню криком. — А это разве так важно? — фыркнув ответила Графиня. — Но, всё же не везде сбой в системе, как Вы утверждаете, Графиня Маруяма. — снова перебил женщину граф. Маруяма, приподняв бровь бросила на мужчину взгляд, мол, что ты хочешь этим сказать? — Вы же сами дали себе руку на отсечение. — Ах, Вы об этом граф. Что, Ханемии младшему судьба подарила Лебедя? — смеясь уточнила женщина. Мужчина кивнул головой в знак согласия. Улыбка с лица графини пропала и в глазах вспыхнули некие языки пламени, прожигая мужчину взглядом. — А с чего Вы взяли, что род лебедей слаб? Вы хоть знаете или хотя бы имеете, хоть малейшее представление о родителях Шаброль? В зале все поднапряглись, все дамы и господа знали, что единственным лебедем в их небольшом королевстве была именно – Шаброль Одетт. Но, вот о её родителях мало кто знал и был наслышан, ибо умерли они лет так тридцать назад, когда их дочь была ещё в подростковом возрасте. — Французы Шаброль прибыли сюда именно во время мифической войны. И они были одни из главных полководцев. Показывая свою смелость и отвагу на поле боя, за что и были награждены самим королём: орденами, и титулом – Герцоги. В зале мгновенно повисло шокированное молчание, ибо никто об роде Шаброль таких подробностей не знал. В это же время в поместье Шаброль. Нана шагала по тёмному, пыльному чердаку к одному из углов комнаты. Подойдя к огромному полотну, что было занавешено плотной черной тканью. Со слезами на глазах, женщина схватилась за край ткани, резко стянула её с портрета, вставая на колени перед огромным полотном, с которого на неё смотрели беловолосая молодая женщина и темноволосый молодой мужчина в железных доспехах. — Господа, как я и обещала, я храню вашу тайну. Господа, Одетт никогда об этом не узнает. — стоя на коленях перед портретом своих господ, сказала плачущая Нана. Женщина тридцать лет назад, обещала господам, что сохранит их секрет от дочери, если с ними что-то случиться, когда те по приказу нового короля направились во дворец. Так и произошло, чета Шаброль в поместье больше не вернулась. И так было не только с ними, но ещё и со многими героями «Мифической войны». Тихо посапывая в гамаке, Одетт даже не подозревала, что её няня, стоя на коленях, рыдает у портрета её погибших родителей. Сейчас белокурая девушка вела свою войну, на любовном фронте, отвергая связь с Ханемией. Девушка твёрдо решила, что никогда и ни за что на свете, не примет эту связь их душ. В поместье Ханемии. — Вызывали, отец? — с таким вопросом Ханемия младший появился в кабинете своего отца. — Почему? — сидя в мягком кресле за рабочим столом, Ханемия старший поднял взгляд на сына. — Почему ты до сих пор не избавился от неё?! Повысив голос, прокричал мужчина, смотря на своего единственного наследника. Казутора же, стоял молча прожигая взглядом взбешённого отца, а затем как бы уже по привычке перевёл взгляд на стену позади отца, на которой весел в рамке под стеклом орден «За отвагу». Что вручил ему бывший король королевства. Взбешённый Исаму не сводил взгляд с сына и громко пыхтя ждал, когда сын посмотрит на него. — Не хочу, и не собираюсь. — твёрдо ответил Казутора. — Я женюсь на ней. Всё же, она – подарок судьбы, а от таких подарков отказываться нельзя! — Тыыыы… — сжав кулаки прошипел мужчина, сверля яростным взглядом наследника. — Щенок, да что ты позволяешь себе?! Младший бросил безразличный взгляд на отца, и слегка усмехнулся. — Может, рассказать малышке Одетт, что на самом деле произошло с её родителями? — бросил провокацию парень. — Пошёл прочь с глаз моих! И чтоб совсем не попадался мне! — эти слова Ханемия младший слушал уже в коридоре. Ему нравилось доводить отца, что пытался управлять его жизнью с самого детства. Да и в принципе парню нравилось играть с чувствами других, для чего он собственно снова пришёл на территорию Шаброль, когда на небе засияла яркая луна. В это время, Одетт сидела в своей постели с книгой в руках, обложившись вокруг мягкими подушками. Потрескивая рядом на прикроватной тумбе стояла горящая свеча. Белокурая девушка твёрдо решила больше не спать ночами, и читать книги. По одной в ночь, книг в домашней библиотеке было предостаточно, и ликуя внутри от своего коварного плана, с лица читающий про себя Шаброль не сходила улыбка. — И так, милая, пора закончить то, что мы начали прошлой ночью. — стоя внизу, под окном Одетт, с игривой улыбкой на лице проговорил парень, прикрывая глаза, Ханемия уже намеревался снова вторгнуться в сон белокурой девушки подумав, вот та спит видя уже не десятый, но хотя бы пятый сон. Но, проникновение не выходило, ни с первой, ни с пятой попытки. В окне – темнота. «Думаешь, что перехитрила меня»? — гневно пронеслось у парня в голове. «Ему хотелось близости, в которой было бы больше интимного, утончённого, оригинального, личного…» - читала эти строки Одетт, когда в комнате вдруг потухла свеча, а в кромешной темноте, и нависшей в комнате тишине снова раздался звон того самого колокольчика. «Он пришёл!» Конец шестой главы…