Любовь и Панки

      Миа измученная слезами, уставшая, привалилась к подушке. Её красные опухшие щеки болели от соленой влаги, горло саднило от криков и, прикрыв глаза, она провалилась в беспокойный сон. Запястья горели от того, что девушка старалась пользоваться магией, разорвать печать и спалить чертовы наручники. Только лишь сильнее обожглась и потратила энергию, ничего не получив взамен.       Проснулась от того, что в ванной журчала вода. Встрепенулась, подскочила, звякнув цепочкой. Выглядела, наверное, со стороны жалко. Растрепанные влажные волосы, полосы на руках и лицо бледное, уставшее словно больное. Она поджала под себя ноги, выпрямила спину и прислушалась.       — Хан, — протянула пискляво, закашлялась и снова появились слезы на глазах, когда Ми увидела мужчину.       На его боку красовался большой пластырь, костяшки перебинтованы, на груди синяки, но не такие большие, как на скуле. Её дыхание участилось. Бешено, задергав рукой, Миа закачала головой, всхлипывая.       — Отпусти, освободи, — вздохнула глубоко, шмыгая носом. Хантер улыбнулся самую малость, краешком губ, и направился к кровати.       — Принцесса, — зашептал, смотря таким теплым и понимающим взглядом. Отсоединил руку, сев на колени перед девушкой, и, протянув ладони, убрал налипшие волосы с вспотевшего лба. — Зачем так было убиваться? Только себе хуже сделала.       — Хуже? — вздернула подбородком, ударяя в грудь Саки. Маленькие кулачки замолотили со всей силы, пытаясь сделать больно, а он и не сопротивлялся. Терпел, сжимая зубы, пока не выдохлась, пока не прекратила истерику. — Я проиграла…       Призналась. Не хотела напоминать, но уже не важно.       — Ты только из-за этого расстроилась? — усмехнулся. Не касался, не трогал, не позволял себе такого, потому что не может понять, чего его куколка хочет. Почему просит сгинуть, но при таком раскладе бежит защищать от напасти, чуть ли не первая кидается на рожон.       — Нет, причем тут нахрен это?! — взвизгнула, двинулась ближе, подползая. Прижалась головой к его груди, слыша сердце, обняла за торс руками, ноги свои кое-как согнула, неважно, что неудобно, главное, чтобы теснее, по минимуму места, максимум чувств. — Я тебя ведь умоляла, я просила тебя не ходить и остаться. Не говори мне только, что ты сюда ехал решать свои дела, а не со мной, не ради меня.       — У тебя не жар? — схватил аккуратно за шею сзади, прошелся кончиками пальцев и, оторвав от себя, прижался губами к теплому лобику. Своей истерикой сама себя и довела. — Шакко, хватит плакать. Заболеешь от того, как расстраиваешься.       — Просто ответь, — попросила, уставилась ему в лицо, выжидая.       Он прикрыл глаза, потянул к себе, обнимая и касаясь израненного запястья. Погладил возле расцветающего синяка. Вздохнул.       — Ради тебя, за тобой гнался и не мог позволить улететь, потому что от одной мысли, что ты будешь далеко от меня — сводило с ума, — поцеловал в макушку, уткнувшись носом. — Ты была со своей семьей, в паре кварталов от меня, простительно, в другой стране — нет. Этот звонок был случайным. Я не ожидал и не хотел идти, но обязан был.       — Научи меня драться, я с тобой пойду.       — Ни за что, — усмехнулся, качая головой. — Никогда ты не пойдешь на взрослые разборки. Насколько бы ты не была профессионалом, насколько бы не был крепок бронежилет — я не хочу, чтобы мою женщину били, и ты вынуждена была бить в ответ.       — Но…       — Мы потренируемся пару раз во время этого незапланированного отпуска, — перебил, ладонью проводя по плечам и начиная массировать затекшие мышцы. — И делаю я только это для того, чтобы ты смогла обороняться, но никак не лезть в самую гущу.       — Хорошо, хорошо, — затараторила, кивая часто-часто и ведя себя как маленький ребенок. Хан замер от того, как Ми прикоснулась губами к его груди, около синяка. Нежно, почти невесомо поцеловала, прижалась щекой. — Ты ведь хотел признания, когда мы поспорили.       — Догадалась?       — Не знаю, — пожала плечами, отстранилась, отползая и садясь напротив Саки. Тот сверлил её любопытным взглядом, хотя на лице не было ничего кроме серьезности. Глаза выдавали настроение.       Что сейчас скажет? Учитывая, что Хан придумывал задание наобум даже интересно, что придумала эта красноволосая бестия. Он кивнул подбородком мол «ну, давай, удиви», Миа затормозила, собираясь силами.       — Когда ты ушел, я…много думала, — начала аккуратно. Почему так сложно? — Я испугалась, что с тобой в очередной раз что-то случиться. Позволила потерять Кристофера один раз, — мужчина никак не отреагировал на своё первое имя лишь сжал зубы, показывая напряженную челюсть. — А во второй раз не позволю. Пойду за тобой, потому что боюсь за тебя и люблю.       — Что? — приподнял брови.       — Люблю, всегда любила, — отвела взгляд, потупилась. — И простила. За всё. Ты мне нужен живым и здоровым, моим и находящимся рядом со мной.       — Знаешь, — сглотнул и поднялся с кровати, схватил пачку сигарет, валяющуюся на тумбочке и начал поиски зажигалки. — Если бы я не уехал сегодня, если бы ты не рыдала так словно умерли все, кого ты любишь я бы не поверил твоим словам.       Зажигалка нашлась в кармане ветровки. Открыв балкон и прислонившись к двери, он закурил, смотря на Мию, которая казалась сейчас побитым щенком. Она выжидающе смотрела, молчала и требовала глазами продолжения.       А что ей сказать? Сама себе ответить может почему теперь не вериться в эту проклятую любовь. У Кристофера и Ми видимо были ванилька, пони и радуга, у Хана с Мией абсолютно по-другому. Наоборот. Они не могут найти общий язык, не могут сосуществовать как нормальные. Саки если так рассуждать готов бороться, меняться, а его принцесса готова?       — Ты любишь, но проклинаешь и посылаешь каждый раз меня. Любишь, но просишь сгинуть на задании, где-нибудь там умереть и не тревожить тебя. Любишь, но вчерашний день мне снова открыл глаза на нас, — Ми только хотела подняться, подойти, как её остановили жестом руки. — Я не отрицаю — сложно быть с тобой, больно слушать всё это. Может быть, злишься на Криса, может пытаешься так справиться с прошлыми ошибками. Если это всё из-за того дурацкого спектакля с розами и аукционом, то я не насиловал тебя. Я был самым нежным каким мог бы быть. Виню ли я себя за идею с шипами — да. Но чтобы мне желать сдохнуть каждый раз и высмеивать перед своей семьей — нет.       — Хан, — выдохнула, но тот покачал головой, затягиваясь и выдыхая дым в пустоту.       — Какое моё первое имя?       — Кристофер, — не поняла, не осознала и тот, закусив губу, выкинул окурок в пепельницу, стоящую на балконе. Желваки заходили на хмуром лице. Мужчина, закрыв дверь, прошел и стал натягивать на себя мятую рубашку со вчерашнего вечера. — Что ты делаешь?       — Проиграл, — усмехнулся грустно, начиная собираться. — Исполняю твоё желание.       — Ты не уйдешь! — вскочила с кровати, преградила путь и уперлась ему в грудь. — Я не пущу!       Он огромный, широкий, пальцем сдвинуть может, от руки малышка улетит, но пусть думает о том, что всесильная, что всё может. Дрожит, без защиты в виде черепашек и своих сил не такая грозная. В майке и шортиках так вообще смехотворная.       — Миа, — попросил по-хорошему. Не хочет в очередной раз делать больно, не хочет, чтобы снова плакала.       Карие забегали. Не знает толи прижаться, толи драться. Сил уже никаких не осталось. Посмотрев в серые изучающие скалы, она выдохнула еле слышно, хоть и уверенно для этих слов:       — Накажи меня.       Саки от такого выпал. Нахмурился, не понимая просьбы.       — За какие такие грехи? — поинтересовался.       — Я ушла от тебя, потерялась, подслушивала и ударила, — прикоснулась к мужской груди, где были не только синяки, но и её отпечатки пальцев. Пожала плечами, опуская подбородок. Выглядела как маленький котеночек.       Мог бы засмеялся бы от абсурдности.       — За мной, — хочет побыть ребенком, пускай. Сегодня отвратительный день и его пора заканчивать. Ещё пара часов и тут можно будет сойти с ума.       Миа, понурившаяся, потопала за Саки, который отвел девушку к раковине. Открыв воду и настроив приемлемую, тот склонил свою принцессу и умыл лицо, стирая сопли и засохшие соленые дорожки от слез. Бросил полотенце в руки малышки, начиная искать в аптечке, которую разворошил не так давно.       Пару пластырей нашлось, и пока эта манюська скулила от того, что щипало, Хан дул на запястье, легко улыбаясь. Причинить самой себе боль. Надо же так. Совсем себя не жалеет. В следующий раз купит мягкие, специально для неё. Розовые приобретет для принцессы только главное не перепутать и плохих парней не прицепить ими.       — Что ты делаешь? — спросила, смотря на то, как главарь начинает выпроваживать девушку обратно в комнату.       — Всё, прекратила говорить, — рявкнул притворно, зашторивая комнату и выключая свет.       Снял с себя верх, выкидывая куда-то на пол, стянул спортивки, оставаясь в боксерах, и пополз по кровати. Взяв мокрую от слез подушку Мии, перевернул, кладя себе, а этой кукле свою отдал. Миа растерянно наблюдала за копошениями и ничего не могла понять.       — Мне тебя приглашать ещё? — буркнул, оглядываясь в темноте на девчонку.       — Нет, прости, — мяукнула и быстро шмыгнула на свою половину.       Хан сцапал на половине пути, пару раз шлепнул увесисто по заднице, получая айканье и сопение. Переплел конечности, залезая ладонью под майку Мии и придвигая к себе ближе. Уткнулся в макушку, расслабился.       — Спи, накажу на тренировке, — прошептал, обещая. — Так тебе наподдаю, забудешь все глупости, — Ми хихикнула тихонько и это означало, что всё хорошо. Сейчас точно всё хорошо. — Ужасный день, поэтому нужно скорее закончить его.       — Злишься? — не могла не спросить, ручонками приобняла его, устроилась удобнее, но затаила дыхание, чтобы слышать.       — Злюсь… — подтвердил, сделал паузу. — …и люблю.       Женское тело напряглось, сейчас запищит, затараторит, поэтому, сжав загривок, Хан зашептал горячо на ушко:       — Ещё слово точно отшлепаю и…и в угол поставлю.       — Прямо-таки в угол? — съехидничала, но замолкла, когда пальцы на шее сжались чуть крепче обычного. — Я тебя тоже, спокойной ночи.       — Спи, Шакко.       Не готов признаваться, не готов мириться со своими чувствами и что покорила его чёрствую душонку. Не может понять как эта красноволосая смогла пробиться через блок в голове, через заученные фразы, через врезавшиеся в мозг картинки и действие препарата, которого в него вливали тоннами.       Спасла, оградила, освободила. Его принцесса, его женщина, самая сильная и нужная, по которой постоянно скучаешь, хочешь и которая выводит на эмоции хлеще кипятка или сырого носка. Но он действительно любит её, не может и сделает всё ради редкой, но искренней улыбки.

***

      Вечеринку устроили на славу. В закрытой столовке куда никто посторонний не ходил и даже учителей не было, оставили почти выпускников одних и дело с концом — пусть веселятся. Лиза сбежала куда-то с Призраком, Ребел сказал, что пойдет у кого-нибудь одолжит электронку, а МС завалил Маргариту вопросами, ну и по наставлению старших не давал девушке напиваться. Дэниал позвонил и предупредил, что подъедет и заберет Ри, чтобы отвести в логово. Жизнь была прекрасной.       Свифт пока Оливия отошла в туалет стоял в компании каких-то девушек и парней, которые бурно обсуждали кого-то. Этот рыжий парень ближе к панку дорассказывал анекдот. Сви неинтересно. Он лениво наблюдает за окружением, сканирует и ждет свою девочку.       — А я ему говорю, у тебя лицо такое, что ты похож на лошадь…       Группа взрывается смехом. Тут скучно стоять, потому что, по сути, мутант это делает, чтобы влиться в коллектив и не привлекать внимание. Просто парень, просто знакомый, и чтобы этого чувака после вечеринки не искали уж точно. Он черепашка, а не подобие человека с этими светлыми патлами. Его Барашку это абсолютно не нравится.       Ливи возвращается, скромно проходит к столу с напитками, и лидер тут же находит её глазами, чтобы подойти после того, как пацан отлипнет от него с вопросами откуда он и могут ли они выпить вместе. Нет, нахуй. Он прекратил пить, чтобы у кудряшки был приличный парень, поэтому отвали со своим этим самым.       Свифт пропускает момент, когда к Лив прилепляются неизвестные дамочки и развивается не очень дружелюбный разговор.       — Что ты здесь вообще забыла, идиотка? — доноситься со стороны и Сви рычит себе под нос. Вот куда она опять влипла? Погодите-ка это же та шалава, которая подставила его малышку и Ливка не попала на химию. Точно эта…       Парень продолжает цепляться за Сви, как за спасательный круг и тот не выдерживает:       — Съеби от меня уже, щенок, — фыркает и спешит смыться на помощь своей девушке.       Вокруг уже кипит напряжение, и Оливия чувствует себя не в своей тарелке. Она готова плакать, потому что обычно защищала её Рита и иногда Лиза, когда они были рядом, но тут никто не сможет, ведь они ушли и развлекаются по-своему.       — Всё также учишь математику на тройки или стала сосать, чтобы в отличницы записаться. Коленки не болят, — ядовито шипят все трое.       Какая-то рыжая шмара уж больно разговорчивая и, подходя ближе, Свифт приобнимает кудряшку за талию отчего Барашек вздрагивает, хотя, завидев рядом Сви сразу же доверчиво жмётся. Надо было просто уйти и оставаться подле своего парня. Какого черта так не сделала сразу же?       — Что происходит? — прочищая горло, рявкает.       Ливи знает этот тон, знает этот голос. Лидер раздражен и жаждет крови. Лучше подчиняться и быть тише воды, ниже травы. Не пищать, не действовать на нервы, а лучше в губки поцеловать и погладить голову — работает на сто процентов.       — Ой, ты кто? — удивляется голубоглазая. — Что за прелесть?       — Любимая, они тебе досаждают? — не обращая внимания на комплименты, спрашивает. Та качает головой непонятно, мнётся, блея тихое «Нормально всё». Какое нормально? Че за девки клубешник устроили тут около его девочки?       — Не хочешь познакомиться? — что эта сучка возомнила о себе? Чёрная карэшка слишком выделяла бледное личико. Захотелось расфыркаться от абсурдности. Типо красивая? А кудри где? А ляшки? Эти палки, называемые ногами очень хрустят прекрасно в коленях.       — Со шлюхами дел не имею, — рычит, рукой находя пальцы Ливи и переплетая в тёплый захват. — К моей малышке не приставайте, а то не думаю, что ваши волосы выдержат первый заход, когда я буду дёргать.       — То есть нет? — неуемная какая.       — Иди нахуй? — притворно пожал плечами, корчась. Фу, как грубо. — Рот свой будешь открывать на уровне ширинки, а также попрошу это делать не в моём присутствии. Дистрофики меня мало интересуют.       — И что ты в нём нашла? — не выдерживает рыжая оскорблений. Её грудь вздымает, она метает молнии. Ой, как страшно.       — То, что он людям правду раскрывает, — добивает довольно Ливи, когда напротив три пары глаз выпучиваются, а одна задыхается в возмущениях. — Я думаю нам пора.       — Конечно, на территории мразей и пахнет по-другому. Чувствуешь?       — Отвратительный запах.       Они хихикают друг другу, но взгляд Свифта моментально становиться холодным и острым. Он обращает внимание на девушек в особенности на ту, которая обижала Оливию.       — Если моя пожалуется на вас, скажет, что вы сделали ей неприятно, больно или посмотрели косо беды не миновать — так жизнь испорчу, что рыдать будете, на коленях ползать и умолять, — зашипел, миленько улыбаясь. Приподнял палец, чтобы помолчали все три курицы. — И это не пустые угрозы. Проверять не смейте. Я свою смог перевести на химию и сделаю всё, чтобы она радовалась и ни слезинки не проскользнуло на лице.       Те кивнули и поспешили покинуть ненормальных. Лив, засмущалась, хихикнула, прижимаясь к руке панка и поцеловала в щеку.       — Ты такой герой, — пробормотала на ухо, носом потерлась. Вся такая мягкая и пушистая, смелая, раскрепощенная.       — Могу быть кем угодно для тебя, — чмокнув в лоб, Сви сверкнул озорной улыбкой и, переплетя сильнее пальцы, потащил девчонку в укромное место. — Я тут нашел пустой класс и кажется случайно спер ключи.       — Что? — распахнув глаза, удивилась Ливи, покраснела сильнее. — А как же… Тебя же могут увидеть черепашкой.       — Я не буду обращаться, — скривился Сви, толкая Оливку в кабинет и заперев, прижал к двери кудряшку, начиная зацеловывать шею, неприлично оттягивая ворот кофточки.       — Мне не нравиться человек, коть, — заныла, притопывая ножкой.       — Потерпишь, — усмехнулся, обнимая за талию девушку и прижимаясь ближе. — Дома выдеру так, что ходить не сможешь, а пока немного пошалим и обратно в столовую за бесплатной едой. Там тортики обещали.       — Лишь бы поесть, — засмеялась, обвивая шею парня и взвизгивая от того, что её подняли на руки, облапывая ягодицы и сминая их с такой силой, что невозможно было сдержать невольного стона.       — Мой главный десерт напротив меня, от которого я могу получить только хорошее настроение и ведь представь — никакого вреда здоровью, — Оливия закатила глаза и, зарывшись в блондинистые волосы, простонала громко пока Свифт приступил к оставлению засосов и вылизыванию нежной кожи.       Кажется никаких тортиков им не светит, потому что всем будет понятно, чем они тут занимались и как Оливия потом сможет посмотреть другим в глаза…       Свифт решит проблему, он обещает себе, а пока пора приступить к удовлетворению его девочки и главное правда не съесть эту малышку. Вдруг не удержится и покусает.