Сложности семейной жизни Северуса Снейпа

      В какой-то момент Северусу Снейпу надоело, что еду готовит преимущественно он.       Нет, у них в семье все по-честному: равноправие в принятии ключевых решений, распределение обязанностей, он готовит, она убирается и следит за одеждой, зарабатывают оба и оба вносят определенную сумму в общий бюджет, сначала его доля была больше, потому что он больше зарабатывал, но она заметно продвинулась в карьере, и теперь они вносят поровну, продукты покупают оба, он в магических магазинах, она в магловских. Все хорошо. Оба соблюдают договоренности. Но Северусу Снейпу надоело готовить.       Проблема в том, что Гермиона готовить еду просто не успевает. Плюс он считает, что он готовит лучше. Гермиона любит что-то простое — салат и просто запеченное мясо, картофель и свежие овощи, рис и паровая или поджаренная рыба, овсянка и фрукты, макароны и сыр или макароны и тушеные овощи.       Она не делает никаких соусов, а любимые специи у нее — соль, черный перец, лук и сливочное масло.       В принципе, это вкусно. Но он любит что-то более сложное. Когда готовит он, к блюдам подаются разнообразные соусы, мясо благоухает не только мясом, но и изысканными магическими специями, картофель не просто отваривался, но по-особому запекается с душистой золотистой корочкой…       И, собственно, все упирается в то, чтобы как-то убедить Гермиону готовить так, как готовит он, и то, что любит он. И чтобы она как-то выделила в своем безумном графике время на готовку.       Но как?       Он понимает, как значима для нее ее работа и что она рассчитывает на хорошую (очень хорошую!) карьеру, и подрезать ей крылья он не хочет.       И понимает, что если будет давить, она ему уступит, но потом впадет в депрессию и, чего доброго, еще начнет обвинять его в том, что он испортил ей жизнь.       А он не хотел портить ей жизнь.       Тем более, ему нравится, что она такая умная, яркая, заметная, что с ней считаются, ее уважают, ее воспринимают всерьез. Для женщины без поддержки магического рода за спиной она очень много добилась, и добьется еще больше.       Он гордится своей женой, это точно.       А она не скрывает своей благодарности за то, что он ее понимает, и за то, что берет на себя готовку.       Ему приятна эта благодарность. Хотя… По-честному, он всего лишь соблюдает договоренности. Как бы она ни была занята, их одежда всегда в полном порядке, в шкафах и комодах все систематизировано и разложено-развешано так же аккуратно, как у него в лаборатории. И чистоту в доме она умудряется как-то поддерживать. Не идеальную, но приемлемую. В самом начале совместной жизни она даже накупила книг по бытовой магии, все их прочла и старательно тренировалась по выходным. И, конечно, у нее все получилось. Это же Гермиона Грейнджер.       Вообще-то она носила двойную фамилию — Грейнджер-Снейп. Но многие, да и он сам, часто называют ее по старой памяти просто Грейнджер. Снейпа, как ни странно, это не задевает. Она предана ему, искренне любит его и восхищается им. Этого, а также ее неизменного уважения, ему хватает.       Но ему так надоело готовить…       Гермиона предложила хотя бы пару раз в неделю покупать готовую еду в хороших магических ресторанах или есть в них. Они могут себе это позволить. Но он предпочитает домашнее и хочет ужинать с ней наедине и в уютной обстановке, с возможностью переселиться с напитками или десертом в гостиную или сразу в спальню…       А в выходные любит, когда она выходит к завтраку в пижаме и улыбается ему так, как никогда не улыбается на людях.       И вот что теперь с этим всем делать, он не знает.       Как выкроить ей время на готовку и как убедить ее научиться готовить его блюда?       Северус Снейп работает сейчас с гибким графиком и неполный день. Его это устраивает. К нему прислушиваются в кулуарах, его приглашают на закрытые разговоры… Он числится невыразимцем, но, по сути, он консультант по темной магии при аврорате и лично при Министре магии. Гермиона называет его серым кардиналом, это приятно, но он с этим не согласен. Он не влияет на принятие решений, хоть и является незаменимым человеком.       Его работа оставляет ему достаточно времени на дом и семью.       Но ему это надоело… Ему начало казаться, что это он в доме жена, а не она.       Северус Снейп не заметил, как за размышлениями и страданиями так и не приготовил ужин. Что ж, придется поужинать где-нибудь в Косом переулке.       Он трансгрессировал в Министерство и сел ждать Гермиону в ее приемной.       Пролетая мимо него, она то чмокала его в голову, то трогала за плечо. Это было мило. Ему нравилось, что она не стесняется своих чувств к нему, хотя сам так не мог. А когда-то ее открытость надежно закрывала рты тем, кого удивлял их брак. Люди пожимали плечами и больше не пытались говорить им что-то в лицо после того, как она, смеясь, заявляла: «Да, я люблю Северуса Снейпа! Есть вопросы?»       Одно время вопросы были у Риты Скитер. Но даже и она сдалась в конце концов.       А теперь Гермиона Грейнджер-Снейп стала источником информации в Министерстве магии и весьма популярным спикером, так что Рита уже и не решается на нее нападать. Нападешь, и эксклюзив из Министерства Гермиона будет поставлять не ей. Все-таки власть — это сила… А Гермиона Грейнджер-Снейп явно скоро будет править этим миром. Разумеется, если этот мир решится на маглорожденную и на женщину.       Но даже если она не станет Министром магии, место заместителя или советника ей обеспечено.       Безусловно, Северус Снейп сделал хорошую партию.       И вообще все в его жизни вроде хорошо.       Но как же ему надоело готовить каждый день!       За ужином, который в меню он выбрал сам для обоих (Гермиона не возражала, говорит, ее забавляет, когда он себя так ведет), он снова заговорил о своей боли.       Гермиона ответила просто:       — Хочешь поменяться? Я буду готовить, а ты убираться? Давай попробуем. Только надо купить магловскую мультиварку с отложенным запуском, чтоб она включалась в определенное время, и мне придется полдня в выходные отдать заготовкам на неделю, чтоб можно было разогревать или быстро готовить в микроволновке. Пожалуй, можно даже будет не замораживать ничего, я просто усовершенствую чары стазиса. Не проблема. Одежду пока оставлю за собой, но тебе придется покупку продуктов полностью на себя взять.       Он вздохнул. Все как обычно. На любое его предложение у нее тут же рождается логичный план.       И этот план логичен, он учитывает ее занятость и распределение домашней нагрузки между ними, с этой точки зрения безупречен.       Не учитывает он только пищевые предпочтения и вкусы Северуса Снейпа.       «Может, завести домового эльфа?» — подумал Снейп.       Не вариант… Гермиона непременно скажет, что не завести, а нанять, и замучает его деталями трудового контракта с этим эльфом, не учитывая, что предложение медстраховки, выходных и зарплаты отпугнет любого добросовестного эльфа, а недобросовестный им не нужен. Ну и Снейпу совсем не хочется, чтобы в доме постоянно присутствовал кто-то еще. Он ценит и уединение, и общение с женой. Ему комфортно в налете интимности на всем, что между ними происходит. Читают ли они, едят, разговаривают, — все это для него очень личное, все это прежде всего любовь, и значит для него не меньше, чем собственно занятия любовью. Как пустить в дом кого-то еще?       Северус Снейп, возможно, впервые в жизни не знал, что делать.       Меж тем они перенеслись домой и Гермиона пошла заваривать чай, который обычно заваривает по пятницам. Она говорит, что с него лучше спится и чувственнее любится, а это важно в конце недели. В будни у них бывает только быстрый секс, и то не каждую ночь, а в выходные она любит долгие ласки и множественные оргазмы.       Снейп как-то посмотрел на состав этого чая, ничего особенного в нем не увидел, но если Гермионе нравится, то пусть. Его возбуждает и расслабляет не чай. Его возбуждает и расслабляет она.       К тому же чай этот вполне приятный.       Утром он проснулся один. Это было непривычно. Обычно он вставал первый, а она выходила к завтраку, неумытая и растрепанная, но очень хорошая, родная. После завтрака, пока он убирал на кухне, она шла в душ, а потом, если у него и у нее не было конфиденциальных рабочих встреч, она затаскивала его в спальню или в библиотеку или напрашивалась с ним в его лабораторию.       Побыть вдвоем получалось не каждые выходные, и они оба ценили дни, в которые не делили друг друга ни с кем.       Гермиона нашлась на кухне.       Ну, как всегда. У Гермионы Грейнджер, даже если она теперь еще и Снейп, от плана до его реализации полшага.       Он подошел к ней сзади и на мгновение прижался к ее спине, тронул губами ее волосы. Она всегда делала так, когда выползала в выходной на кухню и он стоял у плиты или у разделочного стола, — прижималась к его спине и целовала его, куда придется. Если он уже сидел за столом и пил кофе, она обнимала его за плечи и прижималась щекой или губами к его голове.       Гермиона сказала «угу», и если это то, о чем он подумал, если она поняла и приняла его игру, это «угу» означает «я тоже тебя люблю и рада тебя видеть».       Потом он, хитро улыбнувшись (она не заметила), уселся в ее кресло и стал ждать завтрака, откровенно рассматривая ее. А что? Обмен так обмен!       Оказалось, это даже приятно — смотреть, как любимый человек что-то делает, как ставит перед тобой завтрак, садится напротив, говорит «выспался? приятного аппетита! чаю, кофе?». Она явно поняла и приняла игру, и это приятно.       На завтрак были омлет, тосты, поджаренная ветчина, к кофе тосты же и ему джем, а ей белая магловская странная сладость под названием «сгущенное молоко».       Нормальный, вполне удовлетворяющий его завтрак.       После завтрака она взялась убирать на кухне, а он, подойдя к ней и уткнувшись ей в волосы, с улыбкой проговорил самым своим чувственным шепотом: «Жду тебя наверху…»       — Не получится, сорри, — ответила она чуть виновато. — Мне надо провести ревизию на кухне. Посмотреть, что у нас есть, просчитать, что из этого можно приготовить, составить меню на неделю с учетом моего графика, вручить тебе список, что надо докупить. А потом буду готовить обед и, пожалуй, сразу ужин. Так что в ближайшие как минимум три часа я занята.       Северус Снейп растерялся. Как так? Он что, теперь лишается субботнего утреннего неспешного любовного общения? А как же объятия, ни к чему не обязывающие игривые ласки, разговоры обо всем на свете в постели?       — А что мне делать эти три часа? — спросил глупо.       — Надо почистить сантехнику, стереть пыль со всех поверхностей в библиотеке и гостиной. В спальне я вчера прибралась. Ну и полы подтереть. Окна еще чистые, их можно раз в месяц мыть, а стены и потолки я обычно чищу раз в три месяца, они пока тоже чистые. Так что наверху встретимся после обеда!       Она провела костяшками пальцев по его скуле, залезла ладонью под его волосы на шее, чмокнула его в уголок губ и отстранилась.       — А как я все успевал, не тратя наше общее время на хозяйство? — спросил он, и тут же понял, что этот вопрос звучит ещё более глупо.       — У тебя рабочий день обычно не дольше 6 часов, а у меня часто не короче 10, я просто не успеваю все это в будни. А убиралась я обычно между делом.       Слышать это было почему-то обидно.       — Ты считаешь, что я бездельник? — Северус Снейп начал напрягаться. И что это не просто глупый, но и очень плохой вопрос, понял, только когда его задал.       — Ты злишься? — она смотрела на него удивленно.       — Да!       Он развернулся и ушел в лабораторию. Хорошо, что у него есть эта домашняя лаборатория. Она в нее не заходит без его разрешения, он попросил об этом в самом начале, и она не нарушает это правило, и он может там прятаться, когда не хочет никого видеть.       Вышел через два с половиной часа.       На кухне в кастрюле мариновалось мясо, от него приятно тянуло черным перцем и луком, а на столе лежала записка: «Ушла в магазин. Г.»       Как ушла в магазин? Это же его теперь дело — ходить по магазинам! Что происходит?       Северус Снейп не знал, что и думать. Она что, ему больше не доверяет? Он больше не партнер? Или он ее обидел чем-то? Чем? Тем, что ушел в лабораторию?       Его осенило. Метнулся в санузел на первом этаже — все чисто. Включил свет в коридоре — пол помыт.       Правда, обиделась, раз не дождалась его и сделала все сама!       Оказалось, это очень больно, когда твоя любимая женщина перестает на тебя полагаться… Когда она перестает быть уверена в тебе — в том, что ты сделаешь все, что надо и как надо, что ты прикроешь те сферы, за которые отвечаешь.       Это странно, от этого подступают дурнота и ощущение, что ты как будто на обочине совместной жизни.       Стукнули двери. Северус замер. Гермиона затащила в кухню два больших пакета. Он молча начал их разбирать. Она взяла из его рук овощи и положила в раковину — мыть. Он кивнул и пошел мыть овощи. Она выложила мясо в лист. Он понял и начал нарезать овощи и раскладывать их поверх мяса. Она прикрыла лист фольгой и поставила в духовку.       Он взял ее за плечи и развернул к себе:       — Зачем ты это делаешь? Зачем ты поступаешь так? Зачем выполняешь мою работу?       — Я освобождала нам время. Я хочу, чтобы мы после обеда смогли побыть вдвоем. А ты был занят.       — И поэтому ты сделала все за меня?       — Да, конечно. Родной, я не понимаю, что не так, почему ты снова сердишься. Объясни, пожалуйста!       — Ты не должна была делать мои дела!       — Ну ладно, больше не буду!       Она смотрела на него немного удивленно и до странности спокойно. Ни грамма раздражения, ни грамма неприятия. Ее «ну ладно» обычно это и значит — «ладно, я поняла, давай сделаем так, как ты говоришь», без каких-либо двойных смыслов. Но почему это его так бесит сегодня?       — Тебе нехорошо? У тебя плохое настроение? Я могу тебе помочь? — она смотрела на него уже с беспокойством.       Он отодвинул ее и снова ушел в лабораторию.       Вышел уже в сумерках.       Свет горел только в библиотеке.       Он зашел на кухню. Она явно пообедала без него.       Глянул в приоткрытые двери библиотеки. Она сидит в кресле спиной к нему и читает. На журнальном столике — букетик цветов. Обычно она наколдовывает себе цветы, когда грустит.       Он вздохнул. Он не хочет, чтобы она грустила.       Постоял в дверях в ожидании, что она оглянется. Не дождался.       И пошел на кухню резать салат к ужину и печь ее любимое печенье на ночь. Она любит выпить кофе с печеньем ночью после долгих, бесконечных оргазмов.       Он очень не хотел потерять возможность доводить ее до оргазмов.