Милая девочка для страшного Джокера

      В ту ночь мне так и не удалось нормально поспать — каждый раз закрывая глаза, я видела ту кошмарную сцену. Мужчина протягивал мне свой обрубок и кричал. Он молил меня о смерти. А потом темная, горячая кровь заливала помещение, и что-то затягивало в пучину. Кровь заливалась в рот и нос, а холодные, мертвые пальцы цеплялись за меня, ломая кости. Я жадно хватала ртом воздух после пробуждения, опасаясь, что следующий мой вздох окажется последним. Кожа на запястьях стерлась из-за наручников, они не позаботились даже подложить обычную ткань. Оставленная в холодной, сырой комнате, я бездумно вспоминала похожие события из книг, которые читала. И сравнивала себя с глуповатыми главными героями романов. Такие персонажи всегда бросались на меч противников и спасали принцесс, заточенных в высоких башнях. Словно самое понятие смерти было им чуждо.       — Только вот я не герой, — прошептала я в пустоту.              Меня нельзя было назвать главной героиней детских сказок или любовных романов, которые юные девушки читали, спрятавшись под одеялом. Я была всего лишь второстепенным персонажем, такие обычно погибали в начале или середине истории. Моя жизнь не была наполнена слишком уж радостными событиями до недавнего времени, да и сейчас их можно было пересчитать по пальцам. Я знала, что не смогу выбраться отсюда, кандалы сковывали не только тело, но и разум. От беспомощности хотелось рыдать, но заработать еще одну проблему в лице головной боли казалось самой худшей идеей.              — Держи себя в руках, Мелисса.       Мама часто цитировала некоторые фразы из книг, которые подходили к моей ситуации. Например, «Слезами горю не поможешь» или «Что сделано — того не воротить».       Двигаться в кайросеки было тяжело, но терпимо, только запястья неприятно ныли. Этот металл не уступал в прочности материалам, из которых делали военные корабли. Когда я привалилась к стене, чтобы попробовать поспать еще немного, входная дверь открылась. На пороге стояла знакомая женщина с обманчиво милой улыбкой. Моя верная погибель. Скарлетт быстро пробежалась взглядом по комнате, сразу же находя меня там, куда бросила накануне вечером. Видимо, на всякий случай убеждаясь, что я не пыталась сбежать за ночь, женщина прошлась по помещению и осмотрела все подозрительные места. На первый взгляд казавшаяся просто плохой, она оказалась одержимой кровью сумасшедшей психопаткой. Я видела, как тогда блестели ее глаза. Облизнув яркие губы, Скарлетт схватила цепь и дернула на себя, заставляя меня болезненно застонать. Она грубо подняла меня с пола и потащили в коридор, даже не заботясь о состоянии рук, хотя еще вчера суетилась, чтобы на видимых местах не оставалось следов.       — Черт, похоже, придется делать скидку из-за твоих выходок, — раздраженно сказала женщина. — Полноценную сумму мы уже точно не получим.       Пока Скарлетт продолжала ворчать на счет денег — ее слова уже в печенках сидели, — меня вытащили на улицу. Позади возвышалось большое здание, откуда я вышла, это, и правда, оказался старый амбар. Солнце только начинало подниматься, поэтому на улице еще было прохладно, роса блестела в высокой траве, а трель цикад разносилась по всему лесу. В этой атмосфере я поняла, насколько сильно устала. Не физически, эмоционально.       Из-за того, что почти не спала, я не успела среагировать, когда женщина резко дернула за цепь — мои ноги подкосились и я рухнула на землю. К ранам на запястьях присоединились ссадины на коленях. Я слышала, как Скарлетт кричала на меня, в ее речи проскальзывали такие слова, как «неуклюжая дрянь», «мы получим меньше, чем заслуживаем» и «строптивые девицы — больше никогда». От потока ее безбожной брани вяли уши. Когда женщина поняла, что ее причитания не излечат мои «дефекты», она просто подняла меня с земли и потащила дальше. Уточнив, конечно, что, если я еще раз сделаю что-то подобное, она больше не будет такой снисходительной. Я должна была благодарить ее за выбор без выбора? Меня либо продадут каким-нибудь богатым старикам, либо просто забьют до смерти. Ни один из этих вариантов не звучал хорошо.              И так призрачная надежда на спасение исчезала с каждым сделанным мной шагом, сердце бешено билось от страха. Раньше, когда я думала только о том, как бы спасти свою шкурку, я не замечала, насколько масштабными были проблемы с рабством в Норд Блю. В то время я была ослеплена своими проблемами, но сейчас чем ближе мы подбирались к Гранд Лайн, тем больше кошмарных вещей вылезало. Мы шли вдоль опушки леса, которая располагалась недалеко от «скотобойни», как я ее ласково назвала в своей голове. Уже потом, оставив позади лес, завернули к старому, едва не разваливающемся причалу.       Наполовину сгнившие доски и одноэтажный деревянный дом. Казалось, подуй сейчас легкий ветер и вся эта конструкция сложится, как карточный домик. Пока Скарлетт беседовала с низким, но весьма грузным мужичком в смешном цилиндре, меня осматривали: мужчина рассматривал мое лицо, поднимал и опускал мои руки. Когда его чумазые пальцы коснулись моей груди, я попыталась оттолкнуть его, но все, что у меня вышло, это еле поднять руки и загородиться. Недовольное ворчание раздалось позади, похоже, собеседник поехавшей дамочки был чем-то недоволен, но у них получилось прийти к компромиссу. Я смотрела вслед удаляющейся мерзкой парочки, после чего меня потащили внутрь ветхого дома. Люди на причале всматривались в горизонт, ожидая прибытие корабля. Значит, нас повезут куда-то далеко? Внутри было немало людей, которых так же, как и меня, собирались везти на торги: женщины, мужчины, старики и дети. Выбирайте на любой вкус.       Мужчины могли выполнять тяжелую и опасную работу, но тут были и те, кто обладал красивой, миловидной внешностью, их покупали для «утешения». Конечно, второе больше относилось к девушкам, но и молодых мальчиков не брезговали покупать. Рассматривая здешних детей, я вспомнила, почему вообще попала в эту ситуацию. Где-то могли находится Детка Пять и Буйвол, по крайней мере, я на это надеялась. Был ли этот причал единственным пунктом работорговцев или таких мест было несколько я точно не знала. Мне хотелось верить, что сюда они не успели попасть и их каким-то чудом успели спасти офицеры. Никто не заслуживал такой участи.              Куда в такие моменты смотрело Правительство? Специально ли они закрывали глаза на такие зверства или действительно не понимали, что происходило за их спинами? По своему опыту могла сказать, что первый вариант казался более реальным. Меня завели в одну из маленьких комнаток, где находилась группа девушек, чей возраст варьировался от десяти до двадцати пяти лет. Взрослых мужчин держали в другой комнате, а вот детей не сильно-то пытались отбирать по половому признаку. Большую часть женщин продавали в публичные дома, реже каким-нибудь богатеям, которым давно наскучили тела их уже немолодых жен. На девушках здесь были мелкие ссадины, они были везде, кроме лица. Меня поставили между высокой, крупной женщиной и низенькой девочкой. Малышке на вид было лет тринадцать, а то и меньше. Она обладала невинной и мягкой внешностью, чего только стоили ее светло-розовые волосы и большие голубые глаза. Таких детей всегда называли ангелами, настолько они были прекрасны. Наверное, в родном краю соседские мальчишки частенько дрались за ее внимание. Такому хрупкому цветочку не было здесь места, среди ужасной мерзости и гнили. Я даже немного завидовала ей, моя внешность была не такой привлекательной: тусклые, поврежденные от соленой воды русые волосы, серо-зеленые глаза, которые похожи скорее на грязную воду в пруду, и средний рост. Эта малышка почти догнала меня по росту, а к двадцати, наверное, станет настоящей длинноногой красавицей. Если доживет, конечно, до этого момента.       Единственное, что могло бы ее спасти от преждевременного растления — это ее фигура, точнее ее отсутствие. Тело девочки еще не успело до конца сформироваться, поэтому я надеялась, что она не привлечет внимание какого-нибудь извращенца. А вот на счет себя у меня были большие сомнения: моя грудь хоть и была небольшой, но весьма заметной; благодаря Джоре округлились бедра, женщина откармливала меня все это время. Если меня в итоге продают в публичный дом, я постараюсь сделать все, чтобы просто работать там помощницей куртизанок или прислуживать на кухне. Ложиться под потного, жирного мужика я не хотела. Да никто бы не хотел! Подавив нарастающую панику и отвращение, я смогла привести мысли в порядок и снова посмотрела на девочку. Она тоже меня заметила и боязливо поглядывала из-под челки, ее пальцы нервно сжимали подол голубого сарафана. Я видела ее слезящиеся глаза, ей было страшно, и мне хотелось хоть немного помочь. Но в этот момент в помещение вошли двое мужчин, одно из них я сразу узнала. Это был тот самый мужик, с которым спорила Скарлетт, видимо, второй же внимательно рассматривал девушек, которые ежились под его взглядом. Перекупщик или потенциальный клиент — знать не хотелось абсолютно. Только вот этот мужчина ненадолго остановился именно возле нас. Сначала он внимательно оглядел девочку рядом со мной, даже провел рукой по ее волосам, заставляя ее испугано вздрогнуть. Затем он перевел взгляд на меня, но, к счастью, не стал тянуть ко мне свои руки. Когда мужчина после недолгой паузы кивнул стоящему позади чудику в цилиндре, нас с девочкой схватили за предплечья и потащили на выход.       Точнее, нас перевели в небольшой сарайчик, так сказать, «комната ожидания», где, кроме нас, было еще несколько человек. Стульев тут не было, но зато были разбросаны старые коробки и бочки, на одну из которых я впоследствии присела. Кайросеки отнимали силы, словно в один момент у меня поднялась температура, при которой даже подняться с кровати было тяжело. Девочка помялась на месте рядом со мной, а потом осторожно присела на пол. Смотреть на ее унылое лицо было невыносимо.       — Раз мы с тобой оказались в одной лодке, думаю, можно и познакомиться. Мое имя Мелисса, — я с улыбкой протянула ей ладонь, надеясь, что небольшой разговор поможет ее успокоить.       — Асами. Саито Асами, — ее рука подрагивала.       — Приятно познакомится, Асами.       На бледных детских щеках появился красивый румянец, когда я легонько потрепала ее по голове. Я так же узнала, что Асами приехала вместе со своим братом несколько дней назад, чтобы купить набор красок. Они жили на небольшом острове, в деревеньке, где магазинов почти не было, только лавчонки с продовольствиями и хозяйственными товарами. Ее старший брат обещал, что на ее тринадцатый день рождения отвезет на соседний остров, где Асами смогла бы выбрать себе краски или карандаши. Только они даже до магазина не успели дойти, в переулке на них напали сомнительного вида мужчины. Брат Асами пытался защитить ее, но девочку все равно поймали, а парня избили до потери сознания. Все, что она запомнила в тот день — окровавленное тело брата, лежащее на земле, и чужой смех. Скорее всего, ее брат умер прямо там, по лицу малышки было понятно, что она тоже об этом думала. По ее щекам скатывались слезы, когда она говорила.       Я позволила себе обнять Асами, потому что знала, как в такие моменты нужна поддержка. Я не получила ее в нужный момент, так пускай эта девочка не повторит мою судьбу. Она сказала, что из близких людей у нее осталась только бабушка, да жители деревеньки, которых она считала своей семьей. И мне хотелось помочь ей вернуться домой, только я даже себя не знала, как отсюда вытащить. Легко звучало на словах, а вот на практике — сложновато. Через минут пятнадцать в помещение привели еще несколько человек, среди которых я узнала круглую, детскую мордашку. Попросив Асами посидеть тихо некоторое время и пообещав, что вернусь, я направилась к знакомому мальчику. По крайней мере, тут не ограничивали передвижение по комнате, видать, считали, что люди уже потеряли волю к побегу. Я так была рада видеть Буйвола живым и здоровым. Мы раньше не особо разговаривали, когда оставались наедине, обычно, между нами была Детка Пять, которая становилась связующим звеном. Мальчик только благодарил меня за принесенные им сладости или молча помогать с какими-то мелкими поручениями.       Сейчас же он прижимался ко мне своим дрожащим телом. Несмотря на его навыки в бою и высоким ростом, Буйвол оставался для меня ребенком. Не каждый взрослый мог пережить такой травмирующий опыт без ущерба, что говорить про психику ребенка. Уже потом Буйвол рассказал мне, что их с Деткой Пять застали врасплох, похитители как будто знали, что они были фруктовиками. Может, они следили за нами с самого нашего прибытия? Так же мальчик сказал, что их разделили, его отправили сюда, к побережью. Куда увезли Детку он не знал. Я надеялась, что малышку офицеры уже нашли. Буйвол успокоился под моими легкими поглаживаниями, которые еще некоторое время назад я дарила Асами. Прикоснувшись ладонями к его щекам, я приподняла его голову и сказала:       — Я и остальные офицеры не прекращали искать вас всю ночь. Я знаю, что они и сейчас ведут поиски, поэтому не волнуйся. Они придут за тобой.       Хотелось верить, что мои слова хоть немного подействовали на этого ребенка, хотя у самой в голове роились неприятные мысли. Способен ли Дофламинго бросить детей, в противовес своим вчерашним словам? А теперь еще и меня вместе с ними. Неприятно было признавать, что скорее да, чем нет. Мне повезло — Буйвол заметно расслабился и улыбнулся, мои слова оказались не такими жалкими, как на первый взгляд. Оставшееся время я просидела на полу в углу, обнимая уснувших детей, и отчаянно надеялась, что мы одержим победу в этой нелегкой игре с судьбой.

***

      Поиски пропавших детей не прекращались даже с восходом солнца, но ничего дельного они не нашли — малыши как в воду канули. Солнце согревало крыши домов и замерзших за ночь людей. Офицеры решили, что им стоило собраться на корабле для составления и корректировки нового плана. К тому же, его брат сообщил, что поймал человека, который расскажет им все, что они хотели знать. Они были правы с самого начала — детей похитили работорговцы, которые, похоже, хорошо изучили их возможности. Когда мужчина поднялся на палубу корабля, его уже ждали офицеры вместе с его старшим братом. Но, оглядев всех присутствующих, Коразон не заметил среди них Мелиссу. Сначала он подумал, что девушка устала после долгих ночных поисков и отправилась отдохнуть в каюту. Он так же заметил мельтешащего между офицерами Ло, мальчик выглядел очень встревоженным. Нехорошее предчувствие зародилось в сердце. Перед офицерами лежал связанный человек, по его опухшему лицу было понятно, что добровольно он сюда не пришел. Собравшиеся на палубе галдели, повышая голоса при каждом удобном случае. Росинант устало вздохнул и, присев на коробки рядом со своим братом, достал блокнот из кармана брюк. Он начеркал несколько корявых слов и протянул листок Дофламинго, который только мельком глянул на него. Мужчина жестами попросил развязать пленнику рот и со своей излюбленной улыбкой заговорил:       — Вы не особо отличаетесь умом, раз решились на такие действия. К твоему сожалению, у меня нет настроения развлекаться с маленькими крысами, вроде вас, поэтому для тебя будет лучше, если ты расскажешь, куда вы дели моих людей. Может быть, я и отпущу тебя.       — Я расскажу! — залепетал мужчина, в его голосе звучал явный страх. — Я все расскажу.       И он рассказал. О том, как они заметили детей и посчитали их легкой добычей, о том, куда их увели и как работала система купли-продажи в этом городе. Наемник также рассказал, где на острове располагались три основных отправных точки, откуда вывозили «товар» на аукционы. Тут же выяснилось, что и Мел, скорее всего, похитил кто-то из наемников — матросы видели, как девушку, похожую на нее, утаскивали в лес двое неизвестных. Похоже, у них появилась еще одна проблема. Если бы он знал, что эта девчонка попадет в неприятности, Росинант не бросил бы ее в городе. Теперь даже как-то стало совестно, доля его вины все же была.       — Обычно, корабли торговцев прибывают где-то к полудню, поэтому, скорее всего, ваши люди все еще на острове. Это все, что я знаю, клянусь!       — Фу-фу-фу, как интересно, — весело сказал Дофламинго, после чего перевел взгляд на Диаманте. — Мы узнали все, что надо. А теперь избавьтесь от него.       — Но вы же сказали, что отпустите меня! — закричал мужчина.       Он подался вперед, но из-за связанных рук и ног грузно свалился к ногам капитана пиратов. Донкихот с улыбкой смотрел на то, как наемник перед ним извивался, как уж на сковороде, пытаясь избавиться от пут. Он присел на корточки перед ним и схватился рукой за чужие волосы. Не сказать, чтобы Росинант одобрял действия своего старшего брата, просто не считал нужным озвучивать свое мнение. Он, в любом случае, не отвечал за Дофламинго, не имел на это права ни по статусу, ни по возрасту. Давно уже понял, каким чудовищем был его брат и что это исправить было уже невозможно.       — Кто сказал, что тебя отпустят? Я лишь сказал, подумаю об этом. И знаешь, — Донкихот вздернул наемника за волосы, приближаясь к его лицу. — Я передумал.       Росинант слышал истошные крики того мерзавца, как он умолял пощадить его, но никто больше не обращал на него внимание. И пока брыкающегося наемника тащили в трюм, где он проведет свои последние несколько минут, Семья составляла план действий. Насколько Коразон помнил, на острове было две главных набережных и еще три маленьких причала. Вряд ли местные подпольные власти будут рисковать своей безопасностью и использовать основной порт, поэтому он решили нацелиться на оставшиеся три места. Росинант отправился с Лао Джи к восточному причалу, который находился ближе всего к ним. Ко второму причалу в западной части пошли Диаманте, Джора и Сеньор Пинк. Дофламинго сказал, что двинется в сторону леса, где последний раз видел Мел, — там находился последний причал. Ло отправили в каюту, чтобы тот не мешался, на корабле он был в безопасности. Похоже, погода сегодня будет ветряной и очень неспокойной.       Птицы пролетали над домами и оповещали своими криками всех о наступлении нового дня. Почему хоть один их день не мог пройти спокойно, но, видимо, Росинант много хотел в этой жизни. Они приблизились достаточно близко к причалу и сразу же заметили несколько пришвартованных торговых кораблей, недалеко от них располагались маленькие сараи. Скорее всего, там и держали пойманных людей, которые пойдут на продажу. Росинант надеялся, что здесь они найдут кого-то из их пропавшей тройки и операция по спасению пройдет гладко. Самым плохим вариантом будет тот план, в котором они в лобовую начнут бой, но, в таком случае, им придется надеяться лишь на удачу. Вряд ли, конечно, здесь было кто-то сильнее их, но рисковать не стоило. Приблизившись к домикам, Лао Джи поманил к себе Росинанта. Перед ними было небольшое окно без ставней и стекла, через него хорошо просматривалась одна из комнат. Люди, закованные в цепи, бездумно сидели тут и там, и их было настолько много, что этого бы хватило на один билет в Импл Даун. Только Правительство закрывало глаза на таких мелких бандитов-посредников, да и на саму деятельность тоже. Над этими мелкими сошками стояли куда более влиятельные люди. Такие, как, например, Донкихот Дофламинго. Этому мужчине по силе было возглавить в будущем одну из самых крупных подпольных организаций.       — Я становлюсь староват для таких плевых дел, — пошутил Лао Джи, наблюдая за тем, как в комнату вошел пухлый мужичок в тельняшке.       Майка еле-еле прикрывала его обвисший живот, сальные волосы были зачесаны назад и перевязаны шнурком от ботинок — один взгляд на него вызывал у Росинанта отвращение. К сожалению, большинство мореплавателей, будь они торговцами или пиратами, выглядели так неопрятно, считая, что розыскная листовка могла это компенсировать. Мужичок придирчиво оглядел закованных перед ним людей, после чего вывел около десяти человек, не заботясь об их «качестве» — многие из них были истощены и избиты. Когда людей стало меньше, а сам торговец покинул помещение вслед за увиденными рабами, Росинант наконец заметила сидящую у противоположной стены Детку Пять. На девочке, как и на всех здесь, были надеты знакомые наручники из кайросеки, ее нижняя губа кровоточила — повредила ли она ее сама или получила от местных за попытку побега только предстояло разобраться.       Коразон похлопал по плечу Лао Джи, указывая рукой на малышку, треть их плана была выполнена. Пора было вызволять ребенка. Росинанту хватило семь минут, чтобы определить примерное количество вооруженных наемников и уровень их силы, и анализ данных оказался удовлетворительным. Им даже не придется придумывать сложные махинации, как он думал изначально, хватит небольшой стычки. Это Лао Джи и поручил небольшой группе матросов, которые увязались за ними. Рядом с кораблями вскоре прогремел сильный взрыв, гневные крики работорговец раздавались из каждого угла — они похватали ружья и сабли, ожидая нападения в любую минуту. Некоторые из рабов решили, что сейчас им представился шанс спастись, им они и воспользовались, прорываясь в лес. Искать ключи от кандалов Детки Пять казалось непосильной задачей, сравнимой с безрезультатным поджиганием спички в ветреную погоду. Когда Детка Пять выбежала из сарая за другими рабами, Росинант успел подхватить ее и, не обращая внимание на разруху, — наемники не брезговали убивать пытавшихся сбежать работорговцев, — ринулся в сторону леса. Малышка так ярко улыбалась, несмотря на дорожки слез на щеках. Похоже, она была счастлива видеть Коразона, хоть тот обычно не сильно жаловал этих детей.       Цепи в итоге получилось снять благодаря Лао Джи, который в этот момент как раз смог забрать у одного из «работников» связку ключей. Когда Лао Джи спросил у девочки, где сейчас мог находиться Буйвол, она только похлопала своими большими глазами.       — Простите, но я не знаю. Нас разделили почти сразу и я не думаю, что он был здесь со мной. Наверное, он сейчас где-то еще.       Росинант знал, что часто вел себя отвратительно и грубо по отношению к этим детям. Но он просто надеялся, что, в конце концов, они покинут эту Семью, чтобы не сгубить себя. Он никогда не желал им смерти и никогда не хотел. Он надеялся, что Буйвол все еще находился на острове, тогда у них был бы шанс спасти его.

***

      Мальчик успел задремать, уткнувшись в мое плечо, в то время, как Асами перебирала бусинки на своем браслете. Я расспрашивала ее о семье и друзьях, стараясь отвлечь от будущего кошмара. К этому времени, в комнату привели еще дюжину людей, постепенно одни лица сменяли другими и так по кругу. Только мы и еще несколько девушек оставались здесь. Как будто про нас просто напросто забыли. Хотелось бы, но такой удачей никто из нас явно не обладал. Мужчина, который так откровенно рассматривал меня в «выставочном зале», вскоре вернулся, позади него стояли два помощника. Они начали забирать людей, в том числе, и нас с Асами. Погладив ладонью голову Буйвола, я разбудила его.       — Что-то случилось, Мел? Куда ты уходишь? — мальчик сонно потер глаза кулачками.       Я нервно закусила губу, говорить правду не хотелось, даже если этот малыш и так понимал, в какой ситуации мы оказались. Стараясь успокоиться, я как можно мягче улыбнулась, не могла я оставить его вот так. Поэтому постаралась подарить ему недостающий кусочек надежды, хранящийся в его сердце.       — Все будет хорошо, милый. Я знаю, что храбрый мальчик, так что не бойся. Скоро за тобой придут, обязательно дождись их.       — А как же ты? Что будет с тобой? — спросил Буйвол, в глазах которого начала подниматься паника.       Сердце дрогнуло от детского взволнованного голоса. Мне казалось, что мы с ним не очень ладили, но, похоже, я ошибалась — этот малыш переживал за меня. Было приятно. Что мне стоило ему ответить? Как ответить так, чтобы не огорчить и не напугать его? Я не хотела говорить ему правду. Поэтому я крепко обняла Буйвола и прошептала:       — Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, мне не впервой.       Ни черта я не придумаю, все, что мне оставалось — это давить в себе горькие слезы и надеяться, что не сдохну сразу. В последний раз взглянув в глаза мальчика, я взяла за руку Асами и подгоняемая мужчинами направилась на улицу. Девочка прижалась ко мне, когда мы проходили мимо других торговцев. Она не выпускала мою руку, боялась, что нас могут разделить, и она снова останется одна. Другие торговцы рассматривали нас, иногда их лица по непонятным причинам кривились. Может, им не нравился наш внешний вид, а может, наоборот, они были огорчены тем, что не успели заприметить кого-то из нас раньше. В любом случае, под этими взглядами я больше не ощущала себя человеком, куском мяса — пожалуй. Накатило кошмарное чувство отвращения к самой себе, которое не отпускало все оставшееся время.              Когда перед нами показалось большое торговое судно, я в последний раз оглянулась на остров. Возможно, в будущем мне уже не удастся побывать где-то еще. Корабль выглядел обычно для торгового: искусная резьба на носу и корме, некогда белые паруса, которые стали грязно-серыми. Судно было сделано из дорогого красного дерева, любой прохожий не заподозрил бы в таком красавце подельника преступлений. Мы с Асами не были единственными, кого купил тот человек — к нам приставили еще двух девушек и трех мужчин. Все они выглядели относительно молодо, казалось, жизнь только начиналась, но вот оно как бывает. Мы только успели подняться на судно, как почти сразу я почувствовала толчок — якорь поднимали со дна, корабль готовился к отплытию. Дальше последовала просто отвратительная процедура осмотра: мужчина лапал меня в самых разных местах, оправдывая все тем, что ему обязательно надо пометить все раны и синяки, и записывал все в графу «брак». Асами разрыдалась, когда один из матросов полез ей под одежду, сопровождая свои действия жутким смехом. Я дернулась в сторону малышки, чтобы двинуть этому уроду по роже, но сама в итоге получила по лицу.       — Знай свое место, дрянь, — мужчина раздраженно сплюнул мне под ноги.       Нас больше не воспринимали, как людей, поэтому матросы позволяли себе резкие высказывания. Я заметила, как одну из девушек увел за собой кто-то из команды, ее испуганные, слезящиеся глаза я буду вспоминать часто. Потому после этого я ее больше не видела. Умерла ли она под тем мужчиной или же ее отправили в другую часть корабля, вряд ли я когда-нибудь узнаю это. Меня ждало не менее страшное будущее, знать бы еще, какой из вариантов попадется. Работа в публичном доме или работа личной рабыней в богатом доме… Если я попаду в бордель, моя жизнь не просто превратиться в ад, я пройду все его круги, пока мне не захочется свести счеты с жизнью.       Я боюсь смерти… Смерть — это кукла без движения. Я видела ее в шесть лет. Тогда мы гуляли с родителями в лесу возле дома, и я увидела ее. Это была маленькая рыженькая белочка, она лежала в траве и смотрела на меня своими застывшими, блеклыми глазами. Смерть — это опавшие осенние листья, которые сгнивают в земле. Они больше не вернуться обратно, их место займут другие, такие же листочки. Смерть — это пожар в родительском доме. Их тела сгорели вместе с ним и превратились в пепел. Его унес ветер далеко в небо. Вот, что для меня смерть.       Каждый человек в этом мире боялся смерти, а те, кто отрицал это, просто боялись признаться в этом даже себе. Смерть являлась естественной частью нашей жизни, но и страх перед ней был таким же естественным. Я дернулась от женского крика, когда женщину, которая шла позади, начали раздевать прямо на палубе. Она вырывалась и плакала, когда мужчина схватил ее за волосы, громко ругаясь на нее. Я смотрела на разворачивающуюся передо мной сцену и не могла сдвинуться с места. Мысли о будущих муках и издевательствах сводили с ума. Малышка Асами жалась ко мне, нам повезло, что с ней ничего не успели сделать, мужчина только обтер свои потные руки о ее тело. Бедную женщину от изнасилования перед всеми спас оглушительный взрыв со стороны острова. Там, где находилась вся эта подпольная организация и откуда отплыл корабль. Я вырвалась из захвата и кинулась к борту, отсюда было плохо видно, что происходило на берегу, только небольшой столб дыма поднимался наверх. Сомнений не осталось — туда нагрянули офицеры, поздновато, конечно, но лучше сейчас. Могла ли она сказать, что они опоздали? Нет. Там остался малыш Буйвол, которого благополучно спасут. Он будет в безопасности. А я, может, и правда попытаюсь выпутаться из этой ситуации, в которую попала по своей же глупости. Если бы тогда послушала пернатую птицу и вернулась на корабль, сейчас бы не плакала в цепях.       Я намеренно обманывала себя, веря в то, что у меня хватит сил выбраться из такой задницы. Я вновь окунусь в мир, где мне предстоит выживать, а не жить. Смерть снова настигла меня, в очередной раз она готова была стать моей спутницей, благосклонно протягивала мне свои холодные, костлявые руки.       Я боялась смерти, потому что не представляла, что ждало меня дальше, по ту сторону. Я уважала ее, потому что смерть никогда не обманывала, как бы человек не искал подводные камни. Я остерегалась ее, она была опасна и неизбежна для каждого из нас.       Меня схватили чужие мозолистые руки — какой-то матрос с силой оторвал меня от борта, в который я, как оказалось, вцепилась мертвой хваткой. Остальных людей уже успели увезти вниз, в трюм. В том числе и Асами. Матрос все еще крепко держал меня за предплечье, может, подумал, что я собиралась броситься в воду. Грубыми движениями мне обработали запястья дешевым антисептиком, из-за чего растертую кожу невыносимо жгло. Оказавшись уже в трюме, я увидела огромные железные клетки, такие часто использовали для животных, но сейчас в них сидели запуганные люди. Молодых парней здесь было больше всего, я старалась не думать о том, что раньше мужчин и женщин могло быть поровну. Девочку я заметила не сразу, она сидела в дальней клетке вместе с тощим стариком и высоким мужчиной, по их виду показалось, что оба являлись пиратами. Но ни первого, ни второго я не узнавала, листовки с их лицами не попадались, видать, они могли промышлять мелкими грабежами в здешних водах.       — Ну, что встала?! — матрос позади заметно нервничал, хотя причин для волнения не было.       Меня запихнули в ближайшую к Асами камеру. Кроме меня, тут еще сидела девушка, которую я видела впервые, возможно, ее везли с другого острова, иначе я бы встретила ее в том домишке. Девушка выглядела по всем параметрам старше меня, но ее психическое состояние оставляло желать лучшего. Она ходила из одного угла в другой и много кричала, даже кинула в кого-то свою туфлю, оставаясь босой. Девушка требовала, чтобы ее выпустили и вернули обратно, кричала, что ее отец являлся очень важным человеком.       «Милая, они не будут слушать тебя, это было понятно с самого начала», — подумала я, но вслух ничего не сказала.       Если эту девушку привезли с другого острова, значит она была тут, как минимум, несколько дней. Было понятно, что никто не гнался за этим судном, чтобы спасти юную дворянку. И либо ее спасители оказались не слишком умными и не смогли понять, кто ее похитил, либо ее никто и не собирался искать. Интересно, девушка не понимала, в какую ситуацию угодила, или она просто не хотела верить в то, что никому она не была нужна? Но умом она явно не блистала, хотя обычно дурами называли именно блондинок. Девушка обладала густыми темными волосами, которые за это время превратились в грязные, слипшиеся сосульки. По ее платью, расшитому фиолетовыми лентами, я сразу поняла, что передо мной особа из богатой семьи. Только вряд ли теперь кто-то примет это во внимание. Она, как все мы, стала не более, чем чей-то собственностью. Девушка продолжала кричать и бить руками по прутьям, мне даже пришлось закрыть уши руками, иначе моя голова взорвется раньше, чем мы прибудем на аукцион. Она кричала всю свою поездку? И как еще ее голос не сел? Да и как местные матросы выдерживали ее? Я бы, наверное, сразу же усыпила бы ее снотворным. Не повезло мне с соседкой. Я облокотилась на прутья и прикрыла глаза, сказывалась усталость — я же почти не спала этой ночью.       Кайросеки не забывали напоминать и о себе, вытягивая из меня последние силы, с каждым часов в них становилось все невыносимее. Отчаявшись почти окончательно, я уже полностью смирилась со своей судьбой. Единственное, на что я надеялась — торговцам хватит ума понять, что перед ними был фруктовик. Может, таким образом у меня получится выбить себе неплохое местечко, а не стать очередной куртизанкой в публичном доме. Например, я могла бы стать оракулом в каком-нибудь богатом доме. А если и попаду в публичный дом, может, никто меня там насиловать и не будет. В голове все звучало, конечно, прекрасно, но на практике обычно все шло по одному месту. Волны бились о борт корабля, укачивая меня, а крики и слезы моих «сокамерников» постепенно затихали. Или это я засыпала? По крайней мере, я могла быть уверена, что Детка Пять и Буйвол находились сейчас в безопасности рядом с офицерами. За них я могла больше не беспокоиться. Прошло меньше получаса, когда на верхней палубе стало довольно шумно. Неужели команда, не дождавшись вечера, начала праздновать удачную сделку? Люди здесь, внизу, занервничали — те, чьи клетки были расположены у стен, вжались в деревянную поверхность в надежде, что так будут менее заметны. Сверху раздавались громкие крики и лязганье металла, а также был слышен ужасный топот ног. Некоторые девушки в соседних камерах снова заплакали, они обнимали друг друга и вздрагивали от каждого громкого звука.       — Разбушевались что-то торговцы, не к добру это, — прозвучал скрипучий старческий голос, заставивший меня, да и не только меня, обернуться на самую дальнюю клетку.       Там, помимо девушек, был пожилой мужчина. Все в его виде кричало о том, что передо мной сидел бывалый пират. Его волосы у висков давно поседели, а возрастные морщины ярко выделялись на лице — мужчина много времени проводил на солнце. Старый пират был расслаблен, в его глазах не было ни крупицы страха, как будто в такие ситуации он попадал ежедневно. Заключенные в клетках люди замолчали, внимательно прислушиваясь к дальнейшим словам старика. Я же лениво повернула голову в его сторону и сказала:       — О чем ты, старик? Скорее всего, они просто выпивают и кто-то решил устроить маленькую потасовку. Такое на каждом корабле случается.       — Ты права, девочка, такое и правда часто бывает, если мы говорим про пиратский корабль, — ответил старик с улыбкой, распознав во мне «собрата». — Но это торговое судно. Так что.. Что-то мне подсказывает, нарвались они на неприятелей.       Я ничего не ответила, но взяла на заметку слова старика. Проведя много времени на пиратском корабля, я и забыла, что только эти команды могли устраивать пьянки и разбой в середине дня и не запариваться на счет неуместности. Оставалось узнать, какие именно неприятели пожаловали сюда: Дозор или пираты. Если честно, ни тот, ни другой вариант не казался приятным. Тем временем, на палубе продолжался бой, послышался единичный пушечный залп. Люди в камерах засуетились: мужчины пытались сломать замок на решетках, благо он не были сделаны из кайросеки, девушки и дети молили бога о помощи. Самые разговорчивые и смелые кричали о том, как выберутся отсюда и наваляют этим работорговцам.       — Дедушка, а эти неприятели пришли за нами? Они нас спасут? — Асами подползла к прутьям и схватилась за них.       Мужчина не сразу ответил, казалось, он подбирал подходящие слова, а может и правда анализировал ситуацию.       — Не знаю, деточка, я на своем веку многое повидал, так что однозначно говорить «нет» не могу. Верь и судьба благоволит тебе.       — Верить? В кого, в бога? Бог оставил нас еще тогда, когда эти крысы поймали нас в собственных городах, — закричал мужчина в соседней камере. — Не мели чепухи, старик! А ты, девочка, слушай сюда. Если хочешь выбраться, то делай это сама, никакие высшие силы не помогут тебе.       Я приоткрыла один глаз. Этот мужчина шел сегодня с нами рядом, в тот момент он казался более молчаливым, внешность, как всегда, была обманчива. Он встал во весь рост, клетка позволяла сделать это, и попытался призвать людей бороться, поднять бунт на корабле. Его громкие речи про бога натолкнули меня на мысль — могло ли быть так, что раньше этот мужчина был верующим человеком, возможно, даже служил в церкви. Но потом что-то случилось и он отвернулся от бога. Не сказала бы, что являлась приверженцем религии, но и не перенимала позицию атеизма. В нашей ситуации было уже все равно. Я, в любом случае, являлась теперь пираткой, а таким, как я, правила и законы были не писаны. Наверное… Бывали же на свете и благородные пираты, например, Фишер Тайгер. В детстве я часто слушала истории про него от приезжих путешественников и пиратов. Благородный пират, который спасал как рыболюдей, так и обычных людей из лап работорговцев.       Слова мужчины вселили во многих здесь надежду — то тут, то там слышались воодушевленные речи, люди не оставляли попыток отпереть замки. Но оставалась одна важная проблема — как мы будем снимать наручники? Или я тут одна была такой особенной, кто превращался в овощ из-за кайросеки? Наверное, да. Раздался сильный грохот и в следующую секунду главная мачта корабля каким-то образом пробила палубу, торча в потолке трюма. Сквозь эту дыру отчетливо доносились звуки сражения, это стало конечной точкой для сидящий здесь — люди стали выбираться из клеток. Те, кто был уже свободен, не проходили мимо, они помогали остальным, в том числе и мне. Дурацкие наручники из кайросеки все продолжали болтаться на моих бедных запястьях, где искать ключ от них я понятия не имела. Благо среди местных были рукастые, которые с помощью подручных материалов искусно избавляли других от оков. Пришлось постоять немного в очереди, чтобы наконец почувствовать прилив сил и облегчение в кровоточащих руках. Я надеялась, что жутких шрамов потом не останется. Осмотрев помещение, я заметила Асами в одном из углов — девочка сидела уже без цепей, но ее сильно трясло от страха. Ловко пробираясь между озверевшими от гнева людьми, я добралась до нее. Когда Асами увидела меня, на ее личике расцвела улыбка, осознание, что я не забыла о ней, наверное, грело ее маленькое сердце.       — Надо выбираться отсюда, малышка.       Было два варианта: лезть через дыру в потолке или выбираться по лестнице в коридоры корабля. Первый вариант звучал хорошо, если бы я была одна — Асами вряд ли сможет забраться по мачте наверх. Значит, лестница. Я должна сделать все, чтобы спасти этого ребенка. Люди уже успели покинуть трюм, по пути они хватали все, что могло нанести физические увечья.       — Неужели всерьез решили драться с людьми наверху? — пораженно прошептала я.       Меня это не должно было волновать, я не собиралась вступать в бессмысленную битву, просто сделаю так, как поступала всегда. Просто сбегу как можно быстрее и как можно дальше отсюда. Главное, чтобы на корабле были свободные шлюпки, иначе мне придется остаться здесь. Я не знала стоило ли мне искать команду Донкихота по прибытии на остров. Будут ли они рады мне снова или уже успели отплыть? Я обязательно решу это потом, сейчас надо хотя бы покинуть судно.       «Не дели шкуру неубитого медведя, Мел», — прозвучало в моей голове.       Путь через коридоры нижней палубы оказался не таким сложным, планировку не делали запутанной, поэтому я легко смогла сориентироваться по потрепанной карте на стене. Мы уже поднимались по ступенькам к выходу, когда к нашим ногам свалилось тело одного из торговцев. В глаза сразу бросилось отсутствие головы, ее как будто отрезали, причем настолько ровно, словно кто-то срезал масло раскаленным ножом. Кто мог так идеально владеть клинком, который не оставлял ни единой погрешности? Я прикрыла глаза Асами рукой, ребенку не стоило видеть подобный ужас. Аккуратно пробираясь по стеночке и обходя труп, я благополучно вывела ее на поверхность. Хотя, лучше бы мы вовсе не поднимались — то, что творилось на палубе, могло пошатнуть и так хрупкую психику малышки. Пол был весь залит кровью, отрубленные человеческие части валялись везде, я боялась даже ступать сюда, не говоря уже про полноценное хождение по палубе. Наши сокамерники вступили в сражение с торговцами, в их глазах горела ярость, она заставляла их продолжать давать отпор. Но кроме них никого больше не было. Где были другие люди, где был другой корабль, который напал на это судно? Что послужило причиной сломавшейся мачты и дыры в полу? Я схватила покрепче Асами за руку и двинулась в сторону бортов, подальше от бойни. Не дай бог, если он, конечно, слышал меня, ее заденет мечом или пулей. Корабль отплыл не так далеко от острова, так что у девочки был шанс доплыть до него. Долго лавировать между людьми не удалось, нас заметил один из матросов судна. Мужчина оскалился и бросил сначала один нож, потом еще один и еще.       Три коротких метательных лезвия летели в нашу сторону, и, к сожалению, я не могла предугадать их траекторию. Пришлось делать все по старинке. Оттолкнув от себя Асами, я позволила нам избежать двух ножей, но сама не успела увернуться от последнего. Лезвие легко проскользнуло по бедру, оставляя длинный порез, после чего врезалось в борт позади. Резкая боль огнем вспыхнула в бедре, ноги подкосились и я грохнулась на пол. Рука вся окрасилась в крови, когда я тщетно пыталась зажать ей рану. Даже оторвать от одежды было нечего, были бы на мне сейчас штаны, возможно, все выглядело бы не так безнадежно. В поле зрения попала Асами, которая на трясущихся руках отползла ближе к бортику по ее щекам текли слезы, а взгляд полный ужаса неотрывно следил за тем, как подо мной растекалась лужа крови. У меня не было больших шансов против человек передо мной, если он хорошо владел холодным оружием. Но мне хватило мозгов не бросаться на матроса с голыми руками, вот бы здесь был мой меч, тогда, может, что и вышло бы. Я покосилась на воткнутый в дерево нож. Идея казалась неплохой, хоть я и не представляла, что делать с таким коротким лезвием. Попыталась подняться на ноги, но из-за напряжения в них рана на бедре сильнее заныла. Стиснув зубы, я все же выдернула окровавленный нож из борта и выставила руку перед лицом. Усмехнувшись такой глупой, по его мнению, храбрости, мужчина тоже вытащил нож. Если он думал, что так смог уравнять наши силы, то он был полным болваном. Вот если бы он ударил себя этим ножом в ногу, тогда бы я засчитала это как равные шансы.       Мужчина стремительно наступал, размахивая ножом перед моим лицом, пытался измотать меня и нанести последний удар. При обычных обстоятельствах я, может, смогла бы более менее отражать удары, но сейчас, с раной на бедре, получалось еле-еле. Было ощущение, что человек передо мной обладал Волей Наблюдения, — он легко предугадывал все мои движения. Я должна еще немного продержаться, пока Асами не возьмет себя в руки и не запрыгнет в шлюпку, мне останется только обрезать тросы. Мужчина уворачивался от каждой моей атаки, что нельзя было сказать обо мне — на щеке красовалась неглубокая царапина от ногтей, а к ране в бедре присоединилась еще одна, на боку. С каждой минутой тело слушалось все меньше, в глазах на секунду потемнело и я пропустила удар, заработав при этом очередную рану. Потеря крови не казалась мне в тот момент смертельной, но она была достаточной, чтобы ослабить меня. Я вновь оказалась на полу. Противник замахнулся, чтобы, видимо, всадить мне нож мне в голову, но не смог — его рука зависла в воздухе в нескольких сантиметрас от моего лица. Секундное удивление промелькнуло на лице напротив, а затем кровь брызнула из его горла, попадя мне на лицо. Она стекала по моим волосам, заливала глаза и рот. Протерев лицо пальцами, чтобы хоть что-то видеть, я еле сдержалась — зрелище было просто отвратительным. Обезглавленное тело лежало у моих ног, окрашивая палубу вязкой кровью, меня бы вывернуло, если бы было чем. Оторвав взгляд от трупа, я удивленно вздохнула. Знакомые розовые перья и широкая улыбка — вот что встретило меня после кровавого ливня.       — Фуфуфу, так вот где ты была. Знал же, что вляпаешься в проблемы, а мне потом разгребать за тобой, — мужчина махнул рукой на мертвые тела позади, которым не посчастливилось встать на пути капитана.       Я была готова разрыдаться от счастья прямо здесь, среди крови и пороха, но копошение рядом заставило взять себя в руки. Все это время малышка Асами сидела на месте, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Скорее всего, девочка плакала от ужаса, развернувшегося на палубе. Я уже хотела подойти к ней и попытаться успокоить, сказать, что все наконец закончилось, но меня остановил Молодой Господин, который схватил меня за предплечье. Он перевел хмурый взгляд на ребенка, а затем вновь посмотрел на меня.       — Это еще что за ребенок?       — Она просто ребенок, которого забрали насильно у семьи. Ее старший брат погиб, когда пытался защитить ее. Я хочу вернуть девочку домой, потому что она…       — ...Напоминает тебя в прошлом? — грубоватый голос прозвучал у моего уха.       — Да… Прошу, позвольте помочь ей.       — Скажи мне, Мел, я похож на благодетеля в твоих глаза? Ты видела, чтобы я хоть раз спасал сирых и убогих просто так? Тебе и маленьким крысятам я помог, потому что вы оказались полезны для меня. А ты предлагаешь поиграть в благотворительность?       — Пожалуйста, — с отчаянием в голосе прошептала я, разворачиваясь лицом к мужчине.       Время словно замерло — никто из нас не обращал внимания на хаос, творящийся вокруг. За стеклами изогнутых очков я не видела истинных чувств Молодого Господина, не могла разгадать, что творилось в его голове в тот момент. Он так и не ответил ничего, я подумала, что сейчас он просто развернется и упорхнет обратно на остров, бросив меня здесь, как бесполезный груз. Но какого же было мое удивление, когда мужчина резко подхватил меня, как и в прошлый раз, за живот и двинулся в сторону Асами. Сердце сжалось при мысли о том, что он собирался «милосердно» убить ее, но я старалась гнать прочь мрачные мысли. Девочка молча смотрела на нас, в ее глазах отражался неподдельный ужас, больше всего нервного трепета у нее вызывал Молодой Господин, который небрежно держал меня одной рукой, будто там был не человек, а обычная плюшевая игрушка. Мужчина размеренным шагом приближался к Асами, которая еще больше вжалась в борт корабля. Еще немного и, казалось, она потеряет сознание от страха и недостатка кислорода.       — Сделай так, чтобы я не пожалел о своем решении, Мел, — сказал Дофламинго. — И запомни, это был первый и последний раз, когда я потакаю твоим капризам. В следующий раз я не посмотрю на то, что ты член семьи.       Схватив за шкирку ребенка, мужчина запрыгнул на борт корабля. Только сейчас я поняла, что от него веяло гневом и кровью, однако пушистая шуба была в идеальном состоянии. Мог ли этот запах остаться на одежде или он давно смешался с запахом его кожи? Чудо резко взмыл в небо, из-за чего голова пошла кругом, а сердце ухнуло вниз. Приоткрыв глаза, я ахнула от восхищения — под нами простиралась сверкающая воды. Она была такой чистой и голубой, словно являлась продолжением неба. Я всегда мечтала снова коснуться моря, не боясь почувствовать слабость в теле. К сожалению, от дьявольского фрукта невозможно было избавиться при жизни, — по крайней мере, такие случаи еще не были зафиксированы — только после смерти носителя фрукт перерождался где-то в другой части мира. Со стороны корабля все также звучали взрывы и крики людей, отсюда было видно, что на палубе начался пожар. Я надеялась, что другие люди смогут добраться в целости и сохранности до суши и вернуться наконец-то домой. Волосы неприятно прилипли ко лбу и склеивались между собой из-за уже засохшей крови, а раны все так же ныли, заставляя жалобно хныкать. Я просто надеялась, что не отключусь раньше времени — оставлять Асами наедине с остальными офицерами было просто кощунством. А вот сама малышка отрубилась сразу же, видимо, ее психика не выдержала такой травмы.       Было бы здорово, если сегодняшний день полностью сотрется из ее головы, как травмирующее событие, позволяя ей жить дальше. Я перевела взгляд на Донкихота.       «Там происходила полная жесть, а на его шубе ни пятнышка», — отметила я. Точнее, она была чистой только до того момента, как он подхватил меня, теперь там точно где-то остались следы крови и грязи. В мне таилась надежда, что меня не заставят потом сидеть возле таза и отстирывать его шикарный костюм. Никто бы не захотел терять одежду из дорогой ткани во время неуклюжей стирки. На самом деле, единственное, что меня тогда волновало, это то, каким образом мы с легкостью пролетали над морем. Подняв голову, я с затаенным любопытством посмотрела на Молодого Господина, чье лицо в тот момент было таким серьезным. Я хорошо помнила тот момент, когда на шее того матроса появилась ровная полоса, как будто ее сдавили чем-то тонким, похожим на шелковую нить или струну гитары. Но я была уверена, что там ничего не было. Или я просто не смогла увидеть. Насколько же был силен этот мужчина?       Донкихот не обращал на мой красноречивый взгляд внимания, он продолжал смотрел вперед и ловко двигался по воздуху, будто плыл по воде. Я действительно думала, что больше никогда не смогу увидеть ни его, ни остальную часть команды. Все, что меня ждало — это смерть в грязном и темном подвале какого-нибудь борделя. Мое сердце радостно трепетало при виде его, даже кровь, застилающая глаза, не испортила этот счастливый момент. Мне хотелось верить, что моя жизнь и я сама были хоть немного важны для Молодого Господина, даже если все упиралось в силу дьявольского фрукта. Мы стремительно приближались к берегу, до ушей стали доноситься звуки проснувшегося города и громкие крики чаек у порта. Так хотелось поскорее увидеть Детку Пять, Буйвола и малыша Ло. Мысль о последнем ребенке для меня стала удивительным открытием. Сейчас я с трепетом вспоминала его отчаянные попытки казаться умным и взрослым. В голове зазвучал громкий смех Детки Пять. Прикрыв отяжелевшие веки и подставив лицо под порывы ветра, я могла наконец-то расслабиться. Кошмар остался позади.       Когда Молодой Господин опустился на палубу нашего корабля, сразу же передал Асами в руки Сеньора Пинка и попросил отнесли малышку в мою каюту. Меня саму поставили на ноги, после чего мужчина, не сказав больше ни слова, покинул палубу. Попытавшись сделать хоть один шаг, я потерпела неудачу — мои ноги подкосились и я уже летела лицом вниз. Все тело болело, в глазах двоилось, резко накатила усталость от потери крови. Кто-то подбежал и поднял меня, черные перышки приятно щекотали нос. Я слышала взволнованный голос Джоры, который вскоре затерялся в коридорах корабля. Кора-сан бежал в мед блок со мной на руках, при каждом его резком движении я мычала от боли. Блондинчик почему-то выглядел весьма встревоженным, неужели боялся за меня? Или он был напуган тем, что после моей смерти забота о детях ляжет на его здоровые плечи?       «Такой забавный», — подумала я.       Уже в мед блоке, когда меня уложили на кушетку, я с любопытством поинтересовалась о причине его тревоги. Кора-сан тогда очень удивился, это было видно по его округлившимся глазам и забавно приподнятым бровям. Присев на стул, предназначенный для корабельного врача, он пытался прикурить сигарету. Конечно, у него все пошло не так, в очередной раз подпалив свою черную шубку и погасив пламя на рукаве, мужчина быстро начеркал что-то в своем блокноте.              «Было бы досадно потерять такого хорошего собеседника, как ты. К тому же, пока ты тут, дети больше не являются моей головной болью.»       Это звучало в какой-то степени даже мило. Похоже, не только в моих глазах мы стали немного ближе друг к другу и, возможно, могли называться приятелями. Вряд ли я смогу назвать кого-то еще близким человеком в ближайшее время. Когда пришел корабельный врач, мне наконец-то разрешили смыть себя остатки чужой крови и даже переодеться в свободные штаны и футболку. Обработав раны — где-то даже пришлось наложить небольшие швы — врач попросил меня много не двигаться и стараться отдыхать, иначе от резких движений вся его работа пойдет насмарку. Благо зашил он мне только дыру на боку, бедро и запястья обошлись обычными перевязками и должны были зажить в течение недели. Меня также предупредили, что, скорее всего, останутся шрамы, но это не казалось большой проблемой. Я была жива — это главное. Кора-сан помог мне добраться до каюты, где меня ждала малышка Асами. Синьор Пинк не только уложил ее на кровать, но и укрыл пледом. Смотря на девочку, я понимала, что если бы вернулась назад во времени, то сделала бы точно такой же выбор. Пусть хотя бы кто-то из нас двоих проживет нормальную, счастливую жизнь.       Аккуратно погладив ребенка по голове, чтобы тот не проснулся, я перевела взгляд на блондинчика. Кора-сан недовольно смотрел то на меня, то на ребенка, после чего устало потер пальцами переносицу. Его лицо в тот момент было таким забавным, что мне хотелось смеяться.       — Без паники, эта малышка не останется с нами, — поспешила успокоить его я. — Ее дом находится на следующем острове и ее там ждут. Я просто не смогла бросить ее. У этого ребенка еще есть шанс прожить ту жизнь, которую она захочет. Какую не смогу прожить я.       Взглянув на Коразона, я поняла, что все действительно закончилось. И осознание вместе с запоздалой истерикой накрыли меня. В ту же секунду, как я громко зарыдала, теплые руки опустились на мои трясущиеся плечи — блондинчик притянул меня к себе, мягко поглаживая по спине. Я уткнулась лицом в его широкую грудь, слезы не переставали скатываться по щекам, пропитывая собой чужую рубашку. Кора-сан только гладил меня по голове, покачивая в своих руках и не ослабляя объятия. Носа коснулся знакомый запах сигарет и еле заметный запах… корицы? Я не была уверена, но такое открытие заставило слегка улыбнуться. От мамы тоже пахло корицей, поэтому мне всегда нравился этот аромат, он напоминал о доме.       Когда щеки давно высохли, а от слез ничего не осталось, мужчина отпустил меня, но его руки продолжали лежать на моих плечах. Словно сомневался, что я вновь была в порядке. Чтобы доказать, что успокоилась, я постаралась мягко улыбнуться, я правда чувствовала облегчение.       — Спасибо, — это единственное, что я тогда ему сказала.       Развернувшись, я шагнула внутрь каюты и, когда уже готова была закрыть дверь, услышала тихое «Пожалуйста». Приятный низкий тембр коснулся моего слуха, и я резко подняла взгляд, всматриваясь в щель между дверью и стеной, но мужчина спешно покинул коридор. В тот момент я решила, что мне просто послышалось это на фоне кошмаров сегодняшнего дня. Мне просто нужно было отдохнуть, поэтому я тихо прилегла на матрас, стараясь не беспокоить сон Асами, и прикрыла глаза. Провалившись в долгожданный сон, я не выходила из своей каюты вплоть до следующего вечера.