Осталось лишь помнить

— Николас, — ласковый полушёпот прошёлся по уху спящего альфы. — Ник. Даниель уже не первый раз заходит проведать посапывающего возлюбленного. С их возвращения прошло немало времени, и солнце давно скрылось за горизонтом, уступая место своей сестрице. Благо, как и днём, небо тянулось чистым, и луна, украшенная горстью мерцающих звёзд, хорошо освещала улицы. Они успели по очереди обтереться в банном доме, наконец-то сменив вонючую одежду на свежую. Поесть еды, что Даниель специально оставил на столе дожидаться возвращения. Даже рюкзаки разобрал, раскладывая добычу по полу, чтобы не париться с этим утром. Но Николас всё не просыпался, и терпение альфы истощилось. — М? — нехотя разлепил мужчина глаза, не понимая, зачем его разбудили посреди ночи, а осознав, подскочил, вглядываясь через темноту в знакомое лицо. — Вернулись! — выдохнул он с хрипотцой в голосе. — А Лекс? — заволновался альфа, не увидев омеги в комнате. — Он внизу, — недовольно ответил мужчина. Ну конечно, первым делом сопляк, а Даниель ведь бессмертен, с ним ничего случиться на опасном задании не могло, а раньше подорвался бы, обнял, сказал, как волновался, как боялся потерять. Чёртов омега ломает его идиллию. — Скоро придёт твой Лекс. — Дани, — с лёгкой тревогой спросил он, услышав в голосе альфы нотки грусти. — С вами ведь всё нормально? — А что, ты во мне сомневался? — Я не успел усомниться, — усмехнулся он, протягивая ноги к полу. — Честно сказать, с того момента, как вы ушли, я всё время провёл в постели. — И как себя чувствуешь? — альфа прислонил ладонь ко лбу напротив. — Кажется, температура снизилась. — Мне лучше, но чувствую, что ещё немного, и кровать превратится в озеро, — мужчина хохотнул и, не отказавшись от руки помощи, поднялся с постели. — Надо сходить в кустики. Заодно проведаю Лекса. Что он вообще делает внизу? Там же жуть как холодно. — Увидишь, — ревниво буркнул Дан, так и не дождавшись объятий, тем не менее, в уголках, сквозь сжатые в тонкую линию губы, мелькнуло почти незаметное озорство. Николаса ждал сюрприз, и вряд ли он будет ему в радость. — Иди, я сменю простыни, ты сильно пропотел. Шагнув за дверь, Николас сразу же услышал голоса, и не те, что обычно издавали твари в ночи, из рощи до ограждения бродившие. Голоса доносились снизу, откуда ещё с лестницы виднелись мелькающие тени. И это вовсе не были галлюцинации из-за болезни, на которые сначала Ник всё спёр. Незнакомый мужской глас задорно лепетал под омежье хихиканье: — А огород мы ведём прямо на крышах многоэтажных домов! — Правда? А я думал, что в городах вообще всё вымерло. — Эм, привет, — настороженно вошёл альфа на кухню, пристально вглядываясь в незнакомое лицо. На столе и полу светило множество маленьких свечек, окрашивая старую облезлую мебель в тёплые цвета, только вот, в отличие от кухни, на душе у альфы было совсем не светло, и теперь понятно, откуда взялась эта странная тревога с момента, как он увидел Даниеля. Всё из-за запаха чужого альфы. — Николас! — радостно встретил его омега, даже вскочив из-за стола. — О, привет! — без какого-либо напряга в голосе произнёс незнакомец. — Так ты и есть тот болеющий, о котором мне рассказывали? Я Глен, рад знакомству, приятель! — он встал и не спеша подошёл к мужчине ближе, дружелюбно протягивая руку. — Откуда ты взялся, Глен? — прищурился Ник, сводя брови. Было в этом альфе что-то фальшивое. Руку он, конечно, для приличия пожал, но инстинкты подсказывали быть с ним начеку. От чужака пахло землёй и душистым мылом, которое обычно использовал для мытья Лекс, вдобавок парень совсем не скрывал природный феромон, раздражая своим запахом альфье восприятие. Одет он был опрятно, возможно, в здешние одежды, которые по доброте душевной принёс ему омега, как и для них с Даном. По гладко выбритой физиономии можно сказать, что ему где-то слегка за двадцать, может, и старше: освещение не давало в полной мере разглядеть лицо. Из-за теней от свечей, дрожащих на поводу сквозняка, улыбка чужака казалась немного враждебной, но Ник всё же глазам своим не доверял, мало ли привиделось, всё-таки он ещё не совсем здоров. — Глен из города пришёл, — с энтузиазмом ответил за паренька омега. — Мы с Даниелем встретили его в яме у поля. Там ещё два свежих было, оказалось, Глен единственный выжил. — Удивительно, — усмехнулся Ник, разжимая ладонь. — И как Даниель тебе доверился? — О! И не доверился! Я думал, он мне башку разнесёт, но Лекс меня спас! Прям собой дуло перекрыл, ты б видел! Никогда не встречал такого смелого омегу! — восторженно излагал незнакомец, слишком громко для ночи и слишком льстиво к Лексу. Юноша смущённо улыбнулся и опустил глаза к собственным пальцам, в которых перебирал недоеденную ягодку, очевидно стесняясь смотреть в глаза в себе уверенному альфе. От чего в груди Ника поселилось какое-то неприятное чувство. Лекс, конечно, официально не был его омегой, но это не помешало ему сейчас ощутить в чужаке соперника. Хотелось кулаком стереть эту подхалимную улыбочку на гладком лице. Вот надо же прийти на чужую территорию и так открыто флиртовать с совершенно незнакомым омегой. Городской выскочка… — Хули ты разорался, — вошёл на кухню Дан, недовольно скрестив руки. — О, извини, друг, — покорно склонил голову Глен, отходя к месту за столом. — Я просто рад жить, приятель! — Бля, я же сказал меня так не звать, — рыкнул альфа, а потом посмотрел на Ника с объяснениями: — Этот хрен поживёт тут пару дней, пока его раны не заживут. Скажи спасибо сопляку. — Ну не оставлять же человека умирать в яме! — возразил омега, сердито выглядывая из-под ресниц. Дерзить альфе дома, при Николасе, было куда проще, чем когда они оставались вдвоём, и Лекс не стеснялся этим пользоваться. — Ты правильно поступил, малыш, — воодушевил его Ник, заодно отбирая внимание у чужака на себя. Тот сидел смиренно, будто и не замечал подозрительного взгляда, всё так же широко улыбался, без намёка на собственничество, в отличие от самого Николаса. Может, и надумал он себе, всё-таки впервые видит человека. — Ладно, я схожу по нужде, а потом хочу услышать о вашем походе. — Ага, — фыркнул Дан и вспоминать не желая о тех событиях.

***

— Очень испугался, малыш, да? Понимаю. Когда я впервые увидел гиганта, чуть в штаны не наложил, — прокомментировал самобичевание омеги Ник, когда тот рассказал, как запаниковал и ничем не смог помочь Даниелю. — Но я всё испортил… — Для первого раза сойдёт, — добавил Дан. — Но это должен быть первый и последний твой косяк, — сказан он со всей строгостью. — Да… — вздохнул омега, уверенный, что неудач у него будет ещё много. Может, из-за усталости, но события, пережитые за сегодняшний день, казались омеге чем-то ненастоящим, далёкими, будто не он был там, окружённый опасными существами со всех сторон, и не его чуть не убила громадная тварь, от которой он даже не попытался увернуться. Сейчас измученное тело было таким расслабленным и мягким, хотя и ныло, как после целого дня работы в поле с плугом в руках. А в голове такая зависла пустота, что только сиди с открытым ртом да слушай, как мужчины его утешают. — Косячок я б не прочь, — усмехнулся Глен, привлекая к себе внимание, и, поняв, что шутка не вписалась в атмосферу, исправился: — Не знаю, о каких гигантах идёт речь, но у нас в городе куча всяких громадных зомбарей. Чистильщики, конешь, стараются убирать их до ночи, но порой эти гадёныши аж до крыши добираются, а потом хруст костей, крики, там да сям. — У-ужас, — шепнул юноша, представляя, как несладко живётся горожанам. — Да-да, городская жизнь — это вам не за баррикадами сидеть, — разошёлся альфа, заметив, с каким интересом и сочувствием на него смотрит омега. — Но не беспокойся, у нас, городских, есть свои способы защиты, — и, подмигнув, расплылся в обольстительной улыбке, что только ловеласам была доступна. Николас громко выдохнул через нос, подобно быку перед броском на красную тряпку. Чужак явно не знал границ дозволенного, и альфа, сам того не замечая, испустил феромон, лишь к врагу применимый. — Николас, всё нормально? — спросил его Даниель, почуяв, как сгустился воздух. — А, да, — он нервно хохотнул, заметив на себе три пары глаз. — Похоже, мне снова надо прилечь. — Я бы тоже уже пошёл спать, — зевнул Лекс, потирая замёрзшие руки. — Глаза слипаются. — Ага, — согласился Дан, продолжая внимательно смотреть на Ника, что потупил взгляд, осознавая свой прокол. Всё как альфа и думал, Николас слишком сильно сжился с омегой и теперь считает его своим. Если захочет трахнуть его, так и быть, пусть засунет хрен в дырку да успокоится, но испытывать к сопляку что-то большее Даниель не позволит и постарается сложить карты так, чтобы омега свалил с этим городским чудиком куда-нибудь подальше. — Вы наверху, я так понимаю, спите, а я, получается, здесь, на диванчике? — уточнил Грен. — Ага, я дам тебе одеяла и шкуры, коль не окоченеешь за ночь, ничего тебе не будет, — с безразличием сказал Дан, шагнув за порог. — Ух, друг, а ты тот ещё добряк, — усмехнулся чужак, выходя с кухни вслед за остальными. — Не пойми меня неправильно, Гылэн, — исковеркал имя старший альфа. — Ты тут не самый желанный гость, и чуть что, мигом вылетишь за ограду к тварям. — Воу! — выставил ладони перед собой Глен. — Я буду хорошим мальчиком, прияте… Даниель! — и растянул губы в фирменной улыбочке. — Ага, — фыркнул мужчина, которого уже начала раздражать его лыбящаяся физиономия, — посмотрим. Убедившись, что городской занял своё место и лёг спать без каких-либо дурных намерений, Даниель и сам поднялся в спальню, где его ждали Ник и омега, о чём то шепчущиеся, лёжа на свежих простынях. Спать и правда хотелось, но ещё больше — всё-таки обнять своего альфу, желательно подальше от омеги, и вдыхать его запах, пока нос снова намертво не забьётся. Николас лежал посередине, очевидно, решил искупить свою вину за недоразумение, случившееся за столом. — Дани, долго ты, — мужчина похлопал ладонью по месту возле себя. — Как там всё? Нормально? — Ага, — устало буркнул альфа, со вздохом заваливаясь на постель. — Спокойной ночи, — тихо произнёс омега и, смутившись сверкающих в свете луны в его сторону глаз, отвернулся к стенке. — Спокойной, малыш. Поправляя одеяло, Даниель ненароком коснулся веснушчатой спины, и пусть всего на мгновение, но нельзя было не заметить, в каком напряжении в этот момент сжались горячие мышцы. Неужели и правда думает, что Дан всё ещё злится за их с Гленом размолвку? Может, осадок и остался, да слишком он устал и соскучился, чтобы поддаваться эмоциям и лишать себя ночи в спокойствии. Прильнув к любимому телу, что в руках его будто натянутой струною стало, он уткнулся носом в чуть влажный от испарины затылок и вдохнул так глубоко, как только позволяли лёгкие. Феромон, что уже давно стал ему родным, успокаивающей волной растекался по телу до самых пят, умиротворяя разум, расслабляя уставшие мышцы. Николас тихо выдохнул, когда острые клыки Даниеля слегка прихватили кожу на шее, не зажался, избегая метки, наоборот, открылся, позволяя исполнить задуманное. Альфа не стал прокусывать до крови, как бывало во время их страсти, только слегка надавил, оставляя след, что уже к утру исчезнет, унося за собой столь интимный знак. Несколько раз пройдясь языком по отметинам, Даниель вновь уткнулся носом в податливую шею и сам не заметил, как глаза сомкнулись, унося его в сон.

***

Пробуждение было тяжёлым. За окном пробивались первые лучи солнца, сквозь розовую грань, что цвела до только начинающих расплываться тёмных облаков, а в комнате веяло прохладой, от которой не спасала даже повышенная температура. От того вставать не хотелось, и Даниель повернулся на бок, подперев кулаком висок. Николас по-прежнему спал к нему спиной, и понаблюдать за его умиротворённым лицом, похоже, не получится. Зато омега, лежащий совсем близко к его альфе, дрых на спине, с до подбородка натянутым одеялом, и так по-детски приплямкивал губами, будто во сне сосал соску. Не самая приятная картина, но глаза уже сфокусировались, да и для окунувшегося вглубь своих мыслей лицо омеги уже не было точкой размышлений. Близилась зима, самый нелюбимый его сезон в году. А ведь, казалось бы, зимой жизнь становилась почти прежней, как во времена без тварей. Они, конечно, никуда не исчезали, но впадали в так называемую «спячку». И даже встреть их на пути, инвалид без рук и ног и то был бы опасней. Снежные дни — лучшее время для зачистки, хоть вырезай одного за другим обычным ножом,: никакого сопротивления, никакой опасности. Только вот с каждым годом твари будто адаптировались: рыли норы или ныряли в воду, даже на деревья залазили, прежде чем уснуть. Даже в лесах чаще можно было увидеть живых животных, нежели парочку застывших упырей. Потому то и кажется, что в морозный сезон мир очищается и становится безопасным. Да, зима должна была приносить в душу покой, но не для Даниеля. Слишком много дурных воспоминаний, в которые не хотелось возвращаться, но раз за разом погода сама тормошила его былые раны, делая угрюмым и нервным. А теперь, когда рядом будет ещё и омега, по сути, источник его надкола, отвлекаться на что-то иное и вовсе станет невозможным. Вся надежда на Глена. И будто чужак услышал его мысли, что-то звонко внизу опрокидывая. Пришлось всё же подняться с нагретого места и спуститься в гостиную. — Хрена тебе не спится? — хрипло спросил альфа, глядя на сидящего на диване гостя, укутанного в плед, и с той самой статуэткой члена в руках. — Упс! Разбудил, друг? — он сделал виноватое лицо. — Задел этот шедевр рукой, и он об стол треснул, извиняй! Вообще я считаю, стеклянные столы в гостиной — это опасно, но, похоже, его можно использовать как неплохой будильник! — альфа коротко посмеялся, но мужчина, стоящий на пороге, только больше нахмурился. — Я уже не спал. — А, вот как. Тоже жаворонок? — У меня режим с детства. — Ты рос в армии или, может, в тюрьме? — усмехнулся Глен. — В дурке, — закатил глаза альфа, застёгивая молнию на куртке. — Ты куда? Пройдёмся вместе? Даниель задумался. Не хотелось изменять привычке проводить утро наедине с собой, занимаясь разминкой или пробежкой. А уж тем более брать с собой такой громкий раздражитель… Но всё же оставлять бодрствующего чужака неразумно, в первую очередь для безопасности Ника. Да и мало ли ограбит, смотается с их нажитым в город, а там ищи его среди бетона. — Ладно. Я к колодцу умыться и на пробежку. — Пробе-ежку? — скуксился Глен. — Знаешь, друг, я тот ещё спортсмен. — Оно и видно, задохлик ходячий. — Ну что сказать, я простой житель! Не чистильщик и не вояка. — Другими словами — нахлебник. — Эй! Зато я здоров! Знаешь, сколько омег от меня понесло? Демографию повышаю! — Закрой рот, и слышать не желаю, — скривился альфа, хлопнув дверью. — А я? Погоди! — глухо возразил чужак по ту сторону. Пока они болтали, небо полностью очистилось, покрывшись спокойной синевой, похоже, день сегодня снова будет солнечным. Прикрыв глаза, Даниель вдохнул свежий воздух, обжигающий ноздри своей морозностью, и побрёл к банному дому. Чужак догонит. «Демограф» хренов. Заводить детей после апокалипсиса только чокнутые решаются, впрочем, не сказать, что в нынешнее время им это удаётся легко. Последние два года с зачатием что у омег, что у женщин стало туго, и сложно сказать, в ком именно проблема — в них или в альфах с бетами, но выживших постигает бесплодие. Возможно, всё дело в заражённых воде и пище, а может, они и вовсе все уже заражены и без помощи тварей скоро начнут перерождаться. Время покажет. — Даниель! — запыхавшись, схватил его за плечо Глен. — Ты чего такой быстрый? — Обычный. — Фух. Слушай, ты так шустро смотал, а я хотел поблагодарить тебя за спасение, ну и за то, что не убил! Если чего нужно, готов помочь! — улыбнулся он дружелюбно. — Обойдусь. — Какой ты всё-таки нелюдимый, мужик! У нас в городе держатся друг дружки, иначе и помереть можно. — Хватит мне про свой город щебетать. Мы сюда с Нью-Йорка припёрлись. Знаешь, сколько я этих твоих городов прошёл? — О! Так вы кочуете? Или есть какая-то цель? — До Аляски идём, — нехотя раскрыл планы альфа. Не тайна, пусть знает, достанет же расспросами, да и всё равно четвёртым в их команде ему не быть. Альфа мотнул головой. Нет, третьим. С чего это он омегу посчитал? — Что там, на этой Аляске? Родственники, что ли? — Ты будто зиму никогда не переживал. Твари в холод спят, значит, жить там можно круглый год без борьбы. — Ну-у, — альфа почесал шею и сделал вид, будто после его слов ему вломят в щи, — поговаривают, тамошние зомбаки холод переносят. Даниель остановился, скептически взглянув чужаку в глаза. — С чего ты взял? — Да так, слухи. Вы ж не единственные кочевые, другие тоже в город заходят по пути ко льдам! — Ага, приходят такие сказать: «Да там всё ещё хреновей», — но идти туда продолжают, — махнул он на дурачка рукой и пошёл дальше. — Хм! Знаешь, — призадумался Глен, — и правда странненько! — Господи, до чего простак. Тебе в уши ссут, а ты эту ссанину дальше разносишь. Понятно же, что просто не хотят за собой хвоста. Меньше народу — спокойней жизнь. — Как будто тебя никогда не обманыва… — прервался он, когда лицо обдало сильным порывом ветра, — вот это стужа! Жу-уть как дует! — Освежает? — усмехнулся Даниель, поворачивая к колодцу. — Вчера ж так не дуло! — Вчера был штиль. В основном тут ураган. — Хм, здесь везде сетка, так почему бы не утеплить её со стороны рощи? Меньше дуть же будет. — Отличная идея, да, боюсь, твоим размазанным мозгом хватит закрыть только парочку дырок, — съехидничал альфа, поднимая ведро из колодца. — Зачем же сразу угрожать? Разве я сказал чего не так? — Чёрный юмор. Какие угрозы? — фыркнул Дан, закончив умывать лицо. — Да уж, юморной ты тип. Но я серьёзно. Если здесь каждый день такая жесть, то наверняка внутри этого дома сквозняк нехилый, так и простыть недолго. Не хотелось бы взять эстафету у Николаса! — Нечем утеплять, — объяснил ему, как дурному, Дан, подойдя ближе. — Нет материалов. — Тут столько домов, неужели нет лишней мебели к сетке подоткнуть? — Вся она пропитана запахом человека. Это только привлечёт сюда тварей. — О! И правда, не подумал. Хм. Тогда! Вон сколько соломы в полях, можно связать её и вдеть в сетку, мы так на крышах делали. Рвали траву и оплетали меж дыр. Дуло меньше! Альфа хмыкнул. Не то чтобы он вообще задумывался об утеплении территории, всё-таки в приоритете всегда стояло тепло именно в доме, но если подумать, идея имела место быть. Сквозняк в банной и правда досаждал, обтираться и без того ледяной водой, да ещё и обдуваемым холодным ветром — здоровей никого не сделает. — Ладно, но ты ж смекаешь, что и сам в этом будешь участвовать? — Не вопрос, мужик. Отплачу за жизнь как раз! — Ну тогда вперёд. — Прям щас? — И правда, совсем забыл, сначала пробежка, — лукаво ухмыльнулся черновласый, предвидя ответ чужака. — Не-е, старик. Лучше в поле! Когда они проходили мимо спального дома, в спину их окликнул тонкий, чуть хрипловатый голосок: — Доброе утро, Даниель, Глен. — До-оброе, — добродушно протянул Глен и присвистнул, оценивая вид омеги. Растрёпанный и заспанный, кутавшийся в лёгкую толстовку, что явно не спасала от утренней погоды, морозящей через ткань до светлой кожи. — Знаешь, ты такой взъерошенный, волоски как лучики. О! Знаю, буду звать тебя солнышком! Лицо Даниеля в этот момент скривилось так, будто он съел два лимона без сахара, его так бы и вырвало от этого плешивого флирта, не будь желудок пустым. А омега весь аж просиял, в щеках розовея, будто такая примитивная кличка и впрямь могла вызвать положительные эмоции. — Ник ещё спит, — уточнил Лекс, наконец перестав давить улыбку и подметать пол ресницами. — А вы куда? — Не твоё дело, — прогундосил Дан. Ещё и балласт с собой брать не хватало, а ведь напросится, по глазам видно. — Иди лучше стирай одежду, раз проснулся. — Мы в поле, высоких колосков нарвать, — не утаил Глен. — Помощь бы не помешала! Верно? — он глянул на Даниеля, и голова сама чуть ли не в шею вошла — до того убийственно сощурились тёмные глаза. — Ладно, только опять не ной, что идти не можешь, — раздражённо выдавил Дан, в безысходности выпустив перед собой клубень горячего пара. — Хорошо! Тогда я быстренько надену куртку, погодите. — Если что, в этот раз я сам его донесу, — мурлыкнул Глен, наблюдая, как виляет омега попкой, шустро удаляясь к дому. — Ага, — фыркнул Даниель, — и потеряйтесь оба, — пробормотал он под нос. Искоса взглянув на пацана, что стоял и ждал омегу с лицом мечтательного простофили, альфа мысленно хмыкнул. Совсем ещё зелёный. Впервые увидев его в яме, бородатого и грязного, показалось, будто ему под тридцатник, кто бы мог подумать, что перед ним окажется ещё неокрепший птенец. И чего ему в городе не сиделось? Судя по рассказам, жизнь там не так уж и плоха. А сравнивать есть с чем. Предыдущий человечник, например, они с Ником торопились покинуть как можно скорее. Всё из-за огромных толпищ тварей, кишащих просто на каждом углу. Приходилось вспоминать все свои навыки паркура, которых и не было в принципе, чтобы не свалиться с высотки при очередной погоне. Там же они и потеряли свою лошадь, ранее любезно одолженную бандитами, что попытались их ограбить. — Солнышко выходит, — прервал его мысли чужак, завидев закрывающего дверь омегу. — Хуёлнышко, — харкнул себе под ноги альфа и повернулся к дороге. — Пошли, догонит.