Помни, что смертен, но не думай, что этим все и закончится

14 лет и 5 месяцев назад Се Лянь сидел на улице, подставляя лицо весенним лучам. Зима только отступила, но светлые деньки были еще редкостью. Он вяло перебирал в руках веревки, завязывая на ней узелки. Булинь, восьмерка, амфорный и еще куча других, которые он успел выучить. Некоторые он придумал сам, хотя существовала вероятность, что их придумали еще до него. Тонкие белые пальцы снова и снова путали и распускали веревку, начиная сначала. Вокруг Се Ляня никого не было, он находился на одной их тех «особых» улиц, куда не пускали большинство беженцев. Невысокие пустые дома обступили его, словно следя, чтобы никто не потревожил устоявшийся покой. Он разлегся на капоте одной из иномарок ярко-красного цвета, спиной облокачиваясь на лобовое стекло. Алюминиевый корпус прекрасно проводил тепло, из-за чего лежать на нем было особенно удобно. Се Лянь болтал свисавшей ногой, умирая от скуки. Он не перестал вязать узлы даже когда к нему подошли. ‒ Сяньлэ, я же уже говорил тебе выбросить эту рвань. ‒ Се Лянь даже не ответил, лишь сложил веревку и засунул за шиворот. Он соскользнул с капота, потягиваясь рядом с недовольным мужчиной. От него как обычно пахло спиртом и металлом, Се Лянь чувствовал этот запах на своем языке. Он устало зевнул и потер шею, его отросшие волосы игриво щекотали кожу, на которой виднелись красные метки. Се Лянь оглядел Цзюнь У с ног до головы, тот был одет не как обычно ‒ поверх его привычной белой кофты, была накинута черная коженная куртка, обтянутая нагрудной кобурой. Металлическая застежка на массивных сапогах звенела при ходьбе. Мужчина взял с собой оружие. ‒ Ты куда-то уходишь? ‒ И ты тоже. Се Лянь встрепенулся, он резко поднял голову наверх, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Его сердце на мгновение замерло. ‒ Правда? Куда? ‒ Цзюнь У усмехнулся и стряхнул несуществующую пыль с рукава. ‒ Сходим на территорию Лхасы, хочу зачистить музей и, если удастся, на обратном пути посмотрим, как попасть в храм. Хотелось бы перенести наш лагерь туда. ‒ он начал говорить о стратегических преимуществах, но Се Лянь его больше не слушал. ‒ Ты говорил, что у тебя скоро день рождения, можешь считать это моим подарком. Се Лянь затаил дыхание ‒ впервые почти за полгода он наконец-то выйдет за пределы наскучивших его кварталов. За прошедшие месяцы в город пришло много беженцев, места категорически не хватало, а истощение запасов ощутил даже он, находясь под крылом главного. Эта теснота удушала. Однако, как бы он не хотел побыстрее вырваться отсюда, ему пришлось проглотить ком в горле и задаться вопросом. ‒ Что ты хочешь взамен? Цзюнь У гадко улыбнулся и потрепал его по волосам. ‒ Оставим это на потом, детка. Идем же! Для нас специально оставили туннель открытым. Мужчина схватил Се Ляня за руку и дернул на себя. Юноша чуть покачнулся, но устоял на ногах. Они двинулись вглубь улиц. Им пришлось преодолеть несколько знакомых улиц, а затем повернуть на ту, которая являлась одной из баррикад, отделяющих их от всего остального города. Се Лянь поднял голову и присвистнул, он еще никогда не был настолько близко к ограждению, чтобы почувствовать насколько она высокая. Между двумя пятиэтажными домами были свалены машины, мусорные баки, бетонные плиты, алюминиевые листы и прочий хлам, который был свален так, что не оставалось зазоров. Вся баррикада была обвешана колючей проволокой, словно кто-то захотел бы сбежать отсюда в лапы монстров по ту сторону. Рядом с ней, прислонившись к контейнеру от фуры, стояли два человека и весело перекидывались анекдотами, относящимся к тому времени, когда Се Ляня еще не было. Как только они завидели Цзюнь У, они резко подскочили и вытянулись по струнке. Се Лянь заметил оружие у одного из них, который выглядел более знакомым ему, чем второй. На самом деле, он не был уверен, знал бы он кого-то из них, лица всех, кого он здесь встречал были слишком непримечательными, чтобы их помнить. ‒ Сэр! ‒ сказал мужчина с оружием. ‒ Мы думали, вы идете один. ‒ Ну, что сказать, решил выгулять мальчика. Пора и ему посмотреть красоты нашего города. ‒ старожилы вежливо засмеялись. ‒ Конечно-конечно, приятной прогулки. ‒ елейно произнес безоружный, мерзко облизывая губы и потирая ладони. Цзюнь У кивнул, и эти двое кинулись к контейнеру, отворяя двери. Другая его часть выходила на ту сторону улицы и была уже отперта. Се Лянь в ожидании прикусил губу и вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там находится. Мужчина пошел первым, легко запрыгивая в грузовой отсек. Громкий лязг эхом пронесся по всему корпусу, отскакивая от металлических стенок. Се Лянь забрался следом, стараясь издавать как можно меньше шума. Как только он поравнялся с Цзюнь У, на его глаза легли теплые ладони, а у уха раздался хриплый шепот. ‒ Ну же, детка, иди вперед. Готов увидеть настоящую Лхасу, необремененную людьми и правилами? ‒ Се Лянь неуверенно кивнул, делая шаг. Шаг за шагом, ему казалось, что он вот-вот споткнется и упадет, но, как только они подошли к краю контейнер, Цзюнь У остановился. Через секунду свет полностью заполонил Се Ляню глаза. Он прищурился и выставил руку перед собой, пальцами рассекая солнечные лучи. Улица по эту сторону выглядела в точности, как и по другую, но что-то в воздухе заставляло чувствовать свободнее. Еле заметный запах чего-то сладкого и металлического полностью меняли обстановку вокруг. Се Лянь сделал шаг, чуть не упав с контейнера, но Цзюнь У вовремя схватил его под руку. ‒ Хэй! Осторожнее, иначе поранишься еще до появления первого трупа. ‒ Се Лянь не ответил, всматриваясь за горизонт настроенных зданий. Они спустились, чувствуя под ногами твердь асфальта. Мужчина схватил Се Ляня за руку, насильно переплетая пальцы. Тот не почувствовал боли, продолжая озираться по сторонам. Горы, окружавшие Лхасу, теперь ощущались еще более высокими и величавыми. Обычно серое небо сейчас было голубым, а облака, словно куски ваты, проплывали так низко, что казалось до них можно было достать рукой. Цзюнь У не смотрел по сторонам, ему было не интересно, что происходит вокруг, он лишь изредка бросал взгляд на притихшего Се Ляня. ‒ Сяньлэ, что ты знаешь о зараженных? ‒ Се Лянь, удивленный неожиданным вопросом, остановился. ‒ Что? Почему ты вдруг спросил? ‒ Цзюнь У усмехнулся. ‒ Просто поражаюсь тебе. В одиночку преодолел страну, чтобы добраться до лагеря с одной лишь катаной наперевес. Ты, должно быть, много подметил в поведении тех монстров, что помогло тебе выжить. Хочу узнать, каково это было? Се Лянь задумался: когда только все началось, единственное, что он делал ‒ бежал. Самым сложным было выбраться из Пекина, а затем весь его маршрут проходил через леса и горы в отдалении от всех городов или деревень. ‒ Я не знаю. По большей части все трудности пришлись на то, как правильно развести костер либо поставить силки, какие ягоды ядовитые, а какие нет. С зараженными я столкнулся только в начале своей дороги и в конце. Цзюнь У поджал губы. ‒ Очень интересно, но я не про это спрашивал. ‒ Се Лянь недоуменно уставился на него. ‒ Каково было пересечь черту? ‒ Какую черту? ‒ Ну же, детка, не глупи. Каково было впервые вонзить клинок в того, кто выглядит как человек? Не уверен, что до этого ты ходил даже на охоту. Так что ты почувствовал после своего первого убийства? Се Лянь почувствовал, как мурашки прошлись по всему его телу. Он скосил глаза в сторону и плотно сжал губы, отказываясь отвечать. Это было слишком сложным, слишком шокирующим и в то же время бесконечно мерзким. Он не раз просыпался ночью от того, что чувствовал на себе гнилую кровь. ‒ Не ответишь? ‒ Се Лянь покачал головой. ‒ Тебе не надо стыдиться того, что ты выжил. Ты сделал нелегкий выбор и благодаря ему ты здесь. Неважно, что думают остальные. Се Лянь почувствовал, что Цзюнь У ждет от него какого-то ответа или реакции, но он не мог произнести и слова. Однако тот молчаливо ожидал и не собирался так просто его оставлять. ‒ Я знаю…, что зараженные не любят свет и предпочитают более сырые места. А еще, если их много, они могут действовать сообща, словно единый организм. Они не нападают на животных, у них усиленное обоняние или что-то около того. Если наросты покрыли их глаза, то у них развивается эхолокация, как у дельфинов или летучих мышей. Их кровь гниет, но не переносит инфекцию. Если тебя укусили, то, даже избавившись от зараженной конечности, ты не сможешь остановить распространение инфекции. ‒ Очень хорошо. ‒ в его голосе послышалось легкое раздражение, но он больше не напирал. Они вышли на небольшую площадь, в центре которой возвышалось красивое здание с красной крышей и высокими ступеньками. На домах, окружавших его, повсюду висели вывески на китайском и тибетском языках: сувениры, кафе, экскурсии. Перед одним из таких на улице стояла красивая веранда, где расположились крепкие деревянные столики и такие же стулья, над крышей висели красные китайские фонарики и горшки с давно завявшими цветами. Вероятно, когда-то это место было одним из туристических центров. ‒ Почему здесь никого нет? ‒ Се Лянь обернулся, чтобы удостовериться, что за ними не стоят зараженные. ‒ Изначально территория лагеря расстилалась до конца той улицы. ‒ Цзюнь У указал на дорогу, ведущую от площади на север. ‒ Все делалось на скорую руку, лишь бы спасти как можно больше людей. В какой-то из дней вирус проник внутрь. Многие погибли, а нам пришлось отступить и выстроить еще один ряд баррикад. Се Лянь огляделся, но не смог найти в окружающей обстановке подтверждение чужих слов. ‒ После того, как все успокоилось, с другими людьми мы начали вылазки ‒ заделали брешь, через которую зараженные проникли сюда в прошлый раз, усилили защиту, начали зачищать местность. Здесь почти не осталось зараженных, но все равно в подвалах или в темных местах можно найти парочку отбившихся особей. Я не могу рисковать людьми, поэтому, пока не буду полностью уверен, что здесь никого не осталось, вход для посторонних будет запрещен. К этому моменту они прошли половину площади и оказались у высокой лестницы, одна ступенька которой размерами была словно небольшая табуретка. Се Лянь присвистнул, подняв голову наверх. Двери музея были плотно заколочены досками, и это не сулило ничего хорошего. Забираться по такой лестнице было несложно, но это изрядно выматывало. Каменные ступени местами были сколоты, и кое-где можно было заметить коричневые пятна засохшей крови. ‒ Если внутри еще остались мертвецы, то мне нужно оружие. ‒ вероятно, юноша в глазах мужчины выглядел еще ребенком, что подтверждалось его снисходительной улыбкой. ‒ Мы пришли сюда не чтобы драться, а, чтобы найти определенную вещь. О зараженных можешь не волноваться, их почти не осталось, а если мы и столкнемся с парочкой, то я найду способ тебя защитить. ‒ Какую вещь? Цзюнь У покачал головой и не ответил, поднимаясь еще на одну ступень. Это была та черта его характера, которая всегда оставляла Се Ляня в недоумении. Разбалованный маминой любовью, он всегда привык получать ответ на свой вопрос, в этом же месте он постоянно пребывал в неведении. Они довольно быстро взобрались по лестнице, оказавшись на пороге. По обе стороны от ворот стояли мраморные постаменты с величественными львами, выглядевшими совершенно нелепо. Се Лянь был уверен, что они войдут через главный вход, однако Цзюнь У протиснулся мимо одного из изваяний и взобрался на резную деревянную ограду, окрашенную в красный цвет. ‒ Проберемся внутрь через второй этаж. ‒ после этих слов он присел на корточки, держась за столб, и подал Се Ляню руку. Юноша недоверчиво на него посмотрел и забрался следом, отказавшись от помощи. На этот показушный жест Цзюнь У лишь насмешливо фыркнул. Затем он выпрямился и схватился за косяк декоративной черепичной крыши. Мужчина чуть подпрыгнул, а затем подтянул свое тело наверх. Он свесил голову, и в его глазах сверкнули искорки озорства. ‒ Что, сейчас тоже от помощи откажешься? Се Лянь поднял одну руку, пытаясь дотянуться до деревянного выступа, но его роста оказалось недостаточно. Упрямо проигнорировав чужую ладонь, он, держа равновесие, дошел до столба. Достав из-за пазухи веревку, на которой недавно крутил узелки, он пару раз дернул за ее концы. Она выглядела слишком потрепанной, чтобы удержать его вес, но это была не какая-то пробковая веревка, она была сделана из полиэфира. Все еще сомневаясь, Се Лянь накрутил один конец на кулак, после чего перекинул веревку за столб и крепко ухватился за другой. Ему невольно вспомнилось, как он обучал маленького Хун-эра лазить по деревьям, но тот так и не научился. Тряхнув голов, он уперся ботинком в деревянный столб, а затем сделал рывок, подтягивая веревку выше. Шаг за шагом он взобрался на крышу, где Цзюнь У развалился, греясь на солнце и посматривая за его потугами. ‒ Какой самостоятельный мальчик. ‒ Се Лянь не ответил, наматывая веревку на ладонь, чтобы вернуть ее обратно за пазуху. ‒ Ладно, пошли уже. Цзюнь У пожал плечами и указал на распахнутое окно за его спиной. ‒ После тебя. Се Лянь подошел ближе и заглянул внутрь. Второй этаж предстал ему в виде длинного коридора с картинами на стенах и красочной лепниной под потолком. Он пригнулся, чтобы не удариться головой и перелез через оконную раму. Он спрыгнул с высокого подоконника и принялся изучать открывшиеся ему картины, на которых были изображены различные божества тибетской культуры. Се Лянь мало что знал о них, но представленные сюжеты очень точно описывали их характеры. Он застыл у картины, на которой красовался демон в золоте с черными волосами и извилистыми рогами. Чужая рука легла ему на плечо, и он вздрогнул от неожиданности. Юноша не слышал, как Цзюнь У спрыгнул вниз. ‒ Нравится? ‒ Се Лянь качнул головой. ‒ Хочешь, повесим ее у себя? ‒ Что? Нет! Это же бесценная вещь! ‒ Вот именно. Она больше не представляет никакой ценности. Вряд ли остался хоть один человек, который помнит о ней. А если и так, то это последнее, о чем он будет сейчас думать. ‒ Цзюнь У положил голову ему на плечо, давя с силой. ‒ Примешь ее, как подарок на день рождения? Се Лянь собрал всю силу воли, чтобы отойти от живописного полотна. Мужчина, потеряв опору, чуть оступился, но быстро выпрямился. ‒ Нет-нет-нет, это все равно неправильно. Цзюнь У сунул руки в карман брюк и хмыкнул, окинув картину безразличным взглядом. Он не стал настаивать, вместо этого он развернулся и пошел к одному из проемов, что вел к главному залу. Се Лянь двинулся за ним, последний раз искоса посмотрев на манящего демона с полотна. В первом зале на их пути расположились древние трактаты за толстым стеклом, и Се Лянь успел разглядеть на нем небольшие выбоины, словно кто-то пытался разбить его. Догнав Цзюнь У во втором зале, он понял, что пострадало не только стекло. Посреди этой комнаты на полу лежала разбитая статуя, почти в три метра высотой. Голова от женской лепной фигуры откатилась чуть поодаль, в то время, как ее отломленные стопы крепко вцепились в пьедестал, на котором она когда-то стояла. Се Лянь аккуратно обошел скульптуру, вглядываясь в каменные драпировки и искусные линии неживого тела. Его мама любила искусство. ‒ Очень жаль, что она разбилась. ‒ Ее разбили. Какие-то вандалы, им даже не пришлось пробираться сюда, они вошли через главный вход, когда весь город был окутан паникой. ‒ Се Лянь оторвал взгляд от разбитого мрамора. ‒ Как это было? ‒ Что именно? ‒ Цзюнь У, не останавливаясь, прошел в следующий зал, заставляя Се Ляня снова его догонять. ‒ Когда стало понятно, что из себя представляет вирус, в Пекине включили воздушную тревогу и всех обязали сидеть дома. В город пустили войска на бронетехнике, что лишь усугубило ситуацию. Люди рванули из города, испугавшись вооруженных, из-за чего заражение пошло дальше и вирус было уже не остановить. Так, как это было здесь, в Лхасе? Следующий зал выглядел слишком пустым даже по сравнению с прошлым. Вдоль комнаты в два ряда стояла дюжина пустых постаментов. Проходя мимо одного из них, Се Лянь успел прочитать на металлической табличке название отсутствующего экспоната. Это было какое-то древнее налобное украшение. Он не успел прочесть дальше, потому что Цзюнь У неожиданно решил ответить на его вопрос, спустя целую минуту. ‒ Когда в Лхасе объявили о вирусе, никто не воспринял это всерьез. Все это происходило где-то на востоке, но не здесь. Люди продолжили ходить на работу, в храм, гулять в парках, просто жить, пренебрегая всеми советами по безопасности. ‒ он усмехнулся. ‒ Думаю, это человеческая природа ‒ быть уверенным, что плохие вещи случаются с кем-то другим. Когда вирус добрался до нас, все случилось слишком быстро. Я не смогу тебе в точности рассказать, как развивались события, но буквально за два дня одна шестая от населения была заражена кордицепсом. Только благодаря тому, что эта часть города была обнесена забором из-за ремонта главной дороги, у нас была фора, и нам удалось сохранить несколько кварталов. ‒ Кордицепс? ‒ Цзюнь У отмахнулся. ‒ Потом расскажу. Мы пришли. Они свернули еще раз, проходя мимо ряда картин. Комната, открывшаяся их взору, поражала обилием золота и красного. Сам зал выглядел, как один огромный экспонат: пол был выложен крупной мозаикой, строя величавые образы бравых солдат, на потолке по кругу сидели божества, словно приглядывая за смертными со своего пантеона, а лепнина на стенах была такой детализированной, что сложно было поверить, что она была создана человеческой рукой. Стоявший посреди комнаты стол выбивался из общей картины. Вокруг него стояло несколько напольных ламп, а также пара металлических ящиков. На столе стояли какие-то пробирки, стопка пустых чашек петри и небольшой микроскоп. Се Лянь видел такое оборудование только у себя в школе в кабинете химии или биологии. Цзюнь У быстро подошел к ящикам, начиная перебирать различные документы. Се Лянь обошел стол по кругу, внимательно изучая его содержимое. ‒ Что это? Цзюнь У, не отвлекаясь от поиска, ответил: ‒ Моя переносная лаборатория. Ее пришлось оставить здесь, вместе с бесценными записями. ‒ Ты изучал вирус. ‒ это не было вопросом, но мужчина все равно кивнул. ‒ Ты занимаешься этим и сейчас? Поэтому ты все время где-то пропадаешь? Цзюнь У выпрямился и подошел к юноше, чтобы потрепать его по волосам. ‒ Умный мальчик. ‒ он оглянулся назад. ‒ Хорошо бы перенести все оборудование, но мы можем сделать это и позже. Самое важное я уже взял. Хочешь себе какой-нибудь сувенирчик отсюда? ‒ Как подарок на день рождения? ‒ усмехнулся Се Лянь, пытаясь подражать чужой манере. ‒ А почему бы и нет? Се Лянь задумался ‒ ему редко предоставляли выбор. ‒ Хочу… оружие. ‒ Ну… думаю, мы сможем подобрать тебе какой-нибудь дерринджер, когда вернемся… Се Лянь замотал головой и перебил его: ‒ Не хочу пистолет, хочу их. Он тыкнул на стену за спиной Цзюнь У. Тот посмотрел на две безупречные катаны, висящие в ножнах. Одна была белой, словно снег, вторая же была чернее ночи ‒ великое оружие воинов Хунзиня и Фансиня. Мужчина снова обернулся, и его улыбка растянулась в хищном оскале, а в глазах заплясали огоньки. ‒ Ты же знаешь, что за такое нужно будет платить? ‒ он говорил не о деньгах. ‒ Конечно, ‒ с удивительным безразличием ответил юноша. ‒ Преподнеси мне мой подарок красиво. После этих слов Се Ляня, словно перышко, подхватили на руки, а затем грубо швырнули на стол, наваливаясь сверху. 14 лет и 5 месяцев спустя Се Лянь проснулся от того, что кто-то с силой дернул дверную ручку. Сань Лан тоже проснулся, он резко сел и сонно нахмурился. Его черные волосы забавно помялись, делая его вид капризнее и юнее. Со стороны коридора не унимались, продолжая настойчиво дергать за ручку. Се Лянь не спеша поднялся, натянул свой белый плащ на плечи и подошел к двери. Как только он повернул защелку на замке, дверь распахнулась, и в нее ввалился мальчик. У него были короткие светло-коричневые волосы и ярко-золотые глаза, он явно был чем-то взволнован. Все его движения были дерганными и нервными, Се Лянь окинул его недоуменным взглядом, задерживаясь на его босых ступнях. Сань Лан приподнял бровь, переглядываясь с мужчиной. Затем он встал с дивана, потягиваясь. ‒ Ты кто? ‒ он не церемонился. Мальчик посмотрел на него, а затем еле заметно качнул головой в сторону Се Ляня. ‒ Его брат. ‒ сказал он очень тихо. Сань Лан удивленно приоткрыл рот. Се Лянь опустил руки с дверной ручки, приглядываясь к мальчику, вчера во время их первой встречи тот почти полностью был закутан в темные лоскуты, сейчас же он выглядел вполне нормально: дутые штаны и майка-безрукавка. Если в прошлый раз Се Лянь готов был дать ему лет семнадцать, то теперь его брат еле дотягивал до тринадцати. Он был еще совсем юным ‒ округлое лицо, еще не потерявшее детскую мягкость, низкий рост, обусловленный не генетикой, а возрастом, жилистое худощавое телосложение и пушистые волосы. Се Хуан в это время кинулся к их вещам, которые были свалены в кучу. Он схватил их, закидывая за диван. ‒ Хэй! Что ты делаешь? ‒ Сань Лан подошел к нему вплотную, крепко хватая его за руку. ‒ Тсс! Говори тише! Вам нужно прятаться, они пришли за вами! ‒ мальчик попытался выдернуть свою руку, но Сань Лан лишь сильнее выкрутил ее, заставляя детское лицо принять болезненное выражение. ‒ Сань Лан, ‒ Се Лянь повернул защелку и принял правила игры, заговорив тише. ‒ Отпусти его. Юноша тут же разомкнул пальцы. Се Хуан дернулся, затаскивая оставшиеся вещи за диван. ‒ Ну же, быстрее! Прячьтесь! ‒ Подожди, что происходит? Объясни. Мальчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут неожиданно в дверь громко ударили. Он застыл, и на его лице отобразился животный страх. Сань Лан начал вытаскивать свое оружие из ножен. Се Хуан резко повернул к нему голову и быстро замотал головой. В его глазах замерло отчаяние, к которому было сложно не прислушаться. Тут по двери снова ударили, а затем послышался недовольная брань: ‒ Сука, открывай, пока я замок не отстрелил! Се Лянь переглянулся с Сань Ланом, тот тут же кинулся к дивану, укрываясь за ним. Сам мужчина прижался к стене так, чтобы, когда дверь открылась, он оказался за ней. ‒ Сейчас открою! Се Хуан нервно огляделся в поисках чего-то. Неожиданно для всех, он сдернул с себя майку, попутно развязывая завязки на брюках. Се Лянь зажмурился, отвернув голову в сторону, пальцы до побеления сомкнулись на клинке. В горле появился кисловатый вкус горечи. Мальчик, стянув штаны, оказался в нижнем белье. Он схватил одеяло, которым укрывался Сань Лан, и подвязал его на бедрах, после чего кинулся к двери. Как только Се Хуан повернул замок, человек за дверью резко толкнул дверь, ударяя ею мальчика по лицу. Прежде чем его заслонило, Се Лянь успел увидеть кровь у брата на лице. ‒ Блять! Что ты тут делаешь мелкий извращенец, ну-ка на выход. Се Хуан, который еще минуту назад не мог унять дрожь в руках, расслабленно ответил: ‒ Да ладно тебе, Кэ Мо, дай мне хотя бы одеться. ‒ мужчина в коридоре брезгливо хмыкнул. ‒ Делать мне нечего, чтобы ждать, пока наша барыня соизволит навести марафет. Мальчик цокнул и рассмеялся. ‒ Мне нужно всего десять минут! Или ты хочешь, чтобы твои товарищи увидели, как ты уводишь на улицу голого побитого ребенка? Что же о тебе тогда подумают? Се Лянь почти мог услышать, как скрипят чужие зубы от отвращения. Он наклонил голову, чтобы посмотреть на диван, где прятался Сань Лан. Убедившись, что того не видно, он снова выпрямился. ‒ Я сделаю круг по этажу, и чтоб тебя не было, когда я вернусь, понял? Се Хуан сделал два шага назад, возвращаясь в поле зрение Се Ляня, и игриво вскинул руки. ‒ Так точно, мой генерал. ‒ последние два слова были сказаны отчетливо и томно. Мужчина снова грязно выругался, самостоятельно захлопнув дверь. Он еще несколько секунд стоял за стеной, что-то говоря про “мелкого извращенца”, а затем послышались его раздраженные шаги. В тот же миг беззаботная улыбка пропала с лица Се Хуана, тот тут же стал как прежде серьезен. Он стер со скулы кровь и принялся одеваться, откинув одеяло в сторону. Се Лянь отлип от стены и быстрым шагом подошел к дивану. Сань Лан уже пристегивал ремни своего рюкзака, сидя на корточках. Когда они поднялись, Се Хуан уже был полностью одет и выглядывал за дверь. Он оглянулся на них и приставил палец к губам, чтобы те не задавали вопросы, а затем махнул рукой и вышел коридор. Се Лянь сделал шаг, но тут почувствовал, как Сань Лан еле ощутимо потянул его за рукав. ‒ Гэгэ мне расскажет…? ‒ он спросил с глубоким трепетом в голосе, заглядывая ему прямо в глаза. Се Лянь перехватил его ладонь и крепко сжал, утягивая его к двери. ‒ Обещаю. Он точно не знал, о чем просит его юноша, но он чувствовал какую-то потребность полностью открыться перед ним. Сань Лан был прав, когда говорил, что между ними “что-то” происходит, и сейчас это “что-то” заставляло его крепче цепляться за чужую руку. Когда они вышли в коридор, они наткнулись на недовольство в юных глазах, которые на мгновение скользнули по их скованным рукам. Здание при свете дня выглядело более дружелюбным. Светло-желтые стены навевали покой, а работы студентов, висящие на стенах, делали помещение более живым. Се Хуан заглянул за угол, чтобы проверить, что никто не ждет их на лестнице. На их счастье там никого не оказалось, они быстро спустились на первый этаж. Мальчишка, чуть присев, выглянул в коридор и тут же отстранился, прижимаясь к стене. ‒ Черт! ‒ тихо прошипел он. ‒ Они здесь, придется идти через операторскую площадку. С этими словами он повернулся, и начал обратно подниматься на второй этаж. Здесь в коридорах никого не оказалось, но Се Хуан все равно дергался от каждого звука, явно не привыкший к подобным ситуациям. Преодолев еще несколько поворотов, они оказались у металлической двери без опознавательных знаков. Мальчик дернул за ручку ‒ руки его дрожали. Се Лянь первым зашел внутрь, держа катану наготове. Комнатка была совсем маленькой, явно рассчитанная на двух или трех людей. Во всю стену по правую руку расположилось окно, дающее обзор сверху на красивый спортзал. Перед ним же стояло непонятное оборудование с кучей рычажков, кнопок и различными датчиками. Се Хуан захлопнул за ними дверь, морщась от громкого стука. Он тут же припал к окну, пытаясь нащупать щель, с помощью которой можно было его открыть. Через пару секунд поиска правая часть стекла плавно сдвинулась. Сань Лан заглянул мальчишке через плечо, присвистнув ‒ было слишком высоко, чтобы прыгать. Се Лянь бережно положил руку ему на плечо, поддерживая. ‒ Так, тут справа есть шведская стенка, но до нее примерно метр, поэтому нужно раскачаться. С этими словами он присел на край окна, а затем ловко соскользнул вниз, цепляясь в последний момент за карниз. Он чуть подтянулся, чтобы раскачаться. Се Хуан тяжело вздохнул от напряжения, а затем прыгнул на шведскую стенку, сорвавшись с одной перекладины, но ухватившись за вторую. Сань Лан раздраженно потер шею, а Се Лянь вспомнил тот случай на обрыве. ‒ Гэгэ, если в следующий раз захочешь приобрести карманную обезьянку, лучше скажи мне, я поймаю. ‒ Се Лянь проглотил смешок. ‒ Иди, я тебя подстрахую. Юноша неуверенно кивнул, успешно проделывая то же самое, что минуту до него делал Се Хуан. Когда он крепко вцепился в привинченные к стене перекладины, его лицо полностью побледнело, и Се Ляню показалось, что того вот-вот вырвет, но ничего подобного не произошло. Он подождал еще минуту, чтобы его спутники могли спуститься вниз. Когда ноги Сань Лана оказались на земле, Се Лянь кротко вздохнул и выпрыгнул в окно, не заморачиваясь со шведской стенкой. Пролетев метров пять, он мягко приземлился на ноги, чуть оступившись на колено, чтобы не потерять равновесие. Се Хуан растерянно хлопнул глазами и произнес очень тихое «вау». Однако у них не было времени на раздумье, потому что где-то рядом уже слышались чужие голоса. Мальчишка рванул под трибуну, проскальзывая мимо узкого отверстия между досок. Сань Лану и Се Ляню пришлось повозиться с их вещами, чтобы тоже пролезть. С какой-то неведомой силой им получилось сделать это ровно в тот момент, когда в зал вошли люди. Се Лянь прислонился к щели, разглядывая пришедших. Его брови сошлись к переносице, а губы сомкнулись добела. Военные. У людей, что вошли в зал, были в руках одинаковые автоматы и холщовая форма. Он хотел было задержаться, чтобы посмотреть, что будет дальше, но его брат резко дернул его за плащ, недовольно жмуря глаза. Под трибуной оказался съемный пол, который открывал проход в подвал. Сань Лан аккуратно придержал доски, стараясь как можно бесшумнее прислонить их к стене. Се Лянь заглянув вниз, несколько раз моргнул от того, насколько темно там было. Се Хуан, словно не замечая этого, начал спуск по жухлой стремянке, которая, судя по всему, осталась здесь от прошлого мира. Сань Лан кинул обеспокоенный взгляд на Се Ляня и тоже скрылся в темноте. Мужчина последний раз посмотрел на военных, после чего ринулся к проходу. Он хорошо ориентировался во мраке, но как только его нога коснулась первой ступеньки, он осознал, насколько та была неустойчивой. Эту характеристику подтвердила и вторая ступенька, сломавшись прямо под его ногой. Се Лянь приготовился к жесткому приземлению, но его встретили лишь сильные руки и твердый торс. Сань Лан напряженно простонал, но все равно словил его. Се Лянь, чуть дезориентированный из-за внезапного падения, попытался нащупать своего носителя, но случайно коснулся чужой повязки на правом глазу. Он чуть вздрогнул, сразу убирая руку. ‒ Прости, ‒ ему вдруг стало неловко, что его все еще держат на руках. ‒ и спасибо тебе. ‒ Это ничего… ‒ он аккуратно поставил Се Ляня на ноги. Мужчина нашел чужую ладонь и сжал в своей. В этот момент их осветило лучом света, заставляя щуриться. Се Хуан, держа в руке фонарик, скорчил гримасу. ‒ Прекращайте свои игры, нам надо идти. ‒ с этими словами он развернулся и пошел вглубь. ‒ Ах, ты мелкий…! ‒ процедил Сань Лан, и Се Лянь практически чувствовал, как пульсирует жилка на его лбу. Весь подвал был уставлен банками с заготовками, на каждой из них была дата, чем глубже они пробирались, тем старее становились банки, а слой пыли толще. Здесь было холодно и, когда в конце подвала Се Хуан вывел их через деревянную дверь, Се Лянь догадался, что над ними больше не было здания. Туннель больше напоминал канализацию и вел куда-то глубоко вперед. Мальчишка запер дверь и, оперевшись на нее, наконец-то спокойно выдохнул. Он прижал руку к своей майке в том месте, где находилось сердце. Он начал дышать особенно глубоко, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок. ‒ Здесь мы в безопасности, ‒ он замолчал, а затем запоздало добавил. ‒ относительной. ‒ Ладно. ‒ согласился с ним Се Лянь. ‒ А теперь объясни, что это было. ‒ Это военные. ‒ Мы поняли. ‒ съязвил Сань Лан, облокотившись на стену и скрестив руки на груди. ‒ Что они здесь делают? Се Хуан пропустил колкость мимо и принялся объяснять. ‒ Они пришли за вами. ‒ Сань Лан и Се Лянь переглянулись. ‒ Военные терроризируют нас сколько себя помню, у них база в паре десятков километров отсюда. У отца с ними какая-то сделка о ненападении, которая предполагает, что мы должны сдавать им на попечение людей, которые не присоединяются к нашему движению. Вчера вы наделали шума, проехав по шоссе, и они хотят вас забрать. ‒ Для чего? ‒ нахмурился Се Лянь. ‒ Не знаю. ‒ Се Хуан опустил голову вниз. ‒ Может, хотят расспросить, где вы достали машину на ходу, либо завербовать вас в свои ряды, либо вообще что угодно! Это же военные, не стоит искать в их поступках логику. Отец наплел им, что вы сбежали ночью, вам нужно отсидеться здесь, а потом я вернусь за вами, когда все утихнет. Он хотел было открыть дверь и исчезнуть в темноте, но Се Лянь успел перехватить его. ‒ Подожди, куда ведет этот туннель? ‒ его брат наклонил голову, вглядываясь в пугающую глубь. ‒ Он ведет за пределы лагеря, этот проход можно открыть только изнутри, да и снаружи он надежно спрятан, так что вам не нужно беспокоиться. ‒ Се Лянь не это имел в виду. ‒ мужчина дрогнул от того, как мягко звучало его имя на чужих устах. ‒ Мы уходим. Се Хуан замер и бросил обеспокоенный взгляд сначала на Сань Лана, затем на Се Ляня. ‒ Но… но мы же только встретились! Мы даже не поговорили толком. ‒ он прикрыл дверь, делая шаг к брату. ‒ Отец только нашел тебя, неужели ты даже не попрощаешься? А твои друзья?! Се Лянь прикрыл глаза и перебил его: ‒ Не отец нашел меня, а я его, и, как ты мог видеть вчера, отношения у нас не очень-то складываются. Что касается Му Цина и Фэн Синя, то они есть друг у друга, я им не нужен. ‒ А как же я?! ‒ слеза сорвалась с его ресниц, и он тут же вытер ее рукавом, шмыгнув носом. ‒ Мы не братья, поэтому… ‒ Нет, мы братья! Я так много хотел у тебя спросить, так много хотел тебе рассказать. Это ведь ты ‒ тот, о ком все говорят, так ведь? Отец говорит, что это просто совпадение, но я видел твои клинки. ‒ Се Хуан вцепился в белый плащ. ‒ Ты сейчас уйдешь и больше не вернешься, я знаю, это видно по твоим глазам! Се Лянь опешил, он посмотрел на Сань Лана в поиске подмоги, но тот лишь поджал губы, а выражение лица его стало каким-то мрачным. ‒ Се Хуан, я не могу остаться. Я пообещал помочь, и от этого зависят жизни многих людей. Я не могу оставить их, нам надо идти. ‒ Свою семью ты можешь оставить, а их нет? ‒ ребенок не унимался, сверля его своими золотыми глазами, которые были один в один, как глаза Се Ляня. Се Лянь хотел было возмутиться, что они не его семья, но взглянув на отчаяние на лице его младшего брата, он проглотил эти слова вместе с комком желчи, застрявшем в горле. ‒ Я вернусь. После того, как я помогу людям, я вернусь и отвечу на все твои вопросы, хорошо? ‒ он давал обещание, зная, что не сдержит его. ‒ Клянешься? ‒ взволнованно и очень тихо произнес Се Хуан. ‒ Клянусь. ‒ соврал он. Се Хуан с сомнением смотрел на него, соблюдая тишину, затем он вздохнул, и все вокруг словно отмерло. Он критичным взглядом осмотрел Сань Лана и кивнул на него. ‒ Ты слишком пестрый. Снаружи расставлены солдаты, которые только и ждут, что кто-нибудь попытается сбежать. Снаружи все заметено снегом, и ты будешь словно красная мишень на его фоне. Сань Лан безразлично приподнял бровь, но Се Лянь был согласен с ребенком. ‒ Сань Лан, тебе надо снять свою куртку. ‒ Гэгэ, там холодно, если ты забыл, а мы в горах. ‒ сказал он, немного упираясь, но все равно снимая верхнюю одежду. ‒ Я отдам тебе мой плащ, он скроет твой свитер. ‒ он также начал раздеваться. Сань Лан остановился и нахмурился. ‒ Гэгэ, так нельзя. ‒ Се Лянь уже снял плащ, протягивая его. ‒ Можно. Это только на первое время, пока не отойдем от солдат, потом найдем тебе новую одежду. Сань Лан повержено вздохнул и принял чужой плащ. Он оказался ему маловат в спине и в рукавах, но со своими функциями он справлялся. Юноша подцепил свою куртку рукой и протянул ее Се Хуану. ‒ Держи, с обновкой тебя. ‒ мальчишка язвительно фыркнул, но вещь забрал. ‒ Идите прямо, не заблудитесь. Люк присыпан землей снаружи, так что придется приложить усилия. Удачи вам. С этими словами он скрылся за дверью, однако не прошло и секунды, как он высунулся обратно и, глядя прямо в глаза Се Ляню, процедил: ‒ Помни, ты мне пообещал. ‒ дверь хлопнула еще раз, и за ней послышались удаляющиеся поспешные шаги. Се Лянь обессиленно выдохнул и, натянув слабую улыбку, обратился к своему спутнику: ‒ Идем? Они шли минут двадцать молча, подросток вытянул из них все силы, и сейчас им просто хотелось насладиться тишиной. В туннеле пахло сыростью, где-то на стенах проглядывали старые пятна плесени. Чем дальше они уходили, тем холоднее становилось. Постепенно потолок покрылся инеем, а дорога под ногами стала скользкой. Как и говорил Се Хуан, они шли прямо ‒ других направлений просто не было. Казалось, они преодолели несколько километров, когда впереди показалась стена с выдолбленными ступенями. ‒ Гэгэ, давай я? ‒ Се Лянь согласно кивнул. Юноша взобрался на две ступени и уперся руками в потолок, нащупывая вентиль. Со скрипом тот прокрутился под чужим напором, а потом застрял. Сань Лан надавил на люк посильнее, и тот спустя какое-то время поддался. Тут же сверху на него полетели комья земли и снега. Сань Лан зажмурился, избегая попадания грязи в глаза. ‒ Сань Лан! ‒ Се Лянь оказался рядом, помогая стряхнуть землю с чужих волос и одежды. ‒ Все хорошо? Юноша сощурился от яркого света и улыбнулся. ‒ Все нормально, давай выбираться отсюда. Се Лянь обнажил Фансинь и двинулся следом за своим спутником. Белый снег на мгновение ослепил его, когда он оказался снаружи, а холодный ветер пробрался в легкие. Солдаты не маячили на горизонте, но и лагеря видно не было. Перед ними расстилался бесконечно-одинаковый густой лес ‒ Кхм, гэгэ знает, куда идти? ‒ Сань Лан принял озабоченный вид. ‒ Не уверен… ‒ Се Лянь попытался засунуть руки в карманы, но тут же вспомнил, что его плащ находится у другого человека. ‒ Сань Лан, могу я…? ‒ Конечно. Мужчина подошел к нему, потянувшись к одному из карманов. Пока он пытался найти нужный предмет, с каждой секундой ему становилось более неловко. Когда он наконец-то достал собачий свисток, его щеки были красными. Се Лянь отвернулся от юноши и несколько раз дунул, но ничего не произошло. Он попробовал еще раз спустя пару минут, а спустя еще какое-то время услышал негромкий вой. Он мягко улыбнулся. ‒ Что ж, маршрут намечен, будь осторожен. ‒ Ты тоже. Они двигались медленно, пытаясь идти по низинам и скрываясь за деревьями, держа дистанцию. Жое выла еще несколько раз, и с каждым разом ее вой становился громче. Пару раз они натыкались на солдат, но они были слишком далеко, чтобы заметить их. Все было замечательно, пока в один момент не раздался выстрел, а Се Лянь запаниковал. Такое было впервые, вместо того, чтобы прижаться ближе к земле, он вскочил на ноги, пытаясь найти глазами юношу. ‒ Сань Лан! ‒ боль жаром обожгла его левое ухо. Эта глупая ошибка стоила ему левой мочки. Кровь закапала на его водолазку. Се Лянь задержал дыхание, он слышал, как несколько человек перекрикивались. Тут над его головой со свистом пролетел нож, судя по захлебывающимся звукам, тот попал прямо в одного из солдат. Се Лянь выглянул из-за поваленного дерева, за которым прятался, видя в паре метров от себя мертвое тело. Еще один нож не заставил себя ждать, мужчина не видел вторую цель, но грохот от падения услышал. Внезапно, на его талию легла теплая ладонь, и он бы мог дрогнуть от неожиданности, но он знал, что это был Сань Лан. ‒ Гэгэ, твое ухо… ‒ он прошептал очень тихо. ‒ Ничего страшного. ‒ отмахнулся он. ‒ Ты видел, сколько их? ‒ Трое. Двух убил, последний прячется за тем деревом и не показывается. ‒ в этот момент Се Лянь почувствовал, как в его ладонь вкладывают метательный нож. ‒ Я отвлеку его, а ты бросай. Не успел мужчина возразить, как Сань Лан выпрыгнул из их убежища и ринулся бежать. В это время последний военный высунулся из своей засады, пуская огонь по юноше. Се Лянь вскинул руку, и нож, пролетев почти десять метров, воткнулся незнакомцу прямо промеж глаз. ‒ Сань Лан! Это было очень рискованно! ‒ он вылез из-под сваленного дерева. ‒ Зато быстро и эффективно. ‒ он вернулся и подмигнул, помогая Се Ляню подняться. Он отряхнул свои штаны и потянулся за свистком, чтобы еще раз подозвать волчицу. Только он коснулся губами холодного металла, как раздался выстрел. Се Лянь замер, он медленно опустил голову вниз. По его водолазке быстро начало расходиться ярко-красное пятно. Точное отверстие было ровно в том месте, где находилось его сердце. Мир начал искрить по краям и Се Лянь почувствовал, как по горлу быстро потекла кровь. Он откашлялся, еще больше марая белую ткань. Он закрыл глаза и почувствовал, как гравитация тянет его назад. Последней мыслью его была забавная шутка: красный Сань Лана и его белый поменялись местами. А затем мир перестал существовать, а затем перестал существовать и он. Все затихло.