Побратим

POV Мортиши Фрамп: Обойдя по периметру всю территорию вокруг Приюта, подергав все замки, и убедившись, что никаких признаков жизни в нем нет, Том принял стратегическое решение - воспользоваться магией и хотя бы добыть из подвала свой велосипед. Сказано - сделано, и вот уже замок служебного входа подле столовой - щёлкнул и открылся, поддавшись простой Алохоморе. Заколоченные окна погрузили нутро Приюта во тьму даже в дневное время. А щелканье выключателями никакого результата не дало, - здание Приюта, вероятно, было обесточено полностью. И нам пришлось затаскивать внутрь свои чемоданы, подсвечивая себе путь Люмосом. Как и утверждал Том, ни одна из наших манипуляций не была замечена министерством Магии. Небо на землю не рухнуло, инквизиторы с вилами и факелами на пороге не появились и даже писем об отчислении никто нам так и не прислал. Однако магия в маггловском Лондоне работала не в пример хуже, чем в Хогсмиде или Хогвартсе. Люмос был тусклым, а отпирающее подействовало далеко не с первой попытки. И причины подобного явления были нам неизвестны. Никто и никогда не упоминал, как на уроках, так и вне их, что в немагической части города магия работает как-то иначе. Когда именно обитатели покинули Приют - сказать было трудно. Одно было ясно - произошло это точно не вчера: кухонные столы успели покрыться едва заметным слоем пыли. Возле основного выхода мы обнаружили несколько неисправных масок и противогазов детского размера, а также пустые коробки из под них с армейской маркировкой. Это наводило на определенные мысли. Велосипед Тома нашелся именно там, где мы его и оставили - в первой кладовой подвала справа, сразу от лестницы. Другое дело, что вытащить его в практически полной темноте, при слабом огоньке люмоса - было не так-то просто. Выкатив велик во двор, Том цветасто выругался на чистом Ист-Эндском кокни. И вскоре я поняла почему - переднее колесо велосипеда было спущено, а насос, прежде закрепленный на раме, мы вероятно обронили при падении, еще зимой. Закатив бесполезный пока транспорт обратно в помещение, Том предложил осмотреть все, прежде жилые, комнаты на предмет чего-нибудь полезного. Наша с Томом комната, номер 27, как и другие, - не была заперта, в ней даже нашлись какие-то листки с художествами близняшек Уайт, но никаких личных вещей, учебников или оставленной обуви, кроме совсем уж рванья, - обнаружить нам не удалось. Прошарив все известные ему тайники старших ребят, на предмет папирос или спичек и не обнаружив ничего стоящего ни в одном из них, - Реддл наконец уселся на одном из столиков в игровой малышни и, разглядывая собственные ногти, заговорил, будто ни к кому не обращаясь: - Их тут нет как минимум неделю, а как максимум еще с конца зимы. Об отъезде знали заранее, собирались тщательно и без спешки, когда вернутся - не знали, либо знали, что не вернутся... Билли Стаббс опустошил свой тайник с табаком, чего прежде никогда не делал, а под матрасом Эми Бенсон больше нет запаса сушеных хлебных корок. Они точно знали, что уедут надолго. - Эвакуация? - спросила я. - Скорее всего, - ответил Том и наконец взглянул на меня, будто ожидая подсказки. - Но куда? - Может в кабинете миссис Коул остались какие-то записи? - предположила я и мы направились туда. В святая святых Приюта царил невообразимый хаос. Картотечные ящики, журналы учета, бухгалтерские книги - все было в совершенном беспорядке, как будто бы миссис Коул собиралась в спешке и долго не могла решить что стоит брать с собой, а что оставить здесь. Но никаких намеков на конечный пункт эвакуации - нам найти не удалось, только дату - "6 февраля, 10:30 К-К" - "К-К" - это Кингс-кросс? - спросила я у Реддла и тот как-то неопределенно кивнул, будто бы не был до конца уверен в моих поспешных выводах. - Может да, а может и нет, в любом случае, за полтора месяца они могли уже несколько раз поменять места пребывания и найти их теперь будет крайне непросто, да и нужно ли их искать? - Ларч может быть знает? - он ведь племянник миссис Коул, - предположила я. - Точно! - Том оживился и ловко спрыгнув со стола начал нервно расхаживать туда-сюда по вытертому блеклому ковру игровой. Он сосредоточенно о чем-то размышлял, размахивая палочкой с зажженным люмосом в такт своим мыслям. - Значит так, - начал он, остановившись напротив, - Ты остаешься тут, с нашими вещами и ждешь меня. А я иду к Ларчу - все узнаю, заодно спрошу у него велосипедный насос. Потом починим велик и решим что делать дальше, - я молча кивнула, соглашаясь. - Постарайся найти тут хоть что-то полезное: свечки, керосинку, или хоть какую-то еду. Если до темноты не приду, - ложись спать. Я постараюсь раздобыть какие-то продукты по пути. Если будешь уходить, - вещи оставь в нашей комнате, под кроватью, а двери запри, - Том протянул мне потемневший латунный ключ с кожаной биркой на веревочке, на засаленной бирке едва различимо виднелась цифра "27" - Где ты его взял? - удивилась я, рассматривая ключ. - В кабинете Коул ящик стола взломал, - там от всех комнат ключи лежат, - косой Уолли из пятого говорил как-то, что хотел умыкнуть ключ от душевой, чтоб подсматривать за девчонками, но только не вышло у него ни черта. - Хорошо, что не вышло, - искренне обрадовалась я, вспоминая кем был Косой Уолли... А известен он в Приюте был тем, что "страдал грехом рукоблудия", - как говаривала старая миссис Уотерфорд. Причем делал он это так часто и никого не стесняясь, что за руку с ним никто не рисковал здороваться еще со времен его пребывания в младшей группе. - Ладно, Тиш, сидеть на попе ровно можно до бесконечности, а без насоса велик не починить. Пошёл я, - Том дождался пока я зажгу люмос и убрал свою палочку за пазуху. Вместе мы занесли чемоданы в нашу комнату, а затем я спустилась, чтобы проводить его. - Пешком пойдёшь? - спросила я, прежде чем он вышел за двери. - Дождусь автобуса лучше, мелочь на дорогу у меня есть. - Хорошо, буду ждать тебя наверху, если что. - Дверь запри изнутри на всякий случай, - сказал Том и растворился в промозглом мартовском тумане. Парафиновые свечи, спички и даже керосиновая лампа обнаружились в небольшой кладовке, рядом с кухней, правда керосина в лампе было мало, а где взять еще я не знала. Несмотря на жуткий холод внутри помещений, - зажечь камин, чтобы согреться, - не представлялось возможным. В Приюте их никогда не было. Да и зачем бы их строить в здании ткацкой фабрики? Отапливался Приют с помощью водяных радиаторов и угольного котла. А как обращаться с котлом, чтобы вся эта система не взлетела на воздух - я не имела ни малейшего понятия. Никакой еды, кроме полупустого мешка с мукой - я не обнаружила. Пришлось довольствоваться стратегическим запасом сладостей, оставшихся на дне моего чемодана еще с Рождества. Однако, насытиться конфетами не получилось, а вчерашний ужин в Хогвартсе сохранился лишь в воспоминаниях. Оставалось надеяться на братца и его феноменальную предусмотрительность. Но время шло, а Тома все не было. Меня, разумеется, посещала мысль вызвать Ночного Рыцаря и сгонять в Дырявый Котел, если бы ни парочка обстоятельств: проезд в Рыцаре стоил денег, причем в пересчете на фунты, - немалых денег, а налички у меня и так было в обрез. Соответственно и пообедать в Котле мне не грозило по той же причине, а на Косой Аллее я что-то не могла припомнить ни одного продовольственного магазина. Кафе Фортескью было не в счет. Где волшебники затаривались едой? - для меня по сей день оставалось загадкой. Послеполуденная вылазка в ближайшую бакалейную лавку - совершенно выбила меня из колеи, потому как хмурая торговка за прилавком спросила есть ли у меня продуктовые карточки? Карточек у меня, конечно, не было, а отпускать товар без карточек - продавщица наотрез отказалась, и даже угрожала позвать бобби, если я не уберусь восвояси. Отправляясь на поиски еды я, само собой, прихватила свою школьную сумку с расширяющими чарами. Сумка была дешевой и объем расширения был совсем небольшим всего восемь галлонов, а чары облегчения веса ограничивались - пятьюдесятью фунтами. И если положить в сумку что-то более тяжелое - они тупо переставали работать. В школе и повседневной жизни мне этого вполне хватало, но в этот раз я сильно пожалела, что у меня не оказалось под рукой трех таких сумок. Не найдя никакой возможности купить еду до самого вечера, я спустилась к докам, в смутной надежде, что там могли быть рыбаки, продававшие свой улов, но видимо я пошла слишком поздно и все лавочники уже давно разошлись по домам. Отчаявшись я решилась на применение магии. Отойдя от грузового причала достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания, я извлекла палочку и украдкой взмахнув ею в сторону воды, шепнула: - Акцио, рыба! - сначала мне показалось, что заклинание не подействовало и я повторила его еще несколько раз, как уже делала это утром отпирая замки. Но через пару минут со стороны воды послышался какой-то плеск и в следующее мгновение на прибрежную гальку посыпались тонны рыбы! Как если бы вместо пары рыбешек я призвала к себе сразу целый косяк. Рыба покрывала весь пляж на несколько десятков метров, таким толстым слоем, что ее можно было черпать ведрами. Что именно это была за рыба - я не знала. Она была чем-то похожа на сельдь. Натолкав полную сумку ещё трепыхавшейся на берегу рыбы, я поспешила свалить оттуда от греха подальше. Отойдя на безопасное расстояние, еще раз обернулась, чтобы убедиться в том, что моих действий с палочкой никто не заметил. Припозднившиеся работники доков уже понабежали с ведрами, мешками из-под угля и бочками, собирая внезапно обрушившийся на них "улов" и радостно перекрикиваясь друг с другом. Их волновала сейчас только сама рыба и возможность унести ее с собой как можно больше, а вопросами "как?" и "откуда?" - они не задавались. В отдалении уже нарисовалась парочка полицейских, спешивших к месту происшествия. Но подойдя ближе, - они тоже набросились на рыбу, как голодные чайки, отпихивая других желающих поживиться. А я не сомневалась, что завтра же новость о выбросившемся на берег косяке рыбы - будет во всех газетах. Когда Том вернулся в Приют, он слегка офигел от представшей перед ним картины: я сидела на кухне с ножом, а передо мной стоял целый таз свежей рыбы и полведра потрохов. К сожалению, ни масла, ни лука в кладовых не нашлось, и рыбу пришлось готовить на сковороде, добавив туда только соль и воду. Зато соли было более чем достаточно, и остальную рыбу мы затолкали в большую кастрюлю, обильно пересыпав солью. Том долго смеялся, когда я рассказала ему про свои попытки добыть эту самую рыбу, с помощью Акцио. - Радуйся, что к тебе не прилетел тунец или палтус! - сказал Реддл, и я, представив себе эту картину, - тоже засмеялась. - Ты чего так долго? - наконец, спросила я, наевшись. Рыба была ароматной и жирной, но без специй, лука и масла едва ли это можно было назвать изысканным кушаньем. Том тоже ел явно через силу, то и дело отплевываясь от мелких костей. - Автобуса не дождался, - пришлось пешком топать, - ответил он, вытирая рыбные руки какой-то серой тряпицей. - Часть ребят, по словам Ларча, миссис Коул отправила в Эйлсбери к старому Джо и тете Кэтрин. Туда отправили тех, кто постарше и сможет помогать им на ферме летом. Младших же, вместе с самой миссис Коул, отправили куда-то в Сассекс, где их обещал принять какой-то католический приют, но подробностей он не знает. По всему выходит, что заранее им сообщали только день и время отбытия поезда, а остальное должны были сообщить уже по прибытии на вокзал. Ларч ждал от нее письма или телеграммы, но пока еще ничего не приходило. У Стоуна в пабе дела идут из рук вон плохо: Певицу они уволили, официантка осталась только одна, а Ларч там играет на чистом энтузиазме. Да и здесь не лучше - Ист-Энд совсем пустой стал, если ты заметила, - сказал Том, лицо его было напряженным, а в глазах отражалась плохо скрываемая тревога. - Заметила, конечно, - отозвалась я, убирая со стола миски с горками рыбных костей, - Еще эти чертовы продуктовые карточки! - Даже не напоминай, - сказал Реддл, - Я тут сунулся было в ту булочную возле паба, ну ту, что через дорогу, помнишь? - Помню, отозвалась я, а Том продолжил: - Думал купить там пару-тройку батонов или каких-нибудь кексов, а все полки почти пустые! Очередь метров двадцать и все с этими чертовыми карточками. Ничего без них не купить! Разве что овощи на рынке, ну да их расхватывают моментально и цены подскочили в несколько раз. - Ларч, конечно, добрая душа - угостил меня парой сэндвичей, ну да это, видимо все, что у него было, я даже брать не хотел сначала, понял, что оставляю его без ужина... - Том умолк и устало зевнул, запуская пятерню в свои отросшие за зиму волосы. Обычно аккуратный и сдержанный в жестах, сейчас он, кажется, махнул рукой на все манеры и условности. Думать еще и об этом в таких обстоятельствах сил у него уже не оставалось. Даже его обычно чистая от сленга речь, теперь пестрела цветастыми выражениями Ист-Эндского кокни. Если бы аристократ Малфой сейчас мог нас слышать, то едва ли понял бы хоть слово из всего нашего разговора. Способность с легкостью переходить с чистого английского на кокни и обратно - была в приюте жизненно необходимым навыком. Ведь если здешние бобби слышали, что ты лепечешь на кокни - значит ты местный, свой, и трогать тебя нет смысла. А вот в остальной части Лондона, в Сити, или, не дай Бог, в Вест-Энде - кокни сразу вызвал бы ненужные подозрения и привлек к тебе излишнее внимание служителей закона. По мнению большинства лондонцев, - Ист-Энд состоял из одних трущоб, и был прибежищем маргиналов всех мастей: пьяниц, воров, бедноты, мигрантов и всякого отребья, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Спать нам с Томом пришлось под согревающими чарами, но ближе к утру они начали спадать, и я проснулась ещё до рассвета от того, что совсем замерзла. Не смотря на раннее утро, Том уже копошился внизу, пытаясь накачать спущенное велосипедное колесо. После Репаро, и парочки матюков в адрес чьей-то там матери, колесо, наконец, вернуло себе прежний вид и Реддл, оставив меня, как и накануне, следить за вещами, - отправился, со своим железным другом, в сторону рынка в надежде разнообразить наше меню чем-то помимо рыбы. За обедом мы обсудили с ним возможность проживания в Хогсмиде, но он снова отмел ее, как несостоятельную. - В Хогсмиде непременно найдется какая-нибудь старая сплетница, которая растреплет всем вокруг, что мы живем одни, а там и до инспекции из министерства недалеко, - возразил Том, - К тому же в каникулы часть профессоров живут именно там, в Хогсмиде, а уж их провести байками про больного дядюшку вряд ли выйдет: они все знают, что я приютский. - Что приютский-то они знают, а что эвакуация идёт уже полтора года, так про это они ни сном, ни духом, - проворчала я. - А если нас тут бомбить начнут?! - тусоваться в заброшенном приюте дни напролёт мне совсем не нравилось, но перспектива оказаться под прицелом немецких авиабомб - откровенно пугала, и судя по побледневшему в миг брату, пугала она не только меня одну. На рынке Реддлу удалось раздобыть немного картошки и пару луковиц, но картошка была сморщенной, проросшей и местами зеленой. То, что есть ее не стоило - мы поняли той же ночью, схлопотав серьезное пищевое отравление... Том поначалу списывал недомогание на перерыв в приеме зелья, но когда тошнить начало и меня, до нас дошло, что дело явно было не в нём. Ещё через сутки, когда мы оба уже лежали пластом, свешиваясь над тазиками, и были не в состоянии двигаться, Том, наконец нашел в себе силы, чтобы нелестно высказаться относительно моих кулинарных способностей. Я с ним не спорила. Он был в чем-то даже прав, хоть это и было обидно, но правда была и в том, что без нормальных продуктов приготовить что-то сносное не представлялось возможным. Следующей ночью мы совершили вылазку в ту часть доков, где располагались склады товаров, предназначенных к отгрузке. Две сумки с расширением, немного магии и капелька удачи, и вот уже в нашем распоряжении почти два ящика разного вида консервов, орехи, крупа, несколько упаковок армейских галет, шоколад, чай, сахар и прочее по мелочи. Все эти стратегические запасы мы спрятали в подвале Приюта с тем расчетом, чтобы в нем можно было какое-то время жить и питаться будущим летом. К концу каникул наши запасы пополнились также туалетной бумагой, растительным маслом, керосином для ламп и много чем еще. А я поймала себя на мысли, что начинаю понимать дядю Фестера и его сомнительный образ жизни. Постоянный риск поимки, адреналин и какой-то почти охотничий азарт, - порождали такую кипучую смесь разнообразных эмоций в диапазоне от паники до эйфории, что этот коктейль обостренных до предела чувств был сродни наркотику. За этой бурной деятельностью мы почти не заметили, что каникулы кончились и пора было возвращаться в Хогвартс. Тему взаимоотношений Реддла и Блэк - я так и не осмелилась снова поднять, а зря!