Побратим

Том Реддл знал, что другие воспитанники приюта не питают к нему теплых чувств. Поэтому все, что происходило в общей спальне в ночь протекшей крыши - не было для него ни открытием, ни откровением. Спектр эмоций, которые он улавливал от окружающих - редко выходил за рамки чисто негативных: зависть, страх, гнев, обида, злорадство, раздражение, отвращение и даже брезгливость. Относительно положительными можно было считать разве что удивление, безразличие и снисхождение. Так было с тех самых пор, как ушла из жизни его мама - миссис Спенсер. От нее исходили в его сторону - ярким солнечным потоком совсем другие чувства: любовь, обожание, гордость, нежность, доброта, забота, а иногда еще веселая игривость. Будто бы сама миссис Спенсер становилась рядом с ним такой же маленькой девочкой и звала его поиграть с ней. А потом ее не стало. Многих не стало. А он, Том, отчего-то не умер, и даже не заболел. С тех пор отношение к нему изменилось. У всех, даже у миссис Коул и Сэм Бакстер. Будто бы они не были рады, что он выжил. Вернее, что выжил именно он. Будто бы эту свою живучесть и удачливость - он украл у других, хороших, детей. Будто бы свой шанс на жизнь он отнял и у миссис Спенсер. Удача. Они всегда списывали все, что с ним происходило хорошего исключительно на удачу. Это было обидно. Ведь Том твердо и давно усвоил, что никакой удачи не существует. Будь у него в запасе, хоть капелька удачи - он бы не оказался в Приюте, едва родившись. В понимании Тома - "удача" - это нужная последовательность действий в нужное время и в нужном месте. Тонкий расчет всех ингредиентов. И подготовленный ум. Именно так и только так он добивался всех своих целей. Именно так он смог привлечь к себе внимание той, которую страстно желал называть своей мамой. Пробуя, рискуя, ошибаясь, делая выводы и снова пробуя. До тех пор пока не получит желаемое. Безусловно Том любил, обожал и боготворил эту женщину, рядом с которой, с единственной, чувствовал себя в безопасности. Он солгал бы себе, если бы отрицал эти свои чувства к Дороти Спенсер, но он умел изолировать свой разум от них, чтобы эмоции не ослепляли его и холодный разум совершал меньше ошибок. С этим-то холодным, оценивающим и сфокусированным на своей цели разумом - Том Реддл приступил к изучению свой новой соседки - Мортиши Фрамп. Он наблюдал за ней так, как наблюдают лаборанты за подопытной мышью. Без эмоций, без поспешных выводов, без предварительных оценок. И вот теперь пора было сделать какой-то вывод. Но вывода у Тома не получалось. Потому что, по мнению Реддла, - он изучил ее еще недостаточно. Или же просто ему нравился сам процесс изучения? Мортиша Фрамп, казалось, тоже изучала его. Отстраненно, но в тоже время внимательно, в этом они были похожи. А может и не только в этом. Ее эмоции и чувства по отношению к нему - были для Тома чем-то новым, незнакомым, но безусловно приятным: одобрение, уважение, соучастие. Они менялись в диапазоне - от настороженного любопытства, до открытого интереса. Сам Реддл охарактеризовал бы эти чувства так: это то, что чувствуют, открывая новую, но безусловно интригующую своим началом книгу. А еще, только Мортиша, кажется, готова была его защищать перед кем угодно, безотносительно его виновности или невиновности. С ней он тоже чувствовал себя в безопасности. Это было совсем не так, как с мамой, но тоже очень приятно. "Наверное это то, что чувствуют друг к другу братья и сестры? " - думал он, то и дело поглядывая в столовой на объект своих размышлений. Впервые в жизни Тома появился человек, рядом с которым ему комфортно. Между ними постепенно выстраивалось доверие, которое в Приюте, с его нравами, было обычно в дефиците. И так же впервые Том чувствовал некоторую досаду и пустоту, оттого, что теперь они вынужденно разлучались, хотя бы на ночь. Ощущение этой новой привязанности к кому-то даже немного напугало Тома. Он боялся стать вновь уязвимым для потерь, а в том, что любая привязанность сулит потерю - Реддл не сомневался. И теперь, глядя на Мортишу - мальчик боялся только одного, что вот сейчас она найдет себе новых друзей и тут же забудет о нем. У Тома Реддла зрел план. Пока еще смутный, как рисунок на запотевшем стекле, тонкий, как паутинка, но наличие хоть какого-то плана всегда вселяло в него уверенность. План Тома включал в себя возвращение Мортиши в разряд одногруппников, если не получится снова стать соседями по комнате. В том, что Фрамп захочет снова с ним соседствовать - Реддл не сомневался ни минуты. Поэтому, едва переместив все свои вещи в общую спальню, Том, включил все свое обаяние, и направился прямиком к миссис Коул. Однако на заведующую Приютом обаяние Тома действовало слабо. Поэтому его обстоятельный рассказ о том как ему хотелось бы продолжить изучение румынского языка с мисс Фрамп, - миссис Коул слушала молча, не отрывая взгляда от бумаг, которые изобиловали на ее столе. Затем, когда речь подошла к концу, женщина подалась вперед и пристально взглянула прямо в серые глаза Тома. Что-то для себя решив после недолгих раздумий, - она наконец ответила: - Зная ваше упрямство, мистер Реддл, и вашу врожденную хитрость, смею предположить, что дело вовсе не в изучении румынского... Но вы ведь вряд ли признаетесь, что мисс Фрамп, каким-то чудом, сумела с вами подружиться? - Том едва заметно кивнул, то ли ее словам, то ли собственным мыслям, - это было не очевидно. - Что ж, - взгляд миссис Коул повеселел, - Я посмотрю, что можно сделать, и сообщу вам о своем решении, мистер Реддл, но прошу меня больше этим вопросом не отвлекать. И да, мое решение будет зависеть от вашего поведения. - Миссис Коул замолчала и вновь погрузилась в бумаги, а когда Том уже сделал шаг в сторону выхода - она добавила: - Учти, я имею в виду не только твое поведение, Том, но и самой мисс Фрамп. И попрошу уведомить ее заранее о твоих далеко идущих планах относительно "румынского языка", потому что она ведь может и отказаться от подобного репетиторства. Когда Том, поблагодарив заведующую вышел, - миссис Коул усмехнулась, - Еще в школу не пошел, а хватка, как у бульдога, - далеко пойдет. Лишь бы дорожка скользкой не оказалась... - пробормотала она в пустоту и вернулась к работе. *** Тем временем Эмма Гарфилд и Сара Томпсон - крепко взяли новую соседку - Мортишу в оборот, просвещая ее относительно правил существования в Приюте, как гласных, так и негласных. Рассказали понемногу и о воспитателях, и о заведующей, и пожалуй о каждом обитателе этого места. Картина складывалась хоть и не радужная, но вполне обыденная. Под шумок всеобщего интереса к собственной персоне, Мортиша выбила для Тома разрешение иногда приходить в общую комнату для занятий, чтобы читать там, вместе с ней. Однако, ее предупредили, что если Том будет портить вещи, воровать или творить еще какие-то безобразия, то отвечать за его провинности перед группой придется ей. -Уши надерем вам обоим, если что - заверила ее Сара Томпсон. Но это было скорее предупреждением, чем угрозой. Тем же вечером Мортиша обрадовала Томаса новостью о возможности посещать общую комнату старшей группы и читать там. Подобная перспектива сразу подняла ему настроение. Но спустя пару дней об этом прознал и Майк Вудс, очевидно, не нашедший Реддла в комнатах среднего звена. *** Что именно наговорил своим соседям по группе Вудс - Том Мортише не рассказал, но по лихорадочному румянцу и опущенным в пол глазам - девочка догадалась какого свойства могли быть эти сплетни. Далее Том наблюдал совсем уж немыслимую для Приюта ситуацию. Вечером, после ужина, в общую комнату среднего звена пришли сразу три девочки: мисс Томпсон и мисс Гарфилд - возвышались по обеим сторонам от Мортиши Фрамп, как почетный караул. Они очень вежливо попросили выйти на пару слов мистера Вудса. Все в комнате обратились в слух, но из коридора не доносилось ничего, кроме тихих голосов. Вопреки ожиданиям одногруппников, - Вудс вернулся в целости и сохранности, но он был каким-то нервным, то и дело краснел и наотрез отказался что либо рассказывать о произошедшем диалоге. - Что вы сделали с Вудсом? - спросил Том на другое утро, когда ему выдалась возможность поговорить с Мортишей с глазу на глаз. - Пригрозили ему тем же, чем обычно занимается он сам, если он не оставит нас всех в покое, - плотоядно ухмыльнулась Мортиша и в ее взгляде появился недобрый огонек. - Думаешь, это сработает? - не поверил Том. - Думаю, что ему не понравятся последствия, если нам придется осуществить свою угрозу. - И чем же вы его так напугали? - Тем, что он подсматривал за Головомойкой Бакстер в прачечной. - А он подсматривал? - А какая разница? - Мортиша снова стала серьезной, - Клин клином вышибают, - так говорил брат моего папы - дядя Фестер. - А где сейчас твой дядя? - внезапно спросил Том. - Не знаю, - честно ответила Мортиша, - когда мы уезжали из Бухареста, он собирался в Америку, но не могу точно сказать отправился он туда или нет. По крайней мере писем на новый адрес в Пламстеде, до пожара - мы от него не получали. - А если бы он приехал и захотел забрать тебя, ты бы пошла? - казалось для Тома очень был важен ее ответ. Мортиша усмехнулась. - Дядя Фестер не тот человек, которому бы кто-то доверил ребенка. - грустно ответила она, - у него с самой юности были проблемы с законом, и папа утверждал, что ему прямая дорога на электрический стул. - Ого... - не поверил Реддл. - Но, да, если бы он захотел меня забрать - я бы пошла, - нехотя признала Фрамп. - И тебе не было бы страшно с таким человеком? - Страшно? - Мортиша рассмеялась, - скорее мне было бы страшно весело и еще страшно интересно. А может быть я бы попросила его забрать отсюда нас обоих.