Прямиком в Ад

      Гонка "Стальной Шар" закончилась три года назад. Покинув бункер вместе с Хот Пэнтс, Диего выяснил, что все его разыскивают, но решил всё же не выдавать то, что он жив, общественности. В результате победу отдали пришедшему на втором месте Поколоко, как и все призовые деньги. Правда, Диего это даже не сильно волновало. Самое главное он сделал – убедил всех, и в том числе себя самого, что он победитель. Британец, способный выиграть трансконтинентальную гонку в Северной Америке. При этом сам себе он доказал, что может обставить и Президента Америки, и Джонни Джостара, и даже смерть. Новым стендом он научился пользоваться достаточно быстро, будто всегда это умел.       Хот Пэнтс, чей статус террористки был отменён Стивеном Стилом посмертно для неё, решила не возвращаться в Ватикан. Там ей было попросту нечего делать. Освободившись от тяжкого бремени греха, девушка наконец открыла глаза на то, что никогда и не хотела быть монахиней и всё, что она делала под эгидой церкви, было лишь для того, чтобы облегчить своё существование. Больше ей это было не нужно, и Хот Пэнтс смогла отпустить своё прошлое, как и то имя, которым она пользовалась в Италии и с которым была рождена. Она, конечно, призналась о нём Диего, но попросила так её не называть.       Перебравшись вдвоём в Хэтфилд, в имение, которое принадлежало Диего Брандо, они, пользуясь слабостью законодательства, сделали поддельное завещание от "ныне покойного Диего Брандо" на имя Мэри Милтон, которым теперь пользовалась Хот Пэнтс. Сам Диего напрочь отказался изменять своё имя, но больше не использовал прозвище "Дио". Спустя три месяца после возвращения Диего на родину они с Хот Пэнтс обвенчались, а ещё через полгода у них родился сын.       Первое время Диего очень переживал. Видя такого маленького, хрупкого ребёнка, он искренне боялся, что может набедить или, что ещё хуже, повторить судьбу собственных родителей. В то же время он обнаружил, что его ужасно умиляет этот крохотный человечек с такими большими голубыми глазами и светлыми волосами, и с малюсенькими ручками и ножками. Но, дав себе клятву, что "папа защитит и даст лучшее детство", Диего с усердием принялся выполнять её. Хот Пэнтс же с умилённой радостью наблюдала за тем, как Диего, будто бы стараясь наверстать упущенное в собственном детстве, делал всё для их сына. Научился строгать игрушки из дерева и вернулся к разведению лошадей, чтобы обучить всему, что умеет сам, своего ребёнка, но без перегибов. Играл с ним, проводил много времени и помогал Хот Пэнтс всем, чем мог. Сначала девушка опасалась, что он будет сбегать в конюшни от бытовых проблем, но Диего показал себя образцовым отцом. Хот Пэнтс же занялась шитьём, тоже стараясь красиво и модно одевать растущего сына, и вместе они давали ребёнку лучшее, что только могли.       В тёплое летнее утро Хот Пэнтс сидела на крыльце и наблюдала на своей семьёй. Двухлетний сын с вьющимися светлыми волосами уже вовсю бегал по их имению, а Диего носился за ним. Звонкий хохот ребёнка заливался на всю округу. Хот Пэнтс не могла не умиляться. Диего повзрослел и помолодел одновременно. Играя с ребёнком, он будто бы позволял самому себе ненадолго возвращаться в беззаботное детство, которого не было у него самого, но в то же время всегда внимательно следил, чтобы с ребёнком ничего не стряслось, и, если тот был в опасности, сразу останавливал время. Диего часто прибегал к этому и во время игр. Хот Пэнтс часто могла долго смеяться над всеми теми потешными штуками, которые мог придумать Диего, пользуясь своими способностями. Сын не видел его стенда, что было даже хорошо. Хот Пэнтс не хотела, чтобы и он прошёл через то же, что и они.       – Мама! Мама! – сынок уже бежал к Хот Пэнтс и тянул к ней что-то. – Смотли что папа сделаль!       Маленькая ручка протянула Хот Пэнтс деревянную лошадку, и девушка перевела одобрительный взгляд на уже подоспевшего Диего.       – Ох, какой папа у нас молодец! – сказала она, и Диего довольно выпятил грудь. Ему нравилось, когда его называли "папой". Даже больше, чем он позволял себе признать.       – Это Аппалуза, – объяснил Диего, присаживаясь на корточки и обнимая ребёнка со спины. – Видишь, я покрасил её, и она пятнистая? У них даже кожа в пятнышках. А копыта полосатые. Лошадки они выносливые и стройные.       – А у нас такая есть? – удивился малыш, оборачиваясь к папе.       – Конечно, есть. Давай покажу. Если мама разрешит, – он улыбнулся Хот Пэнтс, а сын сложил руки в молящем жесте.       – Мама, пожалуйста!       – Идите, идите, – рассмеялась Хот Пэнтс. – Но не опаздывайте на обед! Он через час!       – Спасибо! – ребёнок быстро чмокнул маму в щёку, и Диего поднял его на спину.       – Держись крепче. Пока что папа будет лошадкой.       Малыш обхватил шею Диего ручками, и тот, имитируя повадки лошади, повёз своего сына к конюшне. Тот снова залился смехом, и Хот Пэнтс любовалась, глядя им вслед. Диего ни к чему не принуждал сына и не собирался. Ни к работе во дворе, ни к карьере жокея. Пусть он решает сам, чем будет заниматься. Но ездить верхом и управляться с револьвером Диего собирался его обучить, когда малыш подрастёт. Научить его любить лошадей Диего хотел из собственного желания разделить с сыном свою страсть, да и это было необходимым навыком. Хот Пэнтс же наконец смогла не скрывать, что она женщина, она носила платья, которые сама себе и шила, и вызывала потрясённые вздохи "мама, какая же ты красивая!" у своего сына и "мама у нас всегда красивая, но сегодня особенно!" у мужа.       Диего Брандо остепенился, стал сам разводить лошадей и в скором будущем стал более знаменитым заводчиком, чем Джостары, хоть и работать приходилось под выдуманной Хот Пэнтс фамилией Милтон. Сын рос, Диего и Хот Пэнтс продолжали воспитывать его и практически не вспоминали о кошмарах, случившихся на гонке "Стальной шар" в тысяча восемьсот девяностом и девяносто первом годах, кроме как о времени, которое познакомило их и свело вместе, подарив семейное счастье и изменив их жизнь.