Его безумие

      Он удивился, когда заметил Киру в спортивном зале, но оказалось она помогала подруге, которая просила снять с разных ракурсов подготовленную программу на видео. Киносита готовилась к последнему соревнованию. Хотела закончить спортивную карьеру, не отвлекаться от целей на будущее.       Но Акаши интересовала Кира. Он не удивился, когда девушка стала игнорировать его, держать дистанцию, многие прибегали к этому, надеясь показатьсяне такими как все,будто это резко делало по-настоящему особенными. Кира тоже ломала комедию, закатывала глаза, стоило ему приблизиться. Показательно выкидывала записки, блокировала его номер.       Забавно.       Отец сказал заполучить её расположение. Впервые Тэкеши так на него давил. Были и другие компаньоны и их дочери, но именно Икэдо вызывал больше всего интереса у отца. Точнее его транспортная компания и доки в порту. И Сейджуро принуждали примириться с избранницей от родителя.       Кира Икэдо красавица с карамельными глазами, с любовью к фотографии, свободе и себе. Для неё мысль о браке — пытка, но Сейджуро был уверен — это больше для показухи, показать независимость и поддержку феминизма. Как и все девушки, в тайне мечтая, что появится сильный парень и усмирит непокорный характер и силу духа. Самому смешно, что приходилось участвовать в подобном.       Больше всего вызывало беспокойство, что Тэкеши намерился как можно скорее устроить помолвку. Акаши знал отца, если тот за что-то зацепился — никто не помешает ему. А тут такая возможность.       Сейджуро сидел на самом верху трибун, наблюдая, как Кира возилась с камерой, снимая подругу, а сам не мог перестать думать. Жениться на ней — небольшая проблема. Он получит больше денег, она будет послушно выполнять всё необходимое: следить за домом, рожать и воспитывать детей, поддерживать его авторитет, красуясь с ним на мероприятиях, показывать своим примером, какой надо быть женой. Акаши же будет делать что хочет — строить карьеру, растить компанию, натаскивать сына. Если станет скучно — заведёт любовницу. Или гарем любовниц. И всё могло бы пройти гладко, только Кира решила сыграть в недотрогу. Из-за этого стало интересно: сколько она продержится?       А ещё ему не нравилось, что девица могла всё испортить одной жалобой. Тогда Тэкеши освежует его, заставит сначала расплатиться за ошибку, а после исправить. Акаши мог уйти домой ещё час назад, но в итоге сидел и смотрел за жертвой. Надо умаслить отца. Сейджуро хотел показать, как Кира становится ласковой и ради него сделает всё что угодно. Возможно ему удастся придумать план, как вывернуться из западни. Тогда он разобьёт девчонке сердце, но это не так страшно, главное снова управлять своей жизнью от и до.       Он не соврал ей, — у таких как они выбора нет, но он мужчина, а потому возможностей для него больше.       За размышлениями он не заметил, что Киносита ушла из зала, наверное переодеваться, а Кира упаковывала камеру в сумку. Акаши быстро поднялся, спустился вниз, прошёл по узкому коридору, чтобы столкнуться с ней, когда она выйдет в дверь. Он остановился и ждал у выхода дольше, чем ожидал. Подумал, что ошибся, и Кира вышла в другую дверь или поплелась за подругой в раздевалку. Но девушка вышла и попала ему в руки. Играть с ней — доставляло удовольствие. Как и называть по имени, заставляя понимать, что она и её достоинство для него ничего не значит.       Он ждал, что она спросит, зачем он тут и ждал ли он её, но Икэдо даже глаза не закатила, прошла мимо, словно его не существовало. Акаши на секунду удивился, а следом прижал её к двери. Она не успела осознать произошедшее.       — О чём ты говорила с Кёко? — надо было начать разговор. Глупый выбор начать с бывшей, но он хотел посмотреть реакцию.       — Ты поджидал меня ради этого?       — Кира, — Акаши стиснул её плечи и приблизился, вжимая в дверь сильнее, — тебе нравится меня злить? Думал, ты умная девочка и всё поняла, когда мы говорили последний раз.       — Боги, да ты помешанный, — она дёрнулась, хотела вырваться из его хватки. Наивная. — Если я скажу, ты отпустишь?       — Не надо торговаться со мной.       Кира плотно сомкнула губы. Всё старалась сопротивляться. То, как она вытянула шею, повернула голову, вжалась дверь, всё намекало на её полное нежелание находится в непосредственной близости рядом с ним. Акаши бы не соврал, если сказал, что это вызывающе притягательно — ломать мнимые преграды. Снова, очередная девушка в его жизни делает вид, что ей неприятно его общество, когда хотела бы, чтобы он схватил её и сделал что захочет. Столько раз повторялась эта игра, что надоело. Захотелось ударить, чтобы перестала играть с ним. Он уже собирался подыграть, надавить излюбленными методами, но Кира вдруг ответила:       — Кёко предупредила меня держаться от тебя подальше, потому что ты от меня ничего не оставишь, когда наиграешься. И мне всё равно что было между вами, я собираюсь к ней прислушаться.       Акаши не сразу нашёлся с ответом, а девушка продолжила молчать. Не этого он ждал, но её холодность, отстранённость, принуждали поверить — ей всё равно на него. Он прокручивал все моменты их встреч и коротких перепалок. И пусть не верил, всё же решил ещё понаблюдать.       — Тебе не получится меня игнорировать.       — Знаю. Общие встречи родителей, школа. Так ещё я фотограф, мне придётся иногда снимать ваши матчи. Челюсть свело от злости, зубы с лязгом сомкнулись. Впервые он не мог контролировать реакции тела на такие простые слова.       Но все эти слова сказаны так спокойно, так обыденно, от этого появился тремор в пальцах, захотелось подчинить их силой воли. Встряхнуть наглую девчонку и сделать всё, что заблагорассудиться.       — Свободна.       Кира нахмурилась, но Судьбу не испытывала, поэтому ушла. Акаши вышел в просторный коридор, встал у окна, наблюдая за подругами, выходящими из школы. Не то, чтобы её реакция задевала, скорее удивляла искренность, потому что раньше его отталкивали намеренно, лелея надежду.       Все остальные словно просили обратить на них взор, и Акаши снисходил до тех, кого считал привлекательными. Удовлетворял физические потребности и отрабатывал навык для общения с другими представительницами прекрасного пола. Чтобы без проблем заставлять их делать необходимое ему, он должен понимать их психологию. На что реагируют, о чём мечтают, чего хотят.       Но главное — все они любят сильную дозу адреналина. Кровь вскипает, возбуждение сильное, а оргазм незабываем. И желают любви, страсти, эмоций и ради этого сделают всё.       Ему необходимо сбрасывать напряжение, выстраивать стратегии. Девушки сами не замечают, как помогают выстраивать сильные партии, где уже более умелые противники.       Он только начал путь знакомства с женщинами. У него их будет немало, и пока по-настоящему сильных противниц ему не встречалось. Они играли роли, но раскусить их было не трудно.       Акаши решил пока не трогать Киру. Нужно проверить теорию. Всю неделю провел на тренировках. И пока баскетбольный мяч касался площадки, звук разносящийся по полю — концентрировал его на воспоминаниях о Кире. Она действительно жила свою жизнь, не смотрела на него или кого-то другого. Развивала свой кружок фотографии, куда уже записалось два человека. Гуляла с подругой после школы. И даже провела фотосессию баскетбольной команды, которую так выпрашивал Хиро Ханаме. И пока Кира настраивала технику, журналист вился вокруг неё, не затыкаясь ни на секунду.       Акаши встал на циклораму, в своей форме, гордясь, что носит номер капитана, но Кира уделила ему не более пяти минут. А Хиро всё продолжал засыпать её вопросами: будешь на матче в пятницу? Точно удастся сделать несколько снимков? Как насчёт съездить с нашим клубом на экскурсию в Токио? Она отвечала дежурно, без раздражения, хотя от Хиро устали все!       Сейджуро подошёл к ней в конце съёмки, чтобы спросить и попросить: когда будут снимки? И сможет ли она принести их ему, для тренера, для доски почёта? Он не соврал, тренер давно хотел повесить нормальные фотографии, а не те, что уже выцвели.       — Да, конечно, — Кира оставалась непоколебима. — Как только будут готовы. — Спасибо.       Больше они не говорили.       А теперь последняя тренировка перед матчем, который состоится через пять часов, посыпалась. Фотографии оказались у него у в руках, но принесла их не она. А новенький из её клуба. Вручил конверт с фото и ушёл. Ничего не сказав и не представившись.       Акаши долго рассматривал жёлтую бумагу, словно в нём не фотографии, а взрывчатое устройство. Он уже думал, что на матч она не придёт. Тоже пришлёт новичка, чтобы делал фото, и чутьё не обмануло, не полностью, потому что новичок был, как и Кира. Снимала меньше, но помогала юному фотографу. Вторую половину матча просидела рядом с подругой на трибуне и что-то бурно обсуждала.       И больше он её не видел. Её родители, к ним на выходные приехали одни, сказав, что их дочь приболела. Сначала он подумал, что она соврала, но и последующую неделю Кира в школе не появлялась. Её подруга подтвердила, что она схватила простуду, потому что попала под дождь. Без неё прошла первая неделя мая. Акаши злился, потому что хотел наблюдать за ней, а она словно пряталась.       Но в понедельник Кира вернулась на учёбу.       Седьмое мая выдалось солнечным и жарким. Кира сидела на своём месте и слушала новости от Киноситы, иногда морщась от претенциозности, но не перебивая и не прося остановиться. Акаши сел позади, снова упираясь в каштановый затылок. Сегодня она собрала низкий хвост. Руки чесались от желания намотать его на руку и потянуть на себя. Обнажить шею, найти пульсирующую жилку и… Он одёрнул себя. Слишком рано. Слишком быстро. С чего вообще эта тяга коснуться её?       Тяга победила разум и после тренировки он направился в клуб фотографии, даже не придумав повода. Он знал, из-за болезни у неё накопилось много дел, наверняка задержится дольше обычного.       И не ошибся. Но Кира в кабинете была не одна. За дальним компьютером сидел новенький, который старательно смотрел в монитор.       — Не понравились фотографии? — Кира не отрывалась от бумаг, что-то записывала на полях. Подойдя ближе, Акаши заметил, что она разглядывает раскадровки.       — Хорошие фотографии, но я хотел спросить: — он сел на стул напротив, следя за её работой. — А у тебя остались все фотографии с матча. Знаю, Ханаме уже написал статью, но тренер хочет больше снимков.       — Исаму, ты не удалил снимки с баскетбольного матча? — Кира обратилась к новенькому. — Если нет, то скинь, пожалуйста, на флэшку.       — Да, сейчас.       — Подожди немного, пожалуйста, — теперь она смотрела на Акаши. — Если времени у тебя нет, то передам флэшку завтра.       — Я подожду.       Исаму справился быстро. Передал Акаши флэшку, а перед Кирой положил ещё небольшую стопку листов.       — Я сделал оставшуюся часть раскадровки моей идеи. Могу уйти по-раньше?       — Конечно, до завтра.       — До свидания.       Дверь закрылась, и они остались одни. Акаши рассматривал жёлтый пластик и не знал, что с ним делать. Фото он попросил, чтобы задержаться. Хотел понаблюдать за ней в процессе работы, большего повода не представиться.       А Кира погрузилась в раскадровки Исаму. Карамельные глаза впивались в листы, рука уверенно оставляла где-то пометки, а где-то галочки. Когда она достала ноутбук и подключила к нему камеру, то обратила внимание на Акаши:       — Ты ещё здесь?       — Так не терпится от меня избавиться?       — Просто не понимаю, зачем ты тратишь своё время? Хочешь попросить приносить тебе все фото с матчей, которые твоему тренеру не нужны?       Он не удивился, что она всё поняла. Умная.       — В субботу нас ждёт очередной семейный ужин, но на этот раз с компаньоном родителей в ресторане за городом. Какую кухню ты предпочитаешь?       — Взрослые люди, которые придут похвастаться достижениями и детьми, будут учитывать мои пожелания?       Кира на него почти не смотрела, продолжала исправлять ошибки новичка. Акаши прощупывал почву осторожно, надеялся зацепиться, но шанса ему она не оставляла.       Он решил выстроить другую стратегию.       — Я хочу начать сначала, думаю, мы не с того начали.       На этот раз она отвлеклась от созерцания картинок, откинулась на стуле и скрестила руки на груди. Пиджак висел на спинке, блузка расстёгнута на несколько пуговиц. Виднелся кулончик с четырёхлистным клевером.       — Нечего начинать, — слова она подбирала тщательно, атаковала спокойно, не поддаваясь на провокацию. — Не знаю, хотел ли ты впечатлить отца или реально собирался воплотить сказанное, но сделай одолжение: хватит лезть со своими речами о правильном и попытками подмять мой характер. Я не хочу с тобой играть. Я не выйду за тебя замуж, даже если мои родители согласятся. Ты должен перестать верить, что тебе дозволено всё. Это не так. У меня нет времени парировать каждый твой выпад. Давай признаем — я лишь очередной уровень, ступень, которую ты хочешь переступить. Взрослые пророчат тебе большое будущее, так сосредоточься, чтобы не разочаровать их. Нельзя бесконечно играть с людьми, словно партию в сёги. Ты умён, неужели твой потенциал некуда поставить? Тебя привлекает возможность переспать со мной? Потому что я девственница? Других в твоей жизни не было? Уверена, ты будешь долго привлекателен, чтобы любая захотела потерять невинность с тобой. Я не хочу, чтобы у наших отцов испортились отношения, потому что у нас случится конфликт. Давай просто потерпим друг друга этот последний учебный год?       Акаши усмехнулся. Встал, положил жёлтое безобразие перед ней, поправил лацканы и совершенно спокойно сказал:       — До субботы, Кира.       И вышел из клуба фотографии.

***

      Кира смотрела на подругу, которая в задумчивости загибала пальцы. Думала, какое желание загадать.       — Слушай, ты же хотела, чтобы я тебя сфотографировала?       — Нет. Ты и так это делаешь постоянно, надо придумать такое, чтобы ты больше не бросалась словами на ветер. — Киносита пила яблочный сок, выхаживая по мостовой. Расписание совпало и они вместе решили прогуляться после школы. — ты так и не угадала, кто мне нравится.       — Мне кажется, ты мне соврала.       — Ты и правда не угадала.       — Ёкаи тебя побери! — Кира уже зилась. Хидеко придумывала желание вторую неделю. — Чего ты хочешь?       — Не знаю, в этом и вся проблема!       Киносита мечтательно прикрыла глаза и свернула в сторону парка. Неделя в школе выдалась тяжёлой. Тесты на тестах, тестами погоняли. Последний год в школе по-настоящему адский. Они прошлись между кустами гортензии, свернули на аллею с ликорисами, радующими только осенью. И уселись на лавочку под сенью раскидистого дуба.       — Завтра тебя ждёт очередной ужин с семейством Акаши. Волнуешься? — Киносита достала из сумки два онигири с тунцом и протянула один подруге. — Ты сегодня впервые смотрела на него с того дня, как он подловил тебя в коридоре после моей тренировки.       Имя Акаши они не произносили. Кира сразу всё пересказала подруге, и Хидеко заволновалась ещё больше. Особенно, когда узнала о предстоящей встрече. Она больше не верила, что он будет вести себя сдержанно, особенно, когда сближение семей становилось всё более явственно.       Больше всего Киру раздражали слухи. В школе все были уверены, что она и капитан баскетбольной команды вместе, только скрывают свои отношения. И кто-то забавлялся теориями о том, что она и Акаши делали вдвоём в кабинете клуба фотографии? Исаму клялся, что ничего никому не говорил, и видимо реально переживал, поэтому подходил несколько раз и уверял о молчании. Икэдо стало интересно, о чём он думал, но парень смутился, отвёл взгляд и сказал, что его не касаются её отношения с баскетбольным гением.       — Переживаешь, что завтра он может что-нибудь учудить?       — Не знаю, — Кира медленно поедала онигири. — Но меня пугает его спокойствие. Не верю, что его не зацепило.       — Может, ты просто тоже втягиваешься в игру? — Киносита набила рот едой и принялась запивать соком.       — Думаешь, я мазохистка?       — Нет, что ты! Но ты сейчас выглядишь очень заинтересованной.       “Плохо” — подумала Кира, теряя аппетит. Последние дни она слишком много думала о нём, когда должна была готовиться к осенним курсам по фотографии.       В субботу она проспала, и мама всё подгоняла, переживая, что они могут опоздать. Они должны были прибыть на территорию отеля до двух часов дня, чтобы разместиться. Выходные оказались полностью посвящены семье, планы выбраться с подругой в город, чтобы сделать новые фото сорвали, и Кира почти не сопротивлялась, когда мама принесла изумрудное платье. Красивое, немного вычурное из-за струящейся ткани. Даже весьма тонкое, но на улице температура поднималась стремительно, не хотелось вспотеть слишком сильно.       В сумку Кира уложила ноутбук, надеясь ночью поработать над фото, которые наснимала за последние недели. Отец загрузил чемоданы в машину, и они выехали за город. Выходные превратились в личную каторгу, и спастись от неё нет возможности. Она ехала в отель как на закланье. Никто не поможет и никто не спасёт. Придётся терпеть чужое общество. Большое всего пугало — родители планируют проводить подобные вылазки по возможности раз в три месяца.       Немыслимо.       Отель находился почти сразу за Киото, в зоне, где большой лес перемежался со старыми постройками. Старое, немного цивильное поселение жило свою маленькую жизнь вдали от городской суеты, прячась под горой, где даже воздух иной. Свежий, чистый, сразу хотелось надышаться вдоволь.       Кира получила отдельный номер: татами мягко принимало её шаги, в шкафу прятался футон, а двери распахивались и выходили на небольшой закуток природы, где уже вовсю расцвели цветы, и деревья шелестя листьями, создавали незабываемый мотив.       Всего два дня. Не так долго. Главное выдержать ужин с Акаши и ещё одним партнёром родителей. Завтра под вечер будет уже дома.       Родители решили отдохнуть, но Кира вышла прогуляться по территории отеля. Дорожки вымощенные камнем уводили её в разные концы: к озеру, где плавали карпы (она поёжилась от воспоминаний), к цветущему закутку сакуры и сливы. Цветение в этом году всё старалось задержаться, порадовать дольше, но было заметно, как цветки уже увядали.       В этом году она почти пропустила рассвет цветения, но надеялась наверстать в следующем году. У неё уже будет братик или сестрёнка, поэтому будет больше счастливых моментов перед поступлением в университет.       Она почти вернулась в отель, когда столкнулась с семейством Акаши. Тэкеши многозначительно посмотрел на сына, а после сосредоточился на ней:       — Кира, как я рад, что вы уже тут. Где твои родители?       — Отдыхают, а я вышла прогуляться.       — И правда, отдохнуть не мешало. Раз ты гуляешь, то пройдитесь вместе с Сейджуро. Вы молоды. Вашей энергии хватит на всё.       Кира улыбнулась, изо всех сил стараясь не показывать вымученный оскал. Акаши-старший исчез из поля зрения быстро, а вот его сын, смотрел на неё немного с задором в глазах. Костюм, а под ним только футболка, идеально смотрелся на нём, и как только ему не жарко.       — Если бы он не подглядывал в окно, проверяя то, как я веду себя с тобой, то с радостью отпустил тебя, чтобы ты, как следует набралась сил перед ужином.       — Но, ты настоящий папенькин сынок. Не можешь его разочаровать, — она наклонила голову, и словно случайно, огляделась. — Как долго нам ломать комедию? — Кира заметила его отца в зоне регистрации, он действительно следил за ними через окно.       — Минут двадцать.       — Слишком долго на мой вкус.       — То ли ещё будет.       Акаши невесомо коснулся её плеча и повел в сторону от отеля. В зелёную гущу. Кира оглядывалась, потому что оставаться рядом с ним наедине — опасно. Он привёл её в небольшой сад, где стояла парочка беседок. Удивило, что он не предпринимал ничего противоправного.       Наоборот — вёл себя смиренно. Держал дистанцию, молча наблюдал. Кира заметила, что в школе он постоянно следит за ней, но не задавалась вопросом — зачем? Главное — не трогает.       — Красивое платье.       Кира не ответила. Однажды их диалог так уже начинался.       — Чего ты хочешь?       — Пока рано об этом говорить. Ты не готова.       Он прошёл глубже в сад, а у неё мелькнула мысль. Все привлекали его внимание одним способом — игнорированием. Многие так желали его, хотели, чтобы он смотрел только на них, что вели себя не так, манили своей недоступностью. Кира захотела проверить теорию.       Пошла следом, немного расправила плечи, опустила вырез платья, чтобы выглядывала грудь, как бы невзначай задела его руку, проплывая мимо — к дорожке, ведущей к храму. Заброшенное строение не растеряло своей красоты. Видно, за священным местом всё равно старались ухаживать.       Конечно, он пошёл следом.       — Ты часто разъезжаешь с отцом по встречам?       — По возможности, — Акаши нахмурился, но диалог не сворачивал. — Отец обучает меня, многое хочет показать при личной встрече.       — Думаю, для тебя это правильно.       Кира прошла тори и уже более почтенно расхаживала по территории храма.       — А почему ты выбрал баскетбол?       — Не знаю. Просто увидел возможность, как можно тренировать мозг и тело на высоких скоростях и не смог устоять.       — Не люблю баскетбол.       — Я заметил.       — Как по мне, вы просто носитесь по площадке, потея и стремясь, как можно больше забросить мяч в чужую корзино. — Кира подошла к храму, поклонилась. Разглядывала вырезанные иероглифы. Строение внушало трепет, поэтому стало интересно обойти его. Он пошёл следом. — Ты вроде играешь в сёги, поговаривают, иногда ты зависаешь на несколько часов над доской один. Почему не найдёшь соперника?       — Они все предсказуемы. Так и затупеть недолго.       Кира намеренно ускорилась, он немного отстал. А ей всё более становилось любопытно. Она шла вокруг храма, и правда выглядывая красоты. К большому сожалению камеру с собой из дома не взяла, но был телефон, и поэтому принялась снимать любопытные кадры. Засовывая телефон обратно в сумочку, не заметила, что Акаши за ней больше не идёт. Икэдо решила, что он её бросил, поэтому ускорилась, но резко столкнулась с ним нос к носу. Спортсмен быстро обогнул храм с другой стороны.       — Ой, не заметила тебя, — Кира поймала волну, поэтому улыбнулась.       — Ты так увлечённо фотографировала, и настроение поднялось, — он убрал опавший лепесток, что запутался в её волосах. — Надо чаще привозить тебя к архитектурным захоронениям.       — Возможно, — играть лёгкую, правильную девушку было нетрудно, тем более храм и правда красив.       — Пойдём в отель, — Акаши снова невзначай коснулся её. Взял за руку, и сдержать себя, чтобы не отшатнуться, было трудно. Но он снова не перегибал палку. — Нам тоже следует отдохнуть перед ужином.       Руку он отпустил, и они вернулись в отель. Кира с удивлением отметила, что его номер находится в другом конце коридора от её. Это не порадовало. На прощание она улыбнулась, и ещё больше поразилась мягкому прищуру и человеческой улыбке в ответ.       Странно.       А вот ужин пошёл по иному руслу. Компаньон родителей — седой мужчина в дорогом костюме и с молодой женой под боком — только и делал, что говорил о возможностях, что открывает их союз компаний. Говорил много, словно не уставал. А вот Кира от него устала, как и Акаши, который сидел рядом и наклонился к ней:       — Слушай, ты не против сбежать куда-нибудь?       — Сбежать? — старик, вроде его звали Ямаеда, оживился ещё больше и посмотрел на молодёжь. И родители теперь тоже смотрели на них. — Вы молодой человек, собираетесь её похитить? Вам так скучно?       — Нет, что вы.       — А я думаю, вы устали от болтовни старика.       — Извините его, — Кира вмешалась только потому, что отыгрывала роль, — просто у него матч в понедельник, а я школе фотографирую, он хотел обсудить снимки, которые надо сделать.       — Правда? — оживилась мама. — Ты теперь фотографируешь его команду.       — Да, для школьной газеты и доски почёта. Их тренер пытается сделать что-то монумента славы.       — Как интересно, — Тэкеши от радости посмотрел на Кичиро, который мягко улыбался. — Я рад, что вы нашли общий язык.       — Ох, — возмутился старик. — Родители планируют поженить вас, — он скривился ещё больше. — Вы ещё не понимаете насколько это ужасно, и что вам придётся терпеть. Вы пока молоды, глупы и идёте на поводу гормонов. Не заметите, как наделаете глупостей. Парень явно не светлые чувства лелеет.       — Думаю, дети устали и им нужно отдохнуть, тем более последний учебный год, — Тэкеши среагировал быстро.       — Ты прав, — Кичиро многозначительно оглядел Ямаеда, а после перевёл взгляд на дочь. — Время не так поздно, вы можете дойти до отеля, пока не сильно стемнело. Обсудите планируемые фотографии.       — Сейджуро, будьте аккуратны, и убедись, что Кира зашла в номер, напиши мне после, — отрезал его отец.       — Конечно.       Акаши помог Кире подняться. От сидения на полу затекли ноги; подал сумочку и открыл дверь. Она не удивилась его манерам. Вечерний воздух неприятно уколол голые руки. Белое платье имело небольшой рукав. Вместе они пошли по безлюдной улочке, освещённой фонарями не слишком ярко. До отеля минут двадцать пешком, и Кира посмотрела на свои босоножки. Новые, которые уже нещадно давили на щиколотки. Небольшой каблук только мешался.       Густые сумерки настойчиво ползли над жилыми кварталами, весенний ветерок хлёстко касался оголённых участков кожи. Кира обняла себя за плечи, но её накрыла тёплая ткань. Акаши поделился пиджаком и остался в чёрной рубашке, беззастенчиво расправляя плечи; тренированное, жилистое тело пылало рядом с ней.       — Спасибо.       — И не скинешь его на дорогу? Думал, я тебе неприятен.       — Я замёрзла, — она закуталась в мужской предмет гардероба и зарделась, потому что его запах быстро обволакивал её, словно всегда этого ждал. — И когда ты не ведёшь себя, как напыщенный индюк, с тобой можно приятно проводить время.       Они шли какое-то время пешком, а после Акаши резко свернул на аллею. Это ненадолго увеличило их путь. Он попросил снять несколько кадров его игры, хотел приложить к портфолио для поступления в университет, чтобы его сразу приняли в команду. Кира согласилась.       Когда они вошли на территорию отеля, Акаши выбирал более длинные дорожки. В итоге почти замедлился у одной из беседок, где уже горели бумажные фонари. Стемнело достаточно, чтобы по неосторожности оступиться и подвернуть ногу.       — Как мне порадовать тебя? — внезапно спросил он, резко оборачиваясь.       — Что? — она замерла под тяжёлым взглядом разных глаз, что словно вколачивали её в землю, не давая пошевелиться. Это позволило ему опасно приблизиться. — С чего такой вопрос?       — Мне так понравилась твоя последняя речь, пока мы сидели в твоём клубе и сегодняшний день, — лукавая улыбка напугала. Он коснулся пряди её волос и отбросил за спину. — И я понял, что нельзя только требовать, но и нужно отдавать взамен. Только не проси отказаться от тебя. Теперь мне по-настоящему интересно: каково это — провести с тобой жизнь? Узнать твой сложный, непредсказуемый характер. Как усмирить пылкий нрав? Хочу знать, как меня разнесёт на атомы, когда ты полностью будешь принадлежать мне? Тело, разум, сердце.       — Что ты задумал?       — Нет, — Акаши схватил её за плечи и впечатал в брус, которые как и многие, поддерживал крышу беседки. Его пальцы всё сжимались, и пиджак не защищал, кожа начала гореть. — Это мне интересно, что ты задумала?       — О чём ты говоришь?       — Не строй из себя наивную овечку, — зашипел он, толкая вглубь беседки, к широкому столу. — Почему ты так мила со мной?       — Потому что не вижу смысла враждовать, — Кира пискнула, когда упёрлась в столешницу. Акаши наконец отпустил её, сдёрнул пиджак с плеч и коснулся пальцами шеи. — Ты переходишь границы. Отпусти меня.       Она толкнула его в грудь, он отшатнулся, позволив ей сделать несколько шагов, но её быстро прижали к сильному телу. Теперь он обнимал её со спины, снова толкал к столу, где лежал пресловутый пиджак.       — Думала, я потеряю интерес, если ты проявишь влечение ко мне? — он отбросил её волосы в сторону и поцеловал в шею. Тело содрогнулось, она забилась в его руках. Попыталась закричать, но он успел закрыть её рот. — Дура. Ты не представляешь, что наделала, но я тебе покажу.       Кира забилась в его объятьях сильнее, выворачиваясь насколько возможно, но хватка парня превратилась в тиски. Глаза округлились, когда он прижался к ней пахом. В нём росло возбуждение, и сильная дрожь прошлась по телу. Она бы закричала, но чужая рука плотно закрывала рот.       — Я бы с радостью отпустил тебя, но ты сразу пожалуешься отцу, поэтому мне кое-что нужно.       Он отпустил её. Кира вцепилась в столешницу и глубоко дышала. Не успела опомниться, как ремень обхватил её, прижал руки к телу и затянулся на спине. Она попыталась ударить Акаши, но он снова перехватил её, зажал рот рукой и стал копаться в её сумочке.       Телефон был заблокирован, но фейс айди работал, и он снова отпустил её, чтобы получить доступ к устройству.       — Что ты делаешь? — Кира от ужаса не могла больше ничего выдавить из себя.       — Убираю свой номер из чёрного списка, — он ответил так спокойно, что она поверила — большего ему не нужно. Но Акаши обнял её, позволяя смотреть, как он роется в её телефоне. Руки прижаты к телу, ремень до боли впивается в кожу. — Ты заметила, как телефон стал хранить все наши секреты? Стоит потерять его и можно потерять жизнь.       — Акаши, что ты делаешь? — снова повторила она.       — Ищу рычаг давления.       Кира наклонилась, попробовала укусить его, но ей снова закрыли рот.              Он бесцеремонно просмотрел галерею, переписку с подругой и несколько других чатов. Усмехнулся, что она его всё же обсуждала с Киноситой, а после залез в переписку с родителями.       — Твой отец настаивает на поступлении в токийский университет, как интересно, а ты не хочешь, — он залез на почту. — А что это тут у нас? Ты уже договорилась о собеседовании в тот институт искусств? Как оперативно. Даже забронировала рейс на конец летних каникул. Смотри, какая умница — сделала запрос о досрочной сдаче экзаменов. Интересно, как отреагируют твои родители?       — Не смей им рассказывать! — Кира получила возможность говорить. — Не смей рушить мою жизнь!       Акаши потянул её за ремень, прижимая к себе, продолжая показывать, что именно он делает. А делал он скриншоты и отправлял себе в сообщения и на почту.       — Теперь ты мой номер больше не будешь блокировать, — он наклонился к её уху. — И всегда будешь отвечать на мои сообщения. Поняла?       — Да.       — А ещё? — он устроил пытку.       — Я ничего не скажу отцу о том, что случилось сегодня вечером.       — Умница, — он снова поцеловал её шею. — Не волнуйся, я не трахну тебя. Не сейчас.       Кира дёрнула головой. Глупая попытка ударить его.       — Теперь, я думаю, ты должна извиниться за свою неумелую игру.       — Прости меня, — выплюнула она.       — Мне не нужны слова, — он расстегнул ремень, развернул её, крепко держа за талию. — Поцелуй меня.