Кровавый шот на двоих

— …И если бы могла говорить любовь, прозвучал бы шепот довольных сло- — Высади меня. Тенма печально смотрит на Камиширо, тот — смотрит куда угодно, только не в солнечные глаза вампира. Блондин тяжело вздыхает, меняя песню и как бы случайно пододвигает нетронутый сендвич к парню. Подросток ежится, отодвигаясь дальше — поездка на машине прилизанного теперь не была такой комфортной, как ночью — наоборот, она казалась чересчур долгой, неприятной, и вообще — когда они уже приедут?! Цукаса виновато качает головой. — Прости, Руи. Я перегнул. — Да. — Ну, пожалуйста, посмотри мне в глаза! Я больше не буду! — искренне обещает вампир, но Руи знает, что его словам грош цена. Лжец гадкий. — Мы уже трижды могли доехать до моей школы, — не поднимая взгляд, говорит Камиширо, недовольно сложив руки на груди, — Почему поехали в объезд? — Посмотри мне в глаза, тогда отвечу! — Значит, и дальше поедем в тишине. — Камиширо!.. — Катись к черту. — Но Руи!.. Почему вообще Цукаса ведет себя как нашкодивший щенок, а Руи — не смотрит ему в лицо? Все просто: Тенма нашкодил, а Камиширо не хочет видеть его глаза. Если же подробнее, то все пошло не так с самого утра. Подросток, показав блондину, что скоро спустится, поскорее побежал умываться — не хватало еще, чтобы тетя от криков нечисти проснулась: новых шуток о проституции в свою сторону парень слышать не хочет. Он наскоро чистит зубы, бросает первые попавшиеся учебники в рюкзак, натягивает школьную форму, снимает рубашку и, звучно матерясь, меняет ее на водолазку — не хватало еще засветить покусанную шею, отчего-то начавшую чуть кровить, перед классом. Быстро схватил кошелек, телефон, забрал запасной комплект ключей, спрятанных тетей за цветком в коридоре, обулся, вышел… И не увидел Цукасу. Он закрыл дверь и подошел к калитке, открыл ее… и получил сердечный приступ, когда перед ним, как настоящий черт из табакерки, выскочил вампир: чуть спущенные на переносицу темные очки, при ближайшем рассмотрении кажущиеся лишь круче, задорная улыбка, все также растрепанная челка, легкий румянец и букет каких-то слишком уж знакомых цветов, перевязанных бирюзовой ленточкой. Глупая догадка посетила внезапно: подросток повернул голову на клумбу, за которой ухаживал третий год, и — да, она оборвана. Спокойствие… — Ты серьезно даришь мне букет моих же цветов? — спрашивает Руи, поправляя рюкзак на спине. Тенма выглядит как пойманная за кражей сыра мышь. Забавно. — С чего ты взял, что это цветы с твоей клумбы? — пытается выкрутиться он. — Я ничего не говорил о клумбе. Я сказал «мои цветы». — Э-э-эм… — Ладно, я просто приму их, — вздыхает юноша, действительно принимая милый букетик из холодных рук. Он чуть задевает ладонь Цукасы пальцами — слегка проводит по гладким ладоням, и только потом осознает, что действительно коснулся. Но, как и улыбающийся из-за принятого подарка Тенма, о содеянном не жалеет, хотя стоило бы. «Дистанция, дистанция, дистанция…» — как мантру повторяет парень, на мгновение прикрыв глаза. Лишь на мгновение, ведь в следующее перед его лицом уже появляется что-то ароматное — Камиширо раскрывает глаза, и видит стаканчик латте, отдающего корицей… Пустой с вечера в клубном баре желудок предательски отзывается — Руи любил латте, и иногда тратил на него последние деньги, лишь бы насладиться сладостью и молочной пенкой… М-м… — Ты не ужинал ночью? Прям так лег спать? — спрашивает блондин, внимательно наблюдая за чужой реакцией. Камиширо чуть трясет головой, прогоняя морок кофейного аромата — спокойствие, спокойствие… Однако живот продолжает урчать, и парень сглатывает подступившую слюну. В школьном кафетерии поест, не помрет… — Пусть мы и дали тебе восполнители крови, не стоит забывать о естесственном притоке — ешь вовремя, хорошо? Завтрак тоже пропустил? — Да- Т-то есть, нет, просто до желудка еще не дошло, — отворачивается от напитка юноша. Нет, ну а мало ли? Вдруг туда опять что-то подсыпали? Надо быть настороже! — Знаешь, когда ты врешь, то пахнешь совсем по-другому, — поникше тянет Тенма. Руи вздрагивает — что значит «пахнет по-другому»? — Что значит «пахну по-другому»? — спрашивает он, но уже вслух. Блондин вздыхает. — Я не сказал вчера, когда мы общались про твою семью, но, в общем… твоя кровь, когда ты не врешь, она пахнет черничным молочным коктейлем и ванильным десертом. — Эм.? — А когда ты врешь, то запах меняется на жженую карамель и горькую вишню. — У тебя настолько острый нюх? — спрашивает Камиширо. — Когда дело касается крови, у всех вампиров нюх обостряется. — Это, на самом деле, удивительно. — Так вот, — продолжает блондин, — я… не буду настаивать на том, чтобы ты рассказал правду о своей семье — понимаю, что всякое может быть, и рассказывать такое едва знакомому вампиру как-то не очень… Не буду больше лезть насчет этого. Просто знай, что я всегда готов помочь, вдруг что — этого… этого знания от тебя мне хватит. А в остальном… пожалуйста, уделяй своему здоровью чуть больше внимания, хорошо? Не хочу снова ставить под угрозу твою жизнь. — …Хорошо, — соглашается Камиширо, принимая стаканчик кофе. Ладно, может, он действительно слишком критичен к Тенме… да и к себе относится не очень, так что… — Славно! — улыбается Цукаса, да так ярко, что Руи задумывается — не забрать ли у парня очки? Ему они явно полезнее будут, с такими-то свето-вспышками со стороны блондина, — Так, а теперь — поехали в школу? — Насчет этого… точно нет. — Отлично садись, и- стоп, что? — непонимающе спрашивает вампир. Камиширо решает, что нужно объяснить все как можно спокойнее и мягко улыбается парню — тот ненадолго теряется, но все равно смотрит на донора с непониманием. Экая заноза… — Я не поеду с тобой. — Почему?! — Представь: к обычной школе подъезжает кроваво-красный ламборджини, за рулем — парень, на вид которому только шестнадцать исполнилось, а выходит из нее — простой третьегодка, едва ли показывающийся где-то, кроме класса и крыши. Представил? — Ну… — У людей, как минимум, будут вопросы. Как максимум — претензии. Причем не к тебе, а ко мне. Мне нужно лишнее внимание? Вообще нет. — Ох, ну, по поводу школы, там в общем- — Мне нужно идти, Цукаса, — вздыхает Камиширо, — Правда нужно! Не хочу опоздать, а идти двадцать минут. — Но!.. Руи, погоди, дай скажу! — Во-первых, Камиширо, а во-вторых — мне правда пора! Камиширо действительно идет в школу: выходит из калитки, закрывает ее, и только собирается свернуть в сторону поворота, как его дергают, с силой разворачивая на себя — Руи тихо шипит, потому что шею тянет из-за резкости движений. Тенма смотрит на него растерянно, словно и не ожидал от самого себя, виновато хмурится, но, не дав подростку даже возмутиться, снимает очки, и… Камиширо теряется в алых глазах, чувствуя как сердце начинает биться быстрее в груди. Но то — не от трепета или очарованности, то — от страха, ведь только взглянув в чужие радужки, тело перестало отзываться. Блондин замечает, как дыхание донора ускоряется и он его отпускает. Не из гипноза, а просто. Честно, не помогает совершенно. — Спокойно, Руи… Дыши спокойнее, — приказывает он, и, хах, Камиширо подчиняется, хотя очень хочется не выравнивать дыхание, а плюнуть вампиру в лицо, — Так… хорошо. Теперь, садись в машину, ладно? «Прохладно. Будто я могу тебе отказать» — хочет прошипеть подросток, но не может даже рот открыть без чужого требования. Мерзость… Он покорно садится в машину — Цукаса убирает его рюкзак куда-то назад, пристегивает, поудобнее откидывает на грядушку кресла. Камиширо это не нравится абсолютно — как неприятно осознавать, что в твоей жизни появился чело- вампир, способный одним только взглядом заставить делать что угодно против воли. Гадость, гадость, гадость… Тенма садится рядом — проворачивает стартер, возвращает стакан латте в руки и, нажав педаль газа, отдает новую команду. — Пей, — разрешает он, и тело действительно пьет, но вкус совсем не ощущается — спасибо, Руи как раз хотел наглотаться безвкусной теплой жижи, — Эм… Когда я верну тебе… тебя, давай обойдемся без выпрыгиваний из автомобиля и ругательств? «Пошел ты» — хочет сказать ему парень, но увы и ах. Сука. — Так… Насчет три, ладно? Сейчас, проедем светофор, и… Три! — внезапно командует Тенма, и Камиширо слышит оглушительный щелчок над самым ухом. Чувствительность возвращается быстро — отлично, теперь он в себе… А значи- — Е-если попытаешься ударить меня мы въедем в кого-нибудь! Я переживу, а ты вряд-ли, успокойся! — Пошел ты.! — кричит на него Руи, тут же отворачиваясь — реально, пошел Тенма подальше! Он на него больше не взглянет, ни за что! — Ру- — Ка-ми-ши-ро! Что непонятного?! — Прости, Руи, но ты не хотел- — Да, поэтому ты просто заткнул меня своим гипнозом! Спасибо, теперь я доверяю тебе в несколько раз меньше, хотя… м-м… а, стоп, теперь ты вовсе в минусе! Иди к черту! — Но.! — Высади меня! — Руи, послушай меня, пожалуйста, по поводу твоей школы, там- — Высади меня! — Руи! Пожалуйста! — Понял, — Тенма видит краешек фальшивой улыбки подростка, — Я с тобой не разговариваю. — Руи!.. После десяти минут попыток разговорить юношу, вампир сдался — включил музыку и, ненавязчиво подталкивая к донору сендвич, принялся напевать какие-то незнакомые Руи песни. И, спустя еще пять минут, Камиширо не выдержал. А потом не выдержал и сам блондин. — Черт… Я так больше не могу, — вздыхает Тенма, сворачивая на парковочные места. Подросток подрывается открыть дверь, стоит им остановиться, но Цукаса не дает — слышится щелчок, и дверь наглухо заблокирована. Руи протяжно вздыхает, закрывая руками глаза, — Давай поговорим! — О чем? О том, что я уже пропустил половину урока? — И об этом тоже! — Ну — говори. У меня все равно нет выбора, не думаешь? — Да есть у тебя выбор! — Тогда — выпусти меня. Я не хочу говорить. Я хочу в школу. — Нельзя! — И ты говоришь, что у меня есть выбор? — усмехается Руи, а Тенма прикусывает язык. Туше. Жёсткое. Блондин отворачивается, тихо вздыхая. Камиширо хмурится, глотая латте с корицей, в этот раз вкус чувствуя спокойно — тепло, приятно… А ведь Тенма непонятно со скольки ждет его, чтобы отвезти на занятия. Подготовил кофе, сендвичи, сорвал цветы, сейчас лежащие на коленях парн… Че-е-ерт, теперь Руи чувствует себя полным дерьмом! Но он не такой: просто поведение вампира такое… надоедливое, рушащее налаженную систему жизни вдребезги!.. Но все равно… он ведь старается, и… Руи эгоист, конечно эгоист, который воспринимает эти старания как должное, и, наверное, требует слишком многого, а на самом деле ему надо просто смириться, да и вообще кто он такой, чтобы спорить со своим «начальником», и… Ох, он снова закапывается, плохо дело. Нужно выдохнуть, прогнать лишнее из головы, как его учила Ан, и… фух, хорошо. Эмоции — отключить, разум — включить. — Ладно… Давай поговорим. Скажи, Цукаса, — краем глаза парень замечает движение сбоку — Цукаса, кажется повернулся к нему, — что ты не любишь делать? — Причем тут… — Ответь. Пожалуйста, я пытаюсь объяснить свою точку зрения. — Х… хорошо, — задумчиво протянул прилизанный, — я не люблю охоту… Х-хотя, давай зеленый перец! Не люблю его есть. Он такой гадкий! — Отлично. Теперь, давай представим, что перед тобой поставили целую тарелку зеленого перца и сказали — ешь. Что ты будешь делать? — Не буду его есть, — отвечает Цукаса. Руи сухо усмехается. — Не-а, ты будешь его есть, — все-таки принимая ненавязчиво подтолкнутый сендвич, продолжает парень, — всю тарелку, как бы тебя ни тошнило. — Почему это? — Потому что тебя заставили. — Как? — Гипнозом. — Но это глупо — вампир не может загипнотизировать вампира, — бурчит блондин. А потом вслух ахает, уловив то, к чему его вел Руи. — А меня можно. Я ведь не вампир, — отвечает парень, откусывая аппетитный хлеб… Вкусно, и совсем не похоже на покупные. Хотя овощей слишком много, бр-р… — Когда ты погружаешь меня в гипноз, я не могу как-то сопротивляться — ты буквально заставляешь меня есть зеленый перец, настойчиво пропихивая его в самую глотку. — …знать, что рядом находится кто-то, способный одним только взглядом в любую секунду заставить меня делать то, что я не хочу, довольно неприятно, — тише говорит Камиширо, — Я не могу дать отпор, а ты, наоборот, имеешь надо мной полную власть — можешь заставить и дать укусить вне контракта, и убить человека, и с моста спрыгнуть. — Но я бы никогда.! — А почему я должен тебе верить? — возразил подросток, — Тебе, что проявляет ко мне слишком много внимания, пусть мы и знакомы меньше… часов шести-семи, тебе, что плевать хотел на мои просьбы — сколько раз за это утро ты называл меня «Руи»? Тебе, что не знает личных границ других — откуда вообще между нами должно взяться доверие, а? — Но я же пообещал, что больше так не буду! — А я пообещал себе, что больше никогда не пойду в клубы с тетей, но, как ты помнишь, вчера я сидел у барной стойки. Тенма смолк: задумался. Руи старался не смотреть на него, но все-таки было любопытно — понял ли его вампир? Если нет, то придется постоянно избегать взгляда прилизанного, вставать спозаранку и добираться до школы, пока блондина нет рядом, а потом еще и п- — Я тебя услышал, — спокойно отвечает Цукаса, — Да, мне… мне стоит извиниться. Просто я слишком воодушевился тем, что ты согласился, и у меня появился донор, и… Наверное я слишком давил на тебя. — Без «наверное» — Прости. Теперь между ними повисла атмосфера… уныния? Как-то еще неуютнее стало… И Тенма, кажется, больше ничего не скажет — сидит поникший, словно у него убили кого… С негромким вздохом проворачивает стартер, вновь продолжая движение. Блин… «Руи, ты опять ведешь себя как сука, — одергивает самого себя парень, сжимая опустевший стаканчик кофе, — Черт… Ладно, спокойно. Давай, он извинился, и ты будь мягче…» Подросток тихо выдыхает. — Что будем делать? — А? — Как будем общий язык искать? — спрашивает его Камиширо, и замечает, как Тенма то ли корчится, то ли улыбается… Но, кажется, улыбается — опять слишком ярко… — Ты не будешь требовать разрыва договора из-за моего поведения? — с надеждой в голосе спрашивает вампир. Руи недоуменно хмурится. — Нет, с чего бы мне? — отвечает он, заворачивая остатки сендвича в поданный блондином бумажный пакет, — Спасибо. Так вот — с чего бы мне? — Ну, я вел себя так, что тебе было неприятно, а люди обычно не терпят, когда им неприятно, и- — Зачем сразу отказываться, если можно просто обговорить, как вести себя друг с другом? — А если я не захочу? — Тогда я просто не буду смотреть тебе в глаза, общаться с тобой вне прописанного в договоре времени кормления и избегать в клубе. Все просто, — пожимает плечами юноша, — Люди они, знаешь, к трудностям в жизни приспосабливаются. — А я думал они их избегают… — От некоторых трудностей просто не уйти, Цукаса. Ты, кстати, одна из таких трудностей. Но именно ты можешь очень сильно помочь мне, так что, да, я буду терпеть в меру своих сил. — Нет! Давай все-таки обговорим как вести себя друг с другом так, чтобы и тебе, особенно тебе, и мне было комфортно! — Вот видишь — не так уж мы оба и безнадежны в плане взаимодействий, — выдыхает Руи. И, кажется, слышит такой же выдох со стороны Тенмы. — Я все понял. Спасибо за шанс, К… Камиширо! И-и… Прости… за все, что я делал «до», — серьезно говорит он. Руи слышит какое-то копошение: машина останавливается на светофоре, а спустя мгновение парень видит перед лицом руку вампира — инстинктивно зажмуривается, и тут же чувствует на лице… холод металлических дужек? Чего? — Открой глаза, пожалуйста. Камиширо считает до трех и все-таки открывает глаза — если Цукаса его обманет, как только отпустит гипноз он врежет ему. Дважды. Трижды. Много раз. Но когда он вновь видит мир, то свет не такой яркий — Руи спокойно смотрел вперед через солнечные очки парня. Он непонимающе проморгался — зачем это? Хочет подлизаться подарком? — …Зачем? — озвучивает вопрос парень. — У вампирского гипноза есть один недостаток — если на жертве что-то, искажающее способность видеть — будь то очки или линзы, не важно — у нас не получается подчинить человека. — Ты не врешь? — Дай мне шанс доказать, что я не обманываю. Пожалуйста? — …Хорошо. — Посмотри мне в глаза. Вдох. Выдох. Руи медленно поворачивается к собеседнику и поднимает на него взгляд. Смотрит в лицо — Тенма выглядит расслабленно, мирно и очень спокойно. Настолько, что подросток и сам расслабляется: чувствует себя чуть увереннее, пусть и не знает наверняка — обманывает его Цукаса или нет. Хотя что-то внутри желает второго варианта. Но проходит мгновение, и Руи вздрагивает — радужки вампира темнеют, и Камиширо понимает — поалели, но… он действительно чувствует себя также, как раньше. Шевелит руками-ногами, крутит головой — все правда в порядке. Осознание того, что его теперь не так просто подчинить расходится радостной улыбкой по лицу, и Камиширо точно похож на довольного кота — Тенма проводит эту параллель случайно, и сам удивляется своим мыслям, но, что там — стоило им появиться, как донор в его глазах стал лишь очаровательнее — Цукаса всегда любил котов больше собак… Намного больше. — Ну как? Не страшно? — встретившись с уверенным взглядом Камиширо, говорит он. Нежную улыбку сдержать не получается, и Руи отчего-то улыбается точно также, пока тихонько кивает. Загорается зеленый, и они вновь продолжают движение, — Отлично! Я рад… Мне куда больше нравится твое лицо, а не спина. — Эй, у меня так-то красивая спина, — пожимает плечами Камиширо. Вампир чуть смущенно кивает. — Красивая. Но я лучше буду смотреть тебе в лицо при разговоре. П-правда я сейчас за рулем, но! Все равно, чтобы это было возможно, после школы мы поедем в салон и подберем тебе удобные очки, от которых не сильно устают глаза, ладно? — У меня в кошельке только несколько тысяч йен. Мне может не хватить, — возражает Руи, но Тенма спокойно качает головой. Даже не спрашивает, куда делась его ночная получка, ха- Че-е-ерт, это звучит очень не правильно! Знали бы об этом его родители, Руи бы так отхва- — …в порядке, это будет подарок от меня. — Сегодня было много подарков, — Руи шустро трясет головой — дома все обдумает, сейчас лучше не отвлекаться. Он неловко кивает на букет и полу-съеденный завтрак, зная, что из-за движения по дороге блондин вряд-ли это заметит, но богач только со вздохом закатывает глаза. Увидел-таки, — Куда еще больше? — А почему нет? — Я не смогу дать тебе что-то в ответ, Цукаса, — поправляя съезжающие очки, отвечает Камиширо. Блондин, заметив это, мягко хихикает — смешной… — А мне ничего и не надо. У меня все есть, ясно? Наше общение, твое общество, наш договор и ты. — Меня у тебя еще нет, — как-то резко отвечает Камиширо. Слишком, даже, резко — сам пугается того, в каком тоне это произнес, но… Эй, он ведь не какая-то собственность, чтобы быть у кого-то, верно? «Чертовы шутки тети…» — хмурится он, вспоминая относительно недавний разговор с женщиной. Вот бы кто-нибудь промыл ей рот с мылом — может, тогда она перестанет говорить всю эту обидную грязь? Ах, если бы… — …Давай лучше поговорим о твоей школе, — тише прежнего говорит Тенма. Руи поднимает на него глаза — видимо, он напугал его своим тоном, от того вампир и выглядит так… непонятно как: словно его облили ведром подмороженной воды на глазах у самых близких людей и высмеяли… Ну и сравнения у Камиширо, но он далеко не поэт, и сравнивать может только по личному опы- Стоп, а причем тут школа? «Ох, ну, по поводу школы, там в общем...» «Руи, послушай меня, пожалуйста, по поводу твоей школы, там...» Ах, да… Что-то уже мелькало в их разговоре про школу… в которую Руи уже как полчаса должен был явиться и послушно спат- слушать уроки. Хотя, ладно — его итак при любом раскладе окрестит прогульщиком завуч, лучше уж вообще сегодня не приходить. Да и вся эта чушь с «я хочу в школу» была только для избегания Тенмы, а сейчас, вроде, есть реальный шанс обозначить формат взаимодействия с пока-еще-слушает-Цукасой и желаемую, черт возьми, дистанцию, так что… Пусть говорит, что хочет. — Слушаю, — максимально спокойно кивает Камиширо. Выслушать, отказать в том, чтобы его подвозили, настоять на этом, получить согласие — план прост. — Мы теперь учимся вместе! — стараясь не выдавать просачивающегося в словах волнения, сообщает блондин. Благо Руи сейчас не доедал сендвич или не пил латте — точно бы подавился. Вампиру две сотни, а он в школу к парню подался?! — Тебе же дв… двадцать лет! Как ты умудрился перевестись ко мне в класс? — Касаемо этого... — Что? — Это ты перевелся ко мне в класс. — Что? Ты перевел меня в параллель? A, B, C? — Нет, в общем… насчет твоей школы… — Ну? — уже начиная нервничать, торопит Камиширо. Вампир делает отчаянный вдох. — Ты туда больше не вернешься, — нервно поглядывая на Руи, тараторит Тенма и крепче сжимает руль, — Теперь ты учишься со мной в Академии для вампиров. — А, тогда нормально. Стоп. Чё? — Стоп, что? — тут же напрягается парень, шокированно уставившись на блондина. — В общем, я был под эмоциями вчера, и не рассказал, но, короче, после того, как человека хоть раз попробовал вампир, его кровь имеет свойство активировать отдельные, заложенные природой феромоны для их привлечения, что грозит таким людям опасностью, потому что многие вампиры живут среди людей и никто об этом не задумывается, а у тебя рана еще кровит, и, и-и… — продолжал тараторить Тенма, — В-в общем, я пробил твою школу по базе, и, знаешь, там очень много тех, кто привлеченный феромонами мог бы не устоять и навредить тебе, к тому же твоя кровь невероятно аппетитно пахнет, и если бы кто-то тронул моего донора, я бы не простил, и…! — С-стой, меньше информации, погоди, Цука- — У моего клана очень много врагов, это тоже сыграло роль, потому что охрана доложила о том, что за твоим домом начали следить, и чисто из желания защитить я должен держаться ближе и чаще, а в школу твою меня не пустят, да и я сам ведь должен посещать занятия в Академии, а там правила, если у вампира есть законный донор, он посещает занятия со мной, а мы подписали договор, и узаконили наши отношения, поэ- — Цукаса!!! Тенма захлопывает рот, испуганно поворачиваясь на парня рядом — тот смотрит испытывающе, хмуро, раздраженно, выглядит сбито с толку, но, что не может не радовать, не зло. По-крайне мере, блондин не чувствует от него желания врезать. Отлично, ведь они все еще за рулем, и вампиру нужно следить за дорогой, чтобы не убить одного из них. Подросток звучно выдыхает. С закрытыми глазами указывает жестом на дорогу, и блондин, негромко ойкнув, отворачивается лицом к ней. Внимание, внимание, внимание… — Во-первых, это несправедливо, — спустя минуту напряженной тишины, говорит Руи. Дорога, дорога, дорога… так хочется посмотреть на парня, но черт возьми, дорога! Они скоро начнут опаздывать, поэтому такую роскошь, как остановка «на поговорить» — непозволительная роскошь… — снова ты делаешь что-то не узнав моего мнения. Да, я тоже эгоистичен, но — эй! — можно было хотя бы предупредить! Я даже не предупредил никого, и вечером мне точно попадет от девочек. Во-вторых, не думаю, что за один день в школе что-то бы изменилось — там повсюду свидетели, вряд-ли бы кто-то набросился на меня! — Крыша. — А? — Ты часто сидишь на крыше вместо некоторых предметов, — уже спокойнее и куда более серьезно говорит блондин, — Один. На переменах заходят твои друзья, а так — ты там один. — Откуда ты... — Об этом знает чуть ли не вся школа — что помешает какому-нибудь ублюдку, привлеченному ароматом твоей не зажившей раны, проследовать за тобой и напасть? Использовать гипноз и подчинить, просто заломать руки или вырубить? — Но ведь-! — Многие вампиры, к сожалению, не такие воспитанные и осторожные — им плевать на специальные учреждения для получения крови, на заменители и, тем более, людей, — Цукаса сильнее сжал руль, выразительно нахмурив брови. Кто бы мог подумать, что его злость такая завораживающая… — Полиции будет плевать на все, что ты скажешь, ведь им не выгодно раскрывать существование вампиров. А если что-то пойдет не так, как с нашим с тобой первым разом, и рядом кого-то не будет, то… — …ты же умереть можешь, Руи, — растерянно шепчет Тенма, смотря на притихнувшего парня из-под ресниц, — Я не мог даже допустить подобный исход, поэтому такая спешка с переводом. — Но ты упомянул и другие причины. Расскажи подробнее. И спокойнее, как сейчас. Так гораздо лучше и понятнее, — опуская взгляд, просит подросток. Верно. Сейчас не время пустых возмущений. Выслушать, уточнить детали, проанализировать, сделать вывод — проверенная стратегия, когда собственной жизни может что-то угрожать. А по серьезности блондина ясно — он не шутит, — Кто следит за моим домом? — Мелкие сошки, — фыркает блондин. Вау, он бывает надменным? Что-то новое, — И охрана, предоставленная моим кланом. Ты и твоя семья их даже не заметите, обещаю. И они не позволят навредить тебе и твоим родственникам. — Это из-за известности твоей фамилии? У тебя есть враги? — Скорее, враги есть у нашего клана в целом, — вздыхает блондин, — Мой отец — важное правительственное лицо — он и помог с твоим переводом, кстати, а мама владеет крупным бизнесом. Плюс, в самой иерархии вампиров мы занимаем не последнее место, а это только увеличивает количество опасностей для связанных со мной. — А Эна-сан, Мизуки? Вы казались довольно близкими друзьями, — спросил Камиширо, — Им тоже часто угрожает опасность? — Ну, они, как-никак, тоже вампиры. Тоже из известных семей, да и за них не так страшно, как за тебя… — Потому что я смертный человек с характером? — Потому что ты даже не представляешь, насколько дорог мне. — Ну да, сто пятьдесят тысяч йен за три глотка — это действительно дороговато, — приулыбается Камиширо. Но Тенма быстро окидывает его таким… странным взглядом. — Я не о том, — говорит он, и его чертов голос звучит как что-то из того странного сна — мягко, нежно… Стоп, Руи! Дистанция! — Когда-нибудь… мы обсудим это. Когда-нибудь позже. Когда между нами будет доверие, и я… — блондин резко закашлялся, немного напугав этим парня, — Л-ладно, в общем — если захотят навредить семье — навредят мне, как наследнику. А если захотят навредить мне — навредят тебе или моей сестре. И если Саки способна защитить себя сама, ты — навряд-ли. — Я бы обиделся, но тут ты прав, — качнул головой парень, потирая дужки очков — он действительно не в силах защитить себя от неизвестных врагов. Лучше не испытывать судьбу… — Ох, точно. Допустим, я смирился с переводом, с тем, что я учился в школе, в которой много вампиров «по твоим данным», с новостью о том, что моей жизни теперь угрожает смертельная опасность 24 на 7… — Рядом со мной ты в безопасности! — Окей, моей жизни угрожает смертельная опасность 24 на 7 минус часы, проведенные с тобой, — поправился Камиширо, — Но где я теперь буду учиться? Часть про новую школу я успешно не разобрал в твоем сбитом рассказе. — Прости. — Просто ответь на вопрос. — Д-да, — закивал блондин, видно расслабляясь. Наконец-то, а то походил на натянутую струнку, — Так вот. Для вампиров есть специальные школы и университеты. Они обязательны для тех, кому еще не исполнилось и двух лет- — Стой, а можно в человеческом исчеслении..? Сложно постоянно домножать на десять, я путаюсь. — Как пожелаешь! — улыбнулся Тенма. Да, все-таки, как бы сильно ни шла ему злость, улыбка по-настоящему захватывает дух… — В общем, до двадцати лет мы посещаем Академии на постоянной основе, после двадцати — на добровольной, однако каждые десять человеческих лет обязательно проводим в них еще год — обновляем свои данные о мире, как говорит новое поколение. — И сейчас у тебя идет тот самый год? — Ага… — кивнул вампир, — В Академии есть правило — если у вампира есть узаконенный донор, он обязан посещать ее с ним. В зависимости от возраста человека подбирается список занятий — школьная программа или программа университетского уровня, дополнительные секции и специальные занятия по типу «Как придать своей крови новый вкус» или «Как доставить удовольствие своему вампиру» — Последнее звучит мерзковато, если честно… — И я так думаю! Поэтому эти занятия мы посещать не будем. Ты итак идеален, а идеал не улучшить. — …Окей. Тенма замечает, как парень отворачивается. Блин, Цукаса, да кто тебя за язык тянул — опять, наверное, чем-то обидел, теперь просить прощения… Правда, он не знает, за что, но это не важно — главное, чтобы между ним и Руи не было новых ссор, так что… Он дожидается очередного светофора и, когда загорается красный, обращает свое внимание на парня. — Слушай, Руи, — Цукаса поворачивается к нему лицом, да только замирает — кончики ушей парня горят красным, и Тенма бы всерьез обеспокоился, не подскачило ли у парня давление от злости, если бы не увидел в едва заметном отражении окна его смущенную улыбку. Ох, неужели ему понравился комплимент, и он вовсе не зол?.. — …мило, — неслышно добавляет Тенма и, покраснев не меньше человека, отворачивается к дороге. Им ехать еще минут десять от силы, но навряд-ли кто-то нарушит накрывшую салон тишину. В этот раз комфортную — настолько, что Руи даже позабыл о том, что ему следовало бы проанализировать слова Цукасы о «запахе» его крови, привлекающего вампиров, о опасности, поворчать о переводе… Сейчас ему просто нравилось смотреть в окно и чувствовать, как с собственных губ не сходит улыбка. Потом обо всем подумает и от души обругает Цукасу за что-нибудь. Например за то, что он опять зовет его Руи, а не Камиширо. А пока… пока он просто плывет по течению. А Цукаса будет очень рад это течение направить и уберечь от различных преград.