Любить умеют даже циники

Первое что она почувствовала при пробуждении — лезвие ножа на своем лице. И чудовищную боль в спине. Ее словно с головой окунули в расплавленное железо и металл калечил ее снаружи, проникал внутрь, растекался по венам. Голова все еще гудела. Фэн Тяньчжи титаническим усилием воли заставила себя не открывать глаза, подавила естественный рефлекс при пробуждении. «Перелом-мы?!» — промелькнула мысль в ее голове. Она прислушалась к телу: боль была знакомой. Совершенно точно у нее гематомы, порезы и ссадины. Но кости целы, иначе бы у нее не получилось так легко скрыть тот факт, что она очнулась. Прежде следовало понять, где она находится. Пока было ясно одно — Фэн Тяньчжи лежала на прохладной поверхности. Сквозь плотно закрытые веки она чувствовала мягкий свет. «Навряд ли это рай, ” — подумала она и подавила желание рассмеяться. Вздох получился глубоким, судорожным. Так во сне не дышат. Тело отозвалось острой болью. Фэн Тяньчжи вся обратилась в слух, вся обратилась в приемник, который пытается уловить хоть один сигнал. Она расслабила руку, когда кто-то приподнял ее ладонь, молча стерпела укол в вену. Обжигающая боль сменилась постепенным облегчением. А следом она ощутила постепенно нарастающий прилив сил. Зачастило сердце, в ушах зазвенело, волны жара и холода сменяли друг друга. Где-то рядом, со стороны изголовья, раздались осторожные шаги. — Через сколько она проснется? — голос прозвучал требовательно. "Голос, знакомый голос," — промелькнуло в ее голове. Чувствуя облегчение, она сосредоточилась на происходящем. — Она крепкая, — внутри у нее все похолодело, когда почти что над ухом раздался голос Сюэ Яна. — Вся в папу. Да и мать ее не отставала, да? Что-то просквозило в его голосе, отчего по телу Фэн Тяньчжи пробежала колючая дрожь, словно она запуталась в зарослях терна. — Сюэ Ян, что это за выходка? Вся полиция поднята по тревоге, скоро дело дойдет и до спецназа. — Люблю эффектно появиться. «Ах ты сука!» — злость поднялась в ее груди. «Совсем охерел, кот драный! Это мой взрыв!» — А ты, малыш, зачем явился? Здесь взрослые разговаривают. – Она точно не может разговаривать. – Если ты не умеешь слушать это твои проблемы. Сюэ Ян дразнил его. Неужели Цзинь Гуанъяо поведется? Это ведь был он…? — Отец послал меня. Все готово. Не в моей привычке болтать, но раз уж я в хорошем настроении, так и быть, поделюсь. В эту ночь Цзян лишатся всего. Две крупнейшие плотины в Илине скоро взлетят на воздух. На счета дочерних фирм будут переведены подозрительные суммы. Переписанные договора внесены в архив и базы данных корпорации Цзян. Их ждет банкротство. — Промышленный шпионаж, — грубо хохотнул Сюэ Ян. — Свежевать умирающего тигра, твоя большая ошибка, мальчик. Тигров, — он словно сделал шаг ближе к Цзинь Гуанъяо, — сначала надо добивать. А потом уже делить шкуру, когти и клыки. Фэн Тяньчжи подавила желание сжать ладони в кулаки, подавила желание вскочить и разнести все к чертям на приливе адреналина. Сердцебиение усилилось, давление подскочило, тошнота подступила к горлу. «А мне точно вкололи стимулятор?» — спросила она саму себя. — Ты меня не впечатлишь. Сделки у меня получше бывали. И должники покруче. — Ты… Мы с тобой похожи, Тигр Сюэ. Сюэ Ян рассмеялся: словно завыли, закричали десятки неупокоенных душ. Фэн Тяньчжи, до этого момента испытывала только азарт, подстегиваемый препаратом, но от звуков этого смеха ей стало не по себе. Сюэ Ян развлекался: она поняла это быстро. Тигр играл лапой с маленькой мышкой, которая оказалась поблизости от его пещеры. Тигр был сыт и доволен — почему бы и не порезвиться? — Не равняй меня с собой, мальчик. Что за ее папашей, что за ней, — я пришел сам. Я не прячусь за спины своей стаи. И так во всем: все мои враги умирали от моей руки. А твоя кишка слишком тонка, чтобы выйти в открытую, — судя по звукам, Сюэ Ян встал. — Знаешь, — он и правда напоминал тигра, даже поступью, даже голосом, — что у нас принято делать с такими как ты? — Мне больше интересно другое, — Фэн Тяньчжи оставалось только гадать ,с каким лицом Сюэ Ян подошел к Цзинь Гуанъяо что его голос так изменился. В нем появились нотки… слабости? – Мне интересно, что триады привыкли делать с такими, как мой отец? — Старик Гуаньшань? — Сюэ Ян хрипло рассмеялся. Повисла пауза, послышался звук стали рассекающей воздух. — Его мотив нам близок. Ме-э-э-сть. Тигры любят месть. Поэтому твой старик будет жить, если не вляпается в очередную авантюру. А вот ты, паскуда и трус. Ты спрятался за деньги и связи. Даже со мной ты договаривался через посредника. — А твой отец, — снова запел рассеченный воздух, — явился ко мне в Гонконг сам. Один пришел в логово Тигра. Без оружия. — Старый идиот, — Цзинь Гуанъяо то ли презирал, то ли запоздало опасался за своего отца. — Ты бы заткнулся, мальчик. Ты и говна его не стоишь. «Наверняка крутит нож,” — подумала Фэн Тяньчжи, и едва сдержалась чтобы приложить ладонь к старому шраму. Тело заныло заныло от фантомной боли, она едва не застонала вслух. Она почувствовала как изголовье ее лежанки словно прогибается под чужим весом, почувствовала как кто-то потянулся к ней. — Встань, когда с тобой старшие говорят, — бросил Сюэ Ян. — И лапы подальше от нее держи. Не твоего крыла птица. Цзинь Гуанъяо, ну конечно! Она узнала его знаменитый, чуть сладковатый парфюм. Фэн Тяньчжи в этот миг, когда были обострены все чувства адреналином, показалось, что Цзинь Гуанъяо купается в духах. Так свербило в носу от этого запаха. — Ты мне не старший. Пташка моя, – Цзинь Гуанъяо продолжал давить на Сюэ Яна. По крайней мере очень хотел, чтобы именно так это и выглядело. На самом деле Фэн Тяньчжи было любопытно что связывает их двоих, и как они оказались все вместе. Но прежде следовало лучше слушать, чтобы не пропустить нужный момент. «Крутит, поворот. Крутит, поворот, ” — считала его движения Фэн Тяньчжи. Она хорошо знала этот нож: тяжелый, с превосходным балансом. Охотничий, таким и вепря можно заколоть если знать куда бить. Чуть изогнутый к кончику, он и правда напоминал коготь тигра. Фэн Тяньчжи хорошо помнила свое отражение в широком лезвии клинка. Противный, тусклый свет одинокой лампочки над головой. Холод наручников на левой руке. – Посмотри, посмотри на него, малышка, – Сюэ Ян тогда присел на корточки перед ней, широко улыбнулся. Он держал перед ее глазами лезвие ножа. – посмотри на него. Дай ему себя запомнить. А после накорми, – он склонил голову на бок продолжая улыбаться как голодный хищник... Уже взрослая Фэн Тяньчжи едва не вздрогнула от этих воспоминаний. «Сейчас он вывернет кисть, и из такого положения перейдет в обратный хват. Подкинет нож и поймает в самый последний момент.» «Да!» — торжествующе воскликнула Фэн Тяньчжи, когда услышала что нож лег в ее руку так, как она и планировала. Ее совершенно не заботил воспитательный процесс, хотя это и могло пригодиться ей в будущем. — Не понял, значит. Ты не мой тигренок, но… Все произошло очень быстро: только пальцы Цзинь Гуаняъо прикоснулись к ее лбу, как тут же запел рассеченный ветер. На ее лицо брызнула кровь, попала ей на губы. Повинуясь рефлексам, девушка быстро облизнулась, почувствовала стальной привкус на языке. «Да, малыш, тебе бы почитать про то кто такие члены триад. Старший с тобой разговаривает. Тебе бы заткнуться и проявить уважение.» — подумалось ей. Между ней и Цзинь Гуанъяо была пропасть из намерения. Она пришла готовая к смерти вместе со своим врагом. Она и правда была готова погибнуть во взрыве, утащить Сюэ Яна за собой в ад и дальше. Она не дрогнула перед ним, не испугалась откинуть капюшон. Фэн Тяньчжи знала — он следил за ней с самого въезда в город. Она позволила взломать свой навигатор и получить доступ к данным о ее перемещениях. Так было интереснее. И так было честнее. Они связаны с Сюэ Яном, и только дыханию смерти под силу уничтожить эту черную нить судьбы. Раз уж судьбе было угодно оставить их обоих в живых, значит так и должно быть. Уж она-то не упустит своего шанса заплатить врагу сполна! Фэн Тяньчжи поставила на кон все что у нее было — себя саму. Отчаянный поступок. Но триады такое любят… Их честь была понятной лишь самим членам группировок. Но для них она оставалась честью. Сюэ Ян вел себя по-хозяйски, а это значило что Фэн Тяньчжи в одном из его убежищ. Что ж, дело принимало скверный и интересный оборот. Если она все еще жива — значит главе Тигров тоже от нее что-то нужно. Какое совпадение! Интересы Цзинь Гуанъяо были не в счет — он уже сказал все ей что нужно было знать. За что Сюэ Яна стоило бы поблагодарить. Фэн Тяньчжи прислушалась к ощущениям, все еще стараясь не выдавать себя, она попыталась понять — на ней ли еще браслет с датчиком или нет. Она напрягла все силы чтобы уловить присутствие шелка на коже, не привлекая внимание своим, пусть даже и едва заметным движением. Но рядом было слишком шумно: она не могла сконцентрироваться. Вопли Цзинь Гуанъяо отвлекали ее, но она знала — от внимания Сюэ Яна не скроется ничего. Скорее всего он уже знал о том, что Фэн Тяньчжи очнулась. И все это представление было для нее в том числе. «Промышленный шпионаж! Диверсия на предприятиях!» — колоколом прозвенело в ее голове. По всему выходило — Цзинь Гуанъяо готовился к этому приему в Пристани Лотоса давно. И едва ли не с большим усердием, чем семья Цзян. Фэн Тяньчжи изо всех сил пыталась отвлечься от криков и брани, которые били ее звуковой волной откуда-то слева. Цзинь Гуанъяо катался по полу, выл, кидался проклятиями. В один из своих кувырков он с силой пнул лежанку Фэн Тяньчжи в изголовье, и она сама едва кубарем не полетела на пол. Однако, в последний момент чья-то рука резко схватилась за бортик справа, рванула влево. А заодно ладонь прикоснулась к ее руке. — Она враг, а не шлюха для забавы. Научись понимать, куда можно хер макать, малыш. — Я тебя, я… — стонал и хрипел Цзинь Гуанъяо. Он сучил ногами, скулил. — А ты точно от старика Цзинь? Он ни писка не издал когда получил свою рану. Даже улыбнулся и прикурил мне пробитой рукой, — Сюэ Яну доставляла удовольствие болтовня. — Говорят, шрамы от лапы Тигра он носит с честью. До сих пор. Сюэ Ян пнул Цзинь Гуанъяо, а потом рывком поставил на ноги. — Учился бы у папы, мелкий. — Пошел ты! — прошипел Цзинь Гуанъяо и издал протяжный стон. — Сядь, малыш, — толкнул Сюэ Ян его куда-то в сторону. — Прикройся. Это всего лишь порез. — Кость… я вижу… кость, — слабеющим голосом проговорил Цзинь Гуанъяо. — В первый раз? Э, малец, не вздумай блевать мне! Ты мне ещё не все сказал. Следом послышалась короткая возня, в воздухе запахло препаратами. Нашатырный спирт соседствовал с резким запахом вскрытой ампулы. Противный треск, будто бы зубами разорвали полиэтиленовую обертку. — Сам мотай себе, — речь явно шла о перевязке. — Вот ты и стал мужчиной, — Сюэ Ян под вопли Цзинь Гуанъяо ударил его куда-то в корпус. — Гордись, Яо, тебя сам Тигр воспитывал! Сюэ Ян был собой доволен. Фэн Тяньчжи могла только догадываться что сейчас происходило между ними двумя. Но ее состояние не позволяло пока что делать далеко идущие выводы. Боль походила на прилив: то откатывалась, пряталась куда-то вглубь ее существа, то с новой силой накрывала ее с головой. На миг она отрешилась от внешнего мира, погрузилась в себя. Ощущения все еще подводили ее — ей то казалось что шнурок на месте, но в следующий же миг приходило ощущение пустоты на руке. В любом случае: Усянь и Хуайсан смогли отследить ее перемещение до полицейского архива. Не Хуайсан никогда не дарил простых подарков, а когда стало понятно что его намерения куда серьезнее, чем обычный флирт, он связал их руки единой нитью. Не Хуайсан… В груди заныло, засвербило так, что Фэн Тяньчжи едва не сложилась пополам, едва не завыла громче Цзинь Гуанъяо. Боль ожившей внутри нее души на миг заглушила боль телесную. Она готова была поспорить, что горячие слезы полились из глаз. Смешались с кровью Цзинь Гуанъяо на ее щеке. Не Хуайсан. Где-то внутри нее заскреблась подленькая надежда на то, что недавний взрыв, огонь, очистил ее. Их план был прост: она выманит на себя Сюэ Яна, пока птенцы гнезда Цзян, прямо на приеме предоставляют неопровержимые доказательства грязных дел семьи Цзинь. Все любят шоу, а представление в Пристани Лотоса должно было стать незабываемым. Кордон, который она выставила по периметру территории, должен был принять на себя первый удар. Бойцы там были славные, они бы продержались до приезда армейских. Подарили бы этих гадов легавым тепленькими. Конечно, на какое-то время это поставило бы семью Цзян под удар, но правила этой игры задавали они. А значит Цзян руководили масштабом репутационного урона. Не Хуайсан… его образ упрямо вытеснял все мысли из головы. Сегодня вечером он должен был позвать ее замуж. В груди заворочался большой и острый ком, из нежности и боли. «Прости меня, прости, — звучало набатом в ее голове, — я не могла по-другому. Он забрал у меня все в этой жизни. Но судьбе было угодно чтобы мы с тобой полюбили друг друга. И он покусился на тебя. А ты подставился! Ты, вместо того чтобы рвануть с места, схватился с ним! Сан, как же так?! Это же Сюэ Ян! Ты же… он же. мог… мог…» — поток мыслей остановился, горло сдавили бесшумные рыдания. «Он же мог забрать тебя у меня. И я бы потеряла всякий смысл. Если бы ты тогда не выжил… мне бы не осталось причин жить тоже. К черту!» — она почти сорвала внутренний голос. «К черту мой и твой эгоизм, к черту наши ссоры. Я люблю тебя, но у меня есть долги. Сан, никто их не выплатит кроме меня. Тебе больно сейчас, да? Я всем причинила боль. Но я выжила, Сан, я ещё жива. Дай мне разобраться самой, в последний раз. Прости мне эту выходку.» Перед глазами пронеслись воспоминания. *** Фэн Тяньчжи переступила с ноги на ногу и протянула ладонь к двери. Из помещения раздался звонкий мужской смех: кто-то радовался случайной грубоватой остроте. Мужчины. Ей с ними было не привыкать. И все же… кабинет начальника тренировочного полигона семьи Не. Поговаривали, что он гонял хлеще любого старшины в казарме, а спрашивал с подчиненных как Цинь Шихуанди. Кто не справился — шел в терракотовую армию. То бишь в отставку с правом быть привлеченным к какому-либо делу при острой служебной необходимости. А еще он не очень-то любил женщин в погонах. Человек старых взглядов, Фэн Тяньчжи на таких насмотрелась. У нее в запасе было ещё десять минут. И все же она волновалась перед встречей. Она огляделась — отделанный в мягких серых и зеленых цветах коридор в этот час был пуст. Бросила тоскливый взгляд по сторонам, подавила неведомо откуда взявшееся желание помахать в камеры рукой. Так ее точно никто не воспримет здесь всерьез, ведь первое впечатление самое важное. Фэн Тяньчжи сюда не хвостом крутить пришла, а проходить практику. Учиться. Поэтому к выбору одежды она подошла ответственно. Брючный женский костюм и мужская сорочка. Строгих, неброских цветов, чтобы сразу было понятно — у нее серьезные намерения. Заявляться в армейской форме было бы глупо — она не на стороне государственных структур. Но и у этих идиотов было чему поучиться, и все, что она могла от них взять, то взяла. У нее были весомые причины недолюбливать армию и органы внутренних дел. Они все вместе, скопом, проморгали подготовку к нападению на полицейский участок, где служил ее отец. Они же проглядели, пропустили нападение на их квартиру. Отец ожидал какой-то такой выходки, поэтому он оставил патруль наблюдать за территорией. Фэн Тяньчжи было глубоко плевать, что патрульные полегли в перестрелке. Что они успели подать сигнал в ближайший к их району участок. Что полицейские отреагировали незамедлительно. Был итог — убитая через линчи мать. Няня, которая на ее глазах лишилась половины головы от выстрела помпового дробовика. И Сюэ Ян, который схватил ее за шкирку как котенка, швырнул на заднее сидение машины. Был итог — сотня погибших. Три сотни раненых. Труп ее матери и няни. И огромный, уродливый шрам на руке у самой Фэн Тяньчжи. Из-за этих ублюдков в погонах Фэн Тяньчжи лишилась сначала отца, потом матери. Ей было все равно, что виновные в преступной халатности понесли наказания. Лишились своих мест, званий, имущества в пользу государства и пострадавших. Без разницы ей было на все чистки внутри органов внутренних дел. В ее душе ничего не дрогнуло от новости, что начальника полиции по Шанхаю и его заместителя поставили к стенке после приговора народного суда. Они получили всего по три пули, тогда как ее отец превратился в решето. Они получили всего три пули, тогда как ее мать истекала и захлебывалась кровью. Так что пусть ублюдки в погонах радуются, что сама Фэн Тяньчжи не примкнула к триадам! Она рано бросила надеяться на справедливость. Кроме той, что способна принести сама. Все эти годы она упорно тренировалась. Игнорировала насмешки от сверстников и сверстниц. Золотая молодежь Шанхая не слишком-то жаловала выделяющихся на ее фоне. Девушки прочили ей грядущий статус «объедки» ведь никакой мужчина в своем уме не женится на Фэн Тяньчжи, которая знает больше способов убить, чем слов любви. А без свадьбы, в их глазах, все ее достижения не стоили и выеденного яйца. Хорошо, что тетушка Юй не такая! Быть может от того, что она почти что не общалась со всеми этими кумушками из высшего света дольше положенного, ей удалось сохранить здравый рассудок. Парни, молодые наследники папиных кресел, бывало, тоже не скупились на язвительные замечания. Но, как только выяснилось что рука у Фэн Тяньчжи тяжела, а удар поставлен сызмала — напрямую связываться с ней больше не хотели. Избежать ее общества они тоже не могли: ведь девушка воспитывалась в семье Цзян. И пригласить всех детей семьи Цзян и проигнорировать ее… было бы недопустимо. Поэтому Фэн Тяньчжи любила вечеринки. Ей нравилось смотреть, как вытягиваются лица этих холеных папиных дочерей и сынков. Как они изо всех сил разыгрывают дружелюбие и вежливость. Это было очень забавно: где еще как не на закрытых вечеринках можно было посмотреть парад лицемерия от молодежи? Старшее поколение устраивало ей такой показ на официальных приемах. А любовь... Любовь… в ее словаре и правда не было этого слова. Не было для самой себя. Она наблюдала за тем, как ухаживают друг за другом тетя и дядя. Как кружатся в танце бабочек Цзян Чэн и Вэй Усянь. Как сверкают рядом друг с другом Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань. Это было красиво. Но у нее нет времени на такую красоту. — Молодой Не ничуть не хуже старого! — различила она слова сквозь хохот. — Не Хуайсан? — прошептала она. — Он что, уже вернулся из Сиднея? И тут же едва быстро хлопнула себя по лбу. «Собрала информацию, тоже мне. Тяньчжи! Какое тебе кресло начальника безопасности? ” — набросилась она сама на себя с бранью. «Хотя погоди: как бы ты смогла получить информацию о младшем брате Не Минцзюэ? Летал он, наверняка, частным бортом, ведь когда это не нужно, никто близко не сходится с народом.» Девушка сердито качнула головой — и по всему выходил просчет. И как ей теперь впечатлить начальника? А если там еще и он… Небеса и предки точно лишили ее сегодня своего расположения! А ведь Яньли предлагала погадать на этот день! Фэн Тяньчжи мотнула головой, прогоняя все волнение. — Вы бы такого больше не говорили, лао Ши, — мягко упрекнул его Не Хуайсана в ответ, — старый дракон — мудрый дракон! — И то верно. А что же вы… тут? — Внеплановая проверка, лао Ши. Чтобы вы тут не расслаблялись! — Что ж… Никакого макияжа, даже тона на лице. Гладко зачесанные волосы, коса убрана в пучок. Ни пылинки на рукаве. Под пиджаком портупея, бок приятно холодил верный ствол. В портмоне — характеристики, анализы, разрешения на хранение и использование пяти видов оружия. И все же она… волновалась. Пришлось это признать. Ладони похолодели. Из кабинета снова раздался смех. — В го, они там, что ли играют? — едва слышно выдохнула она и снова посмотрела на часы. Ещё пять минут. Что ж, уже можно объявить о себе. Никакого подобострастия. Девушка трижды постучала и решительно распахнула дверь, не дожидаясь разрешения войти. «Дьявол! — тут же подумала она. — Надо было подождать когда ответят.» Но было уже поздно, она перешагнула порог кабинета и застыла сделав всего два шага. Мгновенно воцарилась тишина: ее нарушал лишь вентилятор на потолке. В углу тихо болтало радио, через приоткрытое окно в кабинет долетали отдаленные звуки тренировки на полигоне. А еще запах первого в этом году весеннего дождя. Перед ней за широким столом заваленным папками сидели двое. Прямо напротив нее, в удобном кресле расположился пухленький старичок с залысинами и цепким взглядом. Фэн Тяньчжи не обманул его облик, она понимала — специалист он отменный. Ее не обманула хлопковая сорочка с коротким рукавом, ее не обманули фотографии детей и внуков по стенам. Она успела заметить смех в его глазах и широкую улыбку. И она поступила верно, не обманувшись внешним добродушием: тот кого Не Хуайсан уважительно именовал лао Ши впился в нее холодным, пристальным взглядом. Такому не надо было даже подниматься из своего кресла чтобы получше ее разглядеть. Лао Ши махнул ладонью: — Был бы свахой сказал: «Входит без разрешения. Небось и говорит, когда не спрашивают,» — мужчина положил подбородок на костяшки пальцев. Огоньки в его глазах подсказали — он шутит. Проверяет ее. А вот второго гостя Фэн Тяньчжи игнорировала намеренно. Не Хуайсан смотрел на нее исподлобья, пристально и мягко скользил по ней взглядом. На губах играла дерзка и теплая улыбка одновременно. — Хорошо, что вы не сваха, лао Ши, — отозвался Не Хуайсан, — в наш век женщинам совсем не обязательно спрашивать разрешения. И вы бы умерли с голоду, от отсутствия спроса на ваши услуги. Лао Ши махнул в его сторону рукой. Фэн Тяньчжи сейчас занимала его больше всего. — Эмансипированная значит. Представься, — совершенно по-армейски приказал лао Ши. Фэн Тяньчжи, было, вытянулась по струнке, но тут же одернула себя. Она была не при кителе и кокарде. — Соображает, нашлась быстро, — довольно щелкнул пальцами лао Ши. — Молодец. Ну как кирзу потоптала, девонька? Еще одна провокация. Он ожидал, что она сейчас обиженно вспыхнет, загорится как спичка: я, мол, тебе не девонька. Я целый младший сержант! Но Фэн Тяньчжи не спешила ему доставлять такого удовольствия. — Солдатский паек обилен, да досыта не наешься, — ответила она и против воли встретилась взглядом с Не Хуайсаном. Он был уверен, что ей нужно его одобрение, поэтому едва заметно наклонил голову. В этой своей накидке с драконами на белоснежную футболку, загорелый… Его кожа приобрела теплый медовый оттенок, выгодно оттеняла карие глаза с золотой поволокой. Не Хуайсан держался свободно, но все же не развязно. Более того: они то и дело переглядывались с лао Ши. Ее будущий начальник тонко подмечал малейшие изменения выражения лица Не Хуайсана. У девушки противно и не вовремя заныло внизу живота. Она потупила взгляд и приготовилась к следующему вопросу. «Они с Хуайсаном были знакомы с самого детства. Круг общения элиты всегда ограничен: и чем выше ты в иерархии, тем меньше у тебя равных по статусу. Иные знакомства заводить не положено. Не потому что люди находящиеся ниже тебя хуже. А потому, что вы из разных миров. У вас разные приоритеты в жизни, разный старт в этом марафоне. Подчиненные мало что смыслят в делах начальства, от того первые и считают вторых придурками. Иногда, конечно, попадают в цель. Так что у маленькой Тяньчжи и малыша Хуайсана просто не было возможности избежать друг друга. Они познакомились на детской площадке: кажется, это был день рождения кого-то из братьев Цзинь. Родители и другие взрослые праздновали в отдельном шатре, а дети, окруженные аниматорами и старшими женщинами всех семей предавались своим нехитрым развлечениям. Кто-то раскрыв рот смотрел на клоунов и глотателей огня. Кто-то играл в догонялки. Пахло сладкой ватой. Фэн Тяньчжи не могла вспомнить куда она направлялась. Просто ходила среди ярких шатров, то и дело уклонялась, когда мимо пробегала веселая ватага ребятишек. Ей было не до радости. Ей было грустно. Так грустно, что она даже не знала как об этом сказать. Доктор говорил, что когда ей станет так плохо, как сейчас или даже хуже обязательно нужно с кем-то говорить. Даже если не хочется. Но беда была в том, что говорить ни с кем ей как раз и не хотелось. Ей хотелось свернуться где-нибудь, как котенок и просто тихо лежать. Чтобы никто к ней не подходил и никто ее не трогал. Чтобы на нее сверху падал дождь, потом осенние листья. А потом и снег. Чтобы было вокруг тихо-тихо, как… Как на кладбище, куда они ездили с дядей и тетей. На кладбище было хорошо. Там не было никого из чужих. Те люди… те… они бы ее ни за что тут не нашли. А она бы свернулась калачиком между могил мамы и папы. И лежала бы, смотрела на серый камень. А потом сверху начал бы падать снег. Или дождь. Но лучше снег. Снег быстро ее заморозит, спрячет в сугробе. И они будут лежать все вместе: мама, папа и Чжи. Им будет хорошо. Прошло только три месяца как она начала снова говорить. После того, как тетя Юй и дядя Цзян спасли ее из заброшенного страшного здания она мало что помнила. Доктор сказал, что со смерти родителей прошло полгода. И три месяца назад она сказала первое слово. Попросила у братика Сяня есть. Но малышка мало что понимала, когда услышала это слово. «Полгода». Ей не понравилось как оно звучит. Ей сразу представлялся червяк, которого разрубили на две части. И они теперь, эти части, были сами по себе. Полгода. Доктор сказал что ей надо выходить на улицу, общаться со сверстниками. Он и правда считал ,что игрушки и развлечения помогут девочке жить дальше. Она пожала плечами, со вздохом расправила складки платьица. Оно нравилось Фэн Тяньчжи: из переливающейся фиолетовой ткани, оно было похоже на картинку, которая менялась стоило только повернуть ее в руках. Фэн Тяньчжи только успела подумать, что ей хочется сладкой ваты, и чуть было не повернула к этому шатру, как вдруг… — Уходите, быстло! — раздался со стороны игровой площадки голос. А следом раздался противный хохот: — А то что? Что ты нам сделаешь, сопляк? Фэн Тяньчжи словно очнулась ото сна, со всех ног она полетела на голоса и совсем скоро увидела.... Трое мальчишек, лет одиннадцати на вид, если судить по росту, окружили плотным кольцом мальчика, ее ровесника. Но мальчик, казалось, совсем их не боялся. Он смело толкался, пытался вырвать из руки того, что повыше свою игрушку. — Отдай, — тихо и угрожающе все повторял мальчик. Фэн Тяньчжи огляделась по сторонам: и вовремя увидела под соседним деревом большую ветку. Девочка кинулась к ней, стараясь изо всех сил не выпускать из виду обидчиков. Она подхватила тонкую и большую ветку, едва ли не больше ее самой и со всех ног побежала вперед. Старшие ребята развлекались вовсю: они толкали мальчика друг к другу, легко отбивали его удары. Их искренне забавляли его попытки сопротивляться. — Папа говорил, что трое на одного нечестно! — заявила она и крепче сжала в ладошке ветку. Мальчики обернулись и она наконец могла рассмотреть лицо того кого они окружили. Невысокий, не выше ее самой, в черной футболке с драконом на груди, в сероватых джинсах и в тон кроссовках. Его короткий хвостик совсем растрепался. Она кивнула ему, он кивнул ей и Фэн Тяньчжи перевела взгляд на хулиганов. Хоть они и были старше и сильнее, но девочке показалось что они тупые. У того, кто сжимал в руке отобранную игрушку уже высыпали на лице угри. Он был самым мерзким: Фэн Тяньчжи была готова поклясться, что у него изо рта воняет помойкой. Его помощники были ему по плечо. Взгляды у них были нехорошие. — Смотри, убогий. За тебя девчонка заступается! — рассмеялся главный задира. — Еще и палку с собой притащила. Беги отсюда, крошка! — поддержал своего главаря тот что стоял справа. Этот был жирный, пузо так и норовило свеситься через ремень. Фэн Тяньчжи поморщилась и посмотрела на другого разбойника. Он был тощим, футболка с мячом висела на нем, словно он ее донашивал за кем-то другим. Ей оставалось только надеяться на то, что смелость мальчика не испарится, и он воспользуется шансом. — Погоди, — главарь шагнул к ней, сложил руки на груди. — Так ты же та, убогая! — Убогая? — отозвался жирдяй. — Ха-ха! Ты что не знаешь? Бандиты положили всю ее семью, а ее саму забрали в дурдо-о-о-ом, — издеваясь, он присел на корточки перед девочкой, покрутил пальцем у виска. Совсем не заметил, как отобранная игрушка, смутно напоминающая самолет упала на траву. — Мне мама говорила, ее отец связался сначала с бандитами, отказался отдавать долг… — Ложь, — ярость, которая прозвучала в ее голосе немного напугала даже саму девочку. — Ло-о-ожь, — издевающе протянул главарь, — да ты же нищая! — А, та самая! Еще по новостям передавали! Точно, из дурдома! Гляди-ка, мелочь, — отозвался тощий, — тебя психичка защищать пришла. — Какой папочка? - издевался главарь , - Он же сдох, да, ребята? Его друзья дружно захохотали. Малыши бросились в атаку мгновенно: Фэн Тяньчжи отпрыгнула, одновременно замахнулась и со всей силы ударила веткой по глазам подростка, с оттягом провела по лицу. А мальчик напал со спины: он бросил подобранный камень прямо в пузо жирдяя, резко развернулся и головой ударил в живот худого. Мир закружился перед глазами, Фэн Тяньчжи почувствовала, как озверевший от боли хулиган вцепился ей в шею как вдруг… — Что здесь происходит?! — раздался незнакомый, но страшный голос. Хулиганы убежали со всех ног, а девочка закашлялась, свернулась на траве. Перед глазами у нее маячила черная игрушка: не то самолет, не то дракон. — Блат, не надо, — кто-то помог ей встать и закрыл собой. Фэн Тяньчжи быстро поняла — это был тот самый мальчик, которого она сумела защитить. У него недоставало зубов, поэтому он звучал очень смешно. — Не лугайся, мы сплавились, — заявил он. — Мы лаботали сообща! — важно заявил он своему старшему брату. И тут же повернулся к ней: – Смотри, это длакон! – гордо заявил мальчик и с силой вложил ей в руку свою игрушку. У дракона из деталек "лего" было помято одно крыло. – Длакон? – переспросила она. Мальчик закатил глаза, недоуменно посмотрел на своего страшего брата. Подоспели и другие взрослые: она заслышала голоса тети и дяди, а совсем скоро откуда-то издалека раздались крики и ее братьев. Новости разнеслись быстро... Невоспитанные дети обслуживающего персонала были немедленоо устранены с праздника вместе с родителями. – А! Дракон! Поняла! – она улыбнулась ему, осторожно, мягко погладила игрушку по изломанному крылу. – Он ранен, – сообщила ему Фэн Тяньчжи и покачала головой. – Мой длуг защищал меня от влагов, – гордо заявил ей мальчик. – Чуть не умел в бою. И тут же оживился, горячим шепотом спросил у нее: – Можешь починить его клыло? – А, что? Крыло. Да. – Тогда забилай себе. У меня еще есть. Фэн Тяньчжи просияла, она радостно попрыгнула на месте, прижала дракона к груди. Мальчик важно кивнул ей, как взрослый. – Пусть еще поиграют, – тот же голос, что недавно распугал хулиганов, теперь звучал куда мягче. Наконец, Фэн Тяньчжи смогла разглядеть говорившего. Мужчина в серой рубашке упирал руки в бока, зорко оглядывая их двоих. — Ты хоть представился своей спасительнице? — Я… мы… — вздохнула Фэн Тяньчжи и тут же замолчала. Мальчик немедленно повернулся к ней, совершенно по-взрослому протянул руку: — Не Хуайсан, младший блат Не Минцзюэ. Несколько секунд она смотрела на его ладонь и, наконец, вложила в его руку свою: — Фэн Тяньчжи, — представилась она. Лицо мальчика мгновенно вытянулось и следом помрачнело лицо Не Минцзюэ.Фэн Тяньчжи не понимала в тот миг — ей сочувствуют. И маленький и старший брат. Она только и могла съежиться под их взглядом, и так не вовремя расплакаться… » Их связывало многое. *** Фэн Тяньчжи давно уже привыкла к таким проверкам. Здесь главное знать чувство меры, успевать все схватывать на лету. — Скажи что-нибудь, красота? — взгляд лао Ши потеплел. Фэн Тяньчжи шагнула вперед, открыла портмоне, протянула начальнику толстую папку со своими достижениями. Лао Ши покосился на нее, но промолчал. Не дожидаясь когда он все же соизволит протянуть в ответ руку, девушка осторожно положила перед ним папку. — За меня здесь все сказано, — качнула она головой и громко захлопнула портмоне. — Беда с вами, — только и махнул рукой лао Ши. — Ладно, проверку ты прошла. Сядь, — махнул он рукой и подтянул к себе кожаный переплет. Не Хуайсан мгновенно и иязщно поднялся на ноги и повернулся к лао Ши: — Оставляю вас с гопожой Фэн наедине. Поручаю ее вашим заботам. Лао Ши только кивнул в ответ и махнул рукой. — Позвони мне, — шепнул Не Хуайсан ей на ухо, когда проходил мимо нее. — Вот еще, — одиними губами прошептала она и позволила себе горящий взгляд. Внизу живота снова скрутило, пальцы поджались в удобных туфлях. Не Хуайсан самодовольно улыбнулся и осторожно прикрыл за собой дверь. Его ухаживания, вопреки ее ожиданиям, были открыты и просты. Он не закидывал ее любовными постами, но заваливал цветами. Он появлялся везде где была она. После изнуряющей тренировки, в душевой, ее всегда ждало свежее черное полотенце, вместо ее, синего. И сколько бы Фэн Тяньчжи не покупала синих полотенец — их всегда сменяли черные. В ее комнате в местном общежитии при полигоне всегда были цветы. На столе всегда ждала горячая еда, и Фэн Тяньчжи не понимала, как он это успевал делать. И все же успевал. Когда однажды в столовой она посетовала своему товарищу по учебе, что ей не хватает времени для изучения тактической части, в этот же день она получила целых два дня увольнительных. А еще, рядом с готовым разогретым ужином лежал абонемент. Да не простой, а в библиотеку для начальства! Он дарил ей жизнь… Фэн Тяньчжи едва ли могла это объяснить. Но словно распахнули двери в плотно запертую комнату, а следом и отворили окна, впуская внутрь лунный свет и свежий ветер. Она оживала рядом с ним. И ничего не могла с этим поделать. У него был только один минус — уж слишком Хуайсану хотелось сердечек в ее глазах, и звездочек с купидонами вокруг ее головы. Но даже это… она была согласна даже на это. Она бы подарила ему все звезды, поймала и заставила кружиться повсюду всех купидонов на свете. Лишь бы сейчас быть рядом с ним. «Бусина, ” — вспомнила она, снова постаралсь почувствовать браслет на своем запястье. В золотой бусине прятался крохотный GPS-трекер который передавал информацию на контролирующий его носитель трижды в день. Устройство было крохотным и гениальным: подазряжалось от естественных токов тела, но имело свои ограничения. Ни камеры, ни записывающего устройства включить в золотую бусину не удалось. Однако сигнал о том что она находится у полицейского управления Фэйцзянь получили два устройства. Не Хуйасан и Вэй Усянь. Кажется, у Сюэ Яна получилось развязать язык Цзинь Гуанъяо. Фэн Тяньчжи окончательно очнулась от воспоминаний едва только заслышала поток его слов. Судя по ощущениям, Цзинь Гуанъяо находился где-то рядом с выходом. — Глава службы безопасности корпорации Цзян нужна нам. А как ценный свидетель или обвиняемая по делу о коррупции: зависит только от нее. — Ты совершенно не разбираешься в людях. Но я тебя учить не буду. Тебя жизнь научит, малыш. Она уже достала хуй и приготовилась тебя ебать. Будет больно. — Развлекайся дальше сам, — напоследок бросил Цзинь Гуанъяо. Он шипел от боли как раненный змей. И все же прошел боевое крещение от главы Тигра. — Развлекаются младшие тигрята со шлюхами. А мы с Фэн отдаем друг другу долги. «Но тебе, гниде, этого не понять, ” — так и повисло в воздухе. — Пшел вон, — что ж, последнее слово осталось за Сюэ Яном. Он вбил это слово ему в глотку, и Цзинь Гуанъяо пришлось это проглотить. «Вот даже как. Цзинь Гуаньшань лично, сам, сунулся в одну из пещер тигра?! Вот это он не робкого десятка, однако! Неудивительно, что Сюэ Ян его уважает. Как интересно.» Едва стихли шаги в коридоре, Сюэ Ян, приоткрыл дверь. Удовлетворённый проверкой подходов к его убежищу, он нарочито громко постучал по косякам. Простучал стены и лишь только после этого, в один прыжок оказался рядом с ней. — Кончай балаган, вижу же, что очнулась, — прошипел он, в один миг, она и охнуть не успела, как почувствовала на своих руках что-то прочное. — Меры предосторожности, — оскалился Сюэ Ян когда Фэн Тяньчжи открыла глаза. — Слезай, поговорим. Девушка поднялась и огляделась: окружающий мир медленно проступал очертаниями. Место где она пришла в себя напоминало то ли чей-то кабинет, то ли хранилище. Слева от нее стоял старый шкаф-картотека, сверху на нем лежали пожелтевшие от времени папки. Где-то слева натужно работал старенький вентилятор. Она сидела на потертой медицинской каталке, однако начищенной до блеска и хорошо продизенфицированной. Запах спирта и физраствора, казалось пропитал ее с головы до ног. Черная футболка кое-где была порвана, черные джинсы протерлись по бокам. — Выглядишь паршиво, — Сюэ Ян сидел перед ней, прямо на старинном дубовом столе. Одну ногу он согнул в колене, положил на нее локоть, а другой ногой помахивал в воздухе. Рубашка расстегнутая на груди, перекинутая через плечо коса. Множество метательных игл поблескивали навершиями из драгоценных камней. Нож слева у пояса. Он потянулся в сторону, и в следующий миг кинул в нее что-то белое. Хоть она и была связана, но стремительно выбросила руки вперед. В ладони ее было что-то влажное. – Утрись. Не ты пустила кровь щенку, права не имеешь, – он мотнул головой в сторону ее щеки. Фэн Тяньчжи быстро вытерлась влажной салфеткой. – Паршиво, – вновь повторил Сюэ Ян и щёлкнул языком. — Чего не могу сказать о тебе. Что ты мне вколол? — она прижала большие пальцы связанных рук к лицу, медленно провела руками от переносицы до лба. — Что за ебанный стимулятор? — Обезбол с противорвотным, — Сюэ Ян смерил ее взглядом, — тебя зацепило неплохо, заблевала бы мне тут все. Какой стимулятор, Фэн? Тебя бы разнесло. Заебался бы стены оттирать от твоей требухи и говна. А это место мне еще пригодится. Он секунду помедлил, смерил оценивающим взглядом. — А теперь поговорим как взрослые люди, дочь Фэн Си. Фэн Тяньчжи не бросилась на него не только из-за подступившей слабости. В глазах Тигра промелькнуло что-то похожее на сожаление, а в голосе прозвучало неподдельное уважение. — Поговорим, глава клана Тигра. –Учтивая госпожа, — дернул головой Сюэ Ян. — Это хорошо, — и плавно спрыгнул на пол. — Давай по-простому, Фэн. Не чужие друг другу люди, — Сюэ Ян с хищной грацей поднялся и шагнул вглубь помещения.