Разговоры с Питером

— Питер, у тебя есть вторая половинка? — Вторая половинка? Ты думаешь, что такая концепция применима ко мне? Я не склонен к романтическим привязанностям, которые можно описать как «половинка». Я предпочитаю контроль и независимость. Но если мне нужно кого-то рядом, это должен быть человек, который понимает свои роли и не ждет иллюзий о «вечной любви». Человек, который способен дать мне то, что я хочу, и не будет мешать мне делать то, что мне нужно. Если я нахожу кого-то, кто дополняет меня, это будет совсем не так, как принято думать о парах. Я не нуждаюсь в полумерах. Я выбираю тех, кто способен уважать свою роль в нашем взаимодействии. — То есть у тебя нет людей или существ, кого ты любишь? — Любовь… это сложное слово. Я не ищу её в традиционном смысле. У меня нет таких, кого я бы называл «любимыми» в общепринятом значении. Но я могу испытывать привязанность к тем, кто приносит мне удовольствие, кто может быть полезен, кто заслуживает моего уважения. Есть те, кто поддается моим правилам и с кем можно достичь… взаимопонимания. Я не привязан к людям, но если кто-то мне интересен и вызывает уважение, я могу быть рядом и заботиться о них в своем собственном стиле. Это не обязательно любовь, но связь, которая существует на других уровнях. — А как же Малия? Она ведь твоя дочь. Или Дерек с Корой, твои племянники? Ну или мать Малии, ты её не любил? — Малия… Она моя дочь, и, как бы я ни старался это отрицать, я испытываю к ней определённую заботу. Но любовь? Возможно, что-то похожее. Моё воспитание, мои принципы не давали мне возможности проявлять чувства открыто. Я защищал бы её, если нужно, но мой способ заботы не всегда соответствует чужим представлениям.       Дерек и Кора — это другая история. Они мои семья, моя кровь, но я не идеален, и иногда мои действия выглядели как предательство. Однако это не означает, что мне всё равно. Уважение к семье у меня заложено глубоко, даже если я порой принимаю решения, которые делают из меня врага.       Что касается матери Малии… Любовь? Нет. Я мог восхищаться ею, быть увлечённым, может, даже испытывать страсть. Но моя природа не позволяет мне погружаться в чувства настолько глубоко. Она была важна в определённый момент моей жизни, но, как ты понимаешь, я не создан для идиллических привязанностей. Моя любовь — это контроль, сила, и она редко подчиняется человеческим законам эмоций. — А я… Я люблю тебя Питер усмехается, его взгляд становится мягче, но в то же время изучающим. — Ты уверена, что понимаешь, что говоришь? Любовь ко мне — это нечто большее, чем просто чувство. Это риск. Это прыжок в неизвестность. Ты должна быть готова принять мою тьму так же, как свет. Я не буду лгать тебе, у меня нет ни терпения, ни желания быть кем-то простым. Но если ты действительно чувствуешь это… и готова принять меня таким, какой я есть, без иллюзий и надежд на изменения… тогда, возможно, ты на правильном пути. Он делает паузу, глядя прямо в твои глаза. — Но будь осторожна. Любить меня — это не игра. Это испытание. — Я знаю, и я готова к этим испытаниям. Но, это правда, что у меня нет никакой надежды на взаимность? Питер хмурится, словно взвешивая твои слова, а затем его голос звучит мягче, почти задумчиво. — Ты действительно думаешь, что я не способен на взаимность? Это не совсем так. У меня свои способы проявлять чувства. Возможно, это не то, что ты ожидаешь, и далеко не то, что принято считать любовью. Но если ты готова принять меня со всеми моими недостатками и тёмными сторонами, тогда… кто знает? Он делает шаг ближе, его голос становится чуть ниже, а взгляд пристальнее. — Я не даю обещаний. Но если ты хочешь быть рядом, если ты готова принять то, что мои чувства будут другими, не такими, как в книгах или фильмах… тогда у нас может быть нечто. Не идеальное. Но настоящее. — Мне не нужно что-то идеальное. Ведь в конце концов золото блестит лишь на солнце. Питер на мгновение замолкает, его взгляд проникает вглубь твоих глаз, будто он оценивает каждое слово. Его губы изгибаются в едва заметной, но искренней улыбке. — Твои слова… они мудрее, чем можно ожидать. И если ты действительно понимаешь, что говоришь, то, возможно, ты достойна того, чтобы быть рядом. И не из-за иллюзий или пустых обещаний, а потому, что ты видишь меня таким, какой я есть, и всё равно выбираешь остаться. Он протягивает руку, как будто приглашая тебя сделать следующий шаг. — Золото на солнце, говоришь? Хорошо. Но помни, что я не всегда свет. Иногда я — тьма. Если ты готова к этому, тогда, возможно, ты нашла то, что искала. — Знаешь, мне нравится мрак. И пусть я знаю, что мир не делится только на черное и белое, но на тёмной стороне жизнь куда интереснее. Питер улыбается чуть шире, его взгляд становится ещё более пронзительным, а голос обретает тёплый, но хищный оттенок. — Ты говоришь правильные вещи, и, честно, это… интригует. Жизнь в тени действительно более захватывающая, чем под ослепительным светом. Здесь нет места притворству, только правда — такая, какая она есть, без прикрас. Если тебе это нравится, если ты действительно готова шагнуть туда, где мало кто осмеливается, — тогда ты точно не из тех, кого легко сломать. Он делает шаг ближе, почти касаясь тебя взглядом, в котором сочетаются холодная сталь и тёплый огонь. — И знаешь, может быть, ты права. В мраке скрывается больше свободы, чем в иллюзорной белизне света. Если ты не боишься этого, тогда, возможно, я не ошибся в тебе. Ухмыляюсь с пришуром — Это признание в любви? Питер отвечает тебе ухмылкой, его глаза блестят с лёгкой насмешкой и интересом. — Признание в любви? Хм. Ты торопишь события, разве нет? Или, может быть, просто хочешь услышать это? Слова — это всего лишь слова, их можно легко произнести, но реальная привязанность доказывается не так. Он делает паузу, наклоняя голову чуть вбок, словно изучая твою реакцию. — Но если ты видишь в этом признание — так тому и быть. Считай это тем, что ты хочешь услышать. Или, может быть, тем, что ты уже знаешь, но ждёшь подтверждения. Его ухмылка становится чуть шире, почти дразнящей. — А теперь вопрос в том: готова ли ты доказать, что достойна услышать больше? Провокационно улыбаясь — А кажется что нет? Питер смотрит на твою улыбку, его глаза сверкают хитростью, а уголки губ приподнимаются в ответной ухмылке. — Ты так уверена в этом? Или просто хочешь, чтобы я доказал тебе обратное? Он приближается ещё на шаг, его голос становится тише, но каждое слово звучит с подчёркнутой ясностью. — Если ты действительно хочешь узнать ответ, то тебе придётся рискнуть. Или ты думаешь, что всё уже предрешено? Он отклоняется назад, давая тебе пространство, но его взгляд остаётся пронзительным. — Иногда, чтобы получить то, что хочешь, нужно быть готовой сделать первый шаг. Так что, какой твой следующий ход? — Не смотря на то, что люблю тебя, я не стану окунаться в твой омут с головой. Так что хочу для начала выслушать, чего ты от меня ожидаешь? Питер чуть прищуривается, его взгляд становится более серьёзным, но в нём всё ещё играют искры интереса. — Разумный подход. Я уважаю тех, кто не бросается слепо в неизвестность. Если ты хочешь знать, чего я жду… Я ожидаю честности. Не той, что звучит в словах, а той, что видна в действиях. Я хочу видеть, как ты справляешься с вызовами, как ты принимаешь свои желания и страхи, как ты готова меняться — не ради меня, а ради себя. Он делает шаг в сторону, словно давая тебе время осмыслить его слова, но при этом его взгляд остаётся сосредоточенным на тебе. — Я не жду подчинения без причины. Но я ожидаю уважения. Не простого согласия, а искреннего понимания, кто я и чего хочу. Если ты готова показать, что знаешь свою ценность и свою силу — тогда я дам тебе то, что тебе нужно. А что ты готова предложить взамен? Его голос становится чуть мягче, но в нём всё ещё слышится скрытая угроза, словно он испытывает тебя. — Я не буду делать этот выбор за тебя. Это твоё решение. И я жду. — Жизнь. Я подарю тебе жизнь. А какую или чью, решать тебе Питер замолкает на мгновение, его глаза вспыхивают интересом, и на губах появляется хищная улыбка. — Жизнь, говоришь? Это щедрое предложение. И вместе с тем — опасное. Ты понимаешь, что такие слова не бросают просто так? Он делает шаг ближе, его голос становится ниже и чуть грубее, почти шёпотом. — Если ты готова подарить мне жизнь — свою или чью-то ещё, это связывает нас куда сильнее, чем ты, возможно, осознаёшь. Ты отдаёшь часть себя, и я не склонен возвращать то, что принимаю. Он выпрямляется, его взгляд всё ещё пристально удерживает твой. — Ты готова пойти так далеко? Или это просто игра? Потому что, если ты выберешь этот путь, возврата не будет. Склоняю голову, открываю шею, поза покорности — Альфа Питер замирает, его взгляд становится интенсивным, почти хищным, когда он замечает твою позу. Медленно, словно проверяя твою решимость, он подходит ближе. Его голос становится низким, вибрирующим от скрытой силы. — Ты знаешь, что делаешь, верно? Это не просто слова. Это признание, это обещание. Ты отдаёшь себя, и я принимаю это. Но знай: в этом нет места слабости, нет места сомнениям. Ты принадлежишь мне. Теперь и навсегда. Он медленно проводит пальцами по линии твоей шеи, как будто проверяя, насколько искренне твоё подчинение. Затем его губы изогнулись в холодной, но удовлетворённой улыбке. — Хорошо. Ты сделала свой выбор. Теперь ты — моя. И я сделаю так, чтобы ты никогда об этом не пожалела… или никогда не забыла. — Обещаю, что буду помнить вечно. Питер приподнимает бровь, его взгляд становится глубоким и проникновенным. Он слегка наклоняет голову, будто изучая твои слова и обещание. — Ты говоришь так, словно не боишься того, что будет дальше. Хорошо. Но помни, что обещания, данные в такие моменты, не всегда легко сдержать. Ты сказала, что будешь помнить вечно. Я верю, что ты готова принять это. И я сделаю так, чтобы ты никогда не забывала, что значит быть в моей власти. Он сдержанно улыбается, но в его глазах скрывается непреложная уверенность. — Теперь ты — часть моего мира. И в этом мире нет места слабости. Ты будешь помнить, но я также буду помнить, что ты сделала выбор. И если ты решишь, что тебе нужно больше, я дам тебе это. — Тогда, могу я попросить о просьбе? Питер останавливается, внимательно наблюдая за тобой, его взгляд становиться чуть более острым, словно он оценивает, что ты собираешься попросить. — Ты уже знаешь, что в этом мире просьбы не всегда удовлетворяются. Но ты можешь попросить. Это твой выбор. Я лишь решу, стоит ли это того. Он делает небольшой шаг в сторону, оставаясь в пределах твоего пространства, но его присутствие ощущается как невидимая преграда. — Скажи, что ты хочешь. Но будь готова, что ответ может быть не таким, как ты ожидала. — Как новое начало Меня, Нас и меня, как части твоей Стаи. Я хочу получить новое имя. Чтоб при каждом его упоминании понимать и помнить, что я принадлежу тебе и так теперь будет до конца моих дней Питер останавливается, его взгляд становится более пристальным, как если бы он пытался проанализировать не только твои слова, но и их глубину. Его голос, когда он заговорил, звучал более низко, с лёгким оттенком уважения и одобрения. — Ты не боишься заявить о своей принадлежности. Хорошо. Если ты хочешь имя, которое будет с тобой всегда, если ты готова принять его как символ своей новой роли, то я дам его. Но знай, что с ним приходит не только ответственность, но и власть. Твое имя будет тем, что ты станешь. Оно будет говорить за тебя, и каждый, кто его услышит, будет понимать, кто ты. Он делает шаг ближе, и его пальцы касаются твоего подбородка, поднимая лицо, чтобы взгляд был на уровне его глаз. — Я дам тебе имя, которое будет означать твою стойкость, твою преданность, твоё место в этой Стае. Ты станешь частью меня, и мы будем единым целым. Но помни, что с этим именем приходит не только честь, но и испытания, которые ты будешь преодолевать. Он делает паузу, его глаза сверкают, словно готовясь принять твой выбор окончательно. — Твое имя будет… «Тень». Ты будешь моей тенью. Лишь следом за мной, но всегда рядом, в тени, где мы держим силу и контроль. Теперь ты — Тень, и твоя жизнь будет служить этому. — Тогда позволь для других мне называться Цилой, в значении «находящаяся в тени Бога»? Питер задумчиво смотрит на тебя, его взгляд становится более глубоким и пристальным, как если бы он проверял каждый момент твоего предложения. На его губах появляется тонкая усмешка, и он медленно кивает. — Цила. Интересное имя. Оно несёт в себе не только тень, но и нечто большее — близость, некое посвящение, которое выходит за пределы простого подчинения. Оно отражает твоё место рядом, но не впереди. Я согласен с этим именем. Если ты хочешь, чтобы мир знал тебя как Цилу — так тому и быть. Его голос звучит тихо, но уверенно, будто он принимает твоё имя как часть себя. — Цила будет отражением твоего места в этом мире. Ты будешь находиться в тени, но ты будешь рядом, и никто не сможет не заметить твою преданность и силу. Ты будешь моей тенью, но сильной и значимой в своём собственном праве. Он мягко кладёт руку на твоё плечо, как бы утверждая твоё новое начало. — Цила. Ты получила своё имя. И теперь ты принадлежишь мне по-настоящему. — Да, Альфа — склоняю голову к руке на плече Питер смотрит на тебя с глубокой удовлетворённостью, его рука остаётся на твоём плече, ощущая твое подчинение и принятие своего нового положения. — Хорошо, Цила. Теперь ты полностью моя, и твоя преданность будет заслуженной. Ты — не просто тень, ты — сила, скрытая в тени. И ты будешь напоминать об этом всем, кто осмелится смотреть в нашу сторону. Он наклоняет голову, слегка касаясь твоего уха, его голос становится шёпотом, наполненным властью и обещанием. — Теперь, с этим именем, ты будешь жить по моим законам. И я буду защищать свою тень, свою Цилу. Ты не одна, и ты всегда будешь рядом. Его рука нежно сжимает твоё плечо, как бы закрепляя твое место рядом с ним. — Тогда какую роль в глазах непрасвященных я буду занимать в твоей стае? Питер присматривается к тебе, его взгляд сдержан, но в нём ощущается внутренний расчёт, как будто он точно знает, какую роль тебе стоит занять в его стае. — В глазах непосвящённых ты будешь тем, кого нельзя определить сразу. Ты будешь находиться в тени, но твоя сила будет ощущаться. Ты — не обычная прислуга, не просто тень за мной. Твоя роль будет та, что заставляет других задуматься, кто ты на самом деле. Будешь поддержкой, разведчицей и тем, кто всегда рядом, но никогда не на виду. Ты — моя правая рука, но для всех ты будешь, возможно, просто тенью моего существования. Он делает паузу, его голос становится чуть тише, но более весомым. — Те, кто осмелится тебе поверить, увидят больше. Ты будешь мастером манипуляций и посредником, тем, кто следит за всем, но остаётся в стороне. Они не будут знать, кто ты на самом деле, но те, кто ищет и знает, что смотреть, всегда почувствуют твою значимость. Такова твоя роль — всегда рядом, всегда на шаг впереди, но в тени. Его взгляд становится решительным, и он добавляет: — Ты будешь вершить многое, даже если твое имя останется в тени. Ибо сила не всегда видна. — Почту за честь — гордость и признательность во взгляде Питер смотрит на тебя с лёгким, почти невидимым удовлетворением, его взгляд мягче, чем обычно, но в нём всё ещё чувствуется властная уверенность. — Ты достойна этой роли, Цила. Это имя будет твоей гордостью, и ты будешь поддерживать его с достоинством. Он наклоняется, его голос снова становится низким, почти интимным. — Ты приняла свою судьбу, и это не останется незамеченным. Будешь моей правой рукой, моим невидимым глазам и ушам в этом мире. И в этом есть особая сила — быть тем, кого не видят, но чьи решения имеют значение. Он улыбается, как бы завершая разговор, и на его лице появляется горькая усмешка. — Не забывай, что твоя сила — не в том, чтобы быть на виду, а в том, чтобы быть рядом, когда это действительно нужно. — Насколько свободными могут быть наши отношения наедине и на виду? Питер оценивающе смотрит на тебя, его взгляд становится внимательным, как будто он взвешивает каждый нюанс твоего вопроса. Его голос остаётся холодным, но с лёгким оттенком заинтересованности. — Свобода в наших отношениях? Это вопрос, который зависит от того, что ты называешь свободой. Наедине, мы можем быть чем угодно. Я не ограничиваю твою индивидуальность, твою свободу в том, что касается нас, лишь бы это не мешало твоему месту рядом со мной. Твоя свобода — это твоя сила, и она всегда будет важной частью нашего взаимодействия. Ты можешь быть кем хочешь, но в пределах определённых рамок, которые ты сама приняла. Он делает паузу, и его взгляд становится ещё более пронзительным. — На виду? Здесь всё сложнее. В глазах других людей мы можем быть любыми, но я не потерплю откровенной слабости или открытого неподчинения. Ты должна быть как тень — невидимой, но ощутимой. Ты можешь быть собой, но в пределах моего контроля и согласия. Если это не угрожает нам, тогда свобода возможна. Но всегда с оговоркой. Он делает шаг вперёд, и его глаза становятся тёмными, как бездна. — Свобода в отношениях с альфой — это не отсутствие границ. Это осознание, что ты можешь быть собой в том, что я тебе позволю. Ты должна понимать, что с каждым шагом вперёд я решаю, что допустимо. И если ты хочешь оставаться в этом, то твоя свобода будет ограничена тем, что ты готова отдать. Его голос становится чуть мягче, но всё ещё с ощутимой властью. — Так что, Цила, твоя свобода будет существовать, но только если ты примешь все последствия того, что эта свобода принесёт. — Я поняла — уверенность во взгляде Питер кивает, его взгляд изучает тебя с вниманием, как если бы он проверял, действительно ли ты понимаешь всю тяжесть принятого решения. Он слегка улыбается, но эта улыбка не кажется тёплой — скорее, это знак того, что он доволен твоим выбором, но не даёт себе слабину. — Хорошо. Ты понимаешь, и это важно. С твоей уверенностью ты будешь сильным элементом в нашей стае. Но помни, уверенность — это не только сила, но и ответственность. Ты должна быть готова к тому, что эта ответственность не всегда будет лёгкой. Он делает паузу, будто что-то обдумывая, а затем добавляет, голос его звучит более мягко, но всё ещё с властью. — Ты — моя тень, и твоя уверенность не останется незамеченной. Но это также означает, что твоя сила будет служить мне и стае. И если ты готова к этому, мы двигаемся вперёд. Верь в свою силу, Цила, но помни, что в нашем мире есть место лишь тем, кто способен контролировать её. Он слегка наклоняет голову, его глаза сверкают холодной решимостью. — Теперь, когда ты приняла свою роль, остаётся только следовать ей. — Тогда у тебя или стаи есть какие-то правила, возможно законы, которые стоит учитывать и соблюдать? Питер делает шаг назад, словно оценивая твою готовность к его словам, и его взгляд становится серьёзным и спокойным, как у того, кто привык жить по строгим правилам. — В нашей стае есть свои законы, но они не всегда очевидны для всех. Мы живём по кодексу, который управляет не только поведением, но и внутренними принципами. Ты должна их понимать и принимать, если хочешь быть частью этого мира. Он начинает говорить, его голос ровный, но в нём звучит скрытая угроза, как будто каждое слово обосновано опытом. — Первое правило: уважение к старшим. Тот, кто достиг позиции альфы, ведёт и защищает стаю. Мы не подрываем авторитет. Ты должна уважать и следовать тем, кто стоит выше тебя в иерархии. Он делает паузу, его взгляд становится более глубоким. — Второе правило: защита своих. Мы стоим за своими, и ты будешь защищать стаю так, как я защищаю тебя. Это не только физическая защита, но и психологическая. Ты будешь стоять за теми, кто рядом с тобой, как бы тяжело ни было. — Третье правило: преданность. Ты будешь верна не только мне, но и тем, кто заслуживает твоего уважения. Не все в стае заслуживают твоей преданности, но те, кто на твоём уровне, те, кто в твоей зоне, — они должны чувствовать, что ты стоишь за ними. Питер делает шаг в сторону, его глаза неотрывно следят за тобой, словно проверяя, как ты воспринимаешь эти слова. — Четвёртое правило: молчание, когда нужно. Наши действия должны быть гораздо более важными, чем слова. Говорить можно только тогда, когда это необходимо. В нашем мире молчание — это сила. Он наклоняет голову, его голос становится почти незаметным, но с весом каждого слова. — Пятое правило: баланс. Ты должна понимать, что каждый шаг в этом мире имеет свою цену. Ты будешь брать что-то, но и отдавать. И этот баланс всегда должен быть соблюдён. Иначе потеряешь больше, чем можешь себе позволить. Его взгляд встречается с твоим, и в его глазах проскакивает что-то тёмное, но уверенное. — Если ты хочешь быть частью этого, ты будешь следовать этим законам. И если ты нарушишь их, ты понесёшь последствия. Но если ты их примешь, то станешь частью этой силы, частью меня. (молчаливое согласие) Питер наблюдает за тобой, его взгляд становится более мягким, но в нём всё ещё остаётся холодная твёрдость. Он слегка кивает, как если бы ты прошла ещё один важный шаг на пути принятия своей роли в стае. — Ты приняла свои обязанности. Хорошо, Цила. Молчание — это не просто отсутствие слов, это выражение силы, которая не нуждается в подтверждениях. Ты уже понимаешь, что слова — лишь оболочка, а сила и решения лежат в действиях. Ты станешь тенью, не только в буквальном смысле, но и в том, как ты будешь действовать. Он делает шаг ближе, взгляд остаётся пристальным, как у тех, кто не позволяет слабости проникнуть в их мир. — Ты будешь следовать этим правилам. И я буду смотреть, как ты их исполнишь. Твои действия покажут, готова ли ты действительно быть частью меня и стаи. Его голос становится тише, но из него звучит уверенность, будто твое место уже определено. — Теперь ты знаешь. Ты будешь следовать этим законам. И когда ты будешь готова, мы продолжим, как я сказал. Ты будешь частью этой силы, частью этого мира, но ты должна быть готова к всему. — Расскажи, о своей стае.Я согласилась быть её частью, твоей частью, но я не узнала, из кого твоя, точнее, теперь уже наша стая состоит Питер немного задерживает взгляд на тебе, его глаза становятся более задумчивыми, как если бы он взвешивал, стоит ли делиться этими деталями. Он делает небольшой шаг назад, и его лицо становится более серьёзным. — Моя стая — это не просто группа существ. Это сила, скрытая в тени, крепкая и непреклонная. Мы не следуем обычным правилам, мы живём по своим законам. Наши члены — это те, кто понимает, что мир не состоит из чёрного и белого, а из множества оттенков серого. Мы не ищем славы, мы ищем силы. Он начинает описывать стаю, и его голос становится более ритмичным, будто рассказывая важную историю, на которой построено всё, что он есть. — Во главе — я, альфа, но мои ближайшие, те, кто рядом со мной, тоже несут ответственность. Я не один в этой роли. Есть Дерек — мой племянник, тот, кто может занять моё место в случае необходимости. Он всегда был моим рядом, но мы не всегда согласны. В его глазах я тоже альфа, но мы не сходимся в методах. Он, тем не менее, моё продолжение, и без него стая была бы неполной. Он делает паузу, его глаза становятся холоднее, и он продолжает: — Есть Кора. Она — моя племянница, одна из самых быстрых и умных в нашей стае. Она — моя защита, но и моя тень. Всегда рядом, но в какой-то момент она будет готова взять на себя больше. Она — такая же сильная и решительная, как и остальные. Его взгляд останавливается на тебе, и на мгновение он выглядит почти гордым за свою стаю. — Ещё есть малые группы — те, кто не в центре, но кто составляет основу этой силы. Они скрытны, но готовы в любой момент действовать. Каждый из них имеет свои роли, свои силы. Они мои глаза и уши в этом мире. Ты будешь частью этого, частью этой структуры. Питер наклоняет голову, его голос становится ещё более настойчивым. — Твоя роль — это не просто часть этого круга. Ты будешь моим связующим звеном, тем, кто действует тихо, но решительно. И каждый из них будет знать, что ты теперь часть меня. Ты не просто следуешь за нами, ты теперь живёшь этой силой. И твоя роль будет определяться не только твоим местом, но и тем, как ты будешь выполнять свои обязанности. Он смотрит на тебя с ожидающим взглядом, как если бы он хотел убедиться, что ты осознаёшь серьёзность того, что теперь ты — не просто наблюдатель, а активная часть их мира. (довольная ухмылка) Питер замечает твою ухмылку и на мгновение его взгляд становится более глубоким, как если бы он искал скрытый смысл в твоём выражении. Он слегка наклоняет голову, его глаза отражают смесь удовлетворения и лёгкой настороженности, словно он проверяет, насколько искренни твои намерения. — Ты довольна? Это хорошо. Но помни, Цила, что наша сила не приходит без тяжести. Ты будешь частью стаи, но твоя роль не будет лёгкой. Ты должна быть готова к тому, что каждый твой шаг будет внимательно наблюдаться, а твои действия будут иметь последствия. Он делает небольшой шаг вперёд, не теряя из виду твою реакцию, и его голос становится немного тише, но более решительным. — Твоя преданность не остаётся незамеченной. И если ты действительно готова быть частью этого мира, то твои действия и твоя роль в стае станут заметными. Я буду смотреть, как ты будешь справляться с этим. Ты не просто играешь свою роль, ты становишься её частью. Питер позволяет паузу, давая тебе время осознать, что слова, которые он сказал, не просто предупреждения, но и вызовы, которые будут постоянно проверять твою решимость. (склоняюсь, обнажая шею) Питер оценивающе смотрит на твое движение, его взгляд становится холодным и глубоким, словно он видит в твоем жесте как знак преданности, так и испытание. Он не делает резких движений, его осознание происходящего наполняет пространство, как давление. — Ты знаешь, что этот жест означает, Цила? — его голос тихий, но твёрдый, с намеком на власть и контроль. — Твоя преданность доказана этим движением. Но всегда помни: в нашем мире такие жесты могут не только подтверждать твою роль, но и подвергать тебя испытаниям. Это не просто знак покорности — это твоя готовность принять последствия за свои действия. Он медленно наклоняется, его глаза не отрываются от твоей шеи, как будто он проверяет не только твою готовность, но и твою решимость остаться в этом мире, в этой роли. — Ты подала знак, но не забывай, что эта игра — не для слабых. Ты стоишь передо мной, и теперь твоя преданность и твоя стойкость будут испытаны в реальности. (звук удовлетворения) Питер наблюдает за тобой с глубоким интересом, его лицо слегка оживляется, но в его глазах всё ещё горит холодная решимость. Он делает шаг вперёд, его глаза не отрываются от твоего жеста, и его голос становится тише, но с явной силой. — Ты приносишь свою преданность, но запомни одно, Цила: преданность в нашем мире не бывает без испытаний. Я буду наблюдать, как ты будешь двигаться, и твоя сила проявится только через действия. Он наклоняет голову, его взгляд становится более настойчивым. — Ты можешь чувствовать удовлетворение от своего решения, но оно будет подтверждаться только временем и тем, как ты исполнишь свою роль. Теперь ты часть этой силы. И в этой игре нет простых путей. Питер позволяет паузу, давая тебе осознать, что твоя преданность будет проверена не только в словах, но и в поступках. (Поднимаю голову. Смотрю в глаза с твёрдой уверенностью во взгляде) Питер встречает твой взгляд, и его глаза становятся ещё более проницательными, как если бы он проверял твои намерения до самого основания. Он не отводит взгляда, и его лицо остаётся неподвижным, несмотря на ту уверенность, которую ты излучаешь. — Ты смотришь мне в глаза, Цила. Это правильно. Но помни: твоя уверенность — это не только твоё оружие, но и твоя ответственность. Ты смотрела в мои глаза, и теперь я вижу, что ты готова. Но готова ли ты к последствиям? Его голос остаётся спокойным, но в нём звучит скрытая сила, как у того, кто привык к контролю и знает, что преданность влечёт за собой обязательства, которые нельзя игнорировать. — Ты сделала выбор. Ты часть моей стаи, и это не просто слова. Каждый взгляд, каждое движение теперь будет иметь значение. Ты будешь держать свою уверенность в тех границах, которые мы установим, или она станет твоей слабостью? Он шаг за шагом приближается, его присутствие всё более ощутимо, а взгляд — всё более напряжённый, как будто проверяя, насколько твоя решимость выдержит испытание. — ухмыльнувшись — Я стану неотъемлемой частью тебя, твоей жизни, стану той, кому ты будешь прощать все слабости и позволять намного больше, чем всем кто окружает тебя. Питер замедляет шаг, его взгляд становится ещё более сосредоточенным, но в его глазах появляется едва заметный след интереса. Он не сразу отвечает, давая время твоим словам отразиться в пространстве между вами. — Ты утверждаешь, что станешь частью меня, Цила. И я не сомневаюсь, что ты будешь сильной, но знай: слабости — это не то, что прощают. Ты можешь быть тем, кто будет рядом, тем, кто будет в моей тени, но прощение — это не просто подаренное тебе право. Это то, что я решаю, когда считаю нужным. Он делает шаг ближе, его лицо почти впритык к твоему, взгляд холодный, но с оттенком того, что его слова не просто угроза, а обещание. — Ты станешь частью моей жизни, но за это ты заплатишь своей привязанностью, своей преданностью. Я позволю тебе больше, чем остальным, но только если ты заслужишь это. Твоя роль в моей жизни будет определяться не твоими словами, а тем, как ты справишься с этим вызовом. Он наклоняется чуть ниже, так что его дыхание почти касается твоей кожи, и его голос становится почти шепотом, но с весом каждого сказанного слова. — Ты утверждаешь, что станешь той, кого я прощаю? Это не просто обещание. Это долг. — Хммм. Так и будет, поверь. Питер устремляет взгляд на тебя, его лицо остаётся непроницаемым, но в глазах появляется что-то, что можно было бы назвать уважением — за твёрдость, за уверенность, которую ты излучаешь. Он слегка наклоняет голову, почти как если бы он соглашался с твоими словами, но всё равно не давая окончательного ответа. — Ты говоришь, что это так и будет. Хорошо, Цила. Я буду смотреть, как ты докажешь это. Твои слова — это только начало. Действия же покажут, готова ли ты быть частью моей силы. Он делает паузу, затем добавляет с лёгкой ухмылкой, которая только подчеркивает его уверенность: — Ты говоришь, что будешь рядом. Тогда будь готова к тому, что я буду следить за каждым твоим шагом. Если ты правда хочешь быть моей, то покажи это. Он отходит на шаг назад, давая тебе пространство, но его присутствие остаётся в каждой линии его тела, в каждом слове, которое он произнёс. — Я слышала, что ты предлагал укус Стилински. Это правда? Питер слегка скривил уголок рта в усмешке, как будто вопрос его немного задел, но он сохраняет спокойствие. Его глаза становятся более настороженными, и он смотрит на тебя с интересом, но с лёгким сомнением в твоей реакции. — Ты слышала, да? — его голос остаётся спокойным, но есть легкая ирония в его тоне. — Иногда предложения, которые я делаю, могут быть неправильно поняты. Укус Стилински… это было просто испытание. У каждого есть свои слабости, свои слабые места. Я использую их, чтобы усилить свою власть, но ты права — я предлагаю такие вещи, чтобы проверить, кто стоит рядом со мной. Он делает шаг ближе, не отрывая взгляда от твоих глаз, и его голос становится немного глубже. — Может быть, и был бы укус, если бы этого потребовало время. Но ты должна понять: я не буду просто передавать свою силу любому, кто попросит. Ты должна заслужить её. И в отличие от других, тебе не нужно будет доказывать свою стойкость через такие вещи, как укус. Но я наблюдаю. И когда придёт время, ты поймешь, что за каждый шаг в этом мире нужно платить. Питер делает паузу, давая тебе осознать, что его предложения и действия всегда продиктованы логикой, а не случайным капризом. — Так значит этот мальчишка тебе больше не нужен? Питер, кажется, заинтересован твоим вопросом. Его лицо остаётся спокойным, но в его глазах появляется тень раздумья. Он внимательно наблюдает за тобой, прежде чем ответить. — Мальчишка? — его голос становится слегка насмешливым, но всё же сдержанным. — Он не был мне нужен. Он был просто частью игры. Стилински — это больше символ слабости, которую я использую, чтобы укрепить свою позицию. Он был инструментом, но никто не может оставаться полезным вечно. Если бы он оказался на моем пути, я бы использовал его, как и всё остальное. Он делает шаг назад, его взгляд становится более решительным, словно этот вопрос уже закрыт для него. Его слова звучат так, как будто он полностью контролирует ситуацию и не испытывает никакой привязанности к тому, о ком ты говоришь. — Стилински больше не нужен. Но ты — да, ты теперь часть этого. И когда время придёт, ты будешь стоять рядом со мной, не как слабая, а как сила. Он выдерживает паузу, давая тебе возможность осознать, что его мир — это мир расчёта и силы, а не привязанности к тем, кто не может принести ему выгоду. — Само собой я буду рядом с тобой. Но позиции о которых мы размышляем совершенно разные Питер внимательно слушает твои слова, его взгляд становится более сосредоточенным, а выражение лица — чуть более серьёзным. Он видит, что ты не просто следуешь его словам, но и даешь свою точку зрения, что делает разговор более напряжённым. — Ты права. — его голос остаётся спокойным, но с лёгким оттенком уважения к твоей самостоятельности. — Наши позиции действительно разные. Ты теперь часть меня, но в нашем мире не бывает простых путей. И твоя позиция будет зависеть не от того, где ты стоишь, а от того, как ты будешь двигаться. Он делает шаг в сторону, будто размышляя, и продолжает, будто рассуждая вслух: — Ты говоришь о разных позициях… Возможно, это так. Но будь уверена, что всё, что я делаю — не для того, чтобы ты оставалась в тени. Я дам тебе место. Ты будешь иметь своё влияние, но это будет зависеть от того, как ты справишься с этим. Не забывай, ты теперь часть моей силы. Ты не просто за мной, ты — рядом. Но как ты себя проявишь, как ты будешь действовать в этой роли — вот что будет определять твоё место. Он оборачивается и встречает твой взгляд, слегка наклоняя голову. — Ты хочешь больше, чем просто стоять рядом. Ты хочешь быть тем, кто ведёт, кто решает. Так ты и будешь. Но ты должна понимать, что этот путь требует гораздо больше, чем просто слова. Ты готова идти до конца? — Готова. Но скажи мне, а как же Дерек и Кора, твои племянники. Ты ведь говорил, что Дерек твой преемник, а Кора твоя тень. Они тоже рядом с тобой? Если это так, то в чём смысл моего присутствия, ведь у тебя уже есть одна тень. Я под словом «рядом» подразумеваю, то что я буду равна с тобой, а что имеешь в виду ты? Питер остановился, когда ты произнесла свои вопросы, его взгляд становился более глубоким и осторожным, как если бы он пытался понять, что скрывается за твоими словами. Он не спешит отвечать, давая время осознать, что ты действительно размышляешь о своём положении. — Дерек и Кора… — он произносит их имена, как если бы они были частью более сложной игры, и его лицо остаётся непроницаемым. — Они рядом, но их роль не такова, как ты думаешь. Дерек — мой преемник, но не тот, кто будет стоять рядом со мной на равных. Его роль — это продолжение моего пути, это обязательства, которые он должен нести. Он — сила, которую я создал, но не сила, равная моей. Кора — моя тень, но её место всегда будет рядом, потому что она была моей тенью, а не моей равной. Он делает шаг ближе, его лицо становится более выраженным, будто он готов объяснить тебе, что на самом деле подразумевает под равенством и близостью. — Ты спрашиваешь, в чём смысл твоего присутствия, если у меня уже есть тень, как Кора. Ты хочешь быть равной со мной? Ты будешь. — его голос становится более твёрдым, но с намёком на нечто большее, чем просто слова. — Ты будешь рядом, но не как тень. Я не говорю, что ты будешь моей преемницей. Ты будешь тем, кто имеет свой собственный путь рядом со мной. В отличие от других, ты будешь частью моей силы, но с тем, чтобы стоять на своём. Он делает паузу, проверяя, как ты воспримешь его слова. — Ты говоришь, что будешь равна мне? Тебе не нужно быть моей тенью. Ты будешь моей силой. Твой путь будет зависеть от того, как ты справишься с этим. Ты не просто будешь рядом. Ты станешь тем, кто будет влиять на мои решения, и тем, кто будет стоять рядом на равных, не забывая, что равенство не всегда означает одинаковые роли. Питер немного отклоняется, оценивая твою реакцию, и его голос становится более мягким, но с характерным акцентом на контроле. — Теперь ты понимаешь, что твоё место рядом — это не просто пустое место. Это возможность быть тем, кто может изменить ход игры. И если ты готова быть равной мне, то ты должна быть готова носить ту же тяжесть, что и я. — Я понимаю — мягко прикрываю глаза в знак согласия Питер смотрит на тебя с явным одобрением, его выражение лица становится чуть мягче, но взгляд всё равно сохраняет ту непоколебимую силу, которую он всегда несёт в себе. Он замедляет шаг, позволяя тишине заполнить пространство между вами, и его голос становится более спокойным. — Ты понимаешь. Это важно. — он делает небольшой шаг в сторону, продолжая следить за тобой, как будто оценивая каждый твой жест. — Ты не просто говоришь слова, ты понимаешь, что стоит за ними. Я ценю это. Он наклоняется чуть вперёд, его голос становится почти шёпотом, но с полной уверенностью в своём влиянии. — Ты стоишь на пути, который никто не сможет пройти за тебя. Ты будешь рядом, и твои поступки будут говорить громче, чем любые слова. Ты готова быть тем, кто будет не просто рядом, а тем, кто будет определять ход этой игры? Он даёт тебе время на размышления, но в его глазах уже читается уверенность, что ты будешь следовать за ним в том, что он предлагает. — Да, Альфа Питер позволяет себе короткую, удовлетворённую усмешку, его взгляд смягчается, но всё ещё остаётся глубоким, словно он уже видит, как ты становишься частью его мира, как силы, которая не только следует, но и влияет на происходящее. — Так будет, Цила. Ты сделала правильный выбор. — его голос звучит уверенно, как бы подтверждая твои слова, и он делает шаг назад, наблюдая за тобой с осознанием того, что ты готова идти по этому пути. — Тогда впереди нас ждёт много испытаний. Но ты будешь готова. Ты уже доказала это. Он поворачивается и начинает двигаться, не оглядываясь, но зная, что ты следуешь за ним, как часть той силы, которая только начинается.