Диалог Глаз

— Хммм… вроде никаких изменений… Чувствуешь что-нибудь? — Да, — глухо бурчит Вай в бедро нагло оседлавшей ее подруги, — дышать тяжело. — Я серьезно, Вай. — Я тоже. Предупреждаю, кекс: либо стаскивай сейчас белье, либо ищи себе другого подопытного кролика! - Я пыталась, но, увы, наш крысенок от нас благополучно слинял с утра пораньше. - Как чувствовал... - конец фразы тонет в неразборчивом мычании, как и лицо Вай в синих складках чужой юбки; Кейтлин насев поплотнее, с интересом склоняется к изломанной борозде шрама на подтянутом оголенном торсе. Вай отзывается кратким всхрипом, но не торопится ее скидывать — то ли устала сопротивляться, то ли залюбовалась видом — оба варианта Кейтлин вполне устраивают. — Значит, на старые шрамы не действует, — методично заключает она, еще раз проведя пальцем по косому рубцу, втирая остатки мази; Вай мелко вздрагивает от легкой щекотки. — Что ж, зато след пореза исчез, — подмечает она, довольно оглядывая полностью исцеленный правый бок подруги. — Он мне ничем не мешал, — протестует затерявшийся в складках юбки угрюмый бубнеж. — Но и не сильно-то украшал. — Если бы кое-кто зашивал ровнее… Ауч! — острый ноготок коварно вонзается в кожу. — Ты мне новый решила оставить? — Просто проверяю чувствительность. — Проверь пониже… Ауч! Я не это имела ввиду! — Знаю, — бодро кивает Кейтлин и колет еще раз - для профилактики. — Полезная все же вещь, — нехотя признает она, приподняв баночку с мазью, заново разглядывая на свету, — даже жаль, что нельзя оставить. — Кекс… если ты закончила… слабани бедра, пожалуйста. О, нет, можешь не слезать… Кейтлин слезает — дает подруге глотнуть воздуха, усаживается рядом с безмятежным видом и закручивает крышку — Вай поглядывает с ехидной смесью облегчения и досады, но воздерживается от острот. — Почему он так спокойно дал ее нам? Мерцание под запретом — мы легко можем его арестовать… — Не так уж легко, - возражает Кейтлин рассуждающим тоном, не отрывая глаз от мази. — Сам изготовить мерцание он точно не мог — тут потребовался бы целый завод, а за использование ответственность, считай, ничтожная. Да и нам не будет никакой пользы от его ареста — уверена, он знает. — И явно знает, что нам станет интересно, как и, из чего он изготовил эту бадягу, — нажимает Вай, — но все равно дает нам эту банку прямо в руки. Подвохом не пахнет? — Хороший вопрос, — охотно соглашается Кейтлин. — Посмотрим, что он нам скажет… *** Снизу доносится привычный шорох возни: скрип передвигаемых ящиков, ритмичный топот мельтешащих шагов и возбужденное бормотание их хозяина: — Да, где же это… Где… Нет, не здесь… и не здесь… Ах, вот же…! А, нет, не то… — Доброе утро, мистер Роджерс, — приветствуют девушки, спускаясь с лестницы. — А, вот и вы, дорогие! — вынимает он рассеянную голову из-под стола. — Как раз вовремя — помощь опытных сыщиков мне сейчас не помешает. Я потерял одну очень важную вещицу… — Какую, сэр? — участливо интересуется Кейтлин. — Говорю же: важ-ну-ю! — Да, но… какую сэр? — Мою бороду, — хрюкает йордл, нырнув в завал коробок под лестницей. Девушки пересекаются вопросительными взглядами, не зная, стоит ли вообще удивляться. — А она у вас была, сэр? — откашлявшись, уточняет Вай. Йордл, высунувшись, смотрит на нее, как на полоумную. — Что за вопрос! Конечно, была! Разве стал бы я искать то, чего у меня не было? Только, хоть убейте, не знаю, куда она теперь подевалась… — Неужели вы не помните, сэр? — с любопытством склоняет голову Кейтлин. — Я сказал «не знаю», а не «не помню», голубушка! — поясняет он, поучительно вздернув палец. — Если б знал, то помнил бы! Как можно помнить то, чего не знаешь? — Логично, — кивает Вай, выждав красноречивую паузу. — А вы пом… знаете, куда вы могли(!) ее положить? — деликатно уточняет Кейтлин. — Ну, разумеется! — довольно всхрюкивает йордл и выскакивает в центр лавки. — Куда угодно! — заключает он, торжественно раскинув руки во всю ширь. — Боюсь… в таком случае, мы тоже не знаем, куда она делась, — печально заключает Кейтлин. — Действительно, — задумчиво протягивает йордл, ритмично притопывая длинным носком. — Как много у нас с вами общего, дорогая! На полминуты в лавке воцаряется такое неловкое молчание, что девушки даже начинают радоваться назойливому тиканью трех десятков настенных часов. — Простите, если отвлеку вас сэр, — наконец подает голос Кейтлин, — но у нас был к вам небольшой вопрос… — Ах, да-да-да! — воскликивает йордл, подлетев в воздух мячиком. — Ваши рисунки, дорогие! Вернее, не ваши, а — детишек… Да-да, я их нашел! Вон они, на столе — можете их забрать. Только, прошу вас, милые, будьте с ними поосторожнее. — О, — Кейтлин запоздало оборачивает взгляд к уложенным на прилавок бумагам. — Мы очень благодарны, сэр, но, честно говоря, вопрос был немного о другом… — «Зачем мне борода»? — азартно перебивает йордл. — Ам… не совсем, сэр. Роджерс обиженно опускает уши. — Мы хотели бы узнать, по поводу той мази, что вы мне дали вчера, — включает Кейтлин свой заискивающий голосок. — О, вы ей воспользовались! — одухотворенно всхрюкивает йордл и в один скачок оказывается в дюйме от нее, а белая ладошка Кейтлин, как по волшебству - в его руке, — О, какое счастье! Ваши ручки теперь совсем как новенькие! И не скажешь, что еще вчера они были все в порезах! Чудесное средство, не правда ли? — Действительно чудесное, сэр… — Кейтлин с неловкой улыбкой подергивает было кистью, в вялой надежде вернуть ей свободу, но йордл, как всегда, ее попытку усердно игнорирует. — Простите за любопытство, сэр, но не могли бы вы рассказать, как вам удалось ее изготовить? — Мне (!), голубушка? О, что вы, что вы, — скромно отмахивается йордл. — Конечно, я польщен, что вы первым делом подумали обо мне, но, увы, тут я вынужден вас разочаровать: эта мазь вовсе не мое изобретение. Вернее сказать: мое тоже, но только отчасти(!), от малой-малой части… — смущенно хихикает он с влажным свистом. — Эм… что вы имеете в виду, сэр? — Ах точно! — радостно воскликивает он в новом прыжке, вспархнув носками в воздухе, словно крыльями, приземляется и, спружинив снова в высь, взмывает на стремянку возле стеллажа; Кейтлин смотрит ему в след с открытом ртом. — А нет, не здесь… — доносится сверху разочарованное ворчание. — Сэр… — Что-что, дорогуша? — Вы хотели нам рассказать о мази, — напоминает Кейтлин, выдавливая слова сквозь натянутую улыбку. — О, верно-верно! Потрясающая мазь, не правда ли? — Безусловно! — выцеживает она почти со скрипом. — Вы не могли бы рассказать нам, как ее изготовили? — О, я бы с преогромным удовольствием, голубушка, но… боюсь, часть этих сведений находится в секрете. Видите ли, эта мазь — экспериментальный образец — один из тех, что мы разрабатывали в академии. — Экспериментальный, сэр? Подруги ежатся почти синхронно, невольно рисуя в воображении все последствия, что сулит одно это слово. Вай глухо чертыхается себе под нос. Йордл явно слышит. — О, нет-нет-нет, не беспокойтесь, милые, образец многократно испытан и абсолютно безопасен, клянусь шляпой! — поспешно заверяет он. — Мы разрабатывали его в академии с лучшими фармацевтами и химиками — искали способ ускорить регенерацию клеток. Как, видите, успеха в своих опытах мы добились, и еще какого! Оооо, какой же это был прорыв! — упоенно запрокидывает он глаза, а в след за ними — руки, — так, что едва не падает со стремянки. — Какие возможности были на горизонте! Вы только представьте! Но! — с досадой всхрюкивает он, вернувшись с небес на землю, а вернее, на стремянку. — Проект не получил одобрения из-за ничтожных побочных эффектов: видите ли, у кроликов(!) мазь вызывала привыкание и приступы эйфории! — Эйфории, сэр? — переспрашивает Вай с интересом. — О, не волнуйтесь, дорогуша, в расчете на человеческий вес, этот симптом совершенно ничтожен. — Ясно.

— А жаль.

— Вай...

— Проект в итоге закрыли, сэр? — снова подает голос Кейтлин. — О, да, милая, — удрученно вздыхает Роджерс. — Угадайте, чье (!) было решение! Ну же... Кто у нас главный крошка-нытик, пугающийся всего нового…? — Хеймердингер, — договаривают девушки в один голос, понурив головы. — Бинго! — подпрыгивает йордл. — Да, наш главный зануда решил, что пока слишком опасно ставить мазь на конвейер. Сказал: «Состав обладает крайне специфическими свойствами, последствия которых требуют долгого и тщательного изучения. Через пятнадцать лет доработок, мы можем вернуться к этому в вопросу.»! — передразнивает он, стянув губы в трубочку и манерно покачивая головой. — Похоже на него, — нехотя признает Кейтлин, мельком припомнив все жалобы Джейса и матери. — Еще бы. Сам-то я был не сильно против — времени у меня в запасе предостаточно, хотя, признаться, я уже тогда подумывал уходить с кафедры… но над проектом работало много людей, а им… упс, вернее, вам(!), пятнадцать лет — это уже солидный срок, и большинство, как вы могли догадаться, отказались. Ооо, мой бедный друг Синджед не выдержал такого приговора — покинул кафедру насовсем. Я его отговаривал, но он потерял остатки терпения. Могу его понять — он вложил в этот проект почти все силы и средства… — Как, вы сказали: «Синджед»? — украдкой переспрашивает Кейтлин. — О да, Синджед — славный был юноша — амбициозный, стремительный! Это был его первый крупный проект — он не был готов к такому повороту… Жалко парня. С тех пор его не видел… Ох, Жанна всемогущая! — вдохновенно вскрикивает он, обнаружив что-то в глубине стеллажа, и тут же описывает торжествующий пирует на самом кончике носка. Стремянка вылетает из-под него с характерным грохотом и приземляется ровно промеж двух обомлевших подруг. Йордл радостно повисает на полке с мохнатым бурым лоскутом в руках и торжествующим вскриком: — Нашел! — Держитесь, сэр, мы поможем! — командует Кейтлин хватая стремянку, но йордл благополучно спрыгивает сам. — Та-да! — раскидывает он руки с лучезарной желтозубой улыбкой — теперь еще и обрамленной бурой растительностью бороды. — Ну как вам, голубушки? Девушки придерживают дыхание на время, проглатывая тот ответ, что рвется наружу самым первым. — Нет слов, — выдавливают они, наконец, в один голос. — Хехех, я и не сомневался! Мы с этой бородой уже двадцать лет - не разлей вода, и ведь все еще, как новенькая! — горделиво оглаживает он бурую щетину, сгоняя в воздух клубы пыли. — Так… зачем вам борода, сэр? — уточняет Вай, украдкой морща нос от подступающего чиха. — О, я же вам так не рассказал! — хлопает он себя по лбу. — Я решил сегодня устроить детишкам особенный день! Как вы могли заметить, из кондитерской на днях прислали вдвое больше сахарных черепов, чем обычно, и их нужно распродать в кратчайшие сроки, пока еще свежие! — Так… — Ну и по такому случаю я решил устроить сегодня пиратский день! Лучший способ продать избыток товара — придумать подходящую тематику! Детям радость — нам прибыль и радость! Ну и, конечно, без костюмов и декораций тут никак! Вот решил заранее подготовится, — гордо хлопает он по бороде и, наконец, чихает от пыли сам. — Обожаю карнавальные костюмы, особенно злодейские! А с этой бородой, говорят, я выгляжу более устрашающе. Что скажете? Вай бы охотно сказала, но ее опережают тычок острого локотка под дых и сахарный голосок подруги: — Очень впечатляюще, сэр. — Еще бы! — крякает йордл в новом прыжке, раскинув ноги в стороны, — О, нам сегодня предстоит серьезная подготовка! Нужно еще успеть оформить витрины, повесить флаги, выложить на полки все игрушечные сабли и ножи. Вы мне поможете, дорогие? — Конечно, сэр. — Ох, и чуть не забыл: вам тоже следует нарядиться! Дети будут в восторге, клянусь шляпой! - Хотите, чтобы мы нацепили повязки, взяли сабли и кричали "полундра"? - безучастно уточняет Вай. - Звучит чудесно, не правда ли? - опьяненно воскликивает йордл. - Народ решит, что мы свихнулись. - Немножечко свихнуться всем бывает полезно! О, вы будете очаровательно смотреться, не сомневайтесь! Нужны всего-то белые рубашки, клёши, или бриджи, вроде морятских, и какие-нибудь высокие сапоги, а шляпы, кортики и повязки я для вас разыщу, дорогие! О! Кейтлин, дорогуша, вы не могли бы еще надеть тот ваш прелестный кожаный корсаж - он отлично впишется! - Конечно, сэр. — Превосходно! Тогда ступайте скорее переодеваться, у нас совсем-совсем немного времени! — тараторит он, подгоняя девушек к лестнице ритмичными хлопками ладоней, — Не забудьте разукрасить лица, милые, это придаст антуража! Не помешают еще серьги, клипсы, цепочки, шпоры тоже отлично подойдут — нам нужен грозный вид! Вайолет, дорогуша, вам ничего не нужно — у вас и так все, как надо! Ступайте же скорее, ступайте... *** — Как думаешь, соврал? — тихо уточняет Вай, воровато оглядываясь на лестницу. Кейтлин замирает рукой на дверной ручке, задумчиво закатив глаза. — Думаю, нет. Такое вранье слишком легко проверить, Вай. Хеймердингер, архивы академии — достаточно источников, где мы можем отыскать правду. — У нас есть на это время? — Нет. — Значит, вопрос закрыт? — Скорее, отложен. Даже если этот «опытный образец» он хранит без разрешения академии… докапываться придется слишком долго. И дело вряд ли того стоит. И в конце-концов… он просто хотел помочь, а арест — не лучшая благодарность. — И все же что-то в этой помощи пахнет подвохом, тебе не кажется? — Все в этом мире пахнет подвохом, Вай. Однако, не стоит принюхиваться слишком открыто... Идем. *** Переодевание много времени не отнимает — Вай и вовсе укладывается в две минуты: скидывает красную кожанку, радуясь случаю, цепляет на плечи хорошенько помятую и потрепанную рубашку, вздергивает ворот на шее и распахивает так, что узор татуировки сияет теперь во всей красе, подвязывает полы на талии узлом и, в довершение образа, подводит глаза жирным черным контуром. Вид со всей своей нелепой дикостью и дикой нелепостью, соответствует поводу, как никогда — Вай давно с таким азартом не вертелась перед зеркалом. Кейтлин же в своем наряде с кожаным корсетом поверх шелковой блузки, оголяющей изломы плеч, и высокими офицерскими ботфортами поверх конных бридж, подпоясанная пурпурным кушаком, небрежно спадающем на одно бедро, смотрится, словно живой эротический сон - Вай едва не облизывается, обходя ее по кругу. — Ты сейчас на собственной слюне поскользнешься, — подтрунивает подруга, зачесывая волосы в хвост. — Что поделать. Когда такая роскошная корма на горизонте, ни один капитан не устоит, — воркует Вай с наигранным гортанным рыком, одаряя «корму» звонким шлепком. Кейтлин, заплыв румянцем, настороженно сползает к ней глазами. — Она не слишком выделяется? — Еще как выделяется. Я бы такую на абордаж взяла... - Стило мне отучить тебя от тюремного жаргона - ты решила удариться в пиратский, - фыркает она, нарочито не замечая, как пара уверенных ладоней ложится из-за спины на ткань кушака, чуть сжимая талию. - Надо же как-то вживаться в образ... Может и над твоим поработаем, мм? - И что же с ним не так? - кокетливо интересуется она вполуоборот. - Тц... не хватает пары штрихов... - Это каких же? - Твоей фирменной хитрожопой улыбки... вроде той, когда ты приковала меня наручниками к батарее на шесть часов... Помнишь? Кейтлин помнит. Отлично помнит. И нарочно уводит глаза в сторону, только Вай уже давно научилась ловить в них каждый озорной лучик. - Да. Вот этой. Одна из ладоней кошачьи-плавным движением прокрадывается вверх по животу, поигрывая застежками на корсаже, прихватывает самыми кончиками пальцев тонкую ткань блузки у самого выреза... - Что-то еще? - Да... Кто-то слишком опрятен... ... Дергает на себя. Щелк. - Это была моя любимая пуговица. - Не волнуйся, я и до остальных доберусь. Добирается. Но к счастью для Кейтлин - просто расстегивает. - Теперь все? - уточняет она слегка поосевшим голоском. - О да. Вылитая морская сучка... - Кто-кто, прости? - Ну не пес же, - невинно хмыкает Вай. Кейтлин закатывает глаза, но все же покачивает головой в знак согласия. - Только при детях это прозвище не выкрикивай, пожалуйста. - А если шепотом? - Н-нет. - А если так... Вай шепчет. Сладко, горячо и пряно - над самым ухом. Слова щекочут - Кейтлин елозит в плену чужих ладоней, гася глуповатый смешок в горле, уводит голову в сторону, но несносный горячий шепот упрямо ее догоняет. - Могла бы придумать что-нибудь поделикатнее... - журит она, кое-как совладав с нелепой улыбкой. - Может... морская кошка? - Так вообще говорят? - Теперь будут. Звучит? - Звучит, - нехотя признает Кейтлин, и голос вздрагивает на последнем слоге - две юркие ладони, почти синхронно проскальзывают под складки одежды: одна - под полу блузки, другая - под тугой поясок замшевых бридж. Хватка крепкая, почти грубая, но движения самых кончиков пальцев парализующе мягкие, дразнящие - едва осязаемые. Норовистое дыхание предательски сбивается в стон - Кейтлин гасит его, прикусив губу, только он все равно вырывается сдавленным мычанием, стайка мурашек выгибает спину, подрагивающие колени упрямо разъезжаются в стороны. Нахальный, воркующий шепот не отстает... - Самая грозная морская кошка Пилтовера... и, кажется, самая мокрая... - Заткнись! - рычит Кейтлин почти с искренней мольбой. - Боюсь, кто-то и из нас теперь точно поскользнется... - Голубушки! - скрипит снизу веселый зов хозяина, - Первые гости вот-вот нагрянут! Вы успели переодеться? - Еще три минуты, сэр, - выкрикивает Кейтлин подломанным голоском и тут же глушит хриплый стон рукой - Вай и не думала останавливаться. - Не могла сказать хотя бы "пять"? Кейтлин украдкой задумывается, насколько позволяет сгустившийся в голове туман. - Уложимся. Если поторопишься... *** В лавку девушки спускаются куда более запыхавшиеся и раскрасневшиеся, чем планировали. Роджерс явно замечает, но не заостряет на этом внимания, ибо все оно поглощено попытками подвесить под потолком гирлянду из черных флажков - с его-то ростом - довольно безуспешными. Покончив с декорациями, он азартно делится с помощницами синей косынкой с узором из черепков, повязкой на глаз, новенькой бурой треуголкой и широкополой шляпой с пышным красным пером. Косынку и треуголку Вай по-хозяйски набрасывает на Кейтлин; себе упрямо забирает повязку и шляпу. Дети задумку принимают с восторгом. Чистенькие и причесанные, поначалу, мальчики и девочки в ажурных сарафанчиках, радостно вымазывают лица черной краской, натягивают на головы банданы и с кровожадными воплями носятся по лавке врассыпную, размахивая саблями и выкрикивая выражения, от которых родители невольно заливаются краской. — Карамба! — Полундра! — Свистать всех наверх! — Отдраить палубу, трюмные крысы! — Нэлли, следи за языком! — Прости, мама. Две подруги, не найдя объектов для слежки, позволяют немного веселья и себе. Вай, слегка смягчив неприступную мину, поднимает вверх саблю, и грозным рыком посылает толпу ребят штурмовать витрину с конфетами. Сахарные черепки а с ними, в придачу, деревянные кортики и пистолеты, расходятся быстрее горячих пирожков у студентского общежития — Родежрс едва успевает пересчитывать выручку. Кейтлин, четыре раза к ряду захватывают в плен. Пока она покорно восседает на козетке со связанными руками, в лавку, безмятежно насвистывая, заходит уже знакомый маленький гость. Джим, собственной персоной, все также лукаво постреливая в стороны зелеными глазками, пряча руки в карманах, тащит Роджерсу подмышкой новый рогожевый сверток. Увидеть процедуру обмена, Кейтлин не удается, но результат и так вполне ожидаемый — Джим, выйдя из подсобки с довольным видом, набивает сладостями бархатный мешочек — на этот раз совсем небольшой — находка явно была не слишком ценной. Кейтлин приветствует его теплой улыбкой — мальчишка отвечает бодрым кивком, слегка вздернув кепчонку за козырек, но не подходит — закидывает в рот конфеты одним залпом, прожевывает с сочным чавканьем, и, припрятав опустевший мешочек за пазуху, с деловым видом отходит к другим ребятам. Кейтлин не обижается — устраивается на козетке поудобнее и начинает с увлечением наблюдать. К Пиратскому маскараду, фехтованию на деревянных саблях и поиску сокровищ Джим видимого азарта не проявляет, но с интересом усаживается поиграть в карты с теми, кто уже подустал от беготни. Проигрывает сверстнице четыре щелбана подряд — девочка отвешивает их с таким усердием, что едва не набивает пареньку шишку. Следующий игрок — помладше, по счастью Джима, оказывается куда менее везучим, но вот ставку в виде кулька конфет и стакана газировки отдавать на отрез отказывается. Джим, покраснев как помидор и раздув веснушчатые ноздри, бьет сгоряча по стакану — газировка заливает карапузу новенький отглаженный камзольчик. Мальчишка тут же отзывается надрывным воем и выставляет указующий пальчик в сторону обидчика. Родители оборачиваются все и разом. Высокий, плечистый отец подлетает к ребятам с громовой гримасой и хватает Джима за шиворот. — Ты что себе позволяешь, щенок! Совсем стыд потерял? — А я че! Это он! — кряхтит Джим, тщетно вырываясь. — Пусти, дядя! Не при делах я! Мужчина заносит руку, но рука Вай перехватывает ее на пол пути к цели. — Меня заодно ударить не хочешь? — пригласительно интересуется она, сжимая тяжелое предплечье сильнее. — Кто-то должен научить этого крысеныша манерам, — выдавливает мужчина сквозь стиснутые зубы, слегка умерив тон. — Не в мою смену, приятель. Хочешь махать граблями — могу устроить. Мелких не трожь. — Спокойствие, спокойствие, друзья! — вкрадчиво проговаривает йордл, взведя открытые ладони. — Никакого рукоприкладства в моей лавке! Вайолет, дорогуша, отпустите Мистера Скула. Мистер Скул, отпустите мальчика, пожалуйста. Вай нехотя разжимает руку, мужчина — свою. Кейтлин, выпутавшись из веревок, подбегает к Джиму, и, приобняв за плечо, оттесняет в сторону и заслоняет собой. — Вы видели, что он сделал, сэр? — поднимает мужчина требовательный взгляд к хозяину лавки. — Видел, Мистер Скул, — кивает он с беззаботной улыбкой. — Ничего страшного. Ребята ссорятся, проказничают, дерутся — обычное дело. На то оно и детство, сэр, не так ли? — Примите меры, сэр, — не сдается гость. — Таким, как этот оборванец, не место рядом с порядочными детьми. Выставите его за дверь! — Сожалею, сэр, но это невозможно, — пропевает Роджерс, как ни в чем не бывало. — Мой магазинчик открыт для всех детей. Так было всегда, и будет, пока я жив, слово Роджерса! Если вы не довольны этим, я ничем не могу вам помочь. Что-то меняется даже во взгляде Вай — впервые за все дни, проведенные с йордлом, в нем просыпается отдаленное подобие уважения. Взгляд мужчины искажается желчью, но в голосе он ее сдерживает. — Пойдем домой, Рой, — холодно велит он, прихватывая за руку сына, и гордо вздернув подбородок шагает к выходу. — Кто только плодит этих недоносков, — роняет он чуть слышно, полоснув на последок ядовитыми глазами по Джиму. Сынок вполуоборот показывает ему язык — Джим в ответ грозит кулаком. — Что ж, — хлопает в ладоши йордл, — представление окончено, друзья, не стоит беспокойства. Самое время открывать сундук с сокровищами! Дети, вмиг позабыв о случившимся, радостно срываются к сундуку. Две девочки, азартно вцепившись Вай в руки утягивают ее следом. Йордл, запрыгнув на прилавок, шепчет ей что-то на ухо и похлопывает рукой по плечу — девушка, в кои-то веке, даже не пытается уворачиваться. Родители, смягчив лица, возвращаются к прерванным беседам. — Я, конечно, все понимаю — Роджерс у нас щедрая душа, но по-моему это уже перебор, — долетает до Кейтлин приглушенный шепот со стороны двух статных дам. — Зачем он пускает сюда этих бродяг? Неизвестно, чего дети могут от них нахвататься… Кейтлин возмущенно хмурится, скривив губы, и трясет головой, но не вмешивается — оборачивается назад к Джиму, но успевает увидеть лишь его бегло удаляющийся кудрявенький затылок, оголенный сдвинутой ко лбу кепчонкой — дверь за ним поспешно захлопывается. Кейтлин, сама не знает зачем, но срывается следом. — Постой! — Зовет она так мягко, как только позволяет сбитое дыхание, но мальчонка оборачивается все равно настороженно. — Че? Кейтлин подступает плавно, словно к дикому зверенку, останавливается чуть поодаль, но сохраняет теплоту в голосе. — Тебе не нужно уходить. Никто тебя не тронет, не бойся. — А я и не боюсь, — вздергивает он гордый веснушчатый нос. — Че мне бояться — нече бояться. Куда хочу — туда и иду. Потому, что сам хочу, ясно? — Ясно. А ты… не хочешь остаться? — А че там делать? — жмет он плечами с нарочито скучающим видом. — Пацанье — одни пижоны, девчонки все — чистюли, в картишки никто без ставок играть не садится… а мне нече ставить — мне работать надо. Кейтлин вздыхает с безнадежной улыбкой.

— Вот же маленький упрямец.

— Яблоки в карамели будешь? — пригласительно склоняет она голову в бок. — Ага. И на какие шиши? — Я угощаю. — Да кончено, ищи дурака! — Нет, правда угощаю, — твердо заверяет Кейтлин. Смесь чистого изумления и недоверия на круглом детском личике, едва не заставляет ее прыснуть со смеха. — Че… прям вот так вот? — пищит Джим подозрительным голосочком. — Да, — пожимает она плечами. — Прям вот так вот. — Это можно, — одобрительно кивает мальчонка. *** Безумие в лавке в самом разгаре: ребятня, то заливисто хихикая, то грозно чертыхаясь, носится кругами от одной бочки сладостей к другой, Роджерс, весело размахивая саблей, зовет всех брать на абордаж полки с игрушками, родители, изредка шикая на разбаловавшихся сыновей, обмениваются жаркими сплетнями, и только один веснушчатый рыжий мальчонка безмятежно сидит у окна на козетке, сочно похрустывая яблоком в карамели в компании утонченной знакомой. Вай поглядывает на них из-за прилавка с невесомой улыбкой в уголках губ: такой зачарованный блеск в небесных глазах подруги даже она видит нечасто. Мальчишка чавкает с таким аппетитом, что будь поблизости поросята — даже те попросили бы жевать потише, но Кейтлин, умиленно склонив голову на бок, смотрит, словно влюбленная школьница. — Не торопись — подавишься. — Нельзя мне тут долго рассиживаться, — бубнит паренек сквозь набитые щеки. — Не волнуйся, тебя никто не прогонит. Здесь всем рады. — Да я не об этом, — отмахивается он. — Работать мне надо. После пяти на площадь как раз самые жирные кошельки пойдут... — А чем ты зарабатываешь? — А вот! — Мальчонка с горделивым видом выуживает из-за пазухи небольшую старенькую флейту. — Играю на Площади Революционеров, у фонтана. — Ты умеешь играть на флейте? — искренне удивляется Кейтлин. — А че тут уметь? Кориш меня как-то научил, ну так я с тех пор и тренькаю все мелодии по кругу. — Сыграешь мне как-нибудь? — интересуется она почти с кокетливой улыбкой. — Может быть. Только не сейчас — говорю же, работать надо, — повторяет он, досадливо пришмыгнув носом. — Ты каждый день так работаешь? — Ага. — Не тяжело? — А че мне жаловаться? Все лучше, чем где-нибудь на заводе — бьют реже. Гоняют правда иногда, как драного пса: недавно хрен один, жирный такой, мне на ровном месте подошел — и кааак даст! «Проваливай, сукин сын», говорит, «Нехер тут по карманам шманать», а я не шманал! Другие шманают — я не шманал! Я ему так и говорю, а он мне второй поджопник — кааак даст! А ему лбом прямо в пузо каааааа…аа…ааа…ааапчхи! — рассказ прерывается норовистым шмыганьем; веснушчатая мордашка смешно кривляется, втягивая носом воздух. Кейтлин, с очарованной улыбкой, выуживает из кармана чистый носовой платок. — Не, спасибо, — отмахивается мальчонка и деловито протирает нос рукавом. - Че зря пачкать? Кейтлин, усмешливо покачав головой, воздерживается от возражений. — Зачем же ты туда приходишь, если там опасно? — продолжает она разговор. — А куда деваться? — пропевает сорванец, блаженно слизывая с яблочной мякоти капли карамели, — Жрать-то че-то надо. — Ну а… ты не пробовал податься в приют? — Еще чего не хватало! Чтоб всяким извращугам зад подставлять! Вы че, не знаете, че в приютах делают, тетя? Кейтлин, едва не давится собственным языком — Джим, застряв зубами в яблоке, скашивает к ней удивленные глазки. — Вы че, тетя? — Да… так… неважно, — качает она головой. — Ну а где же ты тогда живешь? — А где захочу, там и живу, — весело сообщает он. — Места в городе полно. Главное, чтоб собак рядом не было, а то бывает - подкрадываются, прям пока спишь, и за ногу, как схватят! Меня так шавка раз чуть не прихватила, но я-то не дурак — я ей сразу в лоб как зарядил — она сразу деру — стреляю-то я, как надо! — гордо вздергивает он веснушчатый нос. — Это из чего-же? — А вот, — довольно пищит он, вытягивая из пиджачка рогатку. — Совсем новенькая — сам сделал — дальше всех бьет. — Это, значит, у тебя любимая игрушка? — Кейтлин с любопытством прихватывыет рогатку пальцами. — Ага. Эта и флейта. Одна кормит, другая охраняет. — У меня была похожая в детстве... — Че, правда? — удивленно вздергивает он рыжие бровки, — Вы ж того… ну, это… леди. — Да. Родители тоже самое говорили… поэтому стрелять из нее я так и не научилась. — А че тут учиться-то? — Мальчишка с готовностью разминает руки и выхватывает из заднего кармана камешек. — Ща покажу… — Осторожно! Щелк — камешек ударяет по кнопке сундучка на верхней полке одного из стеллажей — маленький бесенок вылезает из него со звонким смешком. — Ловко, — солидно кивает Кейтлин. — Еще бы! — важно шмыгает носом Джим. — Могу с десяти шагов коту в нос попасть. Вон хоть этому, — указывает он на привалившегося у прилавка Мистера Пушистика. Мистер Пушистик, приподняв голову, одним взглядом желтого глаза, уверенно дает понять, что это проделка станет последней. — Ммм… не стоит, — неловко кривит губы Кейтлин. — Я верю. — Хотите попробовать? — Эммм… — Да смелее, вы! — воодушевленно крякает Джим, вложив рогатку ей в руку, — Во! Это — вот так, это — вот сюда, тяните… Пли! Треск. Кейтлин, вытаращив глаза, виновато вжимает голову в плечи. — Ничего страшного, голубушка! — доносится из-за прилавка веселый возглас Роджерса. — Эта лампа мне никогда не нравилась! — Неплохо, — одобрительно хлопает Джим по ее плечу, — Давайте еще! — Может… сыграем во что-нибудь другое? — А вы в подкидного умеете? — Не очень, — нехотя признает Кейтлин, — но может ты меня научишь? Мальчишка украдкой оглядывается на настенные часы и озадаченно почесывает затылок. — Да я б с радостью… только мне бежать уже надо. — Ну а если… на стакан газировки? — Это можно, — оживляется он и мигом выхватывает из заднего кармана слегка потрепанную колоду карт, — Первый кон — буду учить, а потом будем по-взрослому. Только мне это… того… ставить нечего, кроме щелбанов… — Зачем щелбаны? Давай так: если я выиграю — сыграешь мне на флейте, идет? — загорается Кейтлин лисьей улыбкой. — По рукам! Ученик из Кейтлин не самый прилежный... либо удача решила от нее на часок отвернуться — проигрывает она все пять партий подряд — даже в те разы, когда из чистого азарта всерьез начинает пытаться выиграть. Выигрыш мальчишки пополняется шаром сладкой ваты, еще двумя яблоками в карамели, и увесистым мешочком конфет. От последнего Джим со смущенным видом, пытается отмахнуться уже сам. — Ладно вам, — снисходительно буркает он сквозь порозовевшие щеки. — Не надо. Я и так вас уже ободрал, как липку — в меня уже не влазит. — Карточный долг — святое, разве нет? — усмешливо изламывает девушка бровь — Ну… вы ж это… новичок типа… нечестно выходит. Кейтлин бережно укладывает мешочек ему на колени — мальчишка смотрит с явным соблазном, но не торопится брать руками. — Все честно, Джим, бери. Что останется, припасешь до вечера. — Да если я с ним на площадь сунусь — только его и видали. — Так зачем же тебе туда идти, если ты уже заработал себе ужин? Мальчишка всерьез задумывается — чешет затылок, озадаченно пошмыгивая носом, и скачет взглядом с одних настенных часов на другие. — Ну а… чего мне здесь-то делать? — Играть, - ласково предлагает Кейтлин. — Да мы ж только что — говорю, не лезет в меня уже. — Есть ведь игры и помимо карт — улыбается Кейтлин, указывая в сторону несущейся мимо толпы вопящих ребят; Джим провожает ее скептичным взглядом, но что-то в нем отчетливо отдает ноткой зависти. — Не хочешь присоединиться? — А толку-то? Такими играми брюхо не набьешь, — фыркает он, напоказ сложив на груди руки. — Ради веселья. — Это глупо. — Возможно, — признает Кейтлин, — но, поверь мне… иногда лучше жалеть о глупостях, которые ты сделал, чем о тех, на которые не решился. Детство на то и детство — Роджерс прав. Остальное ты еще успеешь, поверь мне — и, с этими словами, одним ловким движением она сдергивает с головы мальчишки кепчонку, набрасывает на ее место свою треуголку, а сама срывается с места и упархивает в другой конец лавки. — Э! А ну отдайте! — Джим, скрипя зубами, бросается вдогонку; следом, с заливистым смехом, тут же кидается и остальная толпа детей. Убегать и уворачиваться Кейтлин удается мастерски, но только не от Вай, коварно перехватившей ее из-за угла. — Вяжите ее! — довольно командует она, закидывая брыкающуюся ношу к себе на плечо. — Бросить пленницу в трюм! — радостно подхватывает ребятня, и Джим вопит громче всех. — Предательница, — ворчит Кейтлин подруге в затылок. *** День плавно переваливает в вечер — в лавке разжигаются гирлянды фонариков, ребятня, заливисто хохоча и грозно чертыхаясь, сплоченной командой берет родителей в заложники. Джим, гордо выкатив грудь и вздернув вверх деревянную саблю, с довольным видом раздает команды и подкидывает сверстникам новых выражений из пиратского лексикона. Кейтлин, связанная по рукам и ногам, усмешливо поглядывает на него со своей козетки. — Разрешите, я к вам пришвартуюсь, леди, — утробно рычит Вай, небрежно подбоченившись к подлокотнику. — Вай… выпусти меня из плена, пожалуйста. — Капитан приказал вздернуть всех пленников на рее, но для тебя… могу сделать исключение, — щурит она хитрые глаза, — если хорошо попросишь... — Джим у нас, значит, теперь капитан? — сладко любопытствует Кейтлин. — Неужели и ты так легко с этим смирилась? — С ним… довольно трудно спорить. Пусть развлекается. — Пусть... Может хоть сегодня заработает на пару синяков меньше… — вздыхает она с кислой надеждой. — Отдать швартовы! — вопит чуть вдалеке Джим, взмыв на «мачту», на роль которой дети дружно избрали старую стремянку, и, раскачиваясь, начинает сбрасывает товарищам снаряды в виде рваных мячиков. — Свистать всех наверх! -… Я бы на это не рассчитывала, — подмечает Вай подруге в тон. *** Когда на улице совсем темнеет, Джим, перевалив остатки конфет в самое надежное из известных ему хранилищ, нехотя возвращает Кейтлин треуголку, напяливает набекрень потрепанную серую кепчонку, и, как обычно втянув голову в плечи, и утопив в карманах руки, суровой походкой вываливается за дверь. — Приходи почаще, Джим, — окликает Кейтлин его с порога. — Когда захочешь. Я буду рада. Мальчонка, застыв вполуоборот, меряет ее исподлобья упрямо-сомнительным взглядом, шмыгает носом, смешно поджав губы, явно раздумывая, что бы сказать, но бросает только короткое: — Приду, — и, надвинув козырек на лоб, удаляется широкими шагами. Кейтлин провожает бережным взглядом его спину до тех пор, пока она не сливается с ночной тьмой. *** Когда гирлянды цветных фонариков гаснут, а посетители, подхватив на руки сонных детей, прижимающих к груди новые игрушки и мешочки конфет, вышагивают за порог, Вай и Кейтлин почти опрометью бросаются к себе. Смывают с лица чернила, сбрасывают косынки и повязки, облачаются в походные комплекты одежды: Кейтлин — в пурпурный костюм с остроносыми ботфортами, Вай — в свою любимую красную кожанку, укрываются черными плащами, меняют бутафорские кортики на вполне реалистичные охотничьи ножи из вполне реалистичной заточенной стали, и мышиными шажками выскальзывают за дверь. — Куда-то уходите, голубушки? — любопытствует Роджерс, перехватив их на лестнице. — Да… — туманно протягивает Кейтлин, обходя его едва ли не по стенке, — у нас запланирована небольшая встреча. Не волнуйтесь, мы вернемся к утру. — О, конечно-конечно, милые, не смею вас задерживать, — лучезарно склабится йордл, — не забудьте только запереть входную дверь, когда вернетесь. — Конечно, сэр. *** — Ты нашу-то дверь заперла? — уточняет Вай почти шепотом, с опаской оглядываясь на окно спальни. — На два замка, — кивает Кейтлин. — И оставила спичку в щели — проверим, насколько Роджерсу можно доверять. — Думаешь, это сработает? — Не уверена. Но другого выхода у нас нет. Разделяться нам с тобой нельзя — неизвестно, что хуже: отправиться кому-то из нас в одиночку в Последнюю Каплю, или остаться ночью один на один с Роджерсом… и миссис Фостер… — Я скорее поцелую Роджерса в губы, чем пущу тебя в Последнюю Каплю одну, кекс! — Вот кто тебя за язык тянул? Теперь я это представляю, — стонет Кейтлин. — Но и тебе туда одной соваться нельзя. Скрыться от стукачей Ренаты, тебе, положим, еще удаться, но вот добыть информацию с твоими переговорными навыками… — Ты сильно недооцениваешь мои переговорные навыки, кекс, — солидно хрустит Вай перебинтованными кулаками. — Вай, в мои планы на ночь не входило лечить тебя от очередной ножевой раны. Поэтому, прошу тебя, Вай, следи за тем, чтобы все, что тебе придет сюда, — тыкает Кейтлин подругу в висок, — не вылетало сразу отсюда, — переводит она указующий палец на рассеченные губы. — А лучше позволь говорить мне одной, и тогда, может быть, нам удастся, вернуться домой невредимыми, и с необходимыми сведениями. — Ты правда на это надеешься? — Доверься мне, Вай. *** Застоявшееся в кабинете кромешное молчание разбавляют только приглушенные басы музыки с первого этажа, и навязчивое жужжание вьющейся под потолком жирной черной мухи. Вай и Кейтлин, замеревшие с прямыми спинами на стульях, вслушиваются в него почти с любопытством, слегка приподняв глаза. Муха сонно выписывает неприкаянные круги в зеленоватом ореоле лампы, то приседая ненадолго протереть лапки, то вновь взмывая в воздух - трещать крылышками снова. Сейвика, не шевеля головой, бросает в нее короткий испепеляющий взгляд. Муха падает. - Так... я все-таки уточню... что именно в словах: "Проваливайте и больше не(!) светитесь", вам было не понятно? - наконец выцеживает она почти по слогам. - Нас никто не видел, не беспокойтесь, - поспешно подает голос Кейтлин, - Мы прошли через черный ход. - Это чертовски успокаивает, - выговаривает Сейвика совершено не спокойным тоном. - Только пара вопросов. - Вы видели у меня над входом табличку: "Обращайтесь по любому поводу, господа-офицеры!"? - Понимаю ваше возмущение, но мы... - Нет-нет, скажи, видели, или нет? - допытывается Сейвика, продавливая ладонью стол. - Нет, - сдается Кейтлин. - Так какого хера!? - Только вы можете дать нам ответы, Сейвика. Дело срочное. Уверяю вас, мы бы не пришли иначе. - Я рассказала вам о Джинкс все, что знаю, - рычит Сейвика, и с каждым словом голос, под стать ладони, обретает все больше веса. - Не все, - настойчиво подмечает Кейтлин, - но прежде мы хотели бы узнать о другом... - и, выудив из корсажа свернутый в трубочку портрет, разворачивает его на столе, - Пожалуйста, скажите, этот человек бывал здесь? Сейвика окидывает набросок ленивым взглядом; что-то проясняется в нем на долю секунды, но виду женщина не подает. - Здесь много, кто бывает, детка. Всех не упомнишь, - подмечает она наигранно-загадочным голосом. - И... чем же нам пробудить вашу память? - робко любопытствует Кейтлин. - Потрудитесь для начала объяснить, на кой хер он вам понадобился. - А тебе-то какое дело? - фыркает Вай. - Я попробую говорить медленно, чтобы до тебя дошло, соплячка: как думаешь, - начинает Сейвика противоестественно мягким, почти сюсюкающим голоском, но с каждым словом он набирает все больше яда, - много народу будет приходить в бар, где хозяйка стучит на каждого, в кого парочка миротворцев тыкнет пальцем, а? Вы сказали, что дело важное, срочное и выкладываете мне портрет какого-то старого задохлика... Мне интересно, что же такого невероятного он сделал, что я должна забить на все принципы, и выложить вам все о нем на блюдце, мм? - У тебя есть принципы(!)? - выпаливает Вай, подавившись воздухом, но Кейтлин быстрым пинком ноги вынуждает ее притихнуть. - Мы... не можем вам сказать, - выдавливает она с виноватой ноткой. - Ах, не можете... - выдыхает хозяйка обездвиживающим полушепотом. - Притащиться ко мне среди ночи с вопросами вы смогли, но ответить хотя бы на один мой, вы, значит, не можете... - Мы не можем, поскольку, сами не знаем точно, - нехотя признает Кейтлин. - Поэтому мы здесь. У нас есть подозрения - ваши ответы их либо подтвердят, либо опровергнут... - И что за подозрения? - подозрительно щурится Сейвика. Кейтлин заминается с ответом на время, но все же решается сказать: - Недавно… было совершено похищение. Пропало шестеро детей… - Каких? Где? – моргает хозяйка, словно с похмелья. - В Пилтовере. Шестеро мальчиков восьми-девяти лет. Все газеты писали об этом – заголовки кричали, что это дело рук Джинкс. - И вы решили, что это, - указывает она зрачками на портрет, - ее сообщник? - Мы… - Кейтлин мелко сглатывает - голос так и норовит нервно дернуться, - допускаем такую возможность. - Зря теряете время, - отмахивается Сейвика. – Джинкс не при чем. - Ты-то откуда знаешь? – едко вклинивается Вай. - Оттуда! – огрызаются ей в ответ. - Все годы, пока ты просиживала жопу на нарах, я разгребала за этой чокнутой все ее дерьмо. Я видела, все, на что она способна! Все! Натянуть ворону на глобус, разукрасить маркерами и нацепить сверху бантик – в ее стиле! Но похитить кого-то не(!) для того, чтобы нарядить его кишками праздничную елку – нет, ни хера! Если думаешь, что хоть что-то о ней знаешь – могла бы догадаться! - Представь, догадалась! – рычит Вай, хрустя стиснутыми в руках подлокотниками. - Тогда, что(!) вы тут делаете? – допытывается Сейвика, хищно снизив голос. – Что вам нужно с этого мужика? Он не приведет вас к ней. - Не приведет, - выдохнув, соглашается Кейтлин, - но, вероятно, приведет к настоящему похитителю. - Он вам еще зачем? - Он убийца, - увесисто поясняет Кейтлин, но недоумение в уже и без того больших глазах женщины, разрастается только шире. - И…? - Мы должны(!) найти его. Сейвика зависает на полминуты, препарируя ее глазами, будто ястреб. - Вы за этим пришли? Протащились ночью через весь город, где каждая собака может сдать вас Ренате, подставляете под Ренату меня, дергаете меня бредовыми вопросами, и все из-за жалкой кучки пропавших щенков? – уточняет она угрожающе-ласково. - Вы… свихнулись? - Шестеро девятилетних детей убиты, - повторяет Кейтин, и голос отдает льдом. - Порезаны, выпотрошены и распроданы по кусочкам в контейнерах... Этого недостаточно? Вай презрительно хмурит брови.

- До кого ты пытаешься достучаться, кекс?

- Дети пропадают каждый день, принцесса. – проговаривает женщина свинцовым тоном. - Прямо у тебя под ногами. Кого-то продают в бордель, кого-то - на органы, кого-то - на заводы, где они пашут, пока не сорвут спину. Кто-то помирает от голода, кто-то от - чахотки, кого-то сжирают собаки, или крысы... Скажи честно: тебе когда-нибудь было до них хоть какое-то дело? Кейтлин пытается было ответить, но осекается, едва не прикусив язык; голос вдруг пропадает. Застывшие на ней глаза женщины, заливаются мраком и пронизывают до костей. Даже Вай поглядывает со смятением. - Ты даже не знала, верно? - допытывается Сейвика, – Но стоило сгинуть шестерке чистеньких пилтоверских детишек – ты тут же бросилась восстанавливать справедливость. Само благородство. И не надо смотреть на меня, как на зверя, принцесса. Я видела вживую больше, чем ты в ночных кошмарах. – Голос спокоен и собран, но Кейтлин безотказно улавливает в нем почти что болезненную хрипотцу, и не выдержав, опускает глаза. Вай кажется, она чувствует, как подрагивают ее сжатые в кулаки ладони, и сама не знает, чего ей хочется больше: взять ее руку, или оторвать Сейвике оставшуюся.

- Не слушай ее.

- Она права, Вай.

- Это можно остановить, - наконец, возражает Кейтлин, совсем не громко, но твердо. - Тот, кто похитил детей в Пилтовере, явно начинал не с них, и явно на них не закончит. Но... если мы отыщем его... смертей станет(!) меньше. Мы можем спасти еще, хотя бы, несколько жизней. - Звучит охренительно мило, - протягивает хозяйка, даже не пытаясь скрыть глумливую ухмылку. - Но, прости, принцесса... ни хера не убедительно. Кейтлин, осмелев, поднимает взгляд, и впивается в мрачные глаза снова - так пристально, словно надеется что-то в них отыскать. - Вам ведь тоже нет никакого дела, верно? Женщина взводит брови в циничной гримасе, но не отвечает. - Кого ты спрашиваешь, кекс, – ядовито ухмыляется Вай, - Когда мы с Майло в детстве провалились в колодец, она вылила на нас бензин. - До сих пор жалею… что у меня не было с собой спичек, - буркает хозяйка ей в тон. Кейтлин, безнадежно выдохнув, опускает голову. - Забудьте, - убирает со стола портрет и поднимается из-за стола. - Пойдем, Вай. Простите, что потревожили, - бросает она вполуоборот, куда-то в пустое пространство. Вай, оторопело вскинув брови поднимается следом.  

- Какого черта...? - украдкой бросает она взгляд подруге.

  Кейтлин делает шаг к двери.

 - Раз...

- Кекс. Ее это не проймет.

- Два...

- У нее нет(!) совести, кекс.

- Три.

    - Стойте, - раздается за спиной повелительный зов. Кейтлин с ликующим блеском в глазах, притормаживает у порога. Вай и вовсе замирает с таким видом, словно перед ней только что упал кирпич. - Садитесь. Они садятся. Сейвика еще долго чертыхается под нос, изнуренно потирая пальцами переносицу, но все же нехотя спрашивает: - Какая награда за его поимку? - Вам в денежном эквиваленте? – деликатно интересуется Кейтлин. - Детка, я не стану брать деньги у легавых, даже если буду подыхать от голода в канаве, но… услуги мне не повредят. Что ты на это скажешь, киса? - Я тебе скажу… - заботливо отзывается Вай, с готовностью засучивая рукава. - Сиди на жопе, пудель. Я не об этом(!). – сухо осаживает ее Сейвика, и снова возвращает глаза к Кейтлин. - Если за поимку вашего «убийцы» тебя удостоят хотя бы лейтенантской должности… то нам есть, о чем говорить. Так что, ты решила насчет сотрудничества...?    - Мы… пока еще думаем над этим, - сконфужено выдавливает Кейтлин, упорно уворачиваясь от ошалелого взгляда вмиг округлившихся глаз подруги. - «Мы»? О твоем пуделе речи не шло. «Пудель» воинственно пригибает голову и напрягает плечи – Кейтлин спешно предотвращает бурю: - Мы с Вай – партнеры… - Кто вы с ней(!) - меня волнует в последнюю очередь, - проговаривает хозяйка с дегтем в голосе. - Но все же советую тебе выбирать партнеров с мозгами… - Ты свои давно пропила, - скрипит Вай зубами. - А твои могу выбить одним щелчком! - Хватит, - строго приказывает Кейтлин, пригвоздив обеих к месту одним взглядом. - Повторяю, мы с Вай партнеры. Хотите работать со мной – придется работать с нами обеими. - Кекс… ты никого не забыла спросить? – участливо интересуется Вай. Сейвика упирается в нее отчуждающим взглядом – Вай в долгу не остается. Борьба длится около минуты – Кейтлин почти слышит, как трещит воздух, там, где сцепились их глаза. - Хер с вами, - выдает Сейвика, по-видимому, самый безобидный ответ из всех возможных, и снова поворачивается к ней. - Получишь повышение – придете проставляться ко мне в бар. И если ваши друзья – не законченные алкаши – я вам не завидую. Две подруги украдкой встречаются обнадеженными глазами. - Мы согласны, - поспешно кивает Кейтлин. - Можем по этому поводу тебе даже лицензию на алкоголь достать, - любезно скалится Вай. - Чтоб я без нее делала, - криво усмехается хозяйка и нагибается под стол; на столешницу один за другим выезжают три пузатых бокала и следом – бутыль с медно-бурым содержимым, размером с лошадиную голову. Кейтлин ведет от одного ее вида. - Спасибо, но мы не… - Вы будете(!), - заявляет хозяйка железным тоном, убедительно сверкнув глазами, и выдергивает пробку – разительно-пряный аромат коньяка взмывает в воздух, - Работаешь с нижними – учись Заунскому этикету, девочка. Бокалы наполняются до верху. Девушки обреченно переглянувшись, берут их в руки. Стеклянный звон приятно всколыхивает удушливое молчание, терпкая сладость на языке внезапно согревает – Кейтлин смакует с одобрительными видом, даже Вай с Сейвикой слегка ослабляют насупленные мины. - Так все же… - Кейтлин, поставив бокал, снова выуживает из корсажа портрет, - что бы вы могли нам о нем рассказать? Сейвика, с видимым наслаждением прокатав по языку напиток, нехотя сглатывает и возвращает голосу деловой тон: - Не так много. Заходит редко, пьет, как сопливая школьница, играть вообще не умеет, хотя на ставки не жмотится - просадил мне золотое кольцо с рубином - мужик явно при бабках.  - А откуда они у него берутся, он, часом, не упоминал? - деликатно интересуется Кейтлин. Сейвика, едва не поперхнувшись накатившим хохотом, безнадежно качает головой. - Детка, как по-твоему: все убийцы, воры и грабители, войдя в мой бар первым делом кидаются рассказывать мне, где они наварились? - По-пьяни и не такое выкладывают, - подмечает Кейтлин, красноречиво стрельнув зрачками в стакан женщины; Сейвика, усмешливо хмыкнув отставляет его в сторону. - Я уже сказала, этот хрен почти не пьет, однако... после пары хороших затяжек... кое-что он все-таки выболтал... - Не тяни кота за яйца. - Вай! - Кейтлин украдкой пинает подругу под столом - Сейвика вмиг веселеет. - Пожалуйста, продолжайте. - Он из Билджвотера,* - договаривает она, красноречиво снизив голос. Две подруги симметрично склоняют головы с озадаченным видом. - Из Билджвотера? - переспрашивает Кейтлин. - Пират(!)? – удивляется Вай.

Сейвика невзрачно пожимает плечом. - Похоже на то. Перебрался сюда... вернее, в Пилтовер, лет десять-двенадцать назад. На кой хер - без понятия; скорее всего, от кого-то прячется. Даже акцент научился скрывать... почти. - Он... что-то рассказывал о своем прошлом? – участливо подается вперед Кейтлин. - Нет, и явно не собирался. Даже жаль - я б его послушала. - Зачем он сюда приходит? - В основном за мерцанием. У него половина органов отбита - глушит боль, как и все. - Половина органов? – с интересом щурится Кейтлин. – Он… не проговаривался, какие именно? - Нет. Но явно не яйца, судя по тому, с каким напором он клеит баб. И вряд ли сердце – дерется он без отдышки. - Он еще и драться умеет? – ненавязчиво уточняет Вай. - Очень даже. Догадываюсь, где научился. – мрачно подтверждает Сейвика. – Проломил мне стол башкой Стена – Стен не любит, когда кто-то лапает его девок - но ущерб возместил без торга – я содрала с него втройне. - Говорите, мало пьет? – тактично перебивает Кейтлин, - Он не жаловался на печень? Женщина приподнимает глаза, зарываясь в память. - Хер его знает. Когда Тирам пытался угостить его для затравки – он начал отбрехиваться, что здоровье ни к черту. - Он... что-нибудь уточнял по этому поводу? Не интересовался, скажем... медицинскими услугами? - Если интересовался, то точно не у меня, - фыркает Сейвика. - Ко мне он суется только за дозой. - Больше ничего? - допытывается Кейтлин. - Он не упоминал каких-нибудь знакомых, не приводил друзей, не говорил что-нибудь о бизнесе? - Детка, я уже сказала - он не особо-то разговорчив, и что-то не похоже, чтоб у него были друзья. - И ничего не спрашивал? - Спрашивал у меня, почему в сортире нет гребаного мыла и, почему у всех нижних такой херовый музыкальный вкус. Угадай, что я ему ответила... - Спасибо, не стоит, - откашливается Кейтлин. - И больше совсем ничего? - Прости, киса, у меня нет привычки следить за каждым чихом каждого алкаша, который вваливается в мой бар, - утомленно выдыхает Сейвика, лениво поигрывая янтарными бликами на стенках бокала, прежде чем опрокинуть содержимое к себе в горло и поставить с громким стуком на стол. - И к слову об алкашах - у меня внизу аншлаг, и ночь в самом разгаре… - У нас еще вопрос, - торопливо перебивает Кейтлин, уверенно подхватив бутылку, и наполняет ей бокал снова. - Вы и меня без печени оставить решили? – уточняет хозяйка, нехотя прихватив его пальцами и приподняв к губами. - Что вам известно о владельце лавки сломанных игрушек - мистере Роджерсе?   Сейвика замирает гортанью на середине глотка и поднимает глаза с таким видом, словно искренне надеется, что ослышалась. - Что? - Роджерс - скрюченный, костлявый йордл, с противным голосом, безумной рожей, и жуткой лыбой, - ехидно поясняет Вай. - Если видела - вряд ли забудешь... - Я знаю, кто он, - просачивается сквозь зубы зловещее рычание. - Зачем он вам? - Мы знаем, что он общался с Джинкс, - уверенно заявляет Кейтлин. - Откуда? - Если коротко, то... можно сказать - из первых рук. Вдаваться в детали долго, но мы знаем это абсолютно точно. - И надеетесь, что сможете вычислить ее через него? – медленно выговаривает хозяйка то ли с гневом, то ли с искренним потрясением. - Мы… рассматриваем такой вариант, - голос невольно дает слабину. Сейвика медленно ставит бокал на стол. - Вы сами-то знаете, кто(!) он? - Даже лучше, чем хотели бы, - ворчливо усмехается Вай. Кейтлин мечет к ней предупреждающий взгляд.

- Цыц!

Подруга виновато тупит голову. - По правде сказать, мы надеемся, что вы нас просветите… - Забудьте, - обрезает хозяйка. - Почему? - Неважно. Вам не нужно ничего о нем знать. - Теперь она точно не отстанет, - с прискорбием изрекает Вай. - Он работал на Силко? - Детка, - тяжелая ладонь снова с жаром упирается в стол; рычащий бас сходит до вкрадчивого полушепота, - Я вижу, что ты любишь совать нос, куда не просят, но сейчас ты суешь его в кипяток. Начнете копать под Роджерса - вывалите на себя адов осиный рой, и даже тебе, принцесса, не хватит связей его разогнать, поэтому предупреждаю ради вашего же гребаного блага: не суйтесь в это дерьмо! - Ты правда думаешь, что ее это остановит? - вяло уточняет Вай; Кейтлин гасит ее штормовым взглядом. - Мы ценим вашу заботу, - учтиво кивает она, - но не стоит беспокоится, мы привыкли к риску. Хозяйка, выдув набранную грудь воздуха, тяжело отваливается на спинку кресла. - Я заметила, - мрачно буркает она, после долгой паузы, но во взгляде все же мелькает пара теплых искр, - но есть вещи, которые я не могу рассказывать, даже если сильно захочу, принцесса. Мне хватает врагов и проблем, и нет никакого желания обзаводиться новыми. Понимаешь? - Понимаю, - помолчав, соглашается Кейтлин - Мы не будем спрашивать о том, что может вам навредить, и не будем ворошить "осиный рой"... но нам действительно важно знать, что может связывать Джинкс и Роджерса. Это вы можете нам рассказать? Сейвика, втянув носом новую струю воздуха, угрюмо берет бокал. - Могла бы, если бы знала. Силко приводил ее к нему в лавку - это все. Таскаться туда с ними мне, слава Жанне, не приходилось. - Они часто туда ходили? - чуть подается вперед Кейтлин. - По-разному. Хотя она об этом магазине трещала без остановки, и каждый раз едва не ссалась от восторга, когда Силко брал ее с собой... - То есть... он приходил туда и один? - заинтригованно щурится Кейтлин. - Я этого не говорила, - кивает Сейвика. - А она...? - Без понятия. - Давно Силко ее туда приводил? - Давно. Она была совсем соплей. - Она не приносила оттуда ничего с тех пор? Конфеты, игрушки? - Детка, ты думаешь, у меня память, как у йордла? Хотя... - Она вдруг замолкает на время, задумчиво закатив глаза, постукивая пальцами по столешнице, потом поднимается, бросает в полуоборот: - Сидите, - отходит к стеллажу в углу, возле окна, и принимается шарить по полкам. - Где-то было... - В руке мелькает покрытый пылью мешочек из пурпурного бархата - она присматривается к нему секунду-две. - Оно, - бросает кулек на стол. Что-то глухо звякает внутри, клубки пыли взмывают в воздух - на бархате проступает золотая эмблема: "Магазинчик Бесподобного Мистера Роджерса". - Валялся тут - не стала выкидывать, - сухо поясняет хозяйка, усаживаясь на место. Кейтлин, наскоро меряет находку изучающим взглядом и протягивает руку. - Можно? - Можно. Черный слой оседает с бархата на пальцы; на ладонь выкатываются пять шариков из цветных минералов - таких же, как те, что были в мастерской. Девушка беспристрастно взвешивает их в руке - ничего примечательного. Вай же вглядывается почти что с болью.

- Она и ему(!) их дарила, - читается в помрачневших стальных глазах.

Кейтлин, заметив, нехотя складывает шарики обратно и затягивает на мешочке тесемку. - Вы не знаете, как давно он тут лежит, - выговаривает она уже скорее с утверждением, чем с вопросом. - Не знаю, - кивает хозяйка, вновь заняв руку бокалом. - Последний вопрос, - поднимает глаза Кейтлин, - как вы считаете, что у Джинкс и Роджерса может быть общего? Сейвика, придержав бокал у губ, задумывается всерьез. - Они оба психи. И на вашем месте, - вытягивает она вперед угрожающий палец вместе с бокалом, - я бы молилась(!), чтобы их ничего не связывало. Две подруги мельком обмениваются кислыми взглядами. - Вас это не остановит, да? - К сожалению... нас самих с этими психами слишком многое связывает, - вздыхает Кейтлин. - Вы точно свихнулись, - уверенно заключает Сейвика, приподнимая бокал им навстречу. - Возможно. Немножечко. - Кейтлин с тоскливой усмешкой отвечает взаимностью; Вай уже почти охотно следует ее примеру. Снова звон, снова пряная горечь на языке и, теперь еще и пара слегка посветлевших глаз напротив. - Будьте осторожны, - предупреждает Сейвика. - У тебя острые зубки, киса, но будешь каждый раз лезть на рожон - тебе их рано или поздно обломают. А мне все-таки хотелось бы еще увидеть тебя... живой. Вай красноречиво раздувает ноздри, но все-таки снисходительно молчит. Кейтлин добродушно моргает в знак признательности. - Не волнуйтесь. Я не фарфоровая – не разобьюсь. - Боюсь, с этим много кто захочет поспорить, детка. - Поспорить? – переспрашивает Кейтлин с улыбкой лиса, застывшего перед курятником, - Так может… и вы хотите? – и пригласительным жестом ставит согнутую руку локтем на стол. Сейвика меряет ее таким взглядом, словно ей бросил вызов ребенок. - Детка, это даже не смешно. Даже Вай застывает с распахнутыми во всю ширь глазами.

- Ты чего удумала?

- Не вмешивайся.

- Всего лишь маленькое пари, - щебечет Кейтлин заискивающим голоском, - Выиграю – скажете нам, где мы можем разузнать о Роджерсе. - Детка, что по-твоему означала фраза: «Не суйтесь в это дерьмо»? - Мы и не будем. Всего пару слов… например, о ком-нибудь, кто может рассказать нам… чуть больше. - А если проиграешь…? – уточняет Сейвика с нарастающим любопытством в прищуренном взгляде. От зависшей в воздухе паузы и медовых искр в ее глазах Вай едва не выламывает сжавшимися руками подлокотники. Кейтлин, проглотив колебания, выговаривает все с тем же показным спокойствием: - Если проиграю… то, пожалуй, следующую бутылку мы можем выпить на брудершафт. Любите демассийский односолодовый виски? Женщина, с интересом склонив голову на бок, меряет ее взглядом - тягучим и клейким, как меласса, но отвечать не торопится. - Односолодовый... звучит заманчиво. А твой питбуль потом не перевернет мне всю мебель, мм? – украдкой уточняет она, сверкнув глазами в сторону второй собеседницы, замеревшей на стуле с лицом громовержца.

- Кекс… ты пьяная? – рычат вкось полные гнева стальные глаза.

- Верь мне, - шепчут им голубые.

Их уверенность чертовски заразительна. - Не перевернет, - нехотя выдавливает Вай. Сейвика, окинув оценивающим взглядом утонченную бледную ладошку соперницы, азартно ставит локоть на стол. Рука Кейтлин по сравнению с ее выглядит практически детской; Сейвика обхватывает ее дразняще-бережным, почти ласковым движением. – Постараюсь тебя не сломать, принцесса, - рычит она с усмешливой хрипотцой, чуть подавшись вперед. - Очень признательна, - мурлычит Кейтлин, - Три… два… один. *** Тишина в кабинете кажется абсолютной, даже несмотря на грохот музыки снизу. Кейтлин, кокетливо приложившись к подлокотнику, с наслаждением смакует долгий глоток коньяка. Сейвика, сверля ее неподвижными изумленными глазами, медленно разминает поверженную руку. Вай, вальяжно откинувшись на спину с сытой улыбкой, любуется зрелищем, словно сладким сном. - У тебя в руках железо? – прерывает молчание хрипловато-тихий голос хозяйки. - Первый курс боевой подготовки, - скромно пожимает плечами Кейтлин, только азартный блеск в глазах все равно выдает горделивую улыбку. - Так, что там насчет Роджерса? Сейвика, прожевав потрясение и очередную порцию брани, переводит пристальный взгляд на Вай. - В лавке Иерехона сегодня отличная стряпня, - проговаривает она заговорщическим тоном. - Советую попробовать. Вай щурится с ноткой недоверия, но все-таки понятливо кивает. - Ешьте очень(!) аккуратно, - добавляет хозяйка, вкрадчиво понизив голос, – что бы он там не приготовил. Я вас предупреждала. Вам ясно? - Ясно, - оживленно кивает Кейтлин. - Приятного аппетита, - слова выскальзывают, словно мрачный тост; бокал коньяка снова поднимается девушкам навстречу. - Береги себя, девочка, - советует хозяйка слегка потеплев, и голосом, и глазами, глядящими на Кейтлин с каким-то новым очарованием, и, угрюмо вздохнув, добавляет: - и своего питбуля. Я ревнивая – не люблю, когда моих знакомых бьет кто-то, кроме меня. - Уберегу, - отвечает Кейтлин уверенной улыбкой и поднятом бокалом. Вай, сбросив с лица штормовую мину, поднимает и свой. Снова звон – бокалы пустеют. Две подруги, подобрав портрет и бархатный мешочек, выходят из-за стола. - Вы многое сделали для нас, - учтиво склоняет голову Кейтлин, - Спасибо вам, Сейвика. За все. Женщина, тепло хмыкнув, лениво салютует двумя пальцами. - Если когда-нибудь надоест чтить закон, принцесса, приходи ко мне в охрану. Буду тебе рада. Кейтлин. *** - Чем дальше, тем любопытнее, - загадочно протягивает Кейтлин, подзапрокинув прояснившиеся от хмеля глаза к занесенному зеленоватой дымкой мрачному небу. Вай воровато оглядывается. Переулки Зауна никогда не пустуют, но, по счастью, в ночной полутьме пара черных плащей с капюшоном вполне уверенно помогают скрыться от посторонних глаз, тем более, что и те, по счастью, не проявляют к двум подругам особого интереса - в основном потому, что дремлют грубым сном вместе с их обладателями - стайкой пьянчуг, развалившихся под сенью тусклых фонарей, и нарушают их покой только отголоски грядущего похмелья. - И что-же такого нового мы узнали? Что Гоэл, возможно, брал шхуны на абордаж? - Это, как раз, было самым очевидным, - выдыхает Кейтлин с досадой, - Акцент, татуировки, прокол от серьги, огромное состояние, взявшиеся неизвестно, откуда... ответ был, считай, у нас под носом. Черт, мне стыдно(!), что я не определила этого раньше. - Ты много видела пиратов, кексик? Она снова закатывает глаза, припоминая. - Насколько я могу судить... ни одного. - Я видела, кексик. Причем, много. Этот не похож ни на кого из них - любой бы обознался. Маскироваться под пижона он научился исправно. - Однако кое-что весомое мы сегодня все-таки узнали... - И что именно? - У него повреждено несколько органов. Вероятно, жизненно важных, в том числе. И, держу пари, они требуют замены... Чувствуешь, чем пахнет? - Помоями и перегаром? - брезгливо озирается Вай. - В переносном смысле, Вай. - Его мотив? - снижает она голос до полушепота, подшагнув к подруге плечом-к-плечу. - По крайне мере - нечто, ооочень на него похожее, - воркует Кейтлин еле-еле слышно, украдкой постреливая зрачками в стороны. - Попробуем его прижать? - Ни в коем случае. До тех пор, пока не выясним наверняка. Возможно... что-нибудь любопытное он расскажет мне сам... если правильно спросить. Но слежку прекращать нельзя. - А что насчет Родж...? - Резкий всхрап из-за обочины одергивает Вай на полуслове - она ежится и подается к подруге еще ближе. - Что насчет нашего психа? Кейтлин, утонув в раздумьях, поджимает губы и замедляет шаг. - Догадок столько, что я сама не знаю, за какую цепляться... Вероятно, он связан с баронами, возможно, он разрабатывал для Силко мерцание, возможно он подпольно торгует игрушками поопаснее... - Я, кажется, говорила, что не стоит с ним связываться? - Мы уже связались, Вай. Возможно, Сейвика права, и докапываться до него нам не по зубам, но... мне все же любопытно узнать, с кем мы делим крышу. - Иными словами, ты все-таки хочешь нырнуть в дерьмо с головой. - Можно было бы выразиться и поделикатнее. - Я лишь называю вещи своими именами, кекс. Кейтлин думает было возразить, но все же нехотя сдается. - Надеюсь, что все же не с головой. Если даже Сейвика за нас опасается, нам явно стоит хранить бдительность. - Кексик, а ты не хочешь мне кое-что объяснить? - Я только и делаю, что все тебе объясняю, - подтрунивает Кейтлин сюсюкающим голоском. - Ты, что реально готова с ней сотрудничать? - шипит Вай сквозь зубы - Этого пока еще никто не сказал. - Пока(!). - Давай смотреть объективно: она нам помогает уже не первый раз, пусть и со своей выгодой, но все же... ее помощь довольно ценна, не находишь? - И какой, по-твоему, будет цена за эту помощь? - протягивает Вай обескровливающим шепотом. Кейтлин снисходительно качает головой; уголки поблескивающих в потемках синих глаз сужаются в бережной улыбке:

- Ты никогда не думала, что в каждом человеке можно найти что-то хорошее?

- Не в ней(!).

- Поживем - увидим. Не волнуйся... пить с ней на брудершафт тебе(!) не придется. - Очень смешно, - гудит Вай, проглатывая новый ком гнева, но подруга улыбается только шире и хитрее. - А кто тут шутит? - от одного этого озорного, ласкового взгляда кровь кипит и прилипает к венам. Вай, втянув носом горячую струю пара и насупив плечи, уводит упрямые глаза в сторону. - Напомни мне, пожалуйста, придушить тебя, как только вернемся. Кейтлин, не теряя улыбки, игриво почесывает кончиками пальцев ее подбородок. *** - Боги, Иерихон, я за твою жратву когда-нибудь душу продам, - блаженно чавкает Вай, слизывая с губ капли липкого соуса. - Повезло, что ты сегодня в ночную смену! Хозяин отзывается вполуоборот довольным ревом, радостно потрясая зажатым в ручище гигантским тесаком - Кейтлин, натянув сконфуженную улыбку, переводит боязливый взгляд с него на тарелку подруги, полную маслянистых мягкотелых организмов, с трудом поддающихся описанию. - Вай... ты никогда не пробовала... мм... жевать(!), когда ешь? - Кексик, ты никогда не пробовала не зудеть, когда я ем? Возьми и себе что-нибудь. Кейтлин мельком пробегается взглядом по разложенным в ряд лапкам и щупальцам, зажаренным во фритюре, но зацепившись краем глаза за руку хозяина, деловито почесывающую особо упитанную тыльную стать, заплывает пунцовой краской. - Спасибо, я не голодная, - выдавливает она скороговоркой. - Кекс, ты всю дорогу жаловалась, что хочешь есть. Тут сегодня, между прочим, потрясный суп из рогоножек... - Перефразирую: я не настолько(!) голодная. - Многое теряешь. Эй, Иерихон, тут мешочек завалялся - не знаешь, чей? - окликает Вай безмятежным голоском, шлепнув мешочек на стойку эмблемой вперед. Хозяин присматривается к нему пару секунд, и, понятливо подмигнув единственным здоровым глазом, расплывается в, как всегда, жизнерадостном широком оскале и прячет кулек куда-то под прилавок. Вай, опрокинув тарелку в рот, с наслаждением выхлебывает остатки соуса. Кейтлин от этого зрелища едва не зеленеет. - С каждым днем все вкуснее, - урчит Вай, сквозь набитые щеки, торжественно стукнув тарелкой о стол; рядом тут же укладывается слегка потрепанная желтоватая салфетка. Кейтлин при виде ее едва не подпрыгивает; Вай разворачивает ее двумя пальцами за уголок. На желтоватой ткани черным контуром красуется до боли знакомая эмблема... с двумя перекрещенными буквами: "АА", обведенными в кольцо.** Кейтлин пялится на нее добрую минуту, краснея с каждой секундой все ярче. - У него вообще есть другие(!) салфетки...? - осторожно уточняет она. Вай с красноречивой усмешкой прячет салфетку за пазуху, поднимается из-за стойки и легким шлепком по бедру подзывает подругу за собой. - Пора возвращаться, кексик. Рассвет скоро.