Диалог Глаз

Протяжное ленивое мяуканье вытаскивает Вай из дремы. В пустой квартире звук резонирует так, что кажется, будто он раздается ото всюду, и прятаться от него негде. Вай с легкой досадой разлепляет глаза и сразу жмурится снова: утренний свет едва пробивается сквозь бархатные шторы, но все равно слепит. Где-то за окном мягко шелестит река и в комнату сочится мягкий бриз, приятно колышущий волосы. Вай вполне могла бы им наслаждаться, но тяга обратно ко сну это желание твердо пересиливает. Чертовы коты когда-нибудь заткнутся? От их упоенных воплей, бегущих по комнате эхом, начинает ворочаться Кейтлин; Вай чувствует, как елозят под ней подушки, а в уши вползает ее возмущенное мычание, окончательно выбивая из сна. Вай предпринимает вторую попытку разомкнуть веки; свет льется сквозь шторы все также ярко и отражается в сапфировых глазах, раскрывшихся рядом. Искорки нежности сияют в них сквозь сонную поволоку, и Вай кутается в них, словно в шелковое одеяло.

- Доброе утро.

- Действительно, доброе.

Правда всего секундой позже, голубые глаза смещаются куда-то в сторону и тут же распахиваются во всю ширь, смаргивают, снова распахиваются, и нежность в них мгновенно сменяется волнением.

- Увидела будильник, - догадывается Вай.

- Вай, мы проспали! - охает подруга и вскакивает с постели, как ужаленная. Вай обреченно стонет в подушку. Может хоть один день начаться без суеты и паники? Какое там... Кейтлин, небрежно обернувшись в покрывало, мечется по комнате взад-вперед, выхватывая элементы гардероба из чемоданов и расчесывая взъерошенные волосы на ходу. Покрывало комкается у нее в ногах, сползая с точеных лопаток все ниже; оголенная молочная кожа на плечах и груди сияет свежими красными метками укусов, оставленных ночью. Вай поглядывает на них с ноткой гордости в приоткрытом ленивом глазу. К ее несчастью, Кейтлин быстро это замечает. - Долго будешь дрыхнуть? - вопрос звучит больше, как приказ; Кейтлин нависает над ней грозовой тучей. - Кекс, имей совесть - ты мне полночи уснуть не давала, - вяло протестует Вай, упрямо зарываясь лицом в подушки. - Лавка уже полчаса, как открыта! Мы не можем упускать никого из клиентов! Вставай уже! Одеяло бесцеремонно улетает в сторону, и Вай слегка ежится от бегущего по коже холодка. Кейтлин застывает на ней глазами, и замирает сама на долю секунды. - И надень... что-нибудь, - глухо роняет она, заплывая привычным румянцем, пока взгляд сапфировых глаз увлеченно ползет по узору татуировки. - Ночью ты об обратном просила... - подмечает Вай вмиг обнаглевшим голоском, но ее тут же оперативно затыкают ударом подушки. - Постарайся надеть что-нибудь, в чем ты не будешь похожа на бандитку, - советует Кейтлин, второпях натягивая бриджи. - Мы все-таки будем работать среди детей, не забывай. - Да брось, дети любят бандитов. - А вот их родители - вряд ли. Давай же, поторопись! Вай нехотя подбирает ноющие конечности с воздушной постели, вползает в новенькие черные бриджи и чистую белую рубашку и наскоро зачесывает растрепанную челку. Кейтлин, уже облачившись в свой походный пурпурный наряд, ждет ее у двери, нетерпеливо постукивая каблучком о паркет. Вай едва успевает натянуть ботинки - она тут же шмыгает за дверь, правда сразу спотыкается о развалившегося за порогом кота. Кот подпрыгивает с протестующим огалтелым воплем и цепляется Кейтлин в сапог. Кейтлин ошалело отбрасывает его в сторону - четвероногий гость отзывается новым воплем, и к нему тут же присоединяются еще с полдюжины голосов. - Старая карга - и впрямь налила валерьянки,* - приглушенно чертыхается она. *** Уже на лестнице до них долетает мелодичное посвистывание - хозяин, задорно пританцовывая на пятках, неспешно протирает пыль у прилавка. - А, вот и вы, дорогие! - оборачивается он с лучезарной улыбкой. - С добрым утрицем, вас! Как вам спалось на новом месте? - Простите пожалуйста, мистер Роджерс, - неловко тараторит Кейтлин, сбегая со ступенек, - мы проспали... Взгляд йордла мгновенно цепляется за нее и озаряется каким-то новым зачарованным блеском. - Что вы, что вы, милая - сущие пустяки! - машет он ладонями, - Я специально не стал вас будить, чтобы вы как следует отдохнули перед рабочим днем. - Нам так неудобно, сэр, мы забыли завести будильник... - Ничего страшного, голубушка. Клиентов в это время все равно почти не бывает - понедельник, утро - ребятишки еще на уроках, а родители на работе; раньше обеда можно никого не ждать, - уверенно заверяет йордл. - Кстати, если у вас неполадки с будильником, я с радостью подберу ему замену... Оооо! - подскакивает он, - У меня есть замечательные настенные часы с такой очаровательной кукушкой... - Спасибо, не надо! - поперхнувшись, выпаливает Вай. - Не стоит беспокойства, сэр, наш будильник в полном порядке, - скороговоркой поддерживает Кейтлин. - О, нет-нет-нет, голубушки, я настаиваю! Вы мои гостьи - для вас только самое лучшее! Я сегодня же вечером повешу часы вам на стену! - воодушевленно воскликивает йордл. - Правда, не стоит утруждаться, сэр, - неловко отнекивается Кейтлин, но не тут-то было. - Утруждаться? Что вы, милая! Для таких прелестных дам мне ничего не жаль, - мокро склабиться хозяин. От этой его улыбочки с липким взглядом, ползущим по телу, почти облизывающим, Кейтлин, уже всерьез ощущает себя голой. И даже с ее выдержкой, это уже начинает напрягать. - Позволю себе заметить, мисс Кирамман, - завороженно добавляет он, - без формы вы выглядите совсем иначе... - Это точно, - усмешливо хмыкает Вай. Кейтлин с трудом удерживает желание отвесить ей подзатыльник. - Чудесный наряд, леди! - хрюкает хозяин, легонько подмигнув, - Красочный и изящный! О, дети будут от него в восторге, клянусь своей шляпой! Кейтлин морщится самыми уголочками бровей, но все же отвечает учтивым поклоном. - Пока мы ждем их, мистер Роджерс, скажите, чем мы можем вам помочь? - Сейчас - ничем, голубушка - работы пока нет. Можете спокойно пойти отдохнуть еще часок другой, пока не придут посетители. - Хорошая мысль, - одобрительно бросает Вай, лениво хрустнув шеей, и почти сразу же разворачивается обратно к лестнице. - Вы уверены, сэр? - быстро уточняет Кейтлин, ухватив ее за рукав. - Ну разумеется, дорогая. Ступайте, не волнуйтесь: если кто-нибудь зайдет, вы услышите колокольчик. *** Кейтлин поднимается медленно, задумчиво глядя под ноги и иногда мимолетно стреляя глазами в хозяина, копошащегося внизу за прилавком. Его беззаботное посвистывание провожает девушек до самого верха и летит ленивым эхом по коридору вперед. Она вслушивается в него всю недолгую дорогу до комнаты, воровато озирается и ступает крадущейся походкой. - Вот и надо было нам вскакивать? - зевает Вай, шагая в комнату, - могли бы дрыхнуть себе без задних ног еще час, как минимум... Кейтлин проскальзывает за ней бесшумно, как кошка, и поспешно прикрывает за собой дверь. - Ты умеешь вскрывать замки? - тут же спрашивает она, понизив голос. Вай не знает, что именно ее удивляет больше - сам вопрос, или этот непринужденный вид, с которым она его задает. - Кексик, у тебя слишком предвзятое мнение о выходцах из Зауна, - каркает она вместо ответа. - Да или нет? - Ну, немного... - нехотя признает она. - Смотря, какие... - Самое время блеснуть навыками, - уверенно кивает Кейтлин. - Что-то меня это слегка напрягает... - Меня тоже, - вздыхает она с досадой. - Но деваться некуда - ордера на обыск дома у нас нет, а даже если бы был... лучше сделать все без шума. У тебя есть отмычки, или что-то в этом роде? - Всегда с собой таскаю, - фыркает Вай, раскинув руки, - Я ж воровка из Зауна - конечно у меня чемодан отмычек... - Прости мне мою предвзятость, - передергивает Кейтлин, - но, кажется, твоему мастерству в кои-то веке сыскалось достойное применение... - Надо же, как быстро переобувается наш честный, самоотверженный офицер-кексик, - лукаво пропевает Вай. - То грозила мне наручниками за кражу яблока, а теперь нате - лично просит, нет не просит - требует(!) от меня взломать чужую квартиру... - Да тише ты! - И это - будущий шериф Пилтовера... - Кончай паясничать. - Что дальше, офицер кексик? Будем шманать вместе по карманам? - Ты закончила? - Ммм... - Прекрасно. Бери шпильки, пинцеты, в общем - все, что тебе может понадобиться, снимай ботинки, надевай перчатки и чеши за мной. И ни звука! - Есть, напарник, - расплывается Вай в кошачьей улыбке. В шкатулках у Кейтлин находится все необходимое: полный набор шпилек всех возможных размеров и форм, пилочки для ногтей, скрепки и даже вязальные крючки. Сама Кейтлин берет карманный фонарик и фотоаппарат, стаскивает звонкие сапожки, натягивает шерстяные носки и протягивает подруге еще пару. - Ты просто гребаный гений, - восхищенно роняет Вай, принимая щедрый дар. - Это точно твое первое ограбление? - Тссс! Никакое это не ограбление, - утомленно шипит Кейтлин, - Обычный обыск... просто не совсем законный... - Теперь это так называется? - Да хватит уже. В коридор они прошмыгивают тихо, как две мыши - даже дверь удается отворить почти без скрипа, и стая опьяненно мурлычущих у порога котов не сильно препятствует. Кейтлин замирает у двери в комнату старухи, вслушивается - ни возни, ни шорохов. - Спит наверно, - пожимает Вай плечами, - везучая... - Вперед, - командует Кейтлин одними губами, указывая на лестницу. Ступени на третий этаж такие же древние - не проклеенные, не промасленные, но скрежета от них значительно меньше. Может, оттого что шерстяные носки так смягчают давление, а может, просто по этой лестнице слишком редко ступал кто-то тяжелее костлявого йордла. Девушки озираются с опаской, но и с интересом: на этом этаже они еще не были. Коридорчик здесь мало-чем отличается от нижнего, разве что топот маленьких мягких лапок и мяуканье четвероногих соседей за правой дверью слышен отчетливее, а в потолке мелькает медное колечко люка, ведущего куда-то наверх. Кейтлин поднимает на него заинтригованный взгляд. - Нужно будет обследовать чердак, - бормочет она, как бы про себя. - Так нам чердак нужен? - Не сейчас. Сначала осмотрим квартиру Роджерса. И поторопись - у нас мало времени. - Ты вроде как говорила, что вполне готова ему верить, - припоминает Вай с иронией, примеряясь взглядом к левой двери - с изящной резьбой вдоль ригелей. - Доверяй, но проверяй, Вай, Дверь дубовая, чертовски тяжелая - явно старинная. Вай методично ощупывает ее и пробует продавить рукой. - Не скрипит, - с удивлением подмечает она. - Скорее, - подгоняет Кейтлин, нервно оглядываясь на лестницу. - Не зуди. Это тебе не ружье собирать - тут думать надо. Кейтлин вздергивает бровь с искрой обиды, но все же воздерживается от комментариев. Вай припадает лицом к замочной скважине и выуживает из кармана шпильку. - Этому замку лет сто, походу, - мрачно буркает она себе под нос, но достаточно громко чтобы Кейтлин услышала. - Справишься? - Скважина широкая, но вот детали, мать их, здоровые - хрен провернешь. Дай-ка крючок. Кейтлин дает - Вай, приглушенно кряхтя и чертыхаясь, ковыряет им многолетний, возможно вековой, механизм, но замок отвечает лишь унылыми короткими щелчками, и по этому звуку даже Кейтлин понимает, что попытки терпят провал. - Сюда бы Майло сейчас, - пыхтит Вай с досадой, - он бы этот замок одним пальцем... - Нужна помощь? - Кексик, из нас двоих, вроде как, я - вор со стажем. Если уж я не могу вскрыть эту хрень, то от тебя толку будет, как от этого крючка... - Так возьми что-нибудь другое. - Не учи отца трахаться, кекс. - Чего? - Не учи ученого. Спорить Кейтлин не решается - не время - молча скрещивает руки на груди и притуливается спиной к стене с выжидающим видом. Спустя две минуты молчаливой возни, Вай выругивается в последний раз, чуть громче прежнего, и роняет руки. - Дохлый номер, - мрачно заключает она, - Не выходит. - Неважный из тебя грабитель, - хмыкает Кейтлин с ноткой язвы. - Я просто не привыкла церемониться с дверями. - Или не привыкла нарушать закон во благо... - Я не виновата, что в этом доме каждая ручка, будто из музея, - уязвленно вскидывается Вай и с жаром стукает по ручке кулаком. Ручка, жалобно звякнув, проваливается - дверь податливо приотворяется без единого скрипа. Кейтлин хлопает ладонью по лбу. - "А ларчик просто открывался... " - вздыхает она себе в руку. - Этот кретин ее даже не запирает, - морщится Вай, настороженно заглядывая в щель. - Вряд ли ему есть, от кого... Идем. *** - Просторненько, - сухо констатирует Вай, оглядываясь. - Как он там говорил... "Полная свобода для творчества"? Комната и впрямь довольно просторна. В основном потому, что мебель в ней, как и следовало ожидать, отсутствует. Почти. У правой стены, недалеко от распахнутого окна с уже примелькавшимися пурпурными шторами, стоят углом два невысоких стола, заставленные химической посудой. На первом - стеклянные колбочки, пипетки, бюретки, мензурки, мерные стаканы, фарфоровые мисочки, воронки разных диаметров и множество маленьких темных, или белых пузырьков с чем-то жидким внутри. На втором громоздятся два замысловатых прибора с множеством трубочек: резиновых или стеклянных, прямых или закрученных, как спираль, а также большая прозрачная кастрюля с причудливой крышкой, три спиртовые горелки и целая гора баночек с разноцветным сыпучим содержимым. Рядом, на стене, растянулась от угла до угла продолговатая меловая доска, испещренная формулами сверху до низу. - И на кой все это? - недоуменно протягивает Вай, обходя по кругу столы, рассматривая колбочки. - Роджерс ведь упоминал, что увлекается химией, - пожимает плечами Кейтлин. Сама она вглядывается в них еще пристальнее и пытливее. - Думаю, здесь он разрабатывает ароматизаторы и вкусовые добавки для сладостей. Ей приходится нагнуться, чтобы рассмотреть этикетки на пузырьках. - Глицерин, ксилит, сорбит... - бубнит она себе под нос, - цикламат, стевиозид, яблочная кислота, муравьиная... Хмм... Проверь, что в тех банках, - указывает она на соседний стол, - только не вздумай ничего пробовать, и нюхай осторожно! - Есть, офицер. - И не урони ничего! Баночек на столе добрых пять, или шесть десятков, если не больше. Подписи набросаны так небрежно, что Вай приходится щуриться и вертеть головой под всеми углами, чтобы разобрать хоть половину. - Шал-фей... мята... мели-са... - неуверенно читает она в слух, - корица... роза... а это... сука, ну и почерк... гроз-ди-ка... - Гвоздика, - поправляет Кейтлин, пристроившись рядом и солидарно уперев глаза в кривые этикетки, - фундук, виноград, ваниль... - Почему все в порошках? - недоуменно моргает Вай. - Думаю, это концентраты, или что-то вроде того. Вай с недоверием берется за баночку чего-то коричневатого; надпись на ней затерта и изуродована настолько, что вчитываться она даже не пытается - уверенно откручивает крышку, принюхивается - в ноздри ударяет резкой вонью. - Тфу, чтоб тебя! - Что там у тебя? - настораживается Кейтлин. - Не знаю, - гундосит она, растирая оскорбленный нос, - но запах от этой хрени, как от перегнивших моллюсков. Заинтригованно нахмурив брови, Кейтлин вынимает у нее из рук баночку. Тоже втягивает носом струйку воздуха на пробу и брезгливо морщится. - Кажется... рыбная мука, - заключает она с легким замешательством, кое-как расшифровав потертую этикетку. Вай с живым изумлением оборачивается к остальным. - Мясокостная мука, горчица, красный перец, сухое молоко, льняное семя, жмых, крахмал, хитин, чайный гриб...? Виноградные улитки...? - выкатывает она глаза, - Дождевой червь...? Что за херь? Кейтлин сама в недоумении. - Черт ее знает. Спрашивать, к сожалению, не у кого. - Тебе все это не кажется самую малость странным? - Это комната Роджерса, - говорит Кейтлин так, словно это объясняет все и сразу, - едва ли тут стоит хоть чему-то удивляться, - вздыхает она и оборачивает взгляд куда-то вглубь комнаты; ее слова несутся вдаль мелким эхом и тонут где-то в деревянном потолке. Тишина кажется абсолютной, комната - пустой, хоть это и не совсем так. В самом центре мирно покачивается в легком ветре небольшой гамак из пурпурного атласа, набитый подушками до отказа; вдоль лицевой стены громоздится целый помост из пожелтелых книг в толстых кожаных переплетах. Стеллажей, конечно же, нет - книги лежат друг на друге, точно кирпичи в ограде; в льющемся в окно утреннем свете четко видно, как на них плавно оседают пылинки. По сравнению с лавкой, со всем ее разнообразием причудливых предметов и самых ярких красок, атмосфера здесь куда более приближена к рабочей. Хотя, место от этого кажется до невозможного одиноким. Ни игрушек, ни рисунков, даже никаких фонариков. Пустота. Кейтлин, отдалившись от стола, оглядывает бездушное жилище почти сочувственно. - Сфотографируй банки, - роняет она вполуоборот, - только давай на этот раз без пальцев в кадре, ладно? - Чем это тебе мои пальцы не угодили? - летит ей в спину легкая издевка. - Вай... Пока подруга щелкает вспышкой, Кейтлин обходит хозяйскую библиотеку. Книг в ней, верно, около тысячи: тяжелые фолианты, учебники, энциклопедии - все на самую разную тематику: фармацевтика, медицина, прикладная механика, трактаты древних алхимиков, растениеводство и многое другое, чего ей не удается прочесть из-за ветхости переплетов. Пыль покрывает их тонким, но вполне четким равномерным слоем. Все, кроме трех, на самом верху... Кейтлин с интересом присматривается к блеклым томикам, потрепанный временем, но в отличие от остальных, совсем чистым. Читали их совсем недавно - не далее минувших суток. "Паталогическая гистология", "Древнешуримская медицина", - гласят потертые надписи на обложках... "Нетрадиционная алхимия"? Она округляет глаза с удивлением. Алхимия сама по себе представлялась ей не слишком традиционной наукой, так у нее, оказывается, есть еще свои ответвления... Закладок хозяин, конечно же, не делает с его-то памятью, но страницы, слипшиеся с годами в единый пласт, открываются на нужном развороте почти сами. Кейтлин погружается в поблекший мелкий шрифт. Вай, уже покончив со снимками, меряет неприкаянными шагами пол. От зависшей тишины, нарушаемой только редким шелестом страниц, ее упрямо тянет в сон, а распахнутое окно так и манит свежим ветерком. Она пристраивается к нему от безделья: усаживается на подоконник, закидывает согнутую ногу на карниз и, высунув голову, с наслаждением подставляет щеки под утреннее солнце. Ласковая погода зовет сорваться вниз и нестись припрыжку по закоулкам, или по откосам крыш, шмыгая между трубами и флюгерам, сгоняя в небо стайки голубей, как в юности... Вот бы еще на пару с Кейтлин... то еще было бы зрелище. Какие-нибудь зеваки со стороны наверняка подумали бы, что это миротворец гонится за очередным вором. Но куда там... Они вдвоем застряли в этом доме, с его темными потаенными коридорами, унылыми голыми стенами, и взвесью пыли в застарелом воздухе, словно навсегда, и Кейтлин явно еще не скоро оторвется от книги. И все-таки смотреть за ней, сосредоточенной, задумчиво покусывающей губы со сверкающим жадным блеском в глазах, и что-то едва слышно бормочущей себе под нос, тоже довольно занимательно, даже слегка забавно. В такие моменты заметно, насколько все эти занудные головоломки на самом деле ее увлекают, возможно даже расслабляют. - Читай уже в слух что ль, - уныло подает голос Вай. - Я просто... пытаюсь понять... - Что? Кейтлин вздыхает, поднимая глаза. - Здесь описаны процессы приготовления снадобий, замедляющих разложение мягких тканей в теле... Роджерс зачем-то искал их. Именно их. Другие разделы не тронуты... - И о чем это говорит? - Трудно сказать, - качает она головой и снова бросает взгляд на столы. - Судя по всему, Роджерс сильно увлечен фармацевтикой и медициной. Возможно, он был связан с ними, когда работал в академии - довольно характерно для химика... - Глаза ее мельком цепляются за меловую доску, исписанную формулами, и замирают на время. - И все же... почему он вдруг решил вспомнить об этом теперь? Она шагает к доске, силясь распутать глазами мозаику из формул и цепочек реакций. Тщетно - их так много, что строки едва не наползают друг на друга, и не видно толком, где начало, и где конец. - Тебе не кажется, что он собрался варганить отраву? - Вай также оборачивается к доске с ноткой презрения. - Едва ли, Вай. Я, конечно, не химик, но не думаю, что кто-то в здравом уме стал бы разрабатывать что-то токсичное в собственной спальне... - В здравом(!) уме. - Ладно тебе, - мягко качает Кейтлин головой, - все это действительно напрягает, но ничего запрещенного здесь не видно. Хотя... - она снова поднимает взгляд на формулы, - я тоже слегка сомневаюсь, что для разработки вкусовых добавок нужно столько расчетов... Стоит поразмыслить над этим, а пока... дай-ка сюда фотоаппарат. Сфотографировав по кусочкам доску, она вновь отлучается к стопкам книг. Вай от нетерпения уже елозит на окне. - Пора уже сваливать, кекс, нас скоро хватятся. - Мы еще не все осмотрели. - Мне здесь не нравится. У меня не лучшие воспоминания о лабораториях... - Будто ты в них бывала, - усмехается Кейтлин, снимая со стопки учебник гистологии. - Однажды, - нехотя припоминает Вай. - Мы с ребятами залезли в квартиру какого-то изобретателя. В чем-то она была похожа на эту - тоже гора книг и каких-то приборов. - И зачем же вы туда полезли? - спрашивает Кейтлин скорее для виду, чем из интереса, упоенно листая страницы. - Хотели изобрести вечный двигатель, - буркает Вай. - Все это научное барахло не слабо стоит. Унеси мы хоть половину - могли бы на полгода забыть о голоде... Только вот хозяин вернулся раньше, чем мы надеялись, и начал долбиться в дверь - пришлось сваливать. Схватили, что успели, собрались-было драпать, а тут как грохнуло... - Что-что грохнуло? - уточняет подруга вполуоборот. - Без понятия. Что-то, - пожимает плечами Вай. - Как будто молнией шарахнуло. Меня откинуло - я только встала, а потом начал трескаться пол. Вообще все начало обваливаться. Будто землетрясение. Половина дома рухнула - весь Пилтовер встал на уши - мы еле успели смыться... - Почему я не удивлена, - рассеянно усмехается Кейтлин и вдруг замирает. - Что? - поднимает она голову; Вай мелко вздрагивает от резкой перемены во этом взгляде. - Что(!) вы сделали? - Да ничего мы не делали. Просто хотели стащить пару-тройку безделух... - Ты сказала - рухнула половина дома? - Так... вышло. Что-то рвануло; возможно, какой-то из приборов - я без понятия. Нас самих едва не накрыло... - Когда это произошло? - тихо выспрашивает Кейтлин, странно бегая глазами, словно складывая что-то в уме. Вай косится на нее с искрой удивления и невольно заминается с ответом: - Семь лет назад, - выдавливает она понурив взгляд, и голос невольно саднит от воспоминаний. - Незадолго до смерти Вандера и... всех остальных. Это была наша последняя вылазка. С того дня... все и покатилось в чертову бездну. Против нас обернулись и Пилтовер, и Заун... Нас хотели выдать миротворцам. На самом деле, они должны были, только не всех, а меня. Я руководила вылазкой... и я была за все в ответе. Кейтлин медленно подступает ближе. Сосредоточенность в голосе сменяется осторожностью. - За это тебя посадили? - Я не знаю, - Вай уводит пустынный взгляд в окно и шумно втягивает носом воздух; свежий ветер выгоняет противный зуд из глаз. - Посадили, потому что хотели. Под каким предлогом, я не спрашивала. Впрочем... сказать честно, и так было за что. Мы с ребятами обчистили немало домов, хотя... меня все равно не отпускает мысль, что если бы не та последняя вылазка, то... кто знает, может все могло сложиться по-другому... Не нужно было соваться в эту чертову лабораторию. - Да, - хмыкает Кейтлин неожиданно мягко, задумчиво глядя куда-то пол, - все могло быть по-другому... Ты даже не представляешь, насколько, - журчит ее чуть слышная усмешка. - То есть? - оборачивается Вай. - Это была лаборатория Джейса. Это он тогда долбился в дверь перед тем, как произошел взрыв. - Откуда знаешь? - Я видела, - улыбается Кейтлин с едва уловимой озорной ноткой, - Я стояла рядом в тот момент. Вай моргает секунду-две, в попытке охватить весь смысл сказанного, и невольно разевает рот. - Ты? - гаркает она так, что Кейтлин приходится приложить ей к губам палец, - Ты стояла там за дверью? - Я помогала Джейсу с вещами, - поясняет она, пристраиваясь у подоконника рядом, - Он пытался отпереть дверь - я слышала изнутри возню, а потом... я тоже не поняла что именно произошло - меня откинуло взрывной волной, и я упала. Остальное помню довольно смутно... Помню, как испугалась за Джейса и, как побежала за помощью... Вай виновато вжимает голову в плечи. - Я все гадала, кто же мог устроить такой погром... - покалывает ее Кейтлин лукавым взглядом. - Эммм... прости, - Вай очень хочется звучать искренне, но извинения все равно выходят скорее вопросом. - Извиниться тебе стоит перед Джейсом, - с усмешкой журит Кейтлин, - Ему досталось крепче, причем по всем фронтам. Сам он, конечно уцелел, как ты могла убедиться, но вот лабораторию вы ему разнесли... и едва не пустили под откос все его труды. Его почти изгнали из города, когда совет прознал про его опыты... - Ладно, перед ним извинюсь тоже, - нехотя кивает Вай, уже мечтая от стыда всосаться в стену. - Зато, - голос подруги мягчает, - благодаря этому инциденту он вместе с Виктором научился управлять энергией хекстека - это его кристалл взорвался в тот день - и вскоре прославился своими изобретениями на весь мир, - подмечает Кейтлин с благодушной улыбкой. - Так что можешь отныне считать свое воровство двигателем прогресса, Вай. Можно сказать - ты с друзьями, внесла свою лепту в технологический прорыв века. - И чуть не убила свою будущую девушку, - кисло ухмыляется Вай. - Я как-нибудь потом тебя отшлепаю. - И ты сама же спустя семь лет вытащила меня из-за решетки... Меня - воровку и подрывницу. - Получается так, - беззаботно пропевает Кейтлин. - Не жалеешь теперь? - Ну... раз уж эта воровка и подрывница оказалась двигателем прогресса, и, по совместительству, чертовски умелой напарницей... - Обаятельной? - вздергивает Вай брови. - Мм... не без этого. - Горячей и сильной? - Вай... - Ладно-ладно. - Так, что нет, Вай... хоть ты едва не лишила меня жизни... несколько раз, и хоть ты перевернула ее с ног на голову... думаю, я ни о чем не жалею. Вай медленно поднимает на нее благодарные, как никогда смущенные глаза, и впервые не находит, чем ответить. Кейтлин смотрит не нее почти зачарованно, чуть склонив голову в бок, протягивает руку и проводит ладонью по выбритому виску, приятно всколыхивая короткие волоски. - Кто знает, - рассеянно роняет она, обращая бирюзовый взгляд в окно, - может так и выглядит судьба... - Судьба? А ты в нее веришь? - Я верю логике, Вай. Только вся эта безумная череда невероятных совпадений, которая нас связала, не поддается никакой логике. Словно какой-то черт все это время толкал нас друг к другу. - У судьбы свое чувство юмора, - пожимает Вай плечами. - Похоже на то, - роняет Кейтлин чуть слышно. - Мы... будто обречены друг на друга.

- Обречены?

Вай с удивлением поднимает брови, но Кейтлин молчит, утонув взглядом где-то в небе. Сапфировые глаза наливаются голубизной еще ярче, отражая его, и где-то в их уголках застыла едва заметная улыбка, теплая и сладкая, как весенний ветер. Вай невольно улыбается сама. - Если так, - говорит она спустя бесконечную минуту молчания, - я, пожалуй, не против. - Пожалуй, я тоже, - отзывается Кейтлин серебристым полушепотом и возвращает открытые, обнаженные глаза обратно ей. В них - отражение тех же слов. Даже чуть больше. Где-то внизу раздается звон колокольчика, и они синхронно вздрагивают. - Пора... - Сваливать, - договаривают они друг за друга и срываются к двери почти бегом. *** - Вы сегодня припозднились, - доносится до них с первого этажа сетующих голос хозяина, - я ждал вас к девяти. - Просим прощения, мистер Роджерс, - отвечает ему кто-то, - у грузовика спустилось колесо по дороге. - Ладно-ладно, случается. Хорошо, что хоть успели до посетителей... Девушки, нагнав на себя самый, что ни на есть непринужденный вид, слетают по ступенькам в лавку. Встречают их слегка удивленные взгляды двух грузчиков, затаскивающих в дверь тяжелые коробки, и новая радостная улыбка йордла. - Ах, вот и вы! Как раз вовремя - мне только что привезли поставку сладостей! Вот теперь мне действительно потребуется помощь: нужно разобрать их, как можно скорее! Вас не сильно затруднит? - Конечно, не затруднит, - вежливо кивает Кейтлин и принимает из рук грузчика коробку. - Вы же говорили, что делаете все конфеты сами, - подмечает Вай с ноткой недоверия. - Делаю? Ну, что вы, дорогая, для этого мне бы потребовался целый домашний цех, да еще человек десять работников! - поясняет йордл без тени обиды, - Я лишь разрабатываю вкусы, и передаю рецепты в кондитерскую, а они уже готовят все сладости на заказ и привозят мне, вот как сегодня. Так что нам остается только разложить конфетки по витринам и бочкам. Кстати, не стесняйтесь пробовать, если что приглянется! Уверен, вас это впечатлит! *** Ассортимент сладостей, рассыпанных по коробкам, поражает разнообразием причудливых форм и расцветок не меньше игрушек, разложенных по полкам. Мармеладные пауки, сладкие летучие мыши, гусеницы, сахарные черепа, драже виде человеческих зубов, карамельные креветки... - Как только дети их не пугаются? - тихо спрашивает Кейтлин саму себя, разглядывая коробку, набитую до верху сахарными муравьями. Конфеты выглядят настолько реалистично, что кажется, будто вот-вот расползутся. - Ну, что вы, голубушка! - отвечает ей вдруг из-за спины радостный возглас йордла - Кейтлин от неожиданности чуть не подпрыгивает. - Я же говорил, дети обожают все крошечное и необычное! Ооо, вы видели когда-нибудь, как малыши откусывают брюшки живым муравьям? Кейтлин, выкатив глаза, оторопело мотает головой. - Захватывающее зрелище! - вдохновенно протягивает йордл. - Правда немного жаль смотреть, как они жалятся... вот поэтому я и придумал для них угощение, которое не кусается и не уползает! Это - моя гордость, - с улыбкой оглаживает он себя по груди. - Снаружи - хитиновое желе, а внутри - настоящая муравьиная кислота! Очень полезно, уверяю, попробуйте! Кейтлин косится на угощение с опаской, зато Вай действительно с интересом берет муравейчика в пальцы и, мельком смерив оценивающим взглядом, надкусывает черное брюшко. - И правда, тот самый вкус, - довольно подмечает она. - Еще бы! Я специально старался! Кейтлин вздергивает брови с таким видом, словно ее сейчас хватит удар. - Серьезно? Ты ела муравьев? - Все так делали, - разводит Вай руками. Кейтлин честно не знает, чем на это ответить, поэтому просто молча хлопает остекленевшими глазами. Вай сочувственно укладывает руку ей на плечо. - А я еще думала, что это у меня не было детства... - скорбно изрекает она. Кейтлин с досадой осознает, что возразить ей почти нечем. *** Открытые коробки манят букетом одуряющих ароматов. Кейтлин, уже порядком измученная урчанием в пустом животе, ухватившись взглядом за соблазнительные шарики в розовой глазури, все же решается взять парочку на пробу. - Оооо, вот с этими конфетками будьте осторожны, дорогая, - мягко предостерегает йордл, - они с секретными вкусами... - С секретными, сэр...? - Да! Если повезет, то может попасться вкус розы, миндаля, топленого молока, или овсяного печенья, ну а если не повезет, то, к примеру, вареный лук, печенка, мухомор, или даже вкус дождевого червя... - Дети и это едят? - удивляется Вай. - Еще как, дорогуша! Ооо, дети от этих конфет в восторге! Отличная находка для розыгрышей - расходятся на ура! - И как вы... добиваетесь таких вкусов? - не удерживается от вопроса Кейтлин. - Хехе, простите мне мою скрытность, леди, но этот секрет я не могу открыть даже вам, - с улыбкой потирает ладони йордл. - Надеюсь, вы меня поймете. Но... чтобы немного удовлетворить ваше любопытство, все же скажу, что все ингредиенты я беру из природных источников. Все самое натуральное и полезное - никаких солей и усилителей! Однако, вы не поверите, как тяжело иногда бывает найти ингредиенты, чтобы получить максимально естественный, правдоподобный вкус! Оооо, сколько было экспериментов... Девушки украдкой обмениваются говорящими взглядами.

- Это...

- Похоже на объяснение...

*** Дети от конфет действительно в восторге - две напарницы убеждаются в этом, как только первый же влетевший в дверь кудрявый карапуз любовно припадает к бочке, полной злосчастных розовых шариков. Следом заходит и порядком уставшая мать - тучная тетушка в пышном платье и широкополой шляпке с надменными глазами, которые она с досадой закатывает, едва глянув, на какую гадость польстился ее сынок на этот раз. Девушек она окидывает самым, что ни на есть ленивым, скучающим взглядом, но вот хозяина приветствует охотно и тепло. - Ааа, госпожа Виргин! Рад снова видеть вас! - радушно воскликивает Родежрс, чуть подскочив на стуле. - Давненько вы не заглядывали - я уже начал тревожиться! Как ваше самочувствие? - Мигрень не отпускает, - безжизненно протягивает тетушка, - но делать нечего, надо хоть иногда выбираться в свет. - Верно-верно, сегодня как раз отличный день для прогулки! Как малыш-Риччи, уже оправился от ветрянки? - Мама-мама, хочу мармелада...! Беседа надолго не затягивается - карапуз ретиво канючит и хнычет, тыкая пальчиком во все бочки подряд, и требует купить ему все и сразу. Измученная стенаниями мамаша быстро теряет остатки терпения, хватает упрямого сына за руку, и почти волоком вытаскивает за дверь. Пока Кейтлин провожает их отчуждающим взглядом, Вай выуживает из-за пазухи блокнот и принимается шуршать страницами. - Виргин, Виргин, Виргин... - Ее нет в списке, - обрывает Кейтлин, и тут же оборачивается с громовым видом. - Ты его не заучила? - А надо было? Она с размаху бьет себя ладонью по лбу, и что-то подсказывает Вай, что удар предназначался кое-кому другому. - Мистер Роджерс... - Да-да, голубушка! - Не возражаете, если мы отлучимся на минутку? - О, конечно, дорогие! Сходите на кухню - выпейте чашечку кофе, вон там, - указывает йордл на занавешенную дверь в углу за стеллажами, - вы, кажется, еще даже не завтракали... - Благодарим, сэр, - откланивается Кейтлин, уволакивая Вай за собой. *** - Ты что, издеваешься? - сдавленное шипение звучит почти в унисон с закипающим на примусе чайником, - Вай, если мы будем возить носом по в блокноту каждый раз, когда кто-то заходит, то проще сразу написать на лбу, что мы миротворцы! - Мы что должны просто запомнить(!) всех людей из списка? - Именно, Вай! - Всех!? - Всех. Роджерс приветствует клиентов по именам, так что не обознаемся; нам останется только слушать и следить за ними - проще некуда, Вай! - А раньше не могла сказать? - Святая Жанна, - тихо стонет Кейтлин, запрокинув голову. - Прости, все время забываю, что работаю на пару с ребенком... - Извините, офицер-кексик, но никаких инструкций от вас на этот счет не поступало! Как по-твоему я должна была догадаться? - Ладно, детектив-недоучка, я буду подавать тебе сигналы, если войдет кто-то из списка. Но только сегодня! Завтра - чтобы все имена от зубов отскакивали! - Хорошо, уговорились. И что с ними делать? - Ничего. Повторяю, Вай, мы здесь затем, чтобы вести наблюдения, а не допросы. - В смысле? Мы не будем их ни о чем спрашивать? - Зачем? - отвечает Кейтлин вопросом на вопрос, - Чтобы привлечь к себе внимание и спугнуть наводчика? Разыскивать и опрашивать мы будем тех, кто не явится за весь период слежки - через две недели, но я очень надеюсь, что нам удастся вычислить наводчика раньше. - И как именно? - Элементарно, Вай, методом отбора. Соберем сведения о клиентах - все, какие сможем вынести из наблюдений; дальше будем анализировать их и составлять градацию, кого подозревать в первую очередь, а кого - в последнюю. - Типа... будем их просеивать? - Скорее - фильтровать, - кивает Кейтлин, - по определенным критериям... - Каким критериям? - Долго объяснять - этим займемся вечером, а пока не забивай голову. Пока мы в лавке, просто запоминай внешность клиентов, основные приметы, особенности поведения и речи, и вкратце - основные действия. Если хоть что-то, хоть одна мелочь покажется тебе сколько-нибудь необычной, или выдающейся, сразу дай мне знать, и сама следи, как можно внимательнее. Наводчики будут стараться максимально слиться с толпой, поэтому запоминать нужно каждую деталь; по возможности, записывай или делай пометки. Как появится время, обменяемся сведениями и скорректируем все неточности - в этом Роджерс нам поможет. - И как понять, какие именно детали важны? - украдкой интересуется Вай. Кейтлин заминается с ответом, сама всерьез задумавшись.

- Если я начну перечислять - запоминать ты будешь до вечера... - мелькают обрывки размышлений в озадаченных глазах.

- Эй!

- Не люблю это говорить, - протягивает она со вздохом, - но боюсь, тебе придется пока довериться интуиции. - А не ты ли меня учила доверять только логике? - с любопытством склоняет Вай голову на бок. - Учила, - нехотя признает Кейтлин, - но твоей интуиции я пока доверяю куда больше, чем твоей логике. - Ну спасибо. - Запомни главное, - чуть понижает она голос, подаваясь вперед, - как следует присматривайся к детям... - Дети-то причем? - удивляется Вай. - Притом, что если кто-то из них подставной, то и его псевдо-родителя, можно сразу поднять на первое место в списке подозреваемых. - Думаешь Роджерс бы этого не определил? Да он родословную каждого клиента знает! - Тех, которые ходят к нему годами - да, но есть и семьи, которые приходят к нему редко и с недавнего времени, и к ним как раз стоит проявить бдительность. Нужно тщательно разглядывать их детей - определить степень родства по внешности сложно, но в целом реально - этим я займусь, потом нужно будет проследить за их общением с родителями и поведением. Если получится, можно задать им пару вопросов, только осторожно, Вай, ненавязчиво - что-нибудь безобидное, вроде: "Гуляете ли вы с папой в парке?", или "Был ли ты с мамой в цирке когда-нибудь?", понимаешь? - Понимаю, - кивает Вай, - только как мы провернем все это, если вломится целая толпа народу? - Как-нибудь, Вай. Я не могу сейчас сказать однозначно - нам в любом случае придется ориентироваться по ситуации. - Сомнительный план... - А когда наши планы не были сомнительными? - с иронией изламывает бровь Кейтлин, - Справимся, не волнуйся. Нас двое, да еще и Роджерс на подстраховке - он вообще ни одной мухи мимо не пропустит. Если возникнут трудности, я решу, что делать. Твоя задача - только выполнить. С этим, надеюсь, проблем не возникнет? - Как знать... Ай! - по носу приходится удар чайной ложкой, - Есть, офицер кексик. *** Народ начинает подтягиваться после обеда: хулиганистые школьники, сбежавшие с уроков, сдобные, пышнотелые нянечки с малышами, разряженными так, что за рюшами не видно мордашек, суровые гувернеры под руку с бледными от учебы воспитанниками, за ними - мамаши-наседки с выводками неугомонных погодок, рвущихся во все стороны сразу, следом же - непутевые отцы, украдкой прихлебывающие недопитое пиво, пока сыновья упрямо толкают их ко входу.... Колокольчик при входе звенит неустанно и дверь под ним распахивается каждые пять минут, пропуская в лавку кого-то нового. - О, добрый день, господин Брайтен! - Чудесно выглядите, миссис Суффольк! - Приятно вас видеть, леди Элен! - радушно встречает гостей хозяин. Взрослые приветствуют его благосклонным взглядом, теплой улыбкой и вежливым поклоном; детвора, кто помладше, еще с порога бросается к нему в объятия с радостным воплем: "Дядюшка Роджерс! Дядюшка Роджерс!". Вай и Кейтлин наблюдают эту картину с искрой изумления. Сюсюкающий йордл - зрелище, сильно выбивающееся за пределы обыденного, но почему-то именно Роджерс, даже не смотря на свой устрашающий вид, в окружении гурьбы детей смотрится абсолютно естественно. Даже умилительно. Он тискает их, словно родных, качает в объятиях, треплет за волосы и ведет за руки к игрушкам. Кейтлин смотрит с чистейшим недоумением. Кажется, чем диковиннее и безобразнее игрушка, тем только больше у ребят восторг: падающий неваляшка, лошадка-качалка с двумя задними сторонами, кукла с головой между ног - все раскупается на ура - родители только и успевают раскрывать кошельки. В остальное время на детей они поглядывают только в полглаза, увлеченные разговорами. Сомнений в безопасности чад, у них, будто бы не возникает вовсе, и Кейтлин стоит больших усилий не начать их отчитывать за халатность прямо на месте. Однако вскоре появляются дела поважнее - жалуют первые подозреваемые из списка. Дважды разведенная, а с недавних пор еще и овдовевшая миссис Флайер с двумя сыновьями и дочкой - каждый от разных отцов, зато поголовно с большими карими глазами, крутыми острыми профилями, как у матери, а еще в придачу - с родимыми красными пятнами на правых щеках. Кейтлин, может и не эксперт в области наследования, но в то, что все трое вышли из одной утробы, охотно верит с первого взгляда. Почти следом же, шагая вперевалку под тяжестью круглого живота, заходит молодая девушка - Миссис Годвен - под руку с белокурой, розовощекой девчушкой в кружевном платьице. Задерживаются они ненадолго: не проходит и десяти минут, как ожидающая пополнения мать с глухим стоном хватается за ноющую поясницу, и прихватив за руку хнычущую дочку, удаляется обратно за дверь. Спустя еще пять минут, наскоро купив троим детям по игрушке и по мешочку конфет, лавку покидает и миссис Флайер. Вай упирается в напарницу вопрошающим взглядом - Кейтлин, бегло набросав в блокнот несколько пометок, качает головой.

- Эти - вряд ли.

*** Когда в лавку входит третий номер из списка, Вай напрягается всерьез. - Здесь Стаффорд, - шикает она уголком рта, мельком указывая на осанистую женскую фигуру в строгом оливково-сером платье, мелькающую у витрин, - твоя соседка. Кейтлин настороженно вскидывает голову, вылавливая глазами ее силуэт, и хмурится. - Что она здесь забыла? - С ней какой-то пацан, - кивает Вай в сторону приунывшего мальчишки в тесном пиджачке, плетущегося за дамой следом. - Ее внук, - быстро определяет Кейтлин, - он приезжает к ней иногда. - Что будем делать? Они не должны нас здесь видеть. Соседка оборачивается на секунду, мельком полоснув по девушкам сощуренными блеклыми глазами, и Кейтлин выдыхает с облегчением: - Она без очков - все порядке. - Уверена? - Уверена - она слепа, как крот. Просто не подходи к ней вплотную. Не тут-то было.... - Молодой человек, - раздается за спиной скрипучий голосок, и Вай судорожно вздрагивает. Тонкий, но очень крепкий палец настойчиво тыкает ее в плечо. - Молодой человек, вы здесь работаете? Пока Кейтлин заходится немым приступом смеха, она проглатывает застрявшую в горле брань, и оборачивается. - Да, мем. Скромно пожевывающий губу мальчонка за плечом миссис Стаффорд удивленно округляет глаза и открывает-было рот с явным намерением поправить бабушку, но подать голос так и не решается. Бабуля же подает голос куда решительнее. - Будьте любезны, снимите моему внуку с верхней полки вооон того зайчика... "Зайчик", на которого указывает ее костистый палец с черным перстнем, на деле оказывается плюшевым бесом с ветвистыми рогами и широкой клыкастой улыбкой, но Вай эту деталь умалчивает; вмиг взбодрившийся мальчонка, получивший игрушку, ей явно за это благодарен. - Благодарю, юноша, - благосклонно кивает ей миссис Стаффорд, и, прихватив внука за локоть отдаляется к прилавку. - Ну что, убедилась? - тихо хихикает Кейтлин, но Вай ее веселья не разделяет. - Допустим, в этот раз повезло, а что будем делать, если кто-то еще нас узнает? Богатых шишек тут много - может наведаться еще кто-то из твоих знакомых... - "Богатые шишки" меня узнают, только если я золотыми буквами напишу на лбу свою фамилию, - небрежно отмахивается Кейтлин, - и напороться на тех, кто может меня помнить, шансы почти ничтожны - их дети давно выросли, и сюда им тащиться незачем. - Убедила. Но есть и другая проблема... сюда заходят клиенты из Зауна - они могут узнать меня. - Хм... а вот тут ты права. Кейтлин, закусив губу и сдвинув брови, обводит озадаченным взглядом ее лицо, чуть задерживаясь на татуировке и шрамах, и, закончив осмотр, оборачивается к прилавку. - Мистер Роджерс... - Да-да, голубушка? - высовывается йордл из-за кассы. - У вас есть краски? *** - Чувствую себя идиоткой, - ворчит Вай, неловко пряча голову в плечи. - Мы в детском магазине, Вай, - тихо подбадривает Кейтлин, - здесь это норма. Главное, что теперь тебя сложнее опознать. - Очень надеюсь. Иначе я стану посмешищем для всего Зауна. - Весь Заун носит рисунки на теле - чем этот хуже? - Тем, что это - акварель. - Тебе, между прочим, идет. Вай с сомнением бросает косой взгляд в зеркало и мельком изучает распластавшийся по левой щеке узор из алых маков, закрывший татуировку. Вид на редкость нелепый, но надо признать - художник из Кейтлин вполне умелый. По крайней мере, уж точно лучший, чем из Вай... - Ооо, какая чудесная задумка! - воодушевленно подмечает, пролетающий мимо Роджерс, - Вам очень к лицу, голубушка, - подмигивает он Кейтлин, - очаровательная овечка у вас на щеке... - Это кекс, - оскорбленно вступается Вай за свое творение. Кейтлин, не сдержавшись, смеется в кулак. - Превосходно, - радостно кивает йордл, снова срываясь в скач, - детям очень понравится! - летит эхом его веселый голос. Девушки мельком пересекаются кислыми взглядами. - Блеск, - вяло протягивают они в один голос.

*** Ближе к вечеру народ начинает валить в двери почти толпой. Лавку заливает безумное веселье, или веселое безумие - точно определить трудно. Разноцветные фонарики разгораются сотнями огней, сливаясь в шальной вихрь красок с гирляндами пурпурных флажков, и создавая такой причудливый контраст что, с непривычки кружится голова. Духота, шум и гам встают в воздухе стеной, и даже струящаяся из патефона музыка меркнет на их фоне. Дети носятся взад-вперед, врезаясь во взрослых и друг в друга, толкаются, бодаются, смеются и вопят, хнычут и воют, и снова пускаются в бег, как заводные, влетая во все, что неудачно стоит, будь то хоть родители, хоть мебель. Спустя всего час в этом балагане, у Кейтлин начинают подкашиваться ноги и разъезжаться глаза, а тело болеть так, словно по нему проехался трамвай. За всю ее, может и не очень долгую, но вполне насыщенную жизнь, ее столько не щипали, не дергали, не тыкали, не толкали, не пинали, не таранили и не таскали за руки и за ноги, как за один день, проведенный в толпе детей. Она очень быстро осознает что имела ввиду Вай, сравнивая их с обезьянами. Сама Вай, к ее огромному удивлению, держится вполне умело: разгуливает по лавке с неприступным видом, искусно уворачиваясь от маленьких цепких ручонок, и попутно раздает ребятам щелчки по носу направо и налево. С особо назойливыми - лениво играет в кулачки, а особо жалобным снисходительно позволяет вскарабкаться себе на шею и катает по кругу, как матерый пони. Кейтлин не сдерживает умиленной улыбки, глядя, как светлеют ее серебристые глаза в эти моменты. Вай сконфуженно прячет их, но и сама едва-едва заметно улыбается уголком губ. Кейтлин не устает удивляться, глядя и на самих детей. Такой разномастной гурьбы, собравшейся в одном месте, ей не приходилось видеть ни разу. Отпрыски чиновников, купцов, простых ремесленников и заунских батраков - все сбиваются в сплоченную стаю, сплетничают, хвастаются игрушками, обмениваются купленными конфетами, травят истории, резвятся и играют все вместе, как ни в чем не бывало, не думая ни о статусе ни о сословии. Взрослые держатся куда более обособленно, но и среди них находятся охотники поболтать. Собравшись в круг у прилавка, группка видных дам в излишне помпезных, или же наоборот чересчур строгих нарядах и уборах, обвешенных драгоценной бижутерией, заходится жаркими сплетнями. Остальные посетители, не блещущие убранством, поначалу только меряют их безразличными взглядами, но вскоре, заскучав, начинают подтягиваться ближе, и время от времени вставлять короткие реплики. Когда к толпе сплетников присоединяется сразу четыре клиентки из списка подозреваемых, Кейтлин сама подступает ближе и вся обращается в слух. Роджерс, деловито протирающий столешницу, заметив ее любопытство и, словно прочитав ее мысли, азартно подмигивает и громко спрашивает с беззаботным видом: - А слышали ли вы последние новости, дорогие дамы? - Ах да, да, да... - рассеянно протягивает одна из сплетниц, - такой ужас... - Что за новости? - оживленно выспрашивают три голоса хором. - Как, вы еще не слышали? Вчера все газеты об этом писали... - Я еще не успела прочесть, - виновато оправдывается чей-то тоненький голосок. - А я, знаете ли, брезгую всякой корреспонденцией, - увесисто гнусавит другой, - сплошная чушь и бабкины сплетни. - Так, что, что случилось, дорогая? - упоенно тараторит третий. - Трагедия, - томно протягивает дама в пенсне, резонируя звук обвисшими щеками. - Пятерых детей похитили прямо из собственных спален! - Шестерых, дорогая, шестерых! - Невероятно, - охают несколько женщин наперебой, - какой ужас... - Уже известно, кто похититель? - О да, дорогая! Та самая психопатка, что взорвала здание Центрального банка! - Это не та же, что разорила зоопарк? - Не припомню... - Все верно, та самая Джанкс. - Джинкс, - участливо поправляет резкий мужской голос. Хозяином его оказывается бледный немолодой господин с тростью, одетый, как заправский сутенер: на плечах - бордовый фрак с золотым кантом и эполетами, на скуластой темноволосой голове - высокий цилиндр с фазаньим пером, на шее - золотая цепь с кулоном-черепом по центру. О том, что он из Зауна говорит почти все; от вычурного вида до фривольной походки, и многие из сплетниц поглядывают на него с плохо скрываемым недоверием. Даже парочка его сограждан, неприкаянно топчущихся в стороне, вдруг настороженно вздергивают головы. Однако находятся и те, кто глядит с интересом и даже с улыбкой. - А, мистер Рассел, - склабится одна из собеседниц, подставляя франту руку под поцелуй, - давно вас не было видно. - Дела, леди... - устало вздыхает господин. - Скажите, мистер Рассел, - с любопытством вклинивается тучная тетушка в кружевном чепце, - правда ведь, что эта самая Джинкс, тоже родом из Нижнего города? - Верно, миссис Кравец, - сухо отвечает мужчина, чуть скривив складку над губой. Слово "нижний" в названии ему явно претит. - У вас она, должно быть, известна, мистер Рассел? Скажите пожалуйста, что о ней говорят? Кейтлин напрягает слух, что есть силы, и сверлит его косым взглядом почти неотрывно. В списке подозреваемых его, может, нет, но рассказать что-то стоящее он вполне может. - Признаться, я не так хорошо осведомлен, - протягивает он со скучающей миной, но в голосе сквозит нотка фальши, - хотя в народе о ней действительно ходит много сплетен... Кирамман едва не сплевывает с досады, но спускать с него взгляд не торопится - слишком занятный экземпляр. - Вот-вот, как я и говорила, - бесцеремонно обрывает гнусавая дама, надменно вздернув горбатый нос, - сплошные сплетни и пустые слухи - чушь и вздор! Не удивлюсь, если и похищение - всего лишь очередная выдумка журналюг! - О, нет-нет, позвольте, - перебивает тоненький голосок молодой красавицы в лисьей горжетке. - Вы помните миссис Баккер? Кейтлин едва не подпрыгивает от этой фамилии и подается вперед настолько, что обрати хоть кто-то на нее внимание - всей конспирации конец. - Миссис Баккер? - недоуменно переглядываются собеседницы. - Верона Баккер, - кивает красавица, - Она часто заходила сюда с сыном... - Ах, да, да, да, Верона Баккер! - озаренно пропевают дамы, хотя по бегающим глазам видно, что никаких воспоминаний это имя в них не колышет, - И что же с ней, дорогая? - Ее сын среди похищенных. - Не может быть! - Мы виделись с ней совсем недавно, она и виду не подавала. Спокойная была, довольная, - ужасается дама в чепце. - Когда вы виделись, миссис Кравец? - Всего дня четыре назад... - А похищение произошло позавчера, - цокает языком красавица, качая головой, - Бедняжка-Верона, наверно, с ума от горя сходит... - Еще бы - такого врагу не пожелаешь, - поспешно соглашаются подруги. - Хотя, сказать честно, я не удивлена, - небрежно роняет осанистая васстайи, в приталенном сюртуке, - Верона никогда не уделяла должного внимания ни сыну, ни мужу... ни хозяйству, если уж на то пошло. - Это правда, - охотно соглашается дама с гнусавым басом, - за сыном у нее присматривают няньки... - А сама она балует без конца, чтобы только не хныкал, - поддерживает миссис Кравец, - вы бы выдели, сколько игрушек она ему накупила в прошлый раз, когда он заплакал - у меня за все детство столько не было. - А помните, как она забыла его в театре? Это просто невероятно! - Мама! - пищит откуда-то из под завесы пышных юбок тоненький, но очень настойчивый голосок, - Мама! - Не сейчас, детка, я разговариваю. - Мама, хочу конфет! - И я! Я тоже хочу! - вторят еще трое розовощеких карапузов, норовисто дергая матерей за подолы платьев. Кейтлин, стиснув зубы, мечет требовательный взгляд к напарнице.

- Убери их!

Вай, понятливо кивнув, снимается с места, хватает назойливую малышню в охапку, одного за другим, и под видом игры в карусель, начинает кружить на руках. Трюк срабатывает - хнычущая ребятня вновь заливается смехом, позабыв обо всех капризах, а взрослые, облегченно выдохнув, возвращаются к свежим сплетням. За следующий час разговоров, кажущийся Кейтлин бесконечностью, она успевает узнать обо всех скандалах миссис Баккер с супругом и обо всех проделках ее сына, услышать пару колких замечаний в адрес ее гардероба и прически, и несколько едких догадок по поводу ее личной жизни и возможных любовников, иными словами - все, кроме чего-то полезного. Когда все кости в теле миссис Баккер отмываются дочиста, тема разговора плавно сходит на нет, сменяясь рассуждениями о новых театральных постановках. Слушать их к счастью для Кейтлин, необходимости не возникает: все подозреваемые, включая загадочного франта из Зауна, вскоре отсеиваются от общей толпы и покидают лавку один за другим, а позже, вечером, и остальные посетители начинают расходиться по домам, прихватив за руки нарезвившихся уставших детей. Смех и крики мерно затихают вместе с льющейся из патефона музыкой и гудением автоматов с газировкой. Долгожданная, желанная тишина уже скорее удивляет, чем радует. Свет витрин угасает - оставшиеся на них сладости и причудливые игрушки остаются ждать своего счастливого часа до завтра. Мистер Родежрс любезно провожает с порога последних гостей, желая доброй ночи, и обнимает на прощание детей. Некоторые из ребят оборачиваются и на девушек с веселой улыбкой и машут ладошкой. Вай и Кейтлин с ноткой удивления отвечают тем же. *** - Я сейчас кони двину, - заявляет Вай, падая на подушки тряпичной куклой, вниз лицом, - мне по шее будто бульдозер проехался. - Сделай милость, подожди еще пару часов, - бормочет Кейтлин, листая записи в блокноте, - нам надо еще обсудить наблюдения. - Серьезно, кекс? Ты не упахалась за десять часов в этом хреновом зверинце? - Упахалась, Вай, только наша основная задача от этого никуда не денется. Нам нужно сравнить наблюдения, составить классы подозреваемых, распределить по ним сегодняшних... - Давай на чистоту, кекс: из тех, кто приходил сегодня, ты хоть кого-то всерьез подозреваешь? - Ммм... может и нет, Вай, но мы должны... - Значит - спать! - Вай требовательно хлопает по подушке ладонью и принимается стаскивать ботинки. - Остальное подождет до завтра. - Тот посетитель из Зауна... мистер Рассел - так его называли, - припоминает Кейтлин. - Чего с ним? - У него... был довольно скрытный вид. - Он из Зауна, - вскидывает Вай ладони, - каким ему еще быть? - Думаю, нам стоит взять его на карандаш... - Он есть в списке? - Ммм... нет, но... - Кекс, я уже говорила, что у тебя слишком предвзятые представления о жителях Зауна? - Это другое, Вай. Он действительно что-то скрывал... - Кекс, если мы будем копать под каждого, кто странно говорит, или выглядит, то проторчим тут лет пять, как минимум! Сама говорила - мы должны сужать круг подозреваемых, а не расширять его до бесконечности. - Говорила, - нехотя соглашается Кейтлин, - но что-то меня все равно в нем напрягает. - Твои предубеждения тебя в нем напрягают, - фыркает Вай себе в челку, - по-твоему, все выходцы из Нижнего - преступники? - Забавно слышать это от той, кого я вытащила из-за решетки, - украдкой язвит подруга, - Я не говорю обо всех, но давай будем честными: уровень преступности в Зауне сааамую малость повыше... - Как и в Пилтовере - уровень пафоса, - передразнивает Вай. - С тем же успехом я могу заявить, что все пилтовцы - раздутые индюки, купающиеся в шелках и золоте... - Ты ведь на самом деле так думаешь. Вай вздергивает палец с намерением возразить, но возразить нечем. - И я тебя не виню, - кисло хмыкает Кейтлин. - Потому, что, хоть и отчасти, но это все равно правда. Как и то, что многие в Зауне промышляют воровством и грабежом... особенно некоторые, - добавляет она с нажимом; Вай обиженно хмыкает, - и у кого-то из них вполне могут найтись веские причины для участия в похищении... - Развеять твои подозрения? - Ну попробуй. - Этот Рассел - хозяин сталелитейного завода в Зауне; одна его шляпа стоит больше, чем весь квартал, в котором я выросла. - Откуда знаешь? - в голубых глазах вспыхивает искренний интерес. - Сидела с парочкой его коллег по цеху. А теперь давай, как ты говоришь, включим логику и подумаем: на кой хер хозяину целого гребаного завода с кучей бабок ввязываться в продажу органов, да еще и самолично(!) светиться в лавке вместе с дочерью, вместо того, чтобы послать туда кого-то из подчиненных, а кекс? - Согласна, маловероятно, но все-таки возможно. - Это можно сказать про кого угодно. Напомню: в списке его нет, ничего подозрительного он не делал, дочь у него родная, и мотивов для похищения у него тоже нет. А ты мыслишь предрассудками. Кейтлин процеживает тяжелый вздох сквозь ноздри, но продолжать спор сил у нее нет, ровно, как и доводов. - Так что, офицер-кексик, я вас убедила? - Похоже, что да, помощник Вайолет, - нехотя признает Кейтлин, поигрывая в уголках губ плохо сдержанной горделивой улыбкой, - чему-то ты все-таки учишься... - У меня неплохой учитель, - подмигивает Вай, - а теперь, если с подозрениями покончено, мы можем наконец-таки поспать? - Спать? Вот так просто? И никаких тебе пошлых намеков, шуток и приставаний? Ты не заболела? - Просто спать, кекс, - тоскливо выдыхает Вай, уткнувшись носом в подушку, - Мы не спали нормально четыре дня, а мою шею сегодня объездили два десятка спиногрызов, поэтому признаюсь честно, я без сил, кексик. - Я смотрю, дети на тебя хорошо влияют, - подтрунивает Кейтлин, укладывая руку на ее затылок. - Обхохочешься. Кейтлин и правда про себя смеется. Ее спина и колени также ноют от долгих часов непрерывной нагрузки, глаза тоже норовят вот-вот сомкнуться, но в памяти, одна за одной, навязчиво всплывают увиденные за день картины, полные суеты и красок: огни фонарей, беззаботная музыка, аромат сладостей, толпа народу, Роджерс, скачущий как мячик из угла в угол, и где-то среди всего этого гомона - разукрашенная Вай, облепленная ребятней. Странные, непривычные, нелепые, безумные картины, которые почему-то именно сейчас заставляют ее улыбаться. Ладонь сама собой спускается с лиловых волос к шее и начинает растирать - ей сегодня действительно хорошо досталось. Вай отзывается протяжным сдавленным вздохом, хмурится от зудящей боли и слегка елозит плечами, но Кейтлин не останавливается. Натянутые, как канаты мышцы понемногу мягчают, тяжелое дыхание сменяется размеренным и тихим, а болезненно поджатые губы расползаются в ленивом подобии довольной улыбки. Вай нехотя усмиряется под ее рукой, опускает плечи, а вскоре и вовсе растекается по перине топленым маслом, отдаваясь касаниям целиком. Но стоит ладони Кейтлин скользнуть под ткань майки, она хмурится вновь.

- Ты ведь тоже устала, - озабоченно мерцают закумаренные глаза, глядящие из складок подушки.

Кейтлин лишь качает головой, и тянет майку вверх.

- Позволь хоть кому-то о тебе позаботиться.

Спину обдает легкой прохладой и шелковым теплом заботливых рук так, что Вай с непривычки теряется в ощущениях. Родные, бархатные ладони гуляют по ней, то надавливая кончиками пальцев в нервные узлы и впадины, то успокаивая легкими оглаживаниями. Ноющая боль мешается со сладкой истомой в этих касаниях, просачиваясь в каждую мышцу и сухожилие, и оседает вязким сиропом где-то под самыми ребрами. Вай едва удерживается, чтобы не застонать в голос, растворяясь в них. Она может и не видит, но чувствует нависший над ней чуткий ласкающий взгляд подруги. Почти материнский. Кейтлин завороженно ведет им по натруженным мышцам вдоль изворотливого узора татуировки и считает подушечками пальцев рассекающие его полосы шрамов и мелких рубцов. Она даже не представляла раньше, насколько их много. Где-то выпирают мелкие наросты плохо заросших костей, где-то ребра провалены сильнее, чем с другой стороны, где-то темнеют ямки или впадины, которых анатомически быть не должно. Когда-нибудь Кейтлин наберется смелости спросить, как они появились. Она бережно и кропотливо растирает каждую неровность, плавно спускаясь ниже. Потягивает вниз мешающий поясок пижамных штанов, но Вай вдруг перехватывает ее ладонь и с видимой неохотой переваливается на бок. - Прости, кексик, - хрипит она с виноватым блеском в приоткрытых сонных глазах и притягивает ладонь к губам. - Не сегодня. Вряд ли ты скажешь мне спасибо, за то, что я засну в самый разгар событий. Кейтлин улыбается так, словно ей бросили вызов. Перевернув ее на спину свободной рукой, она нависает сверху, вынимает ладонь из ее рук, чтобы прихватить за подбородок и нагибается за поцелуем - одуряюще долгим и усыпляюще нежным. И одним она не ограничивается - скользит губами в сторону - к щеке, от щеки - к выбритому виску, от виска - к проколотому уху, и, приоткрыв рот, начинает играться с серьгами самым кончиком языка. То с одной, то с другой. Вай с ворчливым урчанием выгибает шею, пытаясь поймать ласку кожей, но Кейтлин упряма до безобразия - нарочно целует только серьги, а вскоре еще и прикусывает, чуть оттягивая на себя. Вай не знает, куда деваться. С одной стороны - ласковые губы, теплый язык, и соблазнительно гибкий излом талии под рукой; с другой - беспощадная, липкая, как патока, дрема... - Это жестоко, кекс, - бурчит она, бессильно елозя на подушках. Кейтлин отзывается серебристым смешком. - Засыпай, - шелестит ее ласковый шепот у Вай над ухом. - Я помогу. Вай оглядывается с легким смятением.

- Ты не обязана.

Но Кейтлин улыбается заботливо и тепло.

- Я знаю.

Вай слабо понимает, что за чувство растеклось по телу - слишком приятное, чтобы быть простой усталостью и слишком нежное, чтобы быть возбуждением... Впрочем, какая разница? Ей просто, черт возьми, хорошо. Хорошо, черт возьми, как, наверно, никогда в этой жизни. Кейтлин снимает с себя ее руки и укладывает вдоль тела; свои же кладет на оголенный подтянутый торс, и снова бережно оглаживает кончиками пальцев белые полосы рубцов. Вай протягивает долгий шумный выдох и наконец закрывает глаза. Тепло чуть влажных, шелковистых губ, плывущее от шеи к груди, баюкает лучше материнской колыбели, и чем ниже тянется вереница поцелуев и ласковых укусов, тем дальше уносятся остатки сознания, уступая ощущениям все больше простора. Она успевает почувствовать подушечки пальцев, щекотно оглаживающие низ живота, успевает ощутить, как плавно ослабляются тесемки пижамных штанов и как сползает с бедер тугой поясок, успевает дурманно выдохнуть сквозь дрему, когда теплые, бархатистые губы приникают к паховой впадине, но все остальное: и влажные касания горячего языка, и обжигающее кожу дыхание, и сгущающийся где-то в утробе жар, уже вливаются куда-то вязкую темную пелену и медленно перетекают в сон. Чертовски заманчивый, сладкий, чарующий сон.