Диалог Глаз

Слова. На кой черт они нужны? Они либо повторяют то, что очевидно всем, кто их произносит и слышит, либо пытаются это скрыть. Но то, что отпечатано в глазах не скроешь. Только они, только глаза говорят и видят правду, даже, когда с наших губ льется мелодия, полная лести, или пустых угроз. Они говорят с каждым, кто готов их слушать. Хочешь услышать - просто открой свои. ***

- Что ты здесь забыла, деточка? Заблудилась?

Две большие серебряные монеты, пробитые черной глубиной зрачков, заглянув в которые можно увидеть боль и ненависть всего мира, вонзились в хрупкую фигурку, отделенную решеткой. Сапфирово-небесные глаза, мелькающие между прутьев, с замороженный нежностью, где-то под стальными бликами, не слышали ее. Или не торопились отвечать. - Я изучила твое личное дело. Никаких записей ни о тебе, ни о твоих преступлениях. За что ты здесь? Голос требовательный, почти суровый.

- Кого ты пытаешься обмануть, милашка?

- За выдающуюся харизму. Требовательный голос продолжает спрашивать, а безразличный - скупо отвечать. Обладательница второго, мерно пошатываясь, прохаживается вдоль решетки, разглядывает изящную фигурку по ту сторону замка́, обволакивает загнанным, голодным взглядом ее плавные изгибы.

- Кто же ты все-таки такая? Чего ищешь здесь? Одна. Такая растерянная и уязвимая. Твой шеф умом тронулся, послав сюда такую кроху.

У фигурки благородное лицо с изящным профилем, как, в прочем, и у многих девиц, выросших под солнцем Верхнего города. Иссиня-черные волосы шелковистые и гладкие, сплошным тюлем спадают на плечи, сливаясь с синевой миротворческого кителя, безбожно скрывающего больше половины достоинств, облаченного в него тела. Подчеркивает их только белая юбка, едва доходящая до середины округлых бедер.

- Чего ты там бормочешь? Черт, а ты хорошенькая... Кожа, как из фарфора. Интересно, какая она на ощупь под этой юбкой... Ничего, скоро узнаю. Только подойди поближе...

- Это была плохая идея... - слышится разочарованный вздох со стороны фигурки.

-Вот это прозрение!

Синеволосая девушка разворачивается и делает шаг к выходу.

- Уже уходишь? Ну, так не интересно...

- Слушай, поцелуй за меня Силко в глазик, ладно? Девушка неуверенно оборачивается. Сквозь бархатные губы снова скользит тяжелый вздох. - Силко? Промышленник? - с менее едким звоном отзывается ее голос.

- Странно, тупой ты мне сначала не показалась.

- Ладно... Это уже становится скучным. Можешь просто позвать кого-нибудь, кто выбьет из меня всю дурь? В голубых глазах мелькает смятение. Они плавно опускаются к красной линии перед дверью камеры, и через секунду точеная ножка осторожно ее переступает.

- Вот-ведь умница...

Заключенная, чуть закусив губу в предвкушении, уже готовится к броску, пока ладони миротворца разворачивают зажатый в двух картонках файлик. - Это тебе о чем-нибудь говорит? - с недоверием спрашивает девушка, выставляя вперед документ. Заключенная срывается с места, готовясь схватить фарфоровую ладошку, притянуть ее к себе, чтобы следом вцепиться в изящную талию...

- Мне, знаешь ли, нечего терять!

...Но перед серебряными глазами вдруг мелькает изображение, прикрепленное к документам: рисунок, неказистый, будто бы детский, но такой до боли знакомый... Маленькая обезьянка. И разбитые в кровь перебинтованные пальцы глухо врезаются в решетку. - Где ты это взяла? - почти рычит заключенная. Миротворец испуганно отступает.

- Сообразительная какая...

- Сначала ты ответь! - Голос остается твердым, но стальной звон из него пропадает. Девушка заметно напрягает гортань, чтобы не сглотнуть. - Ты работаешь на Силко? - Все на него работают! Как может хоть кто-то этого не знать! - тараторит узница почти скороговоркой. Глаза хаотично бегают, выцеливая уже закрытый файл. - Где ты это нашла? Миротворец мнется долю секунды, прежде, чем ответить: - Было совершено нападение. Это материалы расследования. И мне нужны доказательства, если ты утверждаешь, что Силко к этому причастен!

- Да кто же ты все-таки такая?

- Хм. Я могла бы достать их для тебя, но, знаешь... не отсюда, - заговорщически шепчет заключенная. Уголки губ миротворца вздрагивают в усмешке, но в сапфировых радужках загорается любопытство. - И с чего бы мне вдруг довериться кому-то вроде тебя? - Кому-то вроде меня? - Шепот вновь срывается в рык. - Все вы, миротворцы, одинаковые - те же преступники, только в отглаженной униформе! Знаешь, что... ищи Силко сама! - Так и сделаю, спасибо! Голубые глаза убегают в сторону, пряча в глубине разочарование и досаду, а вслед за ними - и их обладательница.

- Постой...

- Нижний город сожрет тебя живьем! - летит надменный голос в спину миротворца. Спина замирает. Кончики синих волос тревожно елозят по ней, повторяя нерешительные движения головы, пока она, наконец не оборачивается. Сапфировая нежность в глазах девушки сужается, сгоняемая льдистым, уязвленным сиянием.

- Думаешь, я и правда такая избалованная, беспомощная и наивная? Такая же, как "все"?

- Ух ты!... Я что тебя обидела? Бедняжка... Ну подойди, я тебя утешу.

- Обойдешься.

- Тогда беги плакать в свой пряничный домик. Ну... что молчишь?

- Ты еще увидишь... - Монолитный голос миротворца перетекает в полушепот. Голубые глаза вновь скрываются за подолом синих волос. Точеные ножки ритмично постукивают каблуками. Фигурка плавно удаляется, растекаясь в бетонном мраке. - Я бы хотела увидеть... - тихо летят слова заключенной куда-то ей вслед.