Типичная старшая школа

Поздний вечер субботы. Город погрузился в тишину, и лишь редкие звуки шагов нарушали спокойствие улиц. Черноволосый шел домой, слегка уставший, но довольный проведенным временем с Санеми. Ночь казалась прохладной, и он ускорил шаг, мечтая о тепле дома. Как только Обанай переступил порог квартиры, его охватило привычное ощущение уюта. На кухне он достал из холодильника остатки пиццы, быстро разогрел её и, наспех поужинав, направился в ванную. Переодевшись в мягкую домашнюю одежду, он почистил зубы, взглянул на своё отражение в зеркале и зевнул. Усталость давала о себе знать. Спальня встретила Игуро мягким светом ночника. Он бросил одежду на стул, залез под одеяло и, наконец, устроился поудобнее. Ещё немного ворочаясь, он нашел идеальную позу и закрыл глаза. Но сон не приходил. Мысли. Навязчивые, тяжелые, странно упорные. Гетерохромик вспоминал утро, проведённое с Томиокой. Работая вместе над проектом, он неожиданно для себя обнаружил, что тот вовсе не такой, каким он себе его представлял. Гию. Зануда. Угнетённый. Объект их насмешек с другом на протяжении нескольких лет. Почему? Да потому что синеглазый был другим. Странным. Когда-то давно тот заявил, что он “не такой, как все”, что казалось надменным и вызывающим. Они с другом тогда посмеялись, восприняв это как вызов, и с тех пор превратили его жизнь в череду мелких издевательств. Но сегодняшний день выбил из привычной колеи. За все утро работы над проектом Томиока проявил себя совсем иначе. Тихий, скромный, даже немного застенчивый. Никакого высокомерия. И это сбивало с толку. “Почему он так сказал тогда? – думал черноволосый. – Может, мы его неправильно поняли?” Он пытался отмахнуться от этих мыслей, но они возвращались. Взгляд Гию, полный скрытой усталости, застрял в его сознании. И почему он никогда не давал отпор? Просто терпел их насмешки. От этого становилось как-то… неловко. Даже стыдно. Он перекатился на другой бок, но сон не приходил. Вдруг мысль пробудила что-то новое в его голове: “А что, если поговорить с ним? Узнать, что он тогда имел в виду? Может, если я разберусь, то смогу прекратить всё это.” Но было ли это только об этом? Почему он вообще об этом думает? Почему это его волнует? Ведь издевательства продолжались годами, с восьмого класса, а сейчас они уже в одиннадцатом. Почему сейчас это стало таким важным? Мысли переплетались, сменяя друг друга, пока Обанай не подумал о другом. Томиока был приятным человеком. С ним легко работать, он умён, сдержан. Даже в ситуации, где любой бы вспылил, он сохраняет спокойствие. Эта мысль заставила Игуро резко вскочить. “Да что со мной не так!” – он ударил себя по подушке, пытаясь избавиться от этих чувств. “Это странно. Мы оба парни, о чём вообще речь?” Но, лежа в темноте, он всё же решил: завтра, когда они снова встретятся, он обязательно спросит. Ему нужно понять. И, может быть, в этом понимании скрывается ответ на то, что терзало его всю ночь. Игуро уснул только к трём часам ночи. Все эти часы его мысли были полностью захвачены Томиокой. Разные вопросы, воспоминания, обрывки разговоров терзали его, но ни на один из вопросов он так и не нашёл ответа. Проснулся он в десять утра, чувствуя себя разбитым. Вяло поднявшись, он отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Умывшись, почистив зубы и приняв освежающий душ, черноволосый отправился завтракать. На кухне его ждал привычный завтрак: яичница с беконом. Не успел он доесть, как телефон завибрировал. Это было сообщение от Томиоки. Синеглазый приглашал его к себе домой в двенадцать часов дня, чтобы продолжить работу над их проектом. Игуро согласился. В голове тут же промелькнула мысль о предстоящем разговоре, о тех вопросах, которые он не мог выбросить из головы всю ночь. Закончив завтрак, Обанай задумался. Он уже второй раз идёт к Томиоке в гости, но ничего с собой не приносит. Это показалось ему странным, особенно учитывая, что он собирается задать важные вопросы. Решив исправить это, он заглянул в ближайший магазин и купил коробку конфет. “Это покажет, что я пришёл с хорошими намерениями”, – подумал он. К дому Томиоки он подошёл вовремя. На улице стояли красивые ухоженные дома, и жильё Томиоки и его сестры ничем не уступало соседним. Но черноволосый знал, что улица не такая уж идеальная. Когда проезжали машины, стены дома слегка вибрировали, что раздражало хозяев. Дверь открыл Томиока. Он выглядел бодрым и свежим, уже переодетым в повседневную одежду. Его лицо, как всегда, было спокойным. В отличие от него, Игуро выглядел уставшим – тёмные круги под глазами напоминали о бессонной ночи. Они поздоровались. Обанай протянул коробку конфет. Сначала Томиока хотел отказаться, но всё же принял их с благодарностью. Они прошли в дом и сели за работу. Гию положил несколько конфет на стол, чтобы угостить черноволосого, и они приступили к оформлению плаката. Им нужно было лишь завершить рисунки и добавить немного текста. Через полчаса проект был готов. Они оба остались довольны, зная, что работа получилась хорошей, несмотря на сложность темы. Томиока предложил сделать перерыв и выпить какао с маршмеллоу. Он хотел угостить Игуро чем-то, ведь тот пришёл с подарком. За чашкой какао атмосфера слегка смягчилась. Игуро набрался смелости, чтобы задать вопрос, который не давал ему покоя. — Можно ли тебя кое-что спросить? — начал он. Томиока кивнул. Черноволосый помедлил, но всё же выдохнул. — Почему ты говорил в средней школе, что ты не такой, как все? Лицо Томиоки помрачнело. Казалось, вопрос затронул болезненную тему. Видя это, Обанай попытался отступить. — Ты не обязан отвечать, если не хочешь… — но синеглазый перебил его. — Я расскажу, — тихо начал Томиока. — В детстве я мечтал учиться в этой школе. Она была элитной, и я понимал, что шансов поступить бесплатно почти нет. У нас с сестрой не было денег, чтобы оплачивать обучение. Тогда я начал готовиться к вступительным экзаменам с другом, который тоже мечтал о большем. Он был умнее меня, талантливее, но мы поддерживали друг друга. На экзаменах я нервничал. На середине теста я понял, что провалюсь. Я хотел плакать – сестра так верила в меня, а я подвёл её. И тут мой друг сделал то, что я не ожидал: он незаметно поменял наши работы. Благодаря этому я поступил, а он… Он мне ничего не сказал сразу, но вскоре признался. Мне было стыдно. Я понимал, что отнял у него мечту. Но он сказал, что его семья собиралась уехать за границу, и всё будет хорошо. Однако через несколько месяцев я узнал, что он погиб в аварии. С тех пор я чувствую себя виноватым. Я не поступил сам. Я здесь из-за его жертвы. И когда я говорил, что “я не такой, как все”, я не имел в виду, что я лучше. Я чувствовал, что я хуже. Я живу с этим чувством каждый день. Игуро слушал, не перебивая. Впервые он видел Томиоку таким. Ему было жаль его, но он решил не показывать этого, опасаясь, что Томиока может неправильно понять. — Я и Санеми не знали об этом, — тихо сказал Обанай. — Если бы знали… Возможно, мы не вели бы себя так. Томиока улыбнулся, но его глаза оставались грустными. — Не вини себя. Может, я заслужил это. В конце концов, это была моя карма. В комнате повисла тишина. Игуро понял, что этот разговор изменил его отношение к Томиоке. Внутри он чувствовал, что теперь всё будет по-другому. — Мне жаль… — сказал гетерохромик, — Ты не виноват. Всё, что случилось – это не твоя вина. Всё дело в том, что твой друг действительно любил тебя, считал важным помочь. Это был его выбор, и он верил в тебя. Тебе не стоит жить с этим грузом. Напротив, ты должен двигаться дальше и стать лучшей версией себя, чтобы оправдать его надежды. Он посмотрел на Томиоку чуть строже. — Но это не значит, что ты должен превращаться в робота, который только учится и закрывает глаза на всё вокруг. Ты ведь не просто отличник. Тебе нужно перестать терпеть насмешки и уметь дать отпор. Гию внимательно смотрел на Игуро, и в какой-то момент на его лице промелькнул едва заметный свет. — Ты говоришь прямо как он, — неожиданно сказал Томиока. Игуро на мгновение опешил, но потом ему стало приятно от этих слов, — ты и мой друг... вы чем-то похожи, — добавил он. — Он был человеком, которым я дорожил больше всего на свете. Ну, не считая моей сестры, конечно. Игуро слегка улыбнулся, а потом вернул спокойное выражение лица. — В любом случае, знай, что все эти три года издевательств закончатся. Ты действительно хороший человек, Томиока. И, возможно, во всей школе нет никого лучше тебя по успеваемости. Томиока отвернулся, как будто скрывая что-то, но затем резко повернулся к Игуро и посмотрел ему прямо в глаза. — Я рад, что ты беспокоишься за меня, — признался он. — Честно, я не ожидал такой реакции. Думал, ты будешь презирать меня или что-то в этом духе. Игуро замолчал, задумавшись. А ведь если бы Томиока рассказал всё раньше, еще в начальной школе, смог бы он тогда понять его? Может быть, они с другом не стали бы доводить его до такой жизни? Тогда это казалось бы ему чужим и неважным, а сейчас он искренне поддерживает Томиоку. — Что-то не так? — тихо спросил Гию, заметив его задумчивость. Игуро поднял глаза и быстро ответил. — Нет, всё нормально. Просто... за то время, что мы работали вместе, я начал воспринимать тебя как... Змеелюбитель замолчал, собираясь с мыслями, а потом сменил фразу. — Как хорошего и приятного человека. С тобой интересно общаться, а ещё ты дорожишь друзьями и понимаешь, что такое совесть. Томиока мягко и незаметно улыбнулся. — Спасибо, — сказал он. Они допили какао, и Гию проводил Игуро до порога. Попрощавшись, черноволосый вышел из дома. Но как только за ним закрылась дверь, он тут же ударил себя по лицу. —Боже, что я несу! — прошептал он. — То, о чём я думал... Господи, он же просто мой одноклассник. Мыы знакомы со средней школы, а начали нормально общаться только сейчас! А до этого он был лишь мишенью издевательств… Моих, черт возьми! Он ударил себя по голове ещё раз, пытаясь вытряхнуть мысли, идя по улице. — Забудь об этом, Игуро, забудь! — прошипел он и зашагал по улице, которая ведет к нему домой, продолжая бить себя по голове. — О боже, О боже! Нет, нет, это невозможно. Я просто устал, я не спал всю ночь. — Он ускорил шаг, бурча под нос, — Всё, пойду домой, посплю, и с бодрой головой пойму, что это всё навязчивые мысли. Всё, хватит! Заткнись, внутренний голос, shut up! С этими словами он вошёл в свою квартиру, закрыв за собой дверь.