It’s Christmas

Евреи, как известно, Рождество не отмечают. Для этого у них есть Ханука. Но это не мешает Кайлу каждый год, в один и тот же день, сваливать к своим друзьям. Ну, точнее, это не мешает Эрике каждый год долбить в его окно, пока Брофловски сам не откроет. — Каел, идем, у Кенни предки свалили, развеешься хоть, а то скоро сдохнешь! — Каел, Стэн нашел алкашку у себя дома! — Не будь жидом, идем уже, заебал! Я не собираюсь по двадцать раз бегать туда-сюда, скоро заставлю этого вонючего хиппи самого ходить за тобой! Плотно задернутые шторы не спасают, закрытая на все замки дверь тоже. Каждый год на его пороге возникает одна и та же персона, которая мозолит ему глаза чуть больше, чем семнадцать лет. — Привет евреям! О, твоей мамки дома нет, то-то я чувствую, что стало просторнее! Давай, шевелись, без тебя не начнем! — Не трогай мою ма…   И вот Эрика уже тащит его через лес, чуть не отрывая рукав оранжевой куртки. — Отпусти, Картман, я могу идти сам! — Эрика не слушает, усмехается и вцепляется ещё сильнее. — И вообще, если Стэн хотел меня позвать, почему не позвонил? — Откуда я знаю, жид? — Картман морщится от летящих им навстречу снежинок и проводит ладонью в жёлтой перчатке по лицу от подбородка ко лбу, чуть сдвигая шапку. Скоро они уже стоят у дома Картманов. Кайл с одной стороны даже не удивлён. Он просто смотрит. Ему хочется верить, что это всего лишь очередное случайное стечение обстоятельств, которое выглядит как издевательство. Ключевое слово - очередное. — Картман, — Кайл произносит её фамилию угрожающе-медленно, прикрывая глаза. — Позволь спросить: Какого хрена мы делаем у твоего дома? Эрика молчит каких-то пару минут. Брофловски внимательно наблюдает, как её темные брови сходятся к переносице, а пухленькие губы поджимаются и превращаются в тонкую линию. — Уж прости, но по-другому ты не согласился бы пойти со мной! Знаю я вас, евреев! — Если ты просто хотела позвать меня к себе, так бы и сказала, — Кайл потер свои виски длинными пальцами через шапку. Мысленно про себя добавил, что если бы шатенка прямо сказала о своих целях, он бы не пошёл. — Ну… Я почти так и сказала! И вообще, ты должен быть благодарен, что находишься здесь, а не под боком пьяного хиппаря! Хочешь опять слушать его нытьё о том, какая дерьмовая у него жизнь? А может тебе нравится, когда об тебя вытирает сопли или блевотину твой супер-лучший друг? Эрика издевательски ухмыльнулась, а Кайл скрипнул зубами. Картман всегда знала, куда нужно давить. Ему и самому не нравился пьяный Марш, который под градусом постоянно был чем-то недоволен. Но в последнее время, если Стэнли напивался, то вис на Кенни, а тот, кажется, был не против. Перспектива провести Рождество вместе с той, кто для Брофловски - заноза в заднице, была не особо радужной, но не то, чтобы у него было, из кого выбирать. Раз Стэн не позвонил - значит уже пьян. — Эм, Каел? — Эрика пару раз щёлкнула у него перед лицом. — Ты ничего себе не отморозил? Чего застыл? Каел! — А! — Кайл вздрогнул, помотал головой и моргнул пару раз, нахмурившись, несильно ударяя Картман по руке. — Хватит орать, я, вообще-то, здесь стою! — По моим ощущениям, ты под чем-то. Не боишься, что мамочка узнает? — Заткнись, прошу тебя, — Кайл вздохнул. В доме Картманов сверкает разноцветными огнями ёлка, по телеку крутят рождественские передачи, а Эрика уже минут десять гремит чем-то на кухне, периодически выкрикивая маты и с грохотом захлопывая дверцы шкафчиков. Кайл уже подумывает о том, чтобы подняться с дивана и помочь ей, как вдруг Картман появляется прямо перед ним с двумя кружками и плюхается рядом на диван так, что еврей подпрыгивает. — Черт, осторожнее, проломишь же, — проворчал Брофловски, хмурясь и отодвигаясь на другой конец мебели. Эрика только хмыкает и устраивается удобнее, потягиваясь. Кайл бросает мимолётный взгляд на второй этаж, подмечая, что дверь в комнату миссис Картман открыта настежь. — А где… — Уехала, — смотря в ящик, слишком уж резко бросила Картман, не поворачиваясь на одноклассника. — В Небраску? — Кайл задал этот вопрос без задней мысли, но, заметив потяжелевший взгляд знакомой, неловко отвел глаза, сразу поняв, почему Лиэн нет дома. — Не поверишь, я тоже предпочитаю верить в эту херь. Эрика хрустнула шеей, резко отклонив её вправо, отчего пушистое каштановое каре до плеч качнулось, и закрыла глаза, протяжно вздыхая. Кайл хмурится и будто на автомате берет кружку со столика, чувствуя тепло, исходящее от керамики. Конечно, Картман прекрасно знает, чем занимается мать, видит с детства, всё понимает. Брофловски вряд ли было жаль ту, кто испоганила ему жизнь чуть ли не с самого её начала, но сейчас Эрика, сидящая в пижамных штанах и майке, чуть ссутулившая широкие плечи и спину, совсем не похожа на ту самоуверенную мразь, какой её знает весь их город. Кайл одёргивает себя. — Чего уставился? — Картман косится на парня, хмуря густые тёмные брови. Рыжий тут же отводит взгляд, фыркая. — Ну чего ты, сам же пялишься, Ка-аел. Знаю, что нравлюсь. Брофловски поворачивает голову вправо и смотрит на ёлку, сияющую разноцветными огнями. За окном метёт снег, а родители, скорее всего, уже вернулись домой. Но здесь, в этом доме его врага становится как-то уютнее. Он не замечает, как сидит уже не около подлокотника, а почти вплотную к той, которую всю жизнь ненавидел и которая слегка навалилась на его плечо. — Сказала же, что нравлюсь. Кайл вздыхает и прячет в широком вороте свитера покрасневшие щеки. — Да кому ты нужна.