Приключения в Снежном Шаре

      На полке сияет шар, отражая единственный лучик солнца, который распадается яркими волнами красок по стенам. Внутри сидит кошка, белая, с чёрными полосками, и тоскливо смотрит вдаль. Неужто домой желает?       Тихий пасмурный день, слегка дождливая погода. Близится зима. Раздаётся негромки «динь» от телефона. Пришло сообщение. Снегопад: Доброе утро! Как ты? Живая ваще?       Ухмылка коснулась губ. Мягко и нежно ветер гладит лицо. Пятнистый Цветок (Вы): И тебе не хворать, братишка! Я отлично, живее всех дохлых мертвецов! Снегопад: Это прекрасно. Помни о своём режиме, сессия — не повод делать развал. Пятнистый Цветок (Вы): Советского Союза? Снегопад: Напомни, почему мы дружим?       Телефон убран. Энергетик также выпит и выброшен в мусорное ведро. Время сдавать сессию сегодня. *** Пятнистый Цветок (Вы): ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ. Я СДАЛА ЭТОТ ЧЁРТОВ ПРЕДМЕТ НА 5! У САМОГО ЗЛЮЩЕГО ПРЕПОДА, МАТЬ ВАШУ! Снегопад: ТЫ ЧЁ, ДУШУ ЧЬЮ-ТО ПРОДАЛА?! ЕСЛИ ТЫ ЕЩЁ ГОВОРИШЬ ОБ АЛЕКСАНДРЕ МИХАЙЛОВНЕ, МНЕ ЕЩЁ СТРАШНЕЕ! Пятнистый Цветок (Вы): ДА. ЭТО ОНА! Снегопад: Ё… Бессмертная. Где достала это зелье? Делись! Мне против начальника-собакена надо, а то я сам скоро ему что-то откушу, чем он мне: (       Смех вырывается из груди, и девушка тут же напечатала в ответ: Пятнистый Цветок (Вы): Ну смотри. Берёшь, рисуешь пентаграмму, режешь ладонь, потом капаешь на рисунок и говоришь: Снегопад: Стоп, женщина. Стоп! Пятнистый Цветок (Вы): ЧАРЛИ-ЧАРЛИ, ВЫЙДИ В ЭФИР! Снегопад: ЗАЖАЖАЖА. БОЖЕ, ЧТО?! Пятнистый Цветок (Вы): ЭВЭВЭВЖВЖВВ. НУ Я, А ТЫ ЧЁ ЕЩЁ ОЖИДАЛ? Снегопад: У МЕНЯ С ТОБОЙ СЕГОДНЯ ВСТРЕЧА СПУСТЯ ДВА ГОДА, МНЕ СТРАШНО УЖЕ СТАНОВИТСЯ. ЧУВИХ, ТЫ ТАМ ВАЩЕ АЛЛО? Пятнистый Цветок (Вы): АЛЛО. ЭТО ТРЕК «ЗВОНОК» ОТ КИШ? ДА-ДА, МЫ СЛЫШИМ ВАС! Снегопад: О боже, я такой старый…       И так они проводили часы, болтая, казалось, обо всём! Музыка, кино, день, его работа и её учеба, загоны и проблемы. Правда, ей казалось смутно знакомым, что его зовут Сергей и он работает бариста. И что он умудрился рано поседеть. Она с тоской вспоминает тот факт, что у них обоих умерли братья. И сегодня, спустя два года, Снегопад решил сюда приехать.       Как она узнала, у него такой ник в Телеграме? Из-за того, что тот — огромный любитель зимы. Ну прям как она.       Она находила в нём что-то чудно-родное, как если бы он был её братом или отцом, например. Она бы точно сказала, что он ей знаком всю её жизнь, такую недолгую жизнь из девятнадцати лет.       Встреча, что так скоро случится, немного заставляет её волноваться и чувствовать страх.       Слишком знакомо, что даже пугает.       И это чувство не покидает её ни на секунду. Дежавю? Странное оно почему-то. Ощущение тревоги, смешанной с тоской. Вроде ей сегодня и весело, но в то же время так… Мучительно грустно?       Но раскиснуть нельзя, она же спустя столь долгое время встретится с другом, ну!       «Давай. Ты вот-вот придёшь, увидишь его, и тоску как рукой снимет!»       Но чем ближе встреча, тем ей страшнее. Да и день, по ощущениям, такой скомканный, словно его сжевало плёнкой. Реальность так странно ощущается, словно это всё не более, чем сон.       Автобусная остановка — вот место их встречи. Заброшенная и пустая, но всё так же хорошо держащаяся. Пятнистый Цветок (Вы): Ты где? Снегопад: Уже бегу!       Действительно, в тишине дня слышится далёкий-далёкий топот. И смутно знакомое лицо, напряжённое и усталое, приближается.       Соня только и успела моргнуть, как человек тут же оказался рядом с ней.       — Привет, Цветок! Ну что, рада меня видеть? — смеясь, шутливо спросил паренёк с седыми волосами.       Слишком знакомый.       — Привет, — вырвалось отстранённое приветствие.       — Что-то не так? Ты не рада меня видеть? — мгновенно погрустнел её друг, сразу будто становясь старше из-за эмоции.       — Нет! Нет! Очень рада видеть!       Такое знакомое лицо… Эти седые волосы, эти зелёные глаза с голубыми «обручами», как она говорила в детстве. Эти морщинки у глаз, от того, сколько он улыбался за жизнь.       Такой знакомый и родной, пусть их и не связывает кровь.       — Пап? — вырвалось из груди.       Это было осознание.       — ПАП!       Резкий вскок с кровати. Голова невольно закружилась, заболела и загудела.       Со стоном девушка упала на подушку, и её начали душить слёзы. Она не могла их сдержать.       Так тоскливо! Грустно! Чертовски грустно…       Рука сама потянулась к телефону.       Сначала долгие гудки, продолжавшиеся примерно вечность, затем трубка, наконец, была снята, и зазвучал знакомый голос.       — Алло? — сонный, едва-едва проснувшийся.       — Пап! Ты знаешь, что я очень сильно люблю тебя? Знаешь? И я очень-очень по тебе скучаю! — это единственное, что она успела произнести, прежде чем зарыдать.       — Господи, Сонечка, что случилось? — окончательно проснувшийся, с нотками тревоги спросил Серёжа. — Ты в порядке? У тебя что-то случилось? Ты так поздно звонишь!       Это подействовало как отрезвитель.       Она взглянула на время. 6:30. В её родном городе сейчас полпятого.       — Я… Прости, пожалуйста. Подняла так рано ещё…       — Тише-тише, — по ту сторону зазвучало шуршание. Просыпалась Ксюша. — Давай, что случилось?       — Мне… — почему-то внутри стало так смешно. — Мне приснился сон…       — Прям как в детстве? — со слегка уставшим смехом сказал папа.       Он так постарел…       — Да. Прям как в детстве… Это не был кошмар, просто странный сон.       — И что же тебя беспокоит? — раздался ласковый голос мачехи, хотя нет, мамы. Но иногда ей всё ещё трудно принять этот факт, как и её брата с сестрой: Мишу и Леру.       — Я… Я устала, Ксюша. И… Я очень скучаю по вам.       По ту сторону телефона послышался зевок.       — Я тоже скучаю, и брат с сестрой скучают. И мы с Ксюшей скучаем.       — Я вас люблю, — это получилось так сдавленно, словно совсем скоро она вновь заплачет.       — Мы тоже тебя очень сильно любим, — не выдержав, она всё же всхлипнула. — Ну-ну, что ж ты так, милая? Я слушаю тебя, давай, я тут, всё хорошо. Никто тебя не тронет и не обидит.       — Я не хочу здесь больше учиться! Я хочу домой. Мне не нравится учиться на медика, я устала от такой огромной нагрузки, от этого большого, просто огромного города, который слишком быстрый для меня. Я здесь совсем-совсем чужая!       — Это нормально. Все через это ощущение проходят. Ты свыкнешься.       — Но… Я совсем не чувствую себя как дома… Тут все такие другие, совершенно мне не по духу. И я всё ещё грущу, что не приехала в прошлом году отмечать Новый год. Вы, наверное, до сих пор злитесь, что я так ни разу и не приезжала…       — Нет-нет, совершенно нет. Учёба порой слишком тяжёлая, да и стипендия явно не позволяет такие огромные траты.       — Я хочу отчислиться и вернуться обратно.       — Оу, — мужчина явно помялся, не зная, что сказать — Что ж, это… Это твоё решение.       — Мне совершенно здесь не нравится, — девушка привстала с кровати, вытирая с лица слёзы, поднимаясь дальше. — Мне не нравится учиться на медика, я ошиблась, это слишком сложная профессия и явно не для меня. Мне не нравится здешний ритм, мне не нравится здесь ничего. Я просто погналась за всеми, но я абсолютно несчастна из-за этого.       — Тогда возвращайся, конечно, возвращайся, — снова сказал голос по ту сторону телефона.       — У меня, конечно, нет денег на дорогу, но я накоплю!       — Всё нормально, просто соберись, дорогу мы с твоей мамой оплатим. Не переживай.       — Да, соглашусь с твоим папой. Приезжай, милая.       Всхлип снова вырывается из груди.       — Ну всё, всё уже закончилось. Давай. Иди ложись, тебе наверняка ещё рано вставать.       Возвращаться в кровать не хотелось. Она решила пройтись по комнате. Глаза цепляются за снежный шар.       — И вы ложитесь. Простите, что так рано разбудила, потом голова болеть будет.       — Ой. Переживу один разочек. Давай. Сладких снов, — трубку перехватили. — Сладких снов, солнышко!       — И вам сладких снов, пап… — она на секунду помялась, — и мам.       Воздушный поцелуй, и звонок сброшен.       — Ты… — она тянет руки к шару.       Они такие, как она и любила в детстве. Они всегда по-особенному её завораживали. Она всегда натирала их до блеска, ставила на видное место и пополняла коллекцию, едва появлялась возможность.       Этот — единственный, что она купила здесь и, поставив на полку, забыла. Он покрылся слоем пыли, слабым, но всё же заметным. Внутри одинокая кошечка, белая, с чёрными полосками на спинке — она протирает стекло, и в темноте фонаря блестит фраза:

«Иногда, чтобы двигаться дальше, нам нужно вернуться туда, откуда всё началось — домой»