Еще один раз

"In time, I will leave the city

For now, I will stay alive"      

      Нет, это уже вообще не смешно. Даже самую малость. Даже, блять, капелюшечку.       — Что с тобой? — нахмурившись, шепнула Ино и сжала мое плечо.              — Сам не знаю, — я невольно дрогнул, вынуждая ее ослабить хватку и отстраниться.              — Что-то не так? Нара? Яманака? — Хьюга прервал собственный монолог и непонимающе глянул в нашу сторону.              Ли, повертев в руках электронный шарик, очень похожий на морского ежа, взглянул исподлобья сначала на Неджи, затем на меня. Снова Неджи — Ино — я. По всей видимости не заинтересовавшись происходящим, продолжил увлеченно рассматривать забавную штуковину, параллельно выуживая из-за пояса мини-ножик. Киба, активно куривший косячок, глянул на меня с недовольным прищуром — бедный мальчик по любому все еще дуется из-за того, что в разговоре именно со мной Ино не огрызается через каждое второе слово. Хотя уже мог бы смириться.              — В порядке, — бросил так легко, будто вовсе не схожу с ума.              — Тогда… — протянул Неджи, задержав взор бледных глаз на моих сложенных руках, — тогда давайте продолжим…              Вот этот его загадочный взгляд всегда не к добру — это либо "скелеты из твоего шкафа буквально вываливаются мне под ноги, будь внимательнее", либо "пускай мне придется раскрошить твой череп, но я доберусь до той правды, которую ты пытаешься от меня скрыть". Не знаю, какие там курсы манипуляторов он посещал, но ругаться с Хьюга реально запарно.              А еще запарно то, что я вынужден снова проживать этот дебильный судный день. Повторение — мать учения? Да хрена с два. Это настоящее мучение, которое я без понятия, как остановить.              Или это как в "Дне сурка"? Мне нужно провести долгие годы во временной петле, чтобы изменить собственное нутро и найти любовь всей жизни в человеке, который раньше казался мне полным идиотом?              Я случайно бросил взгляд на Кибу, пускающего дым в форме колец.              Нет уж, спасибо.              А может, это со мной что-то не так? Учитывая все то дерьмо, что произошло за последние годы, я вполне себе мог свихнуться. Никто мне и слова не скажет — я достаточно намучился и имею полное право становиться бессознательной амебой, с которой говорить можно только по слогам. Хотя сейчас, конечно, рановато.       — Всем все ясно? — облокотившись о столешницу, Хьюга в который раз осматривает нас с особой внимательностью, видимо, сильно сомневаясь в наших командных и умственных способностях.              — Предельно, мой капитан.              Все бы ничего, я уже даже готов повиноваться собственной судьбе, но… Снова и снова слышать этот лениво самодовольный тон я не смогу — согнусь через еще разочка два и точно сломаю ему хребет.              Не подумайте, желание раскрошить ему позвоночник появилось не только потому, что меня пиздецки раздражает его манера речи. Наши отношения намного глубже и сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Глубже не в смысле его члена в моей заднице, а в смысле уже стертой из памяти жизни по соседству. И предательстве, которое расхреначило все, что у меня тогда было.              Сильно сомневаюсь, что такое реально возможно простить.              — Ли, на пару слов.              Может вместо всей этой суеты мне нужно просто сходить на консультацию к психиатру? Пропишет мне пилюльки, поцелует в лобик и отправит отдыхать. Перерыва мне безумно не хватает. Особенно сейчас.              — Уверен, что все норм? — скрестив руки, Ино уставилась на мою растерянную тушку.              — А? Да-да… Пойдет, — тупанул, признаю.              Девушка тут же изменилась в лице: все морщинки неестественно разгладились, в глазах остались лишь блеклые следы искр, а губы побелели, сжимаясь в тонкую полоску.              — Стабильно средней паршивости, — добавил ненавязчиво, будто ничего не произошло. Но — вот незадача — Ино-то не конченая идиотка, она все прекрасно поняла. Честно говоря, если бы не она, я бы уже точно где-нибудь подох. Ну это я так, утрирую, конечно.              — Ладно, — Ино не из тех, кто будет изо всех сил долбиться в глаза, пытаясь выведать все потаенное и поделиться самым ценным в жизни советом. Она из тех, кто начнет держать дистанцию, а потом вдруг подаст руку и вытащит из пропасти, внезапно появившейся под ногами.              Я изобразил подобие ухмылки, пальцами скользнул по ее поникшему плечу и шагнул в сторону к рваному забору и будочке, за которой то и дело пропадал Инузука — честно, даже знать не хочу, чем он там занимается. Тот как раз выруливал из-за темного угла, отчего-то воровато оглядываясь по сторонам. Приметив меня, он тут же расплылся в ядовитой улыбке, перед этим сплюнув скопившуюся слюну. Пройдя мимо, не проронил ни слова, но ощутимо задел плечом — нравится ему показывать свой характер, а всем только и остается, что терпеть его гнильцу, ведь он одаренный стрелок даже под дозой.              А я что? Я не стану открыто противоборствовать нашей Энни Оукли — мало ли что, может же и во сне пристрелить. К тому же его и так жизнь уже наказала: ни дня без травки. Меня, порой, поражает его живучесть. Вот вроде смотришь — уже еле губами шевелит, глаза чуть ли не закатываются, валяется не на кровати, а где-то рядом (если повезет), но как только вложишь в ладонь ствол, то у него будто второе дыхание открывается — еще ни разу не промазал, разве что нарочно.              Так вот, судный день.              Я облокотился на дырявый разукрашенный забор, выуживая зажигалку из заднего кармана. Прикурив скрученную в сигарету траву, я глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди надувается огромный шар облегчения.              Странно, но я все никак не возьму в голову, это со мной что-то не так или все-таки со всем миром? Или это и есть так называемый "Ад" — проживание определенного дня снова и снова? Кажется, я точно сойду с ума в этом беличьем колесе. Затянувшись, я выпустил клуб белого дыма, рассеивающегося в звездном небе. Все это по-настоящему странно. Может жизнь подкинула мне передышку от этой гангстерской суматохи специально для того, чтобы я что-то осознал? В душе я всегда был поэтом и лириком.              Хмыкнув, я втоптал окурок в землю и мотнул головой. Напряжение в теле испарилось, уступая место вечерней дреме.              Хуйня это все.       

***

             — Наш 652-й.              — Помню, — я действительно помню, даже его точное место расположения.              — Неджи, это ты слямзил мой мини-нож?              Без всякого интереса орудуя отмычками, я отворил металлическую дверцу, параллельно жутко потея и слушая непрекращающиеся перепалки на фоне, оглушительным шумом врезающиеся в перепонки. Надо бросать эту наркоманскую привычку, а то мозги скоро совсем откажут. Выудив пачку документов, захлопнул сейф — честно, петли могли бы смазать, мы все-таки не на окраине Мумбаи.              — Бумаги у меня.              — Папина гордость сн…              Да, абсолютно то же самое — слово в слово, клянусь. Я бросился к восточной лестнице, не успев дослушать предупреждение Ли. Иногда полезно знать сценарий наперед. Я подозревал — нет, был уверен, — что дверь на лестницу заперта, но отчего-то по-детски надеялся, что именно сейчас смогу вырваться из этого порочного круга.              Не смог.              Гребаная дверь не шелохнулась, точно громила на пороге казино, где всю ночь играют — а точнее тупо просирают собственные миллионы — статные дядьки. Только вот с безмозглыми секьюрити разобраться легче, чем с металлической дверью на электронном замке.              Может стоит сдаться органам? Раньше менты пугали меня до усрачки, но сейчас это уже не кажется худшим, из возможного. Хоть за решеткой книги начну читать, терять мне все равного нечего.              В помещении, моргнув, загорелась длинная лампа — я будто бы уже привык к ее ослепительно белому свету. Мелькнул уже родной силуэт, на этот раз уверенно шагающий прямо на меня. На секунду я замешкался, думая, как бы извернуться. Ладно, хрен с ним. Вынул холодный ствол из кобуры, крепко обхватил двумя руками и направил точно в приближающуюся светлую макушку. Нас разделяло несколько метров, когда вспышка яркого света осветила его — запыхавшегося денди с косо завязанным галстуком, и меня — хмуро целившегося в бледный лоб напротив.              Не представляю, как Джону Уику хватало сил стреляться с противниками на протяжении всего экранного времени. Кажется, у меня сейчас сердце из груди выскочит — честно, я не впервые взял ружье в руки. Меня сковало напряжение, взявшееся буквально из ниоткуда, и это чертовски пугало.              Паренек выглядел не лучше меня — весь бледный, глаза на выкат, руки дрожат. Синий галстук сильно растянут. Так торопился словить вора с поличным, что аж расстегнул верхние пуговицы рубашки. Дышал он шумно, даже слишком. Его кадык судорожно дергался вверх-вниз. Я спустил курок.              Теперь я чувствую, что вошел в азарт. Раз уж выбраться из этого дня у меня не выходит, нужно поразвлечься как следует, да? Ино, я знаю, что без меня тебе будет даже полегче. Это так, на случай если безвозвратно помру. Хочется же уйти как герой — благородно, с мыслью о любимых и все такое.              Когда-нибудь моя безалаберность сыграет злую шутку, но я уже давно не из тех предусмотрительных всезнаек — рациональность, как я выяснил еще лет пять назад, не всегда залог успеха, смекаете?              — Мальчик, будь добр, открой мне дверь, — именно это я и имею в виду под "азартом".              Паренек молчал, смотря на меня в упор.              — Шика, где ты?! С кем ты говоришь?              — Кажись, он все еще в депозитарии… С, как я предполагаю, сотрудником…              — Блять, зайчик, я думал, что это у меня в башке пусто.              — Нара, плюй на приказ, устраняй цель, живее.              Я шатнулся, сделал почти незаметный шаг вперед, не сводя глаз с искаженного лица.              — Я- Бросай оружие! — вдруг хрипло крикнул парень, потянувшись к заднему карману брюк.              Ну нет уж, еще тревоги нам здесь не хватало. Да и мало ли что, вдруг больше сюда не вернусь. Я отрывистым движением опустил руки ниже и зажал спусковой крючок, целясь в левую ляшку. Выстрел прогремел на весь подвал, застыв эхом в холодном помещении. Пуля прошла навылет.              Лицо паренька исказила гримаса боли и страха, голубые глаза зажмурились. Жалобно простонав, он схватился за ногу, валясь на пол. Признаюсь, на секунду мне даже стало его жаль — уже и не чужие вовсе.              — Извини уж, на этот раз я хочу отсюда выбраться, — протянул я, направляясь к нему и пряча ствол в кобуру.              — Сука… — корчась от боли и трясущимися руками сжимая ногу, он поднял на меня нечитаемый взгляд.              — Шика, какого хрена?!              — Ли, поторапливайся.              — Блять, любимые, я тут один с легавыми не справлюсь! Поднимайте свои попочки и валим.              Я возвышался над парнем, словно апостол, решающий, позволить еретику встать на путь истинный и жить дальше или задушить его собственными непорочными руками. Он, скуля, отполз назад, облокачиваясь на металлические ящики и обмякая от кровопотери. Будь мы при других обстоятельствах, я бы собственными руками перевязал его рану и отвез в ближайшую больницу.              Его лицо приобрело неестественный серый оттенок, а губы будто вовсе пропали с лица.              — Ты… тоже проживаешь этот… — он задержал дыхание, борясь с режущей болью, — момент третий раз?              Мне будто зарядили звонкой пощечиной. Я не шучу. На мгновение мир вокруг закружился, а голова налилась кровью. Теперь все стало еще более запутанно. Я вижу этого человека первый — ну или третий — раз в жизни, тогда какого хрена мы поселились в одном кошмаре? Внутри зашевелилось что-то вроде облегчения — я, скорее всего, не свихнулся. Плюсом могу даже не бросать травку, вот это удача. Однако факт того, что я буквально застрял во времени, панически сводил с ума.              Лучше бы я его сразу убил.              Свалившись рядом, я больше не слышал ничего, кроме стука собственного сердца.              — Шика! Ну хорош, уже слюна по подбородку течет… — звонкий девичий голос возле уха и беспринципное тыканье в плечо.              — Неужели зайчик так плохо сегодня спал? — с явным намеком в голосе протянул Киба, в ответ получая тотальное игнорирование.              Нет слов. Я обречен.