Мой наставник - Учиха Обито

      Просьба — Встречая рассвет — День, сулящий изменения — Долгожданное знакомство — О родственных связях — Шинигами — Благословление, обернувшееся в проклятье — Посреди руин — Эми рассказывает об Узушио и клане Узумаки — Лестница — Священные земли — Симэнава — Старый храм — Терраса — Исцеление душевных ран — Ритуальная молитва — Учитель и ученица — Алтарь жертвоприношения — Свобода в твоих руках       — Постойте… — Эми тихим голосом окликнула уходящего Обито, поднимая на него волнительный и непроницаемый взгляд. — Пожалуйста… — Её голос слабо подрагивал от волнения, и, казалось, она вот-вот вновь заплачет, но сил не было даже на это. — Пожалуйста… не говорите Наруто о том, что я… что я ношу в своём теле… это чудовище… Пожалуйста, сэн-сэй…       Обито несколько мгновений звенящей тишины смотрел на неё нечитаемым и холодным взглядом, и Эми могла лишь догадываться, какие мысли царили в разуме внезапно обретённого наставника. Был ли он против того, чтобы эта тайна оставалась скрытой от Наруто, или же был согласен с ней? Сэнсэй был слишком незнакомой и загадочной фигурой, и Эми не могла знать наверняка, какое решение он примет. Оставалось лишь надеяться на его понимание.       — И почему же, если не секрет, ты желаешь оставить это в тайне? — беспристрастно спросил Обито. — Я полагаю, Наруто будет только невероятно обрадован, когда узнает об этом…       — Потому что это моё проклятье, моя ноша, и только мне нести её до самого конца! — растерянно покачав головой, сказала Эми. — Когда-нибудь я скажу брату о монстре… но не сейчас…       — Что ж… — многозначительно произнёс Обито, и Эми невольно вздрогнула от той спокойной, титанической уверенности в его голосе, но что-то в этом тоне было глубинное и сокрытое. — Как я и говорил: за свои решения лишь ты несёшь ответственность. Если ты желаешь ничего не говорить Наруто, то так тому и быть. Пусть это останется тайной. Но заранее подумай о последствиях, Эми. Ибо даже самое незначительное касание способно породить отголосок, подобный буре…

*******

      Её тело охватывала мелкая, слабая дрожь, рождаемая чем-то внутренним и экзистенциальным. Из чёрной пустоты отречения восставали давно забытые чувства, что она стремилась так подавлять все эти годы, но теперь… теперь был ли в этом смысл? Эми посмотрела на поднимающееся над восточным горизонтом солнце, в чьих лучах растворялись созвездия и ночная мгла. Её взгляд был пустым и отрешённым, но не был ли этот день, только начавшийся, символом грядущих перемен в её жизни? Вчера она сделала иной выбор в пользу иных воззрений о собственной жизни и жизни других? Вопрос был лишь в том, чему же Обито научит её и к чему ей стоит присматриваться? В чём черпать силу, чтобы идти дальше и не позволять сломить себя?       Она стояла под раскидистым деревом, встречая рассвет. Взгляд её был прикован к небольшой тропинке, пересекавшей лесную поляну. Вокруг царила благоговейная тишина, нарушаемая лишь редкими порывами небольшого ветерка и шелеста травы и опавшей листвы. Узумаки ощущала, как с ветвей дерева на голову падают холодные капли воды — остатки от прошедшего ночью дождя. Ветер постепенно начал стихать, пронзительные лучи дневного светила прогнали последние остатки ночной мглы, и Эми подняла свой взгляд вперёд, видя на тропинке приближающуюся к ней фигуру.       Наруто с задумчивостью на лице шёл вперёд, засунув руки в карманы своего комбинезона и направив взгляд в землю. Он выглядел таким же, каким был в первый день, но теперь Эми смотрела на него по-иному. В его ли жизни кроется ответ на вопрос, который не давал ей покоя всё это время после того откровения, которое поведал ей Наруто? Возможно, если она присмотрится получше и попытается понять не столько мысли своего брата, сколько его мировоззрение и мировоззрение Обито, она сыщет ответ на свой вопрос?       Эми не могла знать наверняка, но её душу охватывало некое предвкушение от близящейся встречи с братом и своим наставником. Не было великой тайны или откровения, была лишь истина, за которой Эми гналась все эти годы, но которая на деле оказалась ложью, ибо её выбор тогда не дал ей ничего, оставив после себя лишь болезненную и кровоточащую по сей день пустоту, которой она старалась заглушить зов из прошлого, зов монстра внутри неё, зов своих слабостей. Но сейчас… сейчас она видела возможность избавиться от этого зова. Не заглушить его, но победить окончательно. Более не ощущать голода, который передаёт ей зверь. Больше не слышать его манящего зова.       Поправив выбившуюся прядь за ухом, Эми решила первой теперь уже нормально познакомиться со своим братом. Она вышла из тени дерева и уверенными шагами направилась к Наруто, в душе ощущая сильнейшее волнение и желание скрыться. Слишком долго она не сближалась с кем-то, но сейчас по-другому было нельзя. Она сделала свой выбор и должна принимать все его последствия. Наруто же, услышав шаги впереди себя, остановился на месте, поднимая заинтересованный взгляд вперёд. Она стояла перед ним как безмолвное изваяние, оранжевые лучи отсвечивали в её тёмно-синих глубоких и прекрасных глазах, ветер слабо колыхал распущенные шелковистые волосы, налитые красным, будто кровь. Она была в точности такой же, как и в первую их встречу, но что-то изменилось в её взгляде. Он больше не был таким пустым и холодным, как тогда. В нём горели крохотные огоньки надежды, и Наруто вспомнил о вчерашнем уходе сэнсэя и его возвращении обратно. Имел ли место разговор между ним и его сестрой?       — Я думаю, нам уже стоит нормально познакомиться! — Наруто первым решил начать диалог. На его лице взыграла лёгкая и расслабленная улыбка от уха до уха. — Меня зовут Наруто Узумаки, и мне десять лет! А как зовут тебя?       — Эми Узумаки… — представилась девочка, посмотрев в глаза своему брату. Она попыталась улыбнуться ему в ответ, но получилась лишь глупая и неуверенная ухмылка, будто она не улыбалась до этого никогда и это был первый раз.       — Круто, мы наконец-то познакомились! — Наруто вновь широко и искренне улыбнулся, ощущая, как внутри разливается тепло. Эми же смотрела на него с удивлением, про себя лишь отметив, как быстро сменилась его изначальная задумчивость на радость и беззаботную улыбку, словно ему никакие беды не страшны. — Я помню, как мечтал о том, чтобы у меня была семья: мама, папа, братья и сестрички… И… часть этой мечты стала реальной! У меня действительно есть сестрёнка! Это так нереально офигенно!       В его словах Эми ощущала истинную и неподдельную радость. Пусть он и знал её от силы неделю, но уже привязался к ней. И это не могло не подействовать на Эми. В этом мире всё же есть человек, которому она не безразлична. С которым их связывают родственные узы. Впервые за столько времени девочка почувствовала, как внутри разливается тепло. Полузабытое, давно отверженное пустотой, но теперь вновь возвращающееся. Сердце согревалось этим осознанием: она не одинока в этом мире. Находясь рядом с ним, она ощущала странную связь, теперь с потаённой радостью понимая, какие узы связали их. В их предыдущую встречу она решила, что не станет более пытаться узнать его получше, попытаться привязаться к нему, но сейчас… Сейчас та её часть, которая желала познакомиться с братом и узнать его получше, победила. Она более не станет отвергать свои чувства и привязанности.       Разве не в этом и кроется ответ на вопрос, который мучил её всё это время? Теперь уверенность в этом наполняло сознание Эми, и она, желая получше узнать своего внезапно обретённого родственника, махнула рукой, разворачиваясь в сторону леса.       — Идём со мной… — Эми замолчала, ласково улыбнувшись мальчику, — братец…

*******

      Они шли около получаса по лесу. Солнце начинало подниматься всё выше и выше на небосводе, в траве и опавших листьях играли яркие капельки воды, оставшейся после ночного дождя. Где-то в ветвях деревьев слышались птичьи трели и в траве пение цикад. Природа кругом оживала и придавала этому месту иной, наполненный жизнью вид, нежели те странные ощущения экзистенциальной пустоты, которые до этого испытывал Наруто, находясь даже рядом с развалинами Узушио, что уж говорить про саму деревню. Тогда ему казалось, будто со всех сторон, из каждого пустого окна или двери на него взирают безмолвные и незримые глазу души умерших. Но сейчас… сейчас всё казалось иным. Будто старые раны наконец затянулись, боль ушла в небытие, и жизнь вновь восторжествовала над смертью и пустотой. Он ощущал, как вода приятно холодит пальцы ног и как весело она переливается на ещё не опавших листьях деревьев. В воздухе царила благодатная свежесть, и, казалось, начало этого дня сулило лишь только хорошее.       Эми шла немного впереди, но чувств своего брата она не разделяла. Её лицо было спокойным и безучастным, но губы её слабо дрогнули, на краткий миг расплываясь в искренней и чистой улыбке счастья. Она испытывала смешанные чувства, идя рядом с этим мальчиком, но само лишь то осознание, что он её брат, действительно вселяло надежду на лучшее и согревало сердце, как ничто другое.       — И всё же, я не совсем понимаю… — И вновь первым решил начать говорить Наруто. Эми повернулась к нему с вопросительным взглядом. — Моя мама действительно приходится тебе тётей? И мы… действительно с тобой брат и сестра? — Он спешно поравнялся с ней, как только они прошли мимо тех самых двух изваяний, изображавших жуткое существо, о котором Наруто пока что ничего не знал. Сейчас это его не заботило так, как его родственные узы с Эми.       — Моя мама была младшей из трёх сестёр, а Кушина-сан средней… — Эми неморгающим взглядом смотрела куда-то вперёд, но перед своим взором видя не своды безмолвного леса, а образы матери и её сестёр. — Самая старшая из них покинула Узушио задолго до того, как деревня была уничтожена. Кушину-сан отправили в Коноху, поскольку она была обладательницей «Благословлённой крови»… И поэтому её нужно было спасти в любом случае. Моя мама же осталась здесь с остальными и чудом пережила уничтожение Узушио много лет назад…       — «Благословлённая кровь»? А что это такое? — внезапно поинтересовался Наруто, услышав причудливое словосочетание. Он всё так же неспешно следовал за Эми, лишь подмечая про себя, что девочка теперь более открыта к общению и выглядит куда более… живой. Её кожа начала наливаться румянцем, она меньше стала походить на призрака.       — Говорят, что в очень давние времена духи в знак своей милости к нашим далёким предкам даровали некоторым из нас особенно мощную чакру и жизненную силу, — протянула Эми, вспоминая вычитки из старинных книг по истории, которые чудом уцелели в той ужасающей битве, разразившейся здесь десятилетия назад. — Иногда в нашем клане рождались такие люди, и их ценили больше, чем остальных из-за чистоты их крови и тех удивительных свойств, которые она давала…       Эми замолчала, и на лице её воцарилась мрачная, болезненная задумчивость. Она потупила глаза вниз, стараясь словно не пересекаться взглядами с Наруто, пытаясь утаить от него свои чувства. Она, подобно Кушине, тоже была носительницей этой редкой генетической аномалии, и именно это роковое обстоятельство предопределило её судьбу. Именно из-за мощной чакры и невероятной жизненной силы в неё запечатали монстра. Её дар обернулся для неё тяжелейшим проклятьем, которое уничтожило всё, чем она дорожила, оставив после себя рану и зверя, так стремившегося вновь обрести свободу. То, что было названо благословением духов, в действительности знаменовало для Эми уничтожение всех уз и привязанностей. Любовь погибла, породив ненависть к самой себе и своему бремени. Благословление обернулось в принесение в жертву — джинчурики…       Если бы была только одна возможность родиться без этой генетической аномалии и прожить жизнь как обычный ребёнок, неотличимый от других…       Но она вновь вернулась к реальности, когда перед ними предстали величественные и полуразрушившиеся врата Узушио. На разбитой временем брусчатке, сквозь которую пробивались редкие растения, лежал округлый каменный водоворот диаметром примерно в один метр и расколотый на две части. Эми остановилась над каменным элементом барельефа, который некогда украшал собой врата Узушиогакуре, а ныне был словно символом падения некогда великого и могущественного клана. Невзрачный элемент общей обстановки теперь же казался не столько символом падения всего клана, сколько той трагедии, что произошла много позже разорения Водоворота. Ей казалось, будто даже после той катастрофы злой рок по-прежнему преследовал их с Наруто клан, ибо смерть вновь собрала свою жатву с этих земель, опустошённых и обескровленных бессмысленной войной. Эми не видела тех ужасов, но каждый день она сталкивалась с той зловещей и ужасающей атмосферой бесконечной боли и пустоты.       Чувства брошенности и опустошения вновь захлестнули душу Наруто. Он медленно поднял взгляд на ту полуразвалившуюся арку, оставшуюся от ворот деревни, затем медленно опуская его чуточку вниз и видя далеко простирающуюся улицу. Узушио была всё такой же грозной и безмолвной, надёжно стерегущей свои секреты. Развалины деревни навевали на сердце тяжёлый морок, но неужели это место и в правду когда-то было домом для их с Эми родственников? Неужели всё действительно безнадёжно утеряно и сейчас они единственные представители некогда великого клана, теперь стоящие на останках былого величия? Ему не хотелось верить в это всеми фибрами своей души. В безмолвии они стояли около минуты, прежде чем Эми, ощутив касание холодного осеннего ветра, не решилась войти в развалины Узушио. Она прекрасно знала историю этого места, пусть и родилась значительно позже после трагедии, и хотела теперь поделиться своим знанием с Наруто, потому как он должен был узнать как можно больше о своей исторической родине. Он безмолвно последовал за Эми и медленно водил своим взглядом по сторонам. В руинах царила мёртвая тишина, и лишь звуки неторопливых шагов брата и сестры нарушали её.       Эми остановилась у одного из разрушенных зданий, и у самого входа Наруто вновь увидел изваяние того жуткого человекоподобного существа. Метровая статуя смотрела на него так, словно она была живой, и Наруто невольно сглотнул слюну, пересекаясь взглядами с каменным изваянием. Ему было не по себе от внешнего вида этого загадочного существа.       — Что с тобой? — Эми заметила встревоженный взгляд своего брата и полностью повернулась к нему.       — Мне всё время не дают покоя статуи с этим… существом, — указывая на истукан, сказал Наруто. — Я вижу их почти повсюду на этом острове, где есть разрушенные постройки. И мне не по себе от одного лишь взгляда. Будто статуя сейчас оживёт и начнёт говорить…       Эми молча вышла вперёд, с благоговейным трепетом в глазах обводя взглядом статую, затем становясь к ней спиной и лицом к Наруто.       — В нашем клане почитали многих духов и божеств, но ключевое место всегда занимал он… — начала говорить она полушёпотом, и от этой интонации по спине Наруто невольно пробежал лёгкий холодок. — Наш клан с самой глубокой древности считал, что в этом мире нет ничего ценнее жизни. Но частью всей жизни всегда неизменно была смерть. И потому мы особенно почитали того, кто провожает души умерших на тот свет. Имя ему — Шинигами, Владыка умерших.       — Ух ты, расскажи побольше! — Наруто словно и не чувствовал на себе зловещей атмосферы развалин Узушио. Всё его внимание теперь было приковано к Эми, решившей побыть сегодня наставницей по истории.       — Говорят, когда-то существовали двадцать с небольшим масок, и одна из них напрямую была связана с Богом Смерти… — вкрадчиво произнесла она, вновь повернувшись к изваянию. — Тот, кто надевал эту маску, мог призвать Шинигами и подчинить его своей воле. Но был ещё и другой способ: Шинигами можно призвать с помощью Техники Призыва, но тот, кто делает это, навсегда отдаёт свою душу Богу Смерти в качестве платы за использование этого дзюцу…       Они вновь продолжили свой путь по пустым улицам развалин деревни. Эми с настоящим увлечением и невиданным ранее для неё самой энтузиазмом рассказывала об истории Узушиогакуре. О том, как на эти земли пришли их далёкие предки, как они воевали с другими кланами за эти территории. Как они строили деревню, каких божеств и духов они почитали, какие праздники отмечали и какие традиции существовали в их с Наруто клане. Она с интересом пересказывала то, что прочитала когда-то в старых книгах из библиотеки, и Наруто с горячим интересом слушал каждое её слово, стараясь ничего не пропускать мимо ушей, словно боясь пропустить что-то очень важное, хоть Эми и была готова повторить свой рассказ заново, если бы возникла такая необходимость.       — Кстати, я заметил, что рядом с некоторыми домами стоят остатки строительных лесов. Деревню пытались восстановить? — Они с Эми шли по одной из узких улочек Узушио и в глаза Наруто бросилось здание, окружённое уже обвалившимися строительными лесами.       — Да, — ответила ему Эми. — Но вскоре стало понятно, что это бессмысленно. Участь Узушио была предрешена, и ничто уже не сможет вернуть деревню такой, какой она была когда-то… — В её голосе мелькнула меланхолия и мрачная задумчивость. Эми шла вперёд, заведя руки за спину и словно выпав из реальности.       — Как же это всё-таки отстойно! — Наруто волнительно взмахнул руками, взглядом изучая окружающие их развалины жилых домов и других зданий. — Кроме нас в этом мире наверняка есть другие Узумаки и мы должны найти их во чтобы то ни стало, и привести сюда! Пока наш клан не соберётся снова — деревня так и будет лежать в руинах.       Эми же не стала отвечать ему, ибо не знала, что можно сказать. Она лишь безмолвно пожала плечами и продолжила свой путь. Спустя ещё примерно полчаса пешей прогулки по опустевшим развалинам Узушиогакуре, они наконец вышли к противоположной стороне деревни от её главных ворот. Здесь начинался пологий подъём к вершинам приземистых сопок.       Горячие лучи полуденного солнца опаляли открытые участки кожи двух детей, а неспешный и тихий ветерок трепал их волосы. Эми остановилась в исступлённом безмолвии, её взгляд скользнул немного в сторону, и среди плотных зарослей кустарника, устилавших подножие одного из множества холмов, глаза выцепили полузаросшую, разбитую временем каменную лестница, чей противоположный конец терялся в тени от крон деревьев и зарослях девственного бурьяна. И более ни секунды не медля, Эми направилась в ту сторону, чтобы наконец показать Наруто самое сакральное и священное место на этом острове.       Иссечённые порывистыми ветрами кроны деревьев смыкались над архаичной лестницей непреодолимой преградой для света. В прохладном воздухе витал аромат душистых растений, покрывавших пологий склон холма и обрамлявших лестницу, что подобно змее петляла из стороны в сторону между деревьями и камнями. Наруто с искренним любопытством осматривался по сторонам, надолго задерживая взгляд на чём-либо, местная природа была действительно поразительной и захватывающей, даже несмотря на ту репутацию, которые имели руины деревни и то кровопролитие, которое когда-то случилось здесь. Они поднялись на несколько десятков метров, и перед Наруто с Эми предстали старинные, обветшавшие от времени тории, украшенные символом Водоворота. Дерево давно выцвело, а под металлическими скобами были видны подтёки ржавчины. Горизонтальная изогнутая балка была изъедена трещинами и, казалось, вот-вот обвалится. Но даже несмотря на свой захудалый и ветхий вид, тории по-прежнему выглядели величественно и красиво посреди девственного леса и невзрачных разрушенных построек.       Наруто сразу понял, что здесь начинаются священные земли, ибо такие врата всегда ограждают центры поклонения и служения от остального мира. Он взглянул в сторону и между двумя деревьями увидел толстую старую верёвку, увитую растениями. Симэнава — вспомнилось ему название, и теперь его уверенность в том, что он находится на священной земле, лишь укоренилась. Эти верёвки, свитые из рисовой соломы, издревле служили ограждением священных территорий от всего остального мира.       — Мы идём в какое-то святилище? — тихим голосом спросил Наруто, словно боясь нарушить покой этого места. Здесь, в отличие от окрестностей развалин Узушио и самой деревни, царила иная атмосфера. Здесь словно действительно было присутствие чего-то незримого и возвышенного. И, не укротив своего любопытства, Наруто продолжил осмотр. На стволах некоторых деревьев он видел такие же симэнава, а вдалеке, у самой вершины холма, были видны очертания ещё одних врат тории.       — Да… — Шаги девочки неспешно раздавались в благоговейной тишине священных земель. Она медленно поднималась по лестнице, видя перед собой то же, что видел и Наруто. — По поверьям, в этих деревьях, которые обвиты симэнава, живут духи, и если срубить такое дерево, могут произойти несчастья… Не знаю, так ли это, но здесь мне всегда было почему-то спокойно… Может, здесь действительно есть силы, которые незримы для нас, но всё равно помогают нам?       Преодолев ещё несколько десятков метров по полуразрушенной лестнице, Наруто вместе со своей сестрой наконец оказался на вершине холма. Перед ним предстала каменная площадь. Сквозь щели между каменными плитами пробивались редкие стебли растений, неспешный ветер гнал по иссечённой ветрами и дождём брусчатке опавшие листья. Края каменной площадки обрамляли ритуальные постройки — невзрачные и полуразвалившиеся. Ветер свободно проходил через чёрные пустые окна, и это слегка навевало жути. Здесь царила всё та же тишина, и наконец Наруто обратил своё внимание на вход в святилище, расположившееся напротив него. Это было одноэтажное здание, чья крыша значительно пострадала от времени. Местами можно было заметить молоденькие деревца, растущие прямо из старой кровли. Но, несмотря на минувшие десятилетия, святилище и сейчас выглядело намного лучше тех развалин, что расположились у подножия холма. Здесь действительно всё ощущалось по-иному, нежели в руинах Узушио или на побережье острова. Казалось, будто совсем рядом в воздухе действительно витает нечто. Были ли это духи или же просто наваждение, вызванное бурной детской фантазией, — Наруто знать не мог, но вид старого святилища, постепенно снедаемого мощью природы и самого времени, не мог не впечатлить мальца.       Эми бесшумной тенью скользнула вовнутрь святилища, скрываясь во мраке тёмного коридора, и Наруто, стараясь не отставать от сестры, вошёл в храм. В коридоре царила приятная глазу мгла, разгоняемая светом, пробивавшимся через раскрытые окна и пожелтевшие от времени сёдзи — традиционные раздвижные двери, которые до сих пор остались в поместьях некоторых богатых семей или кланов. Досчатый пол под его ногами тихо скрипел, и Наруто мог лишь удивляться, как полы при своей старости до сих пор достойно удерживали свой вес. В пустых помещениях гулял ветер, и вновь Наруто начал ощущать лёгкое опустошение. На старых, изъеденных временем татами местами лежали опавшие листья и части обвалившегося потолка. Время медленно, но неустанно брало своё над этим местом.       Минуя несколько поворотов и залов, заставленных старыми скульптурами, изображавших различных духов и божеств, Наруто вышел на длинную террасу, опоясывавшую весь храм. Рядом с выходом сидела Эми, свесившая босые ноги вниз, и с пеленой задумчивости она глядела на высокие заросли кустарника, окружавшие храм. Позади неё расположилась раскрытая сёдзи, и мельком взглянув в ту комнату, Наруто лишь увидел один невзрачный футон на старых татами и небольшую кучку старых свитков. Он молча и медленно уселся рядом с ней, направляя свой взор куда-то в сторону. И между ними воцарилась напряжённая тишина, каждый лишь думал о том, чего другой знать не мог.       Всё, что видел сегодня Наруто, было наследием некогда великого и почти исчезнувшего клана. Его клана. Но всё же он так и не мог понять причину, почему кроме Эми здесь никого не осталось. В действительности ли был монстр, уничтоживший последние остатки клана Узумаки? Или же причина была иной, скрытой от них во тьме неизвестности? Он не мог знать, но чувствовал, что ответ на этот вопрос может знать Эми. Он молча повернулся к ней, видя на бледном лице сестры задумчивость и отрешённость от всего остального мира, будто всё для неё кругом перестало существовать.       — Эми… — Он тихо позвал её по имени, вырывая из лишь ей ведомых раздумий. Девочка безмолвно поправила прядь волос за ухом, поворачиваясь к своему брату. — А что… Что случилось с нашим кланом? Почему ты здесь совершенно одна и больше никого нет?       Она не стала сразу отвечать, храня молчание. Её взгляд стал мрачнее, и она ощутила, как из сердца вновь рвётся буря болезненных чувств и эмоций, вызванных вопросом Наруто. Но она не могла винить Наруто в чём-либо. Он не знал и толики всей правды, и, как полагала Эми, лишь к лучшему. Её участь — это проклятье, о котором никто не должен больше знать. И лишь ей нести эту ношу. Её губы задрожали, и в тёмных неясных синих глазах Наруто заметил крохотные бусинки слёз.       — Монстр… уничтожил всех… Только мне удалось выжить… — Она с чистым презрением выплюнула первое слово, ибо всей своей душой возненавидела зверя, с которым её обрекли делить одно тело. Она всеми силами старалась забыть этот кошмарный день, когда её жизнь возложили на алтарь и совершили жертвоприношение. Этот храм действительно был сакральным местом, ибо здесь всё и свершилось. Жертва была принесена, но всё обернулось так, что закланная на жертвеннике жизнь была единственной, кому посчастливилось уцелеть. Но как бы не хотелось забыть тот ужас, каждый день, каждый элемент окружения напоминал ей о том, что чудовище не было уничтожено. Что монстр жив и по сей день, и что она обречена жить с ним до конца дней своих. Весь этот остров, сама её судьба стали для неё темницей.       — Прости… — С болью в голосе изрёк Наруто, отворачивая свой взор в сторону, ощущая на себе тяжесть от собственного же вопроса. Он подсознательно ощущал душевную боль сестры, он всеми силами желал помочь ей справиться с этими переживаниями, но сейчас что-то глубоко внутри твердило ему, что молчание будет лучше. Что нужно дать ей немного времени.       Так они и сидели в полном безмолвии, и было лишь слышно, как рядом шелестят кроны деревьев, чьи листья ещё не опали под безжалостным ветром близящейся зимы. Но Эми впервые за столь долгое время тягучего и гнетущего одиночества ощутила с кем-то настоящие узы, сакральную связь, которую она должна сберечь. Пусть Наруто и не сможет вернуть всё на круги своя — когда её родственники и друзья были живы, когда она и помыслить не могла, что до конца своей жизни будет носить в теле монстра, отнявшего у неё всё. Но сейчас она была не одна, рядом с ней сидел тот, кому она сможет открыть своё сердце. Со временем. Но не сейчас.       И от этого осознания душевные раны, кровоточившие так долго, медленно начинали затягиваться…

*******

      На небе появились первые звёзды, но мрачные облака, гонимые пронизывающим ветром осени, скрывали их. Редкие всполохи молний раскалывали угрюмые небеса, и раскатистый гром заглушал шум ветра и скребущиеся о стены ветки деревьев. По разбитой кровле барабанил проливной дождь, кое где слышались звуки капель, разбивающихся о татами и деревянные полы. Но, впрочем, это был лишь очередной дождливый и промозглый вечер. Для Эми это уже давно стало обыденностью.       Сцепив руки в молитвенном жесте, она стояла на коленях в церемониальном зале святилища. Перед ней стояли несколько ритуальных свечей, лёгкий серый дымок тонкими столбиками поднимался вверх, растворяясь в полумраке ночи. Обветренные губы девочки дрожали, и медленно она нашёптывала заученную наизусть ритуальную молитву. Со всех сторон на неё взирали безмолвные изваяния духов и божеств, почитаемых в клане Узумаки. Эми не была уверена в том, что небесные силы существуют в действительности, но хотя бы так можно было на краткий миг забыть о реальности и верить в то, что все умершие в лучшем из миров. Она была облачена в белое ритуальное кимоно, которое усердна хранила как нечто действительно ценное. Сегодня и был этот день — когда её жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.       Закончив молитву, она бесшумно выпрямилась во весь свой рост и тихими, почти неслышными шагами направилась по коридору. Её алые волосы длинной и причёсанной завесой пали на спину и бархатную ткань длинного белого кимоно, скрывавшего ноги. Но проходя мимо одной из раскрытых фусума, девочка остановилась на месте. Она одной рукой вжалась в деревянную балку раздвижной двери, с такой силой сжимая пальцы, что ногтями оставила небольшие следы на старом почерневшем дереве. Её стылый словно январские морозы взгляд неподвижно буравил то, что возвышалось посреди комнаты на метр с небольшим. Это был каменный алтарь овальной формы. Жертвенник был исписан тонкими и причудливыми нитями старинных фуиндзюцу, и в самом его центре расположилась спираль, сотканная из таких же вырезанных в камне формул. Даже полы в этой комнате были покрыты плохо заметными во мраке ночи фуиндзюцу, сплетавшимися воедино и образовывавшими одну огромную печать в форме идеальной окружности, занимавшей практически всё помещение. Эми остановилась, и словно в ступоре глядела на старый жертвенник, не сразу услышав звуки неторопливых шагов. Лишь очередной раскат грома и яркая вспышка молнии с улицы вернули её в реальность, когда длинная тень от чужого силуэта достигла её поля зрения. Обито стоял на месте, сцепив руки за спиной и с нечитаемым взглядом смотря на Эми.       — Что вам здесь нужно?.. — холодно спросила Эми, лишь на мгновение одарив его тяжёлым взглядом, затем вновь повернувшись к ритуальному камню.       — Тренировки начнутся с завтрашнего дня. — Обито неспешно подошёл к ней, вытаскивая из-за спины свёрток и протягивая его девочке. — Это твой новый комплект одежды. С размером мог прогадать, но надеюсь, что я не ошибся… — Скептично хмыкнув, Эми приняла подарок своего наставника, отложив свёрток в сторону. И вновь холодный взгляд впился в алтарь.       Обито безмолвно осмотрел это помещение, в темноте еле разливая причудливую вязь фуиндзюцу на самом жертвеннике и полу. Это было не простое помещение, как мог посудить Обито, и взгляд его ученицы подтверждал это. Она с чистой ненавистью взирала на этот алтарь, словно он олицетворял собой тот бесповоротный момент, когда жизнь была принесена в жертву. С этой комнатой её связывало воспоминание, которое она желала предать забвению в первую очередь, но далёкий и манящий зов зверя не позволял этого сделать ей. Если бы только не её врождённая особенность чакры — её судьба могла бы быть иной…       — Что же особенного в этом жертвеннике? — Обито бесшумно проскользнул мимо неё словно ночной дух, несущийся через безмолвные равнины в стремлении, которое ведомо лишь ему одному. Но он ощущал, что в действительности эта комната была связана с его ученицей, как неприглядный, но важный элемент общей картины.       — Здесь… Это произошло здесь… — Голос Эми слабо дрожал, и она ощутила, как горячие слёзы медленно стекают вниз по щекам, разбиваясь о холодный пол. Её ноги слабо дрожали, и пелена слёз перед глазами норовила спутать зрение, превращая всё в неясную завесу. Узумаки тихо и неспешно подошла к алтарю, обеими руками опираясь на него и с ненавистью рассматривая фуиндзюцу, испещрявшие камень. Её разум тонул в нахлынувших воспоминаниях о том дне.       Она видела вновь, как к ней приходят несколько взрослых и затем ведут за собой. Она видела вновь, как ей говорят о том, что с ней собираются сделать. Как её привязывают к алтарю и она беспомощно смотрит на двенадцать ниндзя, выбранных для ритуала. Она видела, как красная, ядовитая и до ужаса обжигающая чакра монстра просачивалась в каждую клеточку её тела. Как она кричала от боли, звала на помощь, но никто не отзывался. И так несколько долгих часов. Когда же этот кошмар завершился, она словно и не была в этой реальности, но даже тогда она не подозревала, каким более зловещим и болезненным кошмаром обернётся это для неё… Она больше не смогла сдерживать себя и зарыдала, беспомощно свесив голову, отчего красные точно пролитая кровь волосы закрыли её лицо.       — Тише… — Обито неспешно подошёл к ней, и стараясь ободрить девочку, он положил на плечо ей свою руку. Единственный глаз с жалостью взирал на сгорбившуюся девочку. Такую беспомощную и сломленную, что сердце Обито начинало болезненно щемить. — Каждый из нас состоит из событий нашего прошлого, но мы вольны творить лучшее будущее для нас в настоящем. В этом и есть истинная ценность прошлого, сколь болезненным бы оно ни было. Прошлое выковало в тебе силу, которую ты сама не можешь узреть, но узришь обязательно… Ты не должна забывать своих родственников, ибо без своего прошлого в сущности человек становится никем. Но ты должна понимать, что бури и дожди, какими бы сильными они ни были — всегда заканчиваются. И боль со временем уйдёт, как уйдёт гроза. Пусть это будет тебе первым, но не последним важным уроком из того, чему я желаю научить Наруто и тебя…       — Не надо… мне не нужно ваше сочувствие… В сострадании кроется слабость… — Она говорила о себе с таким холодом и ненавистью, что Обито не стал отвечать сразу. Эми искренне ненавидела себя, и чувство мнимой вины словно безмолвный дух мщения преследовало её даже спустя годы. Обито молчал, слова о сострадании даже в собственный адрес что-то всколыхнули в его душе, но громкий голос Эми, наполненный чистой злобой и презрением к себе и чудовищу внутри, вырвал его из едва лишь опустившейся пелены раздумий. — И теперь… Теперь я до конца своей жизни должна жить с этим чёртовым монстром в своём теле!       — Ты стала джинчурики. Да. Но даже тот, кто был принесён в жертву, может разорвать свои оковы и разрушить алтарь, на который был вознесён для жертвоприношения. Кто сказал, что жертва не способна стать охотником? Кто сказал, что скованный более не сможет разорвать свои оковы? — Обито рукой провёл по холодному шершавому камню, пытаясь донести до Эми свою мысль о судьбе. — И тот, кого заклеймили жертвенной печатью, способен уничтожить свой алтарь и самостоятельно вершить свою жизнь, судьбу. Так скажи мне, ты желаешь разрушить свой алтарь? Ты желаешь разорвать свои оковы и обрести свободу?       — Д-да, с-сэнсэй… — её голос дрожал от всхлипов.       — Я не слышу, ученица! — твёрдым голосом произнёс Обито, мигом возвращая Эми её уверенность. — Ты желаешь взять свою судьбу в свои руки?       — Да! Я больше не хочу, чтобы кто-то распоряжался моей жизнью! — Непривычная уверенность и дикая, поистине стихийная мощь наполняла тело девочки. Эми в порыве высвободившихся чувств пропитала правый кулак чакрой и со всей дури ударила им в центр алтаря, расколов жертвенник надвое. Девочка застыла в исступлении, сперва даже не ощутив боли на руке. Тяжёлые капли крови медленно стекали с разбитого кулака, разбиваясь о пол, но она продолжала взирать на уничтоженный жертвенник. Разбитый кулак горел болью, мерный стук капель крови эхом отдавался в ушах, но Узумаки чувствовала лёгкость, словно с плеч камень свалился.       — Что ж, я рад, что ты понимаешь меня… — Обито добродушно улыбнулся, вставая на одно колено и протягивая руки вперёд — к окровавленному кулаку Эми. Он вытащил из-за пазухи бинты и под удивлённый взгляд Эми принялся аккуратно бинтовать разбитую руку. — А сейчас иди спать. Тебе лучше набраться сил перед предстоящими тренировками…