Близко к сердцу

      - Роберт Уэйд Нэш, немедленно возьми свои слова назад! – Афина шагнула на встречу к пожарному, несколько раз с силой ткнув ему в грудь. С каждой секундой, с каждым словом, брошенным ей или ее мужем, становилось все больнее. Она чувствовала, что обида на капитана плотно засела в ее сердце и банального «Прости» теперь точно будет недостаточно.       Бобби сделал тоже самое. Он шагнул ей навстречу, остановившись всего в нескольких сантиметрах от сержанта, и занес руку, чтобы ткнуть ее, но не сделал этого, просто указав куда-то вперед.       - Я сказал именно то, что думал, и не стану забирать своих слов обратно! – Нэш не кричал. Он говорил так тихо как только мог. Это был почти шепот, едва слышимый в общем шуме городской суеты, но он оглушал. Эхом отзывался в комнате. – Ты не исправима. И, черт возьми…       - И, черт возьми, твоя полная копия! – сорвалась сержант. – И не тебе говорить мне, что я могу делать, а что нет! И ты не можешь запрещать мне выполнять свою работу!       - О, да, конечно! – со злостью рассмеялся Бобби. – Сержант Грант делает свою работу! А что насчет Миссис Нэш? Ее мнение вообще учитывается? Или у всех, кто носит фамилию Нэш в этом доме вообще нет права голоса?!       - Значит теперь мы говорил о праве голоса, - заметила Афина. Она сделала несколько нервных шагов из стороны в сторону, не слышно повторяя себе что-то под нос, и, наконец, снова остановилась возле края кровати и усмехнулась. – Быстро ты меняешь тему! Переобуваешься в буквальном смысле прямо в воздухе! И неужели ты действительно скажешь мне сейчас, что я никогда не спрашивала твоего мнения?       - Мне еле удалось переубедить тебя, что я не хочу строить новый дом точно таким же, каким был старый! – напомнил капитан, разведя руками. – Я понимаю, что он значил для тебя буквально все, но… это были не мы!       - Мы сейчас говорим совсем не об этом!       - И об этом тоже! А еще о том, что ты не посоветовалась со мной перед тем, как…       - Бросит терапию? Решить хочу ли я уходить на пенсию? – догадалась сержант. – О, милый! Ты забываешь самое главное! Ты сделал тоже самое! Ты решил, что хочешь уйти на пенсию, оставить команду, часть, а, может быть, даже меня и всю эту жизнь, не сказав мне ни слова! Ты раз за разом, ничего не говоря мне, принимал решения справляться сам, сражаться в одиночестве и…А теперь стоишь здесь и обвиняешь меня? Конечно, это ведь куда проще, чем признать свои ошибки.       Афина опустилась на край кровати и обхватила свою голову руками. У нее больше не было сил. Ей совершенно не хотелось продолжать этот спор, как и начинать его… Все слишком сильно долго копилась. Они слишком долго молчали о том, что накопилось у обоих на душе.       Все началось в тот день, когда Афина посадила лайнер, а Бобби забрал ее домой. Они так и не поговорили друг с другом о том, что оба пережили и что ждало их дальше. Сержант упорно держала лицо и старалась не показывать своему мужу насколько ей плохо. Ее мучали кошмары каждую ночь. Она не могла нормально спать, стала чаще отказываться от совместных ужиной и вечеров, пропускала ланчи и обеды со 118 частью. И так часто закрывалась от Бобби, что успела забыть, как спокойно и уютно ей было в его теплых объятиях, как он и только он могли не только успокоить ее, но и дать чувство полной защищенности и безопасности. И теперь все рушилось прямо на глазах.       Бобби долго терпел, но сегодня ему надоело. Он сорвался. Ему ужасно надоело ужинать и проводить вечера после и без того тяжелых, выматывающих смен в полном одиночестве. Ему надоело, что на любой его вопрос, адресованный Афине, получал только один единственный ответ: Все нормально. Его тошнило от этих слов. От собственной беспомощности. Нэш пытался дать ей то время и ту свободу, в которых она нуждалась, как ему казалось. Дать жене немного пространства, чтобы она могла прийти в себя после всего того, что случилось и, наконец, выдохнуть, а после надеяться, что Афина вернется в прежнее русло и их жизнь снова наладится. Но этого никак не происходило. Он ждал день за днем, но ничего не менялось. И вот он сорвался.       Капитану было больно наблюдать за тем, как Афина сдавалась. Она сидела на краю их кровати, еле сдерживая слезы, прятала лицо в своих ладонях, боясь открыться даже своему мужу. Бобби не смог стоять в стороне. Он подошел к ней ближе и опустился на колени.       - Афина, послушай…       - Нет, - возразила сержант, еще сильнее напрягаясь. - Я не хочу тебя слушать!       - Хорошо, - неожиданно согласился Бобби. – Тогда мы посидим в тишине.       Для Бобби не существовала такой просьбы от Афины, которую он бы не выполнил. Пожарный был согласен абсолютно на все, и сделал бы что угодно, стоило ей просто попросить его об этом. И даже, если она просила его заткнуться, он был готов это сделать!       - Я не хочу тебя видеть! – прошипела сержант. Ей еле удалось побороть в себе желание оттолкнуть мужчину от себя и уйти прочь. Это был и её дом тоже. И если кому-то из них и нужно было уйти, то точно не ей!       - Хорошо, - Бобби снова согласился.       Несколько секунд пара сидела абсолютно неподвижно. Афина, спрятав лицо в ладонях, на краю двухспальной кровати. И Бобби на коленях, на полу, перед ней. Оба молчали, опустив голову. Нэш знал, что ему нужно было уйти, но одна только мысль о том, чтобы сейчас оставить свою жену одну, даже просто в комнате, казалась ему сумасшедшей. Но поступить иначе было просто нельзя.       - Хорошо, если это то, что тебе нужно… - прошептал капитан. Он поднялся на ноги и медленно отступил назад, к двери.       Афина прислушалась к тяжелым, медленным шагам своего мужа. Он и правда направлялся прямо к выходу. Шаг за шагом пожарный медленно удалялся от нее, собираясь уйти окончательно. Это было тяжело и больно для них обоих, но Бобби держал свое обещание.       Пять лет назад, в день их свадьбы, Бобби поклялся Афине, что одного ее слова будет достаточно для него, чтобы сделать все, что угодно. Одно слово и он свернет горы, добудет самый дорогой брильянт, пройдет сквозь огонь или воду. Только бы Афина…его Афина была бы счастлива.       Шаги затихают неожиданно. Афина больше не слышит своего мужа. Ни его шагов, ни дыхания или тихого шепота. Ничего. Похоже, Бобби действительно ушел от нее.       В комнате неожиданно погас свет. Грант вздрогнула и, наконец, убрав руки от лица, огляделась по сторонам. Бобби стоял на пороге их спальни, все еще держа свою руку возле выключателя. Он был едва виден в полумраке комнаты, но его широкая улыбка почти сверкала.       - Что…Что ты делаешь?       - Исполняю каждое твое желание, как обещал, - пожал плечами Нэш, все еще не двигаясь. – Ты не хотела меня слушать, я заткнулся. Ты не захотела меня видеть, в темноте меня не видно!       Афина громко рассмеялась от решения, принятого ее мужем, и снова закрыла лицо руками. Бобби продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как женщина расслаблялась. Еще несколько мгновений, она откинулась назад и легла на кровать.       - Роберт Уэйд Нэш! – сквозь смех произнесла Грант, повернувшись к мужу. – Ты серьезно?       - Я сделал что-то не так? – наигранно удивился Бобби, вернувшись ближе к кровати. – По-моему, это было твое желание. Я просто его исполнил.       - Напомни мне в следующий раз чуть более точно выражать свои просьбы!       - Эй, если ты до сих пор хочешь, чтобы я ушел, только скажи…       - Иди сюда, - Грант крепко обняла своего мужа, прижимаясь к его широкой теплой груди. – И не отпускай меня!