Близко к сердцу

      - Я предупрежу дежурного, что останусь с тобой и вернусь, - Афина на секунду замера на пороге палаты пожарного, повернувшись к нему. Нэш перевел на нее взгляд, наконец, оторвавшись от гипса на своей руке, и молча кивнул. Перспектива оставаться на больничном долгое время, да еще и большую его часть провести в больницы, ему определено не нравилась. И капитан искал любой возможный шанс для побега. – Всего две минуты, я вернусь!       - Хорошо, я понял, - Бобби примирительно поднял здоровую руку, будто сдаваясь. – Никаких уловок и попыток убедить врачей отпустить меня домой!       - Отлично, запомни это состояние и активизируй его каждый раз, когда оказываешься в больнице, - попросила Грант и, наконец, скрылась в коридоре.       Бобби не стал бы нарушать обещание, данное жене, и покорно ждал бы ее здесь, не предпринимая никаких попыток, но, к счастью или к сожалению, он не дал ей обещания не сбегать из больницы при первой же возможности. Капитан усмехнулся. Афина и правда достаточно хорошо изучила его и уже вполне могла предугадать любое его действие. Жаль только сегодня, поддавшись переживаниям за мужа и его коллег, она потеряла бдительность.       Рухнувший мост дополнил длинный список чрезвычайных происшествий на дежурствах 118 пожарной части, а именно первой ее смены. Конечно, вряд ли кто-то из пожарных действительно вел счет всех происшествий, хотя Бакли, наверняка, каждый раз мысленно ставил галочку напротив нового пункта. Бобби знал, и абсолютно точно был уверен, только в одним. Их близкие, жены, мужья, дети, точно вели подобный список, и каждый его пункт отражался на их лицах.       Нэш до сих пор помнил, как впервые, з время брака с Афиной, оказался на больничной койке, после неудачного маневра во время спасательной операции. Его страховку, на которой он спускался всего лишь на этаж ниже, через окно, качнуло от сильного порыва ветра, из-за чего пожарный запутался в ней. Бобби, пытаясь выбраться до того, как его положение заметит кто-то из коллег, потянул на себя не тот конец, к тому же, не той веревки. И вместо того, чтобы выбраться из переплетенных между собой тросов с грохотом рухнул на балкон последнего этажа здания, на которые, вообще-то, собирался осторожно спуститься. Капитан все еще помнил ее испуганный взгляд, как она еле сдерживала слезы, замерев на пороге его палаты. Его жизни ничего не угрожало, максимум пару дней в больничной палате, чтобы врачи, а затем и департамент убедились, что у него нет никаких серьезных травм, и он может вернуться к выполнению своих служебных обязанностей в полном объеме, но Афину это едва ли волновало.       Тот случай до сих пор имел на нее огромное влияние. Каждый стук в дверь, в моменты, когда супруг был на дежурстве, будто возвращал ее в тот день, когда она, распахнув входную дверь, встретилась взглядом с серьезным, вытянувшимся во весь рост, пожарным, прибывшем сообщить ей о случившемся. Каждый звонок мобильного заставлял ее вздрагивать, если Бобби не было рядом. И каждое сообщение диспетчера из динамика рации о каком-нибудь, не так важно каком, происшествии, участниками которого могли быть или уже стали пожарные, в особенности если диспетчер упоминал номер пожарной части ее супруга, заставлял сердце пропускать удар.       Грант вернулась раньше, чем Бобби успел опомниться от воспоминаний о ее переживаниях. Она стремительно подошла к нему и замерла только уткнувшись носом в его шею. Крепко обняла, стараясь быть как можно более аккуратной, чтобы случайно не причинить пострадавшему мужчине еще больше дискомфорта или, тем более, боли. Нэш не сводил с нее удивленного взгляда, пытаясь найти в ее глазах объяснение происходящего.       - Афина, ты чего? – Бобби здоровой рукой осторожно касается ее щеки, прося поднять голову. Ему тяжело двигаться, напряжение в мышцах нарастает еще и от беспокойства, но, несмотря на весь дискомфорт, он все же тянется к ней.       - Мне нужно съездить в участок, - выдыхает Грант, так и не оторвавшись от его кожи. Она чувствует знакомый запах, смешавшийся с пылью и, кажется, чем-то химическим. В воздухе до сих пор витает страх за жизнь супруга. Не сразу удается убедить себя, что с ним все будет хорошо. Афина боится оставить его даже на несколько часов.       - Хорошо, - немного погодя, отзывается Нэш, мысленно начиная планировать план своего побега. Где-то в глубине его души все еще живет сомнение. Афина точно не одобрит этот шаг, попытается заставить его вернуться, но думать об этом сейчас совершенно не хочется.       - Пообещай мне, что, когда я вернусь, с тобой все будет в порядке, - умоляюще произносит сержант, наконец отрываясь от шеи пожарного. Она задерживает ладони, обхватив его лицо, смотрит прямо в глаза. Соврать таким родным и любимым глазам Бобби был не в силах. К счастью, ему и не приходится.       - Я буду в порядке, когда мы увидимся снова, - улыбается капитан, расплываясь в улыбке.       - Мне правда очень нужно кое с чем закончить, и я сразу же вернусь к тебе, - обещает Грант. Еще некоторое время она держит его лицо в своих ладонях, любуясь им, затем отпускает и отступает назад. – И не геройствуй пожалуйста, если станет плохо, сразу зови дежурного врача.       Нэш молча кивает, продолжая улыбаться. Он провожает супругу взглядом и снова оглядывает палату. Рядом с его койкой, почти вплотную стоит инвалидное кресло, приготовленное дежурным медбратом на случай, если появится необходимость вести пожарного на процедуры. План моментально рождается в голове капитана.       Бобби осторожно поднимается с постели, пытаясь пересилить боль от переломов и ушибов. Аккуратно сев на краю, снова оглядывается, осматривая видимую часть коридора. Афины нигде не было видно, похоже, она действительно уже успела уйти довольно далеко. Тогда пожарный продолжает приводить свой план в действие. Одним движением он отрывается от постели и с шумом, зашипев от боли в травмированном теле, падает в кресло.       - Осталось только добраться до лифта, - восторженно, вслух, рассуждает пожарный, довольный тем, как просто ему, в это раз, удается побег. В следующую секунду к нему окончательно приходит осознание происходящего. Бобби тянется к ручкам на колесах кресла, приводящих то в движение, но гипс, на правой руке, ожидаемо прерывает движение. Пожалуй, об этом Нэш не подумал! Он совершенно не подумал о том, как будет управляться с креслом со сломанной рукой.       Идея кажется провальной всего несколько секунд. Бобби сидит неподвижно, мысленно перебирая другие варианты побега. Он мог бы позвать медсестру или еще кого-нибудь из медицинского персонала и попросить их о помощи, но вряд ли хоть кто-то из них согласится помочь ему сбежать из больницы, да еще, и не рассказав ничего его супруге и лечащему врачу. Ему точно не выйдет уговорить их на это. Просить кого-то из команды тоже не было рабочим вариантом. Вся его команда сейчас была здесь, да и даже если бы хоть кто-то из них был в состоянии помочь, точно не согласился бы пойти на это, аргументируя свой отказ не только не желанием помогать кэпу с побегом против воли Афины, но и переживаниями за физическое состояние шефа. Подговорить кого-то из других пациентов было вполне рабочим вариантом, но для этого ему каким-то чудом нужно было бы покинуть палату. Выйти на своих двоих будет очень не просто! Пожарный еле стоял на ногах, покачиваясь даже без мимолетного порыва ветра, его тошнило, а в глазах темнело, от пребывания в вертикальном положении больше, чем несколько секунд. Этого времени однозначно не хватит, чтобы найти помощника. Бобби снова оглядывает палату. Меньше, чем в метре от него, на расстоянии вытянутой руки, обнаруживается костыль. Пожарный вряд ли полностью осознавал, зачем он был здесь нужен, но уже через несколько секунд осознал, что это был, пожалуй, единственный шанс в действительности сбежать отсюда. Схватив его, Бобби попытался сдвинуться с места.       Если бы хоть кто-нибудь из его коллег видел сейчас капитана, точно не сдержал бы смех. Нэш, будто управляя маленькой лодкой, костылем, словно веслом, отталкивался от пола, продвигаясь вперед. Бобби и думать не хотел о том, как это могло выглядеть со стороны, но пока это работало, нужно было этим пользоваться.       Бобби выкатился в коридор и огляделся. Дежурная медсестра, кажется, отошла куда-то с поста, оставив свое рабочее место и пациентов, вверенных ей, без присмотра. Капитан улыбнулся и поспешил к лифту. Всего несколько метров. Он снова отталкивается костылем, стараясь не только двигаться настолько быстро, как только это было возможно, но и постоянно контролировать, кто именно наблюдал за ним, надеясь, что никто из медицинского персонала не обращал на него внимания.       Благодаря пустующему посту и отсутствию в коридоре другого медицинского персонала, капитану довольно быстро, не без усилий, конечно, удалось добраться до дверей лифта. Неожиданно раздавшийся голос лечащего врача, внезапно появившегося из-за угла, заставляет пожарного замереть на месте на несколько секунд.       - Мистер Нэш? – опешил врач, стремительно направляясь к капитану. Бобби тяжело вздыхает.       Двери лифта распахиваются перед пожарным, и он в серьез собирается успеть заехать в них до того, как врач поймает его, но неожиданно сталкивается со знакомой фигурой.       - Бобби, что происходит? – настороженно интересуется Афина, вернувшись за оставленными на тумбочке супруга документами и значком. Нэш безоговорочно пойман на месте преступления.       - Кажется, это была попытка побега, - замечает врач. Мужчина остановился возле пожарного и, только что вышагнувшей из кабины лифта, сержанта и скрестил руки на груди, выжидающе глядя на Бобби.       - Определенно, - соглашается Грант.       - Настоятельно прошу вас, вернитесь в палату, - строго произносит врач, собираясь уходить. – И не надейтесь, что за нарушение режима мы выставим вас отсюда!       - Спасибо, - язвит Нэш, стараясь не встречаться взглядом с женой.       - Ничего не хочешь мне объяснить? – Афина обходит кресло, в котором отведя взгляд в сторону, сидит пожарный, и, схватившись за ручки, разворачивает его и толкает в сторону палаты.       - Не понимаю, о чем ты, - пожимает плечами Бобби.       - Например, о том, почему я нашла тебя в коридоре с костылем в руках, - Грант ненадолго останавливается возле поста дежурной медсестры, которая, получив предупреждение от старшего смены, вернулась на рабочее место, и протягивает ей костыль, затем просит забрать другой и снова продолжает движение. – Или о том, почему ты решил сбежать, пообещав, что мне не о чем беспокоиться, пока я посещаю участок?       - Я обещал тебе, что буду в порядке, когда ты вернешься, - напоминает пожарный. – А в порядке я буду, когда окажусь дома. Афина, брось, какой смысл мне оставаться здесь? Чем раньше я выпишусь, тем раньше смогу вернуться на службу.       - О-о, а вас, капитан Нэш, сейчас действительно волнует только это? – интересуется Грант. Она вкатила кресло с мужем обратно в палату и присела прямо перед ним на корточки. – И больше ничего?       - Я не понимаю!       - Бобби, когда ты впервые оказался здесь, сорвавшись на тот балкон, я думала, что хуже этого и хуже того моего страха не может быть больше ничего, - Афина тяжело вздохнула, взяв мужчину за здоровую руку. Она медленно провела большим пальцем по его коже, будто пытаясь что-то стереть. – Но потом мне позвонила Хэн и сказала, что ты пострадал на пожаре, что пол под тобой не выдержал. И я снова решила, что хуже уже не будет. Ты сам знаешь, что тем пожаром ничего не закончилось. Потом на тебя напали, в тебя стреляли, на тебя упал потолок, взрывы, обвалы, провалы и что угодно еще! И каждый раз я думаю, что хуже уже быть не может. И сегодня, когда рухнул этот чертов мост, когда я нашла тебя, заваленного невообразимо огромными кусками бетона и асфальта, я решила, что вот теперь уж точно нет ничего хуже! Но снова ошиблась… Знаешь, что оказалось куда хуже?       - Обнаружить меня в кресле с костылем в руках, пытающегося сбежать из больницы? – не смело предполагает Бобби, виновато глядя на супругу.       - А еще оставить тебя одного здесь, зная, что никто не сможет быть рядом, даже ребята из части. – дополняет Грант. – Но сегодня точно отличается от других случаев! Я считаю это самым страшным и пугающим ровно до того момента, пока не произойдет еще что-то. И я знаю, что как бы сильно я не просила тебя быть осторожным, не бросаться опрометчиво на перерез опасности, в огонь, воду или еще куда-нибудь, это ничего не изменит! Потому что я знаю, что это твоя работа, пусть она опасная, но это твое любимое дело, без которого ты не можешь жить! И я готова с этим мириться, но…       - Но? – Нэш поднимает на супругу взгляд, так и не дождавшись продолжения. Афина вытирает слезы.       - Но я так боюсь однажды не найти себя в твоих глазах, - всхлипывает сержант. Она поднимается на ноги и помогает мужу перебраться обратно в постель. Бобби все еще не сводит с нее обеспокоенного взгляда, не отпускает ее руку. Грант садится на край его постели, старается улыбнуться, скрывая собственную тревогу. – Поэтому я прошу тебя только о том, чтобы ты не совершал глупости, решая сбежать из больницы, чтобы ты чуть внимательнее относился к своему здоровью и восстановлению после травм! Я люблю тебя, Бобби! Так сильно, что даже представить себе не могла, что смогу однажды полюбить хоть кого-нибудь также сильно, как тебя! Ты для меня целый мир! Пожалуйста, пообещай мне, что больше никогда в жизни не сделаешь ничего подобного!       - Я обещаю, - Нэш не медлит ни единой секунды, моментально произнося вслух то, что так сильно ждала от него жена. – Я обещаю тебе, что не стану больше сбегать ни в этот раз, ни в любой другой. Прости меня, любовь моя! И я люблю тебя! Афина осторожно целует его в висок, все еще сжимая ладонь.       - Хорошо, - улыбается сержант. – Но я все-таки не поеду в участок пока не найду кого-нибудь, кто присмотрит за тобой, пока меня нет.