Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Он мог найти дорогу с закрытыми глазами.              Он ходил по ней миллион раз, в любое время дня, порой слишком рано или слишком поздно, но Би никогда не протестовала. Это то, что отличало ее от других. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Ни малейшего взгляда не было устремлено на настенные часы. Ничего такого. Она заверила его, что живет неподалеку и не против приходить сюда всякий раз, когда Эндрю в ней нуждается. Он, конечно, изучил вопрос и обнаружил, что она живет в пяти минутах езды на машине. Она не лгала.              Правда.              Это все, что имело значение. И он возвращался к ней в кабинет снова и снова, и снова. Потому что он должен был это сделать – это часть сделки, какой бы ужасной, кошмарной сделкой это ни было – и потому что тогда он решился на это.              И вот он снова идет пешком по Периметр-роуд с сигаретой во рту и статуэткой в ​​руке. Приезжать на машине бессмысленно, парковка в этой части кампуса была настоящей головной болью, и, кроме того, Эндрю нуждался в том, чтобы подышать свежим воздухом.              Он сосредоточил свое внимание на дыме, проникавшем в легкие, а затем на задаче – вытолкнуть его обратно. Он сфокусировал свои злые мысли на уродливых рождественских свитерах, которые носили некоторые из очень немногих студентов вокруг, на их отвратительных рюкзаках или кроссовках. Он думал обо всем, кроме совместного сеанса с Аароном.              Братья не виделись и не разговаривали с момента вспышки гнева Эндрю. Они с Нилом заперлись в Колумбии, вдали от всех, катаясь днем ​​и возясь в спальне по ночам, оттачивая у Эндрю исключительные навыки пальцев рук. В канун Рождества они заказали корейскую кухню в новом заведении, открывшемся в нескольких кварталах от дома, и добавили к этому мороженое, которое Эндрю съел с тела Нила. Затем они провели Рождество, уехав из Южной Каролины в Савану в Джорджии. Нил заплатил за роскошный номер в отеле, где обслуживание было безлимитным. Они не выходили оттуда 72 часа.              Губы Эндрю скривились в тихом рыке от того, как его сердце странно подпрыгнуло в груди, когда он вспомнил непослушные кудри Нила после сна, рассыпавшиеся по белоснежной подушке, и медленно расцветающую улыбку, с появляющимися морщинками у уголков голубых глаз. Как Нил мог быть самым безжалостным отморозком, которого знал Эндрю, и при этом оставаться мягким и нежным в моменты, когда они были только вдвоем? Как мог человек, которому снова и снова причиняли боль, сохранить свое сердце таким открытым, отражающим чувства и эмоции на лице?              Он покачал головой и посмотрел на фигурку в своей руке.              Шипы впивались в подушечки пальцев. Он не обращал внимания на боль, просто продолжал сдавливать сильнее, пока не вспомнил, что ёжик — не оружие против него самого, а подарок тому, кто ему дорог.              Он вошел в административное здание и поднялся на два лестничных пролета в кабинет Би. Аарон уже был там, сидя на одном из стульев у стены рядом с дверью кабинета. Он не поднял глаз, когда подошел Эндрю. Эндрю ничего не сказал, просто сунул руки в передний карман толстовки, ежик в его руках нагрелся до температуры тела.              Би открыла дверь и вышла в коридор.              — Аарон, Эндрю, входите, — она всегда так делала – первой произносила имя Аарона. Эндрю не возражал. Он знал, почему она так поступала. Может, Эндрю и был изначально подопечным Би, но это не значило, что Аарон был менее важен, и она выбрала такой способ показать ему это.              Все трое вошли внутрь и сели на отведенные им места, как роботы: Би в кресло, Аарон на левую сторону дивана и Эндрю — на правую. Аарон старался держаться как можно дальше от брата, насколько позволял диван, положив между ними две подушки.              Ястребиный взгляд Би мгновенно заметил это, и Эндрю вздохнул. Что бы ни говорили люди, Аарон был, по крайней мере, в той же степени королевой драмы, как и сам Эндрю, а может, даже больше, — как и Нил. Или Кевин.              — Как ваши дела? Как провели Рождество? — спросила Би.              Ни один из близнецов не ответил. Они словно воды в рот набрали.              Би кивнула.              — Аарон, как поживает семья Кейтлин?              Это немного смягчило нежелание Аарона говорить, и он поделился некоторыми деталями. Эндрю тут же мысленно заглушил эти подробности чужих жизней.              — А что насчет тебя, Эндрю? Ты провел Рождество с Нилом, верно? — она терпеливо ждала. — Какие-то планы на Новый год? — спросила она, когда ответа не последовало.              — Мы едем в Нью-Йорк. Элисон пригласила нас, — сказал Аарон.              — Чудесно. Здорово же, когда выдается возможность ненадолго сменить обстановку, — последнюю часть она договорила, глядя на Эндрю. Эндрю посмотрел на нее в ответ, но промолчал. У него не было абсолютно никакого намерения и слово произносить, пока Аарон был здесь.              Аарон тяжело вздохнул от безобразного поведения Эндрю.              — Простите моего брата, он настоящий обмудок, — сплюнул он.              Би нахмурилась.              — Что-то произошло между вами с тех пор, как мы виделись в последний раз?              — Можно сказать и так.              Аарон начал подробно рассказывать об их ссоре, вплоть до ощущения холодной стали ножа Эндрю, прижатого к его языку. Эндрю потребовалась вся сила воли, чтобы не посмеяться над его суетливостью и тем более не начать защищаться. У него были веские причины угрожать Аарону.              Следующие сорок пять минут прошли в жалобах Аарона на Эндрю, пока сам Эндрю молчал. В конце их сессии можно было с уверенностью сказать, что никто не достиг какого-либо прогресса. Так что, Аарон встал, пожелал Би счастливого нового года и бросил на Эндрю злобный взгляд, прежде чем выбежать из кабинета.              Би поднялась со своего места и подошла к столу, куда хотела сложить сделанные ею записи.              Без всякой помпы и церемоний Эндрю остался и передал маленькую фигурку ежа Би, теперь нагретую о его кожу. Би приняла подарок с сияющей улыбкой и сжала его в пальцах, прижав к себе, как будто он был сделан из алмазов и его ценность неподдельна.              — Спасибо, Эндрю.              — Угу.              — Почему ёжик? — спросила она.              Эндрю чуть не выдернул маленькую фигурку из рук Би.              — Обязательно делать это каждый раз? Это блядская фигурка.              — Иногда да, иногда нет. Но мы можем оставить этот вопрос, если он тебя беспокоит.              Эндрю пожал плечами. Он предположил, что ёж говорил ему больше, чем другие лесные стеклянные существа в магазине. Ему казалось, что он даже знает почему, а если знал он, то понимала и Би. Так что, не было смысла озвучивать это.              — Взял его в аэропорту перед отъездом в Лос-Анджелес, — он не был готов сказать больше.              Би кивнула и отпустила эту тему. Она посмотрела на маленькое животное в своей ладони, а затем поместила его к новым друзьям. Эндрю с восторженным вниманием наблюдал, как она ставила его на полку над столом. Рядом с китом, лисой, змеей, скорпионом, кроликом, черепахой и всеми остальными он не выглядел таким шипастым.              Ежик был лишь одной из сторон Эндрю.              — Ты сегодня ничего так и не сказал, — прервала его внутренний голос Би.              — Я разговариваю сейчас, — несколько раздраженно возразил Эндрю.              Би вздохнула. Это не было снисходительностью.              — Аарону. Ты ничего не сказал Аарону.              — Такая наблюдательная сегодня, да? Мне нечего ему сказать.              — Знаешь, что я вижу?              — Нет. Но думаю, сейчас узнаю.              Это позабавило Би, но затем она перешла на серьезный тон.              — Я вижу брата, который хочет дотянуться до тебя, но не знает, как это сделать. Поэтому он кидается. Он стремится прицелиться туда, где твоя броня тоньше всего. Только так он сможет добраться до тебя.              — Тебе нужно проверить зрение, Би.              — Возможно. А возможно и нет, — Би села на диван, туда, где только что сидел Аарон. — Тебе есть, что обсудить, Эндрю?              Да. Да, есть. Эндрю ничего не сказал, просто сел на другую сторону дивана. Он глубоко вздохнул.              — Мы спали вместе.              — У тебя был секс с Нилом?              — Если ты спрашиваешь, пихал ли я свой член в задницу Джостену, ответ — нет. Мы спали, и я обнял его. На этом все.              — Эндрю, — подсказала она своим, приводящим в ярость, спокойным голосом, который, несмотря на все усилия Эндрю, сработал. Всегда срабатывал. — Ты уже давно спишь в одной постели с Нилом. Мы говорили об этом раньше. Почему тебя это беспокоит?              — Меня это не беспокоит, — небрежно сказал Эндрю.              — Тебе понравилось? — хорошая черта Би: она никогда не оспаривала ответы Эндрю, но была хитра и понимала, как задавать различные вопросы, чтобы в любом случае получить то, что хотела. Эндрю мог только восхищаться этим.              Эндрю выдал сдавленное:              — Да.              — И тебя это злит, — не вопрос, утверждение.              — Я удрал утром. Бегунок он. Патологический даже. И все же сбежал я.              Он проснулся рано утром от ощущения, что у него скрутило живот. В какой-то момент они с Нилом разделились, но воспоминания о том, как Нил прижимался к его коже, были свежи, обжигая сознание. Он выскользнул из постели, оделся и удрал к черту из дома. Он до сих пор не совсем понимал, почему. Когда он вернулся, Нил сидел за кухонным столом с чашкой кофе в руках и сонными глазами. Рядом с ним стояла еще одна чашка кофе, от которой исходил пар, предназначенная для Эндрю, если он захочет. Эндрю хотел, и присел рядом с Нилом, чтобы молча выпить утренний кофе.              Они не говорили об объятиях и не повторяли этого.              — Он не убегал с тех пор, как у него появился ты, Эндрю. Может, подумать о нем как-то иначе? — Би высказала свою точку зрения. Эндрю не ответил. — Ты боишься, что он может воспринять твой побег за неверный сигнал?              Эндрю пожал плечами.              — Тогда не давай ему повода так думать.              Эндрю пожал плечами во второй раз. Умом он это понимал.              — Есть еще что-нибудь, о чем ты хочешь поговорить?              Ох, как она хороша в своей профессии.              Он поднял глаза к потолку и признался:              — Я его не трахал, но хочу. Я просто не знаю, стоит ли мне это делать.              Би кивнула.              — Ты говорил мне, что он сказал, что будет готов, когда будешь готов ты сам. Может, спросишь его, до сих пор ли это так? И будешь исходить уже из этого, — она сделала короткую паузу, позволяя своим словам повлиять на Эндрю, а затем продолжила. — Хотеть секса – это нормально, Эндрю. Это нормально – хотеть пойти до конца. Точно так же нет ничего страшного в том, если ты этого не захочешь. Убедись, что вам обоим комфортно. Это все, о чем может просить каждый. И доверие. Но я знаю, что оно у вас уже есть. Обоюдное.              Эндрю хмыкнул себе под нос, а затем резко встал. Он закончил этот разговор.              Би сделала тоже самое.              — С Новым годом, Эндрю. До скорой встречи.              — Ага. Тебя тоже.              — Спасибо за ёжика. И просто скажи Нилу, что ты не сбегал.              В своей истинной манере Эндрю сделал именно это. Он вернулся в общежитие после того, как выкурил третью сигарету, отпер дверь и был рад увидеть Нила, сидящего за столом у окна в другой части комнаты, перед разложенными бумагами и книгами. Почему Нил делал домашнее задание, несмотря на каникулы, было выше понимания Эндрю. Он закрыл дверь пяткой, привлекая внимание Нила, который повернулся на стуле, мягко улыбнувшись. Эндрю подошел к холодильнику и взял пиво для себя и газировку для Нила.              Эндрю подошел к столу и поставил газировку поверх задания, которое решал Нил.              — Спасибо, — сказал Нил, закатив глаза.              — Ты что-нибудь ел?              Нил встал в одно время с Эндрю. Они заменили утреннюю пробежку Нила минетами в постели, и впоследствии Нил пил только кофе и сок. После часа перед телевизором Эндрю отвез их обратно в кампус, высадил Нила у Лисьей Башни и сам направился к Би.              — Нет, — ответил Нил. Он открыл банку газировки и сделал большой, отчаянный глоток.              — Похоже, ты и не пил ничего.              Взгляд, которым Нил наградил его был одновременно и виноватым, и хитрым.              — Я был занят этим, чтобы мне не пришлось везти с собой в Нью-Йорк что либо из заданий.              Эндрю отодвинул несколько учебников и запрыгнул на стол. Он посмотрел на Нила.              — Ты мог бы сделать это в последнюю минуту, как мы все.              Нил только покачал головой и откинулся на спинку стула. Его глаза медленно скользнули от губ Эндрю к его коленям, затем он пожал плечами.              Эндрю заставил себя сказать, что его мучило. Он открыл пиво и сделал большой глоток. Он сказал себе, что это не для храбрости.              — Я не сбегал, — сказал он в конце концов без дальнейших объяснений. Он верил, что Нил поймет.              Нил понял.              — Я знаю, — ответил он, его глаза были глубокими озерами самой спокойной воды.              Эндрю резко кивнул и спрыгнул со стола.              — Мы уезжаем через час. Я не буду ждать, если ты к этому времени будешь не готов.              Час и пятнадцать минут спустя Мазерати была припаркована перед домом Тренера, чтобы забрать Кевина. Кевин вышел со своей спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Он открыл багажник, бросил сумку и залез на заднее сиденье.              Кевин прекрасно провел Рождество со своим отцом-слеш-тренером и Эбби. На следующий день они с Нилом списались, и Кевин позвонил Эндрю. Кевин получил подарки: новую современную клюшку от Ваймака, модные джинсы и рубашку с дорогим гелем для душа от Эбби, а также книгу: перевыпуск истории Троянцев из Южно калифорнийского Университета, включающий биографию их новоприобретенного игрока, Жана Моро. И теперь Дэя нужно было уберечь от нервного срыва из-за того, что он не приготовил ничего в ответ.              Кевин возмущался первый час, как навечно заевшая пластинка, из-за решения ехать в Нью-Йорк на машине, а не просто взять и полететь. Но Эндрю отказывался садиться на борт самолета. На первом этапе их пути им предстояла пятичасовая поездка в Ричмонд, где они сняли на ночь две комнаты в мотеле недалеко от шоссе. Они отправились утром 30 декабря, после завтрака из яиц с беконом и крепкого кофе, чтобы преодолеть последние триста с лишним миль пути.              Эндрю никогда раньше не был в Нью-Йорке. И впервые спустившись в метро, ​​он решил, что абсолютно ненавидит это место.              Он припарковал свою Мазерати на долгосрочной стоянке в аэропорту Ньюарка и пригрозил работникам, что, если на ней появится хоть царапинка, прольется кровь. Нил усмехнулся, стоя позади него. Кевин закатил глаза.              Элисон жила в доме из красного кирпича в нижнем Гарлеме, недалеко от Ленокс-авеню и в непосредственной близости от Северного Центрального парка. В городе было холодно, и Эндрю сильнее закутался в шарф. Нил, которому никогда не бывало холодно, расстегнул куртку, демонстрируя оранжевую толстовку Лисов.              Когда они вышли из метро на 116-й улице, им оставалось пройти всего несколько минут, прежде чем они пришли по адресу. Они поднялись на несколько ступенек к входной двери, и Нил позвонил. Мгновенно изнутри раздался голос, кричавший, что уже идет. Эндрю настойчиво позвонил во второй раз, когда прошло несколько секунд. Голос Элисон донесся из-за закрытой двери:              — Боже блядь, немного терпения.              Дверь открылась, и появилась Элисон, с волосами собранными в высокий хвост, скудным макияжем, и в яркой свободной футболке с облегающими джинсами и бархатными тапочками.              — Рада видеть, — поприветствовала она с сияющей, слегка надменной улыбкой. — Вы долго, — добавила она. — О самолетах слышали?              — Скажи это ему, — пробормотал Кевин.              — Да, но знаешь, ты мог бы просто сесть на рейс самостоятельно, ты большой мальчик, — возразила Элисон. Затем она обратилась к Нилу.              — Ради всего, блядь, святого, — сказала она, сделав дикое, размашистое движение рукой, явно намереваясь привлечь всеобщее внимание к его волосам.              Нилу хватило приличия выглядеть слегка сожалеющим.              — Я тоже рад тебя видеть, — угрюмо сказал Кевин.              — Да, да, еблан. Будь полезен, в морозилке есть водка.              Кевину не пришлось повторять дважды, и Эндрю наблюдал, как тот вошел через парадную дверь и исчез из поля зрения позади Элисон.              — Потрудишься объяснить мне почему ты не позаботился об этом?              Нил пожал плечами.              Эндрю, в момент легкой игривости, должно быть, отчасти перенял дерзкое нахальство Нила, потому что он сказал:              — Ему нравится, когда мне есть за что потянуть.              Это заткнуло Элисон. Хорошо. И Нил широко раскрыл глаза, когда повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю. Он был в шоке. Хорошо.              — Впусти нас, пока Кевин не утопил себя в твоей водке, а у тебя не появилось тело, от которого нужно избавиться.              Элисон фыркнула, но сделала, как было сказано.              — Кухня внизу, в подвале, — она развернулась, и Нил интенсивно зашагал за ней. Эндрю закрыл входную дверь и осмотрел новое окружение. Он стоял в каком-то вестибюле с двумя дверьми впереди и лестницей, ведущей наверх. Он уже собирался подойти к двери, через которую прошли Элисон и Нил, когда из другой вышли Мэтт и Дэн, с клубами пара, глупыми ухмылками и мокрыми волосами.              Они остановились как вкопанные, и все трое уставились друг на друга. Дэн нарушила молчание.              — Ты только что приехал?              Эндрю, все еще в куртке и шарфе и с тремя сумками у ног, сказал:              — Очевидно.              Мэтт рассмеялся над этим.              — Где Кевин и твой нападающий?              — На кухне.              — Круто. Я голоден. Давай, пошли туда.              Эндрю сурово посмотрел на него. Что бы они с Дэн ни делали в ванной, это заставило парня проголодаться.              — Веди, — сказал он.              То, что встретило их на кухне, ни в коей мере не должно было его удивить. Нил сидел на стуле с полотенцем, накинутым на плечи, а Элисон стояла позади него с ножницами в одной руке и черной расческой со стальными зубьями в ​​другой. Она стригла Нила в одном из любимых стилей Эндрю. Когда она услышала, как Мэтт, Дэн и он вошли на кухню, подняла голову и направила расческу в сторону Эндрю.              — Расслабься, я оставлю тебе достаточно, чтобы можно было тянуть.              Эндрю пожалел, что вообще открыл рот. Нил покраснел. Дэн попыталась скрыть улыбку. И Мэтт засмеялся. Все они были презренными. Только Кевин казался совершенно незаинтересованным. Он сидел за кухонным столом с чашкой чая, и Эндрю пришлось дважды проверить, чтобы убедиться, что зрение его не обманывает. Водки не видно. Вообще никакого алкоголя.              Медленными шагами он широким кругом обошел Нила и Элисон, сев рядом с Кевином. Он незаметно наклонился и принюхался к теплому чаю. И действительно, ничем, кроме ромашки, не пахло. Как странно.              Как только вид Нила снова был признан презентабельным, Элисон объявила, что покажет вновь прибывшим их комнаты. Она также провела для них небольшую экскурсию по всему дому, и Эндрю было слегка любопытно, зачем в доме на одного столько свободных комнат. Он не жаловался, особенно когда ему и Нилу предоставили просторную спальню с огромной кроватью. Она оставила их и пошла показать Кевину его комнату.              Как только они остались одни, Эндрю подошел к Нилу и потянул его за волосы. Нил стал податливым в его руках и поцеловал его, спросив с придыханием:              — Да или нет?              Было настоящим облегчением чувствовать, как губы Нила плавно скользят по его собственным на этой незнакомой территории. Другую руку он тоже запустил в волосы Нила и притянул их друг к другу, превращая поцелуи в страстные и глубокие, жаркие и небрежные. Часть его хотела сорвать с Нила одежду и боготворить его тело, но тут в вестибюле прозвенел дверной звонок.              Нил что-то промурлыкал в губы Эндрю, прежде чем оставить пространство между ними.              — Я так понимаю, тебе нравится моя новая прическа? — дразнил он.              — Нет ничего, что заботило бы меня еще меньше, — солгал Эндрю.              Нил усмехнулся и подошел к двери.              — Идешь? — спросил он.              — Через пару минут, — ответил Эндрю. Его штаны стали немного тугими, и он не мог долго находиться в присутствии Нила, учитывая его новую прическу, нелепую улыбку и слегка расширенные зрачки от простого поцелуя, не испытав вскоре проблему, о которой нужно будет позаботиться.              Нил отсалютовал ему двумя пальцами и выскользнул из комнаты.              Эндрю покачал головой на ебучую дерзость Нила, и бросился на кровать. Простыни пахли свежей стиркой с чем-то слегка цитрусовым, и он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Опустить полу вставший член помогли голоса Аарона и Кейтлин, поднимающихся по лестнице, за которыми вскоре последовал смех Рене.              Несколько минут спустя он был готов идти, но не сделал этого. Он порылся в своей сумке, найдя гель для душа и полотенце, и пересек коридор, пока не наткнулся на ванную. Он принял холодный душ, вернулся в комнату и надел одежду, в которой не провел последние 6 часов в дороге: пару чистых черных джинсов, повязки, кофту с длинными рукавами и носки. Последние принадлежали Нилу, и на них был принт из лисьих лап. Он подумывал сменить их, но решил, что оно того не стоит.              На первом этаже Эндрю обнаружил в гостиной остальных из оригинального состава Лисов. Аарон и Кейтлин сидели, приклеенные друг к другу, на диванчике, а Дэн и Элисон расселись, скрестив ноги, на полу перед ними. Кейтлин улыбалась и оживленно беседовала с ними. Мэтт и Нил возились со стареньким радиоприемником – Элисон, похоже, увлекалась всем, что связано с ретро, ​​если обстановка гостиной могла об этом говорить, – а Рене заняла подоконник и разговаривала по телефону. Кевин тоже общался по телефону, нахмурившись.              Не хватало только Ники, который будет здесь с Эриком только на следующий день около полудня.              Эндрю подошел к самой очевидной кандидатуре в комнате: Рене.              — Привет, Эндрю, — поздоровалась она с искренней улыбкой. Небольшая часть Эндрю позволила себе признать, что он скучал по этой улыбке. Она подтянула колени к груди, чтобы освободить для него место, и он без колебаний занял его.              — Привет.              — Нормально добрались?              Эндрю фыркнул.              — Попробуй провести время с Нилом и Кевином в машине дольше двух часов и тогда поговорим.              — Настолько плохо?              — Как ты думаешь, сколько времени им потребовалось, чтобы начать пиздеть об экси?              Рене искренне рассмеялась.              — Кажется, понимаю. Ага. Но ты справился. И вы все по виду невредимы.              — Они не стоят крови на моих руках.              Рене кивнула и положила телефон в карман.              Эндрю не упустил из виду легкую улыбку, тронувшую уголки ее губ.               — Кто-то интересный? — спросил он, наклоняя подбородок туда, где сейчас был спрятан ее телефон.              Она покраснела. На самом деле покраснела.              — Возможно, — похоже, ей не хотелось об этом говорить, поэтому Эндрю оставил эту тему.              В стиле типичных Лисов они стали решать, как максимально эффективно провести остаток дня и в особенности вечер. Они были в блядском Нью-Йорке, как с энтузиазмом выразился Мэтт, и обсуждали множество вариантов. Они могли бы пойти в деревенский гей-бар, но полнейшее отвращение Аарона и отсутствие Ники быстро стали причиной отбросить эту идею. Они могли остаться в Гарлеме и пойти в джаз-клуб. Они могли пойти на Бродвей и посмотреть шоу, что очень интересовало Рене, но они не смогли договориться на какой-то один мюзикл, или они могли пойти в коктейль-бар в центре города.              Когда решение так и не было принято, они начали с похода в закусочную, расположенную несколькими кварталами ниже.              В конце концов компания добралась до клуба, где девушки, Аарон и Кейтлин танцевали, а Эндрю, Нил и Кевин остались за столиком и выпивали. Эндрю в тот момент подумывал остаться, чтобы в полной мере воспользоваться пустым домом и одарить Нила всеми тузами припрятанными в рукаве, но о том, чтобы позволить брату и Кевину уйти без его присмотра, не могло быть и речи.              Все они вернулись через несколько часов, и к тому времени Эндрю уже устал. Нахождение в городе, переполненном до отказа, где запахи и звуки были всеохватывающими, и ничто никогда не стояло на месте, оцарапывало его кожу, оставляя нервы обнаженными и ободранными. Он рухнул на кровать, а затем дал знак Нилу не подходить слишком близко. Нил кивнул, и они заснули на расстоянии нескольких комфортных сантиметров между ними.              Новогодний день встретил их дождем. Было серо и уныло. Эндрю и Нил первыми спустились на кухню и тихонько целовались у холодильника. Затем один за другим там стали появляться Лисы, и большинство из них с похмелья. Элисон, которая по каким-то причинам не слишком страдала с похмелья, приготовила кофе и поздний завтрак на кухонном островке. Эндрю услышал, как она сказала Дэн, что на самом деле не готовила еду, а накануне заказала доставку. Деньги действительно предоставляют вам возможности, недоступные обычным людям.              Эта мысль была лицемерна. Он знал это. У Нила все еще оставалась нелепо внушительная сумма денег, и вместе они беззаботно их тратили. По выходным они совершали дальние поездки, ночевали в отелях и часто заказывали доставку еды. Ничего слишком легкомысленного, но и ничего из того, без чего нельзя было бы прожить.              Постепенно похмелье прошло.              Нил был в хорошем настроении. Большую часть бранча он провел, общаясь с Мэттом и Дэн, не упуская возможности поглядывать на Эндрю каждые несколько минут. Его взгляд становился все более игривым. Находясь вдали от всего, казалось, он расслаблялся.              Когда прибыли Ники и Эрик, в доме стало громче. Таков порядок вещей, и Эндрю был к этому готов.              Утро сменилось днем. Лисы играли в карты, пылали гневом и кидали в друг друга оскорбления. Деньги ходили по рукам. Совершенно скучающее выражение лица Эндрю делало его блеф нечитаемым, и он выигрывал большую часть своих раскладов в покере.              Около шести часов Элисон и Рене исчезли, но через час вернулись с безбожным количеством выпивки. Ники и Эрик пошли прогуляться по окрестностям и вернулись со всем необходимым для приготовления коктейлей. В холодильник поставили шампанское.              Элисон заказала кейтеринг и на ужин, благодаря чему приготовление еды стало быстрым и легким делом.              В какой-то момент почти все разошлись по своим комнатам, чтобы одеться к вечеру. План состоял в том, чтобы пить, есть и веселиться дома, а затем перебраться в центр города и стоять на Таймс-сквер, как идиоты, ожидая, пока спустят шар.              Эндрю отказался идти. И Нилу было норм оставаться с ним. Так что, они будут только вдвоем, на что Элисон не постеснялась указать. Он показал ей фак и поднялся по лестнице, чтобы избежать суматохи.              Они вскрыли шампанское в восемь тридцать. Оживленно обменялись тостами. Ники включил радио в гостиной и начал танцевать с Кейтлин. До сих пор Эндрю и Аарон не сказали друг другу ни слова. Нил осторожно двигался в такт музыке, что привлекло внимание Ники. Эндрю хотел оттолкнуть своего кузена, когда тот начал учить Нила покачивать бедрами – он не забыл, как Ники вел себя весь первый год Нила в Лисах. Через некоторое время Нил вернулся к Эндрю на диван и рухнул рядом с ним с ухмылкой и искрами в глазах.              — Ты наблюдал за мной, — поддразнил он.              — Не обольщайся.              — Ты умеешь танцевать?              Вопрос застал Эндрю врасплох. Он посмотрел на Нила и покачал головой.              — Не вижу смысла.              Нил засмеялся.              — Верно. Тела, близко друг к другу, двигаются в тандеме, потеют возбужденные. Кому оно надо?              Эндрю закатил глаза.              — Для такого мне не нужны танцы.              Нил открыл было рот, чтобы ответить что-нибудь резкое, когда Элисон привлекла всеобщее внимание.              — Ладно, неудачники, все сюда, — в комнате воцарилась тишина, дав короткую передышку. — Играем в «Я никогда не».              Эндрю громко простонал, заслужив несколько косых взглядов. Он покинул комнату. Это была глупая игра, и он не хотел в ней участвовать. Нил же остался.              Эндрю вернулся через полчаса, когда решил, что игра окончена, и оказался прав. Лисы сидели в кругу и просто разговаривали. Он подошел к Нилу и ткнул его ногой, чтобы тот освободил место. Он сел, когда Нил придвинулся немного ближе к Дэн справа от него.              — Что бы вы сказали себе в прошлом? — внезапно спросила Элисон.              Эндрю почувствовал, как его сердцебиение ускорилось, а зубы начали зудеть от острой потребности стиснуть их. Что это за идиотский вопрос? Какое бессмысленное занятие. Никто никогда не сможет вернуться в прошлое, а даже если бы и мог, Эндрю не стал бы тратить время, просто разговаривая с самим собой.              Рене стала первой. Она поджала губы, и если Эндрю знал ее хотя бы наполовину так хорошо, как он думал, она тоже боролась с предпосылкой вопроса. Но, какой бы любезной она ни была всегда, в конце концов улыбнулась и ответила:              — Я бы сказала себе, что всегда есть кто-то, кто присматривает за тобой, даже когда ты этого не чувствуешь.              Он чуть не фыркнул с этого. Не было никакого Бога. Но, возможно, она говорила не о религии.              Следующей была Дэн, поделившаяся с группой, что она скажет себе в молодости, что быть женщиной - это не проклятие, что это то, чем можно гордиться, холить и лелеять.              От этого Эндрю тоже чуть не фыркнул, как и от мысли о всемогущем Боге, присматривающем за людьми.              Ники сказал:              — Я бы сказал себе не бояться быть самим собой. Да, у людей могут быть проблемы с этим, и да, некоторые могут даже громко выражать свое неодобрение, но большинство поддержат тебя и превознесут, в отличие от всех тех придурков.              Когда подошла его очередь, Эндрю захотелось выйти из комнаты и никогда не возвращаться. Но затем его глаза поймали взгляд Нила, и внезапно слова вырвались сами. Он не прерывал зрительного контакта с ним, когда говорил:              — Я бы сказал себе, что станет лучше.              Тишина, последовавшая за этими несколькими простыми словами, была всепоглащающей. Это оглушало, подавляя каждый дюйм кожи Эндрю. Нил пару раз медленно моргнул и кивнул, прежде чем мягко улыбнуться. Улыбка была едва заметной, ее мог видеть только Эндрю. Ники собирался что-то сказать, но на этот раз Аарон, к большому шоку Эндрю, поддержал брата и прервал их кузена, сказав:              — А как насчет тебя, Мэтт? Что бы ты сказал себе?              Мэтт поморщился.              — Я бы посоветовал себе не пробовать никаких наркотиков. Я понятия не имел, что подсяду так быстро. Я бы сказал себе, как быстро можно пасть, — он вздохнул. — И насколько тяжело подняться, когда оказываешься в самом низу.              Аарон вздрогнул, когда все повернулись к нему, как будто боялся, что должен был дать тот же ответ. Он смягчился в лице.              — Я бы сказал себе, что даже если вы кровные родственники, это не означает, что нужно терпеть дерьмовое обращение.              Эндрю не знал, был ли это укол в его адрес или в адрес Тильды. Он сказал себе, что ему все равно.              Было задано еще несколько вопросов, каждый из которых приближался к тупой теме новогодних обещаний. Эндрю чуть не встал, чтобы снова покинуть комнату. Но затем Элисон достала вторую и третью бутылки шампанского.              В десять часов все, кроме Эндрю и Нила, оделись в куртки и шарфы, чтобы выйти на улицу. Дождь перестал лить как из ведра.              И наконец, в доме воцарилась тишина.              Следующие два часа Эндрю и Нил провели за игрой в карты только вдвоем. Их силы были равны, что порадовало Эндрю. Они неторопливо пили виски и ели закуски, оставленные другими Лисами.              Ближе к полуночи Эндрю почувствовал, как его накрыло тяжелым одеялом усталости. Он забрался в кресло, оставив Нила на полу. Он скользнул взглядом по журнальному столику. Нил был ближе, чем он сам.              — Включай, — распорядился он.              Нил не задавал вопросов, просто сказал:              — Какой канал.              — Подойдет любой новостной.              Нил ухмыльнулся, наклонившись, чтобы схватить пульт.              — Ты хочешь посмотреть, как спустится шар, — сказал он почти поддразнивающим голосом, но не совсем. — Знаешь. Два года назад я смотрел это с тренером. Я искал лица остальных в толпе. Продолжал искать оранжевый цвет, как будто они были бы в толстовках Пальметто или чем-то таком. Это было глупо. Конечно, я не смог бы их увидеть. Слишком много идиотов в толпе. И кроме того, я видел только твое лицо.              Он сказал это с такой непринужденностью, что Эндрю почти подумал, что ему послышалось. Но затем Нил посмотрел на него – не для того, чтобы получить ответ, устно или иначе, а чтобы убедиться, что он его понял.              — Меня там не было, — ответил Эндрю, потому что сказать что-то еще стало слишком сложно.              — Это не то, что я имел ввиду. И ты это знаешь.              Нил включил телевизор и, пролистав несколько каналов, нашел CNN. В левом нижнем углу тикали часы, отсчитывающие секунды до полуночи, мелькали чередующиеся кадры: толпа, еще не спустившийся шар, какие-то репортеры.              Оставалось каких-то несчастных пять минут. Пережит еще один год. К счету добавилось еще 365 дней. Эндрю превзошел все ожидания, и он не стал дурачить себя тем, чтобы задаваться вопросом: как это вообще возможно. Причина заключалась в том, кто сидел на полу, вытянув ноги, под стеклянным журнальным столиком всего в паре шагов от него.              — Есть какие-нибудь обещания? — спросил Нил с ухмылкой.              — Нет.              — Ага. И у меня. В любом случае я их нарушу.              Эндрю вздохнул. Его руки на коленях зудели. Кожа была слишком теплой. Голову покалывало. Ему хотелось протянуть руку и коснуться Нила, где угодно, просто чтобы почувствовать его. Просто чтобы убедиться, что он настоящий и что он последует за ним в этот новый год. В конце концов его левая рука дотянулась лишь до подлокотника, где сжалась в кулак.              Нил проследил за этим жестом, затем передвинул ноги и поджал их под себя. Он приподнялся на коленях, протянул руку и сделал то, для чего Эндрю был слишком труслив, — сплел их пальцы вместе. Он потянул, и Эндрю последовал этому немому вопросу.              Внутренне вздохнув, Эндрю сполз с кресла и тоже сел на колени. Боже, эти двое, должно быть, выглядели абсолютными идиотами, но ни одна его часть не хотела быть вдали от Нила. Нил легко улыбнулся ему.              Рык эхом раздался где-то в глубине разума Эндрю, и он приложил свободную руку к губам Нила.              — Не улыбайся мне, — сказал он тихо, едва подразумевая слова.              — Эндрю. Здесь только ты и я. Никого больше. Как я всегда этого хотел, — сказал Нил, глядя на ладонь Эндрю, прежде чем игриво облизать ее. Эндрю чуть не убрал руку, чуть не вскрикнул.              На экране телевизора последние секунды продолжали таять, превращаясь в ничто, пока Эндрю и Нил становились всем.              — Я рад, что провел с тобой еще один год.              — Ты рад, — насмешливо повторил Эндрю, изогнув одну бровь.              — Более чем, — поправился Нил, ничего не добавив, и в новый год они вступили в молчании. Шар спустился, толпа по телевизору аплодировала, взрывались фейерверки.              Эндрю придвинулся на пару сантиметров ближе.              — Да или нет?              — Да, — прошептал Нил.              Их губы встретились, сладко и мягко, что не соответствовало тому, кем они были. Когда Эндрю отстранился, он не возражал, что Нил притянул его обратно к себе, был не против потеряться в гипнотических движениях губ Нила, накрывших его собственные. И если бы он имел право голоса, то с удовольствием проводил бы так каждую новогоднюю ночь.              Эндрю выключил телевизор, поднялся на ноги и потянул Нила за собой. Они медленно прошли на кухню, сделали несколько глотков из полупустой бутылки шампанского, которую оставила Элисон, и направились в спальню. Они лениво разделись, а затем потянулись друг к другу. Внезапно повсюду возникли руки, и Эндрю услышал, как он говорит Нилу, что хотел бы, чтобы к нему прикасались везде, где Нил пожелал бы.              После чего Эндрю протер Нила несколькими салфетками и заморгал, глядя на него.              Нил кивнул и идеально прижался к Эндрю, спиной к груди, как они делали это чуть больше недели назад.              Несколько часов спустя Эндрю услышал, как их друзья, пьяные, спотыкающиеся и издающие неловкие хриплые звуки, вернулись. Он едва открыл один глаз и обнаружил, что все еще обнимает Нила, и, несмотря на то, что там, где их кожа соприкасалась, выступил пот, он не пошевелился. Когда в доме снова воцарилась тишина, Эндрю заснул.