Complementary

Март 2002-го День рождения Гарри Поттера известен всем. Это почти национальный праздник, что сам Гарри находит почти оскорблением. А вот когда родились Джеймс и Лили Поттеры помнит очень ограниченное число людей. В конце января в этом году в Годриковой впадине было тихо. Прошло Рождество, Йоль по старым традициям, уже улеглись все фестивальные гуляния. Лили Эванс родилась тридцатого января, очень близко к Имболку, но Имболк — праздник старых семей, а не общества. Да и то не всех старых семей. В тот раз он с Теодором просто стоял у могил под шквальным ветром и почти рыдал, уж точно не от ветра, бьющего по глазам. Они решили, что маму и папу надо забрать оттуда. Дать им вечный покой в доме Поттеров, как бабушке и дедушке, пратёте, прадяде и всем предкам. В конце марта вся впадина заполнена цветами, но не людьми. Остара праздник тоже отнюдь не всеобщий. И как бы Гарри не было мерзко, гробы он уносит в тайне. Чем меньше магическая Британия знает о действиях Гарри Поттера, тем крепче спит. Единственное, что остаётся — это памятник. Гарри и это не нравится, он бы снёс всё это сумасшествие и прошёлся бы синим пламенем, но Теодор уговаривает его не обращать на это внимания. Вряд ли «мужчину, который победил» назовут новым Тёмным Лордом или сумасшедшим, но «мальчик, который лжёт» ещё весьма свеж в памяти. Теодор припечатывает тем, что Тедди ещё в этой стране учиться, и что лучше бы быть сыном «мужчины, который победил», чем сыном сумасшедшего Тёмного Лорда, и Гарри по большей части отпускает. Все те компании, которые наживаются на имени «Гарри Поттер» и на трагедии восемьдесят первого Гарри давит без жалости и прощения. До этого это как-то не приходило ему в голову, но теперь у Гарри много свободного времени, а ещё много интересных знакомых из университета. Гарри может и учится на педагога, но это не означает, что на социологии или основах права он не сидит с юристами. И то, что университет не магический, не означает, что в нём нет магов — как минимум, там есть сам Гарри. А ещё у него всё ещё есть Гермиона и Рон, готовые порвать на тряпки любого обидчика. И осознание, что он всего этого не заслужил.

***

Апрель 2002-го Говорят, что в лесу Дин, на холме Стинчкомб, живёт ведьма. Говорят, что если прислушаться, то можно услышать, как она поёт песню на непонятном языке, а духи леса подпевают ей детскими голосами. Говорят, что ведьма танцует в языках пламени в начале мая, прыгает через костёр и кидает туда подношения дьяволу. Миссис Оливия Локвуд верит этим слухам. Она сама слышала пение, она видела огонь. Она не ходит на холм, хоть там и цветут её любимые ромашки, которые так приятно заваривать в чай осенними вечерами. Она закрывает окна и не вслушивается в пение. А потом Алиса, её дочь, убегает на холм поиграть. И Оливия убегает за ней, не думая ни о ведьмах, ни о собственной безопасности. За холмом — густой лес и с десяток рваных оврагов, ребёнку пяти лет там совсем не место, магическое ли место, али нет. Дом на холме совсем не похож на ведьмин, да и в его хозяйке колдовские только глаза — ярко-зелёные, ярче свежей травы. Её зовут Герта, она учится на педагога и этот дом достался ей по наследству от дядюшки. Непонятный язык оказывается хинди, который, как признаётся смущённая Герта, она учит, потому что её бабушка была из Индии. Индийские корни в голове Оливии несомненно лучше колдовства. Герта очень мила и даже приглашает Оливию на чай, пусть та и отказывается. Алиса бегает по двору вслед за сыном Герты, Эдвардом, пока взрослые разговаривают и остаётся от знакомства в полном восторге. Поэтому Оливия разрешает ей ходить к Герте с Эдвардом в гости — после того, как она удостоверилась, что Герту это не затруднит. Герта обещает звонить и оповещать, когда Алиса будет приходить и уходить. Она слегка неловко указывает на старый телефон и говорит, что купит новый, как только сможет. Оливия улыбается. Телефону едва ли не полсотни лет, судя по дизайну, но это не повод смущаться, когда ты только унаследовала дом. Оливия предлагает помощь с обустройством, Герта говорит, что позвонит если что-то понадобится. Она ни разу не звонит. — Там такой замок! — с улыбкой рассказывает Алиса после визита к Поттерам. Оливия хмурится, но не прерывает. Да, у Герты весьма милый домик, но никак не замок, но много ли ребёнку надо? — И разговаривающие портреты! Оливия почти уверена, что это был просто телевизор, но ребёнка не разубеждает.

***

Через шесть лет Алисе приходит письмо с надписями изумрудными чернилами. Герта всё-таки оказывается ведьмой. Алиса Локвуд становится лучшей ученицей Рейвенкло уже на первом курсе.

***

Май 1998-го Первого мая в девяносто восьмом Теодор сидел в полупустой гостиной Слизерина и смотрел в потолок. Блейза мать буквально утащила в Италию, почувствовав, как в воздухе запахло войной. Драко, который только вчера вернулся в школу, пропадал вместе с Крэббом и Гойлом непонятно где. Кроме них и Астории с Дафной достаточно близко Теодор и не знал никого. От напряжения было трудно дышать. Теодор мог бы сбежать, никто не смог бы его остановить. Отец был в Азкабане и Тёмный Лорд не собирался вызволять соратника — у него были дела поважнее. Гарри Поттер возвращался в Хогвартс. Сверху что-то происходило, приглушённые звуки доносились до Теодора словно толщу воды. Его трясло, Теодор это знал. Он хотел выйти наверх, сделать что-то, всучить какому-нибудь младшекурснику в руки свой портключ домой и побежать дальше, возможно сражаться, возможно вытаскивать людей из-под линии огня, но не стрелять самому. Возможно, осмелеть достаточно, чтобы проклясть кого-то из Пожирателей. Возможно, прогнуться достаточно, чтобы проклясть людей Гарри Поттера. — Что там происходит? — спросила Астория. Теодор сжал её ладошку чуть крепче. Иначе Астория от нервов начинала до крови ковырять ногти, превращая ухоженный маникюр в поле битвы. Она была таким ребёнком… Он приглядывал за ней по просьбе Дафны и сам не заметил, как привязался. — Я не знаю, — ответил он. Астория посмотрела на него испуганными карими глазами. Почему её родители не вытащили её из-под огня? Почему позволили остаться в Хогвартсе в страшный год и особенно страшный час? Теодор засунул ладонь в карман и достал портключ. Острые края восьмиконечной звезды впились в ладонь, тут порвали кожу до крови. Астория тихонько вскрикнула и попыталась схватить другую его ладонь, разжать пальцы. Теодор разжал их сам. Восьмиконечная звезда развалилась на несколько кусочков и держалась вместе только за тоненькую цепочку. — Пойдём, — Теодор поднял Асторию с диванчика. Не она одна смотрела на всех испуганным взглядом. Не она одна отчаянно тряслась и жмурилась от каждого шороха. — У кого из твоих однокурсников нет портключа домой? В глазах Астории зажглось понимание. Многим из старших покидать Хогвартс было опаснее, чем не покидать. Если победит Тёмный Лорд, а они сбегут, то навеки станут трусами и предателями в глазах Пожирателей-родителей. Но Теодор и так был трусом и предателем, особенно для собственного отца. Ему было нечего терять. А младшие боялись смерти. Если Тёмный Лорд победит, Теодор сумеет вывернуться, сумеет солгать, сумеет что-то сделать. Астория сжала его ладонь в последний раз и побежала к своим. Он надеялся, что Гарри Поттер победит Волдеморта, пока вихрь телепортации кружил его и всех детей, отчаянно хватавшихся друг за друга, в поместье Ноттов.

***

Май 2002-го — Мы должны усыновить Тедди, — выпаливает Теодор второго мая две тысячи второго, когда они с Гарри разговаривают о будущем. У него в голове звенит, но в этом он уверен. Мир может разрушится, но он никогда не отпустит своих людей, он всегда будет стараться сделать что-то, чтобы смягчить падение или не допустить его вовсе. Тедди осиротел второго мая. — Ищи наследника для Ноттов в другом месте, — закатывает глаза Гарри. Он смеётся, но Теодору немного нехорошо, да и Гарри тоже. Синдром годовщины. — Тедди наследует Блэкам. Я вообще не понимаю, в чём твоя проблема. Мы можем завести ещё одного ребёнка. Они даже, Мордред разбери, не женаты. Не думать. Это на будущее. Сильно на будущее. Теодор хватается за голову. И он напоминает Гарри о проклятье, из-за которого погибла его мать, его бабушка и сотни женщин до неё. Родившие наследника Ноттам, не выживают. Он рассказывает, что он ищет решение, что он пытается найти контрпроклятие, но не может гарантировать ничего. Он ожидает, что Гарри встанет и уйдёт. Гарри хочет большую семью, хочет семейную жизнь по всем правилам, а проклятья и смерть не вписываются в эти правила совсем, Теодор вообще не уверен, почему Гарри до сих пор здесь, в этой нелепой махине, заменившей Ноттам семейное гнездо. Гарри оглядывает его с ног до головы, с таким взглядом, будто Теодор — идиот. — Меня от тебя даже смерть не заберёт, — произносит он. А затем вытягивает из кармана кольцо с тёмным камнем. — Выходи за меня. Теодора прошибает коротким замыканием. Гарри терпеливо ждёт, пока он отомрёт, терпеливо улыбается и не убирает кольцо. — Да, — выдыхает Теодор. — Да, Гарри, конечно! — Гарри передаёт ему кольцо, холодное даже не с тёмным, а чёрным камнем. Само кольцо золотое, как все украшения Гарри. Камень в царапинах, но это лучшее кольцо из всех. — Ты что, думал, что я не захочу вступить в тобой в брак? — поднимает бровь Гарри, когда Теодор вторую минуту с широко раскрытыми глазами откровенно пялится на идеально севшее на правую руку кольцо. Не получив ответа, он вздыхает с любовью в голосе, — Дурак. Теодор крутит кольцо на пальцах. Сегодня он счастлив больше, чем он встревожен, и все мысли отодвигаются на второй план.

***

Первой о грядущей свадьбе узнаёт Гермиона. Случайно — она замечает у Гарри на пальце кольцо и вскрикивает. Гарри приходится вытерпеть серию объятий и писков на высоких тонах. — Я читала про норвежские свадьбы. Тебе понадобится корона, — выдыхает Гермиона. Теодор кивает ей и виновато пожимает плечами. Гарри закатывает глаза. Неужели они думают, что она настолько ненавидит украшения? Да у неё украшений половина сокровищницы в поместье — наследство бабушки Юфимии! — Какая именно корона нам нужна? — уточняет она вместо этого. У неё есть тиары, созданные в Великобритании, а есть… ну, не короны, в общепринятом смысле, но целые наборы украшений, привезённые бабушкой и дедушкой из Индии. — Особая, — уточняет Теодор. — Традиционная, но мне кажется подойдёт любая, передававшаяся в семье несколько поколений. Если что, у меня такая есть, — Гарри кивает и прикидывает в голове какие короны могут подойти. Тот набор с изумрудами… — В норвежской свадебной короне ещё часто украшения звоном отгоняют сглазы… — Ты сумеешь наложить такие же заклятия на другие украшения? — спрашивает Гарри. Точно тот набор с изумрудами, он звенит как воскресные колокола. Теодор хмурится, но кивает. — Тогда у меня есть корона. Набор украшений, точнее. Не корона. — Серьёзно? — спрашивают Гермиона и Теодор в унисон, и Гарри уже очень наигранно закатывает глаза. А потом наколдовывает иллюзию набора с изумрудами и крутится пару раз. Когда она поворачивается к Теодору, его глаза блестят. Гарри из принципа не снимает иллюзию. — Я почитаю про норвежские свадьбы, — уведомляет Гарри Гермиону. Теодор слегка выпал из реальности и Гарри не торопится его возвращать. — Но кроме них я хочу привнести и традиции моей семьи. И что-нибудь новое, если традиции нам не придутся по душе. — В норвежских традициях подруга невесты, как и друг жениха должен быть только один, — вдыхает Теодор. Гарри смеётся про себя — он всё ещё выглядит выбитым из реальности. — Но ты и жених, и невеста, так что… — Гарри кивает. — Традиции учитываем, но подстраиваемся под обстоятельства, — довольно говорит она. — Друг и подруга, для каждого из нас. Гермиона? — Гарри даже не нужно поворачиваться целиком, Гермиона тут же всё понимает. — Конечно, Гарри. И Рон? — И Рон, — подтверждает Гарри. — Теодор? — Блейз и Панси, — произносит он без особых раздумий. Да, он был близок с Асторией, но это означало вовлечение Дафны, а с ней и Гарри всё могло стать очень сложным. А Драко… — Мы пригласим Драко или..? — Гарри пожимает плечами. — Если ты хочешь. — Тогда нужен список гостей, — начинает Гермиона. Гарри ей очень благодарна, потому что Гермиона хороша в постановке задач. Гарри хороша в их выполнении. — Расписание, меню, место проведения надо выбрать. Музыка ещё… — Мы всё выберем, — кивает Теодор. — Можно будет пригласить тебя и других друзей нам помочь? — Конечно, — улыбается Гермиона.

***

Июнь 2002-го Пара, пришедшая в салон, настолько красива, что Полли на секунду замирает в восхищении. Они оба очень высокие, кудрявые. Парень бледный, медно-красные волосы слегка золотятся на солнце. Девушка смуглая, а её лицо, с такими яркими зелёными глазами, обрамляют две белоснежные пряди. У Полли намётан глаз на красивых людей, не осуждайте! — Здравствуйте, добро пожаловать в свадебный салон мадам Роушвец, — отлетает у неё от зубов. — Я Полли, вам что-то подсказать? — Да, мисс, мы хотим подобрать композицию для свадьбы, — улыбается парень. — Я предполагаю, что мы с вами надолго, так что обращайтесь ко мне Теодор, пожалуйста. Это Гарри, — его, по всей видимости, невеста приветливо кивает головой. У неё очки точно такой же оправы, как у Гарри Поттера. — Из особых пожеланий — календула и жасмин, — начинает перечислять Гарри. У неё приятный голос, глубокий и довольно мелодичный. — Сама свадьба в цветочной теме, из цвета золотой. Возможность посетить место проведения, если это необходимо, организуем. Полли едва ли не расцеловать её в обе щёки готова. Редко когда так думают о них, о бедных работниках! — Когда вы планируете церемонию? — спрашивает Полли, ожидая услышать июль или август максимум. Пара молодая, очень, есть вероятность, что они спешат. Да и июльская невеста… Гарри и Теодор переглядываются. — Ноябрь, — отвечает Гарри. Полли даже слегка запинается. — Ближе к двадцатым числам. Поэтому мы и обращаемся сейчас. Вы сможете предоставить нам живые цветы в ноябре? — Разумеется, — выпаливает Полли. — Мы даже предоставим вам температурные чары, чтобы они всю свадьбу простояли в том же состоянии, — Теодор и Гарри снова переглядываются и улыбаются. — Благодарю, — говорит Теодор. — Так же, у нас не будет белого платья и чёрного костюма. Я буду в бунаде, Норвежском традиционном наряде, а Гарри — в сари. Свадьба в традициях соответствующих стран. — Я буду и в бунаде, на второй части церемонии, — уточняет Гарри. — Все мои платья в оттенках красного, а у Теодора — зелёного, — Полли думает, что ни за что не отдаст этих клиентов Элизабет. Ни за что, у неё уже очень давно не было клиентов не со скучными стандартными свадьбами! — Хорошо, благодарю за уточнения, — говорит она. — У меня есть несколько возможных вариантов…

***

Место проведения — старая не то церковь, не то замок, и о Мерлин, Полли никогда такого не видела. Огромное здание из тёмного камня посреди абсолютного нигде. На пять миль во все стороны ничего и холмы. Если бы Гарри не был дези так отчётливо, Полли подумала бы, что планирует свадьбу сидхе. Теодор под описание вполне подходил. Полли до сих пор слегка потряхивает от того факта, что она планирует свадьбу Гарри Поттеру. Она ожидала, что его свадьбой будет заниматься кто-то министерский, салон Фарли, на худой конец, они очень про-министерские. Но вот чтобы Гарри Поттер обратился в их салон сам! Впрочем, это… логично, если подумать. Уход Гарри Поттера из аврората был скандальным, в газетах довольно долго полоскали его «превышение полномочий» и «конфликт с начальством». Полли не знала на самом деле, как ей к такому относится, да и её мало это задевало, если честно. К тому же, Теодор Нотт — сын Пожирателя смерти. «Мужчина, который победил, выходит замуж за сына Пожирателя» — отличный кричащий заголовок. Гарри и Теодор взяли с неё довольно много клятв именно потому, что не хотят шума. Полли усыпает это место цветами, накладывает иллюзии и показывает разные варианты. Гарри и Теодор — весьма придирчивые, но они вежливые, да и Гарри не истеричная невеста, которая кричит на неё за каждую не нравящуюся ей деталь. Да, были у Полли такие клиенты. К тому же, они очень, очень влюблены. Поверьте, это заметно, когда ты планируешь свадьбы. Брак Поттеров — точно не договорной брак. Им не плевать на цвет штор, на цветы, на блюда и порядок их подачи — они очень хотят, чтобы всё было хорошо. Не идеально. Гарри показывает Полли сари, уже выбранное, ярко-алое и с золотой вышивкой. Под светлой аркой, которую они договорились обвить цветами жасмина, Гарри смотрится красиво, как рассвет. Теодор в зелёном с алой вышивкой встаёт рядом и Полли искренне за них рада. Пара очень красивая. В итоге её приглашают на свадьбу.

***

Июль 2002-го Гарри выпускается досрочно. Она дописывает диплом, защищается и выпускается. Идея школы для маленьких волшебников ближе с каждой секундой и Гарри не теряет ни одну из них. Предприниматель из Гарри так себе, учитель она гораздо лучше, но «Гарри Поттер» это бренд и бренд уже распиаренный, спасибо Волдеморту, так что стоит Гарри высказать эту идею… Вначале она, конечно, дотягивается до однокурсников. До Хаффлпафцев и Рейвенкловцев, её львы и змейки Теодора вместе смесь взрывоопасная, особенно с Симусом среди них. Вначале до магглорождённых, которые тоже ходили в начальную школу, а потом уже она начинает доставать и чистокровных. Самыми ярыми сторонниками этой младшей школы, немного неожиданно для неё становятся профессора Хогвартса. — Если ты сумеешь научить их правильно писать эссе, тебе все профессора по гроб жизни благодарны будут, — по секрету делится с ней профессор Синистра, самая молодая из преподавателей, не считая покойного Снейпа. — Макги никогда этого не скажет, но мы, Хаффлпафцы, птицы не такие гордые, — она смеётся. Гарри вспоминает разительную разницу между своими эссе и эссе Теодора. А ведь Теодор был фактически заучкой, с правильной грамматикой и всего лишь привычкой уплывать мыслями в направлении параллельном заданию. Но у Гарри только от мысли о том, что кому-то нужно будет читать и оценивать это, болят зубы. Нет, нет, допускать Теодора к формализованным отчётам попросту нельзя. Теодор прекрасный исследователь, когда ему дают лопату и ничего не говорят — через некоторое время он не только кладбище перекопает, но и отчистит надгробия и заборчики. А если ему сказать копать, то в первую очередь он запишет генеалогию всех, кто на этом кладбище лежит, а перекопано будет дай Мерлин пара шагов. Банальная арифметика, правописание… Гарри честно скатывает учебные планы маггловских школ и впихивает туда основы предметов Хогвартса. Да, ей не стыдно, зачем опять придумывать колесо? Гарри не может учить всё и сразу, ей ещё преподавателей искать. Когда Гарри разворачивает свой проект, уже не идею, а проект, в сторону министерства, у неё уже практически нет противников. Репутация «Гарри Поттера» — артиллерия очень тяжёлая, а деньги «Гарри Поттера» едва ли не тяжелее. У министерства против золотого года шансов просто нет.

***

Они празднуют день рождения Гарри в узком кругу друзей и близких. Гарри отпускает достаточно, чтобы оставить Тедди на попечение домовичке Акси, которая нянчила ещё Теодора. Она Теодору куда больше член семьи чем недавно скончавшийся в Азкабане Тибериус Нотт, но даже так Теодор и Гарри долго разговаривают о домовых эльфах в принципе. Гермиона бы им гордилась. Они идут в бар, все оставшиеся члены ОД, все выжившие друзья Гарри и напиваются в хлам. Гарри двадцать два. Он официально старше собственных родителей. Это ужасная мысль.

***

Август 2002-го Август выдаётся очень жарким. Дышать тяжело, спасает только море, коктейли и холодные комнаты поместья. Блейз предпочитает не двигаться вовсе, проводить время под навесом и с ужасом наблюдать за тем, как Теодор носится за своим сыном по пляжу. Нет, Блейз конечно очень рад за друга, он никогда не видел Теодора таким счастливым и здоровым, но то, что он может бегать в сорокоградусную жару, Блейза слегка пугает. Почти что Поттеры (а Теодор просто светится каждый раз, когда рядом с его именем ставится эта фамилия, ведь Тибериус Нотт крутится в гробу) гостят у Блейза чуть меньше недели своего странного не то отпуска, не то медового месяца. За это время они успевают побывать на двух конференциях, в трёх заплывах бог знает куда и на одном магическом шоу. Это выглядело бы как обычный медовый месяц, если бы Поттеры были бы в нём парой, а не тройкой. Тедди Люпин хоть и не Поттер по фамилии, по духу от авантюристов Поттеров не отличается. Ну, и если бы Поттеры перед этим поженились, как все нормальные люди перед медовым месяцем делают. Магическое шоу все трое оценивают на «четыре максимум, и то это потому, что Гарри очень мягкий». Магические конференции старших Поттеров (мадонна, они же не старые, почему Блейз уже думает о них, как о «старших Поттерах») впечатляют в меру, а вот старшие Поттеры впечатляют итальянскую гильдию чар довольно сильно. Теодор нарабатывал на мастерство разрушителя проклятий с их пятого года, когда узнал про проклятие Гринграссов и ведь наработал! Гарри, каким бы фрагментарным их образование в Хогвартсе не было, в университете видимо не отлынивали, да и библиотеку Поттеров перебрали совместно с Грейнджер. Они болтают с представителями гильдии полтора часа, попеременно занимаясь Тедди и подхватывая фразы друг друга. Блейз и одна из его коллег из гильдии зельеваров смотрят на это широкими глазами. Семьи у гильдейцев дело тонкое. — Сколько говоришь они женаты? — поднимает бровь Летиция, когда Гарри подхватывает Тедди на руки и уходит с ним играть, а Теодор продолжает их фразу на середине даже не запинаясь. — Они не женаты, — Летиция явно ему не верит, но видит бог, Блейз и сам бы себе не поверил, если бы не был назначен Теодором в друзья жениха полмесяца назад. Блейз начинает подумывать о том, чтобы откопать маховик и притащить Теодора к Гарри Поттеру за шкирку. Война бы закончилась в разы быстрее. Тедди они таскают практически везде, а если не таскают, то на нём защиты как мишуры на рождественской ели. Блейз сидит с Тедди два часа, когда Теодор решает, что им с Гарри срочно нужно уплыть на катамаране километров на пять подальше от берега. Блейз не винит его — провести время с будущим супругом без ребёнка — вполне понятное желание. — Гарри и папа кричат в пустоту, — разъясняет ему Тедди. Его волосы меняют цвет с Поттеровского чёрного на ярко-бирюзовый, а потом в цвет моря. Блейз закатывает глаза, но кивает. Мальчику четыре, незачем что-либо пояснять. Поттеры возвращаются взъерошенные, с мокрыми волосами и сверкающими глазами, но по ним видно, что они реально плавали. — Кричали в пустоту, — извещает его Теодор. Голос у него слегка хрипит, но губы не зацелованные. Грёбанные Поттеры, всё не как у людей!

***

Сентябрь 2002-го Визенгамот Теодору не нравится вот ни разу. Старые пни, в среднем старше Волдеморта, и зачастую едва ли не более консервативные, разве что менее радикальные. Гермиона переломит их всех через колено и Теодор будет кричать в её поддержку. Благо, он здесь ненадолго. Теодору нужно всего лишь получить что-то, что отец передал ему напоследок. Других наследников у Тибериуса Нотта нет, отец бы скорее удавился, чем позволил наследству «древнейшего и благороднейшего дома» уйти в руки кого-то, кто не приходился ему родственником. А Нотты всегда были в семье единственными сыновьями, проклятье иного не позволяло. Тот факт, что для этого ему надо пройти пять стадий проверки, Теодора весьма напрягает. Спасибо, что к стулу не приковали и не налили веритасерум, как на суде. Теодор никогда не сидел на скамье подсудимых, чистое предплечье спасло, но он видел на том кресле всех своих друзей. Всех. Надо ли говорить почему ему не нравится вся эта ситуация? — Вы Теодор Тибериус Нотт? — безэмоциональным голосом читает секретарь. Теодор кивает. — Вы знаете, что передал вам Тибериус Кантакерус Нотт? — Нет, я не знаю, — отвечает Теодор. Он и в правду не имеет ни малейшего понятия, что отец умудрился протащить в Азкабан и теперь хочет, чтобы это отдали Теодору. — После суда мы никак не пересекались, — секретарь морщится, но записывает. — Внесите предмет, — окрикивает секретарь. Младший сотрудник, тонкий и нелепый, едва ли старше Теодора, выскакивает в другую комнату и приносит коробочку. — Предмет был проверен на тёмные заклятия, можете не беспокоится. Теодор едва сдерживается от смеха. Думать, что заклятия отца могли снять в министерстве, просто гомерически смешно. Теодор даже в своих-то силах не уверен. Но он просто вежливо отвечает: — Благодарю, — и открывает коробочку. Серебряный медальон с витиеватой буквой «Джей» на крышке призывно блестит. Теодор захлопывает коробочку с громким щелчком. — Благодарю, — повторяет он. — Я сожалею, мне нужно идти. Теодор не хлопает дверью, не топает, даже не бежит, но под маской бушует шторм. Как он посмел?! Как он посмел оставлять её медальон у себя, как он посмел отобрать у него последний подарок матери и сказать, что уничтожил?! Это было его сокровище, его подарок и он посмел! Теодор резко останавливается. Да, отец мёртв. Да, он никогда не поймёт, почему Теодору так больно, но если Теодор представит, что он жив, то это ранит его также, как это ранит Теодора. Кантакерус Нотт написал «Справочник для чистокровных», указав свою семью одной из Священных двадцати восьми и выкинув оттуда Поттеров. Теодор Нотт собирается сделать обратное. Зал фактически пуст — совещание ещё не началось, но Теодора это и не волнует. Его всё равно пропустили бы. — Сэры, мадам, — коротко приветствует он тех, кто уже явился в зал заседаний. Все как один белые, словно снег. И Теодор без предупреждения, без прелюдий произносит: — Я, Теодор Тибериус Нотт, единственный сын Тибериуса Кантакеруса Нотта и Лорд дома Нотт, своей волей отдаю позицию дома Нотт среди Священных двадцати восьми, — слово «священных» выходит с шипением. — Дому Поттер. Я так сказал, да будет так! Магия вспыхивает, документ сплетается из золотых нитей. Теодор кивает самому себе, а затем, под влиянием момента, шутовски раскланивается перед хлопающими глазами председателями. Выкуси, Тибериус.

***

Октябрь 2002-го — У меня абсолютно нет слов! — всплёскивает руками Гермиона. Гарри усаживается на подлокотник кресла и складывает руки на груди. Они предвкушают шоу: чтобы у Гермионы и не было слов? Гермиона материт Теодора на протяжении получаса, ни разу не повторяясь в формулировках. — А нечего без предупреждения баланс в Визенгамоте менять! — взвивается на него Гермиона, когда Теодор, поймавший паузу в которую она делала вдох, пытается что-то сказать. — Я едва сумела успокоить волнения в партии! Она пожалуй больше беспокоится за то, что теперь свадьба Поттер-Ноттов никоим образом не сможет остаться приватной. Но Гарри это волнует мало, они не планировали особо скрываться, и Гермиона, видимо увидев их реакцию, сводит свои нравоучения к Визенгамоту. — Разве больше голосов это не хорошо для нас? — наклоняет голову Гарри. Они, конечно, знают, что не всегда, не зря Гермиона им мозги выедала уже года два. Но иногда побыть миловидной дурочкой было ве-се-ло. — Пожалуйста, никогда не идите в политику, — вздыхает Гермиона. Гарри и Теодор переглядываются и начинают смеяться. Никакой политики, Теодор скорее учить начнёт, нежели пойдёт в политику. — Ваша свадьба и без того будет самым большим политическим скандалом, — опять вздыхает она. Атмосфера тут же меняется. — Ох, не напоминай, — закатывает глаза Теодор. — На всё время нашей свадьбы предлагаю Скиттер связать и закрыть где-нибудь в подвале, — Гермиона кивает. Гарри закусывает губу. — Хотите я её засажу? — спрашивает Гермиона. «Убить проще, честно» проносится у Гарри и Теодора в мыслях. — У неё со времён войны ещё много грехов, если покопаться… — Теодор скашивает на Гарри глаза, но они качают головой. — Не будет Скиттер, будет кто-то другой, — Гарри улыбается. Это совсем не приятная улыбка. — А на этого кого-то у нас может и не быть материалов, — Гермиона ловит их взгляд и несколько раз очень быстро моргает. — Так что… Пригласим её на свадьбу. Пусть пишет, что хочет. — Гарри, она напишет много неприятных вещей, — старается смягчить Теодор. Гарри сладко улыбается. Гермиона хмыкает и тянется в карман за зеркальцем, которое Гарри ей сделали. Напишет Рону, а там уже и все остальные подтянутся. У Скиттер много недоброжелателей. — О, а она не захочет, — возражает Гарри. — Просто не захочет. У Гарри будет прекрасная свадьба и пусть вся грёбанная магическая Британия видит, что они счастливы.

***

Ноябрь 2002-го Когда Драко аппарирует по адресу на приглашении, он ожидает увидеть фамильный дом Ноттов: огромное чёрное, похожее на грот здание. Проводить свадьбы в фамильных домах — традиция, одна из тех, в которой Поттер мог и не разглядеть ничего предрассудительного. Но это место, обвешанное белыми и оранжевыми цветами, золотыми украшениями в виде клевера и роз, даже если и было когда-то частью собственности Ноттов, теперь ею точно не выглядит. — Драко, — окликает его Панси. Она одета совсем не так, как он привык: её тёмно-зелёное платье не вызывающее и не отвлекающее, из украшений только драпировка с серебром. Панси выглядит в нём свежо и следов сглазов на ней уже нет. — Здравствуй, — они не обнимаются, но Панси легонько сжимает его локоть. Блейз, подскочивший сбоку, её заморочками не страдает — его рука хлопает Драко по плечу и втягивает в крепкие объятия. Краем глаза Драко замечает, что Панси закатывает глаза. — Дракон, сколько лет не виделись! — Блейз улыбается во все зубы (острые), и приходит черёд Драко закатывать глаза. — Два года, — хмыкает он. — Я считал, — Драко был под домашним арестом, как и родители. По сравнению с Азкабаном это вообще чудо, достигнутое только тем, что Поттер выступил в их защиту. Панси засчитали год домашнего ареста в клинике в Швейцарии, опять же, только усилиями Золотого Трио. Блейз писал им всем письма, ввиду невозможности визитов. — За два года так много поменялось, — задумчиво мурлычет Панси, оглядывая зал. Заполняющие его люди делятся на очень чёткие категории: журналисты, в штатском и не очень; друзья и знакомые жениха, в лицах которых Драко узнаёт нескольких именитых разрушителей проклятий из Гильдии (неужели Тео всё-таки сдал на мастерство?); друзей и знакомых другого жениха (или невесты, как теперь Поттера звать?); и наконец абсолютное большинство — едва знакомых. Свадьба у Ноттов по масштабу едва ли не превосходит министерский Рождественский бал. И вся эта разношёрстная компания в ярких, цветастых и не менее разношёрстных костюмах, вопреки всем возможным дресскодам. Блейз, как и Панси, в тёмно-зелёном; Уизли и Грейнджер — в глубоком бордовом. Они — друзья жениха и невесты, и видимо, одеты в цвет. Драко опускает взгляд на свой бежевый костюм. В горле подступает какое-то странное неприятное чувство. — Да, очень многое, — отвечает он Панси. Она, даже если и отмечает его заминку, не комментирует. — Никогда бы не подумал, что Поттер вступит в брак с кем-то из наших, — Панси и Блейз смеются. — Поверь, они друг друга стоят, — улыбается Блейз. — Наш Теодор тоже в какой-то мальчик, который выжил, — шутка плохая и даже Блейз морщится. — Они похожи. Гарри тоже хватает амбиций, но она поддерживает Теодора, заземляет, я бы сказал. Слух Драко цепляется за это короткое «Гарри» и в горле снова образуется ком. Раздаётся звон. Панси и Блейз быстро прощаются с ним и торопливо встраиваются в процессию. Они идут сразу после жениха с невестой, но с большим отступом. Драко прикидывает в уме, кого они могли там поставить и в какой-то момент до него доходит, что если бы женился он, там шла бы мама и отец. Поттер в алом сари с золотыми украшениями, которые звенят при ходьбе. На Тео — явно что-то традиционное, названия чего Драко не знает, изумрудного цвета с вышивкой в виде золотых и алых цветов. На шеях у обоих длинные, белые венки. Поттер и Теодор идут к церкви вместе, рука об руку. Драко никогда не видел, чтобы Тео так улыбался. Даже под камерами, которые несомненно направлены на них, антисоциальный Теодор улыбается и смотрит исключительно на Поттера. Поттер периодически посылает псевдо-ласковые улыбки в сторону всех гостей, которые не слишком близки к ним, и через секунду возвращает взгляд на Тео, теперь уже ласковые по-настоящему. Так мама смотрела на отца на суде. Начинает играть весёлая, удивительно весёлая музыка, а не свадебный марш, и процессия двигается в сторону здания со смехом и окриками. Драко улыбается. Несмотря ни на что, это всё-таки счастливое событие. А уж со скандалом, который точно последует, Поттер и его друзья как-нибудь справятся.

***

Гарри и Теодор выслушивают священника с улыбками на лицах, а руки у них соединены. Чисто технически, это просто министерский работник, а не священник, но Джинни не заморачивается такими мелочами. Он принимает клятвы и совершает бракосочетание, значит священник. Гарри снимает свой венок из белых цветов, Теодор едва не зацепляется им за пуговицы, но в итоге всё-таки благополучно снимает. У них обоих руки буквально чёрные от росписи, контрастирующие с белыми цветами. «Чем темнее хна, тем крепче связь между семьями» вспоминает Джинни. Она ведь помогала расписывать Гарри руки, вместе с Луной и Гермионой. Если бы Гарри и Теодор оба не были сиротами, то с ними была бы и его мама. Немного грустно, что она — не человек, на котором Гарри женится, но это грусть по несбыточному и выдуманному. у Джинни никогда бы не было такой свадьбы, изменилось бы слишком многое. Да и при всей любви и уважении к маме, она бы наверняка сделала их свадьбу куда пышнее, чем Джинни хотелось бы. А белый превращает Джинни в бледную моль. Поттеры надевают венки друг другу на шеи и улыбаются так ярко, что кажется, что в зале становится светлее. Это индийская часть церемонии, вспоминает Джинни. Как обмен кольцами — без этого брак не считается браком. Впрочем, кольца у Поттеров тоже есть: Тедди, в зелёном костюмчике с красной вышивкой, очень серьёзный и гордый возложенной миссией держит золотые кольца на подушечке. Одно кольцо с массивным матовым чёрным камнем, другое усыпано мелкими светлыми камнями, блестящими от попадающего света. Священник коротко кивает в его сторону и Тедди, всё ещё очень серьёзный, аккуратно подходит к Поттерам. Он протягивает им кольца на подушке и Теодор треплет его по волосам явно привычным жестом. Тедди не уходит на прежнее место после этого, Гарри устраивает его рядом с Роном и Гермионой сбоку от себя. Кто-то в зале точно рыдает. Джинни даже готова поставить пару сиклей, что одна из этих кого-то — её мама. Поттеры обмениваются кольцами, не переставая улыбаться. Стандартное «Вы можете поцеловать невесту» не произносится, но произносится «Этот брак совершён» с отсутствующим гендерным намёком. Явно заранее оговорённая фраза, хмыкает про себя Джинни. Поттеры целуются и зал взрывается криками.

***

Кто-то стучит по стакану ложкой и раздаётся громкий смех. Теодор неловко забирается на стул, пытаясь не запутаться в краях своего не то пальто, не то рубашки. Голос в голове, слишком напоминающий голос Гермионы, говорит «это шервани, традиционный костюм». Что, у Рона вообще-то неплохая память! Гарри в своём новом наряде, в изумрудном платье с вышивкой запрыгивает на стул с громким смехом и тянется поцеловать мужа. Мерлин, его лучший друг вышел замуж, мысль до сих пор весьма дикая для Рона. Казалось, ещё совсем недавно он был уверен, что будет видеть в невестах свою сестру, а сейчас в невестах — его лучший друг. Мама утирает слёзы платочком, то и дело переглядываясь с папой. Они улыбаются, а во время их тостов даже Рон едва не расплакался. Гарри перемахнула через стол и кинулась их обнимать, под аккомпанемент всхлипов от гостей и звона огромной короны на её голове. Норвежские и Индийские традиции действительно слегка выбивают Рона из колеи, но если Гарри нравится, то кто он такой, чтобы ныть? Теодор — хороший человек, да и если думать, если Гарри так хочет выйти за Слизеринца, то Теодор — лучший выбор. Он не Пожиратель смерти, не пьюрист, ладит с Гермионой… Объективно, лучше Малфоя. От мысли, даже мимолётной, что Гарри мог выйти за Малфоя, Рона начинает подташнивать. Гости начинают топать ногами и Поттеры всё с тем же смехом залезают под стол. Видит Мерлин, норвежские традиции весьма странные, но Поттерам явно весело, так что Рон присоединяется к топающим.

***

— Теодор, — Астория осторожно стучит пальцами по его плечу. Большая часть гостей разъехалась, остались только действительно близкие. Тот факт, что она в эту категорию входит, Асторию весьма радует, хоть она и никогда не скажет вслух. Так не принято. — Ещё раз поздравляю. Теодор оборачивается к ней, и на его лице улыбка. Причём не такая, какая у него иногда бывала в Слизеринской гостиной, отстранённая и слегка похожая на оскал, а настоящая. — Спасибо, — кивает он. — У тебя всё хорошо? — Астория жмурится на секунду. На самом деле вполне, только проклятие в последнее время чуть чуть сильнее давит, но занимать Теодора своими проблемами на его свадьбе… — Прости, что не подошёл раньше, — Астория мотает головой. — Да, всё нормально, — отвечает она. От него журналистов отогнала только стоявшая за его спиной и поигрывающая палочкой Поттер с чрезмерно ласковым выражением лица. Если бы не она, вряд ли бы гости ушли, не получив в лицо что-то неприятное. Теодора было сложно довести, но если уж довели, то проклятий он не жалел. — Здравствуйте ещё раз, мисс Гринграсс, — раздаётся сбоку. Астория поворачивается на Поттер. Она выше Астории на полторы головы, но почему-то не вызывает того трепета, который вызывали другие люди такого же роста. У неё в волосах застряли рис и зёрна пшеницы, которые кидали в молодых. — Гарри, — выдыхает Теодор. — Что-то случилось? — Да нет, — пожимает плечами Поттер. — Панси и Драко аппарировали по домам, Блейз сказал, что оставит второй подарок и тоже пойдёт. Мои тоже расходятся. — Я тогда пожалуй тоже пойду, — выдыхает Астория. — Благодарю за тёплый приём, Леди Поттер. Это была прекрасная свадьба, — От Поттер пахнет цветами, а ещё слегка огнём. Она закатывает глаза. — Зови меня просто Гарри, хорошо? — просит она. — Ты подруга моего мужа, все его друзья зовут меня Гарри. Даже Драко, хотя это причиняет ему практически физическую боль, — они все фыркают. Астория вспоминает Драко Малфоя, с которым она сегодня долго разговаривала. Он выглядел как котёнок. — Хорошо, Гарри, — произносит она в ответ. — Тогда я — Астория, хорошо? — Гарри пожимает протянутую ладонь своей, до сих пор покрытой мозолями и хной, а затем втягивает Асторию в осторожные объятия. Она тёплая, хотя пальцы прохладные. Астории хочется спросить, не ревнует ли она. Хочется спросить «неужели Теодор не рассказал тебе про Дафну?». Она не спрашивает. Гарри слишком мягкая, чтобы конфликтовать с её сестрой и видит Мерлин, Астории очень не хочется выбирать в этом противостоянии сторону.

***

Гарри обнимает его со спины, кладёт голову на плечо и вздыхает. Её украшения, массивные бусы и золотые пуговицы, отчётливо чувствуются. Теодор вздыхает. — Пойдём разворачивать подарки? — спрашивает Гарри. Её волосы щекочут Теодору щёку. — Или спать? Тедди уже спит, — Теодор слегка откидывается на неё и прикрывает глаза. — Спать, — наконец решает он. Они разберутся со всем завтра.