Великий Огонь

Книга написана по историческим событиям, но не отражает точные исторические хроники

***

12-й месяц 1183-го года. Провинция Рикудзё, поместье Курихара.

      Бледная рука аккуратно выводила ровные линии тушью на пожелтевшем пергаменте. Черты складывались в иероглифы, означающие «благосклонность». Охико тихо выдохнула, оценивая свою работу и откладывая кисть. Взгляд невольно зацепился за небольшую кляксу на пергаменте, и девушка уже потянулась за следующим листком, как услышала тихий шорох из коридора за перегородкой.       — Госпожа, Тайёта-сама желает вас видеть, — служанка с тихим шелестом отодвинула сёдзи.       Охико повернула голову, боковым зрением наблюдая за склонившей голову слугой. В знак уважения к своей госпоже, та сидела на коленях. Курихара хмыкнула и вернулась к пергаменту с начертанными на нём иероглифами.       — Передай что скоро буду.       Служанка аккуратно закрыла створки и Охико услышала тихий топот ног.

***

      Охико остановилась у расписанными разными узорами сёдзи и аккуратно опустилась на колени, слегка постукивая по деревянному каркасу.       — Тётушка, вы меня звали? — девушка прислушалась к лёгкому шороху в комнате и немного отодвинула перегородку.              Комната Тайёты ничем не отличалась от остальных в поместье. Только на подножии токонома практически всегда лежали свежие белые хризантемы и курильница для благовоний.       Как только девушка зашла в комнату, она сразу же поклонилась, подходя к низкому столику и присаживаясь на дзабутон — напротив Тайёты.       Женщина была чуть старше среднего возраста, то было заметно по редкой седине в её черных волосах, которые были длиннее роста их носительницы. У неё были слегка грубоватые черты лица, отмеченные жизненным опытом, которые придавали ей некую строгость и властную силу, как и подобает главе клана. Но на самом же деле, Тайёта была очень доброй, внимательной, иногда действительно строгой, но справедливой. Уж Охико знала. Но к ней женщина относилась как к своей дочери.       Она практически с самого детства воспитывала Охико, когда та потеряла родителей. Томэй и Рёидэнши погибли во время лавины на горном перевале Курикара. Весть о смерти главы клана и его жены принёс горный монах, что заметил небольшой отряд похороненный под снегом. Монах узнал их по родовому гербу и сразу же понёс весть в поместье Курихара. Рёидэнши — отец Охико — был когда-то учеником этого монаха, потому, для старца смерть его ученика — большое горе. Но больнее всего было Тайёте — Томэй приходилась ей младшей сестрой. Тайёте пришлось взять на себя роль главы клана, так как кроме неё было некому. У неё не было братьев, только младшая сестра.       Потому в комнате её тёти на токономе лежат всегда белые хризантемы. Тайёта по сей день носит траур по любимой младшей сестрёнке. Она воспитывала Охико как свою родную дочь: давала ей любовь и заботу. Она давала девочке всё, дабы та ни в чём не нуждалась. Тайёта сделала всё, чтобы родители Охико гордились своей дочкой.       — Так зачем вы меня звали? — тихо спросила девушка, смотря на хризантемы по левую руку от неё.       Женщина напротив слабо улыбнулась и мелкие морщины сеточкой проявились в уголках её глаз. Она отставила на столик керамическую чашку с ароматным чаем и слегка сжала ткань своего кимоно.       — Охико, дорогая, ты помнишь пять лет назад мы с тобой были на приёме у Императора в Хэйан-кё? — женщина внимательно наблюдала за девушкой.       — Да, помню, — задумчиво ответила Охико, переводя взгляд карих глаз с хризантем на Тайёту. — К чему вы вспомнили, тётушка?              — Тогда я познакомилась с главой клана Такаяма. Они навестят нас в конце зимы с предложением заключить брак между тобой и Тецуо — сыном главы их клана.       Женщина тяжело выдохнула, ожидая реакции Охико. Та сидела неподвижно, смотря в столешницу.       — Почему именно я? — спустя долгое молчание спросила девушка.       — Тебе как раз через несколько месяцев исполнится семнадцатый год, тот самый возраст для бракосочетания, — женщина достала из рукава зелёного кимоно свиток и положила перед Охико. — Они оповестили меня о своём решении в этом письме.       Девушка перевела взгляд на кусок пергамента, но не притронулась к нему. Брак ей не был нужен. Она никогда не гналась за любовью, нежными чувствами к юношам. Девушка считала, что это принесёт ей больше горя, нежели счастья. Тем более в такие неспокойные времена… Жить каждый день в надежде на то, что твой муж вернётся живым с поля боя и растить его дитя, которое бы напоминало о нём? Нет уж, увольте. Охико не была согласна на такое.       Кроме того, девушка не хотела терять свою свободу, которой она жила. Она просыпалась каждый день и знала, что ей предстоит сделать: занятия каллиграфией; уроки на музыкальных инструментах; чтение; упражнения с катаной, нагинатой или стрельба из лука; охота; проведение чайных церемоний в кругу близких; сочинение хайку; помощь тётушке по хозяйству, и многое другое, чем Охико действительно жила и не хотела терять из своей жизни.       Девушка призналась себе, что брак для неё — потеря её свободы действий, решений. Ведь тогда ей придётся следовать традициям клана мужа, слушаться его во всём, потакать ему. Продолжать его род, растить его детей… Это было чуждо для Охико.       Учитывая, что этот брак предложили сами Такаяма, девушка задумалась об их условиях и выгодах, которую они преследовали. Охико была уверена, что это было связано с политической точки зрения, но только… Что такого могли им предложить Курихара, чего бы не смогли предложить другие кланы? Девушка решила обдумать это ещё раз, что-то подсказывало ей, что за предложением связать узы, лежало нечто большее и для Курихара это было бы вряд ли выгодно.       Клан Такаяма действительно был многоуважаемым в Хэйан-кё. Про них знала чуть ли не вся страна. То были самураи, чью волю не сломить, а решение не изменить. Если они поставили перед собой цель, значит они добьются её любой ценой. Так о них все говорили. Охико не понаслышке знала про все их поступки, которые очень помогли государству в своих делах. Можно сказать, что действия Такаяма при смуте Хэйдзи, хоть и косвенно, но поспособствовали расцвету власти дома Тайра при дворе. Охико не верила в то, что это было просто совпадение. Слишком всё было складно и последовательно.       — Тётушка, могу я отказаться? — тихо спросила она, поднимая заинтересованный взгляд.       — Охико, милая, пойми меня — я хочу лишь счастья для тебя, чтобы ты создала свою любящую семью… — аккуратно начала женщина. — Да и я не молода уже… Моя дочь скоро родит ребёнка. Я вижу, как Хадзёка счастлива вместе с Таскэ, того же счастья я и хочу для тебя. Тебе нужна опора и поддержка в виде надёжного плеча мужа, на которое ты смогла бы положиться.       Тайёта по-доброму смотрела на Охико, надеясь на её понимание.       — Но тётушка, я и так счастлива. Я не нуждаюсь ни в чьём плече, потому как я сама по себе сильная и смогу справиться со всеми трудностями, — немного холодно ответила девушка.       — Охико, это достопочтенный клан самураев, подумай об этом. Я знаю твой нрав, посему, думается мне, что Такаяма младший более чем достоин быть подле тебя, — мягко начала напирать женщина. — Будь благосклонна.       Охико поджала губы, опуская взгляд. Она понимала, что тётя старается для неё и хочет как лучше. Но девушка уже начала подозревать что-то неладное здесь, а посему, немудрено, что Тайёте пустили пыль в глаза, заставляя не видеть всей реальной картины. Она встала из-за стола и низко поклонившись, проговорила:       — Простите, за мою резкость, но своего мнения я не изменю: мне не нужен этот брак, — она закусила нижнюю губу, мысленно прося ещё раз прощения за свои грубые слова. — Простите ещё раз, я хочу удалиться.       Не дождавшись разрешения, девушка выпрямилась, развернулась и проследовала на выход из комнаты. Женщина грустным взглядом смотрела, как закрываются сёдзи.

***

      Хруст снега под копытами сопровождал Охико на протяжении всей погони за оленем. Когда у неё было дурное настроение, она либо упражнялась с катаной, либо шла на охоту. Обычно она брала с собой кого-то из слуг, но сейчас ей действительно хотелось побыть одной, чтобы всё хорошенько обдумать.       Олень бежал быстро, но вороной конь Охико не отставал, ловко перепрыгивая препятствия в виде поваленных деревьев и больших сугробов.       Земли Курихара находились практически на самом севере страны, в провинции Рикудзё, потому зимы были продолжительными и холодными. Но как бы там не было, Охико любила место, где они жили. Белый снег успокаивал и отрезвлял разум, так же, как и холод. Она любила иногда любоваться внутренним белоснежным садом, сидя на энгаве. А ещё зимой легко можно было охотиться на дичь, ибо все следы отчётливо видны на снегу.       Девушка быстро достала стрелу и натянула тетиву, прицеливаясь в животное. Сосредоточившись, она легко отпустила перьевой конец, но в цель так и не попала, так как олень резко повернул в другую сторону. Охико чертыхнулась, натягивая поводья на себя, заставляя коня поворачивать в ту сторону. Неожиданно её взгляд увидел стрелу, пролетевшую мимо неё в оленя. Она попала точно в шею. Животное замедлило бег, пока не свалилось в снег, пачкая белоснежное покрывало своей кровью. Девушка натянула узду, заставляя коня подняться на дыбы и остановиться.       — Вот ты где, — девушка обернулась на голос. — Таскэ, на гнедом коне, в таком же, как и у неё наряде каригину, приближался к ней.              Они часто с мужем её двоюродной сестры, Хадзёкы, охотились или упражнялись на мечах. Они были друг для друга как старший брат и младшая сестра, и всегда могли положиться друг на друга, несмотря на разницу в возрасте в десяток лет. Таскэ на вид казался очень мягким и нежным мужчиной — так о нём поначалу отзывалась Хадзёка. Но как только его узнали чуть поближе, стало ясно — в душе у него сердце благородного воина, что способен на всё ради близких ему людей.       Таскэ был родом из семьи купцов. Вроде, у них даже клана не было своего. Хадзёка случайно познакомилась с ним в столице, когда была возраста Охико. Таскэ понял, что это любовь с первого взгляда и пытался добиться её внимания всеми способами. Поначалу, Курихара Хадзёка не замечала его, пока тот не спас её от взбесившегося коня, что мчался на неё. Так и вышло, что после этого, она всё-таки обратила на него внимание. А потом уже и свадьба. Таскэ взял её клановую фамилию. Вот только долго у них не получалось зачать дитя. Только в прошлом году, девушка заметила, что кровавые луны перестали идти. Радости то сколько было.       Охико слабо улыбнулась, переводя взгляд на мёртвого оленя.       — Ты что тут делаешь? Почему не с Хадзёкой? — спросила девушка, когда его конь сбавил скорость и остановился рядом с ней.       Таскэ слабо усмехнулся, стряхивая с черной куртки Охико снег, осыпавшийся с ветки.       — Она послала меня вернуть тебя, когда твоя служанка Кико оповестила нас о том, что тебя нет в твоих покоях, — просто ответил мужчина, похлопывая коня по шее. — Матушка Тайёта нам всё рассказала.       Охико тяжело вздохнула, выпуская пар изо рта. Она потрепала гриву своего коня, ещё раз мысленно прося прощения у тётушки. Таскэ слез с коня, подхватывая закреплённую на седле верёвку и подходя к оленю.       — Знаешь, Тайёта-сан хочет лишь хорошего для тебя. Я понимаю, брак с тем, кого ты не любишь и не знаешь даже, — он замолчал на некоторое время, наклоняясь к дичи и завязывая верёвку на его конечностях, — не то, чего ты хотела для себя, но…              — Таскэ-кун, я не желаю никакого брака, — немного резко перебила девушка, переводя взгляд с Таскэ на лес вокруг них. — Я просто хочу спокойной жизни.       Мужчина поднялся, подходя к своему коню и подвязывая верёвку обратно к седлу. Его взгляд остановился на безучастном лице девушки, что смотрела вглубь леса. Он ловко забрался в седло, поправляя поводья.       — Отчего же ты приняла такое резкое решение? — он слегка стукнул коня по бокам ногами, поворачивая голову животного в обратную сторону за узду.       Девушка развернула своего коня, нагоняя мужчину.       — Знаешь, Таксе-кун, тётушка до сих пор несёт траур по погибшей сестре, — девушка поджала губы, вспоминая очертания матери по рассказам служанок и Тайёты, — и я вижу какая тоска и горечь сидят в ней, а потому, не хочу такого же для себя. У нас сейчас неспокойное время в стране, ты это знаешь… Это не по мне.       Мужчина внимательно слушал, иногда кидая взгляд на девушку. Он отчасти понимал её чувства: она не хочет переживать чувство утраты близкого человека. Когда-то и он сам сталкивался с этим. Его родная младшая сестра умерла в раннем детстве от болезни, происхождение которой так и не получилось узнать. Местные лекари ничем не смогли помочь. Даже высланные из столицы лишь разводили руки, пичкая какими-то отварами. Но судьба решила иначе.       — Ещё знаешь, что мне не даёт покоя, — задумчиво протянула девушка, вглядываясь вперёд, — почему же Такаяма выбрали наш клан? Почему я? Думается мне, что не всё с ними так просто. Подозрительно уже то, что имея множество вариантов в столице и рядом, они обратили свой взор сюда. Сложно понять, что конкретно им нужно от нас, — девушка замолчала, копаясь в своих мыслях, пытаясь найти ответ на вопрос.       — Мне кажется, ты слишком много думаешь по этому поводу, — с лёгкой усмешкой проговорил мужчина, на что девушка возмущённо вздохнула, — ты всегда была такой: всё анализировала, искала причину, думала о последствиях. Это действительно важно. Будь ты мужчиной, то была бы отличным стратегом. Это все в нашем клане давно поняли.       Таскэ перевёл взгляд на серьёзное лицо названной сестры. Снова она задумалась о чём-то, наперёд уже представляя свои дальнейшие решения и последствия от них.       — Но знаешь, в чём-то ты и права. Это действительно немного странно, ведь, насколько я помню, наш клан всегда был в нейтральных отношениях с другими. Что тут и говорить, думалось мне, что Такаяма даже не знают о нас.       — И не узнали бы, если бы на императорском приёме пятилетней давности не заметили нас, — тяжело вздохнув, пропела девушка.       Мелкие хлопья снега медленно кружились в воздухе, опадая наземь. В предшествии вьюги и сумерек, пара перешла с обычного шага на галоп, гоня коней к поместью.       Когда они уже подошли к воротам поместья, их встретили слуги. Таскэ передал им верёвку с привязанной к ней дичью и слез с коня. На пороге дома его встречала Хадзёка в утеплённом кимоно цвета лазури и накинутым на плечи тёплым хаори розового цвета. Хоть кимоно и было многослойное, оно не скрывало округлый живот, в котором зародилась новая жизнь. Таскэ с улыбкой подошёл к жене, обнимая. Охико улыбнулась, но когда на порог вышла Тайёта в зелёном кимоно с коричневой подкладкой, девушка скрыла улыбку переводя взгляд на слуг, что уводили гнедого коня Таскэ в стойло. Девушка в последний раз кинула взгляд на свою небольшую семью и, слегка стукнув коня по бокам, направила его за слугами.       Поздний вечер заставлял тени в поместье становиться длиннее. Слуги начали разжигать в комнатах очаг, который дарил тепло жителям дома. Охико сидела в своих покоях, читая древние свитки их клана. В них она находила много разных интересных моментов, которые считала необходимым знать каждому из Курихара. Блёклое пламя свечи освещало старый пергамент жёлтого цвета. Девушка немного щурила глаза, вчитываясь в текст. Вдруг из-за перегородки послышались лёгкие шаги.       — Охико, могу я войти? — тихий голос Тайёты прервал девушку, заставляя перевести взгляд на сёдзи.       Женщина вошла в комнату, бесшумно закрывая за собой сёдзи и присаживаясь по правую руку от Охико на подушку. Девушка не отрывала взгляд от пергамента, делая вид, что сосредоточена на тексте.       — Охико, — неуверенно начала женщина, — я понимаю твои чувства: ты боишься, но…       — Тогда почему вы согласились на это, тётушка? Почему не пошлёте посыльного с отказом, — перебила женщину Охико немного холодным тоном.       — На самом деле, — Тайёта опустила виноватый взгляд на руки, сминавшие ткань кимоно на коленях, — я ещё в ту встречу пять лет назад согласилась на их предложение. Их визит — всего лишь формальность.       Сердце Охико пропустило удар, а пальцы нещадно сжали пожелтевший свиток, сминая. Звук мнущейся бумаги остановил девушку, и она со вздохом отложила пергамент на низкий столик.       — Так значит, всё уже давно решено было? И моё мнение уже никого не интересует? — холодно и резко спросила Охико больше себя, чем женщину.       — Милая, я действовала с мыслью о твоём благополучии, — встрепенувшись проговорила Тайёта, — Тебе нужно строить свою жизнь и не цепляться за меня и остальных.       Охико с прищуром рассматривала лицо женщины. Было у неё подозрение, что тётушка действовала не столь из благих намерений, сколько из-за страха перед общественностью. Девушка понимала, что та боялась косых взглядов в сторону их клана. Боялась потерять возможность бывать на приёмах у Императора. Но юная Курихара не осуждала Тайёту. Она понимала, что связи, хорошее отношение с общественностью и высший свет очень важны для глав любого семейства.       Девушка вовремя прикусила язык, чтобы не наговорить резкостей. Конфликт ей сейчас не нужен.       — Просто вы не думали, что это странное предложение от них? — с неким задором спросила девушка. — Почему они выбрали именно меня? Здесь определённо есть какой-то подтекст, который бы был выгоден им. Не думается ли вам о том, что Такаяма не так просты, как кажется? В столице, насколько мы знаем, есть много подходящих кандидатур для продолжения их рода. Но выбрали они почему-то меня…       — Хватит, — немного резко остановила её женщина, на что девушка удивлённо хмыкнула, — ты слишком много берёшь на себя, рвясь уличить их в чём-то тёмном.       Охико чувствовала раздражение, витавшее вокруг женщины. Девушка поджала губы, опуская взгляд. Курихара впервые видела, чтобы тётя пришла в негодование от высказываний Охико.       — Я советую вам, тётушка, ещё раз обдумать всю ситуацию. До конца зимы ещё два с половиной месяца. Можно ещё исправить то, что вы сделали, и тогда удастся избежать больших проблем, — спокойно произнесла Охико снова беря в руки пергамент.              — Не смей указывать мне, — недовольно прошипела женщина, — я сделала правильный выбор — позаботилась о твоём будущем…       — Будущем, где я буду в заточении, вынужденная потакать всему, что скажет муж? — укоризненно спросила девушка, распрямляя на низком столике пергамент. — Нет уж, я не согласна с этим, тётушка, уж простите меня. Коли на то пошло, предоставьте тогда мне право выбора.       — Ты даже не знаешь, что это за человек, и ты не смеешь…       — Вот именно, я не знаю, что это за человек. Мои опасения, относительно моей будущей судьбы — не беспочвенные. Я сказала вам своё мнение и менять его не собираюсь, — холодно отрезала девушка, устремляя взор в текст в руках.       Тайёта лишь возмущённо вздохнула и, резко поднявшись с дзабутона, скрылась за ширмой в коридоре. Охико прикрыла усталые глаза, вздыхая.              Женщина смахнула слезу со щеки, вспоминая разговор с Охико. Как же она была похожа на своих родителей… Её отец был таким же рассудительным и всегда мыслил наперёд. Не зря когда-то он служил одним из командиров императорской армии. Он был гениальным стратегом, одним из лучших. Его награды до сих пор хранятся в их, с Томэй, комнате.       А Томэй… Охико просто её копия… Она такая же добрая, как мать. В детстве она часто пыталась всем помочь, как и Томэй. От неё ей досталась искренность, прямота и немного упрямства, дабы отстаивать свою точку зрения.       Женщина тяжело вздохнула, вытирая влагу с щёк. Она в который раз вспоминала тот злополучный день пятилетней давности…

***

1179 год. Императорский дворец.

      Просторная зала, битком набитая людьми в разных клановых одеяниях была душной и шумной. Тайёта потеряла из виду Охико и направилась на её поиски из дворца. Она знала, что девушка не особо любит такие мероприятия, но посещает их из необходимости узнать что-то новое, полезное и интересное в мире. Обычно, когда ничего интересного ей не удавалось услышать, то сразу убегала в сад. Тайёта не упрекала её, ведь понимала: ей и самой не особо было приятно нахождение здесь.       Девицы в ярких макияжах и одеждах мусолили сплетни, собирая их с каждых углов. То это были последние актуальные цвета в одежде, то измена супруга той, кого все обсуждали, то новый завоз опиума. И на этом сплетни не заканчивались. Тайёта не видела ничего полезного и интересного в обсуждении чьей-то жизни. Это как копаться в грязном белье. Зачем? Увы, женщине этого было не понять.       Мужчины на таких мероприятиях не были лучше. Особенно местная знать, что кроме жирного куска чужой территории, заморских яств, да бутылки сакэ не желала знать. Однако, не все такие были.       Были и те, что, как и Курихара, на таких мероприятиях выуживали интересную и актуальную информацию из всего этого невежества.       Тайёта, выйдя на открытую веранду, вдохнула полной грудью. Здесь и дышалось легче, чем в том душном помещении. Она понимала племянницу, отчего та так не любила эти приёмы. Женщина начала взглядом выискивать девушку в саду, что красиво обрамлял дворец со всех сторон.       — Прошу прощения, Курихара Тайёта? — грубый мужской голос заставил женщину обернуться.       Перед ней стоял высокий статный мужчина, примерно её возраста в кимоно чёрного цвета. На рукавах был вышит камон их клана — высокая тёмная гора на фоне голубого неба. Тайёта сразу узнала его — семейство Такаяма. Его длинные волосы были уложены в традиционную причёску, а за поясом висела катана, ножны которой были перевязаны синей лентой. Взгляд был уверенный, с ноткой высокомерия. Оба поклонились друг другу.       — Доброго вечера вам, — вежливо отозвалась женщина, — вы же Такаяма Таттобу, верно?       — Как вы проницательны, — с улыбкой произнёс мужчина, устремляя взор в сад.       — Чем же я обязана вашему вниманию? — вопрошала Тайёта, подойдя ближе к перилам энгавы, продолжая выискивать Охико.       Она не понаслышке знала кто такие Такаяма. Слава вокруг них за последние года возросла. Насколько она помнила, они за короткое время стали приближены к Императорскому двору за свои заслуги.       — Непривычно видеть такую красивую женщину в одиночестве, — с улыбкой на губах заметил Таттобу. — Где же ваш муж?       — Мой муж умер, — тихо проговорила она, не поворачиваясь к мужчине, — уже очень давно…       — Простите, не знал.       — Ничего страшного, — с лёгкой улыбкой повернула к нему голову, — вы действительно не знали.       — Моя жена тоже умерла, — спустя некоторое время молвил он, — умерла, но оставила след в виде нашего сына.       Женщина с грустью кинула на него взгляд, кивая. Она знала, какого это — терять дорогих сердцу людей.       — А у вас, дочь или сын? — как бы невзначай поинтересовался Такаяма.       — Дочь, скоро выходит замуж, — с тёплой улыбкой проговорила женщина, вспоминая свою Хадзёку.       — Это вы с ней сегодня прибыли на приём?       Тайёта подозрительно сощурила глаза, но Таттобу не видел её лица. Что-то подсказывало ей, что самурай здесь не только ради светской беседы.       — Это моя племянница.       — Племянница?       — Да, — немного растерянно пролепетала женщина, — её родители погибли после её рождения…       Образ младшей сестры стоял перед глазами. Тайёта сдержала себя, дабы чувства не вырвались наружу в виде слёз.       Таттобу хмыкнул, кивая. Они молчали некоторое время, каждый находясь в раздумьях.       — А её отца случайно не звали Курихара Рёидэнши? — осторожно спросил самурай.       — Да, а откуда вы…       — В своё время, я был под его предводительством в одном из полков, — ностальгическая нотка проскользнула в его голосе, — он был хорошим командиром, все его уважали… Можно сказать, что я ему обязан всем тем, что имею сейчас.       — Вот как, — кивнула Тайёта.       Охико долго не было, она начала волноваться за племянницу. Женщина знала, что в случае чего, та сможет постоять за себя. Томэй оставила своей дочке подарок в виде танто, которое должно было попасть к девочке в день её восемнадцатого дня рождения. Но Тайёта решила, что чем раньше — тем лучше. Она уже хотела пуститься на поиски Охико, как Такаяма остановил её:       — Курихара-сан, у меня есть небольшое предложение к вам, — тихо проговорил мужчина.       Женщина вопросительно перевела на него взгляд.       — Как вы смотрите на то, чтобы ваша племянница и мой сын, Тецуо… Связали наши кланы узами брака? — он выжидающе смотрел на неё.       — Почему именно мы?       — Считайте, что это мой долг перед Рёидэнши-саном — позаботиться о его дочери, — он отвёл взгляд, изображая скорбь на лице, — знаете, мы ведь с ним, были бок о бок на полях битв, не раз прикрывали друг друга, стали товарищами. Он как-то сказал, что в будущем, наши дети создадут прекрасный союз. Он говорил это с таким воодушевляющим лицом, как наяву вижу его.       Мужчина горько усмехнулся, опираясь локтями о перила. Тайёта видела его скорбь и грусть за погибшем товарищем. Она опустила взгляд, теребя широкий рукав кимоно цвета свежей листвы.       — Вот вы где, отец, — оба обернулись на голос юноши, что так же, как и Таттобу, был в чёрном кимоно, с катаной за поясом. Только волосы были намного короче, чем принято у самураев. На вид, он был на несколько лет старше Охико.       — Тецуо, познакомься, это Курихара Тайёта, её племянница — дочь моего сослуживца, помнишь может, Рёидэнши, — Такаяма представил сына женщине. Тецуо низко поклонился, Тайёта склонила голову.       Он был практически копией Таттобу: те же острые черты лица, бледная кожа, тёмные глаза, в которых, в отличие от отца, плескалась небольшая усталость и раздражительность. Ростом он был практически как Тайёта.       — Тайёта-сан, что вы думаете о моём предложении? — Женщина чувствовала этот выжидательный взгляд, даже нетерпеливый, — Тецуо, побудь здесь, мы пройдёмся в сад, есть некий разговор.       Женщина поджала губы, нехотя отходя от перил, спускаясь по лестнице с помощью руки Таттобу. Отпрыск Такаяма скрылся вновь во дворце, так что мужчина мог спокойно обговорить своё предложение.       — Я понимаю — неожиданное заявление. Но и мы в долгу не останемся. Когда ваша племянница войдёт в состав нашего клана, часть наших земель также будет принадлежать вам, как и ваши нам. Насколько я помню, ваши имения находятся на крайнем севере, что, возможно, доставляет вам немало хлопот, — женщина сразу вспомнила один из немногих неурожаев, что им пришлось пережить, — не обойдётся и без повышения в социальном статусе. Мы примем ваших мужчин, юнцов на службу, а вместе с тем, больше общих крестьян — больше дохода в виде риса и другого продовольствия. Не забывайте про выгодное расположение — наши имения находятся в Хэйан-кё.       Женщина внимательно слушала, подмечая каждую деталь, что выгодна была бы дому Курихара. Её пост главы скоро должен сменить Таскэ. Она конечно знала, что муж дочери очень умён. Но Таттобу был прав — расположение их земель на крайнем севере действительно иногда предоставляло немало хлопот. Чего уж говорить, переселение в столицу было хорошим вариантом для подъёма экономики их клана. Учитывая, что торговые пути сходятся в Хэйан-кё. Эта возможность могла обеспечить хорошее будущее их потомству. Тайёта и сама понимала, что Охико в будущем предстояло выйти замуж. Она была своенравной, по своему сильной и очень умной. Женщина не хотела, чтобы её судьба окончилась старостью в одиночестве родового дома. Да и найти действительно подходящего для неё мужчину было сложно. Такой шанс выпадает не так уж и часто.       — Но как же быть с не спокойствием вокруг столицы? — с тревогой спросила женщина.       — Я вас уверяю, конфликт, который вы имеете ввиду, практически разрешился. Наши воины делают всё возможное для того, чтобы граждане страны жили в мире и спокойствии, тем более в столице, — тон мужчины вселял надежду и было желание верить его словам. Тайёта знала, что Рёидэнши выбирал себе хороших товарищей.       — Но что вы получите взамен? — подозрительно спросила Курихара.       — Как я уже сказал, прибавление в рабочей и военной силе, небольшая часть ваших земель, как приданное невесты. А также, счастье моего сына и дочери давнейшего товарища, — Таттобу тяжело вздохнул, и женщина услышала в этом вздохе некую печаль и надежду.       Курихара задумалась. Предложение действительно имело выгоду для обоих кланов. Она пыталась уловить что-то подозрительное, но мужчина так искренне и убедительно говорил, что женщина прониклась его словами. Она смутно помнила, но у Рёидэнши вроде как действительно на службе был верный товарищ, с которым они бок о бок сражались на полях битв. Мысли перекрывала возможность предоставить благополучное будущее своей дочери, её детям и Охико.       Их земли им отдали ещё очень давно. Задача клана Курихара была сдерживать набеги Айнов, дабы те не пробрались в глубь страны и не разорили её. Так уж получилось, что семейство даже породнилось с древним племенем. Кто-то перешёл во владения Курихара как крестьянин даймё. Чаще всего, то были женщины с детьми и старики. Кто-то благородно вступил в ряды небольших отрядов самураев (которые, естественно, начали увеличиваться всё больше и больше), где их обучали азам владения оружием и искусствам боя. Были и те, кто решил остаться верным своим древним традициям и привычному укладу жизни, а именно, остаться в племенах. Курихара придерживались всегда мирной политики. Никого не заставляли насильно примкнуть к ним. Всё решалось мирным путём, через договоры и помощь друг другу. Так и сложилась их жизнь на крайнем севере.       Сейчас же осталось мало враждебных Айнов. Большинство уже родили потомство, которое сейчас населяет имения Курихара и служит на защите стен дома. Потому, думалось Тайёте, что надобности сдерживать натиски дикого племени не было. Женщина помнила из древних свитков их семейства, что когда-то очень давно, клан Курихара основался как раз около Хэйан-кё. По сути, предложение Такаяма, было сродни билету на давно забытую родину.       — Что же, я согласна на ваши условия, но взамен давайте подождём ещё пять лет, — женщина выдохнула, устремляя слегка обеспокоенный взгляд в сад.       — С вами приятно сотрудничать, что же, хорошо, когда подойдёт срок, мы отправим вам письмо, — тон мужчины стал чуть бодрым.

***

      Эти воспоминания пронеслись в голове, словно стрела, выпущенная из туго натянутой тетивы. Только попала она не в дичь, а глубоко в сердце женщине. Правильно ли сделала Тайёта, раз согласилась на это предложение пять лет назад? Если честно, она думала, что это всё случилось с ней во сне. Но письмо от Такаяма, действительно пришло спустя пять лет. И тогда уверенность Тайёты в правильности своего выбора слегка треснула. То была маленькая трещинка, неприметная. Но женщина боялась, что со временем, эта трещинка превратится в огромный раскол и будет уже поздно что-то исправить.       Во всяком случае, она верила в то, что жизнь её клана, её внуков, дочери и Охико станет во много раз лучше. Она действительно согласилась на это, исходя из личной добродетели. Только, как и ожидалось, Охико восприняла это решение в штыки. Но было поздно поворачивать. Тайёта понимала, что отказ достопочтенному самурайскому роду может обернуться против них. Да и что поделать, таковы традиции и обычаи их страны. Что же, во всяком случае, Охико придётся смириться с этим решением. Женщина понимала, что на это нужно время, но, зная племянницу, этого времени могло не хватить, да его у них и не было.

***

      Охико, тем временем отложив древний манускрипт, принялась расхаживать по своим покоям, пребывая в глубоких раздумьях над сложившейся ситуацией в её жизни. Что же, походу, выбора у неё нет, и ей придётся выйти замуж. Девушка ущипнула переносицу указательным и большим пальцем. Нет, она не собиралась сдаваться. Она не станет собачкой на цепи у Такаяма. Она точно придумает что-то, что поможет избежать этого.       Девушка остановилась посреди комнаты, кидая взгляд на низкий столик со свитком.       — Кико, — немного повысив тон, девушка позвала свою личную служанку.              С самого рождения Охико, Кико была её личной слугой. Девушка знала, что ей можно доверять и положиться на неё. Они, можно сказать, были близкими подругами, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте. Прошли многое: и секретные вылазки Охико из поместья в детстве, мелкие пакости, которые девушка сейчас и не вспомнит, даже ночные прогулки на конях в лесу без сопровождения. Поэтому Курихара знала, что на слугу можно положиться.       — Да, госпожа, — Кико практически всегда была подле Охико, в смежной комнате. Если её госпоже что-то требовалось, то девушка готова была это исполнить.       — Сможешь раздобыть немного свитков о клане Такаяма? Их историю, в общем, любую связанную с ними информацию? — Курихара никогда не сомневалась в ней, но если задание было сложным для слуги, то девушка никогда не злилась и не наказывала Кико. Так и сейчас: даже если та не сможет его выполнить, Охико лишь досадно вздохнёт и сделает всё сама.       — Постараюсь сделать всё возможное, госпожа, — слуга склонила голову, закрывая перед собой сёдзи. Охико, услышав шорох, оповещающий о том, что Кико ретировалась из своей комнатки, хмыкнула.       Она не собиралась встречаться с врагом лицом к лицу, не зная про него. По её мнению, Кико должна была справиться, ведь девушка знала, что у той есть знакомые, у которых, в свою очередь, есть другие, и так по цепочке. В любом случае, Курихара знала к кому обратиться, если нужны слухи или любые замеченные действия интересующего человека.       Но к несчастью девушки, никаких грязных слухов, противозаконный действий, про Такаяма не получилось найти. Охико с досадой вздохнула, кусая нижнюю губу. Прошло уже полторы недели после того разговора с Тайётой. Девушка не избегала её, но не хотела разговаривать. Женщина тоже не предпринимала попыток заговорить с племянницей. Охико считала, что так оно даже лучше. Тётушка не узнает о том, что юная Курихара копает под Такаяма.              Был вариант, что вся чёрная информация хорошо скрывается. Или, у Такаяма были специальные люди, которые убирали бы за ними следы. Во всяком случае, никаких странностей за этим кланом не было замечено. Курихара не могла в это поверить, а потому, решила обратиться к ней.       По тёмным улочкам столицы, что были ближе к жалким землянкам, расхаживала небывалой красоты девушка. Её фигура привлекала многих, как знатных, так и бедных мужчин. Но только никто из них так и не был удостоен даже её взгляда. Даже сейчас, находясь в каком-то рваном кимоно, на который было накинуто старое меховое хаори, какие-то местные пьянчуги начали что-то кричать ей вслед. Девушка сморщила аккуратный носик, ускоряя шаг. Её роль здесь была выполнена.       Фуккацуми была отличным информатором, которая знала всё обо всех в столице и даже за её пределами. Не было ни единого зазнавшегося даймё, что не обращался бы к ней, дабы узнать сколько-нибудь информации о другом феодале, чтобы обыграть его и забрать часть земель. Конечно девушке и дела не было до чьих-то жизней. Платили ей хорошо, а это — самое главное.       Но кроме этого, она подрабатывала ещё и музыкантшей в небольшом трактире, на одной из улочек центральной части Хэйан-кё. Собственно, там она и находила заказчиков, вернее, они сами к ней приходили. В трактире девушка могла играть на кото, сямисэн, биве и сякухати. Бывало днём, а то и ночью, она была опытным разведчиком, что мог перевоплотиться в кого угодно и пробраться куда угодно, и так же скрыться, когда угодно. Фуккацуми думала оставить это опасное дело и основаться где-нибудь в глубинке, где её никто не найдёт. Столица была ей противна.       Дойдя до кромки лесополосы, девушка оглянулась и, не найдя за собой слежки, быстро скрылась за голыми кустами. Землянка, до которой пришлось идти примерно полтора часа, специально находилась в самой глуби леса, дабы её никто не нашёл. Девушка хоть и была в достатке со своего сбора информации, но выбраться отсюда мешали, наверное, воспоминания, связанные с этим трухлявым домишкой.       Зайдя в минка, Фуккацуми вздрогнула, увидев гостью в такое позднее время.       — Охико, научись предупреждать о своём визите, — укоризненно проворчала девушка, глядя на улыбку подруги.       — Ты же знаешь, что анонимность — залог твоей, да и моей безопасности, — проворковала Курихара, наблюдая, как подруга вешает хаори на крючок в покосившемся дверном косяке.       — Твои визиты, думается мне, представляют не меньшую угрозу для моего сердца, — всё так же недовольно ворчала музыкантша. Охико лишь по-доброму посмеялась.       — Цуми, есть дело, — уже серьёзным тоном проговорила Курихара.       — Знаешь, я думаю, отойти от этих тёмных дел, а потому…       — Тройная оплата, но раз ты... — ленно начала Охико, но информатор её пребила:       — Какое дело, — резко сказала она, на что Курихара лишь усмехнулась.       — Сможешь добыть для меня хотя бы немного информации о клане Такаяма?       — Что же, раз настаиваешь, — с ноткой недовольства в голосе произнесла Цуми.       — Да, есть ещё предложение, — между делом проговорила Охико, — не хочешь в имения нашего клана переехать?       — В эту вашу зимнюю стужу? Упаси меня Ками, — с лёгкой насмешкой отказала девушка.       — Хорошо, сколько тебе потребуется времени на сбор информации? — со вздохом спросила Охико, поправляя тёплое хаори на плечах.       — Около месяца, — задумчиво протянула девушка.       — Первая половина платы, — Курихара достала шёлковый мешочек бордового цвета, в котором позвякивали монетки, — остальное получишь после выполнения задания. И, постарайся чуть пораньше всё-таки узнать что-то.       — Что-то случилось? Отчего же тебе нужно знать об этих Такаяма? — с лёгким беспокойством спросила Цуми, убирая мешочек в глубокий рукав серого кимоно.       — Оттого, что мне предстоит выйти замуж за наследника их клана, — с тяжким вздохом, девушка повернула голову в сторону небольшого выреза в противоположной стене, что служило неким окном.       Фуккацуми внимательно слушала, кивая головой и удивляясь. Теперь она понимала, отчего Охико решила сама прийти к ней. Дело серьёзное и раз, обратились к Цуми, никакой полезной информации найти не удалось. Но Цуми была благодарна Курихара за многое, тем более, они были близкими подругами.

***

      Зимние месяцы пролетели незаметно для Охико. Всё то время, она продолжала заниматься обычными делами, которыми была наполнена её жизнь: каллиграфия, учёба, хайку, занятия с оружием, охота, чтение, помощь по хозяйству, изучение искусства живописи… Девушка даже и забыла уже о том, что её в будущем ждёт замужество.       Их отношения с Тайётой не стали теплее, но и не покрывались корками льда. Они встречались на завтраках, ужинах в общей трапезной. Иногда тётушка просила помощи девушки в решении дел клановых. Через слугу или письмо. Охико придерживалась такого же плана: ответ через слугу или письмо. Держала ли она зла на тётушку? Ни в коем случае. Она ведь понимала, что та ради неё старалась. Охико, скорее смотрела на это как на пакость, что сотворил маленький ребёнок и теперь придётся с этим разбираться. Курихара верила, что Тайёта осознает, насколько её решение было безрассудным и откажется от всей этой идеи. Но дни шли, недели тянулись, а ничего не менялось.              Охико про себя лишь тихо вздыхала. Оставалась надежда только на Фуккацуми с её талантами добывания информации. Курихара не надеялась — знала, что что-то должно быть не так с Такаяма. Не могло быть такого, чтобы ни одного заметного проступка не было замечено. Девушка в это не верила.       Однако, надежды девушки не оправдались, когда Кико принесла свёрток черного шёлка.       — Госпожа, посыльный принёс вести из трактира, что находиться в центральной части Хэйан-кё, — слуга склонила голову, передавая свёрток своей госпоже.       — Да, передай это посыльному, пусть отвезёт в тот же трактир, — Охико, несмотря на слугу, уделяя всё внимание свитку, что оказался завёрнут в ткань, передала девушке мешочек с позвякивающими внутри монетами.       — А кто получатель? — тихо спросила Кико.       — Музыкантша Фуккацуми, — безразлично проговорила Курихара, разворачивая бумагу, — и пусть посыльный постарается не привлекать к себе много внимания.       Охико не заметила, как служанка удалилась из покоев. Она присела на дзабутон, зажигая свечу. Аккуратные иероглифы выстроились в строки, неся в себе информацию, от которой решалась судьба Курихара:       

В осеннюю пору,

Улетают аисты

Становится холодно

Цуми.

      Фуккацуми всегда передавала послания через хайку, ибо так было надёжнее. Кто знает, через какие руки проходило письмо. Курихара была единственной, кто мог разгадать шифр, потому что такой метод они разрабатывали вместе. С заказчиками музыкантша предпочитала встречаться лично, но в случае с Охико, зачастую с этим возникали трудности.       Обычно разгадка таилась во второй строке, где Цуми указывала на действие, которое и являлось ответом. Если действие заключало в себе отрицательный аспект, или, как в этом письме, отдаление, значит, музыкантша не смогла найти что-то нужное и интересное для Курихара. Это был провал.       Охико разочарованно вздохнула, скомкивая бумагу и кидая её в горящий ирори. Все её надежды пеплом осели о стенки очага. Девушка ущипнула пальцами переносицу, пытаясь придумать новый план действий. Зима уже кончается — осталась неделя до первых весенних дней. Не ровен час, как Такаяма прибудут в их поместье на днях.       — Чёрт, чёрт, чёрт! — не выдержав, Охико стукнула кулаком по низкому столику, отчего пламя свечи дрогнуло, а сама она чуть не упала.       Безответные вопросы одолевали юную голову всю ночь, отчего Охико только под утро легла спать. Когда она проснулась, время клонилось к обеду. Взглянув на себя в небольшое зеркальце, девушка не удивилась тёмным кругам под глазами.       Проделав утренние водные процедуры, девушка подозвала служанку, дабы та помогла Охико надеть кимоно. Кико, зная предпочтения госпожи в одежде, подобрала кимоно цвета тёмного каштана, что подчёркивал имя их клана. На задней части кимоно, уширомигоро, расположился камон клана — ореховая ветвь с белыми соцветиями каштана на золотом фоне. Подол украшал узор всё тех же соцветий, только цвет был не таким выделяющимися.       — Моя госпожа, остальные члены семейства ждут вас в общей зале для обеденной трапезы, — оповестила Кико, повязывая оби. Охико лишь кивнула.       В общей зале действительно собралось практически всё их семейство: Тайёта, Таскэ с Хадзёкой, бабушка Охико, что обычно не выходила из своих покоев, расположенных в северной части поместья, и побочная ветвь их клана. Девушка очень удивилась такому собранию. Значит, думалось ей, надвигалось какое-то «грандиозное» событие, требующее присутствия всех. И Охико уже знала, что это за событие.       Побочная ветвь их клана пребывала в западной части поместья. То была большая семья из двоюродной тётки Охико, её мужа, и, их двоих сыновей с единственной дочкой. У них уже были свои семьи. Девушка не так часто виделась с ними. Она в принципе не особо любила такие большие семейные посиделки.       Присев рядом с бабушкой, напротив Таскэ, Курихара устремила сконфуженный взгляд в миску с рисом. Рядом стояла тарелка с тушенными овощами, сашими и разными нехитрыми специями. Низкий длинный столик, за которым они все сидели, ломился от количества мисок, тарелок с такой же, как и у Охико едой. Кроме того, напротив мужчин стояли токкури и отёко.       Тайёта осмотрела всех, поняв, что всё семейство в сборе, хлопнула в ладоши, привлекая внимание перешёптывающихся родичей. Она, как глава клана, сидела в самом начале — в оглавлении стола.       — Ну что же, все в сборе, начнём трапезу, итадакимас!       — Итадакимас! — хором ответили все присутствующие.       Охико напряжённо оглядела всех из-под коротких прядей волос, обрамляющих её лицо по бокам. Что-то совсем ей это не нравилось. Она взяла палочки, зацепила ими комок риса и отправила его себе в рот. Мысль о том, что все собрались здесь по поводу её будущего замужества, не давала пропихнуть еду в горло. Девушка заметила, как её руки мелко подрагивали.       Девушка понимала, что очень отличается от её двоюродных сестёр и братьев. Те уже давно завели себе семьи, и хоть Охико только семнадцать лет будет, в её возрасте они уже планировали свою семейную жизнь. А она наоборот — бежит от неё. Её могут просто не понять. Потому что они все думают по-другому. Их мышление кардинально отличается от её. Даже Таскэ мило и любвеобильно улыбался своей жене. Охико знала, как он хотел этого ребёнка, как он хотел построить семью с Хадзёкой. Девушка тихо вздохнула, понимая, что чувствует себя одиноко среди полной залы людей.       Вдруг, Тайёта тихо постучала веером по столешнице, снова привлекая к себе внимание. Охико вздрогнула, чуть не выронив палочки.       — Мы собрались здесь сегодня, дабы известить всем прекрасную новость, — вещала женщина с улыбкой на лице и радостью в голосе, — Охико, моя племянница и дочь моей покойной сестры Томэй, скоро выходит замуж.       Голос тётушки казался Охико настолько громким, что оглушал. Но нависшая после её речи тишина, оглушала не меньше. Девушка чувствовала, как несколько пар глаз уставились на неё, ожидая какой-либо реакции. Юная Курихара сама не знала, что сказать и какую эмоцию подать. Она чувствовала, как лёгкий мандраж начал усиливаться. Что они хотели, чтобы она сказала? Её подтверждение? Отказ? Охико вымученно подняла взгляд, одарив всех натянутой улыбкой.       — Бедняжка так рада, что потеряла дар речи, — тонким голосом высказалась её двоюродная тётя - Уманэ.       — Я считаю, за это нужно выпить, — её муж, Мамору, поднял руку с отёко, в котором уже плескалось сакэ.       Все принялись воодушевлённо что-то обсуждать, скорее всего, то, какая свадьба будет у Охико, сколько гостей, её будущего мужа, его клан… Девушка не слышала, так как в ушах поселился неприятный звон, заглушающий все голоса и звуки. Она тупо смотрела в полупустую миску с рисом, часто моргая. Казалось, её замешательство никто не замечал.       — Будет вам, — Тайёта снова постучала веером по столешнице, — когда состоится свадьба ещё неизвестно, но через несколько дней, нас посетит будущий муж Охико вместе с отцом, а по совместительству — глава клана Такаяма.       Девушка тихо выдохнула, пытаясь прийти в себя от этой новости. А все вокруг начали шептаться о Такаяма. Охико хотела выйти из залы, а лучше бы на свежий воздух. Было тяжело находиться здесь, когда при тебе обсуждают твою же судьбу. Но были традиции и правила, которые нельзя нарушать, а потому, девушке придётся отсиживать здесь до конца, пока все не соберутся уйти.       — Что же, думается мне, Охико стоит отправиться в свои покои, дабы начать подготовку к встрече своего будущего мужа, — видимо, Тайёта решила сжалиться над ней, но Ками, её слова были лезвием катаны, что резали сердце.       Все дружно закивали головой, поддакивая. Бабушка, сидевшая рядом, подтолкнула девушку локтём, пока никто не видел. Охико растеряно поднялась с дзабутона, низко кланяясь всем, тихо поблагодарила за еду, попрощалась и отправилась на деревянных ногах вон из залы. Когда она задвинула сёдзи за собой, то стремглав помчалась к самому близкому выходу на улицу, коим оказалась галерея, выходящая на энгаву.       Охико не видела слуг, что кланялись ей, не видела, как чуть не сбила кого-то с ног. Её глаза застилало непонимание и горькая обида за то, что всё в её жизни пошло не так, как она хотела. Не так, как привыкла жить. Ей было обидно за то, что её никто не хотел понять. Но больше всего, было неприятно от решения тёти. Почему она не отказала? Почему она так хочет выдать девушку замуж…? Почему же она не спросила сначала Охико…? Не посоветовалась с ней. Почему ей не дали право выбора…?       Курихара выбежала на энгаву, вдыхая свежий воздух полной грудью. Он всё ещё был холоден и пах зимой. Потому что зимы у них долгие и холодные. Девушка прислонилась спиной к одной из деревянных опор, что упирались в двускатную крышу. Холодное дерево, чувствующееся через слои кимоно, немного успокоило, охладило тело и разум девушки.       — Моя госпожа, вы простудитесь, — обеспокоенная Кико несла в руках тёплое хаори Охико, но девушка лишь перевела на него усталый взгляд.       — И пусть, — тихо проговорила она, ступая по деревянным половицам энгавы.       — Куда же вы идёте? — Кико семенила за девушкой позади, всё ещё держа в руках хаори.       — Куда-нибудь, — резко проговорила девушка, — приготовь мои хакама, кэндоги, дзори и, пожалуй, коня.       — Вашу катану или лук со стрелами? — спросила взволнованная Кико.       — И то, и то.              Девушка неслась на своём вороном коне в неизвестном направлении. Холод и редкие снежинки не останавливали её. О спину бился колчан со стрелами и луком, сбоку, к седлу, были привязаны сая с катаной. Её щёки покрылись красным румянцем из-за холода, но ей было всё равно.       Она не заметила, как оказалась на побережье необъятного океана, чей холодный ветер всколыхнул её волосы, завязанные в низкий хвост. Охико успела натянуть поводья коня и тот поднялся на дыбы, чуть не свалив девушку. Девушка выдохнула клубы пара, пытаясь отдышаться. Взгляд не мог полностью охватить тёмную воду, чьи холодные волны таили в себе множество загадок и тайн. Её конь медленно прошёлся по краю обрыва, о скалы которого бились могучие волны. Охико бросила взгляд вниз, кусая нижнюю губу.       — Глубина этой тёмной воды таит в себе столько тайн, сколько и ответов на них. Но даже там я не найду истины для себя, — грустно проговорила Охико, поворачивая коня обратно.       Может, ей стоит смириться и найти в своей будущей жизни новые возможности? Девушка не знала. По крайней мере, сегодня она не смогла найти ответ. И не было у неё уверенности в том, что сможет найти этот ответ завтра.