И всё идёт по плану

Что Лютер плохо воспитывал приёмного сына, сам бывший Магистр Ордена знал и без всяких напоминаний. Он даже не знал, винить ли себя за мягкосердечие, судьбу за упущенную возможность или того, кого приёмный сын назвал Императором и поклялся в верности в первую же встречу, за дурные гены. С детства мрачный и скрытный, с годами характер сына становился всё хуже и хуже. А уж воссоединившись с родным отцом, Лев и вовсе начал превращаться в кого-то, больше похожего на чудовище, чем на благородного рыцаря. Сперва Лютер убеждал себя, что просто завидует сыну. Теперь просто принимает как то, что уже не изменит. Новое тело служило лучше старого, и всё-таки Лютер постоянно чувствовал, что слабее собственных подчинённых, что ему подчиняются лишь по воле примарха, а тот лишь терпит последние, ни к чему не ведущие наставления приёмного отца...по привычке? Может, когда-то давно он и правда считал Лютера если не отцом, то наставником, но те времена давно в прошлом. Меж ними ширится пропасть, и рыцарь больше не пытается её пересечь. Слишком глубоко. А потом, когда они уже готовились к первому завоеванию во славу Империума, уже прощались с Калибаном и прощались со старыми друзьями...тогда прибыл брат Льва - другой сын Императора, назвавший себя Виндексом из рода Гнеев. Прибыл - и поверг Лютера в шок, когда вышел из шаттла не в броне, как другие гости планеты, а в длинной мантии, подозрительно похожей на платье. Каштановые волосы доходили до пояса (а ростом Виндекс не уступал Льву), лицо выдавало доброту и искренний интерес, и сам примарх совсем не выглядел таким уж опасным. Странно говорить подобное про широкоплечего гиганта в два человеческих роста, и всё-таки Лютер верил своим чувствам. Шедший вместе с примархом воитель с холодными прозрачно-серыми глазами, бритый едва не налысо, внушал куда больший трепет. Третьим же из шаттла не столько вышел, сколько выбежал астартес, изрядно напоминающий Захариила: не успевшие истлеть признаки юности в глазах и движениях выдавали относительную молодость. И у него были такие же тёплые глаза цвета древесной коры, как и у примарха. Точно такие же, один оттенок, и с теми же искорками, вызывающими совершенно неуместные (как Лютер тогда думал) воспоминания из бурной молодости... Лев не обрадовался гостям. Он вообще мало чему радовался, но вот в данный момент это было попросту невежливо. - Приветствую брата, - чужак дружелюбно протянул Льву руку, явно предлагая её пожать. - Отвечай: кто ты и зачем прибыл на Калибан? - Холодно потребовал Лев. - Моё имя Виндекс, фамилия Гней, и как ты Первый примарх, так я - Второй. Мой легион носит имя "Невыносимые", и хоть нас меньше тысячи, мы всегда приходим на помощь в сражениях с колдунами на чужих планетах. Прибыл я познакомиться с братом, - отчеканил примарх. - До меня дошло известие, что тебя тоже воспитывал достойный человек, и я хотел даже позвать на встречу своего отца, но у него опять дела. Зато могу представить моего брата Сцевола и моего первого капитана Геттора. Сцевол помахал рукой, причём с каким-то ехидством, а названный Геттором лишь кивнул. Смотреть в его сторону не хотелось. - Ты прибыл только для того, чтобы поздороваться? - Удивился Лев. - Нет, конечно же. Я привёл несколько приветственных даров и очень надеюсь, что мы сможем пообщаться поближе...и ты пригласишь меня в крепость? - С надеждой предположил Виндекс. - Не лучшее время, - мрачно и исподлобья начал было Лев, но тут уж Лютеру надоело видеть, как сын позорится, и он выступил вперёд. - Да ладно тебе, твой брат ведь прибыл без оружия и с открытой душой. Конечно же, вы и ваши люди - желанные гости на Калибане. - Вот так бы сразу, - хихикнул брат примарха, названный Сцеволом. - Брат, плюнь на этого буку. Вот, полюбуйся лучше на его заместителя. Лютер и впрямь почувствовал на себе взгляд гостя. Краткий, меньше секунды, и всё-таки взгляд, и гость с улыбкой помотал головой. - Увы. Но я принимаю приглашение. Я надеюсь, когда мы узнаем друг друга получше, общение станет более тёплым. "Не надейтесь" - горько подумал Лютер. - "Будет только хуже". Редко бывало так, чтобы брат сразу невзлюбил Виндекса. Собственно, Лев - первый после Рогала, кто осмелился отказать брату даже не в ночи любви, а просто в личном разговоре. Что ж, всем мил не будешь, и всё-таки происходящее очень действовало похотливому примарху на нервы. Совсем не так, как с Робаутом - их отношения были тёплыми, даже очень, просто примархи вечно замирали где-то на грани, не особо желая её переходить. Виндекс чувствовал, как в груди нарастает обида, притом едва ли не большая, чем на Рогала. Дорн прост и понятен, а Лев явно себе на уме, и это раздражает. Поэтому Виндекс охотно пошёл вместе с частично трансформированным мужчиной по имени Лютер, явно давним другом Льва...точнее даже, судя по ноткам укора и сожаления, Лютера можно назвать отцом примарха. Одно это однозначно ставило Лютера в глазах Виндекса лишь чуть ниже Гнея Мутила. Воспитывать примархов - та ещё работёнка, не всем же достались такие милахи, как Вулкан или Сангвиний, так что ничего удивительного в седине и тёмных кругах под глазами Виндекс не видел. Лютер показал лес в отдалении, за свежевспаханными полями, и с некоторой грустью признал, что ещё пару лет назад этот лес подступал к самым стенам крепости Ордена. Также Лютер познакомил Виндекса с некоторыми своими друзьями, в том числе с библиарием Захариилом, не спускавшим с примарха Невыносимых очень, очень знакомого взгляда. Ну да, стандартная первая реакция псайкера на пустых, даже хорошо скрывающихся. Виндекс подумывал снять и вернуть в мешок блокатор, потому что визит явно провалился...но вспомнил, что аккурат перед тем, как отпустить его на прогулку с Лютером, младший братец одними губами проговорил "я помогу тебе". Так что рано отчаиваться, зато самое время впадать в панику: как этот паршивец сможет помочь, что он вообще имел в виду, к чему приведут его интриги? Ладно, не спорим, с Магнусом Сцевол помог на совесть (которой у него нет), но там помогло отчаянное положение Тысячи Сынов. На что Сцевол сейчас-то надеется? - Калибан очень живописен. И не скажешь, что так близко к аномалии Лебедя, вы и правда хорошо поработали. - Аномалия...вы о Зверях? Да, мы понимали, что они не просто обычные животные, но причина их появления нам до сих пор неведома. Да и, в общем-то, они уже уничтожены. - Причина как раз вполне понятна, и я её назвал. В той части галактики, где ваша планета, связь с варпом теснее. Варп - это то место, откуда библиарии черпают мощь и где летают корабли Империума. Я и сам не очень хорошо понимаю, что это такое, просто примите: все проблемы именно из-за этой анамалии. - Значит, может однажды случиться так... - Что чудовища вернутся? Не знаю. Может быть. А может, ещё какая-то хтонь вылезет. Кстати, а Лев случаем не псайкер? Ну, не творит что-то удивительное, что не объяснить выучкой и опытом? - Ничего такого - махнул рукой Лютер. - Если не считать удивительными его скрытность, мелочность и невероятное везение, а также рост и физическую силу. Разве только...- Лютер внимательнее пригляделся к Виндексу и неуверенно признался. - Когда он говорит, с ним совершенно невозможно спорить. Не потому, что он прав, но потому, что он... - Лев, - вставил ехидную ремарку вернувшийся Сцевол. - Брат, ты невовремя, - закатил глаза Виндекс. - Да и так понятно, что сэр Лютер говорит про "ауру примарха". Азек её так называет, мне нравится. Я, собственно, с хорошим известием: Лев с тобой потрахается. Лютер поперхнулся и покраснел. Виндекс ошалело посмотрел на брата. Геттор, державшийся неподалёку бесшумной тенью, на миг даже схватился за рукоять Разгоняющего Тьму. Те, кто подслушивал за Виндексом и Лютером, поспешно зажимали рты. - Меня не было меньше часа, а ты уже его убедил?! - Не мог поверить Виндекс. Потом всё-таки повернулся обратно к Лютеру и виновато склонил голову. - Простите. Не один вы избаловали кое-кого... - Не коси под Геттора, тебе не идёт ханжество, - невозмутимо перебил брата Сцевол (игнорируя всё больше и больше мрачнеющего Геттора). - Я сказал Льву, что ты должен с ним возлечь, потому что это традиция, что ты так делаешь со всеми братьями, и лучше не отказываться, иначе впадёшь в немилость как Рогал Дорн. Как видишь, ни слова лжи. И знаешь, он согласился! - Так вы...любите мужчин? - Смущённо прошептал Лютер. - Нет, в Ордене это, конечно, никогда не запрещалось, но говорить так открыто! Иная культура... - Но с его стороны два условия, - почему-то улыбка Сцевола увяла, и вот это по-настоящему пугало. - Переспите вы в главном зале крепости. И при свидетелях. Лютер шёл в сердце Альдураха молча, рядом с Геттором и Сцеволом. Они тоже молчали. Молчали и оба примарха. Все молчания были разными: Лютер растерян и шокирован, Геттор Лесс молчалив от природы, Сцевол исчерпал слова, Виндекс глубоко задумался, а Лев...Лев явно считает, что всё и так решено, и в словах нет смысла. Вплоть до мига, когда стражи по одному только слову Льва затворили двери, оставив в зале с круглым столом пятерых астартес. - Ты уверен? Я никогда не занимался этим в присутствии чужих, - немного смущённо признался Виндекс. - Свидетели подтверят, что традиции соблюдены, - отрезал Лев. - Не трать время и приступай. - Может, хотя бы без твоего отца и моего брата... - Они останутся. - Я...- Виндекс с мольбой посмотрел на своих капитана и брата, и те демонстративно отступили в тени залы. Лютер последовал за ними, не дожидаясь этого взгляда. Он всё ещё не мог поверить, что Лев не постыдится ни своих, ни чужих. Не дождавшись сострадания в глазах цвета тёмного леса, Второй Примарх начал раздеваться. Лютер знал, что увидит, и всё-таки другой примарх выглядел и ощущался иначе, чем давно знакомый и всё же бесконечно чужой Лев. В другом примархе не чувствовалось той возвышенности, той отчуждённости, он казался мягче и даже как-то нежнее, хоть ростом и статью ничуть не уступал брату. Шрамов имел не меньше, и черты лица даже несколько проще, но всё равно кажется красивее Льва. Лютер сглотнул и зажмурился - ему стало неловко за собственную мелькнувшую мысль. Но поздно: ещё одно зерно зависти к Льву упало в подородную почву. Взгляд сам возвращался к паре. Виндекс разделся догола, но Лев медлил. Он выглядел каким-то удивлённым, словно совершенно не ожидал подобного. Виндекс подошёл к нему ближе, потянул было край белой накидки, но Лев остановил его. - Я не нравлюсь тебе? - Горько спросил Виндекс. - Тогда к чему весь фарс? Ты согласился со мной переспать, просто чтобы унизить? - Я готов сделать то, что ты хочешь. Но что? - А? - Опешил Виндекс. Лютер вытаращил глаза и плотно сжал губы, чтобы не заорать на сына в столь пикантный момент. А хотел. - Твой воин утверждает, что ты ложишься с братьями. Но зачем для этого раздеваться? теперь ты говоришь, что хочешь переспать. Скажи ты мне сразу, мы бы отправились в келью, хоть мне почти не нужен сон. - Э-э-э...Вы правда не поняли, что я говорил? - Не выдержал Сцевол. Лютер готов был провалиться сквозь землю от стыда за сына. Прожив на свете много лет, Лев Эль'Джонсон ухитрился не узнать, что такое "переспать". - Секс, трах, сношение, коитус, копуляция... - медленно перечислял Виндекс разные термины, каждый из которых Лев встречал одинаково - мотая головой. - Не знаешь? Ну, ладно, я покажу на практике. Может, отпустить наших близких? - Зачем? - Искренне не понимал Лев. - Я не собираюсь оставаться с тобой наедине. - Ладно, тогда раздевайся и иди ко мне, - буркнул Виндекс. - Геттор, спокойно, всё под контролем! Первый капитан Невыносимых медленно убрал руку с рукояти меча и, закрыв глаза, начал считать вдохи. Лютер прекрасно его понимал и хотел последовать его примеру, не смотреть на сумбур и неловкость, но любопытство оказалось сильнее, и он смотрел. Лев медленно, неуверенно разделся. Он искренне не понимал, зачем, почему, для чего. Да, в Альдурахе традиционно не жили женщины, но ближайший город совсем неподалёку. Среди оруженосцев из рук в руки передавались пикантные картинки, а рыцари постарше, кхм, искали выход желаниям тела вместе. Лютер и сам, когда был чуть-чуть моложе, посещал чужие кельи. И даже в таких условиях Лев ни разу не задался вопросами? Да что там - он что, ни разу не видел случку лошадей? Кошек? Каких-нибудь лесных тварей? Он не задавался вопросом, откуда берутся новые рыцари, или считал, что оруженосцы просто приходят из леса, как сам примарх? Пропасть между Лютером и Львом ещё шире, чем рыцарь надеялся. Тем не менее, Лев разделся, и на лице Виндекса появилась небольшая улыбка. С точки обзора Лютера было не очень заметно, но, кажется, примарх Невыносимых смог возбудиться даже в такой гнетущей обстановке. - Давай, иди сюда. На столе так на столе. Ты когда-нибудь целовался? - Голос стал тише, чуть ниже, он отпечатался в сознании Лютера и ещё не раз напомнит о себе в самый тёмный час души. - Иди сюда, вот так... Поцелуй был невинным, просто соприкосновение губ, и всё-таки он должен был сделать хоть что-то - Лютер помнил своей первый поцелуй и знал, как ошеломительна эта сила, но Лев выглядел не изумлённо, не смущённо, а...как обычно. Никак. Словно Виндекс силится возбудить стену. Надо отдать должное примарху Невыносимых - он не сдавался. За первым поцелуем последовал второй, третий, и не только в губы, пока руки ерошили светло-русые волосы, искали чувствительные точки. Лев дрожал, бросал непонятные взгляды на Лютера, на стены и на потолок, один раз зашипел, но в остальном оставался неколебим и, увы, совершенно не твёрд. - Да что же такое! - не выдержал Виндекс. - Я же говорю, давай сменим обстановку! Не делай вид, что тебя не смущают зрители, первый раз должен проходить в спокойном месте! - Да при чём тут свидетели, при чём тут обстановка? Я даже не понимаю, чего ты пытаешься добиться! - Этого! - Виндекс указал на собственный член, не спешивший опадать (Лютер задержал на нём взгляд дольше положенного), после чего устало сел прямо на стол и скосил глаза на невольных свидетелей неловкой сцены. - Может, тебе не нравятся мужчины? Может, тебе не нравлюсь именно я? Просто скажи, и мы покончим с этим фарсом. Клянусь, я никому не расскажу, тебе не грозят никакие кары. - Да ладно тебе, брат, - вдруг подал голос Сцевол, до сего момента следивший больше за нервным капитаном, чем за названным братом. - Он явно из тех, кому нужно не рассказывать, а показывать. Вот если ему кто-то продемонстрирует, что нужно делать... И тут Лютер поймал взгляд Сцевола. Очень хитрый, очень насмешливый, но также очень конкретный. "Это твой единственный шанс" - понял Лютер. И, не раздумывая попусту, Магистр Тёмных Ангелов пошёл вперёд. Вблизи другой примарх казался большим, но всё-таки не настолько большим, чтобы разница в габаритах делала связь невозможной. Кроме того, Виндекс явно предпочитал быть снизу, и у Лютера уже появилась в голове пара идей, как сделать даже столь неловкую, непривычную для них всех близость приятной. И преподать пару уроков непутёвому Льву, куда ж без этого... Но сперва всё же бросил краткий взгляд в сторону того, на кого смотреть не хотелось и в более спокойный момент. Геттор Лесс смотрел холодно, но не тянулся к мечу. Что ж, намёк понят: пока примарха всё устраивает, Геттор не вмешается. Простое и понятное условие, выполнить которое будет несложно. - Сэр Лютер, вам не обязательно...мой брат просто издевается, не нужно слушать его бред...- бормотал Виндекс, покрасневший, но всё же с явным интересом следящий за неторопливо обнажающимся Лютером. - Если я вам противен, одно слово - и я отойду, - пообещал рыцарь. - ...нет, - после паузы выдохнул Виндекс. - Но я слишком велик...я всего один раз был с простым мужчиной, и вышло плохо. Разница в размерах всё-таки слишком существенна. И у меня, наверное, слишком большой опыт, - последнее он прошептал таким тоном, что у Лютера дрогнуло сердце: сколько бы его не убеждали в сверхчеловечности примархов, глупые предубеждения не чужды и им. - Глупости, - отрезал он. Решив рискнуть, он толкнул гостя на стол, и примарх покорился без малейшего сопротивления. Стол был достаточно низким, чтобы скостить разницу в росте меж человеком и примархом. Лютер уже знал, в какой позе им будет приятнее всего, но сперва нужно успокоить несколько нервно поглядывающего на Льва Виндекса. На самом деле он ожидал и больше, и меньше, когда соприкоснулся губами с гостем с небес. Лютер считал, что поцелуй с примархом будет чем-то невероятным, невообразимым, что бы это ни значило, но ничего сверхестественного в соприкосновении губ и языков не было, и даже вкус чужого рта был самым обыкновенным. И, в то же время, поцелуй оказался горячим, чувственным, неторопливым, умелым и настойчивым. Лютер негромко простонал: рыцари Ордена редко целовались в губы, но уж если так случалось, то ни о какой неторопливой нежности речи не шло, только борьба за лидерство. Он и сам признавал за собой те же грехи, но только не сейчас, уж слишком важен гость с небес для обычной грубости. Хотя, наверное, немного грубости примарх даже не заметит. Лев сейчас, наверное, смотрит во все глаза, тихо и внимательно, как всегда. Проверять Лютер не будет, вообще отвлекаться не будет, лучше сосредоточится на самом необычном любовнике в своей жизни. Грудные мышцы едва проминаются даже под давлением - обычный человек бы зашипел от боли, сожми его Лютер с такой силой, но примарх только улыбнулся и чуть слышно мурлыкнул, ложась на стол и позволяя изучать себя. Сжатие, оттягивание, даже укусы самых чувствительных мест на теле - всё это ему явно нравилось, он явно не чувствовал боли. Большая ладонь погладила Лютера по голове, явственно поощряя, и от бесхитростной ласки по телу прошла горячая волна. Второй рукой Виндекс, порывшись в сброшенных вещах, извлёк какой-то большой полупрозрачный сосуд, едва на треть заполненный тягучей жидкостью с едва заметным терпким запахом (много позже Лютер узнает, что это был запах корицы), и подтолкнул к Лютеру. - Сейчас, я перевернусь на живот, так будет удобнее, - негромко предупредил Виндекс и очень удивился, когда Лютер решительно покачал головой. - Лицом к лицу? Но я могу случайно ударить... - Доверься мне, - Лютер сам не заметил, в какой момент совершенно забыл о сути мужчины под собой и перешёл на "ты". - Передвинься ближе к краю стола и обхвати бёдра руками. Понимаешь, о чём я? - Конечно, - Виндекс сделал ровно то, что надо, спокойно открывая самые уязвимые места. Удивительно, но Лютер увидел ровно то, что ожидал: член не обхватить одной рукой, в паху почти нет волос, отверстие плотно сжато. У Виндекса может быть много опыта с, кхм, чрезвычайно телесно одарёнными мужчинами, но регенерация у него не может быть хуже, чем у Льва - а того несколько раз протыкали насквозь. Лютер решил не затягивать подготовку: окунул в предложенную смазку пальцы и сразу ввёл два, не столько растягивая, сколько просто смазывая и попутно ища чувствительную точку. Лютер надеялся, что она у примархов есть, и желательно не слишком глубоко, чтобы его член (на минуточку, очень и очень достойный по меркам Калибана) смог доставить удовольствие, которого Виндекс безусловно заслуживает. Повезло - на третьей фаланге среднего пальца, аккурат под подушечкой, он нашёл-таки место, от ласки которого примарх сжался и громко выдохнул. Лютер самодовольно улыбнулся и всего на мгновение отвлёкся, глянул в сторону...и едва не потерял концентрацию. Потому что Лев, ещё недавно стоявший столбом, ни на что не реагируя, теперь выглядел совсем иначе. Красный, глубоко дышащий через открытый рот, с потемневшими глазами и..нет, ниже пояса Лютер не смотрел, но отчего-то не сомневался, что увидит. И почему-то, видя Льва таким растерянным, таким изумлённым не то тем, что видит, не то собственной реакцией, Лютер понял, что больше не чувствует ни капли зависти к приёмному сыну. Потому что Лев может быть невероятным воителем, и в будущем наверняка сам разделит постель со Вторым Примархом, но сейчас, именно в этот момент, Лютер крадёт у него право быть первым. У Виндекса много любовников, но в этой череде Лютер первее Льва, а того назвали Первым Примархом. Это чувство первенства, достижения чего-то, что не смог достичь примарх, опьяняет, рассеивает сгустившуюся в душе тьму. Лютер вошёл резко, сразу, не щадя, и сразу начал наращивать темп, буквально каждым толчком целясь в найденную точку, рукой с остатками смазки же обхватив чужой член и начав двигать пальцами в такт. Он понимал, что не продержится долго: в Виндексе оказалось ещё жарче, чем в прошлых любовниках Лютера, и он восхитительно сжимался с каждым успешным толчком в простату. - Ещё, ещё, больше, нужно...ещё, давай, сильнее, пожалуйста, не жалей, трахни меня, - Бессвязные мольбы прерывались всхлипами, примарх подавался навстречу. Лютер, разойдясь, шлёпнул любовника по ягодице, и решение оказалось совершенно верным. - Да! Именно так! Ещё раз! Не сдерживайся, мне не больно! Ты так хорош! - Назови моё имя! - Вдруг потребовал Лютер - сам не понимая, почему, просто вдруг очень захотелось получить ещё одно доказательство своего превосходства. - Твоё, ох...Л...Лют-тер! - С трудом выговорил Виндекс. - Ещё раз! - С-сэр Лютер! - Продолжай говорить! - Он крепче сжал руку, любому смертному любовнику давно бы стало больно, но Виндекс явно даже не считал это грубостью. - Мне...мне нравится, ох, такой у-умелый, такой...не могу, этого недостаточно! - Всхлипнул Виндекс. - Н-нужно больше...нужно ещё... - Тогда сменим позу, - решил Лютер. Мгновение - и Виндекс лежит на столе лицом вниз. Лютер снова вогнал член в пульсирующую дырку, обхватил одной рукой член, а другой...его за это могут убить, но он схватил примарха за длинную косу и потянул на себя, заставляя оторвать лицо от стола, добавляя больше столь необходимой остроты. Несмотря на бешеный темп, грубость и едва не болезненное давление на член, вскоре Лютера накрыл едва ли не лучший оргазм за всю жизнь. И дело было не только в физическом удовольствии: душу затопили облегчение, словно из неё вытянули острый шип, и удовлетворение от вида кончающего под ним Виндекса (Лютер трахнул примарха, вы понимаете, примарха, и тому понравилось). Даже если этот день не повторится, до самой смерти Лютер будет его вспоминать как лучший. А потом он вспомнил о зрителях. - Значит, это - секс? - Медленно, явно не до конца веря глазам своим уточнил Лев. - Да, - кивнул Лютер. - Это - секс. - Звери делали похоже, но не совсем. Очень странно. Но...вам понравилось, - неловко заключил примарх. - Понравилось, - согласился Виндекс, уже отдышавшийся, намного более довольный, чем когда входил в зал. - Не совсем так, как я люблю, но намного, намного лучше, чем я ожидал. - Теперь я знаю, что такое "секс" и что он не опасен. Я готов исполнить свой долг, - с готовностью изрёк Лев. Но Виндекс, посмотрев на него, насмешливо изогнул бровь и фыркнул. - Что такое? - Не сегодня. - Но ведь... - И не здесь. Ты обидел меня свой подозрительностью и невежеством. Если хочешь загладить вину, впредь тебе придётся быть честнее. Сэр Лютер, вы...ох, то есть, ты поможешь мне одеться? - Конечно, - если день и мог закончиться счастливее, то сложно даже представить, как. Лютер помогал Виндексу завязывать пояс длинных одежд под ошалелым взглядом Льва и понимал, что тот обязательно отомстит - чего рыцарь совершенно не боялся. Выходя из зала вместе со Сцеволом, Геттор знаком велел тому остановиться и отойти с капитаном за угол. Совершенно довольный учинённым безобразием юноша шёл за ним, не скрывая улыбки. - Ты использовал свою ауру на Первом Примархе, чтобы он не смог...не смог, - сам не смог выговорить постыдные слова Геттор. - Да, - и не подумал отпираться Сцевол. - Почему? - А ты бы позволил этому грубияну трахнуть наше чудо? - Я не смею принимать такие решения. - Вот и я не позволил. Пусть теперь исправляется, благо пример был перед глазами. Будем надеяться, следующий примарх будет поприятнее.