Непрестойный

      День длился невыносимо долго. Уроки тянулись, словно желе, напоминая о времени и о том, где я... Звонок звенел за звонком, обладая каждый раз все новые и новые толчки к окончанию дня.       Толчки... Перед глазами всплыли сцены насилия и моего унижения. Я осмотрелся, что бы найти того, чье имя вертелись сейчас на моем языке.       Но рядом была только Европа. Она сидела тихо, ни с кем не разговаривая. Вокруг нее было куча подруг, что балоболили и щебетали вокруг, разговаривая о новых шмотках, концертах любимых певцов или чем-то подобном. — Эй, Европа. Я удивился, когда она тут же посмотрела на меня. Ее глаза были полны чего-то странного, глаза переливались неким страхом и отвращением ко мне. — Чего тебе? Спросила она каким-то встревоженным, отчужденным голосом. Я даже вздрогнул от такого.       Никогда подобного не было. Всегда, что бы не случилось, сестра Говноеда была задиристой, гордой и постоянно приставала ко всем, кто кидал хоть малейший неправильный взгляд в ее сторону. Странно... — Да так, ничего особенного. Просто спросить хотел... А где Гов... Кхм, Ганимед? Послышался вздох и тихое ругательство. — Я не знаю, он не появлялся дома с того раза. Я задумался. Не появлялся с того раза? То есть как это? Не говоря ни слова, я вышел из класса со звонком. Мне нужно было подумать об этом. Вообще, на самом деле, это я должен был перестать ходить в школу после такого унижения, но не пошел мой обидчик... Ноги унесли меня за ворота учебного учреждения, куда-то направляясь, я опустил руки в карманы. Долго бы я так шел, если бы меня кто-то не окликнул меня со спины. — А разве сейчас не учебное время? Я тут же обернулся. Позади меня, шагах в тридцати, стоял парень в капюшоне. — Учебное... Я не очень понимал, о чем он. Но, кажется, незнакомец не собирался называться и объяснять мне что-либо. — Чего же ты, Уебанчик, тогда не учишься? Папочка будет ругаться! И тут я понял, с кем говорю... По телу тут же пробежали мурашки, а ноги подкосились. Благо, рядом была какая-то стена, на которую я смог облокотился. — Что ты здесь забыл, Говноед? Как назло, мы были в темном переулке и никого не было рядом... — Я за тобой шел. Мои глаза округлились. Если бы мой мозг мог посмотреть на ситуацию со стороны, то тут же нарисовал бы жалкую картину: темноволосый юноша, с рюкзаком за спиной, мелко дрожит и облокачивается на жалкую кирпичную стену. А рядом стоит высокий, накаченный, светловолосый забияка с уродливым, хмурым выражением лица. И тень... Я краем глаза посмотрел на новую фигуру. Казалось, она собирается напасть на одного из нас. Говноед смотрел на меня, не замечая опасности, словно она была для него мелкой, никчемной сошкой. — А ты че в школе не появлялся? Мой голос дрогнул, мне было немного боязно говорить. — Ты че, идиот? Или просто отсталый? Мозгами пошевели! И я понял. Ему было страшно был в четырёх стенах той территории, чьим заместителем владельца является мой отец. Ему просто стыдно, что он вот так взял и оприходовал меня. Говноет боится наказания... — Хах, трус! То есть ты боишься, что тебя отчислят или на учетку поставят, а меня использовать в своих эротических целях ты не боялся? Наигранная усмешка появилась на моем лице. Все трепетала внутри меня, при виде этого искривленного злобой лица. Я вздрогнул, когда рядом со мной, прямо в кирпичи врезался кулак. — Че ты сказал? Смелый такой, что ли?! Не успел я даже сообразить, как намеренный удар был отражен, а мой обидчик уже лежал на земле. На нем был тот, кого я принял за тень. Послышались ругательства отборного сорта, разразилась какая-то битва, из которой я услышал только хриплое "беги, Титан!". И я побежал. *** — Папа, пожалуйста, прости его, это из-за меня! Жалостливый голос, руки, сложные в умоляющем месте - единственное, что может помочь в данной ситуации. Я рухнул на колени, показывая, как хочу прощения от него, словно вымаливая благословение. На меня посмотрелиа пара зеленых, суровых глаз. Увидев такую позу, такие жалостливые, чуть ли не слезливые фразы, они не могли не смягчиться. Отворачиваясь, мой отец произнес, явно жалея о том, что опять ведется на эти трюки. — Арх, ладно. Последний раз, Япед. Скажи спасибо Титану. Я лишь победно улыбнулся и, уж хотел встать с колен, как на меня накинулся тот, кого я только что спас. Он обнял меня и, наверное, раз сто произнес одно-единственное благодарственное слово. Словно заезженная пластинка, он повторял его снова и снова, не в силах остановиться. Я был только рад. — Да ладно тебе, все, брат, хватит. Улыбка была на его лице, когда он посмотрел на меня. Глаза сияли, словно он был спасен от смерти. Я взял его за руку и, попрощавшись с отцом, потянул своего спасенного в другую комнату. — Слушай.... Я тихо хмыкнул. Последующая фраза мне была очевидна. Но, зная, что Япед не любит, когда я опережаю его, я дождался, пока он чуть смущённо произнесет: — .... Давай в кафе сходим? Не этого предложения я хотел услышать. Мои глаза округлились, пока мой мозг это переваривал.