Я дам тебе все

— Откройся мне. — прошептал Юнги, мягко касаясь щеки альфы. Омега даже не заметил, как перешел на неформальное обращение, а вот Чонгук обратил на это внимание и уже хотел начать радоваться, что его крошка дает сблизиться, но вот откровенный разговор мог все испортить, сломать это хрупкое доверие. — Крошка, я расскажу тебе, только обещай, что не закроешься от меня и  не сбежишь. Я сам тебя отвезу, если потребуется. — Чон дал время Мину все обдумать. Юнги сомневался: ему было и интересно, что таит в себе этот грозный альфа, и страшно, ведь после этого он вряд ли сможет остаться здесь, а тут ведь его котятки, которых держит в своих ручках. После недолгой, но изнурительной войны в голове он все же утвердительно кивнул. — Хорошо, дай мне 15 минут привести себя в порядок, а пока устрой своих котят. — подмигнул Чонгук и направился вниз, чтобы попросить прислугу приготовить ужин и отнести покупки для маленьких зверят в комнату омеги. После душа альфа оделся в домашние штаны и сверху натянул свободную футболку. Вечер обещает быть длинным. Чон хотел узнать Юнги ближе, но открываться самому было опасно. Он мог потерять своего крошку за мгновение от одного неверного слова, а весь его рассказ о себе только и состоит из неверных слов. Но стоит попробовать, потому что в любом случае если хочет, чтобы этот малыш со своими друзьями поселился не только в сердце, но и полноценно в этом доме, то надо сделать этот опасный шаг. Почему-то в нем есть небольшая уверенность, что Мин его поймет, но сможет ли сам омега открыться ему и рассказать свою нелегкую судьбу?  Альфа вернулся в комнату и увидел очень уютную картину: его омега (и неважно, что они не в отношениях, если сегодня он не сбежит, Чонгук его никуда больше не отпустит) сидит на полу на постеленном пледе, на котором играются смешные котятки. Рядом Юнги поставил мисочки для еды и воды и расстелил пеленки. На кровати стоит столик с их ужином. Чон бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится такая атмосфера. Он был бы безумно счастлив видеть такого Мина каждый день. Для полной идиллии не хватает Бама и парочку карапузов, желательно похожих на его крошку. — А где сейчас Бам? — осторожно поинтересовался Юнги. Обычно Чонгук не ограничивает передвижения добермана по дому, кроме личных комнат и кабинета, когда альфы там нет, но сейчас его пускают в комнату омеги только в определенное время, в остальное время он находится или на улице, или на нижнем этаже. — Он на первом этаже. Повадился спать на кухне в надежде, что его такого бедного и несчастного покормят. — усмехнулся Чон, вспомнив, как прислуга рассказала ему про питомца, когда появился омега в доме. Мин на это тоже захихикал. — Не волнуйся, без меня он сюда не зайдет. Но все же надо будет познакомить его с малышами, чтобы не переживать за них. — Но я все равно буду переживать. Смотри, какие они маленькие, а он очень большой. — альфа от этой детской непосредственности таял сильнее, чем масличко от огня. — Все будет хорошо, ты мне веришь? Я не дам никому обидеть моих котяток. — но Юнги пока что не стоит знать, что он тоже входит в этот список. — Идем кушать. — Я уже поужинал и выпил лекарство. — гордо сказал омега. На самом деле он не любит лечиться, поэтому для него это подвиг. Ни больше, ни меньше. — Молодец, крошка, но составь мне компанию. Выпей хотя бы чай, тем более там малиновое варенье. — подмигнул альфа. — Я хотел спросить, что за помешательство на малине? — Юнги уж очень любопытен этот вопрос, тем более так он сможет отсрочить сложный разговор, который их ждет впереди. — Сначала чай с вареньем, а потом ответы на вопросы. — взяв за тонкую руку, Чонгук потянул младшего на кровать. Когда они уселись, альфа, как истинный джентельмен, начал ухаживать за своим омегой: налил чай, пододвинул малиновое варенье, подал булочки, и только после этого сам приступил к ужину. — Малиновое варенье полезно для здоровья, когда болеешь. — все же ответил на вопрос Чон, когда начал есть. — Но у тебя не только варенье, еще гель для душа, да и в доме можно уловить нотки спелой малины. — ответ Юнги не устроил, потому что он точно видел здесь помешательство. — Ладно, ты меня поймал, я помешан на запахе спелой малины. Она мне напоминает мое беззаботное детство. Лето, лес, сочные ягоды. Это все навевает ностальгию. То время уже не вернуть. Те эмоции. Того меня. — с грустью закончил Чонгук. Юнги положил свою ладошку на руку альфы, который перехватил сжал и поднес к губам, поцеловав. Это действие заставило Мина покраснеть. Чон в душе пищал, как девочка, от такого крошки. — Почему не вернуть? Что такого произошло? — аккуратно и еле слышно спросил Юнги, а Чонгук глубоко и тяжело вздохнул. Он не готов, но хочет открыться, рассказать о себе и дать шанс омеге принять его или оттолкнуть навсегда. — Это случилось 15 лет назад. Мне было 13. Мой отец был главой мафиозного клана. Были разные стычки, но Чон Кван всегда выходил победителем из всех передряг. Но тут была непростая ситуация. Конкуренты получили поддержку от должников отца. И все было бы хорошо, отец смог бы уничтожить их. Они были готовы к этому, если бы не я. — Чонгук сглотнул. Его руки немного потрясывало. Мин накрыл их и слегка сжал, показывая свою поддержку. — Отец хотел порадовать меня, так как из-за всех этих разборок мы давно не виделись и скучали друг по друге. Он вместе с папой приехал к школе, когда закончились уроки. Но мне надо было задержаться по какой-то мелочи. Я уже не помню, что там такого важного было. — голос дрогнул, а на глазах появились слезы, которые альфа пытался сдержать, — Я вышел со школы минут через 15 и в этот момент рядом с машиной родителей проезжала другая, которая подкинула бомбу. Хватило всего несколько секунд. Никто ничего не понял, как случился взрыв. Их не спасли. — сорвалась первая слеза. — Понимаешь, 15 минут. Мы могла успеть уехать или я мог быть вместе с ними. Но в итоге они мертвы, а я продолжаю существовать. — слезы уже текли и их даже не пытались остановить. Юнги приблизился ближе, чтобы окружить своим теплом. — В тот период Хосок, мой двоюродный брат, приехал в Сеул. Он тут же поднял своих родственников, которые помогли подавить эту группировку. Тогда Хосок взял бразды правления на себя, он только стал совершеннолетним и не хотел в это лезть. Я потихоньку начал вникать, и уже в свои 18 встал во главе клана, а брат остался в качестве правой руки. Но на этом наши трудности не закончились. Из-за нашего маленького возраста никто не воспринимал серьезно. Партнеры остались из уважения к отцу, а вот должники только и делали, что занимали, но не отдавали. Долги росли, а влияние моей семьи падало. Тогда пришлось пойти на радикальные меры. Только сила, власть и кровь способны удержать уважение и страх народа. Мне ничего не оставалось. Из этого ада просто так не выйти, а жажда мести засасывает все сильнее. Я отомстил всем, кто остался в живых, но это не уменьшило черную дыру в моей груди после утраты родителей. Но я встретил тебя, и хочешь — верь или нет, но в моей жизни начали появляться и другие цвета. Я почти 15 лет никогда и никуда не опаздывал и никому это не прощал, но в день нашей первой встречи я опоздал, когда подвез тебя с малышами в ветеринарную клинику. — Чонгук взял руку омеги и поцеловал, оставив мокрые от слез разводы. Юнги же все это время сидел притихшим, казалось, что он не дышал, пока альфа говорил, но все же есть еще кое-что, волнующее его. — Я слышал, что есть место, куда ты приезжаешь только в дождь. Но оттуда никто из посторонних не возвращается. — Мину даже не надо было задавать свой вопрос, Чон кивнул ему, дав понять, что можно не продолжать. — Это мой амбар. Как раз туда я и ехал тогда. Мой водитель тоже очень пунктуальный человек, да и боится за свою жизнь, поэтому не позволяет ни себе, ни мне, нигде опаздывать, а ты попался просто под горячую руку. Прошу прости меня и этого амбала, мы не хотели тебя напугать. — Чонгук снова целует руку. Он хотел бы уже перейти на лицо, но не хотел давить и смущать. Не сейчас. — В амбаре происходят встречи с теми, кто не сдерживает условия договора. Неважно партнерские, займы или другие. Позволь не рассказывать тебе подробности. Думаю, ты и так понимаешь, как именно происходят эти встречи. — Юнги лишь слегка кивнул. Он и сам не готов был это слушать. — Я туда приезжаю практически всегда в дождь. Он меня успокаивает, а также напоминает о папе. Это его природный запах. Папа не должен был погибать. Только не он. Это был самый добрый, светлый омега, который окутывал теплом, заботой и вниманием. Он воспитывал меня отзывчивым мальчиком, слушающим классическую музыку, гуляющим в лесу летом и любящим все яркое, сочное, спелое. Черная дыра образовалась в груди, не потому что умер отец. Я знал, кем он был, и всегда был готов услышать печальную новость и утешить папу, но вот его потерять было самым болезненным. Черная дыра требует крови за его смерть, поэтому в дождь и поэтому в амбаре всегда включаю классическую музыку на виниле. — Чонгук, мне очень жаль. — Юнги больше не мог сдерживаться, он бросился на шею альфе, крепко обнимая и прижимаясь всем телом. Он не знал, как правильно стоит поддержать Чона, но почему-то посчитал, что так будет самым верным. И не прогадал. Чонгуку не нужны слова, ему нужен этот омега. Весь. Навсегда. Старший крепко прижал хрупкое тельце к себе, и уткнулся в шею, выпуская свои успокаивающие феромоны. — Тише, крошка. Все хорошо. Лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь? Я тебя сильно напугал? — альфа отодвинул Юнги от себя, чтобы взглянуть в мокрые глаза, в которых были боль, сожаление, сопереживание, но не было и намека на страх. — Я тебя не боюсь, тем более сейчас. Спасибо, что открылся. — Юнги снова прижался к Чонгуку и даже слегка коснулся своими нежными губами чужой щеки. Альфа аж замер на мгновение, а потом отодвинулся, чтобы взглянуть на крошку. Омега решил быстро переключить внимание и задать еще один вопрос, который его интересовал. — Чонгук, а чем ты пахнешь? — Еловыми шишками. Поэтому так люблю лес, особенно в сочетании с запахом спелой малины. — Чон не ожидал такого вопроса, но раз разговор повернул в это русло, это ему на руку: у него тоже есть, что спросить: — А что насчет тебя? — А что со мной? — непонимающе спросил Юнги. — Чем пахнешь ты? Или точнее: почему ты не пахнешь? — прижимая крепче к себе омегу, спросил Чон. Мин нахмурился, отодвинувшись от Чонгука. Он не ожидал, что этот вопрос будет озвучен.  — Я не знаю. — тихо произнес омега, будто боится, что его за это будут ругать. Альфа нахмурился на такой ответ, потому что не было понятно, что именно не знает его крошка, но он также уловил нотки страха и беспокойства в этом шепоте. — Тебе нечего бояться. — Чонгук снова прижал к себе Юнги, чтобы успокоить его, но омега сопротивлялся и уже хотел сбежать, чтобы не отвечать на такой неприятный вопрос. Хотя сама тема отсутствия феромонов сейчас не сильно беспокоила, но причина при вспоминании вызывала только страх, боль и ненависть, поэтому он старался не думать об этом. — Тшшш, ты куда собрался? Тебе неприятен этот вопрос? — вместо слов в ответ был неуверенный кивок и такое же отрицательное мотание головы. — Ты расскажешь мне? — альфа уже начал переживать, что завел эту тему, но в то же время понимал, что это очень важно для него, так как хочет помочь своему крошке. — Да. — все также тихо произнес младший и тут же прижался близко к Чону, получая ту самую защиту, которой не было от близких людей, но есть от самого страшного человека страны. — Я не знаю, как пахну, потому что у меня так и не проснулся феромон. — Юнги потребовалось время, чтобы начать свой разговор. Слушать историю Монстра было легче, чем открыться самому. В свое время его никто не хотел выслушать и даже обвиняли в том, что случилось, поэтому он закрылся в себе и посвятил все свое свободное время и нерастраченную любовь животным. Сделав глубокий вдох, продолжил. — У меня есть мама, которая постоянно пытается наладить свою личную жизнь. Я даже не знаю, кто мой отец, но зато знаком почти со всеми альфами, которые побывали в ее койке. Она считает, что мужчина должен быть богатым, крепкого телосложения и страстным любовником. Вот и ищет, но постоянно что-то не то, как сама говорит. Такой же жизненной позиции она и меня воспитывала, постоянно знакомя с 14 лет со всеми молодыми и более–менее перспективными альфами. Мне было около 15 лет, когда она познакомила меня с сыном одного из своих любовников. Ему было тогда 20 лет. У нас не было любви, мы пару раз увиделись, и я хотел прекратить общение, потому что он вызывал у меня страх. Но однажды он пришел к нам домой, когда мамы не было. Напросился на чай. Я может быть поступил опрометчиво, но он нагло зашел в дом, что я не смог его выгнать, так как был в разы меньше него, еле доставая макушкой до плеча. И когда я повернулся к нему спиной, чтобы приготовить чай, он подошел сзади... — Юнги сильнее прижался к Чону, будто хотел спрятаться, а носом уткнулся в основание шеи. Старший его крепко обнял, поглаживая по спине, когда почувствовал влажность на шее. Внутри у него все бушевало. Он уже начал догадываться, что скажет его крошка, поэтому сдерживал себя, чтобы не сжать кулаки на хрупкой талии. — Ты можешь не продолжать... — но Чонгука прервали. — Нет, я хочу. — шмыгнув носом, Мин продолжил — Этот альфа начал приставать ко мне. Я пытался отбиться и кричал о помощи, но никто не приходил. А он повалил меня на пол и прижал собой, чтобы я не мог вырваться. Его грязные пальцы побывали везде, а потом... — слезы уже текли без остановки, а сердце Чона будто замерло вместе с дыханием. Глава мафии уже придумывал свой план мести и что можно сделать с этим ублюдком. — Прости... После этого он ушел, оставив меня на полу в слезах, крови и своей сперме. Когда пришла мама, я все лежал на полу и тихо плакал. Узнав, что произошло, она сказала, что я сам виноват: мог бы и согласиться ублажить такого альфу, и не было бы никаких проблем. К врачу она меня не повела, а меня одного не хотели принимать, называя шлюхой. Мне никто не верил, а мать приговаривала, чтобы я не сочинял сказки, привлекая к себе внимание. Только к 18 годам я понял, что что-то не так, когда у меня так и не появилась течка, а мой феромон никто не чувствовал. Врачи сказали, что это скорее всего психологическое и требует медикаментозного лечения, но денег у меня нет. Я живу один, сам себя содержу, работая флористом в цветочном магазине. В какой-то степени даже хорошо, так я не вызываю интерес у альф, а значит могу спокойно жить, заботясь о котиках и собачках. — А где сейчас этот... — Чонгук даже не успел назвать его «приятным» словом, омега сразу дал ответ. — Через несколько дней его отца поймали за драку с летальным исходом, а он сам сел за продажу наркотиков. Моя мама не была образцовой и могла не появляться дома несколько дней, но после этого я стал ее видеть всего несколько раз в год, потому что она считала, что я порчу ей жизнь и пугаю ее любовников. — Ты не против, чтобы доктор Ли тебя осмотрел и назначил лечение? Я готов его оплатить. — Чон надеялся, что Юнги согласится. Он уже сейчас готов окружить его любовью, заботой, безопасностью, дать ему все, что только этот крошка захочет, и оберегать, как самое дорогое, что есть у него в жизни, но ему нужно согласие омеги. — Хорошо, я не против. Но мне нечего дать тебе взамен. — тихо сказал Мин. — Дай мне шанс позаботиться о тебе и положить к ногам весь мир.