After Dark

      Тихое и уютное кафе на Глендейл авеню даже в обеденный перерыв не могло похвастаться большим количеством посетителей. Алекс случайно его приметила около года назад и влюбилась с первого взгляда. Оно было сделано в стиле фильмов пятидесятых, когда главные герои ели яичницу с беконом на завтрак, а официантка, паря между столиками, разливала кофе. Здесь была чарующая атмосфера, но не самое удачное расположение. Зато прекрасно работала служба доставки, чем часто клиенты и пользовались. Алекс была готова убить за их комплексные обеды и фруктовый чай. Но особенно — за тишину. Сегодня всё было иначе: обычно мягкий диванчик вдруг показался жёстким, из-за чего Алекс часто меняла положение, стараясь сесть поудобнее. Беспокойные пальцы так и норовили — в который раз! — пересчитать пуговицы пиджака. Она искренне пыталась расслабиться и насладиться обедом, не выдавая своей нервозности.       Это была задача не из лёгких — Алекс решила ещё утром, переступая порог департамента, что будет вести себя как ни в чём не бывало. И первый час всё шло по плану, а потом приехал курьер от Сары. В непримечательной коробке Алекс обнаружила… чёртовы карамельки! На смартфон тут же пришло сообщение: «Я помню, что ты любишь эти конфеты, и решила тебя порадовать».       Алекс замерла — звуки словно отдалились, превратившись в приглушённый фон, и каждый её вдох занимал целую вечность. Умом она понимала, что подруга не могла догадаться. Или могла? Не-ет, Сара хотела всего лишь сделать приятно.       С максимально непринуждённой улыбкой, на какую только хватило скудного актёрского таланта, Алекс достала карамельки. И застыла, точно хулиган, которого застукали, пока он рвал соседскую вишню. Дыхание сбилось, а сердце сделало сальто в груди — он смотрел прямо на неё. Мимолётное мгновение обратилось в вечность. Алекс, будто во сне, отвернулась к монитору, пряча пунцовое лицо.       Она успешно избегала его пристального внимания, стараясь смотреть на что угодно — только бы не на напарника. Когда она сказала Коннору, что собирается на обед, он выразил желание составить ей компанию. И как ему можно отказать?       Теперь же Алекс жалела о своём решении, не зная, куда деть блуждающий взгляд. Коннор сидел напротив, разглядывал интерьер, словно чувствуя напряжение, витавшее в воздухе. Алекс прикрыла глаза в попытках насладиться чаем после плотного обеда.       — Я тебя не смущаю? — бархатный голос вернул её в реальность.       Алекс дёрнулась, как от удара кнутом. «Перестань так реагировать!»       — А? Нет, что ты, я привыкла есть с Сарой в периоды её похудения. Точнее, ела я, а она томно вздыхала и пила воду с лимоном. Я считала это мазохизмом, а она уверяла, что это как фуд-порно.       — Кажется, ты намеренно отводишь глаза. Что-то случилось? — поинтересовался Коннор.       «Чёрт, вот же блин! Всё-то он видит. Надо брать себя в руки и делать вид, что ничего не произошло».       — Я не выспалась, поэтому витаю в облаках. — Алекс осмелилась посмотреть на Коннора, мол, всё в порядке, и замерла: свет холодного ноябрьского солнца, пробивавшийся через окно, целовал родинки на его идеальном лице.       Подавив в себе желание прикоснуться к нему, Алекс взяла чашку в обе руки и с шумом выпила остатки чая. Она подметила интересную деталь: если раньше Коннор сидел так, будто проглотил железный прут, то сейчас немного ссутулился. Его эмоции стали «живее», а поза — расслабленной.       «Остальные андроиды отличаются от людей идеальной осанкой, манерой говорить, вести себя, но Коннор… он так похож на человека! Переодеть и снять диод — не отличишь. Теперь понятно, почему он революционный прототип: быстро адаптируется, умело копирует поведение людей, не считая остальных прибамбасов».       — Почему ты не обедаешь с коллегами? — быстро перевёл тему Коннор.       О её трудностях в общении с коллегами знала только Сара. Алекс было сложно открываться другим людям. Но ведь Коннор — не человек. Рассказать ему?       — Любопытство не порок, — Алекс мягко улыбнулась. — Хм… Если кратко, то после полицейской академии устроилась на работу. Я быстро нашла общий язык с ребятами, мы патрулировали улицы города, шутили, общались, ходили иногда в бар после тяжелого трудового дня. Всё было хорошо, пока однажды Фаулер не вызвал меня к себе в кабинет. Он сказал, что свыше хотят моего повышения, а ведь я только год проработала. Кто хотел и почему — он не сообщил. Я до сих пор не знаю, кому это нужно. Но с тех пор коллеги, с которыми я недавно смеялась над забавной шуткой, резко отвернулись от меня. Это было закономерно, но всё равно паршиво. Они предполагали, что мой отец как-то повлиял на повышение. Пха, если бы они знали его, то точно так не подумали бы. Я старалась доказать, что не за красивые глазки стала детективом, но… у меня мало опыта. Думала, что это дело поможет…       Горло предательски пересохло. Алекс притихла, не в силах продолжать разговор. Она и не думала, что будет так тяжело открыться.       — Они поступили как дети, отвернулись от тебя, не разобравшись в ситуации, — Коннор принял задумчивое выражение лица. — Хотя это странно, многие патрулируют улицы годами, только мечтая о повышении. Значит, ты чем-то выделялась среди всех.       Алекс скептически хмыкнула: она-то знала, что была как все. Неожиданно Коннор накрыл ладонью её руку. На душе стало очень тепло. Удивительно, как лишь одним прикосновением можно заставить сердце трепетать от радости и волнения?       — Спасибо за поддержку, друг, — услышав это, Коннор засиял, словно начищенный пени. — Что ж, нам надо идти, скоро закончится перерыв.

***

      Палец привычно коснулся сенсорной панели. Раздался оповещающий звук, входная дверь открылась, впуская Алекс в квартиру. Она сразу почувствовала: что-то не так.       Воздух наполнил свежий цитрусовый аккорд, едва уловимый, но яркий, с нотками лимона и бергамота. Затем нежные цветочные оттенки жасмина и розы мягко обволокли Алекс, окутывая лёгкой дымкой. Вслед за ними появилась тёплая и немного пряная база из ванили и сандала, придающая аромату глубину и завораживающий шлейф, от которого сложно оторваться.       Chanel No. 5.       Мамины любимые духи.       Доступ к квартире имела хозяйка, Алекс, Сара и мама. Но она никогда не приходила без приглашения. Впрочем, мама появлялась исключительно по праздникам. Что поменялось сегодня?       Алекс впопыхах сняла обувь и верхнюю одежду, ноги привычно нырнули в мягкие тапочки. На кухне послышался шум.       Плач?       Мама сидела за столом, обняв себя за плечи: в простой кофте и джинсах, с наспех собранной гулькой на голове. Алекс оторопела: такой она видела маму буквально пару раз. Мама всегда тщательно следила за образом: стилист, визажист, массажист и далее по списку. Но сейчас перед Алекс сидела самая простая женщина.       — Мам? — Алекс осторожно подошла к ней. — Что случилось?       Та быстрым движением руки вытерла слёзы и выпрямилась. Даже смогла выдавить из себя улыбку. В неосвещённой комнате черты лица расплывались — почему она сидела в темноте? — Алекс включила свет и обомлела.       — Проклятие! Это он с тобой сделал? — вмиг Алекс превратилась в разъярённую львицу.       — Он, — тихо ответила мама.       Синяк под её глазом расплылся тёмным пятном, переходящим от глубокого фиолетового к болезненному зелёно-жёлтому оттенку по краям. Кожа вокруг припухла, придавая лицу ужасающий вид.       Алекс моментально взяла мазь из аптечки. Осторожно намазала синяк — мама не сопротивлялась, но стыдливо отводила взгляд.       — Что случилось? —уже мягче повторила свой вопрос Алекс, присаживаясь рядом.       — Это из-за твоей угрозы… Он приехал домой злой, словно чёрт. Боже, я его никогда таким не видела! Орал на меня, что воспитала дрянь… Потом бил. Ты знаешь, он всегда старался не оставлять следов. Но в последний раз, — мама запнулась, и у Алекс перехватило дыхание от подступающей злости, смешанной с бессилием, — досталось и лицу.       Каждое слово, каждая фраза давалась маме с большим трудом. Она старалась не показывать свою боль и страх, но выходило паршиво. Алекс вскочила, включила чайник, нашла на полке чай. Занять руки, занять голову. Иначе она за себя не ручается: убьёт на хрен больного ублюдка.       «Я его ненавижу, ненавижу, ненавижу!»       Руки упёрлись в столешницу, рваное дыхание не давало сосредоточиться. В ушах звенело, а потом в мире выключили все звуки. Собственные мысли казались теперь оглушительно громкими.       — Зря я к тебе пришла, прости… — мама засуетилась.       — Сидеть! — рявкнула Алекс и повернулась к ней. — Этот ублюдок избил тебя, а теперь ты просто уходишь к нему? Будешь просить прощения за непутёвую дочь? Ублажать этого тирана?       — Не надо так, он же твой отец.       — Он — ошибка природы, твоя ошибка! Надо было давно уходить от него. Зачем сидишь рядом, словно ручная собачка?       — Ты не понимаешь…       — Так ты не объясняешь!       Алекс била крупная дрожь: мысль, что мать вновь пострадала из-за неё, была невыносимой. Тогда, угрожав отцу в кабинете, она испытывала триумф. Сейчас отвращение к себе, к отцу, к матери. Ко всему грёбаному миру.       «Ты же не думала, что он это оставит просто так? Решил отыграться на той, кто не сможет дать отпор. Это было предсказуемо»,— мысли, будто черви, копошились в голове, не давая здраво оценить ситуацию.       Ей надо успокоиться и перевести разговор в нормальное русло. Рука нащупала чашки.       Чай.       Сейчас всё внимание на него, на такое будничное действие. Любимый чай — мелисса и лаванда вместе создают мягкий, ароматный настой с приятным цветочным оттенком. Помогает справиться с нервным напряжением и улучшить качество сна. То, что надо.       — Ты права, я многое не рассказывала. Думала, что рано, повзрослеешь и тогда поймёшь. Но ты так быстро стала отдаляться от меня, что я решила не поднимать тему брака. — Мама вцепилась в чашку двумя руками, смотря куда угодно, только не на Алекс.       «Прям как я и Коннор. А это заметно. Понятно, почему Коннор обратил внимание».       — Я хочу знать всё, — Алекс отчеканила каждое слово.       Мама вздохнула:       — Тогда это будет долгий рассказ. Я тебе как-то говорила, что мой отец бросил маму, как только узнал о беременности. Она сама меня воспитывала, старалась дать лучшее. Когда я выросла, то решила, что хочу стать учителем, потому что очень любила детей. Выучилась и устроилась на работу. В первый класс Роберт привёл Ника, так мы и познакомились. Роберт отличался от других: такой элегантный, всегда одет с иголочки, приятно пах. — Мама мечтательно прикрыла глаза, возвращаясь в прошлое. — Мы общались исключительно как учитель-родитель, но с каждым разом мне сложнее было скрыть трепет ожидания нашей встречи.       Прочистив горло, мама сделала глоток чая и виновато посмотрела на Алекс. Было неприятно слушать об отце, но Алекс не подавала вида.       — Потом, словно гром среди ясного неба, у мамы выявили рак. Я выгребла все накопления, старалась брать подработки, но денег на лечение не хватало. Как-то Роберт поинтересовался, что со мной случилось, а я не смогла промолчать — рассказала всё как есть, разрыдавшись на его плече, — мама говорила медленно, будто каждое слово давалось с трудом. — И тут меня посетила мысль во что бы то ни стало завоевать его: тогда бы хватило денег на лечение матери. Уже тогда я знала, что Роберт богат и не женат. Жена умерла от рака ­— какое совпадение! — года три назад. Возможно, он больше проникся ко мне из-за болезни матери, я не знаю, но Роберт сразу же пригласил меня на чашечку кофе в своё любимое кафе. — Мама машинально теребила край рукава, не замечая этого.       Алекс слегка наклонила голову, следя за каждой эмоцией на лице матери, внимательно изучая его.       — Я старалась хорошо выглядеть, показывала, что сильная и со всем справляюсь, делала вид, что внимала каждому его слову. Роберт быстро купился и в один момент сделал предложение. Но не то, о котором я мечтала. Я помню тот день, будто это было вчера: дорогой ресторан, приглушённый свет, живая музыка. Тогда он сказал, что после смерти жены не мог даже смотреть на женщин, но именно я стала той самой.       Алекс, не сдержавшись, фыркнула. А мать, казалось, не слышала, продолжила:       — У меня за спиной словно выросли крылья, но он очень быстро их отрезал. «Я всё равно люблю свою жену и буду всегда любить только её. Ты мне лишь симпатична, не более» — эти слова я помню до сих пор. Тогда ещё надеялась, что он полюбит меня. К сожалению, так и не полюбил.       Мама замолчала на несколько минут, погрузившись в свои мысли. Алекс терпеливо ждала продолжение.       — Роберт ненавидел шлюх, эскортниц, которые сопровождали его коллег на мероприятиях. Но понимал, что для статуса ему нужна молодая и красивая жена. Ею он и предложил мне быть, обещая выделить деньги на лечение моей матери. С одним условием: не беременеть. Ведь у Роберта уже был наследник, Николас, а вот желания делить между несколькими детьми своё наследство — увы, нет. Я согласилась. Он сдержал слово, но было уже поздно — через год мама умерла. А я же была его красивой куклой, сопровождающей на всех мероприятиях. И мне это даже нравилось, мне казалось, что он начинает любить меня. Какая же я наивная дура, — мама залпом допила чай.       — В общем, не знала я горя: жила хорошо, стала давать интервью, завела страничку в инстаграм. Но… я так хотела дочь. Надеялась, что и Роберт обрадуется, станет любить меня ещё больше. И я перестала принимать таблетки. Через пару месяцев забеременела. Стала осторожно заводить тему о ребёнке, но Роберт сразу злился и отмахивался от меня. Я испугалась, что он может что-то сделать, поэтому тянула с новостью до последнего. Создала пост в инстаграм и в этот же день сообщила ему о тебе. Роберт впал в ярость, грозился «устроить выкидыш», а потом ему стали звонить коллеги и поздравлять. Видимо, чья-то жена увидела публикацию и рассказала своему мужу. Стиснув зубы, Роберт позволил оставить ребёнка с условием, что я быстро приду в форму после родов и что ребёнка он воспитывать не будет — только выделять сумму на содержание. После твоего рождения стало только хуже, но я не жалела о своём решении. Мой блог о материнстве набирал просмотры, мною заинтересовались рекламодатели, и у меня появились свои деньги. Но когда их стало много, Роберт создал благотворительный фонд, куда отправлялось восемьдесят процентов моего дохода. Я всё терпела и позволяла, лишь бы он не злился на меня.       — Подожди, ты обрела финансовую независимость и могла уйти от него.       — Не всё так просто: Роберт контролирует мои финансы, а рекламодатели общаются только через его менеджера. Я ничем не управляю, своих денег не так много… к тому же они уходят на поддержание красоты и годами проработанного образа.       — Мам, это же ужасно. То, что ты говоришь, — не жизнь, а бесконечный ад! — Алекс не сдержалась от комментария.       — Уже ничего не изменить. Да и нет желания. Роберт — чёрствый сухарь, а ты отдалилась от меня… Я так одинока.       — Но ты меня душила гиперопекой. Я всё ещё помню твой дурацкий блог и жизнь под камерой. Это было ужасно! Меня унижали одноклассники, жалели педагоги. Поэтому я и стала протестовать, специально бесила тебя, лишь бы ты перестала снимать. И добилась же своего, — вспылила Алекс.       — Извини меня, тогда мне казалось, что это единственный способ не зависеть финансово от твоего отца. — Мама виновато повела плечами.       Алекс массировала виски, переваривая информацию. Ей было бесконечно жаль мать, которая попала в эту ловушку. Память услужливо подбрасывала моменты, когда Алекс ещё была ребёнком. Она не понимала, почему папа не хотел с ней играть, запирался в своём кабинете, игнорировал её. Алекс ощущала себя пустым местом. Однажды она случайно разбила какую-то статуэтку, на шум пришёл отец и в недоумении смотрел на неё, будто впервые увидел. Алекс усвоила урок: единственный способ поговорить с отцом, добиться хоть какого-то внимания — ослушаться его. Но после того рокового дня рождения Алекс перестала выводить его, только бы не трогал маму.       — Знаешь, нам не хватало этого разговора. Хорошо, что ты рассказала хотя бы сейчас, — Алекс хотелось сказать что-то утешительное, но правильные слова как-то не шли в голову.       «Я не в праве осуждать маму, возможно, тогда это был её единственный выход из ситуации».       На душе было паршиво, но не из-за маминого откровения, а из-за несправедливости жизни.       — Спасибо, что выслушала. Как камень с души. Но давай не будем о грустном. Как дела на работе?       Смена темы благоприятно повлияла на настроение — Алекс с энтузиазмом рассказывала о прошедших событиях, опуская детали. К тому же хотелось отвлечь себя и маму от хреновых мыслей.       — Детективом быть сложнее, больше ответственности. Каждый косяк рассматривают будто под микроскопом: нет возможности даже выдохнуть.       — Почему же?       — Из-за резкого повышения. Коллеги думают, что это отец подсуетился, но я скорее поверю в то, что ад замерз, а не в добрые намерения отца. — Алекс театрально закатила глаза.       Мама резко стушевалась, сжав губы в тонкую полоску. Алекс в недоумении выгнула бровь.       — Это я попросила Николаса, чтоб он поговорил с Робертом о твоём повышении. Меня он бы и слушать не стал, а вот сына — да. Мне было невыносимо только от одной мысли, что ты подвергаешь себя опасности, патрулируешь неблагополучные районы…       Прекрасно, оказывается, коллеги были недалеки от правды. Но злиться на мать не было сил. Да и за что? Алекс верила в её душевный порыв помочь дочери без корыстного подтекста. Главное, чтобы это не аукнулось в будущем со стороны отца.       — Мам, это уже слишком. Я не маленькая девочка, справилась бы, — этот тяжёлый вздох явно было слышно на другом конце города, — не делай так больше. Это моя карьера, и я должна сама её строить.       — Хорошо, хорошо! Прости меня! Всё, не лезу в твою работу. — Замахав быстро руками, мама чуть не скинула чашку со стола. — А вообще, мне пора.       Она суетливо засобиралась, будто опаздывала на важное мероприятие. После душевного разговора Алекс не хотела отпускать маму в логово зверя.       — Не волнуйся за меня и не вини себя. Я сама выбрала свою судьбу. И ты знаешь своего отца — он вспылил только один раз. Больше такого не повторится.       «Ага, конечно, до первого проступка».       Алекс, не сдержавшись, порывисто обняла маму, как бы показывая, что всё хорошо.       Или ей хотелось в это верить.

***

      Ещё один подход.       Последний рывок!       По спине тёк пот, ело солью глаза. Зато становилось легче. Это бесценное время затишья, когда накопившиеся эмоции вытесняются усталостью от физических упражнений. Периодически Алекс боксировала с грушей в надежде, что точные удары по жёсткой поверхности каким-то образом могли выбить дурь из головы.       — Умница, теперь сделаем заминку, и топай домой, — тренер одобряюще похлопала её по плечу.       — Ненавижу растяжку, — простонала Алекс, но покорно поплелась в сторону ковриков.       Майя — личный тренер — расстелила свой коврик и села в позу лотоса. Оттягивая неизбежное, Алекс с жадностью сделала пару глотков воды.       — Я сейчас усну, ты там чего застряла?       — Неудивительно, я тоже бы заснула в такой позе с закрытыми глазами.       — Будешь паясничать — отправлю на дорожку, — парировала Майя, хитро прищурившись.       Спортзал стал для Алекс вторым домом, первый — дом Сары, где ей всегда были рады. Именно за это тёплое принятие семьёй Сары Алекс чувствовала себя у них как в настоящем убежище, где её ценили не за внешность, а за то, какая она есть.       Реальность была куда суровее: уже в подростковые годы Алекс столкнулась с насмешками от одноклассниц, которые высмеивали её «мужеподобную» фигуру.       Перевёрнутый треугольник.       Звучало как проклятие. Алекс стеснялась своей фигуры, пряталась за оверсайз одеждой, отращивала волосы, ярко красилась — только бы окружающие не подумали, что она парень!       Это был своего рода парадокс, ведь в детстве Алекс, наоборот, ссорилась с мамой из-за слишком женственного имени и бесконечных платьев в гардеробе.       Поход в спортзал стал спасением: здесь она нашла единомышленников и классного тренера, которая подбирала тренировки по особенностям фигуры. К тому же Алекс заметила, что во время тренировок она забывала о проблемах и легче контролировала эмоции.       «Надо хорошенько себя замучить, чтоб вся дурь вышла» — было и остаётся её лозунгом.       Сегодня Алекс не планировала тренировку, но эмоции, льющие через край, надо было куда-то деть. Стало намного легче, даже нелюбимая растяжка показалась расслабляющей.       Распрощавшись с Майей, Алекс поспешила домой. Спортзал находился в десятиминутной езде на байке, поэтому в общественный душ она не ходила — предпочитала свой. Особенно под музыку.       Первым делом, войдя в квартиру, дала команду: «Музыка, плейлист после тренировки, громкость на пятнадцать». Из динамиков запела Christina Aguilera любимую Алекс песню Express. В подростковые годы она смотрела фильм «Бурлеск», где и фигурировала эта композиция, которую позже Алекс заслушала до дыр.       Сейчас же она подпевала, параллельно стягивая с себя потный спортивный костюм. В ванной комнате распаковала новый спа-набор.       «Благодаря таким приятным мелочам я и держусь на плаву. Уже с ума бы сошла: последняя неделя какая-то сумасшедшая», — подумала Алекс, поворачивая кран.       Зажурчала вода — идеально горячая, — наполняя комнату паром. Алекс с фанатизмом втирала в кожу скраб, а после мыльной мочалкой убирала остатки усталости. Последние капли эмоций она смыла в душе. Горячая вода расслабила мышцы, клонило в сон. Выйдя из душевой кабинки, Алекс обернулась в полотенце.       Резко замерла.       Интуиция вопила: что-то не так!       За громкой музыкой Алекс почудились шаги. Или не показалось? Сердце пропустило удар. Мозг тут же переключился в боевую готовность, но, как назло, пистолет лежал в коридоре на тумбочке. Алекс схватила первое, что попалось под руку, — фен — и рывком открыла дверь.       — Стоять! Руки вверх! — воинственно закричала она, замахиваясь импровизированным оружием.       Перед ней стоял растерянный Коннор. Он мгновенно поднял руки, как бы показывая, что безоружен. От удивления Алекс чуть не уронила фен.       — Детектив, это я.       — Проклятие, Коннор, ты меня напугал, — облегчённо произнесла Алекс. — Музыка, стоп.       Оглушительная тишина обрушилась на квартиру. Коннор резко опустил глаза, будто увидел что-то из ряда вон выходящее.       — Ты как сюда попал? — Алекс скрестила руки на груди, наблюдая за реакцией напарника.       — Ты сама мне дала доступ ещё тогда, после бара, — деликатно ответил Коннор.       «Я была настолько пьяна, что спокойно дала ему доступ к квартире? Или уже тогда доверяла ему? Ну и чушь, просто не надо было так пить, чтобы сейчас не ощущать себя дурой. Спасибо, хоть не напомнил, как держал мои волосы».       — Что-то случилось?       Коннор замялся, да и выглядел каким-то зажатым. И всё ещё в упор не смотрел на Алекс. И только сейчас до неё дошло почему: короткое полотенце еле прикрывало тело, волосы растрёпаны, с кожи скатывались капли воды, которые Алекс не успела высушить. Она представила картину со стороны, и лицо вспыхнуло жаром, а руки сами собой потянулись запахнуть полотенце посильнее.       — Посмотри на меня, — мягко прошептала Алекс. И тут же одёрнула себя: чего она добивается?       Коннор медленно повернул голову. Он выглядел жутко смущённым, не хватало только румянца на щеках. Алекс живо представила, как бы у него покраснели уши.       Тряхнула головой, отгоняя образ. Волосы качнулись в такт движению. Алекс почувствовала себя полной идиоткой, но ничего не могла с собой поделать. На долю секунды ей показалось, что Коннор чуть качнулся в её сторону, словно хотел сделать шаг, — но остановил себя.       «Это какое-то наваждение, я размякла в душе. Надо собраться».       — Сорок три минуты назад поступил вызов — в секс-клубе убили клиента. Есть предположение, что в деле замешан андроид, — сообщил Коннор, вновь отводя взгляд.       — Тогда я оденусь, а ты подожди на кухне.       Алекс показалось, что Коннор чуть ли не вприпрыжку покинул комнату. Когда дверь за ним закрылась, тишину нарушил шумный продолжительный выдох. Алекс только сейчас осознала, что всё это время нервно сжимала клочок полотенца, словно то могло в любой момент упасть.       Пока Алекс приводила себя в порядок, её внезапно накрыло осознанием. «Вчера там развлекалась, а сегодня работаю. Фортуна меня ненавидит».       Пришлось пару минут выкроить на дыхательную технику, чтоб успокоить нервы. Алекс вновь вспомнила вчерашний поход в клуб, секс и чёртов оргазм. «Без паники, Коннор не узнает о моём похождении. Прекрати разводить драму! Стоп, почему меня вообще это волнует?»       Ещё пара глубоких вдохов…       Выдох.       Теперь можно выходить, время поджимало.       Алекс поставила байк на входе, с сожалением отмечая, что начался противный дождь. Проходя коридор с голограммами, она сжимала и разжимала руки, борясь с нервозностью. На входе в зал напарников ждала та же картина, которую Алекс видела вчера. Только сейчас большинство андроидов стояли в капсулах, а не разгуливали по залу. В центре помещения офицер Коллинз переговаривался с мужчиной средних лет.       — У меня же не отберут лицензию, а? Я ведь не виноват в этом.       — Пока идёт расследование. Я ничего не могу сказать вам, сэр. Даффи, приветствую, — сказал Бен, увидев Алекс. — Флойд Миллс — менеджер клуба, — представил их офицер.       — И вам добрый вечер, — вежливо ответила она. — Что у нас тут?       — Вот этот номер, — Бен указал рукой на дверь. — О, да, кстати, Рид тоже там.       Алекс решила не комментировать, как она «рада» была это услышать. Не успела она переступить порог комнаты, как Рид дал о себе знать:       — Даффи и её заводная кукла. Ну и чего вы припёрлись?       Алекс показалось, что стоящий с Ридом Крис посмотрел на неё с сочувствием.       — Мы занимаемся всеми делами по андроидам, — ответил Коннор.       — Да ну? Зря тратите время. Тут так, придурок, который себя переоценил, — ехидно подметил Рид, рассмеявшись.       — Мы всё равно посмотрим, — резко отрезала Алекс, не разделяющая его веселья.       — Ладно, пойдём, Крис. Оставим любовничков наедине.       Наконец-то стало тихо.       Напарники негласно разделились: Алекс решила осмотреть труп, а Коннор — андроида. На первый взгляд ничего особенного, но, внимательно осмотрев тело, она обнаружила большой кровоподтёк на шее.       — Коннор, взгляни на него, пожалуйста. Как думаешь, он любил пожестче, или это удушье? — спросила Алекс.       — Признаков кардиологических проблем нет. Это точно не сердечный приступ, — констатировал он после сканирования.       — Значит, его кто-то задушил, — задумчиво протянула Алекс, посмотрев на девушку-андроида. — Ты можешь прочитать память? Вдруг это прояснит ситуацию.       — Попробую. — Коннор присел возле андроида. Алекс заворожённо наблюдала за его действиями.       «Придурок Рид считает себя супер-детективом, а сам профукал такие очевидные детали», — мысленно фыркнула Алекс.       — Для доступа к памяти её необходимо реактивировать. Если и смогу, то из-за сильного повреждения только на минуту, а то и меньше.       Коннор нажатием убрал скин с живота, обнажая пластик. Потом открыл отсек, в котором виднелись провода, и соединил два из них.       Андроид ожила, испуганно вскрикнула и отползла к стене. Ужас, отражавшийся на её лице, был неподдельным.       — Успокойся, мы не причиним тебе вреда, — Алекс заговорила мягко, чтоб не напугать андроида ещё больше.       — Этот… он мёртв? — взволнованно спросила Трейси.       — Мёртв, — подтвердил Коннор. — Ты его убила?       Она отрицательно завертела головой, причитая, что не убийца.       — Что произошло? — подключилась к допросу Алекс.       — Он начал бить меня… снова и снова…       — Тогда кто убил мужчину, если не ты? — допытывался Коннор.       — Я не знаю, нас было двое, возможно, она…       Андроид резко отключилась. Диод потух. Коннор разочарованно вздохнул. Алекс же кое-как подавила дрожь: ей стало жаль бедную девушку, терпевшую такое отношение не от одного клиента. Танцевать на шесте, раздвигать ноги и ублажать клиентов — ужасно. И хоть Алекс понимала, что секс-андроид для этого и создан, что ей не больно и не страшно, но история с девиантами наводила на мысль о настоящих эмоциях и чувствах, которые они испытывают.       «Сосредоточься на работе! Тебе платят за результат, а не за непрошеные мысли».       — Была ещё одна машина, — задумчиво произнесла Алекс. — Больше часа прошло, она могла сбежать.       — В таком виде сложно уйти незамеченной. Она может быть ещё здесь, — подметил Коннор.       — Тогда не теряем времени, пойдём. Возможно, есть свидетель, или посмотрим камеры наблюдения.       Флойд стоял на том же месте, взволнованно переступая с ноги на ногу.       — У вас есть камеры наблюдения в общем зале? — получив положительный кивок, Алекс продолжила: — Нам нужен доступ к этим записям. Клиент арендовал двух андроидов. Есть подозрение, что одна машина замешана в убийстве вашего клиента.       — А ордер у вас есть? — спросил Флойд, нагло рассматривая Алекс.       — Нет, но важно найти убийцу как можно скорее, мы предполагаем, что она ещё здесь.       — Детектив! Я могу просмотреть воспоминания других андроидов, — поспешил на помощь Коннор. — Но нужно открыть капсулы.       Алекс вопросительно посмотрела на Флойда. Тот, пробурчав: «Ладно, щас открою», достал какой-то пульт и нажал на кнопку. Коннор времени зря не терял — тут же подошёл к нужному андроиду и взял за руку.       — Она видела модель «Трейси» с синими волосами, которая выходила из той комнаты. Клуб стирает андроидам память каждые два часа. У нас несколько минут на поиск свидетелей.       «У тебя, не у нас. Я же память просмотреть не могу», — мысленно поправила напарника Алекс, подавив вздох разочарования. — «Стоп, надеюсь, это не та Трейси, что подмигнула мне вчера. Спокойно, таких моделей много, вероятность встретить эту же — ничтожно мала».       Коннор подошёл к андроиду возле шеста и повторил рукопожатие. Чуть ли не бегом направился к другой модели. Алекс едва поспевала за ним, вновь чувствуя себя бесполезной. Так они прошли красную и синюю комнаты. Последний оказался уборщик — после просмотра его памяти Коннор сообщил:       — Трейси в комнате для персонала.       Алекс почувствовала былой азарт, словно хищник, вышедший на охоту. «Уж с одной машиной мы справимся, тем более с секс-андроидом».       Коридор показался бесконечным… шаг… и ещё один — впереди серая невзрачная дверь. Алекс достала оружие, пока Коннор медленно и тихо открывал дверь. Затаив дыхание, Алекс осторожно вошла в помещение. Она представляла себе небольшую комнату со швабрами, а в реальности это был целый склад.       — Жуть какая, — прошептала Алекс, рассматривая нерабочих андроидов.       Видимо, это те, что пришли в негодность: ждали починки или утилизации. Выглядело мрачно, будто она попала на кладбище. Алекс заставила себя переключить взгляд на что-то другое: стеллажи, коробки, одежду и стиральную машинку.       — Здесь написано «ra9» на стене, — привлёк к себе внимание Коннор.       — Ещё одна загадка, которую мы не отгадали…       Алекс заметила, что склад был открыт, — перед глазами живо предстала картина: грузовик подъезжает к пандусу, распахиваются ворота, и оттуда выходят строем секс-андроиды. Пришлось пару раз сильно моргнуть, прогоняя разыгравшееся воображение. Тем временем Коннор что-то изучал на полу. Приглядевшись, Алекс заметила голубую кровь, след которой вёл к кучке андроидов, стоявших у стены.       Миг — и андроид с короткими волосами бросилась вперёд с пугающей скоростью. Алекс едва успела отклониться, почувствовав, как пластиковая рука пронеслась мимо её лица. Не раздумывая, она пнула ближайший стеллаж в противника. Та легко отбила удар, но это дало Коннору время схватить отвёртку. Сбоку мелькнула Трейси с синими волосами.       «Проклятие, их двое».       Напарники вновь разделились, только уже не по своей воле. Трейси перешла в нападение — Алекс еле успела отпрыгнуть. «Глок» был направлен точно в голову.       Толчок в спину. От неожиданности Алекс потеряла равновесие и упала на колени, потеряв пистолет. Через секунду Трейси телепортировалась к ней. По крайней мере, Алекс показалось, что она телепортировалась. Раз — и Трейси уже схватила её за волосы. На помощь подоспел Коннор, но даже ему было нелегко сражаться с двумя андроидами.       Алекс оттолкнулась ногами и, прыгнув, схватилась за перекладину, которую подметила ранее. Металл обжёг ладони. Подтянувшись на перекладине, она резко качнулась вперёд. Ноги с силой врезались в грудную клетку андроида. Трейси покачнулась и, отшатнувшись, ударилась о металлический шкаф. Алекс спрыгнула на пол, перекатилась, уходя из зоны досягаемости.       «Где этот проклятый пистолет?» — произнесла она мысленно, чувствуя, как нарастающая усталость сковывала мышцы.       Оружие нашлось под одним из стеллажей. Алекс резко кинулась за ним… Кулак, словно из ниоткуда, настиг её предплечье, швырнул о стену, вынудив инстинктивно выставить руки в защите.       Мир на мгновение потерял резкость. Алекс выдохнула и почувствовала солоноватый привкус крови — невольно прикусила язык при ударе. Тупая, но достаточно яркая боль вернула её в реальность.       Секс-андроиды побежали к выходу. Коннор за ними. Пульс бешено стучал в висках. Алекс сплюнула кровь. Собрав остатки сил, схватила оружие.       Теперь потасовка продолжалась на заднем дворе. Дождь застилал глаза, дрожащие руки не слушались. Алекс бросила пистолет Коннору, понимая, что в таком состоянии не способна стрелять.       Мгновение — и он прицелился в Трейси. Все звуки резко стихли. Алекс казалось, что даже её дыхание стало медленнее — каждое движение груди, каждый вдох и выдох длились вечность.       «Коннор, почему ты медлишь?» — хотела произнести Алекс, но язык не слушался.       — Когда тот мужчина сломал её, я поняла: мой черёд, — неожиданно заговорила Трейси с синими волосами. Коннор опустил пистолет. — Мне было так страшно… Я умоляла его перестать, но он не слушал. Тогда я изо всех сжала его горло и так держала, пока он не застыл. Я не хотела убивать его, просто хотела жить. Вернуться к своей любимой, — она взяла за руку другую Трейси и посмотрела на неё с такой нежностью, что Алекс усомнилась в словах Коннора об эмуляции эмоций. — Чтобы позабыть о людях, о том, как они пахнут и что говорят. А вот тебя я запомнила: развлекалась вчера, даже не думая, что мы при этом чувствуем.       Трейси выплюнула последние слова, словно яд. Внутри Алекс всё сжалось. Страх накатывал холодной и липкой волной. Сердце бешено колотилось в груди, так громко, что, казалось, его стук заглушал всё вокруг. Алекс чувствовала, как подкашивались колени, будто земля под ногами провалилась.       «Проклятие, да лучше бы провалилась!»       Коннор резко посмотрел на Алекс — она боялась увидеть осуждение, — будто хотел услышать опровержение этих слов.       — Нам пора, — подала голос Трейси с короткими волосами. Андроиды перелезли через сетку и убежали прочь.       — Ты почему не выстрелил? — возмутилась Алекс, переключая внимание Коннора.       — Девианты нам нужны без повреждений, — рассеянно пробормотал напарник. — Ты правда вчера была здесь?       «Солгать? Сказать, что это был отвлекающий манёвр?»       Вышло бы убедительно, ведь Коннор отвлёкся на Алекс, тем самым дав фору девиантам.       — Была, — Алекс не хотела врать. Только не Коннору. Ложь — холодное дыхание предательства, оставляющее ледяной след на доверии.       — Ты ранена, — теперь уже Коннор перевёл тему.       «Он разочарован во мне?»       — Это ерунда — случайно прикусила язык.       Коннор подошёл ближе, аккуратно взял Алекс за подбородок. Она замерла: холодные пальцы остудили воспалённое сознание. Более того, Алекс не хотела, чтоб это прикосновение когда-то закончилось.       — Повреждение не сильное, можно приложить лёд и использовать мазь Хибикленс, — сделал вывод Коннор после сканирования и, к разочарованию Алекс, убрал пальцы.       — Да к чёрту этот язык! Мы опять упустили девиантов! Ну стрельнул бы в колено, ничего страшного не произошло бы. Там явно проблема в мозгах, — вспылила Алекс.       — Все системы связаны, это повреждение может исказить результаты, — спокойно, словно ребёнку, разъяснил Коннор.       — Тогда мы их никогда не поймаем! Ты же сам говорил, что в случае провала умрёшь!       — Детектив, меня отключат. Это не смерть.       От переизбытка чувств Алекс схватила Коннора за плечи и тряхнула его.       — Ты умрешь для меня, Коннор, как ты этого не понимаешь? — Алекс держалась из последних сил, чтобы не закричать.       Диод мигнул жёлтым. Коннор словно вошёл в транс. Алекс на мгновение испугалась, что сломала его. А потом Коннор сделал то, чего она не ожидала, — крепко обнял. Алекс с наслаждением зарылась носом в рубашку — она пахла дождём — и обняла в ответ.       — Заболеешь, надо отвезти тебя домой, — раздался голос над её ухом.       Алекс совсем забыла, что они стояли под дождём и промокли до нитки. Нехотя разомкнула объятие. Она прошла весь путь назад, пребывая в каком-то тумане. Возле байка замялась, думая, стоит ли приглашать Коннора к себе? Но он избавил её от тяжёлых дум: надел шлем и… сел за руль!       От возмущения Алекс поперхнулась воздухом. Она хотела сказать что-нибудь едкое или спихнуть Коннора. Но слова не нашлись, а тело, словно резко решило существовать отдельно от разума, послушно село сзади. Алекс обняла Коннора за торс, чувствуя каждой клеточкой приятное покалывание.       Это был чертовски длинный день…       Дома первым делом Алекс направилась в ванную. Стянула мокрые вещи и нырнула под горячий душ. Она не знала, что делал Коннор и остался ли он в квартире, но на всякий случай надела пижаму. В глубине души Алекс хотела, чтобы он не уходил.       — Я взял лёд и нашёл мазь, — Коннор указал на журнальный столик, когда она вышла из ванной.       — Спасибо за заботу. Снимай пиджак, промок же.       Алекс положила в рот кубик льда, пристально наблюдая за напарником. Коннор колебался пару секунд, но всё же снял пиджак и повесил на дверь.       «Даже чая ему не предложу», — с сожалением отметила Алекс.       А вот себе всё же сделала. Сон почему-то не шёл. Да и прогонять Коннора не хотелось, с ним было… уютнее? Алекс поставила дымящуюся чашку и поднос с печеньем на журнальный столик.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Коннор, присаживаясь на диван.       — Приемлемо. Сегодня был сумасшедший день, так что я больше морально вымоталась, чем физически, — Алекс села рядом, взяла чашку двумя руками, согреваясь.       Рука Коннора лежала на спинке дивана и как бы невзначай касалась Алекс. Под кожей как будто трепетали сотни бабочек. Хотелось прижаться всем телом, утонуть в объятиях. Алекс недовольно дунула на назойливую кудряшку, выбившуюся из причёски. Предательская реакция тела раздражала.       «Интересно, это его программа обязывает обо мне заботиться? Ладно, он тогда мне жизнь спас, а сейчас? Ради какой-то царапины перешёл в режим няньки», — Алекс задумчиво провела рукой по губам. — «Надо спросить прямо, а то я так вечно буду гадать».       — Коннор, ты не обязан так меня опекать. Я в порядке, — почти шёпотом заговорила Алекс.       Коннор странно на неё посмотрел, будто обдумывал свои слова. Алекс затаила дыхание в ожидании ответа.       — Твоя безопасность — один из моих приоритетов, — наконец сказал он.       Алекс скептически выгнула бровь. Она чувствовала, что Коннор недоговаривал, увиливал от ответа. Давить не хотелось.       В сознание словно ткнули тупой иголкой: навязчивая мысль, что Коннор узнал о её походе в клуб, вновь всплыла на поверхность.       — Как ты относишься к тому, что я была в клубе? — осторожно спросила Алекс. Желание закрыть вопрос было сильнее стыда.       — Меня не касается то, как ты проводишь свободное время, — Коннор пожал плечами. — Даже если бы я был человеком, — добавил поспешно.       — Я там была впервые с Сарой. Парни… кхм… в плане интима не особо стремились доставить мне удовольствие, поэтому подумала, что с андроидом будет по-другому, — невпопад сказала Алекс. «Зачем я это говорю? Хотела оправдаться? Выговориться?» — Наверное, я сейчас выгляжу жалко.       — Ты можешь рассказать мне — вдруг станет легче?       Легче…       — Особо и рассказывать нечего, — Алекс сделала осторожный глоток — язык отозвался тупой болью. — У меня была первая любовь в пятнадцать, а ему семнадцать исполнилось на тот момент. Джон — единственный, кто вызывал во мне трепет: милые поцелуи, спонтанные свидания, он даже песню написал для меня. Но потом он поступил в Нью-Йорк, и мы расстались. Я после встречалась с парнями, но того трепета уже не было, думала, что переросла эту подростковую любовь, да и забила. В плане интима… наверное, не подходили друг другу: им пяти минут хватало, а я и не успевала понять, что вообще произошло.       Алекс хмыкнула, вспоминая своё негодование и желание продолжить. Как искала проблемы в себе. Со временем перестала зацикливаться на парнях и приобрела вибратор. Вот и вся история.       Сделав ещё глоток чая, Алекс осмелилась посмотреть на Коннора: тот выглядел задумчивым. «И зачем его создали таким красивым?» Эти пушистые ресницы, из-под которых на неё смотрели карие глаза, россыпь родинок, чувственные губы… Безумная тяга вызвала внутренний протест. Рассудок помутился. Может, тут слишком жарко? Или Алекс стукнулась головой, но не помнила, где и при каких обстоятельствах?       Выражение лица Коннора изменилось — Алекс не знала, как его трактовать. Она неосознанно, словно во сне, протянула руку. Карие глаза обладали удивительным магнетизмом, объяснение которому Алекс никак не могла найти.       Застыла.       Что делать дальше?       Алекс хотела одёрнуть себя, остановить это наваждение. Коннор перехватил её руку и прижал к своей щеке.       «Это точно не программа! Не программа! Он сам это сделал!» — вопило сознание.       Алекс приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашла нужных слов. Коннор перевёл взгляд на её губы.       Они одновременно прыгнули в эту пропасть. В тишине квартиры под светом лампы потянулись друг к другу. Их пальцы переплелись в немой квинтэссенции единения.       Сердце сделало переворот. И ещё один!       Это был не просто поцелуй, а то, чему Алекс не могла найти объяснения. Как и не могла найти объяснения тому, почему целовала Коннора в ответ.       Разве это важно?       Коннор целовал нежно. Неопытно. Изучающе. Алекс растворялась в поцелуе, плавилась от его осторожных прикосновений.       А потом всё резко прервалось. Коннор вздрогнул, с ужасом посмотрев на Алекс, — она никогда не видела его таким!       — Этого больше не повторится, детектив! Наверное, в программе сбой, мне нужно на диагностику, — он торопливо встал и пошёл к выходу.       — Стой, Коннор! Прекрати метаться! — Алекс кое-как догнала его в коридоре. От резкого подъёма кружилась голова. — Всё в порядке, тебе не нужна диагностика. Если об этом узнают, то тебя отключат.       Коннор застыл в раздумьях.       — Я не девиант.       «Он пытается убедить меня… или себя? Проклятие, я не должна допустить, чтобы в «Киберлайф» об этом узнали. Тогда Коннора точно убьют».       — Возможно, ты права, но если сбои будут повторяться, то я буду вынужден об этом сообщить, — заключил Коннор.       Алекс удручённо вздохнула. Мысли вихрем крутились в голове.       — Доброй ночи, детектив, — сказал Коннор, уходя.       — Доброй ночи, напарник, — прошептала Алекс в закрытую дверь и медленно поплелась в спальню.       Зарылась под одеяло, как в детстве, когда спасалась таким образом от монстров под кроватью. Только вот от себя самой не спрятаться. От проклятых мыслей и воспоминаний. Джон, её первая любовь, тот, кто вызывал сильные эмоции, — оказался не единственным.       Алекс боялась себе в этом признаться, но сегодняшние события натолкнули на очевидный вывод. Разбитое когда-то сердце исцелилось. И пусть это казалось противоестественным, ненормальным, абсурдным, в конце концов, но безумно хотелось дать шанс тому чувству, что разгоралось внутри.