Аромат страниц и порохового дыма

Против Воли, под звон колокольчика. Было только начало декабря. На улице уже стояла холодная, промозглая погода, которая, казалось, просачивалась даже сквозь стены не слишком щедро украшенного книжного магазина. Витрина тускло переливалась от света уличных фонарей, на стекле виднелись разводы инея, будто кто-то попытался стереть его ладонью. Внутри же царила теплая, почти уютная атмосфера. Люди стучали озябшими пальцами по картонным чашкам с кофе, чаем и другими ароматными напитками, создавая приглушённый шум разговоров и смеха, который, казалось, пузырем накрывал каждого, кто переступал порог этого места. Если прислушаться, можно было уловить обрывки типичных фраз: "А ты видел...", "Честно, не верю, что сегодня это произошло...", "Я была так рада, что впервые побывала на ее фан-встрече...", "Никогда бы не подумала, что она так выглядит в жизни..." — голоса сливались в единое полотно, словно сам магазин обрел голос и решил обсудить недавнюю ситуацию что произошла в нем. Однако в одном из углов, там, где полки с новыми изданиями обрамляли просторное пространство, обставленное мягкими креслами, атмосфера была совсем другой. Здесь сидела девушка, чья фигура, несмотря на незначительный рост, притягивала взгляды, будто вокруг неё сгустился невидимый холодок. На первый взгляд её можно было бы принять за военную: идеально сидящий тёмно-багровый пиджак с золотой окантовкой, подчёркивающий прямую осанку, длинные фиолетовые волосы, которые, несмотря на их объём, выглядели безукоризненно уложенными. Да и повязка на правом глазу, закреплённая с таким совершенством, казалось, подчёркивала её холодную собранность. От нее веяло чем-то внушающим тревогу — слишком прямой взгляд, слишком резкие движения. Девушка сидела в кресле, сосредоточенно набирая текст на ноутбуке, пальцы скользили по клавишам с механической точностью, как будто были настроены на заранее прописанную программу. Вокруг неё образовался невидимый барьер, удерживающий любопытных посетителей на расстоянии. Одни оглядывались на неё с опасливым интересом, другие старались держаться подальше, чувствуя необъяснимую тяжесть в её присутствии. Однако не все могли удержаться от обсуждения. — Не знаешь, кто она такая? — лениво бросил молодой человек, стоявший у стойки с новыми книгами. Его локоть опирался на полку, а в руке болтался картонный стаканчик с кофе, от которого поднимался слабый аромат корицы и шоколада. Он говорил это своей подруге — девушке с слегка растрёпанными светлыми волосами. Она нахмурилась, будто сама не понимала, зачем её спрашивают очевидное. — Ты правда не знаешь..? — прошептала она, наклонившись к его уху, и её тон прозвучал почти обвиняюще, но не без толики радости объяснить своему другу такую занимательную тему. ─ Это же Шеврез. Да да, та самая Шеврез... Шеврез с лёгким раздражением закрыла крышку ноутбука. Её фан-встреча в этом магазине закончилась уже час назад, и единственное, чего она хотела сейчас, — это несколько минут тишины. Даже наушники с, казалось бы, идеальной шумоизоляцией и неспешным фортепиано в них не спасали. Мало кто понимал, что за автографами и холодными кивками скрывалась утомительная работа: выслушивать порой странные вопросы и принимать бесконечные черезчур слащавые комплименты. А новое престижное издательство, словно в насмешку, настояло, чтобы она оставалась в этом захолустном книжном пристанище до получения сообщения о новом проекте. Что это за проект, с кем ей предстоит работать — об этом никто не удосужился сообщить. Единственное что было известно что это будет по типу "боевого крещения"... От одной лишь мысли о таком подходе в венах Шеврез закипала кровь. Неопределённость и несерьезность — вот что она ненавидела всей душой. Схватив своё чёрное пальто и уже аккуратно упакованный в портфель ноутбук, Шеврез поднялась с кресла. Держа в руках стаканчик с уже остывшим кофе, она медленно направилась к выходу. Но стоило ей подойти к двери, как та открылась не забыв издать мягкий "дзелень", впуская поток холодного воздуха. Вместе с ним в магазин вошла девушка — живая, с лёгким румянцем от мороза. Её светлые короткие волосы были чуть растрёпаны морозным ветром, а улыбка выглядела настолько естественной, будто была вписана в её черты навсегда. Эмилия. Снова эта Эмилия. Шеврез заметила её сразу, её взгляд словно пронзил пространство, но не остановился, только немного сузился, словно предчувствуя неприятности. Эмилия же, кажется, вовсе не была в курсе, что на её пути кто-то стоит. Она подошла ближе, одновременно просматривая что-то в телефоне. — Посторонитесь, — прозвучало холодно и резко. Эмилия опустила взгляд и встретилась глазами с Шеврез. На миг в её глазах мелькнуло замешательство, но затем на лице расплылась лёгкая улыбка. — О, а я думала, что Вы уже ушли. Всё-таки не смогли расстаться с таким уютным местом? — голос только что зашедшей писательницы был мягким, но в нем проскальзывала едва уловимая издёвка. Шеврез вскинула подбородок, её губы сжались в тонкую линию. — У меня закончился график. Не все любят терять время на бессмысленные разговоры и ожидания, — ответила она, не отводя взгляда. Эмилия вздохнула, поправив слегка запотевшие очки на переносице. — Какая неожиданность, что у Вас всё строго по графику. Хотя, кого я обманываю? Мне иногда кажется, что и дышите Вы по расписанию. Шеврез шагнула ближе, её черное, казалось бы на несколько размеров больше пальто отразилось в свете витрины. — Возможно, Вам стоит тоже задуматься о чём-то подобном. Уж лучше жить по графикам, как Вы выразились, чем опаздывать на свои же фан-встречи. Эмилия, не теряя улыбки, сделала шаг в сторону, но не подумала отсупать в словесной перепалке. — Я предпочитаю, чтобы люди ждали с предвкушением. Это добавляет атмосферы... — Атмосфера... — повторила Шеврез с холодной усмешкой, — единственное, что Вы, к пре-великому сожалению, умеете создавать. На мгновение между ними повисла тишина. Лёгкий холодок пробежал по залу, казалось, даже случайный сотрудник магазина, протиравший стеклянную витрину, напрягся, почувствовав, что напряжение в воздухе становится ощутимым. Несколько же посетителей краем глаза наблюдали за этим обменом колкостями, не решаясь подойти ближе. — А ты совсем не изменились, Шеврез, — наконец сказала Эмилия, медленно опуская руки с аккуратным маникюром и слегка наклоняя голову. — Всё та же ледяная глыба. Шеврез чуть прищурилась, её рука крепче сжала ремешок портфеля. — А Вы, — парировала девушка напротив, отстраняясь и будто снова возвращая их на одну отдаленную ступень в диалоге, — всё такая же... непростительно лёгкая. Не буду желать удачи, Вы в ней не нуждаетесь на встрече. И после не дожидаясь какого либо ответа или же реакции, Шеврез с военной уверенностью проскользнула между Эмилией и несколькими удивленными посетителями, вылетев будто пуля из этого проклятого и Богом забытого магазина! Эмилия же смотрела ей вслед, а на её лице играла лёгкая улыбка. Её взгляд был не обидчивым, скорее... развеселенным. Но быстро отвлекшись от потешных мыслей про холодную и ворчливую конкурентку, писательница неспеша стянула с себя шарф и достав свою фирменную выгравированную ручку из сумки, произнесла. ─ Надеюсь я не заставила вас слишком ждать? Шеврез шагала по узким улицам города, где витрины магазинов уже давно превратились в рождественские сказки. Гирлянды, словно звёзды, свисали над головами прохожих, в воздухе витал запах горячего шоколада, корицы и только что выпеченного печенья. Но вместо того, чтобы вдохновляться праздничной атмосферой, она хмурилась, стуча каблуками своих остроносых сапог по тротуару. Каждый её шаг был уверен и резок, словно она хотела затоптать весь этот абсурдный праздничный настрой, который её так раздражал. Её не скрытый фиолетовый глаз внимательно следил за дорогой, а рука машинально поправляла чёрное пальто. Свободной рукой она сжимала стаканчик с остатками холодного кофе, хотя пить его уже не собиралась. И вообще зачем она его взяла с собой?! Это все из за этой Эмилии... И всё же... Эмилия. Это имя, словно заноза под ногтем, засело в её голове. Эта улыбка, этот британский акцент, звучащий так изысканно, будто каждая фраза предназначена для аристократического приёма самой королевы. Даже её голос раздражал, сладкий, мягкий будто излюбленные карамелизированные яблоки для Шеврез, но с той самой издёвкой, от которой хотелось стукнуть кулаком по столу. "Она идеальна во всём, как ей удаётся?" — думала Шеврез про себя с недовольством. Эмилия была всем, чем Шеврез не хотела быть (а возможно и хотела быть). Она помогала сиротам каждый месяц, умудряясь выкроить время между своими от слова совсем не-детективными романами и бесконечными встречами с читателями. Она была примером для подражания — и в профессиональной, и в личной жизни. И это при том, что в свои 27, Эмилия всё ещё оставалась одинокой. Настолько идеальной, что мужчины буквально в очереди стояли за шансом предложить ей кольцо. "Но конечно, она отказывает. Ей ведь нравится быть выше всех, недостижимой, как фарфоровая кукла на витрине!" — Шеврез чувствовала, как кровь вскипает в жилах. Даже их взаимодействие было не более чем шахматной партией: холодный расчёт против лёгкой, почти детской издёвки. Но что раздражало её больше всего, так это то, что Эмилия, кажется, даже не воспринимала их как соперников. Нет, она просто играла. И Шеврез это до белого коления выводило из себя. Погружённая в свои мысли, она едва заметила, как её телефон завибрировал в кармане. Сообщение..? В такое время? Шеврез остановилась, вынимая телефон и на мгновение задержав дыхание. Ironquill Press. Сердце екнуло. Наконец то они умудрились вспомнить про писательницу и написать ей! "Мы готовы обсудить первый проект для Вас, Мисс Шеврез. Подходите в торговый центр "Тайм-Уорнер-Центр", на пятом этаже, столик у окна, 19:30." На мгновение её дыхание замерло. Шеврёз быстро посмотрела на часы. 19:18. У неё ещё было время. Снова поправив пальто и зажав телефон в руке, она ускорила шаг. Но даже радость от сообщения не могла вытеснить из её головы лицо Эмилии. Её улыбка, её манеры, её тихий так и нарявящий пробраться в черепную коробку смех, который, казалось, звучал даже тогда, когда её не было рядом. Шеврез стиснула уже кажется синюю от холода руку. "Не думай о ней. Сейчас это неважно. Сосредоточься на главном." — шептала она себе же, заставляя свой разум переключиться на предстоящее.