Скрытая Бесчеловечность

От Автора: Отказ от ответственности: Я не владею ни Гарри Поттером (право принадлежит Дж. К. Роулинг), ни Наруто (право принадлежит Масаши Кишимото), и я не зарабатываю на этой фантастике никаких денег. Я также добавлю, что любые разделы или фразы в этой главе, которые имеют сходство с работами других авторов или из фильмов, основанных на работах указанных авторов, воссозданы в том же духе свободного использования и не предназначены для получения прибыли Два обновления за год? Я что, обычный фикрайтер?     Спасибо всем, кто оставил отзыв. Было здорово видеть, что так много людей все еще любят мою историю.   Надеюсь, вам и дальше будет нравится.   0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0   (Еще один раз)   'Стоп… ' Что-то пришло в голову Драко, когда он наблюдал, как его друга оскорбляет чудовище, во много раз превосходящее по размерам дракона.       Существо ссылалось на их собственный мир. Это означало, что это воспоминание произошло после того, как Гаара пришел в этот мир. Но когда Гаара успел побывать в пустыне, и как он мог быть связан с этим демоном? Где мог существовать такой монстр в мире Драко, о котором он никогда не слышал ничего даже отдаленно похожего? А затем Гаара оглянулся через плечо на то, и увидел что-то. Драко задавался вопросом, что могла означать эта часть воспоминания. Что Гаара видел, когда был здесь. Затем глаза Гаары широко распахнулись, и он прошептал: «Драко?» 0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0   — Как ты можешь меня видеть? - Драко отступил на шаг, чувствуя, как тяжесть взглядов Гаары и этого зверя впивается в него.   Гаара должно быть подумал, что Драко плод его сонного воображения. Так решил Драко.   — Что ты здесь делаешь? Но Гаара не казался смущенным или растерянным, как Драко ожидал бы от спящего. Он казался враждебным. Как будто Драко вторгся. Типично для Гаары быть злым даже во сне.   — Я... — Драко отчаянно пытался найти ответ, но прежде чем он успел придумать хоть сколько-нибудь убедительную ложь, земля начала трястись.         Драко посмотрел на монстра, чтобы проверить, не он ли был причиной, но кроме как злобно на него поглядывая, он казалось не двигался. А между Драко и монстром стоял Гаара, уставившись на него. Действительно, с чего бы ему быть глазе-   Драко выскочил из постели, задыхаясь, словно его разбудило колдовство.         После того как паника утихла, Драко вспомнил, где он находится, и вздохнул с облегчением. Сны Гаары были шокирующими, но он вернулся в их комнату, в целости и сохранности.         Гаара вероятно не вспомнит свой сон, а даже если и вспомнит, то не подумает ничего о Драко, появляющемся в них. Драко предполагал, что он фигурировал во снах многих людей, и возможно в кошмарах нескольких гриффиндорцев.   Драко посмотрел туда, где спал Гаара.   Спал сидя и теперь смотрит на него...   — О, Гаара, ты проснулся, — сказал он, как будто ничего не случилось.   — Почему ты был в моих мыслях? — потребовал Гаара, глядя на него так, как он обычно смотрит на чужих людей.   — О чем ты? Тебе просто приснился сон, — защищался Драко, выпрямляясь в постели.   — Нет, не сон, — сказал Гаара, вставая с кровати и подходя.   — Я не понимаю, о чем ты говоришь! — сказал Драко, отодвигаясь еще немного назад.         Глаза Гаары сузились, когда он увидел что-то рядом с Драко. Он неохотно отвел взгляд от своего внушительного соседа по комнате, и увидел пустой флакончик, который оставил на тумбочке у кровати.   — Ты использовал зелье, чтобы проникнуть в мой разум. Чтобы украсть мои секреты, — обвинил Гаара, его безволосые брови нахмурились от нарастающей ярости.   — Это... я не делал этого! Это был всего лишь сон! — возразил Драко, стаскивая с себя одеяло и вставая на ноги с другой стороны кровати.   — Это был не сон, — повторил Гаара. Драко задумался. Тогда это не имело бы смысла. Это должен был быть сон или воспоминание. Иначе, там был бы просто Гаара.   Так что же это был за монстр?   Было очевидно, что его уверениям в невиновности никто не поверит, поэтому Драко сменил тактику.   — Ладно, даже если я был там, а я не говорю что я был, что... что это было? Это было что-то, что ты помнишь из своего мира? Почему это было похоже на то, во что ты превращаешься в полнолуние? — спросил Драко, наблюдая за переменами в выражении лица Гаары. Гаара не знал, как осознать происходящее. Почему ему было больно? Это был побочный эффект зелья Драко?   Почему ему на ум пришел Яшамару?   Как ему убрать это чувство?         Если бы кто-то другой заставил его чувствовать себя так, он бы убил его. Но он не мог убить Драко. Драко был его другом. Но друзья не предают доверие таким образом, Гаара был в этом уверен.   Был ли Драко его другом?   Драко понятия не имел, что творилось в голове Гаары в тот момент. Все это было полной противоположностью тому, на что он надеялся в результате своего плана.   — Ладно, возможно я действительно использовал зелье, чтобы заглянуть в твои сны, но мне пришлось. Ты хранил от меня все всевозможные секреты, и я должен был узнать правду. Ради твоего же блага! — рассуждал Драко.   На лице Гаары все еще застыло то же яростное выражение, а затем он сделал небольшой шаг вперед.         При этом движении Драко на мгновение ощутил всплеск страха. Благодаря близкому знакомству с Гаарой, его друг стал чем-то вроде комической фигуры, но теперь он видел другую сторону, сторону, которую другие люди видели в Гааре. Так же быстро, как он сделал этот шаг вперед, Гаара моргнул, покачал головой и сделал еще один шаг назад, а затем еще один.   Выражение лица Гаары вернулось к своему обычному равнодушию, и он сделал еще один шаг назад, прежде чем резко повернуться на пятках.   Слова Луны, сказанные ранее, звенели в ушах Гаары, и он знал что Драко вел себя не как друг, когда использовал зелье чтобы вторгнуться в его разум.         Ему нужно было уйти, прежде чем он сделает что-то, о чем потом может пожалеть Драко. Если только он не решит, что не пожалеет об этом. Тогда возможно его убийство заставит эту боль в его груди уйти...   Гаара пошел к двери. Ему нужно было ясно мыслить, а он не мог этого сделать, когда перед ним был Драко, и еще не при орущем Шукаку.   Гаара не оглянулся, и Драко понял - сейчас у него нет идей, как убедить его остаться. …что было бы нелепо, потому что он не сделал ничего плохого!   Ему нужны были ответы о Гааре, а как еще он мог их получить?! Гаара, ради Мерлина, не собирался рассказывать ему об этом добровольно!         То, что он сделал не было неправильным, но у него все еще были вопросы. Вероятно, больше вопросов, чем когда он начинал. Честно говоря, все они были сосредоточены вокруг этого существа.   Какие проблемы могли быть у Гаары, чтобы они были представлены демоном в его снах? Или демоны действительно были в мире Гаары?   Пока эти мысли терзали разум Драко, он погрузился в кошмарный сон.   Какое ужасное Рождество.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО День подарков должен был стать великим днем ​​для Драко.         На самом деле, каждый день должен был быть для него великим днем. Так устроен мир. Но День подарков должен был быть заполнен сплетнями после Святочного бала, затянувшимся рождественским весельем, дальнейшим хвастовством его превосходными подарками, поисками упоминаний о себе в Пророке и насмешками над "танцами" Поттера.         Вместо этого, сидя перед своим завтраком, Драко почувствовал тяжелый свинцовый шар в своем животе, который занял его пустой желудок и убрал аппетит. Он чувствовал себя отвратительно. Он все еще был на 100% уверен, что не сделал ничего плохого, но просто ссора с Гаарой вероятно вызывал у него стресс.   Чем скорее Гаара придет в себя, тем лучше!         Когда он вошел в Большой зал, он увидел, как Луна торопливо выбежала. Не увидев, что кто-то смеется над ней, он предположил, что это не от хулиганов. Только прочитав утреннюю газету, он понял настоящую причину.         Хотя заголовок был довольно очевидным: «Министерство проводит Рождественский бал», было много последующих статей которые привлекли его внимание, когда он просматривал. А затем на третьей странице, он обнаружил, что во весь разворот красуется заголовок «Роман Чемпиона Трех Волшебников Гаары с девушкой на Рождественском балу».         В истории и сопровождающем ее глубоком анализе описывалось, как Гаара и третьекурсница Когтеврана Луна Лавгуд, по слухам, были возлюбленными. И во время Рождественского бала их страстную любовь друг к другу стало уже нельзя отрицать, поскольку они настаивали на танцах еще долго после того, как другие Чемпионы ушли с танцпола. Они искали уединенные места и были замечены носящимися по Министерскому балу, держась за руки, как будто они были совсем одни. И они даже поспешили вернуться в Хогвартс пораньше.   Драко рассмеялся, но затем крепче сжал газету, ведь...   Сейчас Гаары не было рядом, чтобы вырвать у него газету. Раз Гаара снова собрался прятаться, ему возможно вообще не нужно будет беспокоиться о том, что Гаара ее увидит.   Было ли это вообще его дело, беспокоиться о том, что Гаара это увидит?   Скрывал ли Гаара также что-то от своих настоящих друзей в своем мире, от тех, к кому он спешил вернуться?   Был ли Гаара вообще его другом?         Драко сжал газету крепче, а затем с трудом сложил ее и встал из-за стола, будучи образцом самообладания. Он старался не думать о суровой правде, с которой столкнулся этим утром, но если он и собирался зацикливаться на ней, он не будет делать это на виду у всех. На самом деле, раз он не мог подавить беспокоящие мысли, ему придется разобраться с этим должным образом. А для этого требовались ответы.   Итак, Драко, как ему казалось, уже в сотый раз пошел обыскивать замок и территорию Хогвартса в поисках своего пропавшего соседа по комнате.         Гарри сидел за завтраком, чувствуя себя несколько лучше относительно общего положения дел, чем его соперник из Слизерина. Он был уверен, что не совершил никаких действительно вопиющих ошибок накануне вечером, так что он может спокойно позавтракать, не чувствуя себя самым большим идиотом в замке, что было впечатляюще, когда он наблюдал за попытками Рона отковырнуть большую часть скорлупы яйца, чтобы обмакнуть туда тост. Он ел третье яйцо, и Гермиона выглядела так, будто она вот-вот сорвется и даст ему вместо него бекон.         У нее возникла умная идея "повлиять" на диету своих друзей, поскольку она не хотела, чтобы они переедали. Гарри думал, что будет умнее вступить с ней в спор, когда она заявила об этом намерении несколько недель назад, но у Рона была идея получше. Он начал так сильно раздражать ее каждый раз, когда ел то что она предлагала, что она сдалась и позволила ему есть все, что он хотел.   Конечно, это не значит, что мальчик, пытающийся снять "крышку" с яйца, не выглядел полным идиотом.       Утренняя почта прилетела с множеством писем для студентов по всему Большому Залу. Гарри получил несколько писем, которые он прочтет позже, но потом он узнал почерк Сириуса и немедленно вскрыл его самым чистым ножом, который был поблизости, пока Гермиона ныряла в Пророк.   « Доброе утро, Сохатый,         К моему великому стыду и сожалению, ограниченное время, которое я смог провести с вами вчера, не дало достаточных результатов, чтобы вы сегодня утром страдали от тяжелого похмелья. Если бы только я, как ваш собачий отец и обозначенный дурной авторитет, мог привить вам достойное понимание озорства и алкоголя. Увы!         Я также должен извиниться за то, что не смог появиться на балу, как обещал. У меня были все намерения и довольно основательный план, чтобы попасть туда, но к сожалению, не получилось.       Прекрасная молодая посол из Испании была готова принять меня в качестве гостя на бал. Она была даже рада сделать это, так как это будет раздражать британское министерство. Однако, как оказалось, мое свободное владение французским, латынью, русским и сносное владение немецким, норвежским и итальянским не позволило мне выучить испанский так быстро, как предполагалось. Я не совсем уверен, что именно я сказал чтобы расстроить ее, но по-видимому это было достаточно плохо, чтобы оправдать выталкивание меня из движущегося автомобиля.   Возможно, я просто заржавел после долгого неиспользования таких навыков.         Говоря о периодах затишья, я убедил своего жителя-волка сократить потребление спиртного в Новый год. Моему делу очень помогла порочная смесь похмелья и восстановления после его последнего полнолуния. Это не первый раз, когда эти два состояния смешиваются (в этом большом мире мало что смешнее пьяного оборотня), но он становится стариком и уже не так вынослив, как раньше.         В остальном, Лунатик в порядке и шлет привет между своим нытьем. Он снова ищет работу (еще одна причина, по которой он согласился протрезветь), но пока ничего не клюнуло.         Спасибо за твою чудесную открытку вчера. Пожалуйста, не беспокойся о том, чтобы отправить мне подарок, у меня есть все что мне нужно. И как взрослый человек, я могу купить все что захочу, ты прекрасно знаешь.   Я с нетерпением жду возможности прочитать Ежедневный Пророк о твоем вечере, но пожалуйста, пришли мне свою версию, когда у будет возможность. Сравнение историй — это половина всего веселья.   Всегда с тобой, пока ты не найдешь заклинание, чтобы избавиться от меня,   Бродяга ' — Хмф! — громко фыркнула Гермиона, откладывая газету после того, как быстро прочитала самые важные статьи. — Могло быть и хуже, я полагаю.   Гарри снова схватил газету, прежде чем Гермиона начала перечитывать те же статьи в более неторопливом темпе или приняться за оставшиеся менее интересные.         Он хихикал, когда читал о пылком романе Гаары и Луны, но выпрямившись и посмотрев поверх голов, не увидел алых шипов. Жалко. Он хотел увидеть как Гаара покраснеет, когда прочтет о себе.         Гарри мог понять, почему Гермиона похоже считала что это улучшение по сравнению с предыдущими публикациями, где они были представлены. Очевидно по сравнению с новой милой парой Гаары и Луны, отношения между Гарри и Гермионой значительно охладились. В то время как Луна и Гаара остались танцевать друг с другом, Гарри и Гермиона быстро покинули танцпол и даже поменялись партнерами в какой-то момент. Была написана целая статья, посвященная анализу вероятных причин раздора в их вымышленных отношениях.   — Должен сказать, Герм, если ты действительно разлюбила меня из-за моих новых шрамов, я могу думать о тебе хуже. — фыркнул Гарри. Он в последнее время стал относиться легкомысленно к собственной травме, но его друзья прекрасно знали, что это нужно оставить ему, поскольку любая попытка приобщиться к его самоиронии могла заставить Гарри почувствовать себя плохо.   — Это не смешно, Гарри! — отчитала его Гермиона. Ей не нравилось, когда ее называли поверхностной, даже в шутку, но что еще важнее, она не хотела, чтобы кто-то подслушал и передал это прессе.   — Не знаю, на что вы оба можете жаловаться, — надулся Рон. Ему было немного обидно, что оба его друга теперь буквально стали всемирно известными, а он даже не упоминался в сноске.   — Как бы ты себя чувствовал, если бы все в газетах писали о тебе неправду, Рон? — потребовала Гермиона. Ему правда следовало бы знать лучше, прежде чем говорить это, подумал Гарри. Пресса была больной темой для Гермионы уже несколько месяцев.   — Будет хорошо, если они упомянут меня, вот все что я хотел сказать- — дулся Рон.   — Оно того не стоит. Поверь мне, — рассеянно сказал Гарри, отрываясь от куска пергамента, на котором он что-то писал.   — Гарри прав, — согласилась Гермиона, прежде чем заметила что делает Гарри. — Гарри, ты пишешь ответ Сириусу?   — Да. Сейчас самое время, — сказал Гарри.   — Ой! Тебе следовало бы подождать, и вернуться в башню! — сказала Гермиона, слегка ахнув. — На пергаменте останутся пятна от тушенной фасоли.   Гарри заметил, что уголок действительно покоился в луже томатного соуса. — Сириусу все равно, — сказал он.   — Не в этом суть!   — Тебе придется нам помогать с этим, Герм. В чем смысл? — ухмыльнулся Рон.   Гарри молча поблагодарил Рона за то, что тот отвлек Гермиону, начавшую разглагольствовать о важности соблюдения норм и правил написания писем, пока он уже заканчивал писать.   « Дорогой Бродяга, Извини за сок из тушенной фасоли на углу. Я поставил это пятно туда, чтобы подразнить Гермиону, и она может заметить это в любую секунду.         Также жаль слышать о неудаче с испанкой-посом. Если я правильно помню, разве профессор Люпин не говорит по-испански? Разве ты не мог попросить у него совета? Или, если ты действительно спросил у него перед тем, как сказать это той девушке, тебе возможно стоит перестать его дразнить, прежде чем просить его об очередной услуге?   Вчера вечером все было хорошо, но было слишком душно для веселья. Я не думаю, что ты что-то потерял, не пойдя.         Студенческий бал был намного лучше предыдущего. Мои танцы не улучшились чудесным образом после моего последнего письма, но я не думаю, что я наступил на пятки Гермионе, по крайней мере в этот раз. Было намного сложнее, когда за нами наблюдали сотни людей, но в газете не было больше одной статьи об этом, так что мои танцы не могли быть такими уж плохими.         Кажется, вчера вечером я говорил со всеми в Министерстве. Хотя, на самом деле, вчера вечером я просто слушал всех в Министерстве. Казалось, никого не волновало, есть ли у меня, что сказать. Это напомнило мне время, когда я впервые попал в Волшебный мир, и все хотели поговорить с "Мальчиком, который выжил". Я не скучаю по этому.         Пока Герм не сказала мне, я не осозновал, что Гаара смылся за несколько часов до того, как все остальные смогли вернуться домой. Он и Луна попросили Дамблдора, и им разрешили уйти пораньше. Я бы рассердился, если бы не был таким завидующим. Я бы тоже так хотел.         Бал был действительно изнурительным. Ты предупреждал меня что эти светские штучки — тяжелая работа, но я думал ты шутишь! Только потому, что Флер Делакур спасла меня, мне удалось посидеть немного в середине. Я говорил тебе, какая она красивая, но она также очень милая. Я знаю, что она отчасти вейла, но она всегда так мила со мной, что думаю, я мог бы быть с ней если бы она не была с кем-то другим, а я не был с Гермионой.   [Гарри вычеркнул этот и еще один абзац, в котором как он впоследствии понял, он бессвязно болтал о Флер.]       У меня на сегодня ничего не запланировано, так что я возможно полетаю после завтрака с Роном. Гермиона не очень любит летать, так что наверное она пойдет делать домашнее задание. Вчера Рону пришлось спрятать ее домашку по зельям, чтобы она не добавила еще шесть дюймов к своему эссе!   В любом случае, у меня заканчивается пергамент, так что я закончу.   С нетерпением жду возможности как следует отметить Рождество с тобой в следующем году.   Гарри   P.S. Пока не забыл. Спасибо за галстук-бабочку. Теперь я должен тебе за него.­»       Гарри был полон решимости отомстить Сириусу за его выходку. При этом, честно говоря, Гарри спрятал свой галстук-бабочку с оленьими головами в той же части сундука, что и другие драгоценные памятные вещи.          Нижняя часть письма была тесной, так как у него не хватило места, но промокнув салфеткой пятно от фосольного соуса, он почувствовал что письмо готово к отправке. После этого он зашел в совятню и угостил Буклю. С тех пор, как в его жизни появился Сириус, сова Гарри получала гораздо больше работы, чем раньше. Она сносила это достойно, но он знал что лучше не подходить к ней без бекона или чего-то еще, что могло бы удержать ее на стороне.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС       Подъем настроения, который проявится позже в тот же день, и на который Драко надеялся, не появился даже с приближением бала Малфоев. На самом деле, Драко был совершенно несчастен, когда солнце село, и он вернулся в свою комнату, чтобы переодеться.         Он потратил часть дня на свое наименее приятное времяпрепровождение: охоту за своим пропавшим соседом по комнате. В последнее время, когда Гаара исчезал на день или два, он обычно не беспокоился, поскольку беспокоиться почти всегда было бесполезно. Но сейчас он не мог сосредоточиться ни на чем другом, неторопливом и продуктивном. Так что сейчас он бродил по всему паршивому замку в поисках Гаары.   Он даже вышел в лес, чтобы проверить ту чертову собаку!   Его заверили, что Гаара не находится ни в одном из своих обычных мест, включая Башню Гриффиндора.         Драко хотел узнать правду, скрывающуюся за правдой, которую он раскрыл прошлой ночью, но похоже ему придется подождать пару дней, пока Гааре не надоест спать в заброшенных классах или где бы он ни прятался.         Малфой попытался набраться энтузиазма, вытащив свой второй комплект новых мантий. Этот комплект был таким же впечатляющим, как и его предыдущий, и он был отправлен совой за несколько дней до Святочного бала. Они были предназначены для использования на Балу Малфоев или на Святочном балу, если Сириус не явится с его мантией, как обещал.         Это была идея Нарциссы. Даже если бы она верила, что Сириус понимал, что не стоит устраивать свои глупые шутки против ее сына в такой важный день, они с Люциусом не достигли бы того, чего достигли, доверяя прихотям ее родственников.         Драко оделся и оглядел мрачную комнату. Гаара не пробрирался сюда днем, насколько он мог судить, и явно не собирался появляться вовремя, чтобы поехать на бал Малфоев.         Драко разложил мантию Гаары на кровати, чтобы он мог быстро одеться, если придет поздно. Но сейчас Драко рисковал опоздать, и он знал, когда у него такое случается, Гаара определенно не придет. Выходя, он оглядел гостиную Слизерина в поисках Гаары, но и там его не было.   К тому времени как Драко добрался до покоев Снейпа, чтобы воспользоваться его личным камином, он говорил себе, что это к лучшему. Он был зол и на Гаару за то, что тот был таким ребенком.   И еще... безопасно ли находиться рядом с Гаарой? Безопасно ли было приводить его к родителям?         У Драко было особое разрешение покинуть замок чтобы пойти на бал родителей, как и у многих других, но только ему была предоставлена ​​привилегия пользоваться камином Снейпа. Разрешение уйти ему выдали и декан его факультета, и директор. Тогда Дамблдор подскочил, чтобы предложить Драко и другим слизеринцам воспользоваться камином Снейпа, расположенным неподалеку.         Снейп с большой обидой согласился позволить только Драко воспользоваться им, поскольку сам тоже собирался присутствовать на Балу, но отказался позволять всем остальным разгуливать по его личным покоям.   Если бы Гаара появился сейчас, Драко планировал просто пойти с ним в кабинет директора.         Снейп бросил на него один взгляд, - вероятно, чтобы убедиться, что он действительно прибыл один, а затем провел его через удручающе аскетичное жилое помещение.         Зная, что Снейп преподавал в Хогвартсе более десяти лет, и все это время он был заперт в одной и той же комнате, было действительно грустно видеть, что влечет за собой его личная жизнь. Драко тайно упомянет об этом отцу, когда они в следующий раз останутся одни.   Ненависть к Гааре в сторону, Снейп все еще был одним из любимых учителей Драко и верным сторонником планов его отца. Даже если это уже не было делом самого Драко...   …ненависть к Гааре…   — Сэр? — Драко взглянул на Снейпа, взяв пригоршню летучего пороха.   — Что случилось, Драко? — Снейп выглядел огорченным тем что Драко задержался в его комнате на секунду дольше, чем было необходимо.   — Прошу прощения за дерзость, но я чувствую, что должен спросить... — Драко сделал небольшой шаг назад. — Почему вы так не любите Гаару?   Глаза Снейпа расширились. Мужчина явно не ожидал такого вопроса от Драко.   — Какая наглость! — Рука Снейпа дернулась к палочке, и хотя Драко не думал, что этот человек действительно попытается его проклясть, он не хотел рисковать что что-то повредит или испачкает его мантию, поэтому бросив порох, он быстро сделал еще один шаг назад в огонь.   — Поместье Малфоев! — Драко исчез, прежде чем успел узнать, как сильно он расстроил Снейпа своим любопытством.   В конце концов, кажется ему придется вернуться через камин кабинета Дамблдора.   Драко вошел в свой дом, едва споткнувшись, но все же выпрямился как можно быстрее, как будто отец не хотел этого замечать.   Люциус нахмурился, увидев отсутствие самообладания у Драко, но не стал об этом говорить.   — Добрый вечер, милый. — Тепло сказала Нарцисса, стоя на почтительном расстоянии. Она выхватила палочку и стерла все пылинки с изысканных одеяний сына.   — Я уверен, что нам всем хотелось бы как следует наверстать упущенное, учитывая что ты застрял в школе на каникулы. Однако обязанности хозяев к сожалению не уменьшаются, несмотря на нелепые правила, введенные нашим правительством, — сказал Люциус.   — Конечно, отец, — сказал Драко.   — Гаара присоединится к остальным гостям? — спросила Нарцисса. Она ожидала, что близкий друг ее сына появится также слишком рано, вместе с их сыном.   Драко сжал кулак. — С сожалением сообщаю, что Гаара не сможет присоединиться к нам сегодня вечером. Он сильно заболел и не смог покинуть комнату. Он передает свои искренние сожаления. — Он посылает свои сожаления, но не использует письмо? — Ноздри Люциуса раздулись. Такая невежливость по отношению к его семье, которая была столь щедра к безымянному ничтожеству вроде Гаары, была не чем иным как тяжким оскорблением.   — О, это должно быть та самая болезнь, которой он так внезапно слег. Пожалуйста, передай ему наши наилучшие пожелания скорейшего выздоровления, когда вернешься, — мягко сказала Нарцисса. Однако основываясь на ее словах, Драко мог сказать, что он попал в беду с обоими родителями из-за очевидной лжи.       Он пытался придумать что-то более убедительное, но ничего не приходило в голову. И хотя он действительно думал послать сову от имени Гаары, его мать знала почерк Гаары и за милю распознала бы подделку.         Так что вместо этого ему придется попытаться вернуть их благосклонность на половину ночи. К счастью, это займет всего лишь половину ночи, так как его отец вероятно был рад отсутствию Гаары, а его мать могла быть немного обеспокоена тем, какой бы ни была настоящая причина.         Пока его отец и мать уходили решать проблему с организаторами питания, а затем сами начинали готовиться, Драко отправился осмотреть бальный зал, чтобы убедиться что все проходит в соответствии со стандартами Малфоев.   Когда он заметил, что приборы на всех столах не были правильно выровнены с дном тарелки и салфеткой, он обрадовался, что его осуждающий сосед по комнате не заметил этого. Он вызвал и отчитал официантов за еще одно оскорбление достоинства его семьи и уволил одного из них.   Где обучались эти люди!?         Он рассказал эту историю своей матери, когда она снова появилась, и хотя она одобрила его решение взять на себя управление в ее отсутствие, она посчитала, что он был слишком добр, уволив только одного из обслуживающего персонала. Они всегда нанимали больше, чем им было нужно, именно по этой причине: Отсеивая неподготовленных и недостойных.   — Как жаль, но по крайней мере эта загадочная болезнь не помешала Гааре с энтузиазмом присутствовать на Рождественском балу вчера вечером, — сказала Нарцисса, когда они отошли в сторону чтобы посмотреть как перепуганные официанты и официантки исправляют свои ошибки. — Да, прискорбно, но возможно это связано. Вся эта обильная еда, вероятно не понравилась Гааре, — сказал Драко. Конечно они оба знали, что он лжет, и оба знали, что другой это знает. Но сейчас нужно было поддерживать притворство.   — Я помню, у него не было никакого аппетита к изысканной еде, когда он гостил у нас в прошлом году. Очень жаль. Это следствие его воспитания?   Драко боролся, чтобы не дать своей брови принять дерзкую дугу. Его мать проявляла интерес к Гааре, но всегда оставалась в стороне, не суя нос в прошлое Гаары, как пытались многие другие. Видимо, теперь ей любопытно. Драко удивительно хорошо скрывал свою тревогу. Однако Нарцисса была матерью Драко и могла сказать, о чем думает ее сын, прежде чем он сам это осознавал.   — Полагаю, да. Он не очень много говорит о том, откуда он родом, — сказал Драко, наблюдая как официантка поправляет стакан. Драко решил выждать несколько секунд чтобы посмотреть, заметит ли она свою ошибку, прежде чем позвать ее. Она заметила.   — Значит, он поделился какими-то подробностями? — спросила Нарцисса.   — Немного о том, о сем. Ты же говорила с ним, так что знаешь, какой он.   — Да, он проявил замечательную выдержку и сдержанность для человека столь иностранного. Хотя, конечно, когда он был здесь в прошлый раз, он вообще не мог разговаривать. С тех пор у меня не было возможности поговорить с ним подробно.   — Что ж, теперь когда он может говорить, он не стал более разговорчивым, — сказал Драко. — Как ему удалось добиться этого чудесного выздоровления, позволь спросить? — рискнула спросить Нарцисса.   — Я и сам в этом не совсем уверен. Возможно магическая особенность его собственной культуры замедлила эффективность зелий мадам Помфри.   — И что это за культура? — спросила Нарцисса.   — Я не могу сказать, — возразил Драко. Он был благодарен, что рыба которая прибыла поздно, имела «запах», иначе его отец тоже мог присутствовать на допросе. Хотя если подумать, странно что его мать выбрала момент, когда отца не было в комнате, для допроса.   — Жаль. Я всегда так увлекалась географией и магической антропологией в школе, — сказала Нарцисса, произнося заклинание, чтобы положить вилку правильно, которую только что повернул официант, поправлявший одну из тарелок. Официант чуть не выронил бокал от шока, прежде чем продолжить работу. — Я больше предпочитаю практические уроки, — сказал Драко, размышляя о том, какими скучными показались ему уроки магической антропологии.   —Пожалуйста, Драко, когда ты говоришь о практичности, ты кажешься заурядным, — мягко упрекнула его Нарцисса. — Конечно, мама, — согласился Драко, проклиная свою оплошность. Он на мгновение забыл что разговаривает с матерью, а не с равным в школе. Как будто у него и так было мало неприятностей.   — О боже, вся эта некомпетентность, и я почти потеряла счет времени. Мне нужно пойти и закончить подготовку, милый.   — Да, мама, — рассеянно ответил Драко.   — А пока меня нет, может сделаешь что-нибудь с волосами, Драко. Они выглядят неряшливо, — сказала Нарцисса.   Стараясь не показывать паники, Драко совершенно спокойно подошел к ближайшей отражающей поверхности, чтобы проверить, насколько все плохо.         Его тщательно зачесанные назад волосы распустились, и одна прядь даже упала на лицо. Рука Драко взметнулась вверх, и он осторожно пригладил выбившиеся волосы, размышляя, где в особняке он найдет ближайшую расческу или щетку для волос.         Слуги вздохнули с облегчением, когда оставшийся Малфой вышел из бального зала. Снобы из высшего общества могли платить лучше всех, но работать на них было ужасно.         Когда вечеринка началась, еда была хорошо приготовлена, а танцы изящны, но Драко не желал ни того ни другого. Он ел ровно столько, чтобы избежать лекции от матери о разнице между подтянутым и истощенным видом. И Драко пригласил на танец лишь столько девушек, сколько требовалось ему для исполнения долга завидного холостяка.         Его партнершы по танцам проявили хорошие манеры, не спрашивая о его унылом настроении и его небрежном, быстром разговоре. Сплетни, разбросанные по балу, обсуждали отсутствие живости у младшего Малфоя, но к счастью его возраст позволял ему смягчать перепады настроения.         Его родители скорее всего не были бы столь понимающими, если бы он не признался в настоящей причине, по которой его лучший друг и тень, грубо не явился сегодня. Говоря о его матери и отце…         Драко заметил свою мать, делающую обход, поэтому он убедился, что двигается в том же направлении, чтобы гости всегда видели хозяинов. Это движение также позволило ему избежать профессора Снейпа, который появился на вечеринке и расхаживал по месту, выглядя таким же счастливым от того, что он на вечеринке, как... ну, как профессор Снейп в разгар вечеринки.       Двигаясь, Драко потратил несколько мгновений чтобы заметить своего отца, который также выполнял обязанности хозяина, но с более узким фокусом. В течение всего вечера Драко замечал собрание древних семей в стороне от зала, но самым примечательным было то, что его отец не был в центре круга.         Обычно сонм Пожирателей Смерти, как осужденных, так и подозреваемых,чья вина не была доказана, собирался вокруг его отца и ловил каждое его слово. Если Драко и думал раньше что его отец мог потерять часть своей популярности среди сторонников чистоты крови, то это было доказательством того, что семья Малфоев потеряла свое положение среди расистов и фанатиков.         Старый Драко наверное уже спешил бы к отцу, чтобы помочь ему придумать план по восстановлению их статуса на вершине этого конкретного слоя общества. Сейчашний Драко наблюдал как его гордый отец небрежно бродит по краям собрания, и считал что им лучше держаться подальше от этих людей. Не то чтобы его отец не сделал бы все возможное, чтобы вернуться.         В данном случае Драко приостановил собственное патрулирование зала, чтобы понаблюдать, как его отец осторожно маневрирует в плотной толпе, но тут же прекратились тихие заговорщические шепотки. Очевидно, Люциусу нельзя было доверять тот хаос, который планировали последователи отсутствующего Темного Лорда.         Драко так сильно повернул голову, что почувствовал боль в шее, когда увидел кто занял место его отца в центре круга. Это был не кто иной, как Винсент Крэбб-старший, выглядевший так, словно до недавнего времени он не был терпимым примечанием в рядах Пожирателей Смерти. Драко огляделся и увидел Винсента Крэбба-младшего, своего старого приспешника, также окруженного сверстниками.         Платиновый блондин задавался вопросом, какой джин исполнил желание семьи Крэббов сделать их популярными. Это не могло быть результатом их ораторских способностей, поскольку Крэбб не произнес ни одного членораздельного слога за все годы, что Драко его знал.         Мысль о Крэббе немедленно вызвала в памяти мысль о Гойле, но Драко не заметил ни младшего, ни старшего Гойла в бальном зале. Возможно стремительный взлет популярности Крэбба наконец-то расшатал их дружбу, которая по-видимому в основном основывалась на их общей любви к еде и издевательствам над мелкими.       Вечеринка не длилась так долго, как в предыдущие годы, что как подозревал Драко, было связано с тем, что многие из участников все еще томились под воздействием затяжных последствий похмелья, а также общей апатии после Рождественского бала Министерства накануне вечером. Даже Министр появился только достаточно долго, чтобы его можно было увидеть на мероприятии высшего общества, прежде чем придумать невообразимое оправдание и снова уйти по "официальным делам", что по-видимому, требовало, чтобы его жена ушла вместе с ним.         Завершая свои многочисленные недостатки как сына хозяев, Драко не остался до самого конца. Задержавшиеся тусовщики, у которых не хватило хорошего вкуса уйти в более разумное время, остались после полуночи, а без своего обычного удовольствия от общественных мероприятий, Драко не смог собраться с силами чтобы продолжить свои обязанности, поэтому он попросил у матери и отца прощения, за то что ушел.   — О, милый, надеюсь ты не подхватил ту внезапную болезнь, что поразила Гаару, — сказала Нарцисса. — Я пошлю сову мадам Помфри утром, чтобы убедиться что она проверит тебя.   Драко осознал, в чем заключалась угроза.   — Спасибо за заботу, мама. Я уверен, что мне понадобится только хороший ночной сон, но я передам твои наилучшие пожелания Гааре.   — От нас обоих, — вмешался Люциус, глядя на сына.   — Конечно, отец.   — Ну, тогда тебе лучше пойти спать, Драко, — сказал Люциус окончательно. Драко и так уже был у них на плохом счету из-за своего поведения и лжи ранее, но теперь когда его отец был унижен среди его собратьев Пожирателей Смерти, он будет в особенно кислом настроении.         Драко поцеловал мать в щеку, пожал руку отцу и вернулся в камин, сказав «кабинет директора Хогвартса». Там не было никого, кто мог бы его поприветствовать, но он знал, что в комнате будут установлены обширные чары контроля, поэтому он вышел даже не взглянув на стол.         По пути в Подземелья Драко начал придумывать способ, с помощью которого он мог бы вернуть расположение его родителей. Это была бы тяжелая борьба. Он начал бы с унижающего письма утром и пошел бы оттуда. Его мать рано или поздно придет в себя, но его отец мог держать обиду гораздо дольше.       На самом деле, это было неправдой. Нарцисса славилась тем что держала обиды десятилетиями, но своего драгоценного мальчика она простила бы в течение месяца. Драко усмехнулся. Он возможно и отдалился от темных сторон жизни Слизерина, но он все еще был мастером манипуляции.         Драко прошел мимо нескольких слизеринцев, все еще сидевших в общей комнате. Некоторые вернулись с бала его родителей и почтительно кивнули ему, другие не были приглашены и по-видимому обижались. Как будто у них было право присутствовать на вечеринке Малфоев. Он даже не знал их имен.         Игнорируя их всех, Драко вернулся в свою комнату, но все что он нашел внутри, была холодная пустота, то же самое чувство которое он испытал, когда вошел в свою спальню в поместье Малфоев летом после окончания учебного года. Драко сел на кровать и снял танцевальные туфли, сбросив их на пол. Он уберет их позже, вместе с галстуком, который он уронил на стол, войдя вошел в комнату.         Драко собирался упасть на кровать, но в последнюю секунду спохватился. В ту секунду, когда его голова откинется назад, он потеряет сознание, он знал это. Он наклонился вперед и поднялся на ноющие ноги. Он посмотрел на свои туфли, разбросанные по полу, и галстук на столе. Драко не мог заставить себя беспокоиться.         Платиновый блондин поплелся к шкафу, чтобы повесить мантию. Он не смог бы жить с собой, если бы не предотвратил появление складок на своих прекрасных мантиях. Конечно, прислуга могла бы их расправить, но Драко всегда будет знать, что там была складка.         Драко думал только о сохранности своей драгоценной одежды, и то что он случайно заглянул в ящики Гаары, было просто случайностью. Оплошность руки и несфокусированный взгляд.         То, что Драко случайно обнаружил, что часть одежды Гаары похоже пропала, не было потому, что он сталкерил. Драко не сделал бы этого, если бы это не было крайне необходимо.   Ему было необходимо использовать зелье Сновидца, но это было не то.   Это было необходимо. Так и есть.   Драко покачал головой и вернулся в кровать.       Вероятно, ему следует сделать и другие вещи, в том числе написать первое из писем с извинениями родителям, но в тот момент он был просто слишком уставшим. Он закрыл глаза и...         Гаара определенно перегнул палку. А ведь именно у Гаары был какой-то большой секрет, который он скрывал от своего лучшего друга. Драко должен был расстроиться. Но в отличие от того красноволосого ребенка, Драко не сбегал и не дулся каждый раз, когда был расстроен.         Гаара, вероятно, прятался в заброшенном классе. В замке точно были один или два десятка неиспользуемых классов и несколько кабинетов. Не говоря уже о шкафах с припасами и секретных комнатах, о которых все сплетничали.   О Мерлин, не дай Гааре пробраться в Тайную комнату. Не считая Поттера, не было бы другого способа вытащить его обратно...   Чертов Поттер.   Чертов Гаара.   Это не вина Драко. Он должен был узнать правду. Ему все еще нужно было понять, что он видел. Он…         Глаза Драко блуждали, открываясь. Комната была темной и тихой, и он был очень уставшим, но похоже не мог заснуть. Он заглянул в тумбочку у кровати, но у него не осталось никакого Зелья Сна Без Сновидений. Он не смог заставить себя пойти и спросить мадам Помфри.   Во-первых, она могла бы начать задавать сложные вопросы, и если кто-то узнает, что он принимает эти препараты, они могут начать распространять слухи о причинах.   Нет, он сам сварит это себе утром, когда сможет пробраться в лабораторию.         А пока ему лучше начать писать письмо. До восхода солнца оставалось много часов, и он надеялся, что это даст ему достаточно времени, чтобы придумать достаточно веское оправдание тому, почему Гаара не отправил и не отправит его родителям свои собственные письменные извинения.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС       Фабрике слухов Хогвартса понадобилось всего пара дней, чтобы догнать события. Она была так сосредоточена на многочисленных захватывающих событиях самого Святочного бала, что никто толком не заметил, что что-то произошло потом. Но когда они это все таки заметили, Гаара внезапно снова стал темой многих разговоров.         Драко был характерно скрытен во всем, так что все знали, что Гаара отсутствовал еще больше, чем обычно, и что когда его видели, он был не с Драко. Подобная увлеченность возникла после раскола между Крэббом и Гойлом, но на этот раз это имело дополнительную интригу, поскольку был вовлечен Чемпион.         Отказ Драко подтвердить или опровергнуть совершенно частное дело лишь убедил всех, что он и Гаара действительно из-за чего-то поссорились. Конечно, ходило множество слухов о природе и содержании их спора, но без каких-либо доказательств эта безудержная догадка долго не продержалась.         Только после того, как Драко получил сову от своего двоюродного дяди Сириуса, он понял насколько далеко зашли сплетни. Он не ожидал, что потребуется много усилий, чтобы заставить Поттера отправить сову его крестному, но блондин все равно начал придумывать как отомстить Шрамоголовому за то, что тот донес на него взрослому.         Он решил посетить домовых эльфов и сообщить одному из них, что Поттер попал в несчастный случай, из-за которого он стал на четыре дюйма ниже. Таким образом все его брюки и мантии нужно было укоротить на несколько дюймов. Когда они усомнились в искренности слизеринца, бегущего по поручению гриффиндорца (эльфы не вчера родились), Драко посетовал, что Поттер наверняка споткнется, упадет и умрет на шатающихся лестницах Хогвартса, потому что домовые эльфы отказались выполнить совершенно разумную просьбу.         Именно по пути с этой приятной миссии Драко столкнулся с профессором Снейпом. На следующее утро после бала Малфоев Драко подошел к своему некогда любимому профессору, чтобы искренне извиниться за свою дерзость в ночь бала. Мастер зелий отказался признать его раскаяние и вместо этого снял баллы со Слизерина за какое-то воображаемое нарушение.         После этой встречи Снейп перестал бросать на Драко сердитый взгляд во время ужина, и блондин решил, что ему удалось успешно восстановить статус-кво.   Тем не менее, когда через несколько дней к нему подбежал этот человек, Драко бросил быстрый взгляд по сторонам, чтобы проверить нет ли каких-нибудь путей отступления, которыми он мог бы воспользоваться, не беспокоясь. — Драко, — поприветствовал его Снейп.   — Здравствуйте, профессор. — Драко подождал, прежде чем что-то сказать. Хотя он казалось снова наладил отношения со Снейпом, ему придется ходить на цыпочках еще по крайней мере несколько недель.   — Передай Гааре, что профессор Дамблдор хочет поговорить с ним, — сказал Снейп, прежде чем повернуться и уйти. Он не чувствовал себя обязанным давать какие-либо дополнительные объяснения того, что Дамблдор хотел обсудить трехголовую дворнягу Хагрида.   — Э-э… — Все инстинкты трусливого тела Драко говорили ему просто позволить Снейпу уйти, но его прагматичный ум не мог игнорировать неизбежные долгосрочные последствия неспособности передать сообщение. — На самом деле, профессор, сэр, я не знаю где Гаара…   Снейп остановился и посмотрел на Драко с таким видом, словно он был первокурсником Пуффендуя. — Тогда передай ему, когда увидишь.   Прежде чем Снейп успел снова начать уходить, Драко снова заговорил. — Я не видел его пару дней, сэр.   Снейп снова посмотрел на него. — Найди его.   Драко проглотил комок в горле. — Да, сэр.   — Хорошо. — Снейп повернулся чтобы уйти, но Драко последовал за ним, поскольку они шли в одном направлении.   — Я уже закончил домашнее задание к каникулам.   Снейп не стал комментировать.   — Я начал читать несколько разных книг, чтобы получить дополнительные знания.   Снейп по-прежнему не отреагировал.   — Я даже читал о неком зелье «Сновидца» ну или как-то в этом роде, — сказал Драко так небрежно, как позволяли ему годы в Слизерине и десятилетие до этого в семье Малфоев. Наконец, Снейп соизволил заговорить. — Тебе лучше выкинуть это зелье из головы, Драко.   — Да, сэр. Это потому что оно такое продвинутое, или из-за его эффектов?   — И то, и другое, — терпеливо сказал Снейп. — Но в основном потому, что заваривание капли этого зелья достаточно, чтобы получить год в Азкабане. Два года, если будет обнаружено, что ты эту каплю использовал.         Драко сказал что-то вроде: "Ого, я определенно не буду этого пробовать", но позже не смог вспомнить это. Его кровь превратилась в лед, и это занимало большую часть его внимания.         Пока они продолжали идти теперь уже в тишине которую Снейп оценил по достоинству, Драко пытался вспомнить есть ли какие-либо ингредиенты, которые он заказал на свое имя для зелья, в каких-либо списках наблюдения.         Вероятно, нет. И половина ингредиентов была из магазинов, у которых будут гораздо большие проблемы, чем у него, если они раскроют свои отчеты о продажах Министерству.         Тем не менее, Драко отложил все, что было в его непосредственных планах, и вместо этого направился обратно в свою комнату, чтобы избавиться от любых улик, которые могли там оказаться.         К счастью пока он выносил охапки запрещенных ингредиентов для зелий, никто из слизеринцев толпившихся вокруг, не обратил на него внимания. Он не был первым, который избавился от уличающих улик тем утром.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС       Луна проскочила в Библиотеку и резко остановилась, чтобы уже спокойно пройти три шага под надзором Мадам. Не было ничего, что Луна любила бы делать больше, чем проводить субботу в школьной библиотеке.   За исключением, пожалуй, танцев. Последнее время она очень любит это занятие.   Она знала, что найдет здесь среди книг и других учеников Когтеврана, но она определенно не ожидала увидеть там Драко в выходные.   — Драко, я не ожидала увидеть тебя здесь в выходные, — безобидно сказала она, улыбаясь ему, сидящему в окружении книг.   — Ну, и я не ожидал... — Он начал что-то рычать, но остановился и снова подумал. Судя по тону, Луна предположила, что все что бы ни произошло дальше, вызвало бы у нее как минимум слезы. У Драко был талант говорить обидные вещи, но он также научился лучше сопротивляться таким порывам.         По крайней мере, когда это было направлено на нее. Он все еще казалось получал удовольствие от мучений других, но похоже в последнее время он делал это немного меньше, что было личностным ростом, если она когда-либо это видела.   — Что ты здесь делаешь, Лавгуд?   — Ищу книгу, — сказала она, оглядываясь по сторонам и размышляя, с чего начать.   — Вероятно, ты по адресу, — сказал Драко, снова сосредоточившись на чтении.   — Что ты читаешь сегодня? — спросила Луна, не в силах устоять перед невежливым актом проверки чужой стопки книг. Среди ее софакультетчиков это считалось дурным тоном. Книги человека могли быть глубоко личным делом.   — Не твое дело, Лавгуд, — нерешительно сказал Драко. Его не слишком волновало ее мнение, чтобы попытаться помешать ей просматривать стопку книг по магловской религии и демонологии. — Это необычно. Я не знала что ты интересуешься религиями маглов, — сказала Луна.   — Я не интересуюсь, — сказал Драко, продолжая читать.   — О, ладно, — сказала Луна. Хотя она прекрасно понимала соблазн исследования ради исследования, даже когда предмет ее не интересовал, она действительно не ожидала, что Драко будет ее единомышленником.   Драко вздохнул с облегчением, когда краем глаза заметил, что Луна начала отдаляться, а затем резко поднял голову и сказал достаточно громко, чтобы заслужить резкое шиканье от двух стоящих рядом когтевранцев: — Лавгуд.   — Что такое, Драко? — Она подскочила к нему.   — Что ты знаешь о демонах? — спросил он.       Луна была местным экспертом по (видимо) выдуманным существам, так что если кто-то и знал что он ищет, так это она. Конечно это было не совсем незаметно, и она уже увидела что он читал, и еще у нее не было друзей с которыми можно было бы поболтать о таком.   Ну, есть один друг... Ну этот друг, наверняка уже знал что Драко будет интересоваться всем, что связано с демонами. Луна постучала по подбородку. — Хм. Тебе нужно быть более конкретным. Почти в каждой культуре есть свои истории о злых духах и сущностях, которых можно назвать или перевести как «демон». Если тебя интересует взгляд запада, то это не та область, о которой я много знаю.         Драко уже немного читал о дьяволах христианства, и он безусловно не видел краснокожего рогатого гуманоида с раздвоенным хвостом в разуме Гаары. К сожалению, гораздо более ужасающий зверь внутри Гаары оказался поразительно похож на нелепую форму, которую красноволосый принимал раз в месяц, и Лавгуд была одной из немногих, кто распознал бы это сходство, если он попытается описать ей демона.   — Слушай, если ты ничего не знаешь, просто проваливай, Лавгуд, — резко сказал Драко, возвращаясь к своей книге.   Луна привыкла к жестокости без клыков Драко. Это был рефлекс, как нападение испуганного животного.   Или по крайней мере, она предпочитала так думать, когда он говорил с ней таким подлым тоном.   Вздохнув, Луна села за стол и достала книгу, которую почти закончила.   Драко пристально посмотрел на девушку, которая имела наглость игнорировать его приказ. Он не мог сосредоточиться на своих исследованиях, когда она была такой тупой.   — Чего ты хочешь, Лавгуд? — Я хочу узнать, что произойдет в конце этой книги. Она захватывающая, — сказала она.   Драко взглянул на корешок, не разделяя глупых опасений когтевранки по поводу того, что стоит совать нос в чужие читательские привычки. — Тебе не терпится узнать чем закончится «Поведение анимированных грибов и грибков в Америке»?»   — Это держало меня в неведении на протяжении всего пути, — сказала Луна, как будто ее одобрение могло каким-то образом убедить Драко одолжить книгу после того, как она закончит.   Драко подождал несколько мгновений, глядя в свою книгу, чтобы создавалось впечатление что он действительно читает, а не вовлекает ее в полноценный разговор, и затем задал следующий вопрос.   — Итак... ты видела его в последнее время?   — Кого? — спросила Луна, как будто у них был какой-то общий друг.   — Гаару, конечно.   — О, нет, я тоже его не видела, — сказала Луна, нахмурившись. — Надеюсь, я его не расстроила. — С того вечера ее мысли все чаще возвращались к ее эгоистичному поведению на Святочном балу.         Первым побуждением Драко было подтвердить, что во всем действительно виновата Луна, но он понимал что это не заставит его почувствовать себя лучше, ни из-за заблуждения, ни из-за страданий Луны, поэтому он сдержался.   — Это касается только меня и Гаары. Он просто расстроился из-за ничего и прячется, как взрослый ребенок, которым он и является, — сказал Драко.   — Что значит "ничего"? — спросила Луна.   — Это не твое дело. Это было просто для его же блага, а он воспринял это совершенно неправильно, и теперь вероятно снова разбил лагерь где-то в замке. Ему повезет если он не заболеет смертельно, ночуя на улице в такую ​​погоду. Идиот.   — Хмм. — Луна почувствовала себя немного лучше, что по крайней мере это была не только ее вина, что Гаара скрывался. Но теперь ее принадлежность к Когтеврану заставляла ее хотеть узнать больше о том, что произошло между ними.   — Если увидишь его, передай что он ведет себя как ребенок, и пусть покажется, — сказал Драко, закрывая книгу и вставая. — О, и еще передай ему что Дамблдор хочет его видеть по какому-то поводу. — Дамблдор?   — Да, Лавгуд, у него белые волосы и остроконечная шляпа, — прошипел Драко, прежде чем оттолкнуться от стола и направиться к стопкам книг.       Луна смотрела ему вслед и гадала, вернется ли он или ей следует положить его книги на тележку, чтобы вернуть их на полки. Луна просматривала его книги, чтобы найти те, которые ее заинтересовали бы. Она выбрала две из стопки и положила их рядом со своей сумкой. Если Драко не вернется, она будет их просматривать.   Луна снова взяла книгу и...   Джинни тяжело опустилась на свободное место Драко и посмотрела на Луну, словно они разговаривали, и Луна должна была что-то сказать.   — О. Доброе утро, Джинни.   — Ну? — подгоняла ее Джинни.   Луна огляделась, чтобы еще раз убедиться, что поблизости находится кто-то из друзей Джинни, но по-видимому нелогичное замечание было адресовано ей.   — "Ну" что?   Джинни вздохнула. — Ну в чем была сенсация? Что произошло между Драко и Гаарой?         О, Джинни хотела посплетничать. Луна вообще не была поклонницей сплетен, поскольку многие из них как правило были болезненны для тех, кого они касались. С другой стороны, было приятно, что в последнее время люди стали больше с ней разговаривать.         За исключением некоторых хулиганов, которые сторонились ее как чумы, Луна заметила, что люди больше не прекращали разговаривать, когда она приближалась, а некоторые даже обращались к ней напрямую.   — Я не совсем уверена, что произошло между Гаарой и Драко, но не думаю, что они хотят, чтобы я строила догадки.   — Ах, скучно, — воскликнула Джинни. — Ладно. Но можешь хотя бы поделиться некоторыми пикантными подробностями с Святочного бала?   — Блюда которые они подавали, были очень вкусными, — рассказала Луна.   — Конечно, вкусными! Что еще?   — Мы много танцевали, и это было здорово.   — Я видела это в газете, — фыркнула Джинни. — Вы с Гаарой выглядели так будто очень близки. — Джинни подмигнула ей.   По подмигиванию и тону Луна поняла, что был двойной смысл. [[[Близко находились и выглядели близкими друг другу]]] — Гаара был джентльменом. — Стой! — глаза Джинни загорелись. — Ты же не думаешь, что Малфой увидел эти фотографии тебя и Гаары и приревновал его! Может именно поэтому они поссорились!? Луна задумалась на мгновение, прежде чем поняла что имела в виду Джинни. — Оу, я- — ...Я не думаю что Гаара гей.   Джинни ухмыльнулась. — Ты уверена?   В этот момент Луна подумала, что однажды ее подруга может стать более-менее приличным журналистом.   — Я не верю, что Гаара знает такие термины, — сказала Луна.   — И что это значит? — Джинни наклонилась.   — Это не так уж и важно. Но я не думаю, что Драко и Гаара ссорятся именно из-за этого, — сказала Луна. — А еще я думаю что Драко нравятся девушки. Кажется он очень любит Селесту.   Джинни все еще не казалась убежденной. — Я слышала, что когда Малфой пытался поговорить с этой Селестой сегодня утром, она выплеснула напиток ему в лицо. — На ее лице была широкая улыбка, как будто она каким-то образом все еще злилась на семью Малфоев за то, что ее душу почти поглотил Темный Лорд два года назад.   — О, боже. Я об этом не слышала, — сказала Луна. Не то чтобы она когда-либо была посвящена даже в самые пикантные школьные сплетни, если только Джинни не рассказывала ей или она сама не была свидетельницей.   — Да, я лично это видела, — хихикнула Джинни, вновь переживая тот момент. — Он подошел к ней с виноватым выражением лица, они что-то сказали друг другу, а потом она схватила чей-то тыквенный сок и выплеснула ему в лицо!         Джинни хихикнула, и хотя Луна предположила что она могла понять это чувство, она провела достаточно времени с Драко, чтобы немного пожалеть его. Драко посвятил много энергии своей гордости, и такое унизительное зрелище наверняка было для него трудным, особенно когда он уже был в ссоре с Гаарой.   Это объяснило бы, почему Драко проводил время в библиотеке, а не в общежитии Слизерина.   — Хотя, возможно, ты и права. Это могло означать что угодно. Я бы не стала ожидать что кто-то вроде Малфоя будет уважать девушек, — усмехнулась Джинни в ироничной манере Малфоя.   — Он никогда не проявлял ко мне неуважения, — сказала Луна, а затем добавила: — Во всяком случае, не потому что я девушка.         Луна задавалась вопросом, что могло произойти между Селестой и Драко. Они казались удивительно подходящими друг другу на Балу. Трудно было представить, что Драко сделает что-то, что расстроит ее, например проверит границы приличия однажды ночью, а затем полностью проигнорирует ее в течение нескольких дней, как будто она была обычной эскортницей. — Просто пообещай мне, что расскажешь, когда узнаешь правду, — потребовала Джинни.   — Я не могу этого обещать, Джинни. Это может быть секретом, — сказала Луна.   Джинни тяжело вздохнула. Верьте когтевранцам в их полную честность, даже в то что они не могут сказать правду.   — О, а я тебе рассказывала, что вчера устроили близнецы?   — Нет, я так не думаю, — осторожно сказала Луна. Она приветствовала смену темы и любила братьев Джинни, но близнецы иногда могли проявлять черствость в своих розыгрышах, граничащую с жестокостью.   — Ну видимо они решили что раз они все равно будут мертвы, когда приедут домой летом, значит могут делать все что захотят в свои последние месяцы. И они правы. Мама их убьет. — Джинни снова улыбнулась. — В любом случае, в последнее время они играли в азартные игры, устраивали розыгрыши и бездельничали столько, сколько им хотелось. Мама все об этом знает.   — Они даже сделали специальную защищенную коробку для хранения всех кричалок, которые им присылала мама. Вчера они подумали, что будет забавно разыграть других парней из Гриффиндора, поэтому спрятали эту коробку в комнате общежития семикурсников и подстроили так, чтобы она открывалась посреди ночи. [прим.Гаммы : суицидники]   — Похоже, это может иметь обратный эффект, — прокомментировала Луна.   — О, так и есть! Теперь эти два придурка где-то прячутся, в то время как почти все остальные гриффиндорцы жаждут их крови.   — Все они?   — Чем дольше кричалок игнорируют, тем громче они вопят. Мама присылает им их уже несколько месяцев, так что когда вчера вечером открылась та коробка, она разбудила все общежитие мальчиков, — мрачно сказала Джинни. — Были даже первокурсники, пытавшиеся спросить меня где они, как будто я знаю.   В то утро по пути в библиотеку Луна действительно заметила много гриффиндорцев.   — О боже. Надеюсь, близнецы не пострадают.   — Ох, я уверена что рано или поздно кто-нибудь их выследит, и они получат по заслугам. Это было глупо, больше, чем что-либо еще. Если ты раздражаешь людей, с которыми живешь, конечно они превратят твою жизнь в ад. Это как когда-то было с Биллом и Чарли. Только на этот раз мамы не будет рядом, чтобы остановить месть после одного-двух синяков под глазом.       Джинни выглядела немного расстроенной, и Луна задумалась, удалось ли части шума прошлой ночью покинуть пределы зон уединения, разделяющих общежития мальчиков и девочек.         Девочки продолжали беседу все утро, перейдя к разговору о школьных делах, спорте и наконец, о последней теории Луны о "настоящей" причине, по которой большая часть Австралии необитаема.         При всей типичной для Джинни заботе о своем имидже в глазах сверстников, была еще одна веская причина, по которой она не общалась с Луной больше. Луна всегда была бесспорно странной.   — Ты посмотри на время. Мне нужно успеть в совятню пока она не закрылась, отправить маме письмо о том, что сделали близнецы, — сказала Джинни.   — Было приятно поговорить, Джинни, — сказала Луна.   — Да, было здорово. Давай, скоро снова встретимся.   Луна проводила взглядом уходящую подругу, а затем огляделась пытаясь найти часы, на которые ссылалась Джинни.   Луна немного расстроилась, что не посылает сов отцу чаще. Она даже не знала, что совятня может закрыватся...   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС