Уступка/Succumbing

      Голова раскалывалась. Том с трудом открыл глаза. На каменном потолке вырисовывались геометрические фигуры, тени, отбрасываемые каким-то пламенем, невидимым с его точки обзора… на земле. Медленно переходя в сидячее положение, Том схватился за голову и поморщился от боли, пронизывающей череп. Ощупав кожу головы, он не обнаружил никаких заметных внешних повреждений, но боль между висками была мучительной. Влажные волосы привлекли его внимание, и он поднял обе руки, чтобы понять причину. Ладони были окрашены в багряный цвет, почти чёрный в этом плохо освещённом пространстве. Кровь.       Поднявшись на ноги, он попытался вытереть мокрые руки о брюки, но это было бесполезно. Ткань промокла насквозь. Подул холодный ветерок, и Том вздрогнул, осознав, что на нём нет рубашки. Как и обуви, если уж на то пошло. Босой, он вытащил пальцы ног из застывшей жидкости. Там, где он стоял, землю покрывала кровь.       Сердце билось в такт с пульсацией в его голове, поддерживая ритм отдающейся боли, а замешательство и страх начали бороться за контроль над его разумом. Зажмурившись, Том остался неподвижным и подавил нарастающую панику. Его чертоги разума напоминали полки Запретной секции в Хогвартсе, где он изучил все свои любимые тёмные искусства. Он призвал логику и прагматизм, отправляя всё остальное обратно в глубины своего сознания.       Пульс замедлился, и Том с невозмутимым спокойствием изучил окружающую обстановку. Он находился на скалистом островке, в глубине огромной пещеры, которая была ему хорошо знакома. Пещера, в которой он бывал в детстве во время каникул в приюте Вула, но в которой что-то изменилось. Она стала более… зловещей. Словно преображённая тёмными деяниями, совершёнными в её глубинах. Мутная вода билась о скалы, забрызгивая его лодыжки. Запах моря подавлял все остальные ароматы. Соль отчётливо щекотала его ноздри. Чёрная жижа капала с его пальцев на пол, издавая зловещее тикание, словно часы в тусклом гроте.       Перед ним стоял сланцевый восьмиугольный стол с двумя незанятыми стульями. По обе стороны от него стояли обсидиановые свечи, отбрасывая слабый свет на влажные каменные стены. Оглядевшись по сторонам, чтобы оценить размеры комнаты, Том задел ножки ближайшего к нему стула. От его прикосновения кресло отъехало от стола, приглашая сесть. Прислушавшись к призыву, он шагнул через грязь и опустился на обветренное дерево.       Стоило ему это сделать, как пламя свечей вспыхнуло ярче, лучше осветив стол. Том с любопытством провёл рукой по краю своей стороны, рассматривая мелом нанесённые руны, покрывающие всю поверхность. Большинство символов и изображений были ему незнакомы. За исключением некоторых.       Внутри восковых столбиков, расположенных на каждом углу, были небрежно начертаны восемь фаз луны. По периметру тянулась большая змея, переплетаясь с фазами возрастания и убывания. Проследив взглядом за изгибами змеиного тела до его естественного конца, Том увидел, что змея пожирает собственный хвост. Уроборос.       Остальные руны внутри этого обрамления были ему незнакомы. Они были смазаны и наспех начертаны, словно без особого умысла. В самом центре композиции лежала колода карт, тёмных, как ночь, а их переливчатая поверхность напоминала чешую. Заинтригованный, Том протянул руку. Как только кровь с его ладони капнула на верхнюю карту, свечи одновременно погасли.       Том застыл на месте, неспособный ни видеть, ни говорить, ни дотянуться до своей палочки. В ушах отдавался только неровный стук собственного сердца. Запах солёной воды исчез. Наступило небытие — то, на что по его представлениям, похожа смерть. Как будто его заживо похоронили в могиле и оставили там гнить. Тома охватил ужас.       Глубокий зловещий смех эхом разнёсся по пещере. Том попытался безмолвно разрушить заклятие, но безуспешно. Крик застрял у него в горле. Окклюменция была давно забыта. И всё также внезапно свечи вновь вспыхнули ярким светом.       К Тому вернулись все чувства, но он всё ещё не мог пошевелиться. Кровь, покрывавшая землю и его самого, исчезла, оставив лишь окровавленный отпечаток ладони на столе — единственное доказательство того, что она вообще существовала.       На стуле напротив него восседало существо с телом женщины и головой чёрного козла. Оно было облачено в полупрозрачное платье без рукавов, словно сотканное из самой тени, с глубоким вырезом до пупка. На шнурке между её грудей висел крупный змеиный клык. В своих когтистых руках существо аккуратно держало стеклянный шар. Не отрывая взгляда от Тома, тварь лёгким движением постукивала по шару длинными ониксовыми ногтями. Том моргал при каждом щелчке. В его жилах разгоралась убийственная ярость.       Остановив стук, она обхватила стеклянную сферу, плавно закрывая её поверхность.       Прости меня. Ты так легко поддаёшься на провокации.       Эти слова мягко прозвучали в его сознании. От ментального вторжения по его коже пробежали мурашки.       Из морды существа вырвался смешок. Оно смеялась над его состоянием. Том кипел от ярости, ноздри гневно раздувались.       – Я чувствовала, что это случится скоро, мой юный Тёмный Лорд, — прохрипела она. Она положила хрустальный шар на руну полной луны рядом с собой, не моргая. Сфера затуманилась и потемнела, наполнившись смоляным дымом. Наблюдая за происходящим, Том почувствовал, как его ярость начала уступать место тревоге. Существо использовало один из его любимых титулов. Тёмный Лорд.       Существо медленно изучало руны, вырисовывающиеся на поверхности стола, осторожно обнимая когтем один из своих рогов.       – Есть много искомых тобой ответов. Ответов, что спасут тебя от того, чего ты боишься больше всего. Ты жаждешь абсолютного контроля, власти над смертью.       Том смотрел, едва дыша, не в силах ответить. Изо всех сил пытаясь поднять слова на поверхность, он оставался неподвижным напротив существа, которое явно наслаждалось его мучениями. Как и кое-кто другой, кого он знал. Тот же низкий смешок сорвался с губ зверя при этой мысли.       Обсидиановый коготь взмахнул над шаром, и дымная сфера изменила форму. Пламя погасло, но стол освещался светом, исходящим от хрустального шара. В дыме на мгновение показался череп, из раскрытого рта которого, словно язык, высовывалась змея. Но он исчез так же быстро, как и появился, сменившись сценами, мелькавшими так быстро, что Том не успевал их разглядеть.       Вспышка молнии.       Диадема поверх трофея.       Меч.       Группа инферналов. Семеро, если быть точным. Щёки Тома запылали, смысл был ему более чем очевиден.       Затаив дыхание, он ждал, не моргая, боясь пропустить хоть секунду пророчества. Влага в пещере охлаждала единственную каплю пота, стекающую с его виска. Вынужденный паралич удерживал его мышцы в состоянии одновременно замороженного ужаса... и извращённого наслаждения.       Кольцо и дневник мелькнули в стекле. Медальон, лежащий в золотом кубке.       Крупным планом: змея скользит в тумане, рассеивая символы, и хрустальный шар снова наполняется дымом.       Смерть, возрождение и окончательная смерть. Семёрка — это ответ, который ты ищешь...       В жизни она будет твоим спасением, в смерти — твоей гибелью. Только вместе вы сможете обрести вечность, которую ты жаждешь.       Один искривлённый коготь поднялся, чтобы покрутить клык, висящий у неё на груди, раскачивая его, как маятник.       – Тик-так, тик-так. Судьба связала тебя с другой. Если она не будет спасена, не спасёшься и ты. Если бессмертие — это то, чего ты ищешь, ты должен научиться служить той, кто служит луне, кто говорит на твоём родном языке. Поклоняйся вечному зверю, как древним богам, и тогда ты также обретёшь вечность.       Не в силах гневаться и требовать, Том сидел в послушном молчании. Впитывая каждое слово и запоминая его, складывая каждую строку отдельно на полки в чертогах своего разума, чтобы потом вспомнить их с идеальной точностью.       Демоническое существо провело когтистыми пальцами по стеклу, и оно прояснилось, будто не эта маленькая сфера перевернула весь мир Тома только что. Поднявшись со стула, козлоподобное существо удерживало его взгляд, наклоняясь к центру стола и царапая себе предплечье острым когтём и капая кровью на стол. Капля слилась с той, что упала с его рук поверх колоды. Перевернув верхнюю карту, она взглянула на него с пониманием. С насмешкой. Башня.       Из горла существа вырвалось нечто похожее на звериное хрюканье. Существо явно смеялось над его состоянием.       О, Том… Надеюсь, ты переживёшь падение.       Внезапно его путы были развязаны. Он был свободен, но падал.

***

      Оказавшись в тёмной пустоте, Том судорожно вздохнул и размял напряжённые мышцы. Он снова мог двигаться. Чёртов Салазар. Все его навыки в окклюменции исчезли, когда были нужны больше всего.       Ища любой способ спастись, он увидел перед собой украшенное орнаментом зеркало в полный рост. По его верхушке и вдоль боковин позолоченной рамы были нанесены неизвестные символы. Когда он подошёл ближе, его встретило отражение Тома, без рубашки, в пижамных штанах, окружённого тьмой. Казалось, будто он парил в воздухе. Но когда он приблизился к зеркалу, из стекла показалась чёрная рука с когтями, чей владелец был невидим. Когда Том вновь посмотрел на своё отражение, его глаза стали кроваво-красными. Зрачки сужены, а кожа как у мертвеца. Бледная и серая от разложения. Страх перевернул его желудок и наполнил горло желчью, когда когтистая рука прорвалась сквозь зеркало и протянулась к нему, ожидая, что он её возьмёт.       Том замешкался.       Чудовище схватило его за запястье и резко потянуло сквозь портал.       Тьма поглотила его.

***

      Весь в поту, Том резко сел в постели, откидывая назад мокрые пряди волос со лба. При свете луны он понял, что до рассвета ещё далеко. Сон. Тот же сон, который приходил к нему каждую ночь в течение последнего месяца. Сон, который окончательно укрепил его решение отправиться в Албанию. В поисках второго предмета, давно затерянного где-то в этих лесах. Сердце постепенно замедлило свой бег, пока он собирался с мыслями, приводя своё сознание в порядок. Каждое воспоминание он складывал, как книгу на полку. Старался не забывать ни одной детали сна, записывая каждую строку пророчества на странице.       Свеча на его столе ещё тлела и дымилась, растекаясь воском, пока он изучал кровавые ритуалы в книгах. В комнате было холодно. Окно распахнулось, пока он спал. Схватив с пола рубашку, он натянул её через голову и стремительно вернулся к столу, с грохотом захлопнув окно, как только сел. Страницы перед ним сливались в расплывчатые пятна, пока он не наткнулся на нужную.       Обложка, красная как кровь, была украшена бархатными буквами: «Прорицатели: Тёмная символика и интерпретация видений». Том был одержим судьбой, снами и пророчествами с тех пор, когда ещё был ребёнком в маггловском приюте, когда вокруг него начали происходить странные вещи, в которые никто не верил. Он знал, что в его жизни, в его истории должно быть нечто большее… И он оказался прав. Дамблдор пришёл, чтобы спасти его из адской тюрьмы приюта Вула вскоре после одиннадцатого дня рождения, и открыл ему, что Том — волшебник. Он был столь же особенным и необыкновенным, как всегда верил... и вскоре после прибытия в Хогвартс он узнал о своём наследии. Последний оставшийся наследник Салазара Слизерина. Основатель Слизеринского факультета напомнил ему о сне. Руна со змеёй.       Закрыв глаза, Том вновь представил себе пещеру и стол, покрытый сланцем. Символы, явившиеся ему.       Уроборос.       Цикл луны.       Том был уверен, что должен спасти оборотня-змею. В этом он видел ключ к своему бессмертию. Её присутствие рядом с ним было жизненно важным для его вечности. Хотя, как именно это сработает, оставалось неясным.       Проклятия крови привлекли его внимание, когда Гринграсс рассказал ему историю своей семьи ещё в школе. Однако самого Джорджа проклятие не коснулось. В каждом поколении этой семьи проклятию были подвержены только дочери... Эйвери шутил, что это просто из-за кровосмешения. Том решил допросить Гринграсса подробнее, когда вернётся в Лондон.       Неужели ему придётся снять кровавое проклятие с Нагини? Сделать то, что никогда не удавалось в истории волшебного мира? Если кто и мог бы это сделать, так это он.       Но что, если он не успеет? Какова её судьба без него? Будет ли она жить вечно, превращаясь из человека в зверя по своей воле? Ревность затопила его чувства, челюсть сжалась от одной лишь мысли. Или же она, в конце концов, полностью поддастся своему проклятию, обречённая прожить свои дни в облике змеи? Позволит ли её присутствие рядом с ним, в каком бы состоянии она ни была, обрести ему бессмертие? Неопределённость, вспыхивающая перед его глазами, сводила его с ума.       Время было критически важным. Том должен был достать диадему и вернуться в Лондон. С проклятым оборотнем рядом.       Луна отражалась в его зрачках, и он обдумывал свои следующие шаги.       Если бессмертие — то, чего ты ищешь, ты должен научиться служить тому, кто служит луне и говорит на твоём родном языке. Поклоняйся вечному существу, как старым богам, и тогда ты тоже обретёшь вечность.       Маледиктус, зависимый от луны в своих превращениях. Это было очевидно.       Что подразумевает поклонение?       Вопрос поверг его в смятение, и Том стиснул зубы от раздражения. Закрыв свои книги и оттолкнувшись от стола, он начал нервно расхаживать по небольшой комнате, схватившись за голову. Когда он проходил мимо шкафа, тень скользнула мимо полноразмерного зеркала, не привлекая его внимания.       Эта ведьма была сиреной. Что-то в её магии манило его так, что это отвлекало. Если он не сможет сосредоточиться на поставленной задаче, это его погубит.       Подойдя к своей кровати, он опустился на тонкий матрас, скомкав постельное бельё в ногах. Не обращая внимания на напряжённый член, упирающийся в ткань пижамных штанов, Том провел рукой по своей обнажённой груди. Сердце, которое, как он знал, билось там, но которым раньше он никогда не пользовался, сжалось от осознания.       Эта ведьма станет его проклятием.