Способ лечения

Как ни тяжело было делать вид, что ничего между ними не произошло, Гёмею и Кайгаку приходилось скрывать свои отношения. Ни рядом сесть, ни поговорить помимо обычных редких фраз во время тренировок, ни уединиться в перерыве, укрывшись от множества глаз — все это было слишком подозрительно. И все равно Кайгаку не мог сдержать своих восхищенных взглядов. На протяжении этих дней их отношения не заходили дальше объятий и поцелуев, но и это было здорово, ведь теперь Кайгаку мог видеть скромную и слегка смущенную улыбку Гёмея и это просто кружило ему голову.

***

На протяжении всей тренировки, конечно, между подходами к ледяному водопаду и неподвижному камню, Зеницу не давало покоя поведение Кайгаку, ставшее в последнее время до странного беспокойным и нервным. Даже его грубый и резкий голос теперь едва-заметно подрагивал. Зная, как это не свойственно для «брата», Зеницу заподозрил неладное. К тому же, само звучание его голоса изменилось. Прислушавшись, Зеницу подпрыгнул на месте, а его глаз нервно задергался, ведь душа Кайгаку пела песню любви. Огонь потрескивал и красиво танцевал, давая столь необходимое после тренировки под водопадом тепло. Кайгаку сидел рядом с Зеницу, то и дело беря и поедая довольно вкусную рыбу, мысленно отмечая, что рыбка-то всё-таки немного недосолена. Пока все шло своим чередом, все новобранцы и ребята постарше общались друг с другом, Кайгаку наконец смог в лицо увидеть тех, с кем путешествовал его «братец». Вдруг Зеницу подскочил и, тыкая в него пальцем, закричал: — Хватит притворяться, что ничего не происходит! — все резко замолчяли, наступила звенящая тишина. Сердце Кайгаку ушло в пятки. Неужели его раскрыли? — Я знаю, что ты любишь кого-то! Признавайся, в кого влюблен?! — Зеницу плевался и топал ногами. Кайгаку не мог поверить, что этот сопляк настолько осмелел. Его бы тут же осадить, но страх подтачивал уверенность Кайгаку, ведь он и вправду был влюблен. — Сдурел что ли?! — только и ответил он в свою защиту. — Тут итак уже за девушек драка, а теперь еще и ты? Хочешь у меня Незуко отнять, да?! — Кого?! А, Незуко? Фух, да нет, она меня совсем не интересует! — от сердца отлегло, но тут Кайгаку заметил, что Зеницу смотрел на него со смесью непонимания и разочарования, словно Кайгаку только что упал в его глазах ниже некуда, мол «Как может Незуко не интересовать? И ты называешь себя мужчиной после этого?!». — Ребята, давайте сменим тему! Так значит, ты знал господина Химеджиму до такого как он стал столпом? — удивлённо спрашивал Танджиро, невинно хлопая глазами и улыбаясь, правда произнесённая им фраза заставила остальных охотников покоситься на Кайгаку. Тот нахмурил брови, не понимая, как этот пацан об этом узнал? А после, догадавшись, что Зеницу вновь что-то разболтал, недовольно на него покосился, Агацума же демонстративно отвернулся. — Да, знал, — выдохнул Кайгаку, откладывая рыбу в сторону, дабы не говорить с набитым ртом. — О! Наверное это так здорово! Теперь понятно. Наверное здорово иметь такого хорошего друга! — Танджиро говорил так наивно, словно малое дитя, что вызвало у старшего лёгкий смешок, правда вскоре всю эту спокойную идилию снова нарушил голос Зеницу: — Я не верю этому старику, — раздраженно бросил Зеницу, — Готов поспорить, ему просто нравится издеваться над молодыми, а сам такой валун в жизни не сдви… — он не договаривает, ведь Кайгаку даёт ему хороший подзатыльник. — Ауч! За что?! — воскликнул Зеницу, обиженно глядя на рядом сидящего. — Чтоб меньше ерунды языком чесал! Никакой Гёмей не старик! Это во-первых, а во-вторых, ты что слепой, Агацума? Ты хоть его силу видел? Да он же одним взмахом, считай, может всем нам шеи сломать! — недовольно ругался Кайгаку, мысленно отмечая, что это самая сила может быть применена для совершенно других целей. — Да зачем ты его вечно выгораживаешь, а?! — не понимал Зеницу, отчего продолжал орать, словно его убивали. — Плевать, что вы были раньше знакомы, ты с ним как с женушкой обращаешься! Последняя фраза была явно лишней, этого хватило, чтобы Кайгаку поднял младшего за край уха, как делал дедуля, когда их отчитывал. — Ты охренел что ли?! Никакой он мне не жена, придурок! — крикнул он, но все же едва заметный румянец был виден на его щеках. — Ребята, успокойтесь! — вмешался Танджиро, кое-как спасая друга от гнева «брата». — Да и Кайгаку прав, Зеницу, господин Химеджима никакая ему не жена. — Вот, — Кайгаку облегченно кивнул. — Правильно было бы сказать «муж», — добавил Танджиро отчего повисла неловкая пауза, которую нарушил лишь звук того, что кто-то тащил нечто очень тяжёлое. Обернувшись, все увидели причину спора: Гёмей двигал валун в несколько раз больше тренировочного. Его мышцы были напряжены до предела, на руках и лбу выступили вены, а он все продолжал из раза в раз повторять одну и ту же мантру. Все сидящие молчали, не смея произнести ни слова, как будто если бы они что-то сказали, то слова Кайгаку по поводу «убить всех одним взмахом» могли бы сбыться. Кайгаку же, не отрываясь, смотрел на толкающего мужчину, чувствуя как в горле его встаёт ком, видя как работают мышцы под одеждой, которая слегка прилипала к телу гиганта, отчего привлекала ещё большее внимания. Как же он был до невозможности сосредоточен. Прямо как в тот раз? Кайгаку сглотнул, когда же мужчина ушел, он резко поднялся: — Пойду-ка я закончу упражнение с водопадом наконец, — проговорил он, идя в сторону водопада. — Н-но мы же всего день тут! А если заболеешь?! — негодовал Зеницу. Но Кайгаку молчал, все его мысли были заняты Гёмеем, потому ему просто необходима была холодная вода.

***

Тренировка закончилась и пока все уставшие охотники жарили рыбу да болтали на различные темы, к Гёмею подошел Санеми. Вытирая пот со лба, он спросил: — Эй, Гёмей, что за новый парнишка в твоей группе? Этот… как его там? Кайгаку? — голос звучал нейтрально, а по выражению лица Химеджима судить не мог, но все равно вопрос заставил его напрячься. Выждав пару секунд и спрятав четки в карман, он наконец ответил. — Да, его зовут Кайгаку. Он перспективный боец, — Гёмею важно было сохранять спокойствие и не выдать себя волнением в голосе. — Перспективный, говоришь? — фыркнул Санеми. — Хм… Я за ним наблюдал. Он постоянно на тебя пялится, как щенок на хозяина. Это какой-то особый признак уважения, или он чего-то боится? — Он просто уважает меня как наставника. Это нормально. Ветряной столп нахмурился и бросил взгляд в сторону отдыхающих охотников. — Не знаю, не знаю… Ведёт себя странно. Когда ты рядом, он чуть об собственные ноги не спотыкается, — он слегка сморщился, пользуясь тем что друг этого не видит. Гёмей же едва заметно устало выдохнул. — Санеми, он ещё молод. Все через это проходят. Не суди строго. — Да я и не сужу, просто странный он какой-то. Слышал, вас с ним пару раз вместе видели. Да ещё и, говорят, чуть ли не целуетесь за углом! Большого труда стоило Гёмею сдержать эмоции и очень горько было от того, что приходится прятаться от друга. Врать ему тоже не хотелось, поэтому Химеджима кое-как произнес то, что технически было правдой: — Это просто слухи, — получилось холодно, но все еще спокойно. Шиназугава грубо расхохотался. — Да ладно! Я бы никогда не подумал, что тебя можно застать за чем-то таким. Ты же всегда такой… — он замолк, подыскивая слово, — правильный, что ли. Да и к тому же не понимаю, зачем тратить время на кого-то, кто всё равно слабее? Лучше сосредоточиться на тех, кто реально чего-то стоит. — Иногда сила не в мышцах, Санеми, — Гёмей повернулся к нему с легкой улыбкой и одарил своим невидящим взглядом. Столп ветра закатил глаза. — Опять ты со своей философией! Ну, ладно. Ты сам знаешь, что делаешь. Только смотри, не дай кому-то влезть тебе под кожу. Это может плохо кончиться. — Спасибо за заботу, Санеми, — мягко, но слегка прохладно произнес Гёмей. Больше обсуждать эту тему он был не настроен.

***

Мягкий вечерний свет красиво играл в окнах, наполняя просторную комнату приятным желто-оранжевым светом, и, хоть Гёмей этого не видел, он чувствовал, как приятное тепло осторожно ласкает его кожу, ноздрей касается запах недавно приготовленных блинов, а по горлу медленно стекает теплый чёрный чай — всё же увлечение Мицури европейской культурой было не таким уж и плохим. — Я так рада что ты пришел! — счастливо заявляет девушка, отправляя в свой рот очередной блинчик, а после довольно облизывая пухлые губы. Услышав в ответ от самого гостя лишь задумчивое «угу», девушка хлопает глазами. Честно сказать, в последнее время её друг и товарищ вел себя как-то странно. Не то чтобы Гёмея до этого было легко понять, но теперь что-то в нем постепенно менялось. Он стал чуть меньше плакать, а на его лице стала чаще появляется такая мягкая, задумчивая, хоть и едва-заметная улыбка, да и сама хашира любви чувствовала всеми фибрами души, что что-то происходит в сердце великана или же его кто-то занял? — Гёмей-сан, я тут заметила, что ты в последнее время изменился. Ты стал каким-то задумчивым и… более счастливым? Это же здорово, но… ты мне скажи, что происходит? — осторожно попыталась выпытать из него Мицури. - О, правда? Возможно, ты просто замечаешь то, чего раньше не замечала, Мицури, — мужчина снова слегка улыбнулся. Девушка захихикала. — Нет-нет, я точно уверена! Ты же знаешь, у меня на такие вещи глаз-алмаз! Ну, рассказывай, что тебя так радует? Гёмей задумался, его улыбка стала еще чуть мягче. Наконец он ответил: — Просто… в жизни бывают моменты, которые напоминают, насколько она прекрасна. Вот и всё, — он сложил руки, слово в молитве. Было видно, как трудо ему подбирать слова так, чтобы не сказать лишнего. Мицури наклонилась поближе и, хитро на него посмотрев, произнесла: — Ох, Гёмей-сан, это совсем на тебя не похоже. Обычно ты говоришь такие вещи с серьёзным видом, а тут прямо светишься! Признавайся, это кто-то особенный, да? — Ты слишком проницательна, — произнес он смущенно и слегка покраснев. Мицури радостно захлопала в ладоши. — Так я была права! Ты влюблён! Ой, как это романтично! Ну, расскажи, кто эта счастливица? Я все хочу знать! — Это… личное, Мицури, — Гёмей опустил взгляд невидящих глаз и добавил спокойно, но твердо: — Для меня это… новое. Я пока не уверен, куда всё это приведёт. И я не хочу, чтобы это становилось всеобщим обсуждением. — Прости, я, наверное, слишком лезу. Просто я так рада за тебя! Ты заслуживаешь быть счастливым, — слегка смутилась хашира любви, но мужчина, похоже, все же решил открыться. — Вообще-то мне мог бы пригодиться твой совет, раз уж любовь это, в какой-то мере, твоя зона ответственности, — Гёмей сделал небольшую паузу чтобы отхлебнуть чая и собраться с мыслями. — Скажи, что делать если чувства «неправильные»? Меня будут презирать, когда все вскроется. Видно, я был ужасным человеком в прошлой жизни и теперь вынужден расплачиваться за свои грехи. Но если моя любовь — только искупление плохой кармы, то почему я так счастлив рядом с ним? — он прикусил язык на последнем слове, но было уже поздно. Как говорится: «слово — не воробей». — Оу, — Мицури слегка удивилась, но тут же положила в знак поддержки свою ручку на плечо гиганта. — Со мной твой секрет в безопасности! Да и вообще, как может любовь быть неправильной? Это же такое прекрасное чувство! Такое нежное и теплое и такое вкусное, словно эти блинчики! — девушка радостно отправила в рот еще пару блинчиков, ведь не остывать же им теперь? — Это кто-то из наших, да? — снова начала она допрос как только прожевала. — Все-все, не говори! Но если что, ты можешь мне рассказать, я всегда рядом. — Спасибо, я знаю это, — произнес Химеджима, наконец, тоже решив попробовать блинчик. С его души словно груз упал — по крайней мере один человек на их с Кайгаку стороне.