Книга Жизни

Азирафель с тяжёлым сердцем поднялся из-за столика, забыв про стоящий перед ним стаканчик кофе, украшенный логотипом кафе с надписью «Дай мне кофе или дай мне смерть». Метатрон тоже встал. — Ступай и расскажи своему другу хорошие новости, — напутствовал он. Не было ничего из этого хорошими новостями. Азирафель выдавил очередную вежливую улыбку в завершение разговора, повернулся и пошёл ко входу в книжный, стараясь выглядеть как обычно. Он хотел бы, чтобы путь до дверей книжного длился в десять раз дольше, столь многое ему требовалось обдумать, но даже замедлить шаг было бы подозрительно. Метатрон понял бы, что Азирафель ему не доверяет. Итак, его зовут туда, куда он не хочет, причём так, чтобы у него не было формального повода отказаться. И при этом упоминают его взаимодействие с Кроули, за которое он и его дорогой друг могут очень серьезно пострадать. То есть, по всем статьям, вынуждают. Больше ничего Азирафель обдумать не успел. Разговор с Кроули придётся вести без подготовки. Войдя, он столкнулся с Ниной и Мэгги, но они заверили, что уже уходят. Пока они шли к двери, Азирафель заметил, что, пока его не было, Кроули привёл в порядок книжный: вернул обстановку к привычному виду, восстановил разбитое окно и закрыл ковром круг, перекрыв иссякший сеанс связи с Небесами. Когда дверь за женщинами закрылась, Азирафель подошёл к Кроули, оставив между ними пару ярдов, расстояние, достаточное для разговора. Если Кроули находился ближе, Азирафелю не всегда удавалось сохранить ясную голову. Он глядел на своего демона не только с надеждой, как на единственную опору и союзника, он и просто так счастлив был его видеть среди всех этих волнений. Тот стоял в стороне от центрального прохода спиной к книжному стеллажу, и часы мирно тикали у него за плечом. — Слушай, полагаю, я хочу кое-что сказать, — начал Кроули и снял очки. Он, видимо, делал это из вежливости, но Азирафель успевал мимолётно радоваться даже таким ежедневным мелким любезностям с его стороны. Ему самому тоже было что сказать, но он решил выслушать. Кроули заметил по его лицу, что ангел со своими новостями, поэтому предупредил: — Я знаю, что нам следует поговорить о… Лучше я всё выскажу, а ты выслушаешь. Если я не скажу сейчас, то уже никогда не скажу. Азирафель и без этих предисловий уже решил дать ему высказаться. Лишь бы Метатрон не потерял терпение и не прервал их разговор, войдя в книжный до того, как они с Кроули придумают, как быть. Азирафель бросил взгляд в окно и обомлел: Метатрон стоял на той стороне улицы у столиков кафе Нины. Закончив переговариваться с Мюриэль, которая сидела за столиком с книгой, Глас Божий выпрямился и посмотрел прямо в его сторону. Азирафель прекрасно знал, что через окна и витрины все торговые помещения на Уикбер-стрит просматриваются насквозь, даже когда светло. Значит, Метатрону его видно. Следовательно, нужно вести себя сдержанно, по возможности не оборачиваться на окно, а смотреть только на демона, делать вид, как будто он обсуждает с ним полученное от Небес заманчивое предложение. — Думаю, сейчас пора сказать это. Ладно. Да. Так. — Кроули судорожно вздохнул. — Мы знаем друг друга очень давно. Мы давно на этой планете, в смысле, ты и я… Азирафель почувствовал подступающую панику. Судя по тому, как сильно Кроули волновался, с каким трудом подбирал слова, он решился обсудить их личные отношения. Прямо сейчас! Момент хуже сложно было придумать. Какая ирония! Вчера Азирафель устроил танцы, хотел создать романтическую атмосферу именно затем, чтобы признаться Кроули в своих чувствах, а Кроули не готов был его слушать. В тот момент его мысли полностью занимало нападение демонов на книжный. Теперь, когда признаться решил Кроули, Азирафелю было совсем не до этого! Ему было страшно, и ему немедленно нужен был совет. Но Кроули обмолвился, что если не сейчас, то никогда этого не скажет. К тому же Азирафель был уверен, что Метатрону с улицы не видно той части помещения, где стоял Кроули. Поэтому он не стал ни перебивать его, ни предупреждать о том, что сам он под наблюдением. Уж он-то сможет ответить на признание так, что Метатрон не догадается, о чём они говорят. — Я всегда мог положиться на тебя. — Кроули снова нервно выдохнул. — Ты всегда мог положиться на меня. Мы команда, мы альянс… Команда из нас двоих… Он собирался быть откровеннее, правда. В начале своей речи он был уверен, что сможет распахнуть своё сердце настежь, отдать на суд ангелу и всю свою любовь, и тоску былой запретности, и счастье быть рядом. Азирафель вроде бы смотрел на него благосклонно, внимал с сочувственно приподнявшимися бровями, но не сделал ни одного согласного жеста, не явил ни тени понимающей полуулыбки, что смягчила бы его лицо. Азирафель же глядел на него, одновременно любуясь и ощущая, как нарастает щемящее чувство в груди, таким беззащитным и открытым казался сейчас Кроули, и таким безнадёжным казалось демону его признание. Неужели он не догадывается, как взаимны его чувства? Азирафелю до слёз захотелось сейчас же броситься к нему, чтобы обнадёжить и поощрить, но было нельзя. Он был вынужден выглядеть внешне спокойным, а значит, придётся дать Кроули высказаться до конца. — И всё это время мы делали вид, что это не так. Ну, за исключением последней пары лет. — Кроули с трудом справлялся с собой, потому что веками хранимая под гнётом гордости и опасений горечь его вынужденного молчания грозила прорваться наружу. — И я бы хотел провести… — Тут голос Кроули сорвался. Но Азирафель, кажется, догадался, что далее должно было следовать слово «с тобой», просто Кроули не решился на такую откровенность. Было что-то кошмарно несправедливое во всём происходящем. Ведь Азирафель так многое готов был отдать даже за то, чтобы услышать от Кроули и куда меньший намёк на симпатию. А теперь, когда Кроули в полушаге от того, чтобы открыться, нельзя было ему искренне ответить. Наконец Кроули нашёл слова, которые смог выговорить: — Ну, раз у Гавриила и Вельзевул получилось уйти вместе, получится и у нас. Только мы вдвоём. Обойдёмся без Небес и Ада, они токсичны, будем просто нами. Ты и я. Что скажешь? — на последнем выдохе уже почти прошептал он. — Кроули, дорогой мой, — ответил Азирафель, думая, что его сейчас разорвёт от нежности, если он не выразит хоть часть её в словах, — я так рад, что ты сказал это. Я тоже думаю, что мы не просто команда, мы должны быть вместе. И мы обязательно будем. Только, если разрешишь, я хочу попросить тебя: давай отложим этот разговор. Азирафель перевёл дух, стараясь сообразить, как приступить к делу, но не прозвучать при этом жестоко. — Почему? — хмуро спросил Кроули. — Я говорил с Метатроном и теперь мне очень нужно с тобой посоветоваться. Думаю, рано праздновать преодоление всех бед. Кроули переступил с ноги на ногу, перенастраивая себя, и слегка склонил голову, показывая, что готов выслушать. — Дело в том, что Небеса не оставят меня в покое. Метатрон меня опасается, — Азирафель невольно кивнул в сторону улицы. — И я хочу предупредить тебя, что он прямо сейчас наблюдает за мной в окно. Метатрон снаружи вышагивал туда-сюда, почти не отводя взгляда от окон книжного. Он и не думал оставить свой пост, уйти, но в поле зрения Кроули не заходил. — Так давай уйдём в подсобку и всё обсудим, — удивился Кроули. — Не хочу давать ему уверенность, что я его раскусил. — Что он тебе сказал? — озабоченно спросил Кроули, включаясь в проблему. — Он предложил мне стать Верховным Архангелом, — начал с главного Азирафель. — Что? — прыснул Кроули от неожиданности. — Тебе? И, не справившись с распирающим его смехом, особенно после того, как его нервы только что звенели от напряжения, он громко хохотнул. — Вот и я согласен, что это абсурд, — заметил Азирафель, вопреки своим же словам обиженно поджав губы. Всё-таки подобная реакция несколько задела его самолюбие. — Всё это было бы смешно, — сказал ангел, — но пойми, Метатрон начал сложную игру. В разговоре он делал вид, что заискивает, он грубо льстил, уверяя, что ему нужен такой протеже, как я. Вряд ли он рассчитывал, что я так прост и куплюсь на эту лесть, но он явно намерен избегать прямой конфронтации. — Ну, так откажись, — беспечно пожал плечами Кроули. — Тебе же это ни в каком виде не сдалось… — Я и отказался! Сначала! — Азирафель начал горячиться. — Но он упомянул, что многое знает о наших с тобой делах, и было очевидно, что он не только об Армагеддоне, но и нашей многовековой взаимовыручке. Понимаешь, этим он мне угрожал, но так, чтобы я распознал угрозу, только если достаточно умен, чтобы считать его опасным. Меня это слишком сильно беспокоит, чтобы просто пренебречь и твёрдо отказаться. В случае чего, тебе может не поздоровиться. — Это всё усложняет, пожалуй, — не стал хорохориться Кроули. — Давай поищем повод, чтобы ты мог отказаться обоснованно. Лазейку, — он улыбнулся одним уголком рта, зная, как его ангелу понравится такое искушение. — Я знал, что могу на тебя положиться! — радостно вскричал Азирафель, прижав руки к груди, и даже присел от восторга, смешанного с благодарностью. Но тут же притушил эмоции, думая, чем сможет потом объяснить это проявление радости Метатрону, если тот спросит. — Вероятно, угроза ещё более серьёзная, чем кажется на первый взгляд, — сказал он демону. — Ты стаканчик этот видел? Название кафе Нины на логотипе отлично сработало в его руках, как невинный с виду намёк: прими моё предложение или — смерть. — Да еще с убойной дозой миндального сиропа. С убойной, да? Я ещё подумал, к чему это он? — припомнил Кроули и возмущённо взмахнул рукой. — Чем ты ему так насолил? — Он меня опасается, пытается взять под контроль, но осторожно, так, чтобы меня не слишком взволновать. Похоже, он не знает, насколько хорошо я осознаю силу, которую он мне приписывает. — Какую силу? — спросил Кроули, и его глаза расширились в испуганном понимании ещё до того, как Азирафель ответил. — Он ведь думает, что это я в одиночку сотворил то гигантское чудо в двадцать пять лазарей, — сказал ангел. — Кто знает, что я ещё захочу выкинуть, в какие планы вмешаться. К счастью, ему не известно, что это мы вдвоём его сотворили! А ведь это мы ещё не прилагали усилий! — Погоди-ка, а он знает, что это чудо было не ради Мэгги и Нины, а чтобы спрятать Гавриила? — нахмурился Кроули. — Он же не дурак, догадывается, по меньшей мере. Чудо засекли, только доказать не могли, о чём оно. А какая разница? — в свою очередь удивился Азирафель. — Да такая, ангел! — Кроули повысил голос, тут же виновато смягчая свой тон ласковым обращением. — Как ты думаешь, зачем они так рьяно искали Гавриила всем Раем и всем Адом? Хотели его уволить чин по чину? — А зачем же? — спросил Азирафель. — Я думал для того, чтобы показательно наказать его за побег. А потом поняли, что он ещё и изменник. — В этом случае Вельзевул не сулила бы мне любой пост и любую награду за его поимку. Азирафель обратил внимание, что демон предпочёл помогать ему, вместо того, чтобы выбрать «любой пост и любую награду», но не удивился. Они действительно давно были командой. По меньшей мере командой. — Я думаю, можно догадаться, почему ей было так важно его побыстрей найти, — подчёркнуто чопорно заметил Азирафель. — Согласен, — Кроули с пониманием блеснул на него глазом, и Азирафель порадовался, что демон легко считывает подобные подтексты о тайных чувствах. — Но по её словам, не только Ад, но и Небеса с самого начала грозили стереть из Книги Жизни того, кто укрывает беглого Архангела! — продолжил Кроули. — Почему?! — вскричал Азирафель, услышав о таком небывалом наказании, несопоставимом с проступком. А он-то думал, что Михаил просто горячилась, когда грозила ему этим! — Судя по тому, что Небеса только что так легко отпустили его восвояси, сам по себе он не имеет для них ценности. — Ты хочешь сказать, он взял с собой с Небес что-то ценное? — осенило Азирафеля. — И спрятал, — закончил демон, довольный тем, что догадка Азирафеля совпала с мыслью, минутой ранее пришедшей ему в голову. — Это было что-то большое, понадобилась аж целая коробка, чтобы нести это. А когда он свали… отбыл отсюда с Вельзевул, у него этого явно не было. — Следует предположить, — медленно проговорил Азирафель, — что Метатрон теперь охотится за этим? И раз Гавриила в своём книжном прятал я, то и сокровище может быть у меня? — Мало того! Оно действительно прямо сейчас может быть в книжном! — Коробка была пустой, когда я её занёс, — потёр подбородок Азирафель, — ну, не считая мухи. Наверное, мне всё равно следует согласиться на предложение Метатрона, хотя бы для начала. Не хотелось бы провоцировать выводы, что я готов играть против него. Придётся пойти с ним на Небеса, разобраться, что происходит. — А если он поймёт, что у него не выходит взять тебя под контроль? Он же попытается от тебя избавиться. Нет, это слишком опасно! Не ходи. — Кроули жёстко сжал губы. — Не думаю, что всё настолько страшно, они же считают себя хорошими. Но ты прав, он захочет меня обезвредить, подчинить. — Хорошие они лишь до тех пор, пока не надо казнить изменника. Нет, ангел, ты в серьёзной опасности. — Кроули захотелось ходить туда-сюда, чтобы выплеснуть тревогу, но он вспомнил, что находится в непросматриваемой зоне, и остался на месте. — Тем более, они там наверху задумали новый проект, от которого Гавриил и сбежал, а теперь они втянут в это тебя. Азирафеля взволновало упоминание о новом проекте, ведь и Метатрон обмолвился о чём-то подобном, но он решил расспросить об этом Кроули позже. — Это ещё не всё, — сказал Азирафель и снова кивнул на окно. — Метатрон обещал, что позволит мне взять тебя на Небеса и восстановить твой ангельский статус, — тихо сообщил он. — Серьёзно? — ответил Кроули со смешком. — Как предупредительно с его стороны. Как любезно. — Скажи, что ты думаешь об этом? Мне бы очень пригодилась твоя помощь, когда я буду наверху. Могу я надеяться… — Тут Азирафель и сам сбился. — В общем, Кроули, ты согласен подняться со мной на Небеса и помочь со всем этим? — Подняться? — резко помрачнел демон. — А ты не хочешь? — с рухнувшим сердцем спросил Азирафель, пытаясь примерить на себя ситуацию, когда он останется один на один с опасностью. — Нет. Не хочу, — сказал Кроули с отвращением, что ему приходится проговаривать столь очевидные вещи. — А ты, значит, самую малость брезгуешь водить дружбу с демоном? — Что?.. Почему ты вообще об этом? — не понял Азирафель. — Ах, ты про ангельский статус? Нет, конечно, нет, мой дорогой! Что ты, как ты мог подумать, мне это не мешало никогда. То есть, может быть, очень давно, когда я тебя не знал так хорошо… Азирафель смутился, но Кроули не перебивал его, молчал, пытливо глядя ему в лицо, и ангел, немного собравшись с мыслями, продолжил: — Разве что ты сам… Возможно, ты… Иногда я думал, может быть, знать, что ты отвергнут, это не самое приятное чувство. И он вопросительно уставился на Кроули. — Не до такой же степени, — буркнул тот, отводя глаза. Азирафель с благоговением впитал в себя и эту крошечную долю откровенности. «Знать, что ты отвергнут — это не самое приятное чувство», — признал сейчас его демон. — Так я и думал, — внешне спокойно сказал Азирафель, как будто больше себе, чем ему. — Наоборот, мне временами казалось, что ты… как бы сказать… презираешь что-то ангельское во мне, что-то излишне правильное, я имею в виду. Он осмелился поделиться этим своим сомнением, ощущая потребность ответить Кроули хоть небольшой откровенностью, но не ради чувства справедливости, а скорее, из благодарности. — Нет, Азирафель, я шутил, — отмахнулся Кроули. — Но знаешь, давай потом об этом. Я не понял, так ты зовёшь меня в ангелы или нет? — О, Кроули, исключительно тебе решать, — сказал Азирафель, стараясь вложить во взгляд безграничную благодарность, что Кроули именно такой, каков он есть. — Но ты же просил меня Подняться, — сварливо отметил Кроули, со значением произнеся последнее слово и торжественно выделив его голосом. — Ах! Прости, прости, пожалуйста! Я неясно выразился! — всполошился Азирафель. — Я просил тебя отправиться вместе со мной на Небеса, но имел в виду всего лишь подняться туда на лифте или эскалаторе… Тут Кроули облегчённо выдохнул и даже захихикал. Азирафель улыбнулся, присоединяясь. Как же он любил, когда у них всё ладилось! Как же его тянуло сделаться как можно ближе к Кроули в такие моменты! — Если ты хочешь сохранить свою сущность, я… Я не имею ничего против, дорогой мой, — договорил он, светясь тёплой улыбкой. Как бы он хотел сказать больше! Но снова приходилось откладывать на более спокойные времена, ограничившись тем, чтобы вложить всю любовь в ласковое обращение. — Значит, не будем искать лазейку для отказа? — уточнил Кроули. — Ввязаться в это — похоже на безумие, если не сказать, самоубийство. — Метатрон дошёл до того, что предложил мне неслыханное: прощение демона. Значит, ставки очень высоки. Отказать ему — это всё равно что объявить, что я, такой могущественный и независимый — по его мнению, конечно — готов вести собственную игру. Или войну. Поэтому я не смею настаивать, чтобы ты присоединился. — Азирафель потупился, вспоминая случай с извинительным танцем, и дальше говорил, не поднимая глаз. Тогда, вне опасности он позволил себе озорство, а теперь мог поплатиться за это ужасающим недопониманием. — Ты не обязан так рисковать ради меня, — тем не менее постарался обозначить он. — Я всего лишь робко надеюсь, что ты согласишься мне помочь. И он решился взглянуть на Кроули. — Я иду с тобой, ангел. — кивнул демон, как о чём-то само собой разумеющемся. — Когда?

***

Спустя несколько минут, задержавшись лишь для того, чтобы Азирафель рассовал по карманам монетки и шёлковые платочки, извлечённые им из ящика рабочего стола, они вышли из книжного вдвоём. Всё это время Метатрон не терял Азирафеля из виду, наблюдая за ним с улицы, и, как только они с Кроули вышли, немедленно поспешил к ним навстречу. Он проводил обоих к лифту, замаскированному в стене паба «Грязный ослик». В лифте Азирафель хотел поймать взгляд Кроули, увидеть на его лице ободряющую улыбку, но Метатрон встал между ними так, что переглядываться стало не с руки. И, когда лифт мелодично звякнул, знаменуя прибытие на Небеса, Метатрон довольно фамильярно взял Азирафеля под локоть и повлёк наружу в широкий стерильно-белый эфирный холл. Кроули шагнул из лифта вслед за ними. Холл, обычно хрустально чистый и пустынный, вопреки ожиданию сейчас был наполнен парой дюжин высоких плечистых ангелов. Некоторые из них щеголяли шрамами на лицах или увечьями, сохранёнными как знак доблести с Великой Битвы. — Знакомься, — сказал Метатрон Азирафелю. — Это образцовый боевой взвод ангелов, готовых сражаться. Азирафель даже в дни подготовки к Армагеддону не видел столько ангелов с оружием одновременно. Как только автоматические двери лифта закрылись, Метатрон выбросил руку в сторону Кроули: — Взять демона! Азирафель ахнул и рванулся к другу с невольным отчаянным криком «Нет!». Но между ними уже встало несколько послушных Метатрону ангелов, а их начальник вцепился в локоть Азирафеля мертвой хваткой. Кроули тоже хотел броситься к своему ангелу, но в его бока и плечи со всех сторон уже были направлены острия десятка ангельских мечей. Пара воинственных ангелов подобралась к демону сзади и выкрутила ему руки. Был момент, когда Азирафель надеялся, что Кроули остановит время. У демона у самого мелькнула такая мысль. Строго говоря, время можно было не остановить, а очень-преочень сильно замедлить. Но Кроули знал: для того, чтобы так существенно прогибать под себя законы реальности, нужен был рычаг. И точка опоры. С точкой проблем не было. Точка — это нечто бесконечно малое, по сути абстракция, поэтому точку Кроули мог и вообразить. А вот рычаг вообразить было недостаточно. Ещё двое дюжих ангелов встали по обе стороны от Азирафеля. Но он и так не смел больше двинуться. Какое бы чудо он сейчас ни попытался сотворить, ангелы были многочисленнее, сильнее, и они могли в тот же миг просто заколоть Кроули. Азирафель помнил Битву, произошедшую перед Падением, и знал, что ранение демон ещё мог бы пережить, а вот гибель от райского меча была бы для него такой же окончательной, как от святой воды. — Азирафель, где он спрятал Книгу? — слабый старческий голос телесной оболочки, которую выбрал Метатрон, не звучал особенно угрожающе, но ситуация говорила сама за себя. — Какую книгу? — в ужасе спросил Азирафель, поняв, что речь о Гаврииле и не отрывая взгляда от Кроули, которого по знаку Метатрона начали оттаскивать подальше. — Книгу Жизни, — ответил Метатрон, вложив в свой голос намёк, что он начинает раздражаться. Обернувшись на Гласа Божьего, Азирафель постарался подавить страх и придать себе надменный вид. — Если вы сейчас же не отпустите Кроули, я… я… Метатрон расстроенно покачал головой и не спеша выговорил своим скрипучим голосом, как будто они беседовали, совершая приятную прогулку: — Если будешь упрямиться, Азирафель, мы убьём этого демона. Не думай, что мне неизвестно, как ты на самом деле слаб и жалок, когда тебе некого заставить помогать тебе. Итак, где Книга? — Не знаю! — навзрыд выкрикнул Азирафель, и самое страшное, что это было чистой правдой. — Не исключено, — кивнул Метатрон. — Но дабы убедиться, что ты действительно не знаешь, к тебе и к демону попеременно будут применены крайне неприятные методы дознания. — Вы будете пытать нас?! — не поверил своим ушам Азирафель. — Вы? Ангелы? Кроули дёрнулся к нему, выкручивая плечи и безрассудно напирая на мечи, но его держали крепко. Только ещё пара дополнительных мечей уставилась ему в грудь. — Зачем же? — улыбнулся Азирафелю Метатрон, убедившись, что Кроули не вырвется. — Для этого есть люди. Подходящие люди на Земле, понимаешь? — Он ничего не знает! Вы не того схватили! — с искажённым яростью лицом крикнул Кроули. Метатрон отпустил локоть Азирафеля, оставив его на попечении у двоих охранников. Те уважительно, но крепко взяли его с обеих сторон за предплечья. Метатрон же подошёл к толпе, окружавшей Кроули, и одолжил меч у одного из воинов второго ряда. — Ты думаешь, что этот ангел, так называемый ангел, честен хотя бы с тобой? — с лёгкой издёвкой спросил он Кроули. Азирафель почувствовал острый укол в сердце. Всякое бывало между ними. Но Кроули ни на миг не смутили эти слова, как будто в неискренность друга он ни секунды не верил. Но скорее, он считал это их личным делом. И даже гордился своим выбором принимать этого своенравного ангела вместе с его скрытностью. Не Метатрону было рассказывать Кроули, как далеко простирать своё доверие к Азирафелю. Глядя, как много презрения и гнева на лице Кроули, Азирафель целую бесконечную секунду боялся, что тот сейчас плюнет в Метатрона. Но Кроули сдержался и остался нем. Не снизошёл до комментариев. Зато Метатрон поднял меч и приставил остриём к горлу Кроули, так, что на коже выступила капля крови, а затем вопросительно повернул голову к Азирафелю. Очевидно, старческое тело Метатрона только выглядело немощным, но за кажущейся слабостью стояло дарованное статусом чудесное могущество. — Но я не знаю! — ещё раз воззвал к Метатрону Азирафель. — А Кроули не знает тем более! Он вообще ни при чём. — Если вы ищете Книгу Жизни, спросите Гавриила! — крикнул Кроули, брезгливо скаля клыки и стараясь податься назад, отстранить горло от прыгающего острия. — Что? Слабо с Архангелом тягаться? — Что скажешь? — спросил Метатрон Азирафеля, не удостоив Кроули взглядом. — Если вы подозреваете в чём-то Гавриила, то нам об этом ничего не известно, — простонал Азирафель, глядя, как набухает и превращается в струйку капля крови на горле Кроули. — Хм. Вот ты-то его и спросишь, — объявил Метатрон, опуская меч. — Отправляйся прямо сейчас, разыщи бывшего Архангела Гавриила. Он тебе доверяет, сделай так, чтобы доверил и это. Если же тебе захочется самому подправить Книгу Жизни, знай, что немало ангелов и Архангелов поплатились за подобную дерзость своим рассудком, а то и вовсе жизнью. Только существо с моим могуществом способно открывать Книгу без вреда для себя. Думаю, у тебя найдутся предположения, где прячется Гавриил? Ступай. А демон побудет тут, у нас. Уверен, он очень огорчится, если ты будешь достаточно глуп, чтобы погибнуть от любопытства. Охранники по обе стороны от Азирафеля отпустили из хватки его руки и отступили назад. — Не вздумай возвращатьс-с-ся с-с-сюда, — прошипел Кроули, тяжело дыша и впиваясь яростным взглядом исподлобья в лицо Азирафелю. — Я вернусь, — не менее упрямо глядя на Кроули, убеждённо ответил Азирафель. Кроули устало прикрыл глаза, как бы принимая всю решимость его ангела и подпитываясь ею для рывка. — Тогда дай руку?! — крикнул он и хитрым движением плеч, рванувшись, ужом выкрутился из захвата, плашмя ударил рукой по всем угрожающим ему мечам разом, отводя их вниз и в сторону, и пружинисто прыгнул к Азирафелю. Ангелы оказались не готовы убить пленного демона без приказа. Азирафеля пронзила догадка, что Кроули хочет схватить его за руку и, пока их не разлучили навсегда, использовать их единственное преимущество — совместное чудо. — Кроули! — крикнул он и бросился навстречу, протягивая руку. — Валим домой! — выкрикнул Кроули, подсказывая, какое чудо следует сотворить, как только их руки коснутся одна другой. — Кретины, держите их! — взвизгнул Метатрон, понимая, что прямо сейчас упускает своё превосходство в силе, и как только руки предателей встретятся, их будет уже не победить. — Убить демона! — фальцетом завизжал он. Но именно он стоял между ними. И тогда он сам поднял меч, размахнулся и глубоко вонзил его Кроули в спину. Кроули не успел достать до Азирафеля рукой. Он с размаху упал на колени и уронил протянутую руку. Завалился бы вперёд, но меч держал его, а Метатрон держал меч. Всё время, пока жизнь уходила из прекрасных янтарных глаз Кроули, Азирафель, не отрываясь, смотрел ему в глаза. — Книга Жизни, — прошептал Азирафель, и, возможно, Кроули услышал. Когда глаза Кроули потеряли блеск мысли и погасли, а голова свесилась вниз, Азирафель перевёл взгляд на Метатрона. — Тебе нужна Книга Жизни?! — в аффекте воскликнул Азирафель. — Так она у меня! Вот она! И он, пользуясь тем, что его теперь почти не держат, выхватил из нагрудного кармана белоснежный шелковый платочек и подкинул его как можно сильнее вверх. — Смотрите внимательно! И когда все взгляды публики послушно устремились на плавно порхающий в эфирном воздухе, медленно опускающийся материальный объект, он сотворил чудо и переместил себя на пять ярдов в кабинку лифта, прямо за закрытые створки, и вжал кнопку «Земля». «Кроули не мертв, — лихорадочно думал он, чтобы не сойти с ума, пока лифт стремительно спускался. — Главное, что где-то существует Книга Жизни. А раз она существует, её можно и переписать. Кроули не мертв. Я найду Книгу Жизни и исправлю запись в ней. Я спасу его. Я не дам ему умереть». Несмотря на то что Азирафель твердил себе эти слова, его сознание сначала не вмещало ничего, кроме шока. Но он понимал, что от него сейчас зависит всё. Он должен собраться, должен думать очень быстро и действовать безошибочно, чтобы всё получилось. Счастье, что его наитие сработало и в этот раз и он смог сбежать! Ведь теперь, когда Кроули не было, Метатрон не мог бы использовать одного пленника, чтобы шантажировать второго. И ангела-изменника он не отпустил бы ни к какому Гавриилу, а оставил бы в плену, чтобы пытать. Пока Азирафель спускался в лифте, его никто не побеспокоил. Боевые ангелы не осмелились чудом перемещать себя в движущуюся кабинку лифта. Другие выходы на Землю располагались не так уж близко к Сохо. Как хорошо, что Кроули закрыл канал связи с Небесами, который находился в книжном! О, Кроули!.. Так! Необходимо собраться, прикрикнул сам на себя Азирафель. Сейчас он выйдет из лифта. Что дальше? Несколько минут, чтобы сесть в Бентли, у него будет. Разве что сам Метатрон мог материализовать себя прямиком около паба «Грязный ослик». Но нет, навряд ли он осмелится связаться с разъярённым Азирафелем один на один, даже зная, что ангел-изменник не так силён, как казалось сначала. Пока лифт спускался, Азирафель успел прикинуть, не требуется ли ему что-то захватить из книжного. Но что бы он ни вспомнил, тратить на это время было слишком рискованно, никаких существенных артефактов он не хранил. Главное сейчас — убраться как можно дальше. У него больше не было права на неоправданный риск. Если Книга Жизни и спрятана в книжном, среди тысяч книг её не найти быстро, не зная точного места. Да и откуда бы ей быть в книжном? Коробка Гавриила была пуста. Оставалось надеяться, что Книгу не достали из коробки прохожие, пока та стояла на крыльце книжного. А даже если так, он будет искать, будет, пока не найдёт. Лифт прибыл. Азирафель выбежал на улицу, огляделся по сторонам, нет ли погони, и бросился к Бентли. Машина стояла незапертой, но никто из людей не смог бы открыть её дверцу. Ангел плюхнулся на водительское сиденье и повернул ключ, так и торчащий в замке зажигания с его последней поездки в Эдинбург. — Ну, здравствуй, моя милая, — сказал он немного загнанно и хлопнул рукой по приборной панели, будто любимую лошадь по холке. — За нами погоня. Гони отсюда подальше, а там видно будет. Он взялся за руль. Но Бентли сама знала, что делать, причём получше него. И она на всех парах понеслась прочь из Лондона. Глядя на дорогу, Азирафель осознал, что у него мокрые щёки. Он вытер одну, потом другую, чтобы не убирать с рулевого колеса сразу обе руки. Растения Кроули на заднем сидении тихонько сочувственно шелестели, но старались не привлекать к себе лишнего внимания. Когда Бентли порядочно удалилась от Сохо и они проезжали окраины Лондона, Азирафель заставил себя перестать вглядываться в зеркала заднего вида, оставить мысли о том, что их преследуют, потому что на данный момент от преследователей они явно оторвались. Следовало решить, что делать дальше. Где Книга Жизни, он даже предположить не мог. Но об этом должен был знать Гавриил, раз к нему вернулась вся его память, до времени спрятанная в мухе. Загвоздка заключалась в том, что Азирафель не ведал того, где сейчас Гавриил. Точно не в Раю, да и Ад не проявил радушия к нему и отступнице Вельзевул. Они могли быть где угодно: как на Земле, так и вне её. Кроули как-то сказал, что Вселенная велика… Но стоп, нельзя сейчас пускать себе в голову мысли о Кроули. Азирафелю ничего не оставалось, как отправиться в то место, с которым у этих двоих были связаны совместные воспоминания. — Мы едем в Эдинбург! — объявил он Бентли. Та с готовностью заурчала мотором погромче и проложила кратчайший маршрут. В прошлый раз ей так понравилось катать Азирафеля, что по дороге в Эдинбург она сделала совершенно нескромный крюк на север, чтобы показать ему озеро Лох-Несс, в котором после предотвращённого Армагеддона по воле Адама расплодились гигантские рептилии. Бентли плохо помнила день несостоявшегося Армагеддона, но у неё осталось смутное ощущение заслуженной гордости, что она внесла свой существенный вклад в те события. И вот теперь, когда с Кроули явно случилась какая-то беда, раз Азирафель вышел из лифта один, от неё снова многое зависело. Она понимала, что дело плохо, но когда можешь помочь, когда можешь не стоять на месте, а нестись вперёд, то беда кажется преодолимой. Азирафель верит. И она должна. Азирафель снова вытер слезы и сказал, стараясь не хныкать, не пугать машину, а сохранять рассудительный тон: — Можно считать доказанным, что Гавриил встречался в пабе «Воскреситель» именно с Вельзевул. Ты спросишь меня, почему? Помнится, Вельзевул уверенно подхватила песенку, застрявшую в музыкальном автомате этого паба, когда Гавриил начал напевать её перед самым их отбытием. — И ангел добавил сухо, без напева: — Ты знаешь, вот эту: «Everyday — it's a gettin' closer…» — Я знаю, будет огромной удачей, если выйдет застать их в Эдинбурге, — продолжил он. — Но на такое рассчитывать вряд ли приходится. И всё же мы должны надеяться, что удастся найти там какую-нибудь улику, подсказку, куда счастливая парочка могла бы направиться. Он знал, что Бентли слушает. — Хорошо, что Наверху не знают о том, что значит для Гавриила Эдинбург, следовательно, не могут поджидать нас с тобой там. Ах! — Азирафель расширил глаза и с досадой сжал руль. — Я оставил пластинку с песенкой из паба в книжном! Прямо с надписью «Воскреситель. Эдинбург» и точным адресом! И он чудом увеличил возможности Бентли. Она радостно взревела, будто гоночный болид, и, вжав ангела спиной в спинку водительского кресла, понеслась, больше не касаясь колёсами земли. Азирафель же некоторое время убито молчал, сжав губы в досаде на себя. Потом огромным усилием приободрился и сказал: — Если они догадаются обыскать книжный, всё равно у нас есть фора. Мы прибудем туда первыми. Обойду все бары и гостиницы, может, кто-то из хозяев слышал, не собирались ли эти их клиенты отправиться в какое-то конкретное место. Азирафель вздохнул. — Не понимаю только, откуда Метатрон узнал, что наше чудо было совместным? — поделился он. — Ведь иначе он не разделил бы нас, как только появилась возможность, и не запаниковал бы, когда Кроули… Ох. Ну ты понимаешь, — добавил он, обращаясь к Бентли, хотя знать подробности ей было неоткуда. Просто её молчаливое внимание помогало ему держаться. У Азирафеля не было случая узнать, слышно ли с улицы, если в книжном кто-то разговаривает. Большую часть времени он жил одиноко, а когда Кроули бывал у него в гостях, то и он сам тоже находился внутри. — Мы знаем, что Мюриэль попросилась в книжный, жалуясь, что снаружи шумно и ей не слышно, о чем мы говорим внутри, — продолжил рассуждать Азирафель, дождавшись, чтобы горло разжалось. — Разве она поступила бы так, если бы могла подслушивать с улицы незаметно? С другой стороны, когда Метатрон зашёл со стаканом кофе, он сходу ответил на речь Михаил, отчитал, что она не имеет права распоряжаться и не знает, о чём говорит. Это и понятно, она кичилась, что может стереть меня из Книги Жизни, а Книги-то у них и не было. Пожалуй, Метатрон мог расслышать её последние слова, подойдя ко входной двери вплотную. А в нашем случае, когда я объяснялся с Кроули наедине… — он опять задохнулся, но скоро справился с собой. — Когда мы обсуждали наше с ним чудо, Метатрон стоял на той стороне улицы, недалеко от Мюриэль. Разве мог он нас слышать? Разве мог точно знать, что Гавриил был у нас и навсегда покинул книжный с Вельзевул? Ведь почему-то он именно у меня собирался выпытать, где Книга. Что-то тут не сходится. Азирафель помолчал, восстанавливая в памяти события. — А! — вдруг понял он. — Это Мюриэль ему всё рассказала! Ведь Кроули при всех обмолвился, что мы с ним вдвоём спрятали Гавриила! И она была там, среди ангелов и демонов, позади всех, у книжных полок. Показались пригородные посёлки Эдинбурга, и Бентли вернулась на шоссе, а вскоре подъехала к пабу с вывеской «Воскресители», на первый взгляд зловещей, а на самом деле гордой. Бентли ещё не остановилась, а Азирафель уже внимательно осматривал улицу у паба. Двое незнакомцев подозрительно отирались недалеко от входа, а в окнах он заметил среди посетителей лицо одного из ангелов, воина из отряда Метатрона, из тех, которые на Небесах держали Кроули. — Едем! Едем мимо! — закричал ангел Бентли, сжимая руль, и даже вспомнил от страха, что в таких случаях принято давить на педаль газа. — Это они! И Бентли, уже сбросившая было скорость, вернулась с обочины в полосу и выдала одно из своих лучших ускорений, Кроули ею гордился бы. Удаляясь от паба, Азирафель видел в зеркало над лобовым стеклом, что демоническую машину узнали и его самого тоже. Те двое бросились было за ним, но, быстро поняв, что не догонят, вернулись и заскочили в паб. За Бентли снова погонятся, повезло лишь, что машин наготове у ангелов не было. Бентли, свернув в ближайшую узкую улочку, юрко попетляла и, запутав следы, вырвалась на одну из центральных. Азирафель знал эту улицу, по ней можно было доехать до кладбища. Ему показалось, что это отличная идея, и он похвалил Бентли. На кладбище в будние дни всегда было малолюдно, и Небесам не сразу придёт в голову искать его именно там, будет время обдумать, что делать дальше. Бентли запарковалась подальше от входа, притеревшись на служебной стоянке как можно незаметней между машин смотрителей кладбища. Азирафель выбрался из салона и быстро пошёл по главной аллее, чтобы свернуть на ближайшую боковую дорожку, углубиться в зону, заросшую кустами и деревьями. Было зябко и пасмурно, и он сотворил себе шляпу и перчатки. Как же ангелы смогли поспеть в Эдинбург быстрее его? Забыть пластинку в книжном оказалось страшной ошибкой. Азирафель сделал вывод, что в этом городе тоже появился лифт, о котором он не слышал, соединяющий Землю с Небесами напрямую. Ту часть кладбища, куда его несли ноги, он хорошо знал. Приметой её служила статуя Архангела Гавриила, и Азирафель заходил сюда в прошлый приезд, чтобы сентиментально вспомнить, как Кроули пригласил его прогуляться здесь в тысяча восемьсот двадцать седьмом году, и не по делу пригласил, а, хотелось бы надеяться, ради того, чтобы провести время вместе. Правда, закончилось всё тогда довольно печально, но Азирафель всё равно помнил и ценил те дни. Подойдя к статуе на этот раз, он задумчиво уставился в лицо каменному Гавриилу. Крест, который тот держал, выглядел довольно тяжёлым, но рука фигуры была почти не напряжена и легко касалась отполированными пальцами шершавой, грубо обработанной грани креста. Что ему станется, каменному! Азирафель глубоко вздохнул и пошёл было мимо, но уловил лёгкий флёр ангельского присутствия. Сначала он замер и весь подобрался, но это оказалось не чьё-то приближение, а всего лишь след былого посещения, ощущение вещи, что она чья-то. Как Бентли была Кроули, так и… Эта статуя была Гавриила. Она не только изображала его, но и несла дух преданности своему хозяину. Так бывает, когда кто-то очень любит свою вещь. Азирафель задержался и, сначала с сомнением, а потом всё уверенней заговорил с ней: — Добрый день, малышка. Как поживаешь? Гавриил недавно навещал тебя? Статуя не могла проявить себя каким-либо знаком, но Азирафель ясно ощутил, будто она открыла глаза, проснувшись, и теперь смотрит на него с интересом. Он чувствовал её внимание так же, как чувствовал внимание Бентли. — Жаль, что ты не способна отвечать мне. Мне бы очень пригодилось то, что ты можешь рассказать. Куда же он отправился со своей избранницей? Или они пока собираются, намечают маршрут, выбирают место… Такая умница, как ты, могла бы мне многое поведать. Он снял перчатку и положил руку на угол постамента. Камень был прохладным, но быстро нагрелся под ладонью. — Но не волнуйся, я обязательно разыщу Гавриила, иначе и быть не может. Ведь мне нужно найти эту проклятую Книгу. Заодно предупрежу его, что Метатрон тоже за ней охотится. Хоть Гавриил и Архангел, а Метатрон со своей армией и от него даже пёрышка не оставит. Азирафель с дружеским сожалением прихлопнул разок по постаменту, как бы прощаясь, и развернулся, намереваясь пройти до склепа, когда-то разрушенного Кроули. Но какой-то звук привлёк его внимание. То ли внутри статуи что-то скрипнуло, то ли какая-то птица пискнула неподалеку. Азирафель обернулся, поднял голову, и у него перехватило дыхание: крест, который держала статуя, бесследно исчез. Тогда он вернулся, обошёл статую, внимательно оглядывая и её, и каждый неуместный выступ постамента, каждую поросшую белёсым мхом трещину. Он снял и вторую перчатку и всё подозрительное тщательно ощупывал. Наконец ему удалось обнаружить и открыть дверцу, которая являлась правой каменной гранью, стенкой, обрамлённой в каменную раму той же фактуры и того же оттенка. Азирафель огляделся и прислушался, убеждаясь, что он один, потом заглянул внутрь. В тусклом свете в тайнике обнаружилось нечто, напоминающее огромную книгу. Ничто, кроме размера, не выдавало в ней, что это и была Книга Жизни, но это была она. Азирафель, вероятно, со страстью коллекционера-букиниста и со священным трепетом перед удивительной реликвией извлёк бы Книгу Жизни из тайника. В обычных обстоятельствах он испытал бы тройное воодушевление: восторг от обладания самой уникальной и удивительной из всех книг; ощущение невероятного могущества, которое она даёт; самодовольное удовлетворение от превосходства над врагами. Но сейчас всё его существо воспряло в расцветающей надежде вернуть Кроули из небытия. Он потянул Книгу из тайника. Но Книга была очень тяжёлой. Очень. Если Четыре Всадника Апокалипсиса были воплощениями идей Войны, Загрязнения, Голода и Смерти, то Книга Жизни была воплощением истории мира. Неудивительно, что она казалась огромной и неподъёмной, ведь таковы были бы представления о ней любого разумного существа. Странно, что ещё не размером с дом! Азирафелю с превеликим трудом удалось извлечь её на свет. Уже за то, что он дерзнул дотронуться до Книги, можно было ожидать от неё немедленного возмездия. А он собирался ни много ни мало переписать в ней строки и знал, что пойдёт до конца. Неясно было, верить ли Метатрону и его угрозам, но здравый смысл подсказывал, что подобный артефакт не мог быть создан без должной защиты. Нет смысла скрывать, у него внутри всё похолодело от мысли, что тот, кто откроет Книгу без разрешения, будет убит на месте охранным заклинанием, или что за столь дерзостные планы его крылья охватит адским пламенем и он Падёт. Деяние тянуло на подобное наказание. Но Азирафель тут же понял: ничего не остановит его, любая цена приемлема. Если он и погибнет сейчас, то не будет жалеть, ведь это был его единственный шанс спасти Кроули, и нужна ли вообще ему жизнь без милого друга? Едва не сгибаясь под тяжестью Книги, с трудом удерживая её обеими руками, он повёл носом вверх, чтобы начудесить неподалёку простую крепкую конторку, и водрузил Книгу Жизни на неё. Деревянная обложка, точнее оклад, была традиционно обтянута выделанной кожей, но это могло выглядеть так потому, что таковы были представления Азирафеля о древних и драгоценных книгах. Никакого заголовка или символа не было на лицевой обложке, но по кованым стальным навершиям с завитушками, укрепляющим уголки спереди и таким же, но простым, навершиям сзади было видно, как расположить Книгу. Азирафель перевернул Книгу лицевой стороной вниз и, задержав дыхание, раскрыл её с конца. Возмездия пока не последовало. Пара последних страниц были пустыми, и около самого корешка уже начал отрастать следующий лист. А на том листе, что был не до конца заполнен записями и продолжал заполняться прямо на глазах, строчки были до того мелкими и плотно притёртыми друг к другу, что практически нечитаемыми. Азирафель наклонился ближе, напряг взгляд, делая его острее, и ему стало нехорошо, так что он чуть не потерял равновесие. На странице содержалась информация обо всех ныне живущих, действующих, спящих, болеющих, рождающихся, умирающих людях и всех остальных живых существах. И, пытаясь вчитаться, Азирафель начинал видеть слишком много разнородных подробностей. У него закружилась голова, он отпрянул. Эффект от пристального вглядывания оказался таким, будто резко приближаешь к себе карту, начиная различать всё больше и больше деталей. А ещё сильнее это походило на стремительное неуправляемое падение из стратосферы на Землю. Азирафель отдышался и ещё раз огляделся по сторонам. Кто знает, сколько времени прошло, пока он вглядывался. По ощущениям, в пределах минуты, а на самом деле? Нужно забрать Книгу с собой, разобраться в спокойной обстановке, как её читать и как найти нужное ему событие, чтобы исправить его. Он уже понимал, что на это уйдут часы или дни, или даже, возможно, годы. Необходимо только перед уходом закрыть за собой тайник. Но тут он почувствовал в эфире приближение множества ангельских сущностей. Это было очень плохо. Азирафель прислушался, с какой стороны надвигается на него отряд, и понял, что его окружают со всех сторон. Это прямо волнами шло. Он заметался, суетливо шагнув к тайнику и вновь обратно к Книге, но заставил себя остановиться, сосредоточиться и принять решение. Он положил руки на края страниц и расфокусированно уставился на мелкие строки, не вглядываясь в них. Он понял, что должен сделать. Сейчас он совершит страшную вещь. Кощунственную вещь, будь она совершена по отношению к любой книге; вдвойне кощунственную, будь она совершена к старинной и ценной книге; неизмеримо преступную, когда речь идёт о Книге Жизни. Но другого выхода ангел не видел. Ни времени на раздумья, ни пространства, чтобы бежать или прятаться, у него не было. Обострённым загнанным слухом он уже слышал шуршание шагов со всех сторон. Он трясущимися пальцами отделил от других заполняющуюся недописанную страницу, строгим взглядом заставил свои руки перестать дрожать и вырвал всю страницу целиком. Пока он решал, как её уничтожить, и решится ли он мановением руки поджечь все эти на его глазах происходящие жизни, страница сама рассыпалась у него в пальцах тончайшим прахом.

***

— Ступай и расскажи своему другу хорошие новости, — напутствовал Метатрон. Азирафель чуть не подпрыгнул от страха, увидев прямо перед собой Метатрона. Сдержался. Метатрон смотрел напряжённо, но без гнева или превосходства, а напротив, улыбался чуть заискивающе. Азирафель осознал, что он стоит у тех же самых столиков кафе на Уикбер-стрит, где Метатрон преподнёс ему роскошное предложение стать Верховным Архангелом. Разговор с Гласом Божьим как раз завершился. Азирафель смог только слабо кивнуть Метатрону и, развернувшись, пошёл ко входу в книжный, стараясь выглядеть, как обычно. Значит, получилось! Его не разразило на месте. А ведь он, выходит, уничтожил последний час жизни всего мира, и теперь мир живёт этот час заново. Чудом было то, что Азирафель помнил всё, что с ним произошло в уничтоженной версии, а Метатрон, судя по тому, что он не велел его немедленно схватить, а выговорил абсолютно те же слова, что в первый раз, не помнил. Азирафель хотел бы, чтобы путь до дверей книжного длился в десять, а лучше в сто раз дольше, столь многое ему требовалось обдумать, но даже замедлить шаг было бы подозрительно. Метатрон понял бы, что Азирафель ему не доверяет. Взявшись за ручку двери, ведущей в книжный, Азирафель осознал, что сейчас увидит Кроули. Несмотря на то, что именно к этому, только к этому ангел и стремился, его сознание не умещало в себе этот факт.