The Godfathers

Original Broadway Cast of Hamilton — Meet Me Inside — Go home, Alexander, That's an order from your Commander. — Sir- — Go home.

Тишина, разбавляемая лишь монотонным звуком шагов, была убийственной. Кресло Мори-доно с высокой спинкой было пустым, однако на нём висело его чёрное пальто и красный шарф, обозначая присутствие хозяина. От хождения фигуры в чёрном пиджаке туда-сюда и заодно от волнения хотелось вывернуть желудок на ковёр, но мало-мальское уважение удерживало на месте; по крайней мере, Атсуши очень хотелось избавиться от завтрака внутри, потому он сидел в углу дивана с глазами в пол, совсем слегка ссутулившись, плотно сжав ноги и нервно перебирая пальцами одной руки по пальцам второй. Рядом с ним, сидя совершенно прямо с закинутой на ногу ногой и скрестив на груди руки, был Рюноскэ, и если у Атсуши хотя бы рубашка с рукавами на три четверти была белой, как и его волосы, то единственным светлым пятном во всём виде Акутагавы были белые кисточки волос, ведь даже рубашка была чёрной, будто он собрался на похороны. Рядом с Акутагавой сидел Тюя, и его поза была напряжённо-скучающей: он по привычке развёл ноги в стороны, сложив одну руку локтем на коленку, а ладонью второй руки подперев подбородок; Рандо обычно не одобрял таких нарядов, но он не имел возможности проследить с утра за гардеробом сына, потому Тюя сидел в тяжёлых армейских ботинках, штанах военной окраски и чёрной майке. Осаму в другом углу дивана был самым расслабленным: одну из ног он закинул на подлокотник, сидя полубоком и как бы опёршись плечом на Тюю, а в руке подкидывал снятый с телефона чехол от нечего делать; будучи практически во всём светлом, словно пытался гармонировать с цветом бинтовых повязок на руках до локтей и шее, он заметно отличался от всех троих не только ростом, но и видом, будто ошибся местом ожидания и вместо столика в кофейне случайно забрёл в кабинет начальника преступной организации. Звучит сравнение вполне себе сносно, если не учитывать момента, что этот самый начальник самой крупной преступной организации в городе, нервно вышагивающий из стороны в сторону по кабинету, является по совместительству отцом двоих из четвёрки подростков. Именно поэтому они все одеты максимально далеко от слова «дресс-код». Но, говоря честно, не так уж часто их сюда вызывали и уж тем более вместо школьных уроков. С одной стороны, узнав вчера, что вместо школы они должны будут прибыть к родителям на работу, им бы радоваться, а с другой — зачем это, интересно? Никто им ничего не объяснил: быть — и всё. Счастье от разрешённого отцами прогула целых двух геометрий сменилось тревожностью. Ну… По крайней мере, открыто тревожился Атсуши, чуть менее открыто — Тюя, пребывая в каких-то своих мыслях и догадках, Рюноскэ ни одним мускулом на лице не дрогнул, а вот Осаму, кажется, не беспокоился вообще. Его не беспокоил даже отец, измеряющий кабинет шагами уже несколько минут. Пусть себе ходит, им-то что? Странно только то, что ни Рандо, ни Шибусаву они не встретили. А ведь тоже должны быть где-то здесь… Когда Мори-сан резко остановился, по-армейски развернувшись к парням на носке и каблуке своих чёрных рабочих туфель, а голос его разрезал тишину, Атсуши вздрогнул и округлил глаза на мгновение, Тюя вскинул голову, Рюноскэ раскрыл глаза, будто дремал всё это время с прямой спиной, а Осаму не поймал чехол от телефона — тот отскочил от руки, стукнулся о висок Тюи и под его шипение упал на пол, улетев под диван. — Итак, для чего вы здесь нам сегодня нужны, — Мори проследил неудовлетворённым взглядом, как старший сын моментально слез с дивана, опустился на коленки и пошарил рукой, вынимая свою безделушку или что он там потерял, и не проронил ни слова, пока Осаму не вернулся на место. — Ты закончил? Могу продолжить? — Дадзай, не чувствуя в голосе отца ни капли угрозы, будто бессмертный, с щелчком вставил телефон в чехол и убрал его в карман, широко улыбнувшись. — Отлично. Итак, — Мори прочистил горло и скрестил руки на груди, — ни для кого из нас не секрет, что вы, вопреки нашим предостережениям и запретам, решили, что достаточно взрослые и можете сами распоряжаться своей жизнью, а также своими знакомствами. От этой фразы Атсуши неловко оттянул воротник рубашки, Тюя завёл руку за шею, чуть выпрямившись, а Осаму бесшумно усмехнулся; один Рюноскэ продолжал смотреть на отца не моргая, как сова. — Я вижу, вы прекрасно понимаете, к чему я клоню и о чём сейчас пойдёт речь — именно о ваших новых друзьях, смертельно опасных для вас примерно так же, как и вы для них. Стоит ли мне перечислять их полные имена или достаточно упомянуть Достоевского-младшего с его двумя ручными крысами? — Мори обвёл взглядом всех четырёх, и те смутились ещё чуть больше, чем уже это сделали. — Чудесно, что мы понимаем друг друга без лишних слов. Мори сделал паузу. Солнце светило в его сторону, да и было ещё раннее утро, но всё равно создавалось ощущение, что его тень падает и давит на всех четверых подростков. Дадзай показывает, что чувствует это, меньше всего, но Мори как его отец замечает, что тому тоже некомфортно, хоть и делает вид, что его это не касается. Знает кошка, чьё мясо съела, знают дети, в чём облажались. А ведь их предупреждали! — Единственное, в чём вам повезло, молодые люди, так это в том, что они случайно оказались вашими ровесниками и такими же недалёкими по уму, как и вы, — Мори вздохнул и вновь зашагал по кабинету, и от его передвижений, сменивших наконец угрожающее нависание, в кабинете будто появилось больше воздуха. — Именно поэтому трагически не погиб никто из вас, к счастью, и никто из них, к сожалению. Не скажу, что это большой промах с вашей стороны, но на ваших местах я бы хоть чуть-чуть задумался. Не знаю, что творится в головах каждого из вас, когда вы делаете вид, что они ваши друзья и вам всё сойдёт с рук, но в их головах, подверженных влиянию Достоевского-старшего, наверняка каждый раз происходит сцена вашего убийства. Я понятно объясняю? — остановившись, он бросил взгляд на всех четырёх, но никто и рта не раскрыл. — Не слышу ответа. Тюя единственный оглядел своих товарищей по несчастью: Атсуши слишком нервничал, как он всегда и делал, Рюноскэ недвижимо смотрел куда-то в сторону, а Осаму, снова закинув ногу на подлокотник, покачивал ею со скучающим видом. Вздохнув, Рэмбо-младший единственный подал голос: — Так точно. Огай лишь покачал головой в ответ, накрыв лицо рукой. В его молодости не ответить на вопрос старшего было сродни самоубийству, а этих — вон, избаловали, простые ответы из них щипцами доставать нужно! Ладно, они — взрослые — сами виноваты. Дёрнув плечами и взмахнув рукой, как дирижёр, мужчина повернулся к подросткам, а те, в свою очередь, синхронно повернули на него головы. Мори уже было раскрыл рот, начав говорить, как вдруг дверь кабинета приоткрылась и оттуда робко, будто проверяя горизонт, высунулась голова с длинными тёмными волосами — в ней вздрогнувший Тюя моментально узнал отца. На скрип двери повернулся Огай, бросил, что ещё не закончил, Рандо кивнул и исчез. Огай снова вздохнул, снова растёр переносицу пальцами и наконец произнёс: — Вы уже взрослые, как я уже говорил. Самостоятельные, — в голосе Мори сквозили металлические нотки. — А значит, можете сами за себя постоять, раз пренебрегаете нашими словами и лезете в опасные авантюры. Верно я рассуждаю? — Мори заложил руки за спину и прошёлся по кабинету до своего стола, глядя теперь в окно. — Верно. Однако, так как вы всё ещё являетесь несовершеннолетними, то официально вы находитесь под нашей опекой, а мы, к вашему глубокому сожалению, не просто чужие люди с улицы и имеем склонность беспокоиться о сохранности ваших жизней. — То мы взрослые, — подал вдруг голос Дадзай, замученно вздохнув, — то нам нельзя делать то, что мы хотим… — Чш-ш! — шикнули на него, кажется, сразу двое, и Осаму больше не сказал ни слова, однако Мори поклясться готов, что тот закатил глаза и устало подпёр щёку ладонью. — Позвольте вам напомнить, что по вашу душу и не только по вашу, а ещё и по душу ваших новых друзей, также приходили довольно опасные люди. Думаю, не стоит вам напоминать свежие события, — здесь краски будто сгустились, и даже Осаму, кажется, задумался, перестав тарабанить пальцами по подлокотнику дивана. — Если ваши друзья из далёких холодных земель так же недалёки по разуму, как и вы, то эти люди отступили только из-за нашего присутствия. — К-кто это был? — Атсуши, запинаясь, впервые подал голос. — Отряд специального назначения по делам одарённых людей, — Мори отнялся от окна и подошёл к столу, упёршись в него боком и скрестив на груди руки. — Если конкретнее, то элитное подразделение по поимке потенциально опасных одарённых. — Неужели мы настолько опасны? — Тюя, смотря в пол, как-то горько усмехнулся. — Мы ведь ещё даже несовершеннолетние. — Вы можете быть опасны только в своей детской непредсказуемости. Собственно, именно поэтому вы и выиграли время, — Мори чуть склонил голову к плечу, медленно взмахнув рукой в воздухе, жестикулируя в такт своим словам. — Но выиграть время не значит выиграть бой. Если бы Тюя-кун вовремя не позвонил своему отцу, я… Да думать даже не хочу, во что бы вы вляпались. — То есть они пришли не за нами? Мори внимательно посмотрел на Тюю, а затем — на Осаму, на Рюноскэ, на Атсуши. Все четверо задержали на Мори взгляд, и теперь уже он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Лицом он этого, конечно, не показал. — Буду с вами честен: за вами в том числе, но по большей части для того, чтобы через вас выйти на нас. Именно поэтому такие люди, как мы, стараемся не заводить знакомства и семью, — он ненадолго замолчал, давая переварить подросткам услышанное и додуматься до намёка на их желательное будущее. — Тем не менее имеем что имеем. И теперь, столкнувшись с настоящей опасностью для вас и, не буду скрывать, для нас, появилась прямая причина проверить, на что вы способны сейчас. Почему? Потому что мы не всегда будем рядом, — Мори опустил руки и вновь сцепил их за спиной в замке, подойдя к окну — Йокогама ожила, далеко внизу метались по трассе туда-сюда автомобили, а по небу, рассекая облака, пролетал, шумя, самолёт. — Домой вы вернётесь достаточно поздно. Считайте, что у вас началась подготовка к финальному экзамену. Ваша цель на сегодня — показать нам, на что вы способны в стрессовых ситуациях. Вы ведь уверены в своих силах и в том, что можете за себя постоять в равном бою? — Огай чувствует на себе удивлённые взгляды. — Мы тоже хотим быть уверены, что наша помощь вам не понадобится. Надеюсь, мы друг друга поняли предельно ясно. — …Не думаю, что наша одежда подходит для тренировки, — прозвучал вкрадчивый, с хрипотцой, голос Рюноскэ. На этот раз Мори обернулся, подождав, когда младший сын моргнёт. — Конфликт может застать вас в любое время, будь вы дома, на учёбе, работе или при боевой готовности. Разве вы ещё не поняли? — он обвёл всех четырёх взглядом и вдруг услышал скрип двери — на этот раз в дверном проёме показалась белая голова, и на неё тут же среагировал, повернувшись, Атсуши, почувствовав в воздухе знакомый запах. Мори нахмурился и отрицательно покачал головой, мол, ещё не всё, и Шибусава-сан, фыркнув и оставив за собой лёгкий шлейф дыма, исчез за дверью. — Именно поэтому мы вас не предупредили. Вы ведь уверены в своих силах, а я уверен, что вам нечего бояться. — Да, но… — Никаких «но», — Мори прервал младшего сына, взмахнув рукой и сделав её пальцами жест закрытого рта, все четыре прижав к большому. — Рандо и Тацухико ожидают вас на нижних этажах, разогреетесь с ними, а я спущусь чуть позже. Дорогу вы знаете. Можете быть свободны. Подростки под пристальным взглядом Мори-доно переглянулись, а затем встали и толпой отправились к выходу. Беспокойный Атсуши запнулся на пороге о собственную ногу, а Осаму успел произнести: «Нам же в школе экзаменов не хватает!», прежде чем дверь закрылась. Они уже не слышали, как с тихим скрежетом распахнулась потайная дверь в стене — та самая, в которой они когда-то прятались в тот самый день, когда обнаружили деятельность своих отцов, — а Мори что-то кому-то негромко сказал. Подростки стояли у лифта, когда поняли, что кнопка не нажимается. Осаму продолжал жать на вызов, надеясь, что её просто заклинило, но крошечный огонёк не зажигался, а шума от подъёмного механизма внутри слышно не было. — Похоже, идём пешком, — Тюя вздохнул, держа руки в карманах. — Пошли уже. — Я не хочу спускаться три часа! — Осаму с каким-то напускным ужасом всплеснул руками, не переставая жать кнопку. — Я устану и умру на втором пролёте. — Не придумывай. — А я бы п-прошёлся, — Атсуши нервно сглотнул, тревожно потирая одну из рук и чуть ли не начиная подпрыгивать и топтаться на месте. — Заодно успокоимся! — Действительно, — Рюноскэ хмыкнул, доставая из нагрудного кармана ингалятор и, делая глубокий вдох, брызнул лекарство прямо в горло, замирая и убирая ингалятор обратно. Прошло секунд тридцать, прежде чем он выдохнул и снова задышал, тихо откашлявшись. Дадзай всё это время продолжал гипнотизировать кнопку лифта взглядом. — Пойдёмте. Он развернулся к лестнице, неспешно зашагав по ней вниз. Атсуши, оглядываясь то на него, то на Тюю и Осаму, завертел головой, но всё же поспешил за Рюноскэ, а Тюя, закатив глаза и рыкнув: «Да хватит тебе уже», схватил Осаму за руку и потащил за собой под его недовольство, что он задохнётся и умрёт через пять метров, а мучительно умирать он не хочет. Спускаться, конечно, гораздо легче, чем подниматься. Этажей в главном здании было ого-го сколько, но подросткам, наверное, благодарить бы, что поднимались они на лифте и лишь спускаются пешком, а не наоборот. В какой-то момент, примерно на середине пройдённого пути, подуспокоившийся Атсуши выбежал вперёд Рюноскэ и, присев на корточки перед ним, вытянул назад руки, мол, садись на спину! И сначала Рюноскэ, чувствующий себя вполне себе хорошо и ни капли не присвистывающий при дыхании, хотел было отказаться, но, заметив взгляд Осаму и как тот изображает из себя уставшего, решил воспользоваться шансом и спокойно взялся за плечи Атсуши, легко его поднявшего, схватившего за ноги и зашагавшего с ним вниз. Дадзай было с возмущением указал на Рюноскэ, мол, я тоже так хочу и почему ты не предлагаешь, на что Тюя сначала одарил его злобным взглядом, а потом, тоже посмотрев на Атсуши и Рюноскэ, уже преодолевших лестничный пролёт, о чём-то подумал… — Эй, Атсуши! — крикнул он, и оборотень было остановился, обернувшись… Как вдруг мимо него, держа Дадзая в руках над головой, будто тот ничего не весил, вихрем пронёсся Тюя. — Кто быстрее спустится?! Атсуши и Рюноскэ переглянулись. Рюноскэ кивнул, а Атсуши только волю дай — он в одну секунду, подпрыгнув на месте, преобразовал ноги в мощные тигриные лапы и, чуть наклонившись вперёд, помчался вниз, как самый настоящий гепард. Знакомые подвальные помещения только по схеме строительства назывались подвалами, а на деле устроены они были едва ли не лучше и устойчивее фундамента: коридор слева и справа вёл в несколько небольших помещений для совершенствования умений стрельбы и ближнего боя, а потолок огромного тренировочного зала, залитого бетоном, к которому и вёл коридор, подпирали колонны. Именно его когда-то давно разнёс Тюя, впервые активировав Порчу и после этого стараясь не использовать силы вообще, и он — зал, — пусть и с трудом, но выстоял; именно здесь Шибусаве-сану Тюя оторвал рог, именно здесь Рандо-сан получил душевную травму, именно здесь подростки увидели, на что способен друг с врождённой способностью… Но сейчас воспоминания были уже стёрты и давно не так свежи: подвал полностью реконструирован и укреплён, никаких следов Порчи не осталось, да и подростки так и так тренировались здесь каждые выходные, когда отцы были свободны, а то и среди будней, так что этот зал больше теперь был связан с физкультурой вне школы, нежели с плохими воспоминаниями. Именно в этот зал и вбежали, толкаясь и смеясь, Атсуши и Тюя. Вот только Тюя в последний рывок оторвался от пола и побежал по потолку; Осаму сверху, пролетев над головой младшего брата на спине Тигра, показал ему язык. Когда обе пары влетели в зал и Атсуши тормознул когтями задних лап по полу, припав на колено и позволяя Рюноскэ слезть, а Тюя спустился с потолка и поставил Осаму на ноги (бросать прямо с потолка, даже взяв за руки, он не решился — потолки подвала были чересчур высокие), все четверо услышали хлопки в стороне и повернули на звук головы. Возле одной из колонн стояли Рандо-сан и Шибусава-сан, и именно второй хлопал в ладоши. — Прекрасный забег! — начал господин Дракон. — Если бы вы сдавали бег на дальние дистанции, я бы поставил всем высший балл. — они бы всё сдали на высший балл, — Рандо, с улыбкой и одновременно с некоторым недоумением смотря на Тюю, добавил в свою очередь, а затем зашагал к сыну. — во что это ты одет? — Так тренировка же будет, не всё ли равно? — Тюя, упёршись одной рукой в бок, вторую завёл за шею. Отец с тонким вкусом на моду подошёл ближе и обошёл сына со всех сторон. — нужно будет купить тебе что-нибудь поприличнее, а это выкинуть, — задумчиво произнёс Рандо, и Осаму, услышав это, засмеялся. Тюя мгновенно нахмурился и стукнул Дадзая, стоящего рядом, рукой в плечо. — Эй! — Дадзай дёрнулся и растёр ушибленное место — Накахара не бил в полную силу, конечно же нет, но то было уже больше выученной защитной реакцией. — Я ничего даже не сказал! — Рот на замке держать полезно, — буркнул Рюноскэ сбоку. — Всё, хватит, одежду обсудите потом, — сэр Дракон, таща за собой тяжёлый чешуйчатый хвост с высокой поднятой кисточкой, подошёл ближе, не упустив возможности потрепать сына по голове, и Атсуши тут же пригнулся, фыркнув, но улыбнулся. — Итак, Мори вас проинструктировал, ведь так? — Ну, вообще-то отец сказал, что инструкции нам дадите вы, — Осаму кинул взгляд на Шибусаву-доно. — О, значит, вы в курсе, что вас сегодня будут мучить! — Тацухико улыбнулся, показывая нижние клыки, и всплеснул руками. Рандо на это — Тюя успел заметить — только поморщился, но ничего не сказал, будто понимал, что это им необходимо. Значит, на отца сегодня надежды нет… — Просто чудесно! Жду не дождусь увидеть ваши лица. — Наши лица? — Атсуши вскинул белую бровь, посмотрев на отца. — Почему? — Ваш день полон сюрпризов, — Дракон качал хвостом из стороны в сторону, и чешуя шуршала по бетонному полу. — Для начала вам нужно разбиться на пары. Подростки переглянулись, пожав плечами, и, как обычно, встали по двое — Осаму подле Тюи, Рюноскэ подле Атсуши. Но Артюр, отошедший к Шибусаве, только покачал головой. — нет-нет, — Рандо покрутил пальцем в воздухе по кругу. — не на такие. — Но мы всегда- — у Тюи не вышло договорить, отец его перебил: — вместе с Атсуши будет Осаму, а Рюноскэ в паре с Тюей. быстро, давайте. Подростки переглянулись вновь и неуверенно перемешались. — Так-то лучше, — Шибусава поставил руки в боки. — А теперь- — подожди, — Рандо положил руку на плечо Тацухико, и тот тут же замолчал: — давай не всё и сразу? — Хм, — Тацухико в задумчивом жесте приложил когтистые пальцы к подбородку, — в принципе… Да, ты прав. Пускай разойдутся. — я боюсь, их тренировка окончится уже через десять минут, — Рандо только покачал головой, забирая волосы в низкий хвост. — Они уже не маленькие, чтобы с ними нянькаться, — Шибусава качнул хвостом так, что кисточкой задел Артюра. — Ничего страшного с ними не случится. — О чём это вы? — Атсуши в непонимании склонил голову к плечу, обернувшись на отца. — Разошлись по парам в разные углы. В темпе, в темпе, — Шибусава развёл руки в стороны, игнорируя вопрос сына и указывая в противоположные стены большого тренировочного зала. Подростки, переглядываясь, разбрелись по указанным точкам. — А теперь слушаем задачу! Сейчас я по очереди поймаю каждого из вас и изыму ваши способности. — Что?! — все четверо чуть ли не синхронно вздрогнули, и наконец Тюя поймал сочувствующий отцовский взгляд — вот что они задумали! — Возражения не принимаются, — сэр Дракон встряхнул головой, отпуская ветвистые на концах золотые рога сквозь белую гриву волос, причём один из них был несколько короче другого, а руки из-под закатанных рукавов начали покрываться чешуёй. Кажется, Шибусава-сан принимал боевую готовность. — И помните закон естественного отбора: выживает сильнейший! — Шибусава-сан даже стал немного выше, когда его ноги стали лапами дракона. — Эй, Рандо, лови их, покончим с этим быстро. Отец Тюи ничего не ответил, лишь пошевелил пальцами в перчатках и вдруг резко развёл руки в стороны, раскрыв ладони. Яркая желтизна, словно в глаза каждого подростка посветили машинной фарой, ударила в лица, обволакивая непробиваемыми кубами Озарения. Какая подлость! Осаму мгновенно присел, прикрыв голову руками, Атсуши же наоборот — подпрыгнул, как испуганная кошка, и стукнулся головой о потолок куба, оказавшись вместе с партнёром в клетке. Тюя же и Рюноскэ мгновенно, используя Гравитацию и Расёмона, отскочили в разные стороны, не позволив Озарению заключить их в клетку. Расёмон обвился вкруг одной из колонн, притянув хозяина ближе, Тюя же вскочил на верхушку твёрдого куба, сжав руки в кулаки и светясь ярким алым. — Тцк, — Тацухико цокнул языком, и из приоткрытого рта на мгновение показался змеиный язык. — Разбежались, как тараканы. — Это нечестно! — рявкнул Тюя, с возмущением глядя на отца, на что Рэмбо прикрыл глаза и сломил брови «домиком», показывая беспомощность своего положения. — извини, сынок, так нужно, — постарался громче ответить он, на что Шибусава хлестнул его в бок кисточкой хвоста. — Даже не смей им потакать! — фыркнул он, и из его носа к потолку взвился белый дым Дыхания. Рандо в ответ нахмурился, но ничего не ответил — иначе никак. — Враг не будет им поддаваться. — я знаю, — прошипел Рэмбо в ответ. — сам разберусь. Осаму воспользовался разговором взрослых, представляющих сейчас тренировочную опасность. Хотят поиграть в кошки-мышки? Пожалуйста! Прижав ладони к полу Озарения, он тут же аннулировал золотой куб, вместе с Атсуши оказавшись на свободе. Шибусава-сан также не терял времени, успев заметить, что вторая пара смогла освободиться, и ринулся к ним, опустившись на руки и побежав на лапах, прямо как Атсушин Зверь. Когда оборотень-дракон прыгнул, сверкнув золотыми рогами, по направлению к ним, Осаму вновь резко присел, накрыв голову руками, и Дракон пролетел над ним; Атсуши же прыгнул вверх, отпустив лапы и хвост, и именно за полосатый хвост его ухватила чешуйчатая рука. Дадзай, услышав кошачий вопль, понял, что помочь вряд ли сможет, но, вскочив на ноги, схватился за драконий хвост, аннулируя звериную сущность Тацухико. Хвост исчез после голубой вспышки, а Дадзай стремглав побежал в сторону, оглядываясь и видя, что хоть Шибусава-сан теперь не Дракон, но Атсуши из хватки он уже не отпустит. Минус один. Тюя и Рюноскэ зависли под потолком. Осаму побежал было к выходу, но золотой куб преградил дорогу, а затем ещё, и ещё, и ещё; аннулировать их Дадзай не успел бы. Рандо-сан хоть и не двигался, но следил за происходящим. Оглянувшись, Осаму увидел, как Шибусава-сан снова трясёт головой, отращивая рога, а Атсуши остался сидеть у стены — кристалл Тигра его отец на бегу убирал за пазуху белого халата. Чёрт! Даже если аннулировать кубы, дальше по коридору бежать некуда! Тяжело дыша, Осаму побежал в другую сторону. Он услышал, как Дракон-охотник на бегу отпрыгнул от золотого куба, рванув за сбежавшей целью, но перед лицом вдруг возникли чёрные ленты Расёмона. — Хватайся! — прозвучал знакомый хриплый голос, и Осаму, затормозив, дрожащими от адреналина руками схватился за спасительную способность младшего брата. Вот только схватился не только он. Над его головой взметнулась тень оборотня-дракона, и за ленты Расёмона Шибусава-сан схватился зубами, как собака, поймавшая в прыжке подбитую выстрелом птицу. Он дёрнул головой назад, и Рюноскэ сорвался вниз, со скрипящим треском оцарапав иглами Расёмона колонну, за которую и держался. Прилетев прямо в руки Тацухико (не бросать же его на бетонный пол с такой высоты!), он, можно считать, выбыл. Осаму поскользнулся, упав назад, но руки Шибусавы были заняты: внимание было полностью поглощено отнятием способности у младшего Мори-младшего, а большой чешуйчатый палец с чёрным когтем приложен к его лбу; Озарение уже начало образовываться над его головой, но Осаму резко прислонил к нему ладонь, разрушая, резво подобрался и рванул обратно к выходу, проклиная сегодняшний день и побегушки. Нужно было сдаваться в самом начале! По потолку от золотых кубов уходил Тюя. Вовремя отскакивая от появляющихся клеток прямо на ходу, он метался из стороны в сторону, не позволяя загнать себя в угол или окружить, чтобы было удобнее образовать вокруг него непробиваемое пространство. Приземлившись на верхушку одной из колонн параллельно далёкому полу, он был вынужден пробежаться кругом, оттолкнуться и перелететь длинным прыжком к другой, успев забежать за неё и прижаться к ней спиной, переводя дух. Осаму спрятался за другой колонной внизу, схватившись за рубашку-поло на груди и стараясь молча переводить дух. Тюя его прекрасно видел. Судя по шагам Шибусавы-сана, он шагал через весь зал, волоча за собой хвост, прямо туда, где оставил Атсуши, и нёс туда Рюноскэ — оба пребывали в небольшой слабости после отнятия своих способностей. Рэмбо же крутился на месте, опустив руки и разыскивая, куда на таком открытом пространстве спрятались дети. Двум выжившим просто повезло, что колонн было больше, чем две. — Ими тут всё пропахло. Ладно, сейчас я их так найду, — бросил Тацухико, очевидно, Рэмбо. — Ты только выход держи закрытым, как тогда и было. «Как тогда и было» — это наверняка относилось к моменту, когда подростки в количестве трёх человек не успели выбежать из школы, и их настиг элитный боевой отряд с собачьей эмблемой. Боковым зрением Дадзай заметил, как Шибусава-сан, пристав к одной из колонн, схватился за неё когтями и натурально пополз по ней вверх, как ловкая ящерица или змея. Чёрт, как хорошо, что хвалёные опасные Ищейки такого не практиковали!.. Осаму, горячо дыша от ненавистной физической нагрузки, скосил глаза на Тюю. Хорошее зрение обоих позволило установить зрительный контакт, и Тюя ткнул себе в грудь пальцем, затем указал на Осаму, в воздухе сжал обе руки, будто бы что-то держал, кинул это что-то в сторону и под конец указал пальцем на закрытый Озарением выход. Осаму дважды хлопнул глазами и кивнул в ответ, подняв руку в воздух и начав отсчитывать пальцами: указательный — «один», указательный и средний — «два»… Шибусава-сан появился с разинутой пастью рядом с Тюей как раз тогда, когда Дадзай выбросил три пальца. Накахара мгновенно бросился в сторону, не дав пригвоздить себя лапой к колонне, а Дадзай бросился к нему, чуть не споткнувшись о возникшее под ногами маленькое Озарение. Тюя точно также петлял между кубами, норовившими схватить его или преградить путь, и, когда Накахара с Дадзаем наконец-то столкнулись, протянув друг к другу руки, Тюя дёрнулся — его ногу всё-таки обхватил куб, не дав двинуться дальше. Тюя сжал зубы и, видя, как Тацухико несётся к нему, намереваясь лишить сил, ярко засветился красным, поднимая Осаму в воздух над своей головой и швыряя прямо в выход. Осаму ударился плечом об Озарение, закрывающее спасительный выход в коридор, аннулировал его и вывалился на бетонный пол. Тюя, конечно, как Осаму успел увидеть, пытался вырваться, но Шибусава-сан уже прыгнул на рядом возникшие Озарения, встав на них задними лапами и схватил Тюю за руку. Под взглядом Рандо-сана, уже выкинувшего руку вперёд, Осаму вскочил на ноги и побежал по коридору за угол. Он остался один! Парень пробежался до железной двери, ведущей на первый этаж основного здания, но та оказалась закрыта, сколько он ни дёргал ручку и ни бился плечом. Шумно дыша и оглядевшись, Осаму начал судорожно соображать, куда ему спрятаться, ведь сдаваться в его планы не входило. С этой мыслью он юркнул в одну из комнат, как можно тише притворив за собой дверь. — Кто не спрятался — я не виноват, — раздавался голос Тацухико, эхом отражаясь от пустых стен. Где-то вдалеке слышались тихие голоса Рэмбо и выбывшей из игры троицы. Шибусава вёл когтями по стене, издавая негромкий скрежещущий звук. — Раз, два, три… где же ты? В комнате стрельбы, довольно длинной, но узкой, прятаться было решительно негде — стены между рядами были прозрачными, а из крупного инвентаря только манекены и мишени — за ними даже высокий и худой парень не спрячется. Подлетать или цепляться за потолок он не мог, но Тацухико, наученный опытом своего сына и сыновей Мори и Рэмбо, всё равно посматривал наверх — мало ли, чему аннулятор научился у своего круга общения? Нюх подводил хотя бы потому, что всё помещение пропахло их запахами и чутьё давало смазанную картину. Шибусава обратился в слух, прикрыв глаза. — Четыре, пять — иду искать, — проговорил он, выпрямившись и выйдя в коридор, прислушиваясь к окружению. Дверь выхода из подвальных помещений он проверил заранее — та была закрыта, а значит, сбежать парень не мог. Осталось отыскать его и не разворотить все тренировочные поля. — Думаешь, я тебя не… найду?! — Тацухико резко схватился за дверной проём другой тренировочной комнаты и огляделся, рассчитывая на эффект неожиданности, но никто не вздрогнул и не вскрикнул. Посреди комнаты стоял манекен — мягкий и упругий, прямо как из человеческой кожи, но, конечно, ненастоящей. Таких манекенов здесь было много — некоторые были свалены в угол, изрешечённые ударами ножей и повреждённые другими «травмами», а некоторые стояли в другом, совершенно новенькие и чистые, меньшинство было даже в чехлах. На одном таком использованном манекене отсутствовал кусок шеи — это Атсуши набросился со спины и укусил. Другой был полностью в дырах — то младший Мори-младший выпустил на него своего Расёмона. У третьего не было головы — Рэмбо-младший снёс с ноги. Старший из Мори-младших орудовал в основном пистолетом и оставлял на манекенах пулевые ранения; ножа он не признавал, потому что сначала не давали, а потом гордость взыграла — не стал к нему прикасаться. Тацухико подошёл на всякий случай к куче использованных манекенов и хвостом разгрёб несколько штук до пола, но прячущегося среди них Осаму не обнаружил. Цокнув языком и постучав хвостом по полу, Шибусава прислушался и пошёл по коридору дальше. Третья комната была устлана мягкими матами и увешана несколькими бойцовскими грушами. Раньше, когда за подростками не было присмотра и они были младше, они висли на них и крутились, потому что это весело. Лучше всех с грушами справлялся Рэмбо-младший, и на потолке зала виднелись вмятины — это рыжий мог переусердствовать и вдарить так, что груша билась о потолок. Маты заглушили шаги, когда Шибусава заглянул в этот ринг. В углу лежали стопкой другие спортивные маты, на которых дети иногда спали. Здесь также были турники и другие снаряды вроде козла, и детям, когда те были младше, только в удовольствие было скакать над ним. Конечно, у них всё это есть в спортивном зале школы на занятиях физкультуры, но в нём они занимаются от силы два или три часа в неделю, а в личном подвале они могли зависать часами. Правда, их нужно было контролировать, иначе занимались они здесь чем только можно было, но не тренировкой… Тацухико на мгновение предался воспоминаниям, хоть и боролся с этим, но беглеца не было и здесь. Что ж, оставалась последняя комната — оружейный склад. Шибусава убрал хвост, рога, лапы. Вскоре по полу коридора застучали привычные каблуки его рабочих туфель. Дверь на склад была приоткрыта, и с тихим скрипом Тацухико распахнул её, принюхавшись и прислушавшись, закрыв змеиные глаза. Он слышал сердцебиение, и оно ему не принадлежало. Оружейного скарба и ящиков здесь было навалом, и господин Дракон, огладив свою белую голову, методично пошёл вперёд, раскрывая деревянные крышки. В некоторых ящиках лежали огнестрелы, в некоторых — винтовки, а в одном… А в одном ящике взгляду Тацухико загнанно улыбнулись. Беглец нашёл полностью пустой ящик и спрятался в нём, но всё равно был найден, хоть и зажал голову едва ли не между коленок. Скомпоновался! Шибусава усмехнулся и осторожно, схватив старшего Мори-младшего за шкирку, поднял вверх, ставя на ноги. — Нашлась последняя мышка, — сказал он, ладонью прижавшись ко лбу Дадзая и вытягивая Исповедь Неполноценного Человека. Когда Осаму вместе с Шибусавой-саном вернулся наконец в главный зал, остальная троица подростков чувствовала себя уже вполне хорошо, лишь Дадзай держался за голову одной рукой и за стену — другой. От отнятия способности кружилась голова. Их силы забрали впервые. — разогрелись? — Рандо тихо хлопнул в ладоши, когда последний беглец вернулся на место и сел у стены прямо на пол. Тюя рядом, уже стоя на ногах, сочувственно похлопал по тёмной голове. — Это очень нечестный разогрев, — хныкнул Атсуши, потирая затылок. — Вам полезно, — бросил Тацухико, отряхивая руки и громко выдыхая через рот. — Уф… Заодно и я разогрелся. Тоже неплохо. — что ж, дети мои, — Рэмбо, наблюдая, как Шибусава разминает плечо, откашлялся в кулак и отвёл взгляд, держа голову высоко и прямо, — если позволите подытожить, работаете вы в команде просто… как бы сказать… dégoûtant, — француз вновь переключился на свой родной, и все, кроме Тюи, выразили на лице непонимание. — affreusement. как бы сказать мягче? terriblement… — Это… комплимент? — усмехнулся уставший Дадзай, так и не вставший с пола, но зато поднявший голову. — Приятно, спасибо. — Сдаётся мне, нет, — Рюноскэ снова достал ингалятор из нагрудного кармана, делая вдох, выдох и брызгая лекарство в горло. — Это противоположно комплименту, — Тюя фыркнул и в досаде вздохнул. — Да не стесняйся ты! — Шибусава тихо рыкнул. — Так и говори, что сработали они отвратительно. — я так и сказал, — Рэмбо зыркнул на Дракона, наморщив нос. — не лезь, раз уж дал мне слово, — Шибусава злобно прищурился, моргнув третьим веком, и отвернулся, разминая теперь запястья. Рэмбо, снова посмотрев на подростков, будто виновато развёл руками. — но Татсухико прав. вы, кажется, неверно поняли командную работу. нет, вы, конечно, молодцы, что жертвуете собой ради друга, но… но разбегаться, когда друг в опасности, нельзя. до конца желательно, понимаете, дойти всем и целиком, а не кому-то одному. — А разве это не благородный поступок? — Дадзай снова усмехнулся, схватившись за руку Накахары рядом и подтягиваясь, неуверенно сначала вставая на колени, а потом уже на ноги, держась за Тюино плечо. — Атсуши, слышал? Больше никаких самопожертвований. — Я не самопожертвовался! — Атсуши, чувствуя укол в свою сторону, только беспомощно развёл руками. — Я ещё ничего сделать даже не успел. — А я не про сегодня, я вообще. — Но мне единственному из вас ничего не будет, если что! — Так, хватит спорить, молодёжь, — Тацухико весь встряхнулся, и его длинная белая грива, отдельными прядями вставшая дыбом, спокойно улеглась. — Никто не говорит, что закрыть собой верного товарища — плохо. Мы говорим, что плохо не дойти до конца всем составом. Не думаю, что вам сильно поднимет боевой дух потеря кого-то из вас, случись что серьёзное. — и это ещё учитывая, что вы использовали свои силы, — Рэмбо, в отличие от Шибусавы, смотрел на парней так, будто взывал к себе и одновременно всех-всех жалел. — а что вы будете делать без них? там, в школе, вы ведь не можете напоказ летать и прыгать, верно? — Тюя потупил взгляд, нахмурив брови и шаркнув ногой, Рюноскэ вовсе прикрыл глаза, накрыв рот ладонью, Атсуши завёл руку за шею, смотря в сторону, а Осаму растирал переносицу и глаза указательным и большим пальцами. — ваши враги… и ваши так называемые «друзья» не должны видеть ни единого применения вашей способности, — здесь тон Рэмбо изменился, и его тень будто нависла над всей четвёркой. — вы ведь так не рисковали, верно? Артюр замолчал. Тюя вновь обвёл взглядом троицу — Атсуши снова нервничал, бегая глазами, Осаму морщился, будто мыслительный процесс причинял ему боль и вот сейчас он скажет всё как есть, а Рюноскэ своими серыми неморгающими глазами смотрел прямо на Тюю — и, вздохнув, подал голос: — Нет. — точно? — Рэмбо внимательно всмотрелся в лицо сына. Тюя, не переставая хмуриться, отвёл взгляд. Он уже было хотел повторить свой отрицательный ответ, молясь, что отец не почувствует неуверенности в голосе, как вдруг со стороны коридора послышался хлопок тяжёлой железной двери и шаги. Двое взрослых и четверо подростков обернулись на звук, и следом за показавшимся в тренировочном зале Мори появился… Тюя широко распахнул глаза. О нет-нет-нет! Только не- — Давно не виделись! — зазвучал знакомый голос, и Верлен собственной персоной высоко вскинул руку, помахав подросткам. — Что вас тут, замучили? — По-оль! — Атсуши, как увидевшая знакомого человека собака, мгновенно переключился на новое лицо, помахав рукой в ответ. Верлен не проигнорировал столь бурное приветствие себя любимого, улыбнувшись во все тридцать два, хитро прищурил один глаз и, щёлкнув пальцами, наставил на подростков указательные пальцы в игривом жесте «пистолетов», подняв большие пальцы вверх. — З-зачем он здесь?! — Тюя в непонимании смотрел то на отца, то на приближающегося вместе с Мори-доно Поля. — Кажется, будет весело, — Осаму, выпрямившийся наконец, только усмехнулся. — А я подозревал, что сегодняшний день ничем хорошим не кончится, — едва слышно прохрипел Рюноскэ и откашлялся в ладонь, поймав на себе внимательный отцовский взгляд. Тот оглядел младшего с головы до ног и как-то посветлел лицом, едва заметно выдохнув. Подойдя ближе, Верлен, хоть и был ниже ростом, вскинул одну руку вверх, произнёс задорное: «Привет ящерицам!» и потрепал самого Шибусаву по голове, не взяв во внимание то, что Дракон издал гортанное рычание и выглядел теперь растрёпанным, а у повернувшегося к нему и улыбнувшегося Рэмбо взял руку в свою и по-джентльменски коснулся губами тыльной стороны. Видя это, только Осаму пялился на это открыто; Рюноскэ отвернулся, закрыв глаза, Атсуши покрылся мурашками с широко раскрытыми глазами, а Тюя поморщился и высунул язык в «фу»-реакции. — Как прошло? — Мори не глядел на молодое поколение, посмотрев сначала на Артюра, обнятого за плечи Верленом сбоку, потом — на Тацухико. — Ну, сначала я им сказал… — начал было сэр Дракон, но Верлен вскинул руки вверх в знаке «стоп». — Нет-нет, давайте без меня обсудите? — прежде чем отойти от Рэмбо, он коснулся лбом его головы, а затем выпрямился и, сняв белый плащ, отдал его Артюру в руки. — Фантастическая четвёрка — за мной, старики остаются здесь. — Подростки только в удивлении хлопнули глазами. Поль, отошедший в сторону выхода, обернулся и нахмурился: — Я же вроде не по-французски вам сказал? Быстрей за мной! Оглянувшись на отцов и получив кивок в ответ, все четверо поспешили следом за Верленом. Мори устало растёр переносицу указательным и большим пальцами. — Нашёл стариков, тоже мне, — буркнул он. — Ровесник ведь наш. — Я откушу ему руку, — прорычал Тацухико, приглаживая голову двумя своими руками с длинными чёрными ногтями. Рэмбо ничего не ответил. Он ненадолго отключился от происходящего, смотря вслед Верлену с любовью в глазах и прижав его плащ к своей груди. Вот ведь обаятельная сволочь! Никому из юного поколения ещё не сказали, зачем он здесь и куда они направляются, а они уже за ним побежали без лишних вопросов. Сразу видно — педагог! Ведёт за собой будущих взрослых! — Разувайтесь, — Верлен уверенным шагом дошёл до одной из тренировочных комнат, пол которой был устлан матами, и раскрыл дверь, махнув рукой внутрь, мол, заходите. — Ну, как они вас? Погоняли? — Ты не поверишь, каким мучениям мы подверглись, — Тюя, пройдя дальше всех, круто развернулся на пятках и упал звёздочкой прямо на маты спиной, смотря в потолок. — Со стороны отца не предупредить было очень подло. — Да ну? Они вас что, в бочке с водой топили? — на этом предположении Атсуши как-то вздрогнул и настороженно обернулся через плечо. Верлен сам скинул свои рабочие туфли, заходя внутрь и закатывая рукава чёрной рубашки. — Отставить страхи, вас я топить точно не буду. — Тогда почему дверь закрыта? — Рюноскэ прищурился, внимательно наблюдая, как Поль закрывает за собой дверь на замок. Блондин широко улыбнулся и смахнул хвост светлых волос с плеча за спину. — А это чтобы вы не сбежали. — Вы как хотите, а я точно больше никуда не побегу, — Осаму сказал как отрезал, рухнув на маты рядом с Тюей и раскидав руки в стороны. — Я за всю свою жизнь столько не бегал, как сегодня. — Бедняжки, — Верлен усмехнулся. — Ну ничего-ничего, всё равно никуда от меня не убежите. — Я хочу есть, — даже как-то грустно бросил Атсуши, со вздохом съехав по стене и вытянув ноги. Рюноскэ, вздохнув, подошёл и сел рядом плечом к плечу, прикрыв глаза. — Можно мы отдохнём? Раздался звонкий смех. Это смеялся Поль. — Так, я вам тут мамой, папой и жалобной книгой не нанимался, — Верлен, утирая слёзы, мягко прошёл по матам сначала до лежащих голова к голове Осаму и Тюи, посмотрев им в глаза сверху вниз и, схватив за руки, резко поднял обоих на ноги, а потом прошёлся до Атсуши и Рюноскэ, точно также дёрнув за руки обоих вверх. — Я всего лишь ваш скромный наставник. — Наш- а? — Дадзай, встряхнув головой, с улыбкой посмотрел на Поля. — Серьёзно? Отец позвал тебя для этого? — А что, не гожусь? — Верлен резко повернулся на Осаму, нахмурившись и упёршись руками в бока. Осаму и Тюя переглянулись. Осаму прыснул со смеху. Тюя завёл руку за шею и с неуверенностью её растёр. — Мы просто ещё ни разу не видели тебя… в действии, — Накахара прочистил горло, не смотря Верлену в глаза. — Нет, мы не сомневаемся, просто… — Так, понятно всё с вами, — Верлен махнул рукой и обернулся на Атсуши и Рюноскэ. — А вы-то, вы, более разумные люди здесь? Вы во мне, надеюсь, не сомневаетесь? — Э-э, ну-у… — Атсуши неловко двинул челюстью назад, нервно сглотнув. Рюноскэ, держа ладонь у рта, отвёл взгляд в угол потолка и пожал острыми плечами. Поль картинно надул щёки и скрестил руки на груди. — Вот вы как, значит. Какая дерзость с вашей стороны, — он нахмурил тонкие светлые брови и глухо — из-за матов — постучал ногой по полу. — Сейчас вы за неё поплатитесь, — и с этими словами он направился к углу зала, где лежали снаряды. Однако вместо козла или чего-либо ещё он достал… банку с краской? Атсуши и Рюноскэ, подошедшие ближе к Осаму и Тюе, точно так же, как и вторые, с удивлением наблюдали, как Поль из-за пазухи выуживает самую обыкновенную кисточку. Атсуши привычным было делом повёл носом по воздуху, но никакого ядерного запаха не почувствовал — Тигр с его чутьём был ведь в заключении у отца. — Эй, — Осаму ткнул локтем Рюноскэ в бок, — отец, похоже, того, — и покрутил пальцем у виска. — Переработал, видимо, и решил открыть художественный кружок. — Не могу не согласиться, к сожалению, — Рюноскэ не отводил взгляда от Верлена, открывающего банку с яркой красной краской и окунающего в неё кисточку. — Что происходит? — Атсуши вновь в непонимании склонил голову к плечу. — Бред какой-то, — Тюя, встряхнув головой, стукнул себя ладонью по виску. — Да нет, не сплю… — Écoutez-moi, племя бандерлогов! — вдруг громко перебил четвёрку Поль, поставив банку на козла и высоко воздев кисточку с краской, обрызгав красными каплями потолок. — Ваши отцы значительно облегчили себе задачу, когда в их судьбах и особенно в ваших появился я — не только ослепительно красивый мужчина, но и профессиональный наёмный убийца. Так как вы ещё дети и калечить, а тем более убивать вас нельзя, вместо ножа я буду использовать кисточку. Видите? — зубами Верлен стянул с одной своей руки перчатку и провёл кистью по ладони, оставляя красный след, словно от пореза. — Вот такими же узорами будете украшены вы, если не сумеете защититься и дать мне отпор. — Как… интересно, — Тюя только бровь вскинул, скрестив руки на груди, но Верлен, цыкнув, махнул кисточкой в воздухе — и красные капли попали точно Тюе в лицо, отчего тот зажмурился и попытался обтереться рукой, размазывая краску ещё больше. — Молчать, пока старшие разговаривают, — Поль не смог не ухмыльнуться, наблюдая, как на Тюю смотрит тот же Осаму и открыто хихикает, тут же получая мазок ладонью в красной краске по щеке. — Ваша задача на сегодня проста, как я уже сказал: избежать меня. Ясно? — Мхм, — Рюноскэ кивнул. — Ясно, ясно, — Атсуши на всякий случай сделал шаг в сторону. — Не думаю, что это будет сложно, — злобно рыкнул Тюя, понимая, что измазался в краске просто весь и теперь больше похож на индейца, и сжал кулаки. — Давай уже! — Тогда защищайтесь на счёт раз, два… Верлен не договорил. Кажется, он сделал это специально, сделав рывок вбок. Тюя и шагу сделать не успел, как сбоку подлетел Поль, элегантно зайдя за его спину и, схватив одной рукой за плечо, кистью во второй руке мазнул по его шее, оставляя «кровавый разрез» и толкая в спину, уронив на маты. Осаму моментально пригнулся, как любил делать, но Верлен в него будто и не целился: развернувшись спиной и в два шага подойдя к Рюноскэ и Атсуши, он прижал их к своей груди за шеи предплечьем свободной руки, кистью мазнув по их кадыкам и оттолкнув от себя — те попадали в разные стороны. Осаму, к его чести, сгруппировался и откатился в сторону, чтобы падающие оборотень и младший брат его не зашибли, но его всё равно схватили за воротник, как котёнка, вскинули вверх, ткнули кистью в шею и бросили на спину на пол. Подростки лежали на матах, не понимая, что произошло и почему так быстро, а Верлен стоял над ними и, зажав кисть в зубах, отряхивал руки, не запачкав ничего, кроме своей руки, на которой и показал след от краски. Рюноскэ озадаченно смотрел на свою ладонь, огладившую шею, Атсуши держался за голову обеими руками, Осаму оттянул бинты на шее с кадыка, размазав красную краску между пальцев, а Тюя, сидя на полу и упираясь в него руками за своей спиной, озадаченно оглядывался, с каким-то ужасом глядя на Поля снизу вверх. Верлен лишь улыбнулся, вынув кисточку изо рта. — А будь в моей руке нож, вы были бы уже мертвы, — легко заметил он, подмигнув, а затем протянул Тюе руку. Тюя уже было потянул руку в ответ, но, подумав, одёрнул её и поднялся сам. Поль пожал плечами и протянул руку Осаму — тот уже взялся за неё более охотно. Атсуши, самостоятельно вскочивший на ноги, взъерошенный и с дикими человеческими глазами, подхватил Рюноскэ под руками и поставил его, покачнувшегося, на пол. — Ну что, как я в действии? — Это было отвратительно, — сквозь зубы бросил Тюя, глядя на Верлена исподлобья. Верлен на это только зубасто улыбнулся. — Ага-ага, верю, — Поль махнул на это рукой с кисточкой, но теперь Тюя уже пригнулся, не позволив новым каплям измазать лицо. — Моя рубашка испорчена, — хмуро буркнул Рюноскэ. — А жаль, что у тебя не было ножа, — Осаму махнул рукой, вытирая мокрые пальцы в краске о свою белую рубашку-поло, ни о чём не заботясь. Тюя ударил его локтем в бок. — Эй! Я пошутил, пошутил. — Это было… круто! — неожиданно для всех, сменив эмоции с испуга на неподдельный восторг, сказал Атсуши, и Верлен, посмотрев на него, схватился руками за своё лицо. — Правда? Неужели! Мой талант признан! — почему-то в искренности его слов не хотелось сомневаться. — Видите? Видите, как нужно восхищаться моими умениями? Вот оборотня-младшего я пощажу в следующий раз, так и быть, — Поль утёр воображаемую слезу, встряхнул головой и вновь пришёл в себя. — А теперь разбежались в разные стороны, пока я считаю до пяти. Играем снова, пока хотя бы один останется без нового пятна краски. Улыбка с лица Атсуши тут же исчезла, и он нервно сглотнул. Нервно сглотнули уже все трое, когда Верлен прошёлся до снарядов и достал из-за стопки матов ещё несколько банок с красной краской. Мори-доно был прав, что они здесь до позднего вечера…

***

— ну, как они? — Рандо отставил чашку кофе, сидя в кабинете в правом углу дивана с закинутой ногой на ногу, когда Верлен наконец зашёл к ним. — Ого, не прошло и недели, — Шибусава закатил глаза, сидя в левом углу и подпирая щёку драконьей лапой; его хвост был закинут на спинку и лежал где-то за диваном на полу. — Что можешь сказать? — Мори сидел в своём кресле, сцепив кисти рук пальцами в замок и положив на них голову подбородком. Руки его были напряжены, взбухшие вены видно вне закатанных до локтей рукавов, подбородок и щёки застлало слабой чёрной щетиной, а под глазами залегли тени, но он упорно не начинал дремать. — Ну-у, что сказать, — взъерошенный Верлен, пройдя до дивана, как стоял, так и рухнул посередине между Рэмбо и Шибусавой, вытянувшись через колени Артюра, схватив его чашку с кофе и допив его в один глоток. — Уф, так-то лучше… Так вот, — он вновь выпрямился и вытянул ноги, откинув голову на спинку дивана и заодно на хвост Тацухико; тот только недовольно дёрнул кисточкой, но не стал возмущаться. — На слабую, прямо-таки на соплях и на клею, тройку наработал только твой Дазай, — не глядя на Мори, Верлен вытянул руку и указал пальцем в сторону Огая. — Но, я так понял, он смотрится выигрышнее остальных только потому, что у него нет и не было никогда способности, с которой он мог летать и скакать. Умеет справляться без дополнительных функций организма. По крайней мере, он не падал с первого моего удара… — удара?! — Рэмбо, сидящий рядом, едва не подпрыгнул на месте, но Поль будто предугадал эту его реакцию и, подняв руку, вскинул указательный палец вверх, намекая, что стоит притормозить. — Я никого не бил, как и договаривались, я образно. Я всё-таки помню их совсем мелкими, как я могу бить их славные детские лица? Я же не изверг, в конце концов, всего лишь в федеральном розыске в нескольких странах за массовые убийства. — А остальные? — у Шибусавы под конец дня голос был низкий и хриплый. — А по остальным видно, как непривычно не пользоваться своими силами. Твой пытался отскакивать от меня, но, видать, не рассчитывал, что человеческие ноги не такие сильные и упругие, как кошачьи с их скакательными суставами. Забавно падал. Твой младший, — Поль, не поднимая головы, кивнул в сторону Мори, — замирал на месте, пытаясь, очевидно, выпустить своего змея, а очухивался только тогда, когда я уже с ним заканчивал. А наш, — он хлопнул Артюра ладонью по коленке, — злюка. Я к концу опасаться начал, что он меня укусит. И удар у него дай боже… — словно что-то вспомнив, Верлен растёр свои рёбра слева. — Видно, что непривычно ему, что не может ходить по стенам и подлетать к потолку, что бить до трещин в стенах тоже ему не с руки. Проверь, кстати, не переломал ли себе пальцы, — Рэмбо на этом с ужасом вдохнул. — Впечатления сглаживает только то, что это у них первый день такой. — Им срочно нужно поесть, — Тацухико вскинулся, словно только вспомнил об этом и, резко поднявшись на ноги, спешно начал вынимать из-за пазухи кристаллы способностей. Его хвост исчез из-под головы Верлена, и тот стукнулся о спинку дивана затылком, зашипев и воздев кверху руки. — ты хоть давал им отдыхать? — Рэмбо с озабоченным лицом мягко взял Верлена за грудки, но тот, потирая ладонью затылок, молча кивнул. — хвала небесам… ох, а поесть? ты давал им времени пообедать? — М-да, — Мори покачал головой, вставая из-за стола и глядя на часы — те показывали полдесятого вечера. — Времени уже… Боюсь, завтра они не встанут. — Они уже, — сквозь зубы бросил Поль. Шибусава, первый поспешивший к двери, обернулся. — В каком смысле? — Да смотрите сами. Верлен единственный остался сидеть на диване, широко расставив ноги и упёршись локтем одной руки в колено, второй потирая затылок. Вышедший первым в коридор из кабинета Шибусава застыл на пороге, выронив кристаллы способностей на пол, Мори встал рядом с ним, покачав головой, а Рэмбо, показавшийся из-за их спин, вскрикнул: конечно, подростки лежали в луже крови на полу!.. Нет, это всё-таки была не кровь, а красная краска, а лежали дети у стены, потому что спали: подо всеми лежал, раскинув руки и ноги в стороны, на спине Тюя, похрапывая; рядом с ним, обняв его, как игрушку, и устроив голову на его плече, спал Осаму, поджав ноги к животу; у стены, сидя, уронив голову на грудь и руки — на пол, спал Атсуши, сопя с открытым ртом, а на его коленях, вытянув вперёд ноги, спал Рюноскэ. Их грудные клетки вздымались чуть ли не синхронно, и ни храп, ни вскрик их не разбудил. — Какая умиротворённая картина, — Мори, вздохнув, прикрыл рукой лицо. — И как мне тащить двоих? — Не знал, что у меня может когда-нибудь случиться инсульт, но, кажется, я только что его пережил, — Тацухико упёрся рукой в стену, ссутулившись и схватившись за висок. Рэмбо один ничего не сказал. Он метнул злобный, полный огня взгляд на Верлена, но тот, подперев щёку ладонью, дремал, прикрыв глаза.