Serious Genesis Evangelion. The Encounter of Stone

Винтаж, ТРАВМА, SKIDRI, DVRKLXGHT — Плохая девочка

No glory

Неистовый зверь — траблы, дым, адреналин

Моя колыбель, будто пустота внутри

И ты уже решил, что будет делать всё наверняка

Мой рассудок затмевает твоя красота

Неистовый зверь — траблы, дым, адреналин

Моя колыбель, будто пустота внутри

И вот уже готова быть с тобой на час и на века

Мой рассудок затмевает твоя-твоя красота

***

Геофронт.

Кабинет командующего Икари.

      Гендо и сам удивился, когда Синдзи потребовал от него «аудиенции». Икари-старший не знал, как относиться к собственному сыну. Он был крайне неординарнойй персоной. С одной стороны его убеждения, его идеи о долге и том, что сражаться необходимо до самого конца, в совокупности с желанием творить новые разработки в оружейном искусстве шли NERV и борьбе с Ангелами только на пользу. Управлять Синдзи можно было с помощью его идеализма, его стремления защитить близких и любимых. С другой стороны, именно это и было проблемой.       Синдзи, в случае чего, мог просто напросто пойти войной против тех, кто будет угрожать его жизни, жизни той же Мисато или Аски. Даже если Аянами будет что-то угрожать, Синдзи свернёт горы, чтобы Рей была жива. Это расходилось с планами Гендо. Родной сын установил контакт с душой Юи и теперь противостоял Ангелам и отцу одновременно, пусть и «второй фронт» являлся молчаливым вооруженным нейтралитетом.       Изначально Гендо хотел отказаться, но что-то внутри подсказывало ему, что он упустит что-то важное. Синдзи стоял перед командующим с высоко поднятой головой и горящими глазами. — Почему я должен отправить именно тебя и Еву 01 в Каир? — Гендо смотрит на Синдзи с вызовом. Он точно знал, что символ бомбы, который Синдзи наносил всюду, что-то да значил. И это было связано с желанием прорваться в Египет. — Потому что я имею больший процент эффективности, командующий. В экстремальной ситуации смогу проявить навыки, необходимые для победы над Ангелом, если такой появится. — Гендо, конечно, не поверил. Отправлять Еву 01 — бессмысленно. Слишком много шпионов, опасностей и неизвестного. В Токио-3 он мог сберечь Юи и её наследие, а Синдзи делал всё, чтобы безрассудством своим всё это уничтожить. — Нет. — Икари собирался выдворить сына, но Синдзи вновь обратился к нему. — Юи это предвидела. Она показала мне не только Лилит и Адама. Эта находка нечто большее. Наследие, которое поможет оправиться после Второго Удара. Ты и сам понимаешь, что эта альтернатива, ради которой стоит рискнуть. Мама хотела бы этого. Она бы не простила бы нам халатности, безразличия, она бы ухватила эту возможность. Помочь миру возродится после Второго Удара. Помочь будущим поколениям жить лучше, чем живём мы. — Гендо подался вперёд. Что же ещё Юи показала Синдзи? Что раскрыла? Тайну Seele, происхождение Рей? Гендо тихо выдохнул и задумался. Кил и европейский филиал отправили своих агентов. Они решили найти выгоду в экспедиции и если это поможет им сместить Гендо с намеченного пути и взять контроль над всеми проектами, в том числе над комплементацией. Этого нельзя было допустить.       Следовало играть отведённую роль и сделаться всего лишь очередным охотником за какой-то там призрачной возможностью. Гендо поправил очки и переплёл пальцы рук в замок. — Как такое возможно? Как Юи могла увидеть это? — Гендо заметил, как Синдзи смотрит в сторону и посмотрел туда же. Всё его нутро изменилось. Затряслось, чувствуя чужое присутствие. — Мама просила не раскрывать этого секрета. Иначе управлять Евой 01 у меня не получится. Очередное условие. — Гендо прищурился. Верить Синдзи было опасно. Но и не верить — опрометчиво. — Ты оправишься со следующим условием. Ежедневные отчёты лично мне. Ты будешь докладывать обо всём, обо всех находках и всех инцидентах. Иначе, по возвращению, мне придётся просить доктора Акаги выудить из тебя всё информацию. — Синдзи недобро ухмыльнулся. — Так точно, господин командующий.

***

Кабинет Акаги Рицуко.

      Мисато и Рицуко сидели в ожидании Синдзи уже полчаса. Мучительное чуство неведения вводило женщин в гнев. Мисато вспоминала перепалку с Синдзи, Рицуко размышляла о находке в Египте. И пока Рицуко быстро отвечала на сообщения своему верному и любимому информатору, Мисато стискивала зубы от раздражительного стука пальцев по клавишам.       Синдзи вернулся и женщины вздрогнули от его безумной ухмылки. — Ну-ну, как успехи?       Поинтересовалась Рицуко. Мисато ожидала ответа и Синдзи, присев рядом с ней, ответил: — Я и Ева 01, вы и майор Кацураги отправляемся в Каир. — Повисло молчание. Рицуко вдруг затошнило. Каир. Это место после Второго Удара, да и до него, было почти мертвой пустыней. Сейчас там был невыносимый климат. Жара днём, холод ночью. Да такие, что Антарктида покажется курортом по сравнению с Каиром. — Сэм объяснит нам подоплёку происходящего? — Рицуко поправила очки. Синдзи кивнул, ответив, что инструкции они разберут во время поездки.       Ушёл мальчик молча и Рицуко обратилась к Мисато. — Чего это вы такие злые друг на друга? — Кацураги скрестила руки на груди. — Кое-кто эгоистичный собственник. — Ты или Синдзи? — Мисато не ответила.

***

Квартира майора Кацураги.

      Аска была вне себя от гнева. Краснела, как её Ева и так же неистово разносила всё, что попадалось ей на пути.       Синдзи оставлял её в Токио-3. Неееет. Не только её, но и Рей! И ладно, если нападёт Ангел, Аска справится с ним. Но оставить Аску и Рей одних, да ещё и при гниде Гендо! Так ещё и после свидания с Кенске! Это верх бесстыдства и эгоизма! Использовать Аску, чтобы насолить Мисато и Кадзи это ещё куда ни шло, но ехать в Египет и утверждать, что он ЭФФЕКТИВНЕЕ её! Это, одним словом, пиздец!       Аска намеревалась дать Икари пощёчину за всё, однако в доме оказалась Аянами. Это выбешивало и успокаивало одновременно. Аска залетела домой, скинула кросовки и оказавшись на кухне, увидела Рей, Синдзи и Сэма, сидящих за столом. — И что это чёрт возьми было?! — Аска подошла к Синдзи, который тихо и мирно занимался готовкой. Он повернулся к Аске и протянул кружку чая. — Давай обговорим всё, Аска. Прости меня. — Сорью почувствовала злобу, разгоревшуюся как угли, политые смесью для розжига. Взяв кружку кипятка и поставив её на край стола, Аска упёрла руки в боки. — Ну, давай. — С вызовом бросила она. Слово взял Сэм. Синдзи продолжил. Они объяснили подоплёку происходящего, сирианских технологий и материалов, хранящихся в пирамиде Гизы, Хеопса и гробницы Хатшепсут. Синдзи продолжал настаивать на то, что Аска и Рей — лучшая защита Токио-3, а Синдзи проще будет на передовой. — Ты дурак. Отправляясь на остриё опасности, ты не докажешь ничего и только подвергнешь себя опасности. С другой стороны, приятно признавать, что ты считаешь меня мастером получше тебя. Если так подумать, то твой отъезд предсказуем. Ты и Сэм знают за всё эти технологии, а значит, легче освоитесь. С другой стороны, не только мы за ними охотимся. Это значит, что скорее всего, тебе придётся столкнуться с агентами SEELE и шпионами Гендо из европейского филиала. И вот тебе-то и придётся скакать как зайцу, лишь бы не выдать себя и Сэма. А Сэму нужно скрываться и ооооочень осторожно. Какой же ты дурачок, Синдзи. — Аска, к удивлению всех остальных, размышляла здраво. Сэм даже чаем поперхнулся. — Чего встал как индюк?! Готовь мне жрать! — Аска села рядом с Рей. Почему-то ей было спокойно, пусть и нервы немного, совсем чуть-чуть, шалили. — Нам придётся очень умело и аккуратно действовать, Аска. Так или иначе, командующий заподозрит что-то. Побоюсь представить, но он наверняка возьмётся за мой курс лекарств, подовляющий эмоции. Доктору Акаги придётся подделать документы и анализ крови на неделю вперёд. А ещё в школе придётся вести себя подобающе. Ни как подружки, а как противницы. Бороться за каждый процент синхронизации. — Рей обратилась к Аске. Сорью озадаченно кивнула. — Ничего. Сыграем двух разъяренных сук, это я умею и тебя научу! — Синдзи и Стоун переглянулись. — Токио-3 в надёжных руках. — Стоун принялся качаться на стуле. — Сэмюэль, не качайся, пожалуйста. — Попросила его Рей и Стоун, сняв очки, сел ровно, как струна. — Меня дети строят, как жить-то?! — Аска и Рей хихикнули, а Синдзи вообще не понимал, что происходит. — А так можно, да? Всё тихо и спокойно? — Аска пожала плечами. — Всё предельно СЕРЬЁЗНО! — Сэма взяла такая гордость! Он, как отец-одиночка, почти пустил скупую мужскую слезу. — Мои пиздюки! — Рей приняла от Синдзи тарелку с лапшой, а Аска - курицу кари. — Ну, мы учились у лучших. — Спокойно проговорила Аянами. Синдзи вообще впал в ступор и окаменение. Он внезапно оказался почти что не нужен. Стало обидно, но Синдзи продолжил готовить. Устало поведя плечами, он помешивал сахар в кружке.

***

Этим вечером. Квартира майора Кацураги.

      Мисато вернулась домой трезвой. Увидев Рей, Аску, Синдзи и Сэма, она опешила. Это казалось идеальными семейным ужином, а она — заработавшаяся допоздна мать. От этой мысли Мисато почувствовала мурашки по спине. Уже завтра вечером они отбывают в Каир, и это очень беспокоило Кацураги. Ей так захотелось, чтобы всё было как раньше. Спокойные посиделки. Пиво. Она и Синдзи сидят на балконе, разглядывая закат, а Стоун и Аска смотрят телевизор и по очереди тискают Пен-Пена, который разлёгся на диване и отдыхал как мог - с кайфом. — Ооо, хозяюшка пришла! Просим, просим! — Мисато улыбнулась, когда Сэм уступил ей место. Сев на диван, Стоун закинул ноги на другой конец и положив Пен-Пена на живот, закрыл глаза локтём. Аска вызвалась проводить Рей домой, и вот, история повторилась. Синдзи и Мисато сидели друг на против друга и молчали. — Так вы всё завтра расскажите? — Мисато звучно открывает бутылку пива и Синдзи повторяет за ней это действие. Точно так же. — Да. А сейчас нам надо отдохнуть. Просто завтра тяжёлый день. — Протароторил Икари и убежал в ванную. — Синдзи! — Но скрылся он раньше, чем Мисато выкрикнула его имя. Кацураги обратилась к Стоуну. — Сэм, что происходит? - Требовательно выдала она. — Завтра, Мисато. Я спать. — Сэм приподнял локоть и погладил Пен-Пена. Пингвин принялся поднимать хвост от блаженства. — Вы что, сговорились?! Я что, девка какая-то, чтобы от меня бегать и прятаться?! — Но Стоун пожал плечами. — Мисато, я за день всю прошлую жизнь во сне пережил. Я отсыпаюсь. У меня болит голова, а ещё я вспоминаю, всё то, что нам пригодится, поэтому всё, я умер, отъебитесь от меняяяя. — Мисато молча ушла в свою комнату, а Сэм послал сигнал Синдзи. — Твой выход, маленький брат.

***

      Синдзи храбрился как мог и умел. Сражайся до конца, не убегай. Всё это он повторял перед зеркалом, промывая лицо холодной водой. Либо сейчас, либо никогда.       В квартире погас свет. И Синдзи, на цыпочках, как вор, прокрался к комнате Мисато и постучав, попросил разрешения войти. Сонным голосом Мисато ответила, что он может войти и в кромешной тьме, спотыкаясь о бельё, банки из-под пива и мусор, Синдзи добрался до футона Мисато, присел на колени, на самый край, различая силуэт девушки, которая не давала ему покоя. Мисато протёрла глаза, включила ночник и в теплом свете увидела горящие глаза Синдзи. Услышала его частное дыхание и бешеный стук сердца. — Синдзи, что случилось? — Синдзи схватился за сердце. Последствие обдуманных мыслей или лишняя банка пива? Что-то не так. Что-то явно не так! — Мисато-сан. Я люблю вас! — Мисато лишь ухмыляется и взьерошивает волосы Синдзи. — Я тоже люблю тебя, Синдзи. Иди спать, завтра тяжёлый день. — Но Мисато по настоящему пугается, когда Синдзи сжимает её руку, будто тонет в болоте, словно она соломинкаа — хлипкая надежда на спасение. Ей страшно отпустить мальчика. Как если бы она отпустила его руку, тем самым скинув в бездну. — Это другая любовь. — Синдзи тянется с руке Мисато, просит, будто кот, коснуться его щеки пятёрнёй. Мисато резко трезвеет от дрёмы и еле слышно шепчет. — Нет. Это просто… — Но Синдзи решает прильнуть щекой к ладони Мисато. — Прости меня, Мисато. Я такой дурак. Всегда им был. Я знаю, что от генов никуда не деться. Я ненавижу своего отца. Не хочу быть похожим на него, но он породил меня на свет, и избежать этого невозможно. Я не хочу быть спокойным мальчиком и слушать приказы. Не хочу быть один и в то же время не хочу причинять боль людям. — Синдзи глубоко вдохнул. — Мисато, я просто напросто люблю тебя. У меня нет никого дороже, даже Сэм! Стоун порой раздрожает меня, а я выбешиваю его, но мы как-то спелись, сдружились, но первой кто увидел во мне не пилота, а человека, была именно ты, Мисато. Мне никогда не было так комфортно с кем-либо, так хорошо! Я чувствую себя живым, нужным и самое главное, я не хочу терять этого чувства или же из-за своей трусости или бравады потерять тебя! Я люблю тебя, Мисато! Да, я ревную тебя к Кадзи, я ненавижу его, терпеть не могу, потому что он забирает твоё внимание. Но сейчас я понимаю, как это глупо звучит, по-детски. Я убежал, как если бы только-только приехал в Токио-3 и меня поставили перед фактом: пилотируй Еву или нет. Ты говорила мне не убегать и я стараюсь это делать, но я не могу не убежать, если ты… Если тебе хорошо с другим, а не со мной. Ну вот. Я хочу быть с тобой. — Синдзи не плакал, а еле дыша говорил, не отпуская руки Мисато. Сердце Кацураги замерло. Она слушала его, как отчаявшийся слушает проповедь спасителя. Слушала и проводила столько параллелей. Она так же, в тот вечер, «исповедовалась» перед Рёдзи и почти что рыдала, не в силах сдержать чувства, бушующие внутри. — Мой хороший, ты поэтому поцеловал Аску? Просто позлить меня? — Синдзи не то кивнул головой, не то качнул. — Мы на спор поцеловались. А когда ты пришла, я притянул её к себе из-за злости. Да, хотел позлить тебя. — За окном зажужжали цикады. Так громко и так внезапно, что Мисато и Синдзи вздрогнули, как от дуновения холодного ветра. — Ну что мне с тобой делать, глупый мой? — Мисато тянет Синдзи к себе. С небывалой нежностью прижимает его к груди. Самого дорогого, сокровенного. — Делай всё, что хочешь. Я устал. Я не знаю, что нас ждёт впереди. — Синдзи вдыхает запах Мисато, от которого кружится голова. Настолько сильно, что даже приятно. Ему хочется дышать только им.       Мисато несколько минут гладила волосы Синдзи, наслаждаясь этим действием, пальцами продираясь сквозь волосы Синдзи и поглаживая его кожу на голове подушечками пальцев. — Синдзи. Синдзи посмотри на меня пожалуйста. Посмотри. — Синдзи поднимает взор и чувствует её дыхание у своего лица. Такое горячее, оно обжигает, как удар Рамиила плавит броню Евы, так и дыхание Мисато заставляет щёки Синдзи краснеть. — Поцелуй меня. И если после этого чувства пропадут, всё вернём назад. Буду твоим опекуном вот и всё. Но если я не перестану чувствовать к тебе того же, что и ты ко мне, если я не перестану считаться что ты один единственный кто сказал, что сражается за меня и ради меня, то я ни за что не отпущу тебя. Никогда и ни за что.       Синдзи прильнул к губам Мисато. Его ожидания не оправдались. Он считал что всё испортит, но губы Мисато оказались сладким и почти что полыхали. Нежные, родные. Мисато заключила его лицо в свои ладони и не отпускала, пока не насладилась этим моментом полностью, поддавшись жгучему и неправильному чувству внутри. Она мечтала об этом, упивалась ли желанием, превращая его в навязчивую идею? Определённо нет. Но вот, хотела ли она этого? Да. Ещё как. И где-то на краю сознания кричала, что всё это не правильно. Это нужно прекратить, но когда Синдзи разорвал поцелуй, забыв разжать руки, что вцепились в голые плечи Мисато, майор Кацураги заставила стыдливое чувство заткнуться.       Их лбы соприкоснулись. Мисато различала лукавую, радостную улыбку на лице Синдзи. — Всё ещё любишь меня? —       Спрашивает оная вновь касаясь губ юноши, мимолётно и быстро. Синдзи кивает быстро много-много раз. — А ты перестала что-либо чувствовать? Синдзи ослабил хватку и провел пальцем по щеке Мисато. — Никогда не перестану. — Было ему ответом. Мисато вновь обняла Синдзи. Ей было хорошо. Тепло и, наконец-то, не одиноко.

***

Квартира Аянами Рей.

      Аска и Рей молча дошли до дома второй, поднялись в квартиру, и Аска уже собиралась уходить, как заметила цветущий на тумбе геоцинт. Аска потянулась к синему цветку, такому же синиму, как волосы Рей. — Я часто меняю воду. Синдзи говорил, что так цветок будет хорошо цвести. — Рей при Аске поменяла воду и устало присела на стул рядом с учебным столом. — Аска, скажи. Ты считаешь меня «бездушной»? — Аска проглотила комок, вставший под ложечкой. Её нутро скрутилось в тугой узел и Сорью стиснула кулаки, впившись ногтями в кожу добела. — Нет. Ты Аянами Рей и это не обговаривается. Плевать, что говорит командующий или кто-то другой. А с чего такие вопросы? — Рей посмотрела в глаза Аски. — Нам придётся притворяться соперницами. Я готовлюсь к тому, что ты сочьтёшь нужным называть меня куклой или же чудо-девочкой. Я хочу быть уверена в том, что ты… Считаешь меня другом. — Если бы Рей сказала это давно, до того, как они узнали правду, Аска бы отвесила ей пощёчину. Но теперь она сдерживала гнев внутри себя, долго думала, прежде, чем что-либо сказать. Теперь, Сорью не понимала, почему дрожит. Её дерзкий взгляд сменился на непонимание, озадаченность. — Конечно ты мой друг, Рей. Подруга! И никто не встанет между нами. — Аске тяжело давались эти слова, и Рей, видя это, протянула из кармана записку со аккуратно выведенными строками. — Друзья делятся друг с другом эмоциями? — Аска приняла листок и прочла строки стихотворения. С трудом, конечно, но, благо она уделяла время японскому.

Горы. Они меняются со временем.

Небо. Такое далёкое и синее, нереальное.

Солнце одно такое.

Вода несёт покой. Синдзи Икари. Аска Ленгли.

Цветы. Их много так. Все похожи, но разные они.

Небо красное, что глаза мои. Я ненавижу красный цвет. Я ненавижу себя?

Запах крови. Есть ли кровь у меня?

Человек создан из алой земли.

Человек рождён женщиной и мужчиной.

Город сотворили люди. Еву сотворили люди. Я сотворена людьми.

Бог создал всех нас?

Бог создал душу? Она вечна?

Способна ли душа, что жизни жаждет, найти родную суть, что рвётся к жизни?

Найдёт ли душа, что жить не хочет, сосуд, что не тянется к свету?

Кто я? Что я?

Я — человек?

Я жива? Жива. Свободна? Нет.

      Аска читала стихотворение и с замирающим сердцем смотрела то на строки, то на Рей. То, что Аска читает эти строки, символ доверия? Открытие чувств, самого сокровенного? Если так, то Аска боялась принимать их. Аянами чувствовала тепло рядом с Аской? Возможно ли это? Аска не знала. Но боец внутри неё чувствовал. Это нечто большее, нечто непохожее на угрозу. Не опасное, но… интересное. — Я написала это во время контакта с Евой-01. Я боялась показать это кому-то. Но тебе не боюсь. Тебе можно доверять. Как и Синдзи. — Аска вернула лист Рей и улыбнулась. — Немного пафосно, но мне нравится. — Аска покраснела и поспешила попращаться с Рей, но ей до жути стало страшно идти одной, в холодном ночном Токио-3. А звонить кому-то она не хотела. — Аянами. Можно я у тебя переночую, а? — Рей подняла брови, но отказать не смогла. — Я поставлю чай. — Выдала Аянами, а Аска уже пожалела о сказанном.

***

Токио-3. Развлекательный Район.

      Сигеру Аоба сегодня пил. Отличный вечер. Хорошая компания. Хьюга пытался перепить друга, а Майя старалась угомонить ребят и не дать им набедокурить. Сегодня был хороший день, чтобы отдохнуть от всякой работы и хоть немного подготовиться, в моральном плане, к предстоящей рабочей неделе.       Кодзо Фуюцуки попивал мартини с водкой, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Не было Икари, что без конца гундел о сценарии, и не было полоумных пилотов, от действий которых сердце старика болело пуще прежнего.       Рицуко в этот вечер отдыхала дома, успев наговориться с бабушкой о делах насущных и поездке в Египет. Её настораживали бабушкины опасения и Рицуко предприняла все меры, чтобы обезопасить Рей, Аску, себя и Мисато с Синдзи, а также Стоуна, на всякий случай.

***

Ангар Евангелионов. Геофронт.

      Гендо смотрел на Еву-01 и надеялся, что Юи ответит. — Почему? Почему ты доверяешь ему больше, чем мне? Почему не хочешь со мной исполнить свою мечту и раскрываешь Синдзи все тайны, а от меня прячешься?! Почему, Юи?       Но Юи не ответила. Как и всегда. Гендо оставалось лишь закурить ещё одну сигарету и двинуться в зал переговоров. Вновь слушать стариков и их негодования.

***

Египет. Каир.

      Саманта устало вытерла пот со лба и покрепче завязала бандану. Жара была неимоверной. Почти три часа она управляла вертолётом, доставляя груз к экспедиции, чтобы учёные от обезвоживания и голода не померли и не остались вместе с фараонами в своих гробницах. Кое-как Саманта отвела уже пятый рейс и, закончив смену, отправилась мыться, ужинать и готовиться к встрече с японскими и европейскими представителями. После душа и ужина сухпайком, Саманта, прежде чем улечься на койку в казарме, прибрала вещи в личный шкафчик. Однако, взгляд её задержался на фотографии, которую она прицепила к обратной стороне металлической дверцы. На ней её старший брат тащил Саманту со школы на спине домой. И если Саманта улыбалась, радовалась и чуточку корчилась от боли в ногах, которые намозолила в первый день, то Сэм сохранял каменное лицо и с усердием делал вид, что ему не особо тяжело тащить сестрёнку на спине. Хотя так и было. Саманта скучала по брату и всякий раз проводила двумя пальцами по фотографии в надежде, что её брат, если и живой, то сейчас прибывает в здравии. Нашёл своё место. — Увидеть бы тебя глазком, Сэмми. Живого. — Закрыв глаза и накрывшись колючим одеялом, Саманта увидела сон. Тысячи тварей непонятных мастей и происхождения гибли по ударами ракет и пулемётных очередей, а её братец шёл к пирамиде, готовый сокрушить всё на своём пути. Опять у неё воображение перед сном разыгралось. Как всегда.       Непонятные миры, видения живого брата и ужасы войны, Второго Удара. Благо сны были короткими. Жаль, что дни и ночи в пустыне были длинными, жаркими и холодными соответственно. Саманта уснула и еле слышно засопела. Очередной день закончился. Да и на хер он пошёл, завтра день придёт опять…