Завораживающий танцор императора

Ночь была тиха, лишь слабый ветер шевелил занавески в покоях Лань Чжана и Вэй Ина. Омега не мог уснуть — воспоминания о прошлом снова и снова всплывали в его сознании, не давая покоя. Наконец, он встал с постели, стараясь не разбудить Лань Чжана, и направился к балкону. На Вэй Ине был лишь лёгкий полупрозрачный халат, который едва прикрывал его стройное тело. Ветер обвивал его фигуру, прохладой пробираясь под тонкую ткань. Он обхватил руками живот, где под сердцем рос их третий ребёнок. Казалось, что этот тихий момент был специально создан для того, чтобы омега снова погрузился в тягостные воспоминания. Вэй Ин, прислонившись к перилам балкона, всё ещё не мог выбросить из головы воспоминания, которые терзали его душу. Картины детства всплывали одна за другой: пустой дом, холодные ночи в храме, голод, заставляющий прятаться в заброшенных углах. В тот момент он впервые осознал, что значит быть одному. Родители покинули его слишком рано, оставив с болью, которая до сих пор отзывалась эхом в его сердце. Слёзы скатывались по его щекам, но он не пытался их вытереть. — Почему они ушли? — прошептал он в ночь, голос дрожал. — Почему я не был им нужен? Он вспомнил, как впервые встретил добрых людей, которые поделились с ним кусочком хлеба, как научился улыбаться, чтобы скрыть боль, и как выживал, цепляясь за каждую возможность. Он думал о том, что с детства его жизнь была битвой. Но теперь, в этой тишине, он вдруг осознал, что до сих пор борется — за счастье, за любовь, за своё будущее. Вэй Ин тяжело вздохнул, глядя на звёзды. — Если бы только я мог забыть, — тихо прошептал он. — Или хотя бы перестать чувствовать эту боль. Но забыть прошлое было невозможно. Оно стало частью его, сделало его тем, кто он есть. Вдруг позади раздались тихие шаги. Лань Чжань, почувствовав, что место рядом с ним пусто, проснулся и сразу же пошёл искать омегу. Увидев Вэй Ина на балконе, он едва заметно нахмурился. — Вэй Ин, ты снова вспоминаешь прошлое, — произнёс он, подойдя ближе. Лань Чжань снял с себя тёплый плащ, укутал им хрупкие плечи омеги и, прежде чем тот успел что-либо сказать, поднял его на руки. — Лань Чжань! — Вэй Ин ахнул, но в его голосе не было протеста, только слабое удивление. — Здесь слишком холодно, — спокойно ответил Лань Чжань, прижимая омегу ближе. — Ты не должен подвергать себя опасности, особенно сейчас. Он унёс его обратно в спальню, аккуратно положил на постель и укрыл тёплым одеялом. Сев рядом, он взял Вэй Ина за руку и посмотрел ему в глаза. — Ты должен перестать винить себя за то, что случилось, — тихо сказал Лань Чжань. — Это не твоя вина, что ты был оставлен. Но ты сделал всё, чтобы превратить своё прошлое в силу. — Это так трудно, Лань Чжань. Иногда я чувствую, что прошлое догоняет меня. Я боюсь, что недостаточно силён. — Вэй Ин, — произнёс он, его голос был мягким, но настойчивым. — Ты всегда пытался справляться со всем в одиночку. Но теперь у тебя есть я. Ты не должен тащить эту боль сам. Вэй Ин посмотрел на него, всё ещё дрожа от эмоций. — Лань Чжань… иногда я боюсь, что не смогу быть хорошим папой. Я боюсь, что мои дети когда-нибудь почувствуют ту же боль, что и я. Лань Чжань наклонился и нежно поцеловал его в лоб. — Ты уже лучший папа, которого они могли бы пожелать, — уверенно сказал он. — Ты даёшь им то, чего сам был лишён: любовь, заботу и тепло. Слёзы вновь наполнили глаза Вэй Ина, но на этот раз они были вызваны не болью, а чувством облегчения. Он прижался к Лань Чжаню, позволяя себе довериться его утешению. Лань Чжань взял его руку, его прикосновение было тёплым и уверенным. — Ты самый сильный человек, которого я знаю, — тихо сказал он. — Но сила — это не только бороться. Это ещё и позволить другим помочь тебе. Слова Лань Чжаня вызвали в Вэй Ине новый прилив эмоций. Он посмотрел на своего альфу и почувствовал, как тяжесть немного спадает. — Я всегда думал, что должен справляться сам, — произнёс Вэй Ин. — Никто никогда не говорил мне, что это нормально — позволить кому-то быть рядом. Лань Чжань улыбнулся, нежно коснувшись его щеки. — Теперь ты знаешь. И я всегда буду рядом. После паузы, во время которой они просто смотрели друг на друга, Вэй Ин заговорил снова, его голос был тише, но увереннее. — Хочешь услышать что-то глупое? — Всегда, — спокойно ответил Лань Чжань, его взгляд был полон нежности. — Иногда я думаю, что звёзды на небе — это души всех, кто когда-либо покидал нас. Они светят, чтобы напомнить нам, что мы никогда не одни. Лань Чжань посмотрел на него, а потом перевёл взгляд на окно, за которым мерцали звёзды. — Может быть, ты прав, — сказал он. — Но ты сам для меня светишь ярче всех звёзд. Эти слова вызвали в Вэй Ине тёплый смех, который наконец прогнал остатки печали. Лань Чжань, удовлетворённый, что его омега успокоился, мягко положил его обратно на постель, укрыл одеялом и, склонившись, поцеловал в лоб. — Спи, Вэй Ин. Нашему малышу нужен спокойный папа. Вэй Ин улыбнулся и закрыл глаза, чувствуя себя наконец в безопасности в объятиях человека, который стал для него всем.