Завораживающий танцор императора

      Лань Ванцзи — великий император клана Лань — величественно сидел на своём резном троне, излучая ауру неподражаемого благородства и самоконтроля. В Великом зале Облачных Покоев развернулось грандиозное зрелище света и музыки в честь победы над кланом Цишань Вэнь. Сверкающие люстры висели, как созвездия, под высоким потолком, заливая помещение мягким золотистым сиянием. Стены украшали изысканные шёлковые гобелены, вышитые сценами славных легендарных битв. В воздухе витал аромат сандалового дерева, смешиваясь с тонким благоуханием цветущих лотосов, которые были расставлены по всему залу в фарфоровых вазах.       Внешние дворы кипели жизнью. Фонари синего и белого оттенков освещали сады, бросая мерцающие отблески на поверхности прудов с карпами кои. Улицы города, видимые с возвышенных террас дворца, были не менее оживлены. Простой народ пел песни триумфа, их ликование разносилось по прохладному вечернему воздуху. Торговцы предлагали сладкие пирожки и пряные шашлычки, а их лавки были украшены лентами в знак победы.       Внутри зала выступления сменяли друг друга, но ни одно из них не привлекало внимания императора. Музыканты играли на цитрах и флейтах, их мелодии струились по комнате, но взгляд Лань Ванцзи оставался отстранённым, а выражение лица неизменно серьёзным. Министры и знатные гости шептались между собой, гадая, когда же император наконец выберет себе супругу среди бесчисленных омег, предложенных ему. Несмотря на усилия советников представить подходящих кандидатов, сердце императора оставалось равнодушным.       До тех пор, пока не появились танцоры.       Группа артистов в струящихся одеяниях красного и золотого цветов закружилась в центре зала. Их движения сочетали в себе грацию и страсть. Впереди всех был тот, кто мгновенно привлёк внимание Лань Ванцзи.       Омега, облачённый в ослепительно красный, вышел вперёд, излучая одновременно властное и неземное обаяние. Его длинные чёрные волосы ниспадали по спине, как шёлковый водопад, завязанный свободной алой лентой, струящейся следом. Его лицо частично скрывала вуаль, открывая лишь острые, завораживающие глаза, которые сверкали дерзким блеском.       Одежда юноши облегала его тело, словно вторая кожа, а струящиеся ткани его юбки ловили свет при каждом повороте. Тонкая золотая цепочка украшала его обнажённый живот, подчёркивая его мягкие округлые бёдра, которые сексуально покачивались в такт барабанам. Тонкая вышивка на верхней части его наряда поблёскивала, а маленькие колокольчики на запястьях тихо звенели при движении. Каждое его движение завораживало — смесь элегантности и дерзости, словно пламя, танцующее на ветру.       Лань Ванцзи почувствовал, как в его груди что-то сжалось, а по телу разлилось незнакомое тепло, пока он наблюдал за омегой. Танец юноши был непохож на всё, что он видел раньше: плавный, завораживающий и неоспоримо соблазнительный. Когда их взгляды наконец встретились, мир Лань Ванцзи словно перевернулся. Лукавая улыбка омеги и его дерзкий взгляд зажгли что-то первобытное внутри него — желание, которого он никогда не испытывал.       Когда выступление закончилось, зал взорвался аплодисментами, но Лань Ванцзи едва ли заметил это. Его глаза следили за плавно удаляющимся танцором, пока тот окончательно не скрылся в толпе, оставляя за собой шлейф загадки и влечения. Впервые за многие годы император почувствовал беспокойство, его мысли были поглощены загадочным омегой в красном.       Позже вечером, не в силах избавиться от образа загадочного танцора в своей голове, Лань Ванцзи позвал слугу в свои покои. Его голос, спокойный, но властный, не терпел возражений. — Приведите ко мне танцора в красном.       Величественные залы дворца императора погрузились в тишину, пока луна поднималась всё выше на ночное небо. Лань Ванцзи, сидя в своих личных покоях, находился в окружении спокойной гармонии комнаты. Однако его разум был далёк от умиротворения. Образ омеги в красном прочно засел в его мыслях. Никогда прежде он не позволял подобным отвлечениям затуманивать свою решимость. Долг и дисциплина всегда были его путеводной звездой, но этот юный танцор потряс самую основу его самообладания.       Сами покои отражали личность императора — минималистичные, но роскошные. На стенах были вырезаны изящные узоры облаков и журавлей, символы процветания и мира. В центре стоял низкий стол, на котором располагался чайный сервиз и небольшая курильница для благовоний. Едва уловимый аромат сандала наполнял комнату, успокаивая, но будучи не в силах унять бурю, згорающая внутри него с каждой минутой ожидания всё сильнее.

⋆.˚✮⚝✮˚.⋆

      Вэй Усянь не мог скрыть улыбки, которая играла на его губах, пока его вели по тускло освещённым коридорам до личных покоев императора. Его сердце бешено билось — не от страха, а от волнительного предвкушения.       Сплетни при дворе всегда ходили об отстранённом характере императора Лань Ванцзы, мужчине, который отверг бесчисленное множество претендентов — как омег, так и бет. Для такого, как Вэй Усянь — танцора без титула и положения, — получить приглашение лично от императора было шансом, который он просто не мог упустить. Это был его шанс, его момент, чтобы обеспечить себе лучшую жизнь, наконец выбраться из нищеты и обрести хоть малость значимости в глазах всех этих высокомерных ублюдков, что только и могут распускать грязные слухи и кидаться деньгами, пытаясь доказать собственную важность.       В глазах Вэй Усяня все эти толстосумы, похабно смотрящие на него сверху вниз, не отличались от вшивых псов с улиц, желающих лишь ухватить свой кусок, да сломать кому-нибудь шею, чтоб потом по безжизненным головам бывших приятелей взобраться ещё выше, стать ещё ближе к вершине успеха. Но Лань Ванцзи…       Лань Ванцзи почему-то казался ему совершенно другим, стоящим отдельно от всего этого прогнившего мира. Вэй Усяню искренне хотелось верить, что он правда не такой, не такой, как остальные. Ему хотелось верить, что рядом с этим человеком его будущее будет куда лучше, чем его настоящее. Хотелось верить, что этот человек сможет подарить ему счастье, о котором тот так мечтал ещё с раннего сиротского детства. Ему хотелось верить, и он верил. Вэй Усянь сам не знал, откуда в нём была эта уверенность, почему он так думал, почему так страстно верил в Лань Ванцзи… Возможно, что и правда некоторые встречи уготовленны нам самой Судьбой, что некоторым людям суждено быть вместе, и чтобы понять это, порой хватает одного единственного мимолётного взгляда, проскользнувшего в волне зачаровывающего танца.       Молодой омега тщательно подготовился к этой встрече. Он надел длинное шёлковое красное платье, которое подчёркивало его фигуру в самых выигрышных местах, выделяя его изящное, но мягкое телосложение. Подол платья слегка касался земли, с каждым шагом чуть мерцая при слабом освещении. На его босых ногах при каждом движении нежно звенели золотые браслеты. Его чёрные волосы были собраны в высокий хвост, перевязанный алой лентой, гармонирующей с ярким цветом его наряда. Лёгкий румянец на щеках и капля ароматного масла на запястьях завершали образ, делая его воплощением обаяния и уверенности.       Но под уверенной маской руки Вэй Усяня слегка дрожали. Перспектива встретиться лицом к лицу с императором — мужчиной, которого одновременно почитали и боялись, — была немного пугающей, как бы не старался он надеяться на лучшее, продолжая радостно улыбаться. Наверное, он просто боялся разочароваться в Лань Ванцзи.       Он быстро выкинул все лишние мысли из головы, выпрямил спину, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и напомнил себе о своей цели. Сейчас не время для сомнений. Он мечтал вырваться из оков своей нынешней жизни, и вот судьба подарила ему идеальную возможность. Как бы не сложилась сегодняшняя ночь, чтобы не случилось сейчас за дверью покоев императора — он не должен отступать. Как говориться: твои ожидания — это твои проблемы.       Когда стражи открыли тяжёлые двери, золотистые глаза Лань Ванцзи метнулись ко входу. Раздались тихие звуки неторопливых шагов, сопровождаемых плавным звоном золота. Стражники распахнули двери с выверенной точностью, натренированной за долгие годы служения, и слуга вошёл, низко поклонившись. — Ваше Величество, — поприветствовал он. — По Вашему приказу танцор доставлен.       Лань Ванцзи кивнул, его голос прозвучал ровно, но с лёгким оттенком нетерпения. — Введите его.       Входя в покои императора, Вэй Усянь сделал несколько уверенных шагов с высоко поднятым подбородком, пряча своё волнение за уверенной улыбкой. Комната была одновременно величественной и сдержанной, отражая дисциплинированную натуру императора. Фонари отбрасывали мягкий свет на отполированный деревянный пол, а в воздухе витал слабый аромат сандала.       Лань Ванцзи стоял у низкого столика в центре комнаты, его высокая, внушительная фигура была облачена в одежды белого и серебряного цветов. Его золотистые глаза сосредоточенно наблюдали за Вэй Усянем с того момента, как тот вошёл. Их пронизывающий взгляд заставил омегу задержать дыхание. На мгновение между ними воцарилась тугая тишина, словно натянутая струна, не дававшая расслабиться обоим.       Наконец, Вэй Усянь нарушил молчание, низко поклонившись. В его движении ощущалась лёгкая игривость, граничащая с дерзостью. После он поднял голову, чтобы встретиться взглядом с императором. Его глаза искрились тем же озорством, что и раньше, а губы тронула слабая улыбка. — Ваше Величество, — сказал он, его голос был гладким и лёгким, но в нём ощущалась уверенность, не свойственная простому танцору. — Для меня честь получить Ваше приглашение.       Выражение лица Лань Ванцзи оставалось бесстрастным, но его взгляд задержался на омеге, жадно поглощая каждую деталь его внешности — он был меньше, чем Лань Ванцзи предполагал, его фигура была стройной, но мягкой, а кожа светилась в мягком свете лампы — красоты ему было не занимать. Но ведь дело не только во внешности. — Как твоё имя? — спросил Лань Ванцзи, его низкий голос звучал уверенно и властно, заполняя собой всю комнату.       Улыбка омеги слегка расширилась. — Вэй Ин, — просто ответил он. — Но большинство зовёт меня Вэй Усянь.       Брови Лань Ванцзи слегка нахмурились от непринуждённости в тоне омеги, но он не стал упрекать его. Вместо этого он жестом указал Вэй Усяню подойти ближе. Танцор повиновался. Его движения были такими же плавными и продуманными, как и во время выступления. Он остановился на почтительном расстоянии, слегка склонив голову, как будто ожидая, что император снова заговорит. — Ты хорошо выступил, — сказал Лань Ванцзи после недолгой паузы.       Это было простое заявление, но в его голосе звучал скрытый подтекст — что-то невыраженное… — Рад слышать, что моё скромное выступление привлекло Вашего Величества. Не каждый день выпадает возможность танцевать для самого императора.       Взгляд Лань Ванцзи стал чуть острее, но он ничего не ответил, только жестом предложил омеге подойти ещё ближе. Вэй Усянь подчинился, легко переступая по комнате, пока не оказался всего в шаге от императора. Он чувствовал тепло, исходящее от фигуры Лань Ванцзи, его высокая фигура излучала силу и власть. — Твой танец был… необычным.       Вэй Усянь тихо рассмеялся. — Необычным? Это комплимент или критика?       Лань Ванцзи не ответил сразу. Он изучал омегу, его бесстрастное выражение лица не выдавало бушующего внутри смятения. Дерзость Вэй Усяня была для него вновинку, но она интриговала его. Большинство омег — да и вообще, большинство людей — обращались к нему с трепетом или благоговением. Но этот казался совершенно бесстрашным. Никто и никогда раньше не позволял себе в присутствии самого императора веси себя подобным образом. Это определённо делало Вэй Усяня особенным. — Твои движения были отточенными и плавными, — наконец сказал Лань Ванцзи. — А твой замысел?       Вэй Усянь наклонил голову, его улыбка стала ещё более загадочной. — Отпраздновать победу, конечно же. Разве не в этом была цель сегодняшнего торжества?       Взгляд Лань Ванцзи стал острее. — А тот взгляд, которым ты посмел одарить на меня?       Глаза Вэй Усяня сверкнули, его уверенность оставалась непоколебимой. — А как я посмотрел на Вас, Ваше Величество? Прошу простить меня, если этот жест показался Вашему Величеству чересчур непотребным.       Между ними повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь тихим потрескиванием благовоний. Впервые за многие годы Лань Ванцзи почувствовал, как границы его тщательно контролируемого мира начинают размываться. Омега перед ним был не просто красив; он был умён, дерзок и совершенно непредсказуем — он воистину был самым особенным человеком в этом мире. Он действительно был тем самым единственным. — Ты смел, — наконец сказал Лань Ванцзи, его тон сделался нейтральным, но в нём звучал интерес. — Большинство не посмело бы так разговаривать со мной.       Вэй Усянь лёгким движением пожал плечами, золотые цепочки на его талии зазвенели, быстро стихая в спокойствии комнаты. — Возможно, Ваше Величество, большинство людей просто скучны.       Губы Лань Ванцзи дрогнули — едва заметно, почти неуловимо, но это могло быть призраком улыбки. Он поднялся с места, его внушительная фигура возвысилась над омегой. Вэй Усянь не сдвинулся с места, его взгляд оставался уверенным, пока император приближался ещё ближе. — Ты не выглядишь нервным, — заметил Лань Ванцзи, его тон был спокойным, но проницательным.       Вэй Усянь слегка наклонил голову, его улыбка стала игривой. — Почему я должен быть нервным? Ваше Величество не кажется мне человеком, который приглашает кого-либо без причины. А раз уж я не сделал ничего плохого, стало быть и причина эта — не желание расправиться со мной прямо здесь. О каком же волнении может идти речь?       Бровь Лань Ванцзи едва заметно дёрнулась, выражая его лёгкое удивление от дерзости омеги. — И как ты думаешь, какая это причина?       Глаза Вэй Усяня заискрились хитростью. — Возможно, Ваше Величество нашло во мне нечто… интересное.       Впервые за долгое время Лань Ванцзи оказался в замешательстве. Омега перед ним был не похож ни на кого, кого он когда-либо встречал — уверенный в себе, но загадочный, игривый, но сдержанный, такой манящий, но нежный, и… Особенный. Точно, уже абсолютно точно Лань Ванцзи знал, кого он хотел видеть рядом с собой до конца жизни, точно знал, что не ошибался, знал, что делает правильный выбор.       Не отводя взгляда, Лань Ванцзи протянул руку, его пальцы мягко коснулись щеки Вэй Усяня. Кожа омеги была тёплой и нежной, его дыхание слегка участилось от неожиданного прикосновения. — Так и есть, — тихо признался Лань Ванцзи. — И я хочу узнать больше.       Улыбка Вэй Усяня смягчилась, его взгляд стал искренним. Его ожидания вполне начинали оправдываться, и от этого его гордость ликовала. — Тогда, возможно, Ваше Величество должно начать с вопросов.       Но Лань Ванцзи не ответил словами. Вместо этого он наклонился и прижался губами к губам омеги, мягко, но властно. Глаза Вэй Усяня широко раскрылись, но вскоре закрылись, его тело само потянулось к теплу императора. Поцелуй углубился, медленный и осознанный, словно Лань Ванцзи хотел запомнить каждую секунду.       Когда их губы разомкнулись, щеки Вэй Усяня пылали, его дыхание сбилось. — Ваше Величество, — прошептал он, едва слышно. — Ты останешься здесь этой ночью, — сказал Лань Ванцзи, его голос стал низким и твёрдым.       Вэй Усянь приподнял бровь, его улыбка вновь стала игривой. — Как прикажете, Ваше Величество.       Лань Ванцзи не дал ему времени сказать что-то ещё. Легко наклонившись, он поднял омегу на руки, как будто тот ничего не весил. Вэй Усянь тихо ахнул, но протестовать не стал, его руки обвились вокруг шеи императора, пока тот нёс его к постели.       Лань Ванцзи остановился перед широкой кроватью, обрамлённой балдахином из белоснежного шёлка. Тихо опустив Вэй Усяня на мягкие подушки, он ненадолго задержался, глядя на омегу сверху вниз. В этом взгляде больше не было суровости — лишь нежность и глубокая, необъяснимая привязанность, которую он не мог игнорировать.       Вэй Усянь, лёжа на постели, выглядел почти смущённым, что было непривычным зрелищем. Его обычно игривый взгляд теперь потеплел, а кончики ушей стали красными. Он осторожно провёл рукой по груди императора, словно изучая его, прежде чем заговорить: — Ваше Величество, разве вы всегда так торопитесь? Или же я удостоился особого отношения?       Лань Ванцзи приподнял бровь, но не отвёл взгляда от омеги. — Ты заставляешь меня спешить.       Вэй Усянь тихо рассмеялся, звук его смеха был мелодичным и тёплым. Одновременно с этим что-то в его груди разлилось радостным волнующим морем, давая осознание искренности намерений его будущего партнёра. Наконец он перестал волноваться и подозревать. Лань Ванцзи оправдал всю ту веру, что Вэй Ин вложил в его образ. Он и правда был не таким, как все остальные. — Как приятно осознавать, что я обладаю такой властью. — Ты слишком уверен в себе, — заметил император, но в его голосе не было ни капли упрёка. — А иначе как мне выжить? Как бороться за место достойное в мире? — ответил Вэй Усянь, приподнимаясь на локтях, чтобы оказаться ближе к Лань Ванцзи. — Я всегда жил на грани, Ваше Величество. Если бы я не верил в себя, кто бы ещё это сделал?       На мгновение Лань Ванцзи задумался. Этот ответ, столь честный и прямой, задел в нём что-то глубоко спрятанное. Он сел на край кровати и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с лица Вэй Усяня. — Здесь тебе больше не нужно сражаться, — произнёс он, его голос звучал мягче, чем прежде. — Пока ты со мной, ты в безопасности.       Глаза Вэй Усяня слегка расширились, его улыбка стала тише, более искренней. — Безопасность — это роскошь, которую я давно не мог себе позволить, — прошептал он. — Но с Вами… возможно, это кажется возможным.       Лань Ванцзи не ответил словами. Вместо этого он наклонился и снова коснулся губ омеги, на этот раз более осторожно, словно обещая ему что-то важное. Поцелуй был не столь властным, как первый, но куда более значимым.       Когда их губы разомкнулись, Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи с мягким блеском в глазах. — Значит, теперь я Ваш? — спросил он; его голос дрожал от смеси волнения и игривости. — Ты всегда был моим, — ответил Лань Ванцзи, его голос сделался тихим, но твёрдым. — Просто всё это время не знал об этом.       С этими словами Ванзци снова поцеловал его. Поцелуй был догким и грубым, что нравилось обоим. Воздуха стало не хватать, и омега постучал ладонью по сильному плечу альфы. Отстранившись, картина, которую увидел Ванцзи, ещё больше возбуждала его — Вей Ин весь красный, с опухшими губами, растрёпанными волосами; небольшой кусок ткани отодвинулся, чем показывал красивую грудную клетку юноши: светлая кожа, небольшие красные соски, с которых скором времени будет течь молоко для их будущих детей. Он был уверен в этом. — Называй меня Лань Чжань —попросил император, целуя того в изгиб шеи. — Как же я, Ваш покорный слуга, могу называть вас по имени? ~— смотря на Ванцзи с ухмылкой, начал Вэй Ин, но его быстро прервали — на это альфа только улыбнулся, делая засос на шее омеги. — Ты больше не слуга. С этого момента все буду знать, что ты принадлежишь мне, никто не посмеет и пальцем тебя тронуть. Ты имеешь полное право называть меня по имени…       Вей Ина эти слова смутили, на что он поднялся и поцеловал Ванцзи, попутно снимая с него верхний слой одежды. — Мой Лань Чжань, мой император, только мой~ — мурлыкал Вэй Усянь, смотря на альфу с нежностью и страстью.       Не долго думая, Лань Чжань, разорвал платье и, не глядя, викинул его подальше. Вэй Ин пискнул, но не сопротивляться. Одежда на императоре начала его раздражать, поэтому он быстро скинул её. Вей Ин не мог оторваться от вида, который теперь лицезрел перед собою — широкие плечи, мускулистая спина, пресс, руки, шрамы на теле, и о боги… Огромный член, который уже был твердый. Вэй Ин не мог поверить в то, что видел. Лань Ванцзи это заметил, смотря на него как лис.       Тело омеги такое хрупкое, невинное, чистое, любимое… Всю голову заполняют мысли лишь о Вэй Ине. Лань Ванцзи проводит рукой по спине омеги, доходя до округлих ягодиц, которые манят своим видом. Перевернув его на живот, он начала целовать спину, целовать каждый сантиметр кожи, дойдя до ягодиц, он нежно укусил их, на что послышался стон от омеги.       Альфа вдыхал запах омеги — вишня и корица — самый лучший запах в его жизни. Он увидел, что омега уже намок, и между ног сочится сладкая жидкость, которую он тут же слизивает, ни оставляя ни капли. У Вей Ина появились сердечки в глазах, настолько ему было хорошо, он извивался, стонал от удовольствия, что радовало альфу. После он перевернул его, снова целуя. — Это мой первый раз… будь нежным со мной, Лань Чжань~ — Я не собираюсь причинять тебе боль, но если будет больно — ты скажи мне.       Вей Ин кивнул, снова поцеловав Лань Чжаня в губы. Император ненадолго отстранился, чтобы взять масло. Вылив жидкость на пальцы, он начал неспеша вводить один палец, давая омеге привыкнуть к новым ощущениям, второй рукой взял небольшой розоватый член, начиная его ласкать, на что Вэй Усянь громко застонал, прикрывая руками лицо. — Не закрывай свое лицо. Хочу видеть его…       Начиная двигать пальцем, он добавляет второй, потом третий. Вей Ин не мог сдержаться от стыда, да и лицо руками было уже не прикрыть, так что он взял лицо императора и приблизил к своим губам.       После того, как Лань Ванцзи уверился, что Вей Ин растянут, он вылил большое количество масла себе на член, размазав его по всей длине. Он медленным движением вошёл в Вей Усяня, на что услышал стон. — Ахх.Лань Чжань, не двигайся сейчас, пожалуйста, очень не привычно…хаах. — Хорошо, я подожду — Грубым, но нежным тоном сказал Лань Чжань.       Что бы отвлечь омегу от боли, он взял лицо Вэй Усяня и нежно поцеловал. — Могу я проложить? — отстранился альфа, смотря на омегу. — Да…сделай меня своим омегой, прошу, Ваше Высочество~…ахх.       Лань Чжань не сдержал себя, и вошёл в него полностью, задевая ту самую точку. Он начал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, не забывая целовать шею и грудь омеги, на что Вэй Усянь громко стонал.       Доходя до пика, Лань Чжань перевернул Вей Ина на живот, начиная быстрее двигаться. Он наклонился к шее, чтобы оставить метку, свой запах, что бы ни один другой альфа не смел приближаться к его сокровищу.       В тот же миг они оба кончили. Вей Ин почувствовал как горячее семя заполнило его матку до самых краёв, тем самым делая сцепку. — Ахх…Ванзци.больно внутри.—скулит омега, обнимая свободной рукой альфу. — Скоро пройдёт, не бойся, хаах…— поцеловав омегу, он осторожно перевернул Вэй Усаня, обнимая его.       Вскоре Вэй Усянь уснул. Сцепка спала, и Лань Чжань приказал принести воду с тряпкой, чтобы протереть свое сокровище. После этого он улёгся около него, крепко обнимая, боясь что он уйдет, но тут же откинул эту идею прочь из своей головы.

⋆.˚✮⚝✮˚.⋆

      На следующее утро Вэй Усянь проснулся от солнечных лучей, что падали на его лицо. Около себя он почувствовал теплые прикосновения. — Лань Чжань…— прикасаясь к его лицу, он нежно целует его, на что император открывает глаза. — Доброе утро, Вей Ин, как тебе спалось? — спрашивает он, немного приподнимаясь с кровати, чтобы обнять и поцеловать омегу. — Очень хорошо, но немного спина болит, и чуть ниже…— засмущался Вей Ин, зарываясь лицом в грудь императора. На что Лань Чжань только улыбается. — А ещё… — Вей Усянь берёт руку Лань Ванзци и кладёт её себе на живот — У нас скоро родится прекрасный малыш.       Лань Чжань целует Вэй Усяня и накрывает его своим телом.