Отель: Кто виновен?

Воспоминания. За несколько месяцев до выпускного. Частная, старшая Корейская школа.

"У нас только лучшие педагоги и примерные ученики".

Потрёпанный временем плакат с изображением счастливых учеников, улыбающихся опрятному, доброму учителю, гаснет на фоне криков, доносящихся из женского туалета, тонущий сквозь школьную суету, гулкую болтовню, лёжа в небытие на полу, забытый и ненужный. —Мам, послушай, я не пойду на этот чёртов ужин. — Наступая на помятый в пыли плакат, ты давишь его высоким каблуком, продолжая иди вперёд с гордо поднятой головой. Распушенные волосы вьются на ветру, в параллель с чёрной юбкой выше колен. Длинные стрелки заостряют опасно суженый взгляд, а губы, покрытые серебряным блеском, поджаты вместе с челюстью; то-ли от обиды, то-ли ярого негодования, а так же с губ свисает сигарета, кончик которой тускло подсвечен рыжим. В руке крепко зажат сенсорный телефон, готовый будто треснуть от силы давления, которой оказываешь на него: с другого конца линии раздаётся несдержанный скрипучий крик матери, заставляющий тебя морщится, отодвигая телефон от уха, брелок которого неустанно покачивается в форме белого призрака. —Ты не понимаешь! — Рявкнула внезапно, заставляя прохожих школьников ворочаться и оглядываться. —Что я не понимаю, а?! Он хороший мальчик, познакомишься с ним, может быть, научишься чему полезному! К примеру, родителей уважать, неблагодарная. — Тараторила мать безустанно, заставляя твоё лицо краснеть от гнева, а вену на лбу топорщится от пульсирующий головной боли. —Научиться? — Сделав глубокую затяжку никотинного дыма, держишь сигарету между пальцев, при этом глаза темнеют, а ноги продолжают путь вперёд. — Ты и половины не знаешь об этом придурке! И да, он очень милый и воспитанный на публике мальчик, — Едко заявляешь, думая о сыне друзей твоей семьи, которого решили навязать. — Но именно он уже множество раз нарушил дорожные правила, как только его богатая семья купила спортивную машинку, — Начала загибать пальцы, неосознанно жестикулируя. — Вождения в нетрезвом виде, употребление наркотических веществ за рулём, езда на красный свет... — Перечисляешь, после чего делая паузу, ибо мать подозрительно притихла - явно и не догадывалась о выше перечисленном. — Мне продолжать? — Усмехнулась. —Замолчи! Не смей! Слышишь меня?! Не смей такого говорить о сыне Паков! — Взорвалась она. — Неблагодарная ты отродье! Зачем я тебя вообще родила? Надо было делать аборт! А Я ХОТЕЛА! — От этих слов ты внезапно замерла, расширяя глаза в искренним замешательстве, пока родная мать продолжила проклинать, словно дочерью и не считала никогда. Мир перестал иметь значения, кажется, ты попала в плетущий змеями вакуум пустого состояния. Прохожие одноклассники и школьники никуда не исчезли, но, кажется, для глаз твоих они больше не видны. Уставилась в некуда, чувствуя странное жжение в области груди, закинувшее на тонкую шею удушающею петлю. Знала, конечно же знала, что была не любима и нежеланна для собственной матери, но... могла поклясться, таких слов ожидать не могла, да ещё по поводу какой-то чужой семьи Паков - словно даже они важнее. Глаза остекленели от непролитых слез, а уверенная поза стёрлась вмиг. И ты стоишь, пока размытые лица подростков суетятся, идут куда-то - по разным кабинетам, должно быть, вовсе не замечая отныне твоё существование. Сигарета в руках переломилась, пепел посыпался на пол, собираясь у чёрных туфель. Ты не знала: что делать? Что говорить? Лишь могла молча слушать бесконечный крик матери с динамика телефона о том, какая ты бесполезная. —Мама, я-.. — Голос слабый, впервые такой, во рту пересохло, так тошно - но не успеваешь договорить, поскольку мужской голос поодаль выдирает из угнетающей ловушки мыслей и невысказанных слов: —Т/И, сколько раз я тебе говорил, а? Не кури в школьном коридоре! — Разочарованный возглас высокого темноволосого парня явился как ни кстати не вовремя. Это был Чхве, чёрт подери его приставучесть, Ёнджун, стоящий на почтительном расстоянии. Его мускулистые руки скрещены, изгибы мышц натянули безупречную, белоснежную рубашку, позволяющие увидеть идеально сложенную спортивную фигуру, а угольные брови привычно негодующе нахмурены, вызывая морщинки между. Он смотрел своими карими бездонными глазами, но в них не было настоящей злости, а между радужками мелькала даже... беспокойство? Ты мгновенно пришла в себя, смахнув ресницами боль, вонзившуюся в сердце так безбожно. Быстро отключаешь телефон; движения резкие и небрежные, когда суёшь его в сумку. И, убрав его, наконец-то поднимаешь глаза на одноклассника, вот только с горящем во взгляде гневом, покрывавший уязвимость быть пойманным за слабостью, ибо всё-таки никто не знал, как обстоят дела внутри твоей семьи и личной жизни - для всех ты просто дерзкая ученица двенадцатого класса со сложным непреклонным характером. —Ох, извините... а ты кто такой, напомни? — Резко огрызнулась ты, прорезая пространство как лезвие бритвы своими ядовитыми словами, и лицо Чхве вытянулось тотчас, а губы приоткрылись в безмолвном вздохе, пока ты сделала шаг ближе, швыряя на пол переломанную сигарету. Раздавила её носком острой туфли, размазывая по твёрдой поверхности. Твой уверенный ход застал юношу врасплох, заставляя рукам его упасть по бокам. Но он не отступил, пока ты рушила расставания между вами. И, тяжело сглатывая, чувствуя, как кадык дёргается под кожей, Ёнджун всё-таки продолжает: —Если ты продолжишь игнорировать школьный кодекс, мне придётся доложить это директору. — Заявил, вот только уверенности в тоне не было, хоть маска жёсткости опалила красивое лицо. И из губ твоих сорвался громкий смех, смешанный с гулом мимо приходящих учеников, бесконечно болтающих о всякой ерунде. Хлопаешь в ладони, всем своим нутром бросая вызов в очередной раз своему однокласснику. —Браво-браво, Чхве Ёнджун! Иди, беги к директору, и обвини меня во всех грехах! Давай! — Твой возглас раздался эхом по оживлённому коридору, привыкая внимание учеников. Чхве напрягся, теперь почти физически ощущая чужие любопытные взгляды на себе. Внезапно звук, доносящийся почти отовсюду, утих, и, как казалось, все уставившись на разгоревшуюся ссору. Кто-то уже принялся вытаскивать телефоны, желая записать очередной скандал, кто-то перешёптывается во всю, спрашивая причину шумихи у тех, кто знает, а кто-то проходит быстрее мимо, не желая тратить на это время. Ёнджун неловко прокашлялся, прочищая горло, рефлекторно прижимая кулак к пухлым губам, стараясь не встречаться со знакомыми глазами. —Т/И, хватит позорить нас... — Прошептал едва слышно, фальшиво, через силу, улыбаясь, как по привычке делая вид, что всё хорошо, хотя таковым совсем не было. Из твоих уст срывается рваный вздох, и ты делаешь шаг назад, замечая наконец-то, что снова собрала публику. При этом ворочаешься, видя, с каким презрением смотрят третьи лица. Это принуждает пульс участиться, а кулакам неосознанно сжаться; когти впиваются в нежную кожу ладоней, вызывая боль физическую, но она не способна заглушить рушившийся мир осколками внутри. Еле-еле как смогла сдержать слёзы: да какая ты, должно быть, слабая, раз в таком беспорядке от слов матери, жалеющей безбожно о рождение твоём! Ни сказав не слова больше, несмотря в карие глубокие глаза Ёна, ты кинулась в школьный женский туалет, грубо отпихивая заграждающих путь школьников, оттого те и возмущённо бормотали вслед. А брюнет, наивно думающий, что гнев этот неумолимый вызвало ничто иное, как его замечание, уже двинулся в твою сторону, туда, где исчезла за толпой, с намерением то-ли потребовать извинений, то-ли самому извиниться, ведь душа его болела, а сердце сжималось от смешанных чувств. Ёнджун хотел, боже, как же он хотел прекратить между вами эту войну! Как ему хотелось увидеть в глазах твоих искры счастья и привязанности, а не этот вечный гнев и томное отчуждение... но не знал как. Брюнет резко остановился; голова наклонилась вниз, вследствие чего волосы цвета вороньего крыла шелохнулись, падая на гладкую кожу лба, нахмуренные, такого же цвета брови и нервно бегающие глаза, устремлённые под ноги, прямо на раздавленный окурок сигареты. Осанка осунулась, публика начала расходится, явно не впечатлённая этой потасовкой. Чужая, крепкая рука, сжалась на плече Чхве, не давая тому поспешить за тобой. —Хватит цепляться за неё, она не исправится, даже если ты её в сотый раз к директору отправишь, братан. — Бархатный голос лучшего друга донёсся слева, принуждая Ёнджуна печально поджать губы. Квак Хёсоп, староста, с очаровательной ободряющей улыбкой похлопал друга по спине, в конец концов убирая руку, с намерением встать перед ним, заслоняя проход своим высоким телом, не обделённое мышечной красотой. —Ты прав, — Проигравше бормочет Чхве, в последний раз бросая взгляд на лежащею на полу сигарету. — Пойдём. Скоро урок корейского будет. — Добавляет, двинувшись в другую сторону. —Так-то лучше! И чёрт, парень, поднимай настроение, бесишь своим кислым лицом. — Смеётся Хёсоп, дразняще взъерошив парню по ниже волосы, отчего тот засмеялся, в шутку отталкивая руку небрежно.

+×+

Тем временем ты пинком открываешь дверь женского туалета, врываясь, неглядя прислонившись спиной к твёрдой поверхности, с намерением отдышатся как следует, и время на миг будто бы замерло, погружаясь в небытие затишья. Но оно длилось отнюдь не долго, ибо посторонние шорохи и звуки движения не остались без внимания, соответственно, глаза твои резко распахнулись и встретились они с несколькими парами других, растерянными и словно застывшими врасплох не меньше твоего. Увидела достаточно скандальную сцену: Ан Харин, самая тихая и зашуганная ученица сейчас сидела на полу, среди разбросанных школьных принадлежностей. Её некогда длинные, веющиеся волосы теперь короткие, угольного пепла растрёпанные и покоцанные, а отрезанный хвост лежит на полу. Ей срезали волосы только что... и она рыдает в захлёб, закрывая дрожащими ладонями побитое лицо. Тем временем Дахён Ли борется с чужой хваткой, порывисто дыша, блеща гневом в похожих на расскалённую нефть глазах, пока её каштановые волосы болезненной хваткой сжала Пак Суа - девушка роста метр шестьдесят, с пышными формами, блестящими от хорошего ухода чёрными волосами, выглаженными утюжком, и красивой внешностью; пухлыми маленькими губами, длинными ресницами выраженных карих глаз и идеальной кожей. В другой руке Суа ножницы, находящиеся сейчас в опасной близости с лицом Дахён. В уборной было ещё несколько девушек, подруги Суа: Ли Ханна, Давика Хорне - тайская ученица по обмену, - Со Хаын и Сон Хиджин. Однако ты не обратила на них внимания, находясь в эффекте ступора. —Какого чёрта... — Наконец вырвалась с твоих губ в раскатистом рыке, принуждая девушек подпрыгнуть от неожиданности. Кажется, вот после этого воистину тишина обострилась. Харин перестала плакать, испуганно уставившись на тебя своими красными от полопанных капилляров глазами, пока слеза за слезой продолжала течь по щекам. Дахён рывком вырвалась из хватки Суа, с раздавшимся эхом в небольшом помещении хлопком падая на плитку, разбивая колени и ладони. Давика задумчиво наклонила голову, на её выкрашенных в алый цвет губах появилась загадочная ухмылка, а чёткие, как стрелы, брови приподнялись: у неё была дерзкая, резкая внешность, но тем не менее весьма захватывающая, учитывая высокий рост метр семьдесят восемь сантиметров и тощее, хрупкое тело. Она была популярная, однако предпочитала держаться Пак Суа, что весьма странно. Лицо Ханны же стало кислым при виде тебя тем временем, она была ростом метр шестьдесят, с выкрашенными в розовый цвет волосами, заплетёнными в два тугих хвоста, и она всегда пыталась казаться милой, что аж тошно. А вот Хаын, некогда не отходящие ни на шаг от своего парня Кидука, сидела спокойно на раковине, держа в руках телефон, с кем-то активно переписываясь так, как будто вокруг неё никого не было - должно быть, парню как раз-таки и пишет. С необъяснимым приливом злости, ты сделала шаг вперёд резко, но в мгновение ока к грудной клетке уперлась чужая рука, не давая сделать ни шагу больше. Ты напряглась, бросая свирепый взгляд на девушку, которая преградила путь. Это была... Сон Хиджин, одноклассница роста целый метр семьдесят восемь сантиметров, с крепким от постоянных тренировок телосложением, по массе тела которое превышала твоё. Хиджин та, из тех немногих девушек в вашей школе, которую учителя путали с парнями. Мало того, что она близко общалась с компанией "В", так ещё и мужскую форму носила, ведя себя грубее, чем любой из ваших одноклассников-мужчин. На её фоне Ёнджун - принцесса. И, если говорить на чистую, ты бы не хотела с ней драться, учитывая, что Сон явно может и умеет. —Куда собралась, а? — Насмешливо спросила она, сплёвывая слюну под твои ноги, отчего ты изогнула брови. Этот наглый жест, это небрежное прикосновения, эта уверенность в голосе, тон, усмешка... Складывается в голове: а кто эта Сон Хиджин такая, чтобы так прикасаться к тебе? Она явно считает себя лучше и, как уже понятно, это тебе не особо-то по нраву. Внезапно Харин подорвалась с места, пока не поздно, буквально вылетая из женского туалета, а рыдающее звуки последовали за ней. При этом ты не шелохнулась, не удосужившись взглянуть на мимо пробегающую затравленную ученицу, ибо взгляд твой искоса прикован на чужую руку, всё ещё преграждающею путь. —Убери. — Коротко и ясно произнесла, принуждая уверенность Сон на секунду треснуть, вот только та сразу вернула изначальную ухмылку, да как только Пак Суа расхохоталась звонко, поглощая своё любимое внимание: —Ой, чёрт, Т/И, чего ты тут вообще забыла, а? Иди своей дорогой, — Говорит, голос скрипучий, но властный, когда руками разводит, перебрасывая ножницы из одной руки в другую. — Не видишь, мы тут развлекаемся! — В знак подтверждения этого "развлечения" грубо толкнула ногой Дахён в плечо, принуждая ту упасть на бок, ближе к плитке. Дахён Ли тяжело дышит, её бока глубоко вздымаются, после порывно опадают, но терпит, сквозь боль, с примесью горького унижения прижимаясь щекой к холодному полу школьного туалета. И ты можешь думать только об одном: почему она терпит? Видно же, чека сорвана, но граната почему-то не взрывается. Ты сухо улыбнулась, выдавливая из себя обаятельное, фальшивое равнодушие, стараясь не смотреть на овечку, среди стаи волков. —Вижу, вам очень весело, да? — Небрежно начинаешь, доставая из сумки пачку сигарет с зажигалкой белой, в связи чего слегка щёлкаешь ею, как бы показывая причину. — Покурить пришла. Сами знаете, мальчикам не нравится смотреть, как девочки курят, — Болтаешь обыденно, да так, словно все здесь твои подруги, что даже Хаын оторвалась от телефона, уставившись на тебя недоумённо, пока ты закурила. — И, Суа, скажи своей шавке, что это женский туалет, — Язвишь, бросая свирепый взгляд на Хиджин; полный вызова и хищной опасности. — Мужеподобным тут не место... — Медленно добавляешь, смакуя каждую букву, наряду вдыхая густой дым, между тем конец дымиться, слабо сверкая красным оттенком огня. Эти слова повисли в воздухе, оттого, кажись, температура в воздухе внезапно стала холоднее. Глаза Суа бегают между тобой и подружки. Давика тем временем наблюдает, пока Ханна выглядит так, словно сейчас вот-вот взорвётся и броситься на тебя; то-ли ради защиты Сон, то-ли из-за собственной неприязни. Дахён же едва заметно качает головой, как бы молча упрашивая не вмешательства. Но поздно уже. Хиджин резко схватила тебя за воротник школьной формы, хлёстко швыряя о дверь, отчего грубо ударилась спиной, выронив сигарету вместе с зажигалкой, которая с треском лопнула от удара. Из губ сорвался тихий вздох, продолговатое шипение, как только прочувствовала отголоски боли, пронзившие позвоночник так невыносимо точно. —Не трогайте её! Она тут ни при чём! — Внезапно вскрикнула Дахён Ли, охрипший голос прорезал комнату, при этом также внезапно сорвался, виною тому Ханна, пнувшая шатенку в бок. —Заткнись! — Выпалила Ханна, поправляя свои розовые волосы так, словно испачкалась. В тот момент ты и Хиджин замерли, её кулак весит в опасной близости с твоим красивым лицом, в котором, к слову, не было страха, хоть и живот скрутила от мыслей, что сейчас, возможно, всё выйдет за рамки шутки, доиграешься - нос как минимум сломают. Но, как бы то ни было, хвост поджимать не будешь. —Давай, бей, — Поднимаешь руки в притворной сдаче, придерживая зрительный контакт с одноклассницей в мужском костюме. — Проверим, что будет. — Добавляешь холодно, уже готовясь к вспыльчивой реакции девушки. Во взгляде врага, прижавшего так унизительно к твёрдой поверхности, видишь колебания... даже, сомнения? Это весьма странно, поскольку Сон Хиджин, сейчас тяжело дышавшая от гнева, никогда не сомневалась. —Так драка будет или нет? — Скучающе говорит Хаын, снова уставившись в телефон - явно потеряла интерес. —Ударь её уже! Эта змея заслужила. — Рявкает розоволосая Ли Ханна, скрещивая руки на груди. Ты ждёшь действий Хиджин, смотря прямо ей в глаза, полные ярости и напряжения. Руки твои до сих пор подняты в притворной сдаче, фальшивом жесте капитуляции. Знаешь, конечно знаешь, что сейчас ещё одна шумиха с присутствием твоего имени не нужна, особенно, когда так с матерью поругалась. Но всё равно предотвратить начатое уже не в силах. —Давай, выполняй команды. Ты. Же. Псина. — Вопреки всему, выплёвываешь этот яд, провоцируешь, гордо вскинув подбородок. В следующую секунду резкий порыв ветра опалил лицо, принуждая инстинктивно закрыть глаза, и громкий стук заполонил пространство, выбивая из тебя тихий вздох. Но боли не ощутила, на удивление, медленно осознавая причину столь шаткого состояния. Кулак Хиджин вбился в дверь рядом с твоей головой - чёртово предупреждение. Последние. —Всё, хватит, — Фыркнула Суа, кидая на пол ножницы. — Пойдёмте отсюда. — После её слов все оживились. Сон ещё несколько секунд смотрел так, будто сейчас вцепится в твою глотку и гланды вырвет, а затем резко оттолкнула от двери, отчего ты неуклюжа пошатнулась, еле восстанавливая равновесие на высоких каблуках. Пак Суа ушла первая, Давика Хорне продефилировала перед всеми, неспешно выходя второй, как на показе мод виляя бёдрами, пока Со Хаын спрыгнула с раковины, выходя из школьного туалета, не отрывая глаз от телефона, нежели чем Ли Ханна раздражённо фыркнула, побежав за остальным - и можно было уже услышать приглушённые возмущения, вместе с бубнениями о том, что надо было всё-таки позволить Хиджин ударить тебя. —В следующий раз я не буду сдерживаться. — Сквозь стиснутые зубы рычит Сон Хиджин, прежде чем выйти последний, захлопывая за собой дверь с громким треском. —Я на это надеюсь... — Приглушённо шепчешь в ответ, сжав кулаки неосознанно до побеления костяшек. Женская уборная опустела, но камень на душе, подпитываемый смесью необузданных чувств, возрос. Хотелось кричать от злости, догнать эту чёртову суку Хиджин и разобраться с ней по-взрослому, так, чтобы она навсегда запомнила своё место. Однако, вместе этого, просто качаешь головой, делая несколько шагов с намерением поднять испорченную зажигалку с пола. Пальцы обхватывают треснутую зажигалку, пачкая кожу в вытекшей воспламеняемой жидкости. И глаза темнеют от неопределённой эмоции, опасно сужаясь. Она испорчена. —Тебе действительно не нужно было заступаться за меня. Я помощи не просила. — Внезапно говорит Дахён Ли, выводя из мыслей и прерывая мрачное затишья. Ты медленно выпрямилась, всё ещё глядя на сломанную зажигалку в дрожащей ладони, словно никого здесь рядом и не было. Одна, поглощённая странным, загребущем в отчуждённость, вакууме подвешенного состояния. Но затем, сжимая руку, заставляя осколки хрустеть и смещаться под давлением, впиваясь в незащищённую кожу, ты горько усмехнулась, поднимая глаза на шатенку, чья фигура теперь стояла в полный рост метра семидесяти двух сантиметров. —Я за тебя не заступалась, — Небрежно ответила, кивая подбородком на свой кулак, как бы объясняя причину. — Я. Пришла. Покурить. — Твёрдо и с промежутками прозвучало с уст вызывающе, словно бросила вызов ей опровергнуть это. Ты прошла мимо Дахён, швыряя в мусорку изломленную зажигалку. Девушка проследила за тобой, закатывая глаза от этого очевидного отрицания; будто бы переломишься, если признаешь, что действительно заступалась - хоть и таким отстранённым образом. Она вздыхает, поправляя свои чуть не отрезанные волосы, перебрасывая на бок. И, пока ты стала мыть руки от бутановой жидкости, Ли встала напротив другой раковины, включая кран, пуская воду. Молчание вновь постучало в двери, тугим пластом ложась на хрупкие плечи. —Тебе... — В горле пересохло, слова оборвались, когда шатенка желала что-то вымолвить, но ты опередила: —Я бы хотела спросить причину, по которой эти сучки так накинулись на тебя, но, — Пауза, повернула голову вбок, с целью взглянуть на одноклассницу из-под длинных ресниц. — Ты не скажешь мне. — Это был не вопрос, это факт, который оспорить невозможно, ибо сама Дахён Ли приглушённо рассмеялась; невесело, с отчаянием. —Да. — Просто ответила, плеснув себе в лицо водой. Ты не была с Дахён Ли подругой или что-то в этом роде, чтобы открывала душу, делясь своими проблемами, однако и врагами не были. Хотя... к чему её жизнь? Это не твои дела, к тому же своих проблем хватает по горло. И всё же покоя не давала эта стычка в туалете... подумать только: самые популярные девушки в школе травят своих одноклассников?.. Немыслимо. Зачем это им? И есть ли в этом вообще смысл? Твоё выражение лица помрачнело. Не любила эту чёртову драму, особенно тех, кто тешит своё эго за счёт слабых. Это слишком низко. Мерзко. Потому, небрежно стряхивая с рук влагу воды, резко выпаливаешь, глядя в пол: —В следующий раз сделай что-нибудь. Не стой просто так, — Дахён окаменела от этого серьёзного тона, напрягаясь, взглянув на тебя из-под угольных ресниц. — Закричи, сопротивляйся, позови учителя или, чёрт возьми, ударь в ответ! — Рявкнула ты, поднимая глаза, блестящие от... непролитых слёз? — Но не терпи, они раздавят тебя. — Мрачно гласишь истину, жестокую, зато правда, с оттенком дрожи в голосе отчаянном. Ли открыла рот, с намерением что-то сказать, объясниться или ярко заявить о том, что не может так сделать; как бы не хотела, что не такая, как ты! Но замолчала, видя боль в глазах напротив, этих слезящихся и полных обиды от некой несправедливости. Не нужно быть гением, чтобы понять о тёмном прошлом, которое чёрной тенью сгущалось за спиной идеальной внешности и дерзкого характера. Неужто ты подверглась буллингу? Нет... это что-то иное. Но что же?.. Ты резко дёрнулась в сторону, длинные шаги съедали расстояние. В следующий миг раздался громкий стук двери: Дахён осталась одна в женском туалете, наедине с гнетущими мыслями. Она несколько секунд стояла, не двигаясь, с опушенной от порождения головой, пока слова твои эхом разносились в шатком рассудке. Затем внезапно соскользнула с раковины в самый низ, тяжело приземлившись на пол, ударяясь итак побитыми коленями об жёсткую плитку. Из губ сорвался истошный крик, хриплый, осипший от отчаяния. Хватаясь за горло и беспомощно стуча кулаком по полу, Дахён рвала гланды, захлёбываясь потоком слёз, которые до этих пор сдерживала. На тот момент Дахён Ли уже осознавала, что жизнь её разрушена.

+×+

Нынешнее. Место нахождения: неизвестно. Приблизительно: отель. Время: 21:02...

Что будет, если запереть в замкнутом пространстве двадцать семь подростков, не давая никаких объяснений и ответов? Очевидно, хаос. Громкий окулистический гул повышенных голосов сбивает с толку: кто-то кричит, пытаясь достучаться до кого-то, кто-то ссориться, толкая и сбивая одного одноклассника с ног, отчего возмущённые возгласы повышаются, а кто-то тем временем в растерянности стоит посреди беспорядка. Большое пространство внезапно стало таким маленьким, таким душным и таким невыносимым, что стабильность ориентира сбивается к чёрту. Ты идёшь сквозь толкающеюся толпу, лица размыты. Пытаешься протиснуться сквозь, но терпишь неудачу, когда в кого-то врезаешься. Перед глазами всё мельтешит, дурно в голове. Хочется кричать, остановить всех и заставить замолчать, но знаешь, что эта задача непостижима. Они обезумили, как животные в клетки так ничтожно вынуждены слоняться туда-сюда, ибо выхода нет. Эта растеряность, беспомощность с примесью отчаяния будто бы физически исходит из-под кожи и плоти жертв. Это сводит с ума, загоняет в угол и наталкивает на поступки, сплошь эмоции и инстинкты. Внезапно в тебя снова врезается кто-то, но на этот раз ноги дали слабину, соответственно, с глухим стуком падаешь на пол, отбивая бок с коленями. И глаза широко распахнулись, осознание слабости настигнуло, как грузовой поезд. Всё же... в давке нельзя падать - шанс быть затопченым до смерти слишком велик. Вследствие чего тотчас подорвалась с места, но кто-то толкнул - случайно, конечно, ведь никто не смотрит сейчас вниз. —Чёрт подери!.. — Зашипела сквозь стиснутые зубы, едва уворачиваясь от чьего-то пути. Дыхание сорвалось затруднительным рычанием, стоило получить ещё один непреднамеренный удар. Тени сгущались, капкан замкнулся прочно, а пытка не умолкала. Ненависть к окружающим, этому чёртовому безразличию и невнимательности - привела к ярости, вот только это не помогало. Последующий удар от чьей-то ноги заехал прямо в челюсть, по вине которой ты вскрикнула, хватаясь за рот, где с губы просочилась кровь. Понимания происходящего нет, только широко раскрытые глаза от замешательства и бешено колотящиеся сердце в груди в сознании собственной слабости. Но вдруг, стоило уже застать себя на том, что просто сидишь на полу, потерянная, как чья-то мужская мозолистая рука грубо, но безболезненно, схватила за запястье и одним резким рывком оторвала от пола, поднимая на ноги. Вторая рука защитно обвилась вокруг талии, прижимая к твёрдому торсу, уберегая от, казалось, мира сего. —Я бы не советовал так на полу сидеть. — Горячее дыхание опалила лицо, обжигая покрасневшую от удара щёку, тем временем голос был будоражуще напряжённым, однако сдержанным в полушёпоте. Холодок пробежал по позвоночнику, едва лишь голову подняла, всем своим нутром ощущая чужое присутствие спасителя. Из-под ресниц уставилась на бледнокожего, высокого и по размерам превосходящего тебя Кай Камал Хюнина. Глаза его, опасно суженные, таили что-то глубокое в своих тихих голубых омутах, а серебристая чёлка небрежно выглядывала из тёмно-фиолетового капюшона, как фасад, пытаясь скрыть скульптурное лицо, отбрасывая мрачную тень. Его руки всё ещё крепко сжимали тебя: правая стиснула как оковы запястье, а левая, словно цепь, обхватила тонкую талию. Казалось, вырваться невозможно, обреченная на одурманивающий гипноз этих бездонных не мигающих глаз. Но, стоило тебе только опомниться, так и руки его ослабли вмиг, позволяя отстраниться, выстраивая промеж невидимую стену, которая породнилась уже между вами. —Что здесь происходит? — Спрашиваешь резко, небрежно вытирая кровь с губ, наряду с этим не разрывая зрительный контакт с Хюнин Каем, что добавляет льда в душное пространства вокруг. Тот в свою очередь не спешит отвечать: медленно суёт руки в карманы джинс, наклоняя голову набок, что сподвигла капюшон слегка оттянутся, а серую чёлку шевельнутся. Было ощущение, словно весь мир на этом моменте остановился, и остались только вы; твоя оборонительная колючая позиция, спокойствие Кая и эти чёртовы голубые глаза с серым оттенком, пленящие так сильно. Но затем он заговорил, выдёргивая из транса вакуума: —Мы заперты здесь, в отеле. Дверь заблокирована, окон нет. — Голос понижен до хриплого мурчания - его явно не волнует, что из-за гула вокруг плохо слышно. —А выбить дверь не судьба? — Сразу же выдала ты. —Уже пытались. — Отчеканил, тон не изменился. Ты нервно усмехнулась, но в этом не было никого юмора, а точнее - срыв. Может быть, даже боль. Опуская глаза, устремила потемневший взор очей на окровавленную руку, сжимая кулаки до побеления костяшек. В голове многое кружилась, вопросов слишком много. Но, похоже, Кай не тот, кто даст ответ; он не из тех, кто говорит. —Что это вообще за место? Почему мы здесь, а? Это какой-то тупой розыгрыш? — Спрашиваешь, неглядя на одноклассника, ведь всё своё внимание направила на алую кровь, впитавшуюся в кожу - это было так похоже на... кровь Дахён Ли, которая вчера стекала по твоим дрожащим рукам, когда отчаянно просила её открыть глаза, проснутся от вечного сна. —Не знаю, больше похоже на похищение, — Сказал, задумчиво наблюдая за тобой с интенсивной, но пассивной внимательностью. — Ты ведь... — Пауза. — Тоже не помнишь, как здесь оказалась, верно? — Добавляет, изучая реакцию напротив. Сердце пропустило удар, как только смысл слов дошёл до ушей. Ты смотришь на него, ища хоть какой-то намёк на обман или шутку, но всё, что видишь - это зимний холод, осторожность еле заметную, помесь жуткого спокойствия в этом хаосе. Кай Камал Хюнин, прямо как ты, не понимал ничего, загнанный в угол. Вы все, двадцать семь подростков выпускников двенадцатого класса Корейской частной школы, сейчас застряли в покрытым тайнами и мрачным смыслом отеле, без связи и возможности покинуть порог. Это кажется всё безумием, больным сном после горя утраты, но не реальностью. —Ты хочешь сказать, что всех нас похитили из домов и притащили сюда? — Сказала с ноткой обвинения, ярого подозрения, делая шаг ближе к парню, чьи плечи напряглись от вновь обретённой близости с тобой. —Я-.. — Но он ничего не успевает сказать, как ты вдруг продолжаешь: —Побереги дыхание, — Осадила небрежно. — Кто-то кроме одноклассников есть тут? — На твой вопрос сероволосый помедлил, а затем покачал головой. — Отлично. — Саркастично фыркнула, пытаясь сформулировать в голове аналогичное объяснение. Но его попросту нет. И, послав мысленно всё к чёрту, ты резко двинулась вперёд, грубо задев парня плечом, проходя мимо. Хюнин медленно, даже как-то лениво обернулся, натягивая капюшон ниже, сжимая край ткани между большим и указательным пальцем, пока смотрел искоса на твою резво удаляющеюся фигуру. Он ничего не сказал, но этого и не нужно было, ведь подозрительно суженые небесно-голубые глаза не требовали слов. А ты и не обратила внимание: идёшь прямиком в центр, уже не собираясь падать точно. Шумиха со всех сторон тугой волной бьёт по ушам. Нужны ответы, чёртовы ответы. Но кому задавать вопросы? Внезапно шум какого-то переполоха заставил резко обернуться: О Минсу, парень метр восемьдесят, с мускулистым телосложением, завязанными волосами в короткий хвост светло-коричневого цвета, сейчас привлёк внимание окружающих. У него были грубоватые черты лица, узкие губы, но большие глаза оленьей формы и выраженным носом. На нём простая свободная футболка белого цвета и свободные шорты до колен. Он ударил со всей силы Ян Вичана, юношу роста метр семьдесят восемь, небрежно растрепанными всегда волосами в разные стороны длиною чуть ниже ушей, выкрашенными в тёплый блонд, рубцами и шрамами по всему телу, включая аккуратные губы, поперёк которых шрам, а под вечно суженными глазами тёмные мешки. Вичан грубо падает на пол, его тощее тельце ударяется о твёрдую поверхность - но не то, чтобы его было кому-то жалко. В конце концов, Ян Вичан - это проблема школы. Всегда пропускает, всегда грубит, всегда под кайфом... Вдруг вырывается вперёд Нам Вониль, не менее физически сильный парень, чем спортсмены, в мгновение ока кинувшийся во спасение своего друга, хватая Минсу за воротник и нанося ему удар кулакам в лицо, принуждая рядом стоящих выпускников отпрыгивать в стороны. Началась драка, ещё более сильный хаос помимо того, что происходит вокруг. Такое ощущение, что их волнуют больше личные обиды, нежели чем ситуация, в которую все без исключения попали. Ёнджун и Хёсоп переглянулись, прежде чем бросится разнимать одноклассников. Двенадцатый выпускной класс разделился на три: дерущиеся, разнимающие бойню и наблюдающие со стороны. —ХВАТИТ, СТОП! ПОСЛУШАЙТЕ! — Кричал Квак Хёсоп, стараясь контролировать сборище подростков, как делал всегда в школьные деньки - но сейчас это не работало. Чхве Ёнджун тем временем хватает Минсу, с неимоверным трудом стараясь оттащить брыкающегося спортсмена от соперника, чьё лицо сейчас украшено кровью. Но это было невозможно, потому Чхве неуклюжа отступил от толчка, чуть не упав. Его грудь тяжело вздымалась от разочарования порывного дыхания, однако голова вмиг опустела, когда заметил тебя. Сжимая челюсти, проталкиваешься вперёд. В тот самый момент, Чхве Ёнджун, стоящий в растерянности, бросил карий взгляд широко раскрытых глаз на тебя, заметив это движение в его сторону. Но и рта раскрыть не успел, задохнувшись нахлынувшими болезненно эмоциями, ибо, как в замедленной съёмке кино, увидел увеченное, испачканное кровью, лицо. Мир ушёл из-под ног, просто онемел, пока в голове крутилась множество сценариев того, как это произошло с твоей нежной кожей, этими восхитительными чертами. Однако, опять же, сказать ничего не смог, ведь ты прошла мимо него так, словно он призрак, что естественно ранило ещё больше. Ты резко хватаешь Хёсопа за локоть, дергая на себя, в грубой форме этого хаоса привлекая внимание старосты. Он слегка вздрогнул, оборачиваясь мгновенно, при этом глаза того блеснули удивлением, с примесью озадаченности, стоило заметить кровь на твоих губах и смазанную помаду. —Воу, Т/И, ты в порядке? — Спрашивает тотчас, глядя вниз, поскольку был выше. В этот момент рядом стоящий Ёнджун поджал губы, ощущая как зубы скрепят оттого, как ты проигнорировала его существование, предпочитая другого - эта была такая глупая, подростковая реакция, да в такой-то момент, где надо думать совсем о другом, - и всё же ничего не мог с собой поделать. —Какого хрена тут творится?! Успокой всех, ты староста, чёрт возьми! — Восклицаешь, игнорируя этот раздражающий, типичный вопрос, ответ на который предельно ясен - нет, не в порядке. Квак Хёсоп нервно усмехнулся, оглядываясь по сторонам, прежде чем снова посмотреть на тебя. Вечно рассудительный, идеально сложенный, собранный староста держит напряжение в прямой осанке, всем своим нутром излучая ауру такого же загнанного в угол щенка, как и все здесь присутствующие. —Как ты себя это представляешь? Это стадо меня не слушает. — Ворчит, и из-за гула вокруг его голос едва слышен. —Кто тебя ударил? — Внезапно вмешался Ёнджун, глядя на тебя сверху вниз, вставая рядом, но, как всегда, на почтительном расстоянии, - вопрос прозвучал резче, чем планировал. Ты закатила глаза, ощущая вмиг неумолимое раздражение при появлении Чхве: невероятно раздражает, если сейчас начать считать причины, то закончишь к последующему утру. Его "забота", по твоему мнению, была фальшивой, даже не настоящей. Так ли это? Нет. Конечно же нет, но ты не веришь в искренность парня, который только в состоянии докучать и читать нотации. —Какая тебе раз-.? — Вопрос оборваться на конце слова, когда резкий писк подключающихся колонок в углах потолка оглушительно ударил тугой волной прямо сквозь уши в мозг. От этого звука глаза расширились в панике, а руки рефлекторно полетели к ушам, спасая от боли. Колени разом подкосились, все ошеломлены; кто-то закричал, кто-то в испуге застыл, кто-то инстинктивно посмотрел на верх. Это было невыносимо. Ёнджун падает на колени, загибаясь в три погибели, держась отчаянно за уши, пока красивое личико морщится от пытки. Хёсоп бросился к нему, в знак поддержки положив руку на плечо, пока смотрел ввысь, ища источник. Тем временем ты стиснула зубы, издавая сдавленное рычание, глядя на пол в искреннем замешательстве. Кажется, в этот момент пришло настоящие осознание беспомощности. Вам. Всем. Воистину. Конец... Внезапно этот писк исчез, но не так быстро, гудя глубоко в сознание, как напоминание о себе. Но не успел никто выдохнуть с облегчением, как вдруг этому звуку пришёл на замену мужской, бархатистый голосок с весёлыми нотками, выходящий, как чёртова музыка, из громкоговорителя: —Кх-кхм! Просите за неудобства, микрофон походу китайский... подделка, наверное... — Бормотал Неизвестный, голос отталкивался от стен, создавая эхоизалицю, заполонив всё пространство вокруг. — Добро пожаловать в игру! Думаю, тут многие очень растеряны и ничего не понимают-.. — Неизвестный продолжает лепетать в микрофон, загоняя выпускников в ещё большую потерянность. Ты осторожно выпрямляешься, оглядывая холл, где теперь вечное движения и кипишь превратились в окаменелые статуи. Нет тех, кто кричит или оживлённо спорит - нет, всем как будто память отшибло. Испуганные глаза подростков бегают между собой, никто действительно ничего не понимает. Из интеллигентных детей богатых престижных семей все отныне превратились в стадо трясущихся овец - жалкое зрелище. И что несомненно самое ужасное - ты не отличаешься от них. —Т/И... — Только что добравшиеся до тебя Шин Сонхи с залитыми страхом глазами схватилась за твою руку, не в силах подобрать слов ужаса, который на данный момент испытывают все без исключения. В горле пересохло, стало дурно. Но всё равно молча поднимаешь голову, ворочаясь в пустой смуте, пока подруга слегка трясётся, прижимаясь к твоему боку. —Дело всё в том, что одно недоразумение нужно решить, и как можно быстрее. Конечно, для вашего же блага, — Продолжает говорить Неизвестный, голос слегка понижается на октаву, принуждая кровь в жилах стыть. — И чтобы это решить, мы сыграем в игру! Правила весьма просты, есть две команды: выжившие и предатели. Выжившие должны найти убийцу Дахён Ли, — Все выпускники разом издали удивленные возгласы, услышав имя покойной одноклассницы, пока Неизвестный продолжил: — А предателям нужно убить всех и остаться невычисленными. — Безумие обрушилось, как только смысл дошёл до сознания. Выпускники, сборище подростков, стали вновь паниковать, путаясь в паутине безнадежности. Отовсюду сдавленные голоса болтали: "Дахён Ли?!" "Это был суицид, почему говорят об убийстве?" "Этого не может быть..." "Среди нас убийца?.." "Это всё безумие, такого не может быть!" "Какая ещё игра?!" "Нас похитили, НАС ПОХИТИЛИ!" "Без паники, полиция нас уже ищет!" "У кого-то есть телефон?! Нам нужно вызвать помощь!" "Мы здесь все умрём..." "Кто-нибудь, помогите! ПОМОГИТЕ!" "Это не может быть правдой." "Кто говорит из громкоговорителя?!" "Нет-нет-нет!" "Я не хочу умирать здесь!" "Пожалуйста, успокойтесь!" "МЫ ВИНОВАТЫ В СМЕРТИ ДАХЁН ЛИ?!" Пока люди вокруг поддаются первобытным животным инстинктам, ты и некоторые ещё, больше вслушиваешься в слова Неизвестного, который спокойно продолжает диктовать правила: —Комендантский час с полночи для выживших и до шести утра... Заказывать некоторые предметы и еду можно из грузового лифта в вашей комнате... Не теряйте ключи от номера... Не рекомендуется давать ключи от номера другим... Не рекомендуется оставаться одним... Не рекомендуется находиться вне номера после комендантского часа выжившим... Не рекомендуется оставлять дверь номера открытой... Число убийств предателям не ограничено... Если вы стали свидетелем убийства - немедленно сообщите остальным... Если предатель будет обнаружен - немедленное изгнание за главные двери... У каждого здесь своя роль и преимущество... Помните: главное доверие и умный выбор. У вас нет права на ошибку. — Закончил шёпотом Неизвестный, замолкая. Сердцебиение участилось; сердце бьётся о рёбра с такой силой, что казалось, оно вырвется наружу в любой момент. Мысли о умершой Дахён Ли смешиваются с многоголосым эхом. Ты делаешь несколько шагов назад, игнорируя рядом стоящею Шин Сонхи, которая с такой надеждой нуждается в успокоение. Всё же ты всегда была той не сентиментальной и сильной духом девушкой - но не сейчас. Сейчас ты не в состоянии помочь никому, тем более самой себе.

+×+

Время: 23:45...

Спустя некоторое время смятения и, казалось бы, ада, вы прошли все стадии принятия. Отрицания: Никто не верил в происходящие, отчаянно качали головой, бормоча себе под нос, что это какая-то извращённая шутка или вообще сон. Гнев: Они пытались выбить двери, найти телефон, докричатся до помощи снаружи, понятия не имея, что за тяжёлыми плотно задвинутыми дверями. Импульсивно огрызались, кто-то кого-то умудрился винить, а ты не стояла в стороне, тоже пытаясь найти выход. Торг: Один из крикнул: "Эй, кто ты, чёрт возьми, такой?!" - Глядя на затихший громкоговоритель, и половина повторила. Одни просили милостыню, стоя на коленях, другие же угрожали законом и расплатой - но эффекта ноль. Депрессия: Безысходность давила, как и окружающие вас стены. Стало тихо, непривычно тихо. "Мы все здесь умрём," - Посетила мысль головы выпускников. Принятия/Смирения: Окончательно? На данный момент подростки от физического и эмоционального разрушения просто сидели на полу, глядя либо в пол, либо прижимаясь к боку товарищам по несчастью. Ты слегка морщишься от боли, когда Сонхи аккуратно стирает кровь с твоей щеки влажной салфеткой, сидя на полу рядом, но ничего не говоришь, продолжая смотреть в никуда своими пустыми от полной потери контроля над происходящим глазами. Тихий шёпот и звуки рыдания - это единственное, что нарушает тишину в обширном холле. —Успокойся, любимая, нас скоро вытащат отсюда. Полиция нас уже ищет. — Говорит Мин Кидук, обнимающий за плечи свою плачущую девушку, у которой сейчас плечи трясутся: то-ли от страха, то-ли от рыданий взахлёб, - может быть, всё вместе. Со Хаын кратко кивает, по всей видимости, удовлетворённая утешающим словами своего парня, склонив голову на его плечо. Но внезапно раздался голос, с ноткой акцента, из-за чего даже рука Шин Сонхи замерла в воздухе: —Полиция? Серьёзно? — Давика Хорне усмехается, но в этом нет юмора. — Если кому-то удалось организовать похищение двадцати семи человек, то он, должно быть, позаботился о полиции. — Многие по оборачиваюсь, в замешательстве глядя на брюнетку, которая так жестоко рубит чужие надежды. Ты смотришь прямо на неё, что-то в её тёмных глазах подсказывает, что этот скептицизм - это единственное, что сейчас является чем-то адекватным, хоть и не кстати. Давика Хорне, к слову, выглядела сюрреалистично на фоне всеобщего уныния: её полупрозрачное золотистое платье вовсе не соответствовало раздражённому выражению лица, тем более контраст между хрупким телом выпирающих костей с сильной аурой собранности - абсурд, не иначе. —Чёртова сука... — Бормочет себе под нос Сонхи, твоим ушам только удалось это расслышать. —Заткнись! — Рявкнула Хаын, глядя гневно на Давику, отчего даже её парень вздрогнул, не ожидав такой агрессии от своей "любимой". Девушки, некогда, вроде как, подруги, впились в друг друга убийственными взглядами, прожигая пространство между собой. Напряжение в воздухе ощутимо, его можно прорезать ножом, казалось. Хван Ёнхи издала всхлип, вытирая небрежно слёзы с заплаканных щёк, сидя у стены со своей сестрой-близнец поблизости с вами. Нежели чем у Ёнджи выражение лица было жёстче, она с нескрываемым напряжением глядела на двух ссорившихся одноклассниц. Возможно, она хотела вмешаться, что странно, ибо не должны её заботить дела другой свиты, однако шум приближающихся шагов прервал всех, принуждая поднять головы - это были Квак Хёсоп, Чхве Ёнджун, Сон Гынхо и Акияма Рю, - юноша-японец роста метр семидесяти девяти и с нежно-розовыми волосами. Они медленно спускаются вниз, по ступенькам явно неохотно, а выражения лиц: вина и досада. Четверо парней вызвались обойти отель, дабы найти выход или же средство связи, но понятно уже, не нашли. —Ну? Что нашли? — Кто-то вскрикнул, ожидая хоть каких-то хороших новостей. —Простите. — Просто ответил Хёсоп. —Там, блять, просто лабиринты из коридоров. — Ворчит Гынхо, щёлкая попутно пальцами, как будто планирует кого-то ударить. Кто-то, кто задерживал дыхание - выдохнули от безысходности, что-то внутри каждого сломалось. Ёнджун ничего не сказал, не в силах поднять глаза. Его руки дрожали, а ноги подкашивались, но он мужественно держался, пытаясь удержать все чувства животного страха при себе, с намерением не пугать остальных. И, брюнет вздрогнул, когда Акияма Рю похлопал его по спине, выводя из блуждающих где-то далеко мыслей. Рю смотрит на него с нежностью, он был другом, который, хоть не самый близкий, но как ни кстати нужный, с таким взглядом в глазах, будто без слов говорит: "Мы в этом вместе. Мы справимся. Держись." —Совсем ничего?! Да где вы шлялись, идиоты?! — Внезапно взорвалась Пак Суа, подрываясь с места. —Вы должны были искать лучше! — Кто-то подхватил. Ты напряглась, удивлённо оглядывая всех взглядом. Могла почти физически ощутить, как чека сорвалась... взрыв неизбежен. Поднялся гул, нужны были виновные, и теперь это те, кто героически вызвался обойти жуткий отель, рискуя, вообще-то, жизнью ради других. Они повскакивали со своих мест, требуя ответы от четырёх одноклассников: Квак Хёсоп пытался доминировать, подавить нежданный кипишь, Сон Гынхо разозлился ещё больше, начав активно спорить, защищаясь, Акияма Рю, неловко улыбаясь, слабо просил успокоиться, а Чхве Ёнджун стоял в ступоре, попросту растерявшись. Ты хотела уже вмешаться, вставая с пола, как вдруг кто-то резко схватил за твоё тонкое запястье - эта железная хватка была уже знакома. Потому, повернув голову, видишь никого иного, как Кай Камал Хюнина, который без предупреждения потянул за собой, заставив и тебя, и твоих подруг растеряться. —Эй! Что ты делаешь? — Возразила ты, спотыкаясь от напора парня. Пытаешься сопротивляться, но это сложно из-за отсутствия толка происходящего, нежели чем Хюнин Кай, который целенаправленно пробирается сквозь толпу, ведя к лестнице. —ХЮНИН, ВЕРНИ Т/И! — Рявкнула возмущённо Сонхи, немедленно кинувшись за вами. Близняшки также побежали вслед, пытаясь не затерять из виду в оживлённой толпе. В тот момент как сероволосый продолжал идти, вовсе не реагировал на ярое сопротивления за своей спиной. —Ты совсем конченый?! Что ты делаешь, маньяк?! — Кричишь, ударяя его по руке, наконец-то добившись реакции. Он внезапно дёргает на себя, прижимая к твёрдому торсу. Голубые глаза смотрят с такой интенсивностью, что слова застряли в горле. —Я спасаю тебе жизнь, — Прорычал сквозь стиснутые зубы, вследствие чего дрожь пробежала по спине. — Ты время видела? Комендантский час сейчас начнётся. Так что: либо иди со мной, либо жди, что случится. — Сказал, бросая вызов прямо в лицо, не оставляя места для споров. Ты инстинктивно повернула голову в сторону настенных больших часов, которые как старинной антиквариат весели в самом центре голой стены, над головами всех возвышаясь.

23:59...

Ноги подкосились, огромная стрелка летит по кругу, с каждой секундой приближаясь к вершине. Когда время так стало быстро бежать? Это конец. Кай напряженно смотрит в том же направлении, а затем снова ведёт за собой, крепко сжимая твою руку. Тащит к лестнице, практически бежит. И, когда вам удаётся ступить на ступеньки, на этот раз ты охотно идёшь следом. Сердцебиение участилось, дышать становится сложнее. Снова ссоры, снова крики отовсюду, как будто это что-то решит... И вот, как гром средь было дня, часы пробили полночь, оповещая это громким стукам колоколов, связи с чем выпускники двенадцатого класса разом умолкли. В одно мгновение ока, так жутко и пугающие, яркий свет тёплых ламп залился красным, как кровь, светом, бросая свирепые тени тут и там. От стен отскочили эхом звуки, точь-точь сигнализации. О нет, это же... время судной ночи. Вам всем пришёл конец. Всё в глазах помутнело, уши сорвать уже хотела от этих несчастных криков душ, запертых с тобою. Лишь только ощущала холодную, как холодный айсберг руку, всё тянущую в никуда, в этом аду отчаяния. При этом преодолевая с каждым шагом по две ступеньки сразу. —Какой у тебя номер комнаты? — Коротко спрашивает Хюнин, украдкой глядя искоса. —Что? — Растерялась ты, добираясь до верху. —Номер комнаты! — Требует, и голос срывается в пучине хаоса поодаль. —Двести-.. — Уже хотела выдать всё, однако резко замолчала, подозрительно глядя на парня. —Ну? — Кай тотчас остановился, тяжело дыша, наряду с этим в голубых радужках мелькнуло понимание, граничащее с едва заметной обидой. — Ты мне не доверяешь? — Прямо спрашивает, припоминая, как некто Неизвестный пропел о том, что номер комнаты лучше не рассказывать кому попало. —Да! — А ты выпалила, не сомневаясь даже на миг, ибо не из тех, кто будет врать о доверие, которого вовсе нет. Юноша попал в замешательство, искреннее, так как ожидал более мягкого подхода к этому признанию, а затем, возвращая самообладание, издал неконтролируемый смешок, что чуждо в этой ситуации. —Правильно. Не доверяй мне. — Вопреки словам Кай Камал Хюнин повёл дальше, уводя в полукрасный, полузатемнённый коридор с дверьми. Сзади раздались крики, нехарактерные даже для этого момента. Что там было, в холле? Что оставили вы позади? Неизвестно. Последующие секунды, тянущиеся в минуты, но похожие на мучительно протяжные часы, были как во сне или же тумане. Выпускники бежали по коридорам, как обезумевшие, ничего не было понятно, но страх душил у основания горла, натягивая тугую петлю. Бросались в бегство, однако от кого? От себе подобных. Когда раздался особо чёткий крик, и твоя голова инстинктивно дёрнулась назад, в полукрасной тьме глаза расширились, стоило увидеть невообразимое: два силуэта столкнулись, лиц не обознать, но понятно, что двое парней, будто бы боролись. Вот только через считанные секунды один из парней замертво упал на пол, как бескостное мясо, а второй отшатнулся назад, сжимая в кулаке блестящие жутко холодное оружие. Это убийство. —Не останавливайся. — Слегка дрогнувшим в охрипшем тоне сказал Хюнин, видя ту же картину, что и ты. Ты спотыкаешься, внезапно чувствуешь тошноту и невообразимый страх, но находишь в себе мужество не впадать в ступор, только сильнее рвёшься за Каем, не желая оказаться на месте того парня. Все мысли о том, что только что стала свидетелем смерти, смерти, возможно того, с кем сидела за одной партой, - отошли на второй план. Вы заворачиваете за угол, адреналин играет свою роль, повышая рефлексы. Импульсы бьются под кожей, обзор плывёт. Звуки хаоса постепенно становятся тише, но шаги позади не уходят. Кто-то бежит следом? Неужто сейчас получишь нож в спину? Рука Кая перестала быть ощутима, он отпустил... Номер комнаты "0254" бросается в глаза, это то, что можно разглядеть в примеси чёрно-красных цветов лучей ламп. Значит номер "0286" не так далеко, думаешь ты, снова бросаясь в бег. Вот только пробежав мимо нескольких номеров отелей, некто из тьмы уверенно схватил тебя за локоть, не давая времени сориентироваться, похищая в номер "0266". Ты вскрикнула, борешься отчаянно, пока ботинки проскользили по ковру коридора, чёрпая пятками, а тот, кто схватил, держит с железнобетонной устойчивой силой, волоча за собой. Это конец? Ты умрёшь вот так? Свет ударил в глаза, дверь с громким хлопком закрылась. Ты насильно оказалась внутри номера "0266".