Отель: Кто виновен?

Выпускной, перевернувший наши жизни.

Делая рваный сбитый вздох, парень плещет в своё бледное лицо воду из-под крана школьной раковины мужского туалета. Вода ополаскивает красивые черты лица; угольные нахмуренные брови, узкие лисьи глаза, под которыми видны отчётливые круги, появившиеся из-за несбалансированного сна, а также ровный нос и пухлые розоватые губы, уголки которых по форме своей вздёрнуты. Его чёрные ресницы слегка подрагивают от накопившихся капель воды, а такого же цвета волосы ниспадают на гладкий лоб, влажные, прилипают. Дыхание тяжёлое, шелковистый рычащий звук доносится из горла, стоит попытаться нормализовать ритм циркуляции воздуха. Брюнет поднимает свои глаза, устремив нервно бегающий взор расфокусированных карих глаз на зеркало, где отражение имитирует каждое движение. При этом облокотился руками по обе стороны белой раковины, принуждая мышцы под кожей дрожать и смещаться. В отражение можно разглядеть стройное телосложения выпускника двенадцатого класса Корейской школы, возраста девятнадцати лет. Его рубашка смята, воротник небрежно расстёгнут на несколько пуговиц, обнажая острые ключицы и кусочек подтянутой груди, тем временем галстук небрежно оттянут, едва весит на шее. Рукава задраны, что естественно позволяет лицезреть крепкие руки, на которые есть сеть из пульсирующих вен. Рост был высокий, целый метр восемьдесят два сантиметра - на то сыграла немалая длина ног, за которую юношу часто в шутку дразнят одноклассники. В школьном туалете темно, свет атмосферно заглушен, в то время как из открытой двери на выход в коридор доносится гулкая музыка. Время 02:32 часа ночи. Сегодня знаменательный день - день выпускного класса. Директор разрешил допоздна в стенах школы праздновать этот последний день нахождения здесь; в месте, в котором учащиеся провели долгое время, готовясь к настоящей взрослой жизни, переживая в кругу друг друга много хороших моментов... или не очень хороших. К слову, этот парень, еле стоящий на ногах после пропуска нескольких бутылочек соджу, являлся Чхве Ёнджуном. Плейбоем и экстравертом школы, душой компаний и тем, кто даже с педагогами на "ты" общался. И, Ёнджун всегда излучает позитивную притягательную ауру, вот только не сейчас, перед лицом панической атаки, забросившей петли на его шею как никогда "вовремя". Зачёсывая угольную чёлку назад, в причёске под названием, данное друзьям из компании - "шторы", брюнет сгибался над раковиной, лениво поворачивая голову в сторону параллельной раковины, где стояла молодая, красивая девушка по имени Ким Джиа, нежная на вид, в узком белом платье, подчёркивающее все женские изгибы там, где надо. Она была худой, ростом метр семьдесят, со светлой кожей и приятными чертами лица. Джиа популярная девушка в школе, её семья очень богата, а репутация прекрасна, если не считать того, что имеет грешок ставить себя при выше других - заботящаяся только о себе эгоистка, бегающая по самым дорогим бутикам и следящая за любимыми дизайнерами, как помешанная. Сейчас девушка, к слову, не выглядит так идеально, как раньше: красная помада смазана, платье мятое, выкрашенные в рыжий цвет волосы растрёпанны, а на лице - явное раздражение. Джиа нервозно красит новый слой помады; движения скованные, поспешные. Казалось, она вот-вот сорвётся и побежит отсюда, да подальше, истерично крича что-то вслед. —Ты такой идиот. — В какой-то момент нарушила тишину она между ними, всё ещё не отрывая глаз с зеркала, продолжая поправлять макияж, будто всему миру важен её внешний вид. Эти слова прорезали пространство, как лезвие острия ножа, принуждая Ёнджуна крепче стиснуть одной рукой край раковины, что аж костяшки пальцев побелели. Но, несмотря на напряжение в теле, на его губах появился намёк на виноватую улыбку, а уголки глаз поморщились. После неестественного, тихого смешка, пропитанного крепким алкоголем, который, как казалось, уже начал ослабевать, покидая тело, он пробормотал: —Прости, — Чхве извинялся снова, уже не в первый раз за столь короткое время, при этом, кажется, и не в последний. — Я не знаю... не знаю, что со мной. Мне очень жаль, ясно? — Прозвучало неубедительно, устало. Чувствовал себя подавлено, от всей ситуации настолько некомфортно, что хотелось напросто забиться в угол и сидеть так, до окончания всей вечеринки выпускного класса. Не так себе представлял начало новой взрослой жизни. —"Извини"? Ты действительно идиот, Чхве Ёнджун, — Ворчит рыжая, пихая неаккуратно помадку в небольшую брендовую сумочку, дабы следующим движением достать румяна. — Нет, на что я надеялась? Лучше бы я с Гынхо пошла. — Добавляет, махая кисточкой по щекам. Чхве ничего не ответил, снова переводя взгляд на зеркало напротив. Сейчас он испортил неначавшуюся интрижку с красавицей Ким Джиа. А может, оно и к лучшему? Заниматься непристойностями в школьном туалете на последний день здесь, это скандально - даже для него. Поэтому, внезапная паническая атака прямо во время страстных поцелуев в кабинке школьного туалета, наверное, не так уж и ужасна, как кажется на первый взгляд. —Иди к кому хочешь. — Выпалил нежданно, тихо, хриплым шёпотом, но достаточно громко, чтобы одноклассница услышала. Ким точно услышала: это понятно оттого, как замерла, держа пушистую кисточку на весу. Через пару секунд замешательства, её щёки покраснели так, что уже и пудра не нужна. Девушка вспыхнула от резкого прилива злости, тотчас поворачиваясь в сторону парня, но не нашла в лице напротив никаких намёков на эмоции, разве что - неопределённую пустоту. Ёнджун, сказав это, не был зол или что-то в этом роде, пытаясь задеть её - нет. Скорее, сдался. —Отлично! — Рявкнула звучным тоном, стукнув высоким каблуком об пол, вследствие чего эхо скопировало звук. — Вот только после этого не звони мне. — Впопыхах застёгивая ремешок своей сумочки, Джиа напоследок махнула рукой, заставляя рыжие волосы подпрыгнуть, затем быстро покидая мужскую уборную. Как только брюнет остался один, загнулся над раковиной ниже, морщась от тошноты. Зажмурил узкие глаза, надеясь, что скоро всё пройдёт. Однако сердце не прекращало биться так, словно выпрыгнет из грудной клетки, а головная боль настолько отчётливо кружит сознание, что координация идёт к чёрту. —Блять... — Выдыхает со стоном, слушая, как вода с крана громко бурлит сильным напором. Рука неосознанно тянется к груди, рефлекторно сжимая ткань рубашки там, где было сердце. Глубоко дыша, пытался думать только о хорошем, чтобы победить эту слабость - но, как назло, в мыслях пусто. Эти панические атаки часто мучили парня, но никто об этом не знал, ведь Чхве Ёнджун - это пример умного, жизнерадостного ученика, который с самого детства, под строгим режимом родителей, должен был преуспевать во всём: в учёбе должен получать лучшие оценки, в спорте побеждать, во внешности стоять первым, а в репутации - давать пример, чтобы завидовали, стремились и желали быть такими же, как он. Но кто он на самом деле, если то, что на поверхности - ложь? Ёнджун сам не знал, он давно потерялся за счастливой улыбкой и дружелюбной манере. —Не верится, что ты только что послал саму Ким Джиа. — Внезапно над Чхве раздался знакомый, мужской голос, заставивший его, как кота, подпрыгнуть на месте, практически падая от шока. —Ты! — Вскрикнул Ён, ошеломлённый появлением кого-то в туалете, когда все пьют и веселиться на заднем дворе частной школы. Рядом стоящий парень и бровью не повёл, продолжая спокойно мыть руки в соседней раковине. Он был высокий, ростом точь-точь Ёнджун, разве что, на сантиметр выше, но имел более мускулистое телосложение, хоть такое и не скажешь, когда всё туловище скрыто за тёмно-фиолетовой худи. Из-под капюшона выглядывали выкрашенные в серый цвет волосы, нежели чем лицо скрыто в тёмной гуще. Однако Ёнджуну и не надо было видеть лица, чтобы узнать в образе этого загадочного парня - своего тихого, странного одноклассника Кай Камал Хюнина. Кай был страшным человеком - и нет, речь идёт не о внешности. Лицом этот юноша ангел воплоти. Те, кто сумел разглядеть мельком вечно закрытое лицо капюшоном, говорили, что никогда не видели настолько сказочных людей: волосы серые, немного вьются, брови густые, но не тёмные, ближе к угольно-дымчатому, глаза же небесно-голубые - говорят, это линзы, но никто не мог застать другой цвет, - нос же выраженный, с уникальной горбинкой, добавляющей резкости острым чертам, а губы пухлые. Но характер... сложный, если мягко говорить. Ёнджун был единственным, с кем Хюнин более-менее общался, а так закрытый, как неприступная стена. А самое интересное: нет у него врагов, не потому, что такой хороший, а потому, что все, кто переходил ему дорогу - каким-то чудесным образом получал исключение из школы. И как это происходит, Чхве знать точно уж не хочет. —Ты сдурел так пугать людей?! Я чуть инфаркт не получил! — Кричит от только что полученного стресса, снова сбивая и на то сломанное дыхание. — Я же только успокоился! — Фыркает, зачёсывая мокрую чёлку назад машинально. В ответ из-под фиолетового капюшона донёсся дразнящий смешок, а затем, не успев Чхве возмутиться, Камал повернул голову набок, от беззаботного веселья блистая рядом белоснежных ровных зубов, делая акцент на выпирающие от природы клыки. В голубых глазах черти танцуют, когда тот смотрит на старшего одноклассника, родившегося раньше всего на год. От этого брюнет немного остыл, напряжение покинуло тело, и плечи осунулись. Вспышка гнева ушла, взамен вернулась прежняя подавленность. —Забудь... — Быстро буркнул, отводя взгляд, намеренно избегая двух потемневших озёр в глазах напротив. —Если тебе интересно, то - да, я всё слышал. Есть ли у меня вопросы теперь? Однозначно да, — На своей волне парирует сероволосый, выключая кран и, протягивая руку, заодно второй кран другой раковины, ведь там вода льётся бесхозно. — Часто это у тебя? — Вдруг небрежный тон полностью сменился на серьёзный, вдумчивый. Кай встряхнул мокрые руки, смахивая с длинных пальцев и широких ладоней воду, оттого капли разлетелись в разные стороны, а от движения резкого - рукава худи задрались на миг, позволяя увидеть разбитые тыльные стороны ладоней, что свидетельства о недавней драке. Он выпрямился во весь рост, ожидая слов от друга, но Ёнджун лишь фальшиво ухмыльнулся, в притворной игривости двигая бровями. —Часто ли я случайно трахаюсь в школьном туалете? Ну, может быть. — Отшутился, гордо вздёргивая подбородок, вот только для Хюнина это не было убедительно. Вообще, Хюнин Кай всегда являлся тем типом, который держался привычки всё анализировать и, самое главное, наблюдать. Соответственно, он знает, когда Чхве пытается улизнуть от ответов. —Я не про это спрашивал. Ты знаешь. — Настаивает, изучая напряжение напротив. Улыбка померла на лице Ёна, при этом губы дрогнули ориентировочно, словно хотел что-то сказать, объясниться насчёт панических атак, терзающих так душу больно, однако затем просто поджал их, качая головой, принуждая мокрые чёрные пряди волос ронять капли воды. Повисла неловкая тишина, и если в этом моменте Хюнин чувствовала себя в своей стихии, то Ёнджун - сгорал от дискомфорта. —Я... — Запнулся. — Пойдём лучше к остальным? — Неуверенно вымолвил, на что сероволосый спокойной кивнул, больше не пытаясь настаивать. —Угу. — Промычал, засовывая руки в карманы худи. Оба парня покинули неторопливо мужской туалет; классические туфли Чхве отбивали звучный ритм при каждом шаге по плитке школьного коридора, нежели чем мягкие кеды Хюнина едва слышны. Атмосфера первого этажа весьма нагнетала, поскольку нельзя отрицать, что отсутствие вечно суетившихся школьников и яркого света ламп делало призрачное ощущение мёртвого здания. И, от этих мыслей плечи брюнета ещё сильнее осунулись, при этом сгорбился, всё ещё слабо дрожа от, вроде как, покинувшей тело тревоги. На фоне Кая теперь был намного ниже и меньше, что естественно не ускользнуло от внимательных небесных глаз. —Трудно поверить, что мы здесь идём в последний раз, да? — Небрежно начинает Кай, убивая неловкую тишину. От голоса его сладкого, но в моментах хриплого рокота, брюнет словно очнулся, поднимая голову на рядом вровень идущего парня. А затем, пару секунд рассеянно глядя на него, находясь однако глубоко в гнетущих мыслях, лицо Ёнджуна просветлело, а прежнее жизнерадостное, но фальшивое, поведение вернулось. —Да, я вам в шоке. Вроде, только вчера перешли в старшую школу. — Говорит, полностью выпрямляясь, отчего ровная прямая осанка стала быть видна, но сделав ещё пару шагов, споткнулся, запутавшись в собственных длинных ногах. —Ты пьяный. — Камал молниеносно подхватил одноклассника под руку, крепко стиснув бицепс сквозь белоснежную рубашку, не давая тому упасть, тем более растянуться на полу напоследок. Ёнджун неуклюже пошатнулся, прежде чем вернуть равновесие, изображая на лице виноватую улыбку. Да, был пьян, но ноги подкашивались далеко не от этого. —Я, да... эм, спасибо. — Бесвязано пролепетал, на что тот убрал руку обратно в карман, убеждаясь, что одноклассник больше падать не собирается. Хюнин молча пошёл вперёд, заворачивая за угол, оставляя Чхве молча следовать за ним. Когда снова догнал своего вечно невозмутимого друга, тот уже переступал порог школы, выходя на каменные высокие ступеньки. Ночной воздух ударил тугой волной прохладного ветерка, принуждая фиолетовый капюшон слетать, обнажая переливающиеся отливом мерцания, серые волосы. И, парень раздражённо фыркнул, обратно натягивая капюшон на голову, дабы поскорее скрыть фарфоровое лицо. В то время как Ён первым делом, игнорируя толпу на ровно выстриженном газоне поодаль, устремил взор на звёзды; они сверкали ярко, заставляя дыхание сбиваться от своей красоты. Он так потерялся в их завораживающей отчуждённости, что вздрогнул невольно, когда голос сероволосого донёсся снизу: —Чего застыл? — Выжидающе останавливаясь, крепко сжал фиолетовый край капюшона, не позволяя ветру снова дразнить, игриво сбрасывать. —Я иду. — Быстро стирая с щёк неосознанно скатившиеся слезинки тыльной стороной ладоней, брюнет мгновенно двинулся вниз, спрыгивая на асфальт с последних ступенек ловко. Во дворе же, все уже давно веселились. Громкая музыка орала сквозь колонки, пока на импровизированной сцене диджей задавал тяжёлый бас, а прожекторы разноцветные освещали ночную темень, поработившую школьный двор. Многие танцевали, поднимая бутылки крепкого соджу. Всем так чертовски весело. Когда два высоких парня идут по широкой асфальтированной дорожке, между величественной школой и большим полем, оба смотрят на тусовку. Там, у столов с закусками, одноклассники активно беседуют, вспоминая лучшие моменты. Девушки, красавицы школы, изящно танцуют, привлекая внимание парней, которые, воздержавшись от танцев, стояли у обочин, общаясь о чём-то своём. А тем временем троица "В", иными словам - Ян Вичан, Хан Вонги и Нам Вониль, - хулиганы школы, стояли за углом сцены, закуривая косяки. При виде них у Кая опасно сузились глаза; не любил их, хоть по натуре своей не конфликтный человек, но пару раз доводилась с ними ссориться. А вот Ёнджун запечатлел свой взор на Ким Джиа, которая уже кружилась в объятиях сладких с Сон Гынхо - лидером школьной баскетбольной команды. Парень был со осветленными волосами, ростом метр девяносто, мускулистый и крепкий, что страшно смотреть на него было - не говоря уже о том, что драться. Умом сам в школьных пределах не блистал, но зато в спорте ему не было равных. Ёнджун, если честно, до чёртиков ненавидел Гынхо, ведь тот часто намерено задавал и грубил, пропуская сквозь строки пропитанный ядом гнилой сарказм. Эта война у них началась давно: с того момента, как Чхве вместо Сона стал лидером баскетбольной команды. А затем, когда покинул группу, уступив место Гынхо, ненароком ухудшил ситуацию, и тот отныне пускает слух, что Ёнджуна специально выгнали - хотя это не так. Хюнин Кай лениво перевёл потемневший взор голубых глаз с хулиганов на Ёнджуна, который всё ещё глядел на танцующих Джиа с Гынхо, едва заметно перебирая ногами, отчего темп совместной ходьбы был не быстрее, чем у улитки, ползущей с грядки у окон школы. —Я думал, она тебе не нравится. — Хрипло говорит, подталкивая внезапно брюнета локтем в плечо, отчего тот снова споткнулся, неуклюже чиркнув подошвой дорогих дизайнерских туфель об асфальт, ибо тело ещё вялое, с трудом слушается. —Не нравится, — Сухо выплюнул, поворачивая голову в противоположную сторону. — И хватит меня толкать! Я не хочу перед всеми упасть и опозориться... — Бубнит под нос, пока угольные нахмуренные брови изгибаются в явном негодовании. —Ох, прости-прости, — Неискренне извинился, качая головой, принуждая серые локоны чёлки еле заметно шевелится. — Просто ты так смотришь, будто хочешь побить Гынхо из-за Джиа. — Добавляет, лукова скалясь. Брюнет нахмурился ещё сильнее, вследствие чего между бровей образовалась мимическая морщинка, а уголки губ раздражённо дрогнули, скривившись в мрачной улыбки. При этом почти сразу же закатил глаза, выставляя напоказ своё несогласие. —Пф, зачем мне нужен этот идиот, тем более Джиа? Всё равно никогда больше не увижу их, это последний день, — Пауза. — К счастью. — Быстро добавляет, гордо вздёргивая подбородок, словно пытаясь казаться увереннее и больше. Да, это последний чёртов день в этой чёртовой школе, прогнившей до корней своей историей. Ёнджун ненавидел эту школу. А больше всего ненавидел одноклассников, но принуждал себя сиять, не жалея здоровья, вкладываясь по-максимуму, чтобы всем угодить. Он же "лучший" - все так твердят. Правда ли это? Нет. Далеко нет, но всём плевать, поскольку не хотят заглядывать под фасад глухо задвинутых штор. —Что, даже не собираюсь ни по кому скучать? — Внезапно голос Хюнина вывел из мыслей. —Нет. — Не задумываясь, тотчас ответил. —Даже по мне? — Продолжает сероволосый, наклоняясь так, чтобы стали видны большие, в притворной невинности состроенные глазки, отчего Ён изобразил рвотный рефлекс, заставляя того смеяться в голос. — Ладно-ладно... — Отмахнулся, но вдруг улыбка застыла на пухлых губах, обретая более загадочные черты, а всё потому, что ненароком заметил... — А по ней? — Небрежно кивнул в сторону лужайки из деревьев, под которой стояло несколько девушек. Весёлое настроение Ёнджуна мгновенно исчезло, лицо изобразило искреннее замешательство, перестал корчить смешную рожицу, проследив за взглядом второго. Ноги сами по себе оцепенели без предупреждения, попросту застыл, глядя отчуждённо на тебя. Камал прошёл пару шагов, прежде чем понять, замечая, что хорошист класса теперь вне зоны действия сети. Отключился, можно сказать. И так было всегда, когда смотрел на тебя. Ты была невероятна, впрочем, как всегда; одетая в обтягивающий топ без рукавов, подчёркивающий худые руки, на одной из которых татуировка и узкую оголённую талию, складчатую короткую юбку красного цвета, с тонким ремешком, от которого висела пару серебряных цепочек, чёрные капроновые колготки и массивные армейские ботинки, подчёркивающие худобу и стройность женских длинных ног. Макияж яркий - и это снова не удивительно, ты всегда красилась ярко, заставляя учителей ворчать в свою сторону, ведь чёрные тени и матовый цвет грязно-розовой помады - это недопустимо по правилам школы... однако, сколько раз к директору не водили, на следующий день снова приходила с таким макияжем. Неисправимая. И эта непреклонная черта нравилась Ёнджуну, хоть и никогда этого не признает. —Она снова курит. Глупая девочка, посреди школьного двора. — Бубнит Чхве себе под нос, пока в тоне отчётливые нотки осуждения смешивается с неконтролируемым благоговением. И правда. Ты стояла у дерева, прислонившись упругой спиной к шершавой каре. Одна рука скрещена на груди, нежели чем вторая зажимает между тонких пальцев сигарету, кончик которой едва заметно дымится, источая слабый мигающий оранжевый свет пламени. Поза расслабленная и уверенная, привлекает этим неопределённым одиночеством, ведь, хоть ты вместе со своими тремя подругами: Шин Сонхи - известной как сплетницей школы, до которой информация доходит первой. И двумя близняшками Хван Ёнхи и Хван Ёнджи - драматичными копирками, любящими говорить одновременно или же путать людей, выдавая себя за других. Ты всё равно была как будто одна, далеко-далеко отсюда. Глаза Кая метались между тобой и Ёнджуном, а после опасно сузились. Он медленно зашагал обратно к однокласснику, неторопливо ступая чёрными кедами с белыми носками по асфальту; движения плавные, но твёрдые, выдавая скрытое напряжение под слоем одежды. —Оу-у, ясно-ясно, — Хюнин образовался рядом с одноклассником незаметно, приобнимая дразняще за шею и принуждая дальше идти. — Снова она, ах, снова она~. — Пропел, в связи с чем брюнет очнулся, густо покраснев до кончиков ушей. Но не смог и рта раскрыть, пресечь друга, который силой заставил идти дальше, как вдруг ты повернула голову, при этом ваши глаза поймали зрительный контакт. Ёнджун мог поклясться, ты смотрела прямо на него, в душу, не выражая при этом читаемых эмоций, оставляя пространство между вами держать невысказанные предложения и понятия. Глубоко затягиваешь сигаретой, задерживая никотин глубоко в лёгких, затем медленно вздыхаешь, пока серый дым взлетает вверх, а ветер быстро смахивает, смешиваясь, забирая с собой до тех пор, пока не долетел до двух парней. Нос Ёна инстинктивно дёрнулся, унюхивая слабый запах гари. Сердце пропустило удар, да такой чёткий, что по спине пробежал холодок. Тем временем ты запрокинула голову, принуждая распущенные волосы слегка пошевелиться. Твой волчий тяжёлый взор впился в хорошо одетого одноклассника, пока на губах появилась кривая ухмылка на один уголок, ничего хорошего не предвещающая. Машинально постукивая по тонкой сигарете, сбрасывая посеревший пепел с конца, игнорируешь всё вокруг, заострив всё внимание на Ёнджуне. С этим парнем были одни проблемы - у вас на личном. Что не день - то конфликт. Конфликты были зачастую только из-за пай-мальчика, вечно осуждающего тебя за каждый не ровный шаг. Мол: "Т/И, не кури у школы, тем более в ней!", "Т/И, ты снова опоздала", "Т/И, так одеваться в школе... неуместно", "Я согласен с учителем. Т/И, ты не права", "Т/И, ты-..", "Т/И, я считаю-..", "Т/И-..". Ёнджун сводил с ума своими правилами, которые, если честно, было ещё приятнее нарушать, когда тот так упорно объяснял им следовать. Затем твой взор медленно скользнул на другого парня. Зажав фильтр между губ и втягивая новую порцию яда, смотришь на высокую фигуру, одетую в фиолетовую худи. "Загадка школы" - Думаешь о Кай Камал Хюнине так, приглядываясь к отчуждённой ауре, источающий одновременно тайны и опасения. Этот юноша, как вызов, который ты так и не рискнула принять за всё время учёбы. Уж больно тёмная лошадка. —Ой, они на нас смотрят! — Внезапно завизжала девушка с выкрашенными в пепельный, с сероватыми прядями, волосами, отчего ты аж вздрогнула, ненароком переломив нежную, как лепесток цветка, сигарету между пальцев. Девушка с холодным цветом волос, длиною по плечи - звали Шин Сонхи. У неё аккуратные брови, большие оленьи глаза, с едва заметно наложенным корейским нежным макияжем, маленький нос и персиковые губы. Рост метр шестьдесят семь сантиметров, а телосложение аккуратное, худое. На ней персикового цвета узкое платье и яркие серёжки с большими камнями, цвета хрусталя на ушах. Твоя подруга, если можно так сказать. Ваши семьи тесно общаются. —Блять, Сонхи. Поори погромче, чтоб они точно услышали. — Резко прошипела ты сквозь стиснутые зубы, небрежно швыряя раздвоенную сигарету на землю, после чего раздавливая, размазывая носком массивного ботинка, потушив тем самым окончательно. Шин неискренне рассмеялась, воспринимая твою вспышку, как манеру общения, прикрывая ладонью губы изящно. А рядом двое стоящие близняшки тоже рассмеялись; их смех высокий, похожий на писк несмазанных качель. —Наша Т/И всегда так заводится, когда мы говорим о её "горе-возлюбленном" Ёнджуне. — Язвит Ёнджи, пробираясь этими словами тебе под кожу. —Да-да, страсть так и прёт! — Подхватывает Ёнхи. Сестры Хван: Ёнджи и Ёнхи. Две абсолютно одинаковые девушки, невысокого роста, а именно метр пятьдесят четыре сантиметра, изящные и миниатюрные. У двоих чёрные, как смола, волосы, длиною ниже бёдер, заплетённые на данный момент в две плотные косички, на концах которых красные ленточки-бантики. У них чёрные густые брови, узкие, но с двойным веко глаза, в кошачьей форме, вздёрнутые носы и тонкие губы, обведённые сейчас красный помадой. На них одинаковые красные короткие платья в японском стиле, на которых узористые писанные рукой дизайнера цветы сакуры цветут. Главный вопрос всей школы: как их различать? Эту загадку не под силу разгадать никому, пока близняшки сами этого не захотят. —Рты обе закрыли. — Отчеканила приглушённым от сдерживания гнева голосом, принудив сестер замолчать. —Эй, полегче. Мы просто шутим, — Вмешалась Сонхи, положив руку на твоё напряжённое упругое плечо, однако ты сразу же сбросила, ведя себя точь-точь колючий кактус. — Да что с тобой сегодня, а? — В голосе блондинки озабоченность. — Я думала, ты будешь веселиться и пить там... Сегодня же выпускной. — Добавляет, осторожно взглянув на близняшек, которые мгновенно одновременно кивнули в знак поддержки. Ты ничего не ответила, просто отвернулась, смотря куда-то неистово нервно бегающими глазами в никуда, под ноги, где корни от толстого дерева на разброс тут и там выпирающее торчали, обнажая свою кривую текстуру, похожую на клубки вьющихся змей. С самого утра плохое предчувствие, возникшие на сердце тяжёлым балластом. И объяснить словами это не можешь. Тем временем Кай сухо говорит другу, его голос размеренный и вдумчивый, а суть их серьёзна: —Признайся ей уже. — Кратко режет поперёк, заставляя второго испустить сдавленный смешок. —Эй, придурок, я сам знаю, что делать, — Отвечает Ёнджун, медленно переступая с ноги на ногу. — И этого делать я точно не буду. Меня тошнит от Т/И, слишком проблемная. Не в моём вкусе. — Уверяет. —Хорошо, — Кивнул. — Тогда это сделаю я. Люблю проблемных девушек. — Выдал Кай, не краснея, да так обыденно, что Чхве сначала ничего не понял. —А? — Но как только до него дошло, тот впервые с настолько широко раскрытыми глазами посмотрел на друга. — Тебе что, она тоже нрав-.. — Но не успевает договорить, как вдруг резкий порыв ветра принуждает словам его оборваться. Резкий, громкий шлепок мяса об асфальт в метре перед парнями принудил инстинктивно остановиться, неосознанно метнув две пары глаз вниз... Глаза широко распахнулись; Камал издал тихий вздох, нежели чем Ёнджун в ужасе задохнулся поперёк застрявшем в горле крике. Перед ними приземлилось обмякшее тело девушки, её форма была порвана, залитая кровью. Фигура в непонятной позе, ноги повёрнуты криво, руки - искорёжены, а из-под изгибов торчат белые кости, с кусками порванного открытого мяса. Её каштановые волосы растрёпанны, а остекленелые глаза широко раскрытые, точь-точь как у рыбы. Кровь окрасила асфальт под ней, стремительно охватывая доступное рядом пространство. Через несколько секунд, длящееся как самая длинная бесконечная вечность, промеж клубной песни раздались истерические крики рядом стоящих людей, делая первый шаг к неуспокоенному безумию хаоса. Ёнджун тоже закричал, отшатываясь назад, как от самого жгучего огня, спотыкаясь о собственные ноги, после же падая назад, не отрывая глаз от сорвавшийся с крыши одноклассницы Дахён Ли. Пока Кай напросто застыл, не в силах пошевелиться или же произнести хоть что-то. Хюнин даже, кажется, больше не дышал, пока тело Чхве всё затрясло, а вторая паническая атака накинулась, загребущими лапами утаскивая на самое дно неконтролируемой истерии. —ДАХЁН ЛИ! ЭТО ДАХЁН ЛИ, ОНА СБРОСИЛАСЬ С КРЫШИ! — Завизжала одна из девушек, со всех ног побежав к толпе, которая всё ещё беззаботно танцевала под музыку диджея, проносясь мимо вас. —Твою жешь мать, — Выругалась ты, отталкиваясь от дерева. — Зовите учителя! ЁНХИ, ВЫРУБИ ЭТУ БЛЯДКУЮ МУЗЫКУ! — Крикнула, прежде чем броситься к телу, наивно надеясь, что Дахён ещё можно помочь.