Живу, как могу

Жизни пятнадцати ребят круто изменились после летней олимпийской смены 1980 года: двенадцати бывших пиявцев, помнивших о своих злодеяния и аппетитах, двух пионеров-героев, смело выступивших против неведомого зла и девочки, чуть не ставшей жертвой тёмного стратилата. Вероника не могла уснуть после того кошмара. Ее жених, Александр Плоткин, заволновался о здоровье своей невесты. — Вероник, ты после лагеря сама не своя. Что случилось? — спросил он. — После лагеря, плохо все помню — ответила она. — Так расскажи, что стряслось — Ты мне не поверишь — Поверю. Рассказывай И вероника рассказала про события в лагере. Про Серпа, вампиров-пиявцев и их иерархию — То есть стратилат в роли лидера, пиявцы подчиняются ему, а тушки слушаются пиявцев? Пирамида подчинения? — не унимался Плоткин, обдумывая новые факты. — И Лагунов стал главным, после смерти старика? — Верно, — согласилась Ника. Плоткин засуетился и направился к двери. — Вероника, сиди дома. Я по делам и вернусь, — предупредил Саша и, не оборачиваясь на компанию, покинул квартиру. Ника послушно склонила голову Плоткин добежал до ближайшей телефонной будки и мгновенно набрал выученный наизусть номер. — Свяжите меня, пожалуйста, с Евгением Фёдоровичем Муравьевым, первым секретарём Куйбышевского обкома КПСС. У меня важные новости насчёт политического устройства и успешного управления.

* * *

Оставшись одна, Ника сидела донельзя перепуганная, нервно прикусывавшая губу до крови. Она хорошо знала, что задумал её жених. Через двадцать минут в зал вошел Плоткин, обратил внимание на состояние невесты подошёл ближе к Нике, он схватил девушку за подбородок и принялся осматривать повреждённую губу. — Что же ты, Вероника, портишь такую красоту и растрачиваешь капли бесценной дурной крови, — посетовал Плоткин. Ника нервно затеребила тёмные кудри, не решаясь ответить. — Дай имена всех пиявцев своей смены, мы их изловим и очистим улицы от потустороннего вмешательства, — убеждал девушку Плоткин. — Зачем тебе дурная кровь? — непонимающе спросила Ника. — Исследуем, как помочь ребятам. Вот и всё, — признался Плоткин расслабленным тоном, призывая и жену успокоиться. Ника почувствовала в себе прилив уверенности и подскочила с дивана. — Обещай мне, что не тронешь Игоря и Валеру, если я дам тебе имена, — требовала девушка, схватив Плоткина за руку. Саша разжал крепко впившиеся в плечо пальцы и поправил помявшийся пиджак. — Договорились, пиши, — согласился парень и кивнул на листок бумаги, лежавший на столе. — Одно имя можешь сразу вычеркнуть, тебя никто не тронет. Вопреки своим же ожиданиям предательство бывших товарищей ради жизни Игоря не приносило Нике ни капли спокойствия. Каждое имя на листе могло стать приговором, а большинство из пиявцев были всего лишь детьми, когда разворачивались двадцать вторые Олимпийские игры. Конечно, каждый из них не являлся полностью невинным, так или иначе они сами тянулись к Иеронову и поплатились за желание иметь власть и контроль. Но почему же молчаливое осуждение в мыслях давалось так легко, а ручка в руке скользила от пота и грозилась выпасть из дрожащих рук? Плоткин решил вот он прекрасный план полного подчинения вверху, как только Ника вывела аккуратным почерком последнее имя: «Хлопов Лёва».

* * *

Сергей и Вера Лагуновы, родители Валеры, как и родители других ребят, ждали своих детей со школы в первый учебный день. Уже темнело, но небольшая площадка, во дворе школы, к счастью, была хорошо освещена. В такое время добираться бывало довольно сложно и супруги мысленно радовались, что живут неподалеку. Они уже минут пятнадцать сидели на скамейке около школы, выглядывая своего ребенка тихо переговариваясь. — Что-то долго они, — слегка обеспокоенно произнес Сергей Петрович, глядя на наручные часы, которые он с трудом мог разглядеть, несмотря на освещение. — Как бы там не случилось чего. В последнее время им обоим были свойственны излишние и зачастую беспочвенные переживания обо всем, что было связано с их уже теперь единственным сыном. Они понимали, что в большинстве случаев это просто лишняя трата нервов, но пока поделать с этим ничего не могли. Слишком мало времени прошло. — Ну, это же первый день учебы после лета. Ребята, наверное, соскучились друг по другу. Не волнуйся раньше времени, дорогой, — успокаивала его жена. — К тому же, вспомни свои школьные год. — Да, пожалуй, ты права, — кивнул мужчина, соглашаясь. — Я, наверное, прогуляюсь немного. Ты со мной? — Сходи-сходи, разомнись. А я лучше тут побуду. — Как скажешь, — с этими словами он немного наклонился, поцеловав супругу в щеку, и поспешил подняться. — Эх, старею, старею… — запричитал Сергей и направился в сторону спортивной площадки. Немного погодя и продолжая поглядывать в сторону школы, Вера Васильевна тоже поднялась со скамейки, но пошла в противоположную сторону, решив подойти поближе к входу. Подходя, Вера заметила одиноко стоявшую женщину. — Тоже ждете своего ребенка? — осторожно спросила у нее Лагунова, подойдя ближе и стараясь не напугать. — Да, у сына сегодня первый день в новой школе, — ответила она, все равно слегка вздрогнув от неожиданности и повернувшись. Ждала она уже довольно долго, а потому была рада завязавшемуся разговору. Взглянув на обратившуюся к ней женщину, она поняла, что та кажется ей очень знакомой. — Вера? — еле слышно предположила она, боясь ошибиться в потемках. — Марина! — радостно воскликнула в ответ женщина, узнав в ней свою сокурсницу с института, Кисегач Маринку. — Вот так встреча, а! Сколько лет мы не виделись… — Ой, а я думаю, вдруг не ты! Надо же, и правда, давно не виделись. Наверное, с самого окончания института, — так же радостно ответила она, кинувшись обнимать старую подругу. — Пойдем, присядем, поболтаем, — предложила Вера, указав в сторону одной из скамеек. — О, Сережка мой как раз вернулся. — Сережка? Лагунов, что ли? Неужто вы с ним вместе до сих пор? — А то! — гордо сказала она. — Мы с ним столько всего прошли… — печально добавила женщина, тут же одернув себя. — Ну ладно, не будем о плохом. Ну а ты с кем? — Я, через год после института, вышла замуж. Вскоре родила дочь, а через несколько лет и сына. Женщины дошли до Сергея и, сообщив ему радостную новость о неожиданной встрече, уселись на скамейку теперь уже втроем. Разговоры о далеком и беззаботном прошлом неплохо отвлекали от лишних мыслей и помогали скоротать время. Лагунов с Хлоповым, спускаясь по лестнице, смеялись с рассказанной Левой шутки — Лёва, сынок! — позвала его мама, обрадовавшись и поспешив к нему навстречу. — Ну, наконец-то, а то я заждалась уже. Ну как первый день в школе? Мальчик в свою очередь тоже побежал навстречу матери, насколько позволял портфель в руках. — Ох, совсем из головы вылетело. Вас же познакомить надо, — опомнилась она. — Это Сергей Петрович и Вера Васильевна Лагуновы, мы с ними когда-то давно в одном институте учились, дружили. Вот, а это мой сын, Лёва. — Нам очень приятно познакомиться с тобой, — сказал мужчина и от лица супруги, и, слегка наклонившись, протянул руку. — И мне, — смущенно ответил мальчик, принимая рукопожатие. — А вот и наш Валера, — сказала Вера Васильевна, увидев подходящего к ним мальчика. — Может, вы знакомы? — спросила она у Лёвы. — Мы были в одном отряде. А сейчас оказались в одном классе. Подружились, можно сказать, — ответил он, немного лукавя. — Ну, привет, сынок! — поприветствовал Валеру отец, когда тот подошел достаточно близко, и приобнимая мальчика. Потом последовала и очередь мамы. Закончив обниматься, Лагуновы познакомили своего сына с Мариной, а затем последовало очень неожиданное предложение. — Ну, раз такое дело и раз наши дети тоже знакомы, может быть, вы не откажетесь заглянуть к нам в гости? У нас небольшой праздничный ужин по случаю начала учебного года, думаю, ребята будут рады провести еще немного времени вместе, — предложила Вера Васильевна, обращаясь к Лёве и его маме. — Да и нам, взрослым, не помешает еще немного пообщаться. Что скажете? — добавила она. — Я даже не знаю, неудобно как-то… — смутилась женщина. — К тому же, уже довольно поздно, а нам ехать далековато. — Марин, ну брось, все в порядке. Старая дружба не проходит просто так. Вспомним наши старые посиделки. Мы, конечно, не настаиваем. Но я за рулем, могу сам вас отвезти. Ну, или можете остаться у нас на ночь, места хватит, — вступил в разговор супруг. Женщина хотела было отказаться, но глянула на своего сына и увидела в его глазах такую мольбу, что все же решила согласиться. Наверное, ему хотелось провести еще немного времени с новым другом. В конце концов, ей самой тоже не помешает немного развеяться.

* * *

Всю дорогу до дома Лёве и Валере приходилось слушать истории из студенческой жизни своих родителей. Некоторые из них вызвали у них смех, а другие они предпочли бы никогда не слышать. Было решено, что Хлоповы останутся с ночёвкой. Марина долго не соглашалась на это, но, увидев усталость сына и понимая, что ещё два часа дороги ему не пойдут на пользу, она наконец уступила уговорам и убедилась, что они никого не стеснят. Ведь у них трёхкомнатная квартира. Когда они добрались до дома Лагуновых, все пятеро сразу же сели за стол. Однако мальчики ели без особого аппетита, и в итоге им предложили пойти в спальню Валеры. Они с радостью согласились. Валера быстро встал из-за стола и почти побежал в свою комнату. Хлопов поблагодарил родителей Валеры за вкусный ужин и, аккуратно встав из-за стола, пошёл за мальчиком. Войдя в комнату, он увидел, что Валера забрался с ногами на одну из двух стоявших напротив друг друга односпальных кроватей. Решив не тревожить мальчика, Лёва забрался на вторую кровать, которая, вероятно, раньше принадлежала старшему сыну Лагуновых. Из кухни доносились весёлые и немного пьяные голоса родителей. Они наконец-то позволили себе отдохнуть и расслабиться. Валера был рад, что родители смогли на время забыть о смерти брата, а он сам пока не мог этого сделать. Мама Лёвы, которая была их однокурсницей, стала первым человеком, кого они пригласили в дом с того дня. Валера подумал, что это было жестокой шуткой судьбы в нынешних обстоятельствах. У него появилась возможность быть рядом с Лёвой, но теперь он не мог себе этого позволить, хотя очень хотел. Разговор однозначно предстоял долгий, сложный и с совершенно неизвестными последствиями для обоих. Рассказывать все вообще кому бы то ни было рискованно и не сильно честно, а снова втягивать в это Лёву так вообще едва ли позволительно. Мальчик и так многого натерпелся и далеко не по собственной воле. Валера где-то глубоко внутри надеялся и одновременно до ужаса боялся того, что Хлопов наконец-то отстанет от него, если узнает. Став стратилатом, Лагунов каждый раз метался между тем, чтобы отправить его, куда подальше ради его же, Лёвиной, безопасности и тем, чтобы все рассказать и умолять остаться рядом. Где-то рядом с этим всегда маячила мысль, в которой, зная Лёву и видя его даже сейчас, сомневаться не приходилось. Он останется. Валера бы ни за что не был в этом так уверен, будь бы на его месте кто-то другой. Иногда он ловил себя на том, что думает, как долго ему будет помогать Игорь, пока не съедет с катушек, или как долго с ним будет Анастасийка, зная о постоянной угрозе. Но вот Лёва… Он останется. Останется до последнего, даже просить не придется. Но имел ли сам Валерка на это право? Едва ли. «Не шелохнется ведь даже, если я…», — промелькнула в его голове мысль, которую он тут же оборвал, не желая сейчас думать о худших последствиях. Хлопов же всё время неотрывно смотрел на него, ожидая чего-то со страхом и опаской. Но в его взгляде мелькало что-то ещё… Надежда. Последняя надежда на то, что этот разговор может что-то изменить между ними. В лучшую сторону, конечно. Потому что в худшую, как думал Лёва, уже некуда. Он догадывался, о чём будет говорить с ним серьёзно настроенный Валера, и, скорее всего, был прав. Но от этого не становилось легче, а наоборот. В голове из уже имевшихся и додуманных деталей складывался пазл, который, как бы его ни крутили, не сулил ничего хорошего ни ему самому, ни Валере. Сложно. Чертовски сложно. Раньше ему казалось, что сложно было рассказывать о вампирах Игорю в самом начале. Потом — Анастасийке, которую тогда чуть не убил Серп. Но теперь всё ещё хуже, и гораздо. Самое интересное, что Валера не мог понять, в чём причина. Почему ему так сложно рассказать именно ему? Потому ли, что Лёва так относится к нему? Потому ли, что для Лёвы всё уже закончилось, а он снова втянет его в это, рассказав? Потому ли, что Лёва стал так важен для него? — Валер, ты чего? — спросил его Лева, видя взгляд друга направленный не него. — Лева, ты уверен, что еще хочешь со мной дружить? Я ведь монстр и могу, однажды, сорваться и убить тебя — грустно сказал Валерка — Валерка, сколько раз тебе повторять одно и тоже. — закатил глаза Лева, — Ты НЕ монстр! Все такой же Валерка Лагунов, каким и был. И я с тобой все равно не перестану дружить. Ты мой лучший друг! Таким и будешь, не смотря не на что. — Не отрекай искриннию дружбу, Валер — сказал появившийся Денис, — Денис, старший брат Валерки — представился он опешившему Хлопову. — Я думал что тебя отпустил — сказал Валерка. Старший лишь усмехнулся и выразительно посмотрел на братишку говоря: — «Я же тебе говорил, что еще встретимся» — Теперь понятно, почему ты в лагере время от времени разговаривал сам с собой. Ты разговаривал с призраком брата. — понял Хлопов давно мучавший его вопрос. Лагунов — младший кивнул. — Зачем пришел, Денис? — спросил юный Стратилат своего брата. — Нашу легенду помнишь? — спросил Денис. — Какую легенду? — поинтересовался Лева. — Семейная легенда. А ты уверен что ему можно рассказать? — ответил Валерка. Призрак кивнул. — Ну, слушай — начал Валерка — «Еще до становления Самары, на ее месте было поселение. Тогда, две тысячи лет назад, здесь правил клан бессмертных, которым покланялись местные жители, считая их богами и вождями. Члены клана были вампирами. В те времена была междоусобная война между кланами. Погибали многие. Единственным органом управления был небольшой совет из двенадцати кланов первородных вампиров — Верховный Совет. Члены Совета были Стратилаты-Князья и главы двенадцати первородных кланов. Чтобы прекратить межклановую борьбу они предложили объединить все кланы под одной властью Стратилата-Царя. Создав специальный артефакт — плиту власти. Потом выбрали одного из Князей Верховного Совета. Им стал глава клана Лагов Кровь Стратилата полилась из ритуального ножевого пореза ладони на плиту, и впитаясь в камень, осветила белым светом капище. Но был среди князей кланов Верховного Совета предатель. Он решил убить Валерия и его беременную супругу из числа смертных, и самому захватить власть. Через три дня Григорию Распутному главе клана Распутных, одного из представителей Верховного Совета, удалось убить царя и ритуально выпить его кровь, став Стратилатом-Царем. Сестра Валерия, Елена Лаг, узнав про предательство своего жениха Гриши, спрятала свою беременную невестку Анастасию от совета. Вампиры, узнав о предательстве одного из членов Верховного Совета, изгнали его из своего состава, предупредив, что Земля круглая и ему это предательство еще аукнется и кровь вернется прямому потомку царя. Предатель, потеряв все, жил еще много лет, подстраиваясь под существующую систему простых людей и потребляя кровь своих жертв и слуг-пиявцев. После предательства, Анастасия Лаг родила сына — Александра, сменив фамилию, но была проблема: Саша не был вампиром. Кровь царского клана бессмертных уснула в потомках первого царя и где они никто не знает. Фамилия исчезла, как будто в Лету канула. Возможно, его потомки до сих пор живут тут, в Куйбышеве.» — То есть выходит ты потомок того первородного Стратилата-Царя? — спросил Лева. — Да. — ответил за брата Денис. — Офигеть! — сказал Хлопов

* * *

Чёрная «Волга» с водителем и тремя рабочими на борту мчалась по лесной тропе. За окном мелькали стволы деревьев и кустарники. Спуски сменялись подъёмами, и впереди не было видно просветов – только новые деревья, кустарники и подъёмы со спусками. Казалось, что они едут по кругу. Плоткин уставал от однообразия пейзажа и думал, что это дело не стоило таких усилий. Объективно радоваться было нечему. Возможность строгой дисциплины и подчинённости вдохновляла его. Он мечтал о власти. — Такое чувство, будто мы ездим по кругу, — проворчал Александр, но его снова никто не услышал. Выйдя из машины и пройдя несколько метров, он провалился сквозь преграду и увидел перед собой низину, полную каменных фигур: многоугольников, квадратов, пирамид и бесформенных громад. Вокруг этого скрытого места на разном расстоянии друг от друга росли деревья, на коре которых горели древние символы, похожие на те, что были на родовой вампирской плите, изображённой в книге из библиотеки КГБ, которую достал его отец. — Похоже, какой-то защитный барьер, — пробурчал Плоткин. Они направились к пирамидам. Одна из них выглядела так, будто обвалилась внутрь. Издалека можно было угадать её прежнюю геометрическую форму, а вблизи она больше напоминала кучу каменных глыб с плоской вершиной. Вторая пирамида же оказалась почти идеальной: её грани были примерно по десять метров в длину, она была покрыта теми же древними символами и указывала своей вершиной в хмурое зимнее небо. Она выглядела чужеродной — это был уменьшенный объект, похожий на те, что находятся в Гизе или Теночтитлане, но никак не в Куйбышевской области. Со стороны было невозможно понять, рукотворный ли это объект или он появился естественным путём и уже потом был покрыт рунами человеческой рукой. Обойдя пирамиду, Плоткин заметил аккуратный вход под основание. Недолго думая, он спустился по ступенькам внутрь, следуя за эхом своих шагов. В центре полой пирамиды находилось каменное ложе, испещрённое доисторическими знаками. Это не был камень силы, это был какой-то другой камень. Внутренние стены строения были сделаны из гранита, спектролита и порфира. Вокруг на полу валялось множество деревянных и каменных фигурок и украшений. — Что это за место? — спросил рабочий. — Склеп, — ответил Плоткин, радуясь. — Чья-то усыпальница, как раз то, что нам и нужно. Люди, охваченные любопытством и страхом, протиснулись сквозь толпу и остановились у каменного ложа, на котором неподвижно лежал древний стратилат, похожий на вампира. Тысячелетний вампир, сложив руки на груди, неподвижно лежал на камне. Рабочие спорили, стоит ли уйти или всё же прикоснуться к этому чудищу. Наконец один из них подначил другого, и тот ткнул Глеба, изодранным до крови об острые камни пальцем, в щёку. В тот же миг вампир открыл глаза и схватил того, кто потревожил его сон. Его пасть раскрылась, а язык впился в шею мужчины, оборвав его крик. Тело несчастного мгновенно превратилось в мумию. Когда с ним было покончено, стратилат одной рукой поднял за шиворот второго и выпил его следом. И тут он обратил внимание на оставшегося Плотника. — Приветствую тебя, о великий бессмертный! — упал на колени Александр. Первородный посмотрел на человека и рывком подскочил к нему и обратил в пиявца. — Хозяин — пропел Саша. — Ты удостоен чести быть пиявцем меня, первородного Стратилата-Князя, члена Верховного Совета — Глеба Архиповича Вятки. Будешь моим личным слугой. — молвил Глеб приходя в человеческий облик. — Да, мой Лорд — ответил новообращенный вампир