Лето за городом

***

We'll meet again Don't know where, Don't know when, But I know we'll meet again Some sunny day…

      Наступили поистине жаркие деньки. Температура днём поднималась до тридцати шести градусов тепла. Большинство приезжих и местных купались в речке, чтобы хоть как-то не свариться в такой-то жаре. Те деревенские, что были побогаче, и у которых были дети, купили им бассейн, и сами, естественно, временами там купались.       — Ich habe es schon tausendmal bereut, dass ich diesen verdammten Pool nicht gekauft habe! — злобно прошипел Рейх, наливая себе воды в стакан со льдом. Он скоро лёд так грызть будет, если жара не спадёт в ближайшие дни.       — E cosa ti ha impedito di farlo, eh? Fottuto milionario, — усмехнулся итальянец. Он-то как раз чувствовал себя просто превосходно, к такой тёплой погоде ему не привыкать.       — Отвали, Дуче… Я сейчас просто сварюсь… — проговорил немец, падая на диван.       — Perché hai iniziato a parlare russo? — серьёзно спросил ФИ, садясь рядом с Рейхом, — Sai, hai iniziato a comunicare con questo comunista troppo spesso.       — Ich kommuniziere nicht so oft mit ihm… Keine Sorge, Ita. Mit mir ist alles gut. — усмехнулся нацист, прикрывая глаза. И всё, казалось бы, пора забыть этот разговор и идти по своим делам. Но в головушке итальянца вновь проскользнула мысль о том, что, возможно, только возможно, у Рейха кто-то появился, а общение с СССР просто для отвода глаз…       — Re… — но тут в дверь постучали, нацист даже пальцем не пошевелил, лишь поудобней устроился на диване. Благо, здесь работал кондиционер, и он в какой-то степени спасал от жары. Поняв, что открыть дверь должен, видимо, он, Ита так и сделал. Какого же было его удивление, когда он увидел стоящего на крыльце СССР. Вспомнишь говно вот и оно… Вспомнишь солнце вот и лучик.       — Здравствуй, Дуче, к тебе есть одно дельце… — заговорческим шёпотом начал СССР, итальянец приподнял бровь и, аккуратно закрыв входную дверцу, встал напротив коммуниста.       — Я заинтригован… Что ты задумал?       — Очень рад, что ты настроен дружелюбно… Короче, ты достаточно хорошо знаешь Германию? — поинтересовался Союз. Итальянец же мысленно пытался понять куда этот чёртов русский клонит. Какая ему разница?       — Допустим, к чему вопрос?       — Сначала ответь на него, — Фашистская Италия закатил глаза.       — Ну… Я не знаю его столь хорошо как хотелось бы, конечно… Тебя такой ответ устроит? — спросил Ита, разведя руки в стороны, — а теперь говори, что у тебя за «гениальная» идея?       — Если коротко, то я хочу уговорить Рейха, чтобы он согласился на встречу с Германией, — протараторил СССР, немного глупо улыбнувшись. КИ устало прикрыл глаза, тяжело вздохнув.       — Смерти его хочешь? Он же в жизни не согласится на это… Да и мы с ЯИ, если честно, пробовали его уговорить, но он совершенно не желает… — объяснил Италия, облокотившись о дверь, — да и я не хочу бедному мальчику сердце разбивать. Сам подумай, мистер помидор, — на такое «прозвище» СССР закатил глаз, — Германию в юном возрасте бросает отец и тут, как ты любишь говорить: «Нежданно-негаданно», появляется Рейх и говорит такой: «Здрасте, а я тут и не помирал, я живее всех живых. Вот, пришёл узнать, Герочка, как у тебя дела.» — произнёс итальянец, скривившись.       — Как по мне, лучше уж горькая правда. Рейх хоть иллюзиями себя перестанет тешить. К тому же… — тут он на пару секунд замолчал, — вдруг всё будет не так уж и плохо?       — «Не так уж и плохо?!» Да это будет катастрофа! — крикнул Ита, — ты ему так отомстить хочешь что ли, я не пойму.       — Да нет же! Смотри, Рейх всё время «пилит» себя, что он хреновый отец…       — И ты хочешь, чтобы Рейх после этой встречи повесился? — всё с тем же радостным настроем парировал итальянец.       — …Твой уровень пессимизма переплюнул мой… В любом случае, что бы ты там не думал, просто скажи: ты в деле или нет? — Фашистская Италия несколько секунд размышлял, прежде чем мрачно кивнуть.       — Мне эта авантюра совершенно не нравится, но да, я в деле. И ты, я так понимаю, хочешь его связать и…       — Без связывания. Просто подмешать ему снотворное и тихонько в машину загрузить… Так как я его знаю, и если уж вы пытались его уговорить на эту встречу, а он не согласился, то я тем более не смогу его убедить встретиться с Германом, — логически рассудил Союз.       — Bene, ok… probabilmente mi pentirò di essere stato d'accordo con te su questo argomento, ma non importa, — проговорил Ита, сощурив глаза. Солнце неприятно жгло. Вытерев рукой капельки пота, он устало вздохнул, — жарко немного…       — Да, есть такое… — согласился СССР, — а что насчёт ЯИ? — вспомнил коммунист о японке.       — Я с ней поговорю, но гарантий никаких нет, — пожал плечами ФИ. Поговорив ещё несколько минут, мужчины остановились на том, что все детали они обсудят чуть попозже, ближе к делу. СССР, попрощавшись с фашистом, пошёл по направлению к своему дому.       «Может действительно не стоит всё это делать?.. Мы с Рейхом, вроде как, подружились… А если Германия и вправду пошлёт его куда подальше? Тогда все эти «дружеские» отношения сойдут на нет. Рейх меня возненавидит за всё это…» — с одной стороны, Союз хотел в какой-то степени помочь наци. В конце-концов, если Магомед не хочет идти к горе, то его можно туда на ручках отнести. А с другой… Ну вот скажет ФРГ, что не любит своего отца, и что же тогда? Зная также то, что психика Рейха может давать сбои после сильного потрясения, действительно резко возрастал шанс, к сожалению, повешения… Но, решив, что два пессимиста для одного дела — перебор, СССР попытался выкинуть плохие мысли из головы и продолжить прорабатывать свой план «Похищение Рейха».

***

      — Tesoro! — крикнул итальянец, взлетев по лестнице наверх. Затем он резко открыл дверь в одну из комнат. Там находилась ЯИ, она сидела на диване и спокойно читала книгу, — Mio caro! Ascolta… abbiamo un offerta per te… — японка даже особо и не обратила внимание на пришедшего фашиста, — Amore mio…       — 私を「愛する人」と呼ぶのをやめてもらえますか？ — улыбнулась Японская Империя, смотря на итальянца, который, казалось, очень удивился. Она усмехнулась, отложив книгу, — それで、私に何を伝えたかったのですか？       — Insomma, vi ricordate che volevamo organizzare un incontro tra il Reich e la Germania? — ЯИ мягко кивнула, смутно догадываясь о чём-то. Естественно она помнила тот день, когда они с КИ пытались уговорить и убедить Рейха встретиться с сыном. Ох, и ору было тогда… Оглохли, кажется, все трое. — Bene, possiamo riprovare?       — いいえ。 絶対違う。 — помотала головой японка, — 前回何が起こったか覚えていますか？ — Ита закатил глаза. Хоть он и сам был не в восторге от этой идеи, но всё же… Вдруг… Вдруг Германия будет несказанно рад видеть Рейха? Родственные связи, отец-сын и так далее.       — In ogni caso, sarebbe meglio che il ragazzo sapesse la verità e che il Reich lo vedesse. Sarà meglio per entrambi. Herman smetterà di restare all'oscuro. — проговорил Фашистская Италия, садясь рядом с ЯИ и приобнимая её одной рукой.       — わからない… — неуверенно пробормотала ЯИ, отвернувшись, — 息子に会いたいという単純な提案に彼がどのように反応したかを覚えています…何が起こるかを想像するのが怖いです。 — устало добавила она, прикрыв глаза. Итальянец тяжело вздохнул и аккуратно чмокнул японку в макушку. Та предпочла никак не реагировать на этот жест.       — Tesoro, non preoccuparti. Tutto andrà bene. Prometto… — с лёгкой улыбкой проговорил КИ. Эти простые слова немного приободрили ЯИ, и она искренне улыбнулась.       — わかりましたが、何か起こっても私は関与しませんのでご了承ください。 — произнесла Японская Империя. ФИ же только кивнул, крепче обняв японку. И та вновь мысленно отметила, что итальянец уж очень тактильный. Ещё немного «пообжимавшись» (именно так называл такие посиделки Рейх), они встали, и каждый направился по своим делам. КИ — ушёл по направлению к холодильнику, а японка же решила сходить в комнату к Рейху, дабы убедится, что с ним всё хорошо, и он не подозревает о том, какой же заговор против него тут устраивают. Трижды постучав, она аккуратно вошла в комнату, но сразу же поёжилась от холода. Вот что значит установить в помещении кондиционер, пользователь которого не шибко-то любит жару.       — ライヒ、神様！ ここは冷蔵庫のようです！ — крикнула она, схватив пульт с тумбочки и выключив кондиционер. Рейх же на это действие никак не отреагировал. Он лишь тихо спал, свернувшись в клубок, обнимая колени руками. Решив не беспокоить немца в таком состоянии, Японская Империя аккуратно покинула спальню, прикрыв за собой дверь. Рейх по-прежнему никак не реагировал, продолжая тихо сопеть.

***

      За окном гремели уже отдаляющиеся выстрелы. В детской комнате, за плотно закрытыми чёрными шторами, робко горела тёплым жёлтым светом настольная лампа. Маленькие ГДР и ФРГ тихо сидели в обнимку на кровати, укутавшись с головой в одеяло. Спать было страшно. Дети прислушивались к звукам, доносившимся откуда-то снизу. Это были отрывки фраз их отца, который, видимо, орал на подчинённых: «Deserteure! Idioten!» — раздавались и другие не самые лестные выражения. Было совершенно ясно, что их отец был в ярости. Неудивительно, ведь советские войска уже подходили к границе Берлина. ГДР сильнее прижалась к брату, тихо всхлипнув.       — Bruder, ich habe Angst… — прошептала девочка, зажмурив глаза. Германия же, осторожно чмокнув сестру в макушку, принялся гладить её по спине, — Papa schreit heute viel, — ГДР хоть и была ещё пятилетним ребёнком, но она прекрасно понимала, что дела сейчас у их отца шли, мягко скажем, плохо, — Glaubst du, dass es ihm gut gehen wird? — спросила она. ФРГ же прикусил губу, совершенно не зная, что ответить. Он был на несколько лет старше своей сестры и немного лучше понимал насколько всё было плохо… Но в глубине ещё детской души теплился огонёк надежды, что всё будет хорошо, что всё ещё наладится, что они с папой и сестрой убегут далеко-далеко, и их никто, никогда, нигде не найдёт…       — Keine Sorge, DDR, alles wird besser. Alles wird gut. — мягко произнёс ФРГ, лучезарно улыбнувшись. ГДР тоже улыбнулась, отстранившись от брата. Бесшумно соскочив с кровати, девочка подошла к двери и приложила ухо к двери.       — Schritte, — произнесла ГДР, выключая лампу и залезая на свою кровать. Прислушавшись, вскоре и Герман смог расслышать тихие-тихие шаги. Скорее всего это был их отец. Спустя две минуты дверь с тихим скрипом отворилась. На пороге стоял Третий Рейх и… Швейцария? ГДР и ФРГ, конечно, знали швейцарца, но они оба не представляли, зачем ему пришлось встречаться с их отцом.       — Hallo, BRD und DDR, — мягко улыбнувшись, поприветствовал детей Швейцария. Они синхронно кивнули. Третий Рейх устало вздохнул и, шепнув швейцарцу что-то вроде: «Bitte, warten Sie ein paar Sekunden.», осторожно подошёл к детям и присел рядом, приобняв их за плечи.       — Kinder, wir müssen etwas besprechen… — голос отца немного дрожал, видно, что он волнуется, — Ihr seid bereits Erwachsene und versteht selbst vollkommen, dass die Situation für uns nicht die günstigste ist. Mit anderen Worten, die Dinge laufen… — тут ариец на несколько секунд замолчал, подбирая слова. Не матом же объясняться в конце-концов, — Nicht so gut, wie ich es gerne hätte… Also habe ich die Schweiz kontaktiert, er wird Sie zu sich nach Hause bringen, wo Sie beide völlig sicher sind. — закончил свою речь Третий Рейх, смотря на детей. Те же в свою очередь молча переваривали информацию. Они переезжают? Но куда? Пожить у Швейцарии — лишь временная мера, а потом?       — Papa, kommst du bald zu uns? — тихо спросила девочка.       — Ja, ich werde versuchen, so schnell wie möglich zu Ihnen zu kommen. Sei gehorsam, okay? — ФРГ и ГДР слегка улыбнулись и кивнули, — Das ist großartig, jetzt ist es Zeit, deine Sachen zu packen. — спустя двадцать минут все самые необходимые вещи были собраны и упакованы в сумки. Дети были одеты и вполне готовы к поездке.       — Wir sind bereit! — радостно произнесла ГДР. ФРГ лишь слабо кивнул. Что-то мальчику подсказывало, что от этой поездки не стоит ожидать чего-то хорошего. Третий Рейх мягко улыбнулся и крепко обнял своих детей, чмокнув каждого в лоб. Будто бы навсегда прощался…       — Passt auf euch auf, Kinder, und habt eine gute Reise… — прошептал ариец, поднявшись на ноги. Дети, взяв свои вещи, подошли к Швейцарии. Это был человек среднего роста со светлыми волосами и тёмными глазами. Одет он был в официальный костюм. Присев на уровень роста детей, Швейцария сказал следующее:       — Hallo, Kinder. Mein Name ist Schweiz. Ich bin Ihr vorübergehender Vormund. Ich werde noch eine Weile ein Auge auf dich haben… Ich hoffe, wir können Freunde werden, — с лёгкой улыбкой проговорил он. Швейцария казался хорошим и ответственным человеком. Взяв ГДР за руку, он повёл детей в сторону выхода из дома. ФРГ же шёл чуть позади…       Они ещё не успели подойти к лестнице, ведущей на первый этаж, как ФРГ резко остановился. Какое-то шестое чувство не давало ему идти дальше. Спустя несколько секунд ночную тишину нарушил выстрел. Выстрел Нет… Только не это…       Выронив чемодан с вещами на пол, Германия бросился назад. Нет! Нет! Нет!!! Всё было как в замедленной съёмке. Бег. Плачь. Какие-то взрослые буквально оттаскивали мальчика от двери.       — Nein! Nein! Papa! Vater! — из глаз текли водопады слёз, голос срывался, — Nein! Lass mich in ruhe! Lass mich rein! Papa!

***

      — Nein! — вскрикнул Германия, резко проснувшись. Нервно оглядевшись по сторонам, он, поправив очки, облегчённо выдохнул. Сон… Всего лишь сон… — Das ist schrecklich… Ich muss die Pillen wieder nehmen, sonst kann ich nachts nicht schlafen… — устало проговорил немец себе под нос, поднимаясь с места. Неплохо было бы кофе выпить. Чашечку. А в случае ФРГ — ведро. Может сердечный приступ будет… Но для начала неплохо бы дойти до кофейного автомата, который находился в другом конце коридора.       — Ich muss den Bericht bis morgen fertigstellen… Heute muss ich noch in den Laden gehen und Lebensmittel kaufen… — тихо произнёс Германия, подходя к заветному автомату.       — …und morgen werde ich an Überarbeitung sterben. — неожиданно раздался сзади знакомый голос. Герман аж подпрыгнул. Но это был всего лишь Росс, который стоял сбоку от Германии, хитро лыбясь. Немец устало закатил глаза. Вот только его не хватало…       — И тебе привет, Росси…       — Доброго денёчка, мистер трудоголик, — с широченной улыбкой проговорил Россия, — так… я правильно угадал ваши планы на ближайшее будущее?       — Nein, das ist nicht wahr. Ich habe vor, am Donnerstag zu sterben, und morgen ist erst Dienstag. — сказал немец, прикрыв уставшие глаза.       — Ладно, ладно, Гер, давай не дури, я ведь серьёзно. Тебе неплохо бы отправиться в отпуск.       — Не стоит, я несильно устал.       — Ты за день уже пятый раз подходишь к автомату с кофе. Это ненормально, Гер.       — Нормально, всё нормально… — выдохнул немец, — кстати, как к отцу съездил?       — Ну… — он почесал затылок, — было весело. Я из окна почти выпрыгнул.       — Можешь дальше не продолжать, я понял, что было весело, — с небольшой улыбкой сказал Герман, наливая кофе, — нашёл приключения себе на задницу…       — Ага, — радостно кивнул русский, — кстати, у меня есть к тебе одно предложение. Как ты смотришь на то, чтобы мы сейчас с тобой сходили в кафе пообедать вкуснейшей выпечкой на районе? — ФРГ заинтересованно приподнял бровь.       — Пообедать? Ну что ж… — немец выдержал небольшую паузу, делая вид, что он задумался. Хотя на самом деле уже давно согласился, — хорошо, пойдём.       — Отлично! — крикнул Росс, схватив Германа за руку, — тогда побежали, а то скоро обеденное время начнётся, и там будет куча народу, — Германия лишь кивнул, слегка улыбнувшись.

***

      — О! Вы посмотрите! Наша спящая красавица наконец-то проснулась! — проговорил итальянец, сидя за столом и смотря как Рейх неспешно спускается вниз по лестнице. Он умудрился проспать чуть ли не до трёх дня, что довольно сильно сказалось на его самочувствии. Естественно, он ещё не проснулся, а с кровати поднялся чисто из-за голода.       — ライヒ？ 大丈夫ですか？ 目が赤いですね… — осторожно проговорила Японская Империя, смотря на немца. А выглядел Рейх действительно не самым лучшим образом: опухшие глаза и покрасневшие щёки и нос. Можно было подумать, что он плакал на протяжении двух часов.       — Рей? — наци моргнул и сфокусировал зрение. Это был Союз. И он тоже вместе со всеми сидел за столом и что-то ел.       — Да-да… Я в порядке, можете за меня не переживать… — устало протянул Рейх, уходя на кухню.       — Я сейчас, — кивнул СССР, быстро поднявшись со своего места и проследовав за немцем. Тот стоял к нему спиной и отрезал себе куски хлеба.       — Haben sie dich eingeladen? — спросил Рейх, встав вполоборота. Коммунист хотел было ответить, но ариец опередил его, — хотя кого я спрашиваю? Ты всегда без приглашения являешься… — тихо добавил он, вновь отвернувшись. Союз хотел было съязвить, мол, нужно ещё посмотреть кто тут любит являться без приглашения в четыре утра, но, благо, Советскому хватило ума, тактичности и сочувствия промолчать. Всё же было ясно, что наци что-то беспокоит и очень сильно. Аккуратно приблизившись к Тройке, социалист положил руки ему на плечи, слегка сжав.       — Рейх, что случилось? — нацист вздрогнул от прикосновений и голоса Советов, но с ответом не спешил. Он лишь опустил голову, плотно сжав губы, — Рейхи?       — Мне приснился кошмар… Воспоминание… — кое-как выдавил из себя наци, плотно зажмурив глаза.       — Это… Это касается твоего сына, да? — нацист слабо кивнул, тихо всхлипнув, — эй… ну чего ты… — развернув немца лицом к себе, Союз осторожно провёл пальцем по щеке Рейха, убирая несколько слезинок. Немец резко подался вперёд, уткнувшись лицом в грудь Союза. Растерявшись, СССР на несколько секунд «завис», но потом всё же обнял своего друга, положив руки ему на талию.       — Полегче?       — Да, немного… — промычал Рейх, продолжая обнимать коммуниста. Подняв голову, он слегка улыбнулся, — спасибо…       — Всегда пожалуйста. Если тебе ещё раз захочется поплакаться в жилетку, то ты знаешь, что я рядом, — усмехнулся СССР, за что получил тычок под рёбра и недовольную моську немца, — эй! За что?       — За всё самое хорошее, Совок, — злобно пробурчал Рейх. Он хотел было уже отстраниться, но сильные руки коммуниста вновь прижали его, — хэй! Отпусти!       — Не-а! — хихикнул Советы. В его сумасшедшей голове промелькнула одна гениальная идея. Хитро улыбнувшись, он резко поднял наци, а затем перекинул через плечо.       — Сволочь ты, Совок… — прошипел немец, свисая с Союза как бельё.       — Я знаю, Рейхи, — улыбнулся СССР, вынося немца в таком виде в гостиную, где всё ещё находились ЯИ и КИ. Глаза обоих округлились от удивления.       — А… Э… — красноречиво как никогда начал диалог итальянец, уронив ложку со стола.       — Без комментариев, товарищи, — попросил СССР, осторожно сажая Рейха на стул. Тот был не шибко довольным, но уже не плакал, да и выглядел более весёлым.       — Тебе, я смотрю, уже лучше? — слегка улыбнулась японка. Рейх утвердительно кивнул головой. Объясняться и ещё раз мусолить с друзьями тему его периодических кошмаров Рейх не желал, поэтому просто молчал, — так… что случилось, Рей? Почему ты плакал?       — Ему кошмары снятся, — спокойно сказал Советы, за что получил пинок ногой от нациста, — эй!       — Опять кошмары? — поинтересовался итальянец, выгнув бровь, — они у тебя периодами происходят что ли?       — Gott… — устало-раздражённо протянул Рейх, закатив глаза, — Warum machst du dir solche Sorgen um mich? Wie eine Art Eltern, bei Gott.       — Потому что ты иногда ведёшь себя как ребёнок, — улыбнулся Ита. СССР и ЯИ же молча наблюдали за этой «великолепной» сценой.       — И это я слышу от человека, который до сих пор спит с плюшевой игрушкой? — саркастично поинтересовался Рейх, улыбаясь во все тридцать два зуба. ФИ от такого заявления аж воздухом подавился, — что?       — И часто они так собачатся? — усмехнулся СССР.       — В среднем раз в два-три дня, — спокойно ответила ЯИ, — в скором времени привыкнете…       — Да, наверное… — согласился Совок, наклонив голову слегка в бок. Спустя две минуты всё такой же бессвязной болтовни, мужчина отключился от реальности, с головой погрузившись в свои мысли, ведь было много вещей, о которых стоит подумать. Например, что ему делать, если дети вдруг узнают обо всей этой ситуации с Рейхом? Как они отнесутся к этому? Возненавидят отца? Возможно, такой до жути пессимистичный вариант тоже не следует исключать… Ведь тринадцать детей от СССР уже отвернулись… Вполне вероятно, что и оставшиеся два тоже могут так поступить… Плохого о своих детях, конечно, не хотелось думать, но не самые радужные мысли всё равно лезли в голову.       Вынырнуть из своих мыслей СССР смог лишь тогда, когда его стали с силой трясти за плечи.       — Земля вызывает Советский Союз, приём. Ответьте, приём… — с лёгкой улыбкой говорил Рейх, качая тело Союза из стороны в сторону, — Земля вызывает Советский Союз…       — Да всё-всё… Я тут… — устало произнёс Советы, прикрыв глаз, — долго я так сидел?       — Минут пять, не больше. ЯИ и КИ, правда, уже успели уйти. Они решили немного прогуляться у реки и освежиться, — спокойно сказал Рейх, уходя на кухню. Союз последовал за ним, — ты чего?       — Да ничего… — отмахнулся Союз, — просто мысли не самые весёлые.       — Это почему? — заинтересовался Рейх, скрестив руки на груди, — я выслушаю… — чуть мягче добавил он.       — Да я просто подумал, что будут делать мои дети, когда узнают, что мы с тобой… — тут Союз запнулся.       — Общаемся и дружим? — быстро сказал Рейх.       — Да… — устало кивнул он, облокотившись о столешницу. Немец на несколько минут сосредоточился, переваривая сказанное.       — Постой, ты сказал не «если», а «когда» узнают. Ты так уверен, что они докопаются до правды?       — Увы, Рей, я слишком хорошо знаю своих детей… — горько усмехнулся Союз. С одной стороны, он совершенно не хотел разрывать дружеские отношения с Рейхом, а с другой… И с детьми не хотелось конфликтовать, они ведь ему очень дороги, — что мне делать? — Рейх нахмурил брови, задумываясь.       — Ich weiß nicht… — честно ответил наци, прикрыв глаза, — в любом случае, Совок, тебе придётся решать… И… — Третий хотел было ещё добавить: «И я пойму, если ты прекратишь со мной общаться…» — но вовремя прикусил язык. Союз был и так подавлен, и сейчас, находясь в таком состоянии, вряд ли смог бы принять адекватное решение.       — Что «и»?       — Да ничего, забей… Кстати, не хочешь сейчас прогуляться по лесу? Там намного прохладней и ты хоть отвлечёшься, — слегка улыбнувшись, проговорил Рейх, положив при этом руку на плечо Союза. Тот согласно кивнул и тоже немного улыбнулся.

***

      Прогулка проходила спокойно. Двое друзей неспешно болтали о том, о сём, совершенно не задумываясь о каких-либо проблемах. Третий Рейх что-то очень увлечённо рассказывал, кажется, это была одна из историй в которую влип Фашистская Италия. СССР, если быть честным, слушал этот рассказ лишь краем уха, в основном он просто наслаждался этим мгновением. Мгновением счастья. Он действительно был счастлив, вот так… Просто гулять с другом и не думать ни о чём… Идеально.       — …вот и всё… Эй! Да ты меня совершенно не слушаешь! — неожиданно вскрикнул наци, состроив максимально недовольное лицо. СССР помотал головой и «проснулся».       — Прости, задумался… опять… — сказал советский, неловко улыбнувшись.       — И для кого я тут распинаюсь?! — всё продолжал Рейх, но его монолог прервал раскат грома, — Gewitter? Laut Wettervorhersage sollte es kein Gewitter geben…       — Неудивительно, если честно… Сейчас стоит просто ужасная жара и практически нет ветра… — выдохнул Союз, вытерев рукой капельки пота со лба, — пойдём дальше, или ты хочешь назад?       — Naja… Lasst uns weitermachen. Aber wenn es stark regnet, kehren wir um. — проговорил Рейх, чуть ускоряя шаг. Спустя пять минут они вышли на большое и явно заброшенное поле, посередине которого рос большой дуб.       — …Как во сне…       …Догорает летний день. Солнце медленно опускается к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и слепящее, как днем, а мягко пригревает теплыми вечерними лучами. Лёгкий ветерок колыхал крону дерева, стоящего посередине заброшенного поля. Когда-то тут прорастала пшеница, но по каким-то неизвестным никому причинам её здесь перестали сажать. И поле заросло всем, чем ни попадя…       — Мне это поле напоминает наше с тобой любимое место… — с ноткой ностальгии проговорил Рейх, приближаясь к дереву.       — Ага… — в груди нарастало чувство паники. В голове продолжали всплывать обрывки из сна:       …— Не спорю, я — псих, но я прекрасно знаю, что говорю и что делаю, — уже более твёрдым голосом сказал наци. Он зачем-то посмотрел на небо, а потом произнёс, — отойди, живо…       — Зач… — в дерево ударила молния. Причём явно или молния была не из нашего мира, или дерево было какое-то неправильное. Обычно дерево не загорается мгновенно, а тут вспыхнуло целиком будто спичка. Но что самое необычное и страшное — пламя быстро перекинулось и на Рейха. Его лицо не отображало никаких эмоций, ни боли, ни ужаса, ни-че-го. Абсолютно ничего. Кожа обуглилась, и уже были видны некоторые кости.       — Блять… — на время СССР даже забыл, что он находится во сне. Зрелище горящего заживо человека пугало, но оторвать взгляд он не мог. Пламя уже перешло на сухую траву и быстро приближалось к СССР…       — Союз?.. С тобой точно всё в порядке? — обеспокоенно спросил Рейх, держа коммуниста за руку.       — Да… Всё хорошо… Просто вспомнилось кое-что… — проговорил Советский. Они уже подошли к дереву и, сев подле него, облокотились о ствол. Наци недоверчиво глянул на друга, но ничего не сказал, только аккуратно положил голову на плечо социалиста. СССР же осторожно приобнял его за талию.       — Ты чего?       — Ничего… — красноречиво ответил на вопрос Рейх, прикрыв глаза, — просто с тобой хорошо… — видимо разум немца окончательно отключился из-за жары. А небо тем временем уже полностью заволокли тёмно-серые дождевые тучи. Раскаты грома неумолимо приближались, и вспышки молний были всё ярче. Потихоньку стал накрапывать дождик.       — Побежали! — радостно крикнул Союз, убегая в сторону леса от дождя. Рейх же побежал за ним, счастливо улыбаясь. Как в детстве…       Бег им, правда, не помог. Дождь был слишком сильным, поэтому к дому они пришли абсолютно промокшие, но зато счастливые. Открыв дверь, они увидели стоящих в шаге от них ЯИ и КИ, на лицах которых была смесь удивления, осуждения и непонимания.       — どうしたの？ — чуть обеспокоенно спросила японка, оглядывая их обоих с ног до головы. Но, благо, Ита её быстро успокоил, сказав, что у них просто детство в одном месте заиграло. ЯИ успокоилась и более вопросов задавать не стала, а просто молча ушла к себе в комнату. ФИ же смылся на кухню. Быстро поднявшись на второй этаж, двое товарищей пошли переодеваться. Рейх быстро накинул на себя новую майку с шортами, а вот с запасной одеждой СССР пришлось повозиться. Немец перерыл полшкафа, пока не нашёл подходящие по размеру шорты и футболку.       — Если хочешь, то можешь эти вещи себе забрать. Мне они всё равно велики, — предложил наци. СССР обещал подумать над этим.

***

      — А может ещё раз в картишки? — неожиданно предложил итальянец. Все присутствующие, сидевшие за столом, смерили его удивлённым взглядом, а Союз лишь усмехнулся.       — Дуче, жизнь тебя явно ничему не учит…       — Учит-учит… Будем играть на желание, — изрёк фашист.       — Идиот… — покачал головой Рейх, прикрыв глаза. Немец устало потёр переносицу, — я отказываюсь играть…       — Ну и зря, — усмехнулся Ита, наблюдая за уходящим нацистом. ЯИ, будучи умной и вполне рассудительной женщиной, решила, что ей лучше заняться чем-то более полезным, чем играть в карты, ибо в её случае шанс проиграть был всё ещё велик. Поэтому она тоже покинула гостиную и ушла к себе в комнату.       Игра в этот раз шла довольно бодренько. Силы были примерно равные. И чтобы как-то скрасить тишину, КИ принялся разглагольствовать о том, о сём, а Совок лишь спокойно слушал всю эту болтовню. В какой-то момент разговор повернул в сторону отношений. И Союз посчитал это отличным моментом, чтобы ещё немного узнать о Рейхе со слов фашиста. Всё же они давно друг друга знают.       — Кстати, Дуче, а чего это Рейх решил поиграть в затворника и никого из женщин к себе не подпускает? — как бы невзначай поинтересовался Советский Союз, кладя карту на стол, — ну, может, кроме ЯИ.       — Ну, он говорил, что боится довериться кому-нибудь ещё… — расплывчато начал говорить КИ, смотря на свои карты, — но, если быть честным, это правда лишь отчасти, — он положил свою карту.       — Серьёзно? А какова же другая причина? — ФИ прикусил губу, внимательно смотря поверх своего веера из карт на Совка, — ты чего?       — Да вот думаю, как же ты отреагируешь на информацию, которую я тебе скажу… — загадочно произнёс Дуче, сощурив глаза, — если Рейх услышит, то он меня со свету сживёт…       — Ну намекни хоть… — тихо сказал уже порядком заинтригованный Союз. Итальянец с подозрением оглядел вход в гостиную, а затем, облокотившись о столешницу, негромко, но отчётливо произнёс: «Gli piacciono le altre ragazze…» — Совок состроил недовольную гримасу. Понятней не стало.       — А поконкретнее? — ФИ тяжело вздохнул и быстро договорил фразу: «Gli piacciono le altre ragazze che sono come i ragazzi.» — до Советского даже не сразу дошёл смысл этой фразы, а когда дошёл… То его глаза округлились, а рот чуть приоткрылся.       — Погоди… Он что… Этот?       — Точно не знаю… Но мне кажется, он всё же отдаёт больше предпочтения «другим» девушкам… — сказал итальянец и тут же быстро спросил, — кстати, а как там твой план? — ещё не успевший отойти от такой интересной и необычной информации, Союз пробормотал лишь: «Все нормально…» Более они не беседовали за этот вечер. В скором времени Союз должен был уже уходить.       — Ладно… Я, пожалуй, пойду домой, — забрав свою старую и новую одежду (он всё-таки решился забрать новый комплект шмоток), Союз поднялся на второй этаж, чтобы попрощаться с хозяином дома. Решив, что стучать — это лишнее действие, Советский вошёл так, к сожалению, не совсем вовремя. Третий Рейх сидел на кровати без футболки и спокойно что-то читал. Взгляд Союза, естественно, остановился на неприкрытом торсе. Конечно, он уже лицезрел не так давно наци без одежды, но всё же… Он признавал, что смотреть на его тело было приятно. «Так! Не думать о таком!» — крикнул он сам на себя.       — Ты бы ещё в трусах тут сидел, — прям с порога заявил Союз. Рейх же на такое заявление удивился и временно отложил книгу.       — Я у себя дома, — недовольно пробурчал Рейх, — захочу и без трусов ходить буду.       — Без трусов как-то неприлично… — на лице Рейха было практически буквально написано: «Ты идиот или да?» — ладно-ладно… Я только зашёл, чтобы попрощаться, — Рейх после этого чуть смягчился и, поднявшись с кровати, подошёл к Совку.       — Ähm… Vielleicht können wir uns umarmen? — неуверенно предложил наци, разведя руки в стороны. Союз же чуть поколебался, но согласился, аккуратно обнимая в ответ. Конечно, информация о Рейхе, полученная сегодня, выдавала его не в самом лучшем свете, но всё же… Союз решил, что это им не помешает быть хорошими друзьями. В конце-концов, с коммунистом не произошло ничего плохого, пока он находился рядом с немцем. Значит всё в полном порядке и можно не беспокоиться. Во время объятий, которые длились от силы минуту, Совок отметил про себя, что кожа Рейха была мягкая на ощупь, его было приятно касаться.       — До завтра?       — До завтра, Сов, — с лёгкой улыбкой произнёс Рейх. Союз кивнул и быстро покинул дом, направившись к себе. Нужно было всё обдумать и отдохнуть.

***

      Прошло ещё три дня. Пора было план-похищение приводить в действие. Чтобы не держать всё в голове, Союз набросал на небольшом листочке все пункты этого плана, который выглядел примерно следующим образом:       1. Купить сильнодействующее снотворное и подмешать его Рейху в еду. Надеюсь, он после такой дозы не умрёт.       2. С помощью ЯИ и КИ погрузить Рейха в машину и положить на заднее сиденье. Не забыть по прибытии ему выдать комплект приличной одежды.       3. Написать Россу, чтобы тот притащил Германию под любым предлогом в заранее обговоренное место.       4. Ждать Германа в обусловленном месте. Следить, чтобы Рейх не съебался ушёл.       5. Далее действовать по ситуации.       Отложив листок и ручку, Советы устало потёр переносицу. Нет, конечно, план не самый провальный, но всё же каким-то шестым или седьмым чувством Совок понимал, что что-то обязательно пойдёт не так. Советы в глубине своей души (которая не факт, что вообще есть) надеялся, что Германия не будет сильно орать на Рейха и проклинать его. Может и вправду всё пройдёт гладко, и мальчик будет рад видеть своего родителя? Шанс маленький, фактически ничтожный, учитывая, что Герману пришлось отдуваться за все «косяки» своего горе-папаши. Но вдруг случится чудо?       Помотав головой, отгоняя от себя лишние мысли, Советы взял из тумбочки купленное снотворное и, сунув его в карман, потопал на встречу с Италией. Ему было реальней подмешать снотворное Рейху. Может некоторые спросят: «А чего Ита сам не мог его купить? У него рук нет что ли?» — руки-то у него есть другой вопрос откуда, а вот желания тратить свои денежки не было. Поэтому они договорились, что Союз берёт на себя все возможные денежные расходы.       Дойдя практически до пункта назначения, Союз заметил фигуру фашиста, стоящего неподалёку. Махнув рукой, он привлёк его внимание. Подойдя к коммунисту, КИ быстро выхватил у него из рук лекарство и, коротко кивнув, пошёл в сторону дома. Союз же быстро пошёл обратно к себе.       Стоя у своих ворот, СССР вынул из кармана телефон и набрал Россию. Послышались гудки, и трубку взяли.       — Алло, привет, бать, — Россия тяжело дышал. Был слышен тихий скрип кроссовок о пол, — фух… Случилось что-то?       — Да нет, пока что всё нормально… Ты куда бежишь? — поинтересовался Союз, открывая калитку и заходя во двор.       — Смываюсь с места преступления, а то слушать нотации от Мурики я совершенно не хочу, — ответил Росс, чуть сбавив ход, — фух… Всё…       — Ладно, рад что ты по крайней мере жив… — усмехнулся советский, — можешь мне немного помочь с одним маленьким делом?       — Да, конечно, без проблем, — уверенно произнёс он, — с чем помочь?       — Это прозвучит странно, но всё же… Можешь под любым предлогом привезти Германию в «Старый Парк»? — «Старым парком» именовался небольшой кусок леса, в котором часто гуляли люди. Как таковым парком он никогда не был, но граждане его облюбовали и дали такое странное название. На том конце провода повисло молчание. Судя по всему, Россия был крайне удивлён такой просьбой отца. Зачем? Почему именно в тот парк? Почему именно Германия? СССР с ним практически никак не контактировал, а тут он ему зачем-то понадобился…       — Пап, что ты задумал и зачем тебе Герман?       — Увы, этого я тебе сказать не могу, это сюрприз, — уклончиво ответил СССР. Россия же устало вздохнул и закатил глаза.       — Ла-а-дно… — протянул он, — я так понимаю, ты мне всё равно не скажешь… Просто скажи, во сколько я должен привезти Германа?       — Примерно в двенадцать дня или около того. Короче, когда у вас будет обеденный перерыв. Хорошо?       — Хорошо… Но ты мне потом объяснишь зачем. Ладно? — Союз пообещал, что потом всё разъяснит, мысленно отмечая про себя, что нужно будет потом придумать правдоподобную ложь, в которую сможет поверить Россия. Не говорить же ему про Рейха! Ещё немного поговорив, Союз попрощался с сыном и сбросил вызов.

***

      — Non essere rumoroso! Potrebbe svegliarsi! — злобно шикнул итальянец на советского, аккуратно передавая из рук в руки крепко спящего Рейха. Союз осторожно положил арийца на заднее сиденье, заботливо укрыв его пледом. Максимально тихо закрыв дверь, Союз развернулся к ЯИ и КИ.       — Ну, как всё прошло?       — Всё отлично. Я подмешал ему снотворное и, видимо, он ещё не скоро проснётся, — с усмешкой проговорил итальянец, — с дозой я всё рассчитал, плохо ему стать не должно.       — Поверить не могу, что я согласилась на всё это… — устало проговорила Японская Империя, скрестив руки на груди.       — Всё будет нормально, — «по крайней мере я на это надеюсь…» — подумал СССР. Мужчины сели на два передних сиденья, а ЯИ обустроилась сзади. Так как они не решались переместить Рейха в сидячее положение, то пришлось его голову положить на колени японки. Дорога, благо, была достаточно ровная, поэтому риск падения Рейха был минимален. На часах было шесть утра. Температура воздуха пока была достаточно прохладная.       — Звонить Герману будем по приезде? — негромко спросил фашист.       — Я уже позвонил сыну, он привезёт ФРГ в нужное место.       — Мне кажется, лучше обойтись без третьих лиц… — тихо проговорила ЯИ. Ита согласно кивнул.       — Я просто рассудил так, я прекрасно знаю, что Герман характером пошёл в своего папашу, пусть он и очень хорошо это скрывает… Я прекрасно помню, как Рейх страдал трудоголизмом. И я предполагаю, что Германия такой же… И ещё, я не думаю, что вы с ним находитесь в прямо уж близких и дружеских отношениях. Поэтому он может и не приехать на встречу, вежливо отказав. А Росс просто поставит его перед фактом и привезёт. Короче, гарантия сто процентов. Он в жизни отвертеться не сможет.       — Допустим… — скептически буркнул Ита, — только вот… Он Рейха сам не увидит?       — Это я беру на себя… — твёрдо произнёс СССР. Он уже морально готовил себя к тому, что придётся буквально оттаскивать Россию. Но он бы и так сам обо всём рано или поздно догадался… Около часа они ехали в полном молчании. ЯИ задремала, а ФИ засунул наушники в уши и, уставившись в окно пустым взглядом, задумался о своём.       За окном продолжали мелькать деревья и редкие автомобили. Солнце уже стало ярче светить, согревая землю. Советский Союз фактически вёл машину на автомате, параллельно думая обо всём и ни о чём одновременно. Но практически все мысли так или иначе приводили его к Рейху. Союз плотно сжал губы, шумно выдыхая. «Забивать» на эти мысли уже не выходило… Придётся вновь копаться в себе и находить причину, почему же именно Рейх?       — Союз, — тихо позвал итальянец, вынимая наушники из ушей, — нам ещё долго ехать?       — Ещё где-то час… — устало произнёс СССР, — кстати, Дуче, а почему ты решил, что Рейх… — тут он резко замолчал, пытаясь подобрать более-менее культурное слово. Но, видимо, Ита обладал в какой-то степени телепатией. Ну или же у Союза все мысли автоматически отображаются на лбу.       — Frocio? — слегка усмехнулся итальянец. Союз кивнул, аккуратно посмотрев в зеркало заднего вида. Рейх по-прежнему крепко спал, — если честно, то это лишь моё предположение, но… — он хотел ещё что-то добавить, но сзади послышалась возня. Оба мужчины замолкли и переглянулись. Нацист немного поворочался и вновь затих.       Остаток пути они молчали, Ита задремал, облокотившись о стекло, а Союз думал. Много думал. Странно, что мозги не вскипели. К какому-то конкретному выводу коммунист, увы, прийти не смог. Но для себя отметил, что если мысли о привлекательности Рейха будут более навязчивыми, то ему придётся или обратиться к специалисту, или самостоятельно прописать диагноз. А диагноз был плачевным. «Потихоньку, вы, товарищ, с ума сходите…» — горько усмехнулся про себя СССР. За окном уже стали мелькать первые многоэтажные дома. Окраина города. Сзади послышалась возня. Рейх начинал просыпаться. «Сейчас будет цирк…»       — Was zum Teufel… — а далее последовало короткое объяснение, прерываемое громкими немецкими матами. Кажется, словарный запас СССР даже пополнился новыми выражениями. ЯИ и КИ же пришлось удерживать наци, пока тот пытался вырваться. Но, благо, он довольно быстро успокоился, но не смирился с ситуацией.       — Хоть в смирительную рубашку меня скручивайте, но я не пойду… — зло прошипел немец.       — Да почему?! — крикнул Союз, зло смотря на арийца в зеркало заднего вида. — Я же вижу, что ты хочешь с ним встретиться! Так почему ты всё время бежишь?! — Рейх замолчал, обняв себя за плечи. Было чувство, что он готов разрыдаться. СССР мысленно себя ударил, вот на кой он на него накричал?! Наци глубоко вдохнул, собираясь с силами.       — Ich habe Angst, — выпалил он, — Ich habe Angst, dass mein Sohn mich ablehnt, sich von mir abwendet und es höllisch weh tun wird. Ich verstehe vollkommen, dass ich es verdiene, aber… Ich bin nicht unempfindlich. Ich will nicht… — всю эту «тираду» наци выпалил на одном дыхании. ЯИ осторожно приобняла друга за плечи, ободряюще улыбнувшись.       — 楽観的になってください、ライヒ、すべてはうまくいきます。 — Рейх изобразил на своём лице какое-то подобие улыбки.       — Okay, vielleicht ist es nicht so schlimm… — тихо проговорил немец.

***

      Был обычный рабочий день, ничем не отличающийся от других. В светлом и довольно просторном кабинете сидели два воплощения: Германия и Франция. Они спокойно обсуждали какие-то насущные проблемы.       — Und somit… — монолог ФРГ прервал настойчивый стук в дверь, — Ja, ja, komm rein! — дверь уверенно открыли, и на пороге материализовался Российская Федерация. Он насвистывал какую-то незамысловатую и весёленькую мелодию.       — Good morning France and Germany, — поприветствовал он, спокойно проходя внутрь, особо не дожидаясь приглашения, — Sorry, but I have to interrupt your interesting dialogue. — обе страны Евросоюза молчали, наблюдая за действиями русского. А тот спокойно подошёл к Герману вплотную и резко подхватил того на руки. Немец вскрикнул и схватился руками за шею России, боясь упасть.       — Was zum Teufel?! — вскрикнул немец, нервно оглядываясь по сторонам.       — Que se passe t-il ici? — недоумевала француженка, смотря на эту прекрасную картину, — Ross, qu'est-ce que tu fais?! Mettez Herman à terre! — но Россия лишь стоял и лыбился, продолжая держать Германа на руках.       — Oh, I'm so sorry, but my friend has to attend a very important meeting. — буквально пропел он, — Гер, тебе нужно что-то с собой взять?       — Что ты, блять, делаешь?! — прошипел немец, зло смотря на РФ, — ты хоть понимаешь что могут подумать?!       — Не шипи, — улыбнулся русский и тыкнул Германию в нос, — лучше пойдём, а то мы можем опоздать, — Россия вышел из кабинета со своей драгоценной ношей, а Франция, смотрящая на них, только и думала:       — C'était quoi, ce bordel?!       А Россия уже спустился вниз, всё ещё держа ФРГ на руках. Немец уже не особо сопротивлялся, он прекрасно понимал, что если уж в головушку России пришла очередная «гениальная» идея, то усмирить его Герману не под силу.       — Друг мой, может ты всё-таки расскажешь мне, куда ты меня тащишь? — поинтересовался немец, когда его уже соизволили поставить на ноги около автомобиля России. Немец закатил глаза, но всё же сел на переднее пассажирское сидение.       — Это сюрприз, — загадочно улыбнулся он, садясь за руль.       — Я ненавижу сюрпризы, особенно такие… — пробухтел он, зло зыркнув на россиянина.       — На самом деле я не знаю, на какую встречу и с кем я тебя везу. Мне отец сказал тебя привезти. Также он сказал, что это сюрприз, — Германия после такого объяснения на некоторое время завис. СССР? Что ему понадобилось? Они же практически никак не общались! А тут… Встреча и сюрприз?       — А… А зачем?       — Я же сказал, Гер, я не знаю, — пожал плечами Россия, заводя машину.

***

      — Ну, как себя чувствуешь? — поинтересовался Союз, присаживаясь на скамейку рядом с Рейхом. Тот уже выглядел прилично — глаженая рубашка, брюки.       — Если честно, то я очень переживаю… Я столько лет его не видел… Я… Я совершенно не знаю, как я должен вести себя с ним… — проговорил немец, теребя между пальцами пуговицу, — я чувствую себя очень паршиво… — Рейх зажмурил глаза, пытаясь отогнать тревожные мысли. Вздохнув, Союз слегка улыбнулся и осторожно обнял друга, стараясь не делать резких движений. Рейх же обнял в ответ, прижавшись к телу СССР, — спасибо…       — Всегда пожалуйста, Рейхи, — мягко улыбнулся Советы, аккуратно гладя по спине наци, — я уверен, всё пройдёт хорошо, — немец на такое заявление усмехнулся и отстранился.       — Да ты у нас оказывается оптимист. Кстати, а где КИ и ЯИ?       — Не знаю, — пожал плечами СССР, — может прогуляться решили. У нас ещё есть время до встречи.       — Хорошо… — слабо кивнул наци, поправив рубашку. Это он уже начинает делать на нервной почве. Положив руку на плечо друга, Союз ободряюще улыбнулся, давая понять, что в любом случае он всегда рядом и готов поддержать.       А в это время Россия и Германия уже прибыли на место встречи. Пока что немец сидел в машине, а Росс стоял на улице и ждал отца, который должен был прийти с минуты на минуту.       — Пап! — махнул рукой Росс, увидев знакомую фигуру, — ну так что дальше-то? Я его привёз.       — Молодец, — улыбнулся Советы, — ну… Я тебе обещал рассказать что я собственно задумал…       — Было бы неплохо. Учитывая, что я Германа буквально выкрал с работы.       — Вдвойне молодец. В общем, давай я тебе чуть позже всё объясню, хотя я думаю ты и сам всё поймёшь. Просто… Я ещё не до конца представляю исход этой… Встречи. И в самом плохом случае придётся разнимать их и вызывать скорую.       — Бать… Меня всё больше и больше пугает твоя авантюра… Но мне это однозначно нравится!

***

      — Oh mein Gott… Was haben sie sich nur gedacht… — уставше произнёс Герман, садясь на одну из ближайших лавочек, что находились не так далеко от того места, куда его насильно привезли. СССР говорить много не стал. Просто вежливо попросил не задавать лишних вопросов и сесть на одну из скамеек. Герман так и сделал, надеясь, что скоро этот эксперимент над его нервами закончится.       Солнце уже было практически в зените, но благо благодаря тени деревьев было не так жарко. Рейх, нервно поправив воротник рубашки, неуверенно зашагал по направлению к сыну. Сердце бешенно колотилось, а руки немного вспотели.       — Бать, да это же…       — Росс, замолчи, пожалуйста… — прошипел СССР, зажимая рот сына рукой, дабы тот не заорал на всю улицу. ЯИ и КИ стояли чуть в стороне от России и Союза, внимательно смотря на наци. Рейх остановился сбоку в нескольких метрах от Германа, собираясь с мыслями. Как в подобных ситуациях говорится: С Богом.       — Entschuldigung! — Германия не сразу понял, что обращались к нему. Но всё же, когда человек повторил, то немец обернулся.       — Hallo, Deutschland, — ФРГ повернулся в сторону звука и обомлел. Это сон? Я сплю?! Галлюцинации?! Что тут происходит?! Это не может быть реальностью! Нет! На несколько мгновений он потерял дар речи, мозг отказывался воспринимать эту действительность, но спустя пару секунд Герман всё же смог выдавить из себя:       — Vater?!