Стреляй не в голову, а в сердце

Шумная посиделка в знакомой компании оказалась лучше любого другого занятия для Саки. Забывались обиды, неприятные липкие чувства, от которых отмыться было сложно. Он мог вновь быть собой, пусть и скрывая достаточно важную часть своей личности. Он смело шëл на такие уступки безкорыстно, имея возможность просто наблюдать за полëтом своих мыслей, которые порой заводили в самый глубокие дебри. Ради друга можно было нарушить даже единственное обещание. Больше не пить. Как вообще отказаться, когда тот кого ты искренне любишь, просит составить компанию за горячительным напитком, пусть и не самым качественным. Делая очередной глоток, зажим полностью спадал. Саки смело цитировал Шекспира, иногда вкропляя туда свои изменения. Чаще всего они были юмористические, от чего оба парни смеялись до боли. Нигель, после пары неудачных попыток приступить к игре на гитаре, всë таки смог подчинить инструмент. Мелодия лилась сладко, действительно напоминая сопровождение к спектаклю. Так продолжалось всю неделю. Нигель почти не говорил о Джесси, что радовало безумно. Жизнь возвращалась на круги своя. Пока не пришло время генеральной репетиции. Даже пока в зале не было людей, Саки чувствовал, как волнение переполняет его. Друг всячески подбадривал, а пришедшая с ним девушка странно косилась на Саки, умоляя о чëм-то. Она будто читала его мысли, от чего по спине проходил неприятный холодок. Когда настало время выходить на сцену, Нигель предложил сделать пару глотков слегка тëплого алкоголя, а начинающий актëр, надеясь, что волна стресса после такого спадëт, выпил практически пол банки. Парень уставился на него удивлëнно, пожелал удачи и отправил на сцену. Больше не смущало его то, как друг органично смотрелся в женском платье. Явно вжился в роль, что вызывает лишь гордость. Костюмеры хорошо похлопотали, чтобы создать самую настоящую Джульетту, от которой хотелось не плакать, а смеяться. Вилли смотрел на него до сих пор со смущением. Играть пару в таком контексте было очень неловко. Признаваться в любви, когда ты это сделал чуть больше недели назад. Иного выхода не было, нужно было просто притвориться, что кроме школьных отношений никаких не существует. Вилли сначала не понял в чëм подвох. Слишком много было тактильности со стороны Саки. Лишние, не нужные по сценарию полуобъятия, немного блестящий взгляд и парочка едва уловимых, но порятщих всю картину спектакля смешков. Не смотря на странное состояние, они сыграли довольно хорошо. Несколько людей, которые отвечали за репетицию, радостно хлопали и массовке и главным героям. Саки плавился от этого маленького лучика славы. С улыбкой до ушей, даже не переодеваясь, он отправился в мужской туалет, ловя на себя взгляды старшеклассников. Он даже перестал понимать почему на него пяляться. Будто каждый день по их коридорам ходят в средневековых платьях. Когда он преодолел необходимое расстояние, то просто рухнул на холодный пол. Тело, которое по температуре своей напоминало лаву неплохо сочеталось с холодным кафелем. Он не брезговал сесть на грязный пол, обустраиваясь поудобнее. Он свистел, напевая главную мелодию спектакля. Жизнь казалась такой яркой, будто не его вовсе. Какой перевод в другой город? Какие экзамены? На полу так хорошо и нежестко, не хватает лишь ещë одной головы рядом. — Який ти п'яний, кошмар. Чи ти молився на ніч, Джуле? Саки прикол друга понял, неумело подмигнув. От холода кафеля, он начинал чуть заметно дрожать. — Когда ты запомнишь, дубина, что это из другой пьесы. Но сегодня я спорить не буду. Подняв руки в поражëнном жесте, он немного наклонил голову, приглашая присесть рядом. Нигель был не в такой кондиции, чтобы ложиться, поэтому просто сел на корточки. Вместе они сидели около минуты молча. Нигель так и продолжал поражаться пьяным выходкам друга, наблюдая как тот бессовестно размазывает тушь и губную помаду по лицу. Зрелище это было странным, но весëлым, Нигель отрываться от этого представления не хотел. Саки поймал чужой взгляд, настраивая на какую-то новую общую волну. Исчезли страхи, казались бессмыслеными ночи без сна, нервные срывы. Времени подходящего, в голове парня не было. Медленно он сокращал расстояние между лицами. На ухо, он едва слышно шепнул: — Кохаю. Нигель украинский знал намного лучше. Но, казалось, что в этот момент его захлестнули галлюцинации. Кому он признавался в чувствах? Чей образ сидел в этой несмышлëнной голове? Резко, немного пошатываясь, Саки встал, друг повторил его действия, думая, что если тот расшибëт себе голову в школьной уборной, себе не простит. — Я этого больше не повторю. Клянусь, — чуть кокетливо сказал Саки. Интонация не обещала ничего хорошего. Чуть нагибаясь, он вновь сканировал чужие глаза. Губы Нигеля дрогнули, пытаясь сказать что-то другу. Старшеклассник в своих действиях был слишком уверен. Положив руки на плечи, он едва коснулся тонких, немного сухих губ. Нигель прибывал в дичайшем шоке. Все его мысли одновременно рухнули. Он понял всë, даже то, что вообще не предполагалось. Оттолкнув его грубо, последовал удар в челюсть. Достаточно звонкий, действующий отрезвляюще. Коснувшись места удара, Саки громко рассмеялся, что больше походило на эмоциональный взрыв. — Делай то, что считаешь нужным, Ниг. Следующий удар был коленом чëтко в нос. Благодаря росту, Саки мог спокойно увернуться, но он терпеливо ждал. Боль новыми красками окрасила уже лицо, вырисовывая капли крови. Взгляд был замылен, но до сих пор доволен. Хотелось сломать трахею Саки, заставить просить прощения, выбить всю дурь из его головы. Различные приëмы никак не действовали на боксëрскую грушу в лице Саки. Он просто ожидал новых последствий, беря наконец на себя ответственность за произошедшее. Дышать становилось невозможно. Нигель, агрессивно проговорил: —Дівчат не б'ю, але для тебе зробив сьогодні виняток. Щасливо залишатись, педик.