Стреляй не в голову, а в сердце

      — Стреляй, Нигель. Хотя, нет, подожди. Я закрою глаза. Целься не в голову, а в сердце.       На тихом пустыре был слышен лишь гул сильного ветра. Он заставлял волосы постоянно путаться, он же обжигал кожу.       Саки чувствовал, что в этой встрече есть подвох. Если бы друг хотел просто поговорить, то мог выбрать совершенно другое место. Около двух часов разговоров здесь превращались то в допрос, то в раскаяние...       Саки думал мало о чëм. Его не волновали экзамены, его отношения с матерью, его тайны, которые посмел раскрыть какой-то учитель. Как перед казнью он сжался, в последний раз глянул в глаза напротив. В них был жуткий ужас и страх намного сильнее его собственного. Если он умрëт сегодня, то больше ничего волновать не будет. Если Нигель посмеет выстрелить, то эта жуткая картина будет с ним всю жизнь.       Саки закрыл глаза, не желая наблюдать как дрожащие руки направляют на него пистолет. Прозвучал оглушающий выстрел. Три с половиной месяца до этого...       Прошло максимум минут двадцать. Саки выглядел безумно уставшим. В то время,несмотря на серьёзную боль в правой руке, Нигель обратил внимание на новый образ своего лучшего друга. —Чувак, ти вухо проколив? Та ще й сережки вставив? Пам'ятаєш жарт про пірата без корабля? — показав весь запас эмоций, он опять заскулил от сильной боли. — Погнали швидше до лікарні.       Барри просто кивнул Саки, передавая тому всю ответственность за пострадавшего. Аккуратно приобняв друга, он повёл его к выходу. Эти нежности Нигелю не особо нравились, но отказаться от помощи он просто права не имел. Ещё он всё ещё отходил от незамысловатой серёжки-кольца на ухе Саки, которая особо поблёскивала на солнце.       Удивительно, пришёл Саки, тучи разошлись, потеплело, грязи нигде не было видно. Может, если он ещё споёт и все животные на его голос сбегутся? Хотя, животные могут сбежаться только на песенку шизанутого учителя биологии.       Перед школой стоял байк. Нигель на него смотрел и чуть-ли слюни не пускал. Какого было его удивление, когда Саки подошёл к мотоциклу, протянул один шлем Нигелю, а другой оставил себе.       — Долго будешь стоять? — устало буркнул Саки. Байк он арендовал всего на час, поэтому рассуждать времени не было. — Це твій?       Нигель мог бы подпрыгнуть на месте если бы боль не разливалась по всему телу. Потому, он просто улыбнулся. Хотел взять шлем, но Саки его опередил и одел сам.       Прокомментировал он это фразой:        — Хватит с тебя приключений. Ехать постараюсь медленно, держись одной рукой.       — Одне питання. У тебе є права?       — Нет, но... Вожу я очень хорошо. Никто не жаловался.       На последней фразе он немного смутился, что не могло остаться незаметным, Нигель, который в шлеме был похож на неуклюжего космонавта, ответил:       — Історію про того, кого ти там катав розповіси пізніше, інакше я тобі це не пробачу.       Наконец они уселись иа свои места. Саки вставил ключ в зажигание и аккуратно повернул его. Оставалось выбрать подходящую передачу, нажать иа рычаг сцепления и наконец выжать газ. Совершив ровно половину действий, рука Нигеля аккуратно обняла сосредоточенного друга. Нигель этому жесту значения не придал, а вот для Саки это простое прикосновение отозвалось учащенным пульсом и лёгкими мурашками.       В зависимости от того насколько сильные были повороты, рука Нигеля то крепче, то слабже обвивала чужое туловище. Саки, как и обещал ехал достаточно медленно.       Острые лучи иногда попадали в глаза, заставляя сильно жмуриться. Они проезжали все места, где раньше гуляли после школы. Проехали магазин, где Нигель любил брать бутылку пива, распивая одну на двоих с Саки.       Незаметно быстро они добрались до больницы. В одном из окошек сидела недовольная женщина, которая с неохотой рассказала как попасть к травматологу.       Очередь в коридоре тянулась на огромное расстояние. Кто-то сломал ногу, у кого-то был гипс на руке или вовсе полностью обмотана голова. Нигель недовольно сжался, как будто примеряя чужую боль на себе. Было неприятно.       Они уселись на свободном мини-диванчике, ожидая своей очереди. Нигель полез зачем-то в сумку. Саки увидел единственную книжку в портфеле. Сразу возник вопрос:       — Откуда у тебя эта книга?       — Так, у класі знайшов. Прикинь, там якісь чуваки між собою довбаються, а ще якийсь там художник...       В очереди кто-то недовольно на них глянул, поэтому Саки стал говорить тише.       — Я уж думал ты начал читать. А ты видимо просто полистал разные страницы, два абзаца бегло просмотрел и всë... Я прав? — Ну, правий. Та яка різниця! Тебе весь день не було, звичайно, я мало не вмер.       Саки усмехнулся, решил съязвить:       — Ты просто чуть не умер. Сколько раз говорил, что пока этот гвоздь ебучий не забьют, не надо кататься!       —Сакі, ти взагалі не моя мати, щоб мене так звітувати...— Нигель недовольно вздохнул, закатил глаза.       — Но, при этом сижу тут с тобой. Взял байк, прикатил из другой части города. Таким обычно родители и занимаются. Оберегают своих балбесов, таскаются с ними по больницам...       Нигель хотел возразить, но травматолог уже позвал его. Он скрылся за дверью с врачом, оставляя Саки с незнакомыми людьми.       А книга, которую изучал Нигель принадлежала Саки. В прошлый раз, когда убирал класс, оставил на окне. Кто угодно мог еë найти, оставить себе, но почему-то обладателем находки стал его друг...       Книга, между прочим, была правда хорошая. И, то, что Нигель называл странными эпитетами, было высшим показателем любви. Если бы он отбросил предубеждения по поводу другого вида отношений, то с удовольствием залпом прочитал.       Но, видимо не дорос ещë Нигель читать такую литературу. И это даже не шутка по поводу его роста, он с книгами-то никогда не ходил, предпочитая лучше похвастать ножиком-бабочкой или просто наблюдая за огнëм зажигалки.       Разглядев все плакаты на стенах, пройдя несколько кругов по первому этажу, мозоля глаза всем присутствовавшим, он наконец заметил Нигеля. На руке его красовался гипс, а сам он выглядел чуть больше. Хотя-бы не кривил лицо от боли.       —Це перелом. Сказали 6-8 тижнів так ходити. Прикинь, нічого не можна писати, я ж правша. Тепер маю право офіційно ледарити.       — Какой же ты придурок. Тебе переучиваться придëтся делать всë левой рукой, не подумал. Уже не так весело Нигель пожал плечами. Повторил последнюю фразу:       — Не подумал.       — Пройдëмся или на автобусе? Байк заберëт мой знакомый, а то время поджимает. — Давай пешком. Нині в автобусах людей не проштовхнутись.       Выйдя из больницы, они направились в сторону дома Нигеля. Он только сейчас включил телефон. Мама звонила около двадцати раз. Сразу же набрал номер уже левой рукой, после пару гудков прозвучал голос:       — Мальчик мой, что случилось? Почему мне говорят, что ты в больнице? Сильно пострадал? Мне за тобой приехать? Работы было очень много, я телефон отключила на час, а ты вот как... Прости, родной, скажи куда приехать?       — Мам, всë норм. Зі мной Саки. Він мене веде додому       В трубку Саки крикнул: «Здравствуйте».       — Ох, ладно. Я надеюсь просто синяк какой-то?       — Ну, практически, мам. Всего лишь перелом.       Голос на том конце провода увеличился сразу на несколько децибел.       — Перелом? Я вашу школу засужу к чертям. Как так можно... Они в своëм уме? — Ма, заспокойся. Вдома поговорим, я кваплюся, до швидкого.       Он повесил трубку, глянул на Саки просто так. Тот в ответ улыбнулся. Так они шли домой. Саки даже ни разу не положил локоть ему на голову, ни разу не потрепал по волосам. Решил, что лежачих не бьют. А поводов для стëба появилось ещë больше.