Семья Зауна

Химена смотрит, как Силко заплетает длинные голубые волосы своей младшей дочери, когда они с Вандером сидят напротив нее в приемной больницы. Химена подумала, что волосы Паудер выглядели прекрасно, когда она пришла, как всегда. Но Силко счел, что ее нужно переделать, и девочка села перед ним, чтобы он распустил ей волосы и начал все сначала. Паудер возилась с какой-то игрушкой в ее руках, пока он это делал. Джейс как-то сказал ей, что у Виктора была привычка возиться с вещами, когда он был встревожен или обеспокоен. Он называл это «нервными пальцами». Очевидно, эту черту разделяли и другие омеги в семье пары ее сына. Химена не осуждала их за это. Современная медицина творила чудеса, но все еще были истории о потерянных при родах. А Виктор был более хрупким, чем многие, и это никогда не мешало ему. Химена беспокоилась о нем, а ведь она не была ни его родителем, ни братом, ни сестрой. — Куда ты идешь? — спрашивает Силко, когда Вандер внезапно встает. И он, и Паудер вскидывают головы в сторону альфы. — Покурить, — говорит Вандер. — Хочешь присоединиться ко мне? — Нет. Я останусь. — Химена? — спрашивает Вандер. — А, нет. Я не курю. Спасибо за предложение. Вандер, кажется, пожимает плечами и направляется к боковой двери, ведущей во внутренний дворик, заполняющий центр больницы. Силко смотрит вслед своему товарищу, пока тот не окажется снаружи, а затем возвращается к косам дочери, закрепляя золотыми лентами, когда заканчивает. — Лучше? — спрашивает Паудер, когда Силко аккуратно укладывает ее волосы, чтобы они не мешали рукам. Силко хмыкает в ответ. Силко откидывается на спинку стула и лезет в карман пальто. Если бы Химене пришлось гадать, она бы сказала, что там что-то лежит, с чем он сейчас возится. Вандер возвращается еще через минуту с явно недовольным видом. — Кирамманы здесь. — Что? — восклицает Силко, уже поднимаясь на ноги. — Я видел, как они входили через окна спереди. Никто из них не выглядел так, будто им нужен визит в больницу, — объясняет Вандер. Подтекст того, почему они здесь, понятен даже Химене. — Как они узнали? — Химена хорошо относилась к Кассандре и была благодарна за все, что советник сделала для ее сына. Но Джейс и Виктор сами хотели побыть с ребенком пару дней, прежде чем сообщить об этом всему миру. А Кассандра была склонна предавать огласке события в своих кругах, если считала их достойными огласки. — Вай, должно быть, рассказала своей подружке, а та - своей маме, — говорит Паудер, ее тон удивительно злобный. Тот факт, что одна из сестер Виктора, очевидно, встречается с Кейтлин, Химена рассмотрит позже. — Попробую убедить ее вернуться позже, — предлагает Химена. Не то чтобы она знала, как это сделать. Кассандру трудно переубедить, если она уже приняла решение. — Нет, — говорит Силко, его тон не оставляет места для споров. — Я пойду и скажу Советнику, что ее присутствие здесь не нужно и нежелательно. А позже Вандер сможет поговорить с Вайолет о том, чем она делится с дочерью этой женщины. Вандер ничего не говорит о своей очевидной будущей задаче, просто отходит от пары, пока Силко направляется к главному входу, словно на войну. Химене было бы жаль Кассандру, но на самом деле ее присутствие было, как выразился Силко, ненужным и нежелательным. Вандер садится обратно, а Паудер устраивается рядом с ним. Прислонившись к отцу, она продолжает играть с игрушкой, с которой возилась. Вандер наблюдает за ней краем глаза. — Почему так долго? — говорит Паудер, опуская игрушку на колени и еще больше прислоняясь к отцу. — Я хочу увидеть своего нового племянника! — На все нужно время, — говорит Вандер, заставляя Паудер фыркнуть. — Я знаю, знаю. У Дама ушло два дня на то, чтобы вытолкнуть Клэггора, но так скучно просто ждать, — говорит Джинкс, извиваясь и разваливаясь на коленях у отца. Вандер бросает на Химену овечий взгляд. Не то чтобы она знала, что это - действия или слова его дочери. Зато он ответил на ее краткий вопрос о том, как Силко обращался со своими детьми, учитывая разницу между его ростом и ростом его товарища, и еще больше объяснил его беспокойство по поводу своего маленького сына. — Тебе пора домой, — сказал Вандер дочери. — Мы приедем за вами, когда Виктор будет готов к гостям. — Нет! — говорит Паудер, вставая. — Я хочу увидеть их, когда они будут совсем свежими и мерзкими. — Паудер, — говорит Вандер с явным авторитетом альфы в своем тоне. — Папа, — говорит Джинкс с игривым поддразниванием в своем тоне. Вандер только поднимает бровь. — Ладно, хорошо. Боже, — говорит Паудер, с трудом заставляя себя встать. — Только не позволяйте никому, вроде Кирамманов, увидеть ребенка раньше нас. — Ни за что, — говорит Вандер и ухмыляется, глядя на дочь, прежде чем та уходит. — Кажется, у нее всегда бесконечная энергия, — говорит Химена, как только девочка уходит. Каждый раз, когда она встречала младшую сестру Виктора, девочка, кажется, чуть ли не прыгала вокруг своей семьи с бесконечным энтузиазмом. Это вызывает у нее смех. — Когда она хочет, то может стать помехой, — говорит Вандер. — Но сердце у нее в правильном месте. — Где Паудер? — спрашивает Силко, возвращаясь. Ведет себя так, будто поучаствовал в тяжелых переговорах. Зная Кассандру, он, скорее всего, так и сделал. — Я отправил ее домой, — говорит Вандер. — Наверное, к лучшему, — вздыхает Силко и опускает плечи. Представитель Зауна уступает место усталому родителю. — Ты избавился от Советника? — спрашивает Вандер. — Пока, — отвечает Силко, садясь рядом со своим мужем. — Она хочет знать, как только мы узнаем, что ребенок родился. — Честное слово, эта женщина. — мальчикам нужно уединение, а их семьям - поддержка, пока они привыкают быть родителями. Не каждый человек в Пилтовере относится к их пространству так, будто их ребенок - это какой-то общественный товар. — Я так понимаю, вы тоже не расскажете ей, прежде чем они сами этого захотят? — спросил Силко, оценивая взглядом. — Конечно, нет. — Кассандра может подождать со всеми остальными, кто не является членом семьи. — Хорошо. Они проводят еще пару часов в молчаливом ожидании, прежде чем Джейс спешит в коридор. Когда он выходит, все уже на своих местах. — Он идеален, — говорит Джейс. — Я - папа! — А Виктор? — Силко огрызается. Резко, по мнению Химены, даже если она понимает, откуда это исходит. Джейс просто принимает это как должное. — Он тоже в порядке. В смысле, он устал, но ему нормально. Ты можешь прийти и посмотреть на них обоих. Силко явно не нужно повторять дважды. Он сразу же направляется в больничную палату. Вандер жестом приглашает Химену идти следом, а сам идет последним. Химена не удивлена тем, что Силко сразу же оказался у кровати и стал проверять состояние Виктора, говоря с ним тихим голосом, явно не предназначенным для подслушивания. Несмотря на его пугающее присутствие, она видела, как сильно он заботится о своих детях. Она предоставит им время, пока будет проверять сына. Джейс практически рухнул на нее, когда она предложила ему обняться. Его сильные руки сжимают ее так крепко, что становится трудно дышать. Она не решается сказать ему об этом, потому что он явно нуждается в этом. — Я отец, — снова говорит он ей, словно не в силах поверить, что это правда. — А ты - бабушка. — Да. И да. — Химена осторожно отстраняется, чтобы посмотреть ему в лицо. Взглянуть на своего мальчика, который уже вырос. Который уже так многого добился и, как она уверена, станет отличным отцом, каким был его собственный за то время, что он провел с Джейсом. — Я так горжусь вами. — Виктор сделал всю работу, — с нервным смешком говорит Джейс и оглядывается на своего любимого и ребенка. Ребенок сейчас лежит на руках у Силко, а они с Вандером, без сомнения, говорят ему, как гордятся им. Мальчик так старался, чтобы оказаться там, где они сейчас. — Ты хочешь с ним познакомиться? — Только если Виктор не против. — Химена помнит, как родился Джейс. Смесь гормонов, заставляющая иррационально защищать крошечного беззащитного человечка, которого они создали. — Он хочет, — говорит Джейс, направляя ее к кровати. Силко отдает ребенка Виктору, когда они подходят. Он проводит пальцем по лицу внука, прежде чем отстраниться, и выражение его лица кажется Химене самым мягким из всех, что она когда-либо видела. — Как ты себя чувствуешь, Виктор? — Химена спрашивает, потому что, хотя ответ очевиден, спросить все равно вежливо. — Рад, что все закончилось, — шутит Виктор. — Но я доволен результатами всех усилий. Химена обращает внимание на внука. Все еще розовый, мягкий и такой нежный. Она прекрасно знает, как быстро он вырастет, но также знает, что никогда не забудет этот момент. — Как его зовут? — Наф Талис, — отвечает Джейс. Это не то имя, которое она бы выбрала для своего внука, но все равно хорошее. И вполне справедливо, учитывая, что у Виктора нет своей фамилии, несмотря на всю мощь, которую обрела его семья. — Хочешь подержать его на руках? — Если Виктор не против. — Пожалуйста. Я бы хотел что-нибудь съесть, — говорит Виктор, легко передавая ей своего ребенка. Его родители и Джейс помогают ему привыкнуть и освоиться с едой, которую дают в больнице. Это дает Химене время побыть наедине с внуком. Его родители вправе гордиться им. Наф - здоровый и очаровательный малыш, который, как надеялся Джейс, сейчас больше похож на Виктора. Ей жаль, что ее муж и отец Джейса так и не встретил его. Но она долгое время носила в себе эту боль, наблюдая, как Джейс растет и развивается без него. По крайней мере, у Нафа есть три бабушки и дедушка, которые будут баловать его, как он того заслуживает. Ее сыну и его любимому повезло и в этом. --------------------------------------------------------------------------------------- Когда они вошли в палату, Виктор уже сидел на больничной койке. Он выглядит усталым, но в порядке, а на руках у него сверток, который, как уверен Вандер, и есть тот самый ребенок, который официально сделает их дедушками и бабушкой. Джейс сидит на стуле рядом с кроватью и смотрит на сверток с таким вниманием, что, кажется, даже не замечает их прихода. Виктор нашел себе хорошего партнера. Силко первым пересекает комнату к их сыну и внуку. Проводит рукой по свалявшимся волосам Виктора, чтобы убрать их с лица. — Как все прошло? — спрашивает Силко, когда Вандер тоже подходит к нему. Виктор крутит головой в притворном раздумье. — Больно, но Джейс очень сожалеет, что я забеременел, и я думаю, что прощу его, — говорит он, заставляя Джейса откинуть голову на больничную койку и застонать. Его рука тянется к руке Виктора, а Виктор продолжает. — Ты хочешь подержать его? — Только если тебе удобно, — говорит Вандер, а Силко просто тянется к внуку, видимо, забыв, как он относился к собственным щенкам в первые дни после их рождения. Однако Виктор, похоже, не против. — Он похож на Виктора, правда? — говорит Джейс, пока Силко осматривает малыша. Вандер наблюдает, как смягчается выражение лица Силко. Наблюдает, как его партнер влюбляется в их внука так же быстро, как и во всех их собственных детей. — Как его зовут? — Силко спрашивает, притягивая мальчика ближе к себе и обнимая. Он выглядит с ним так же естественно, как и с их собственными детьми. — Наф, — говорит Виктор, бросая взгляд на Джейса, который лишь ободряюще улыбается в ответ, — Талис. Силко слегка кривит губы, услышав фамилию, но, по крайней мере, у Нафа было заунитское имя в качестве имени. Силко, к счастью, не стал комментировать это, а присел рядом с кроватью и взял Нафа на руки. — Могу я подержать его или вы хотите оставить его у себя? — Вандер спрашивает, потому что новые родители наверняка захотят вернуть щенка, а он хотел бы иметь возможность познакомиться с внуком. Силко передает ему малыша, несмотря на явное нежелание отпускать его. Вандер прижимает Нафа так, чтобы ему было лучше видно, и поддерживает голову новорожденного, пока осматривает его. — Он похож на тебя, Вик. — не совсем так, как, по воспоминаниям Вандера, выглядел его сын, когда его впервые вручили ему все эти годы назад, но сходство все равно очевидно, даже если он и видит Джейса в лице мальчика. — У вас получился хороший щенок. — Мы счастливы с ним, — говорит Виктор, протягивая руку к сыну. Вандер передает Нафа обратно ему, позволяя Виктору переложить сына на руки. Виктор смотрит на малыша с уже глубоко влюбленным выражением лица. Очевидно, что малыш будет расти в окружении любви. Именно этого заслуживает такой милый ребенок, как он.