Третья лишняя

– на повестке сегодняшнего дня, серийный убийца всё ещё бродит по тëмным переулкам Сеула. Количество найденных жертв составляет 7 человек, пока полиции не удалось установить чем же схожи все пострадавшие. Серийный убийца, оставляет на теле жертвы татуировку в виде белого гибискуса, тем самым говоря правительству, что он не поддаëтся законам и будет бесчинствовать, пока его не поймают. Полиции пока не удалось выйти на его след, поэтому просим граждан не выходить из дома после заката. А на этом у меня все, надеюсь вернуться завтра с хорошими новостями... – голос телеведущей резко смолк из-за того, что кто-то выключил телевизор. Рядом на диване неподвижно лежала худощавая девушка лет 20. На её шее была вытатуирована белая лилия, а по ногам стекала красная густая кровь. Ещё одна жертва... . . .  В это же время за несколько десятков километров в полицейском участке за столом, еле освещëнным одной единственной настольной лампой, сидел мужчина, мучаясь над документами об убийстве семи девушек. Он тщательно рассматривал каждую фотографию, надеясь найти хоть что-нибудь.  – нельзя так себя измучивать, хён, – раздался другой мужской голос из темноты. Парень выглядел немного моложе, но был выше и руки его были побольше.  – мне всё равно, Чонин, я не успокоюсь, пока не найду убийцу. Сколько ещё он будет убивать? – мужчина склонил голову и потëр переносицу носа.  – я в таком же ужасе, как и ты. Но если ты заболеешь, то точно не поможешь людям, – рыжеволосый парень поставил кружку с горячим кофе на стол и присел на стул рядом.  – ты прав.  – иди немного поспи, а я пока позанимаюсь над делом. Если что-то найду сразу тебя разбужу.  – спасибо, Чонин.  Темноволосый парень куда-то ушёл, а Ян занял его место за письменным столом. Парень снова и снова пересматривал документы, в надежде найти хоть что-нибудь, как резко вскочил со стула, неотрывно смотря на какой-то лист.  . . .  Через час детективы Бан и Ян были на пороге чьей-то квартиры.  – уверен?  – абсолютно, – рыжеволосый позвонил в дверной звонок, но дверь никто не открыл. После нескольких безрезультатных попыток дозвониться до хозяйки, Ян дëрнул ручку двери и та отварилась. Парни тихо зашли в помещение.  – восемь...  – что, Чан-хëн? – Ян смотрел на труп, лежащий на диване.  – восьмая жертва. Я не понимаю, мы получаем неизвестные сообщения, где находится новый труп, но больше не единой зацепки...  Через полчаса на месте преступления было много криминалистов и журналистов, желающих получить очередную сенсацию.  Ян изучал улики вместе с криминалистами, пока Бан разговаривал с главным полицицейской части.  – я не понимаю как так. Он не оставляет ни одной улики, ни одной зацепки. Лишь подкидывает записки о местонахождении новых жертв. – Бан нервно заминал пальцы.  – уверен, что мы скоро найдём решение, оно где-то близко – господин Чон на минуту остановился и неоднозначно посмотрел на своего подчинëнного, – Бан, а кто находил все записки?  – Ян Чонин – Чон намекающе посмотрел на Чана – я понимаю, что вы хотите сказать. Но я доверяю Яну, как самому себе, он мне как младший брат.  – я понимаю, тяжело принимать предательство близких людей. Я не говорю, что он причастен к убийствам, но последи за ним. Или я назначу кого-нибудь ещё для этого.  – хорошо, господин Чон. Я сам прослежу за ним.  . . .  Прошло несколько дней после обнаружения восьмого трупа, зацепок по делу до сих пор не было, а Бан Чан продолжал внимательно поглядывать за Яном, как ему приказал их начальник. Он был уверен, что Чонин никак не причастен и даже капли сомнения не было.  – Чонин, подойди ко мне – Бан сидел за своим столом, он собирался рассказать о слежке и о подозрениях начальника, но Ян опередил его.  – хён, я нашёл ещё одну записку. Здесь уже другое сообщение, чем обычно – Ян передал напарнику небольшую бумажку, размером примерно с банковскую карту, на которой каллиграфическим почерком было написано: "Третья лишняя" – что это может значить? – Ян был озадачен, но в тоже время очень спокоен.  – я не знаю, может третья жертва? Или третья записка. Я уже ничего не понимаю. – казалось Бан вот вот заплачет, но тот вскочил из-за стола и направился к доске с вывешенным делом.  – третий лишний... Может это намёк на следующую жертву или это какой-то код. Чан развернулся к Айену, желая что-то сказать, но его внимание привлекло то, что было за ним. "Лучшие сотрудники" – гласила надпись на деревянном стенде, на котором висели три фотографии с подписями имён: Ким Бëн Хо, Пак Тэ Ян и Бан Чан. На третьей фотографии был изображён тот, кто только что хотел что-то сказать своему напарнику.  – Чонин, смотри!!! – Бан подбежал к своей фотографии, указывая на неё пальцем. – моя фотография третья? Может это предупреждение? – парень внимательно осмотрел раму, в которой висела фотография, ищя какие-нибудь зацепки.  – думаю, ты прав, хëн. – сказал Чонин, но не сдвинулся ни с места, чтобы помочь хëну с поиском.  Чан посмотрел на своего младшего, по его лицу никогда бы никто и не понял, что ему сказали. Уж точно с таким лицом не принимают новость о том, что твоему хëну угрожает серийный убийца.  – десятой!? Всего две осталось, но мы не можем допустить ещё двух смертей. Я не отступлю. . . .  – Бан, думаю все в отделе согласны, что это дело должен взять кто-то другой. Тебе угрожают и бог знает что этот сумашедший учудит – начал обсуждение вопроса главный по части Чон.  – если возмëт это дело кто-то другой, то и он будет в опасности. Я хочу работать над этим делом и мне совсем не важно угрожают мне или нет.  В зале совещаний на минуту все затихли, было слышно лишь постукивание стрелок часов над входной дверью. Все прекрасно понимали, что Чан не оставляет дела не закрытыми, а потому этот разговор казался бессмысленным.  – хëн, возможно капитан прав – голос Чонина звучал тихо, но уверенно.  – ты знаешь, что я...  Не успел Бан Чан договорить, как в зал совещаний ворвался один из оставшихся на посту полицейский.  – Чхве Минджу из следственного отдела... – тяжело дыша выговаривал Кан.  Всю ночь Чан раздумывал о причинах самоубийства коллеги, он хорошо был знаком с Чхве, ведь он ведëт расследования преступлений, а Минджу организовывала допросы...  Бан сел за свой рабочий стол и в сотый раз рассмотрел документы по делу серийного убийцы, любителя гибискуса.  – что ж такое – нервно выдохнул парень, он склонил голову, подперев её руками и заметил записку.  "Третья лишняя, началось" На обороте, так же как в прошлый раз, был нарисован белый гибискус.  – что? Что началось?  В комнату ворвались несколько полицейских, их вид был озадачен, но в тоже время очень строг.  – Бан Чан вы обвиняетесь в жестоком обращении, сознательном причинении физического и психологического вреда и доведение до самоубийства Чхве Минджу – офицер застегнул на запястьях Бана наручники – вы имеете право хранить молчание, всё, что вы скажите будет использовано против вас в суде.  Обвинëнный не успел проранить и слова, шок наполнил его тело до краёв, не давая места адекватным мыслям.  – я же не виноват! – кричал у себя в голове парень, пока его вели к камерам временного содержания. – хëн, это правда? – на пороге участка стоял Чонин. Он слышал каждое слово. На его глазах наворачивались слëзы, – каким же слепым я был. – парень вышел из участка, под тихие звуки своего же всхлипывания.  – ЭТО НЕ Я! Я НЕ ВИНОВАТ! МЕНЯ ПОДСТАВИЛИ! ЧОНИН, ПОВЕРЬ МНЕ! Я НЕ ВИНОВАТ!!! – кричал у себя в голова Бан. Он хотел сказать это в слух, хотел, чтобы Ян ему поверил, но он лишь убежал из участка весь в слезах.  . . .  – и так, перед нами на допросе Бан Чан, обвиняемый в жестоком обращении, сознательном причинении физического и психологического вреда и доведение до самоубийства Чхве Минджу. А так же в убийстве десяти человек. А когда-то ты здесь проводил допросы. Допрос проводит Пак Тэян и так начнём... – мужчина не успел начать, как в комнату зашёл Чонин.  – Пак, можно я проведу допрос? Я ознакомился с делом, я смогу – глаза Яна были опухшие, словно он плакал всю ночь.  – допрос проводит Ян Чонин – после этих слов парень отключил запись и посмотрел на Бан Чана.  – я знаю. Ведь это я подставил тебя – опечаленный детский взгляд Яна сменился на холодный и жестокий взгляд убийцы. – я подставил тебя в доведении Минджу до самоубийства и в убийствах тех десяти человек.  – да и я же предупреждал, что если ты не остановишься, то это сделаю я. Я дал время до десятой жертвы... И вот, вчера утром я нашёл ещё одну записку о местонахождении 9 и 10 жертвы. – Ян победно улыбнулся, в этот момент он был похож на Джокера из комикса про Бэтмэна.  – но за что? Зачем ты убил всех этих людей? Зачем ты всё это делаешь!? – Чан не кричал, не брыкался и не пытался освободиться. Он просто смотрел на Яна. – я не виноват, а значит меня оправдают, не мог же ты не оставить ни одной улики.  – на этот счёт не переживай, я действовал очень осторожно. Тебя не оправдают, ты будешь вечно гнить в тюрьме. – причины были. Но я не собираюсь их раскрывать, как во всех этих дурацких фильмах. Я никогда не понимал, зачем злодеи там раскрывали все карты.  – значит моя актëрская игра на высоте – довольно улыбнулся Ян, – я никогда не считал тебя своим другом, для меня ты всю жизнь был врагом  – всю жизнь? Но мы работаем вместе то не больше трёх лет.  Через месяц долгого расследования Бан Чана приговтрили к сроку в 25 лет тюремного заключения. Полиция долго расследовала дело по убийству десяти людей, в итоге суд не обнаружило ни одного смягчающего обстоятельства из-за чего Бану дали один из самых долгих тюремных заключений, а Ян лично проводил своего бывшего товарища и запер за ним камеру, провожая Джокеровской улыбкой.